Наоборот

«Отойди на шаг, осень прибыла в стихах. И как-то раньше, чем мы думали одела на нас шарф. И пусть всё не на местах, пусть город серый от дождя; И как-то больше, чем обычно мне захочется тебя»

Снег медленно падал на козырек автовокзала, скрипучую дверь которого неуклюже украшала разноцветная растяжка «С новым годом!», мы с Ильей стояли через дорогу, пальцы мерзли, а я прикуривала очередную сигарету в ожидании старого пазика, который ехал прямо до остановки рядом с домом Ларионова. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, погружая суматошный в преддверии праздника город в темноту, освещаемую лишь желтыми гирляндами, уныло облепившими крыши зданий. Зубы настойчиво пытались оторвать корочку, появившуюся вместо кровоточащей ранки, на потрескавшейся от холода губе, пока глаза внимательно следили за силуэтом женщины, которая торопливо двигалась в сторону платформ, с трудом удерживая в руке огромную, наверняка, тяжелую сумку, сделав очередной шаг, она поскользнулась, падая на бок, а я слишком сильно прикусила кожу, чувствуя на языке металлический привкус. — Наш, — слегка толкнув меня плечом, сказал Илья, я отвела взгляд от женщины, спешно отряхивающей пуховик, и увидела автобус с выцветшей табличкой «27», маршрут которого проходил почти через весь город. Последний год именно на нем я ездила к Вике, специально выходя на две остановки раньше, чтобы зайти в ларек и выкурить по пути до заветного двора несколько сигарет, пока в наушниках орет музыка. — Идем, — я выбросила окурок, сильнее кутаясь в шарф. Ларионов жаловался, что забыл вернуть Владу рубашку, которую брал для выступления на прошлой неделе, а теперь отдать сможет только в следующем году, я устало следила, как медленно сменяются улицы за окном, праздничные украшения, которые еще год назад создавали сказочную атмосферу, притягивая завороженный взгляд, сейчас лишь навевали унылые мысли. Пальцы безостановочно играли с брелком от ключей, которые я в тот день забыла оставить в квартире Вики, ногтем я подцепляла металлическое колечко и крутила, пока ключ не соскальзывал, теряясь в кармане куртки, где до сих пор лежало серебряное кольцо с черным бильярдным шаром. — О, тачка Райдос, — сказал парень, когда мы затормозили на светофоре, я опустила взгляд на BMW, стоящий в соседней полосе, и почувствовала, как сердце резко остановилось, но всего спустя секунду быстро забилось, грозясь вырваться из грудной клетки, точно дикий зверь, не желающий жить взаперти. — Ага, — выдавила из себя я, вглядываясь сквозь мутное стекло в сосредоточенное лицо женщины, даже на таком расстоянии можно было заметить, как напряженно сведены брови. Через мгновение ее глаза крепкой хваткой впились в мои, я не могла отвести взгляд, пытаясь напиться, точно странник, припавший губами к спасительному горлышку бутылки, после нескольких недель, проведенных без воды. На ее лицо упал блик от фар, впереди стоящей легковушки, для их полосы загорелся зеленый, но черный джип не двигался, позади стоящие машины начали сигналить, а пассажиры автобуса заинтересовано смотрели в окна, пытаясь понять, что же произошло. — Сразу видно, баба за рулем, — хмыкнул какой-то мужчина, когда Райдос, опомнившись, нажала газ и завернула на проспект Мира, в сторону той самой квартиры, где одиннадцать дней назад навсегда осталась частичка моего сердца. Тянущая боль сдавила ребра, в голове всплывали обрывки, как в первых числах января Вика забирала меня с работы, сидя на пассажирском, я подпевала какой-то попсовой песне по радио, тогда сильная ладонь опустилась на мое колено, легкими поглаживаниями посылая тягучую волну жара в низ живота. Я с силой сжала пальцы в кулак, чувствуя, как ногти безжалостно впиваются в кожу, выбрасывая из приятного омута воспоминаний. — Хочешь пиццу приготовим, как ты любишь, с ананасами и грибами? — предложил Илья, когда мы зашли в супермаркет, около его дома. — Не хочу, — я отрицательно покачала головой, набирая мандарины, красиво лежащие на прилавке. — А что хочешь? — парень ласково провел ладонью по моей спине. — Напиться, — честно ответила я, дрожащими пальцами завязывая пакетик, казалось, если я сейчас останусь наедине со своими мыслями, слезы градом польются из глаз. — Запрос принят, — улыбнулся Ларионов, поворачивая в сторону отдела с алкоголем. На кухне уютно моргала гирлянда и пахло курицей, которую полчаса назад мы вытащили из духовки, на ноутбуке шло «Четыре свадьбы», а до нового года оставалось пятнадцать минут. — Ты будешь желание загадываешь под куранты? — спросил парень, поднимая взгляд на часы. — Нет, — уверенно ответила я, делая очередной глоток из бокала. Тоска невидимой петлей начинала стягиваться вокруг шеи, достаточно было лишь вспомнить, как год назад Вика впервые поцеловала меня, когда увидела на смятом листочке, который случайно выпал из моих рук, желание. — А я хочу, — легко улыбнувшись, сказал Илья и чиркнул зажигалкой, но из нее летели только искры, не давая пламени зажечься, — закончилась, есть еще? — Посмотри в куртке, — я поставила видео на паузу и начала искать пульт от маленького телевизора, висевшего на стене. — Классное кольцо, — Ларионов вернулся из прихожей, держа в руках открытую коробочку. — Нравится? — я задумчиво подняла взгляд на парня. — Очень, — Илья восторженно смотрел на меня, — почему не носишь? — Большое сильно, — соврала я и открыла окно, отчаяние каждый раз съедало изнутри, стоило только немного глубже запустить руку в карман пуховика и кончиками пальцев почувствовать приятный холод серебра. — А почему у него упаковка подарочная? — спросил парень, помогая прикурить сигарету. — Да остальные закончились, — я выдохнула дым, стряхивая пепел в жестяную баночку из-под оливок, которые мы купили для греческого салата, легкие порывы морозного ветра приятно скользили по лицу, — а тебе подходит? — Смотри, — Ларионов протянул руку, на мизинце красовалось массивное кольцо. — Заберешь? — предложила я, судорожно делая новую затяжку. — Серьезно? — удивился парень, вглядываясь в мое лицо. — Да, — пальцы ловко затушили сигарету о внутреннюю стенку баночки, я выдавила из себя улыбку и потянулась за вином, едкая, жгучая горечь разливалась внутри от одной мысли, что Вика никогда не наденет это кольцо, — все равно больше носить некому. — Спасибо, — губы Ларионова счастливо растянулись, а карие глаза в лучах тусклой кухонной лампочки до боли напомнили те самые, от одного взгляда которых хотелось жить. Звуки фейерверков раздавались почти из каждого двора, а в небе то и дело разлетались, точно зонтики одуванчиков от легкого дуновения ветерка, красочные салюты, по занесенным снегом улицам мы с Ильей шли в сторону Центрального парка. Парень завороженно рассказывал, какие высокие ледяные горки построили этой зимой, а я правда старалась слушать, пока мороз, крепко вцепившись в кожу, вырывал из тягостных мыслей, мрачной тенью блуждающих по пятам. Неделю назад меня переполняла уверенность, что наши с Викой отношения точно не закончены, давящая пауза просто затянулась, стоит немного подождать, и женщина передумает, но сейчас, когда легкие вновь заполнялись дымом, а на губах вместо ее поцелуев чувствовался лишь сладкий вкус фильтра от очередной сигареты, меня прошибло болезненным осознанием, безжалостно разрывающим душу, это был и правда конец. Руки Ильи нежно держали за талию, а надувная плюшка, взятая на прокат, угрожающе поскрипывала, пока мы ждали от инструктора, внимательно наблюдающего за скатившимся перед нами ребенком, сигнал. — А что ты загадал? — я повернула голову, чувствуя теплое дыхание парня на своем лице. — Ну, когда бумажку жег. — Как что, — улыбнулся Ларионов, крепче сжимая пальцы на моих боках, мальчишка внизу уже отходил в сторону, таща за собой санки, — чтобы мы в Питер переехали, — улыбнулся Илья и резко оттолкнулся ногой, услышав громкое «Можно» со стороны инструктора.

«Заваренный чай, невидимый плед Какая-то ночь и твой амулет, Пустая печаль, утерянных лет. Ты хочешь домой, которого нет»

Шестого января стояла первая в году смена, загребая ботинками сугробы, я быстро шла в сторону кафе, снежинки облепляли выглядывающие из-под капюшона волосы, а руки краснели, стоило только достать телефон, чтобы посмотреть время. Быстро пролетевшие выходные оставили за собой неприятное послевкусие вперемешку с тревогой, которая, точно змея, оплетала шею, не давая вдохнуть полной грудью, усталость сильнее давила на плечи, казалось, еще немного и я рухну, разбиваясь на тысячу маленьких осколочков. Старая раздевалка, встретившая затхлым запахом, привычно окутала теплом, пальцы пробежались по дверце металлического шкафчика, начинающего ржаветь, последнее время каждая частичка этого места вызывала раздражение, навязчивые мысли, что я никогда отсюда не выберусь, засяду в провинциальном городке, уныло жалея о вовремя непринятых решениях, бродили следом. — Марьяна, восьмой, — первое, что сказала Оля, новая официантка, в конце декабря устроившаяся в кафе, как только я вышла в зал, поправляя наспех завязанный фартук, — там двое. — Иду, — я взяла блокнот и повернулась в сторону уютно спрятавшегося в дальнем углу заведения столика. Напряженная, словно сквозь нее проходит множество металлических иголок, спина и прямые каштановые волосы непроизвольно бросились в глаза. Сердце бешено забилось, точно загнанный в ловушку зверь, пытающийся выбраться из клетки, руки начинали трястись, мне было страшно вновь увидеть женщину, лицо которой до мельчайших деталей въелось в память. Волнение накрывало удушливыми волнами, когда на негнущихся ногах я подходила к их столику, пальцами судорожно сжимая ручку, Гецати бурно рассказывал о чем-то, но увидев меня замолчал. — Здравствуйте, — пытаясь придать голосу не принужденный тон, начала я, — меня зовут… — Привет, Марьяна, — Костя робко улыбнулся и качнул головой в сторону Вики. — Привет, — раздался звук родного голоса, который, словно затупившийся нож, больно прошелся по сердцу, задевая успевшую запечься рану. — Мне попозже подойти, — стараясь не смотреть на Райдос, спросила я, — или вы уже определились с выбором? — Давай два стейка, картошку и лимонный пирог, — уверенно сказал мужчина, быстро перелистывая меню, — он еще остался? — Конечно, — я записала заказ, боковым зрением замечая, как Вика внимательно следит за каждым моим движением. — Можно еще две чашки кофе, пожалуйста? — мягко попросила Райдос, не выдержав, я подняла взгляд, только сейчас обращая внимание на то, каким уставшим было ее лицо, в карих глазах, которые всегда горели негаснущими огоньками, сейчас не было ничего, кроме кромешной пустоты, мучительно затягивающей в свой омут. Эмоции, которых, казалось, уже не осталось, вихрем начинали подниматься из глубины, я не могла оторваться от женщины, впитывая каждую деталь, жар разливался в груди, возвращая все чувства, которые так тщательно были запрятаны в дальний уголок души. — Марьяна? — удивленно позвала Вика, а я поняла, что по щеке предательски скатилась слеза. — Извините, — я провела ладонью по лицу, стирая влагу, и попыталась натянуть улыбку, — сейчас все принесу. Тяжелый взгляд, до боли осязаемый на затылке, весь вечер преследовал меня, заставляя мысли путаться, а дрожащие руки плотнее обхватывать круглый поднос. Раздражение, пронизывающее каждую клеточку, усиливалось, казалось, еще секунда и тело взорвется, разлетаясь в разные стороны. Через час Гетаци попросил счет, я принесла коробочку с чеком и заметила, что около Вики остался пустой стакан, потянувшись за ним, я случайно задела ладонь женщины, она тут же отдернула руку, будто обжигаясь. — Настолько противно? — меня разозлила реакция, как будто не ее пальцы еще месяц назад нежно водили по моему телу, доставляя удовольствие. — Марьяна, — начала женщина, но ее спокойный тон выбивал остатки самоконтроля, хотелось, прижать ее к ближайшей стене и впиться руками в шею, чувствуя, как ногти царапают кожу, а из воспалившихся ранок начинает капать кровь. — Хорошо, хоть имя помнишь, — я усмехнулась, перебивая Вику, обида закипала изнутри, — надеюсь, вам все понравилось. Не дожидаясь ответа, я развернулась и быстрым шагом направилась в сторону раздевалки, чувства захлестывали, заполняя сознание едкими мыслями, сказав Оле, что вернусь через пять минут, я схватила куртку и, небрежно накинув капюшон, вышла через заднюю дверь на улицу. Сильный порыв холодного ветра ударил по лицу, я села на ступеньки, пытаясь прикурить сигарету, но огонек все время гас, на большом пальце уже появились черные следы от колесика зажигалки, когда, не выдержав, я откинула ее в сторону. — Сука! — крикнула я, наблюдая, как оранжевый крикет проваливается в глубь сугроба. — Успокойся, — раздался знакомый голос, я подняла голову, замечая Райдос в расстегнутой дубленке, — держи, — она подошла ближе и протянула зажигалку. — Не надо, — горечь душила, сдавливая ребра, казалось, еще немного и я задохнусь, — что ты тут делаешь, это вход для персонала? — Да ладно тебе, — Вика села рядом и прикурила сигарету, — точно не будешь? — Буду, — я взяла из горячих пальцев такой же, что несколько секунд назад улетел в снег, оранжевый крикет, — застегнись, холодно. — В прошлом январе теплее было, да? — женщина задумчиво водила ботинком по металлической поверхности скользкой ступеньки. — Нахера вы пришли сюда? — я сделала спасительную затяжку, чувствуя, как легкие постепенно начинают наполняться дымом, и вернула зажигалку. — Ну, — Вика стряхнула пепел и подняла на меня карие, точно расплавленный горький шоколад, глаза. — Ты Чапман курить начала? — Какая разница? — устало выдохнула я, заправляя локон волос, который ветром выбило из-под капюшона. — У вас в понедельник практика начинается, — сказала Райдос, а я опустила взгляд на ее стройные ноги, обтянутые черными скини, коленка то и дело покачивалась, грозясь случайно задеть мою. — Не буду ходить, — представляя, как мои замершие пальцы проходятся по плотной ткани джинсов, покрывая нежную кожу под ними мурашками, пошептала я. — Не ходи, — легко ответила женщина, выдыхая дым, — собери, что тебе надо для диплома и все, отчет и остальные документы так подпишем. — Совсем видеть меня не хочешь? — делая последнюю затяжку, спросила я, фильтр начинал горчить, оставляя неприятный привкус на языке. — Думаю, тебе это не надо, — Вика выбросила бычок в сугроб и встала, отряхиваясь от снежинок, успевших нападать на дубленку. — Забыла отдать, — я вытащила из кармана связку ключей с металлическим брелком в форме АК-47. — Знаешь, — Райдос внимательно посмотрела, а потом накрыла ладонью мои пальцы, аккуратно сжимая в кулак, в подушечку указательного больно впился рельефный зубчик ключа от нижнего замка, — вдруг еще понадобятся. — Понадобятся? — я не понимающе взглянула на лицо женщины, чувствуя легкие поглаживания на своей коже. — В понедельник жду, — Вика убрала руку и, положив рядом со мной оранжевый крикет, ушла в сторону парковки.

«От неё бежать заборами, хулиганами и ворами, Музыкантами, актёрами, бежим. И нечаянными ссорами, не цветными коридорами Разошлись как-то особенно пути»

Снег медленно падал на гладкую ткань капюшона, а дым заполнял легкие, отдаваясь тяжестью в затылке, красные от ветра пальцы слегка дрожали, сжимая тлеющую сигарету, в понедельник утром мы с Владом стояли перед пятиэтажным зданием, в котором находился офис Райдос. Всю ночь волнение не давало сомкнуть глаз, предательски нашептывая о том, что через несколько часов мне придется встретиться с женщиной, одна мысль о которой заставляла судорожно трястись каждую клеточку. — Ты была уже здесь? — спросил Череватый, внимательно провожая взглядом очередной джип, плавно заезжающий на парковку. — Нет, — я пожала плечами, чувствуя, насколько напряжены мышцы, тревога медленно начинала сковывать тело. — Не переживай, — легонько толкая меня плечом, сказал парень, — все хорошо будет. — Даже не сомневаюсь, — я выбросила сигарету и достала телефон, понимая, что мы уже немного опаздываем. Помещение встретило приятным запахом сандала и ярким светом прожекторной лампы, больно ударившим по глазам. Подойдя к милой девушке, которая сидела на ресепшене, мы узнали, что у бюро отдельный вход с боковой стороны здания. Быстро поднявшись по крутой лестнице, на перилах которой тонким слоем лежал пушистый снег, мы нажали на электрический звонок, и спустя мгновение массивная стальная дверь антрацитового цвета открылась. — Давайте быстрее, — Гецати улыбнулся, запуская нас в офис. — Немного потерялись, пока искали вход, — расстегивая куртку, ответила я, — прям квест был. — Да позвонила бы, — мужчина кивнул в сторону вешалки, расположившей с правой стороны от двери, — я думал, ты уже была здесь. В глаза сразу же бросился длинный коридор и стеклянные стены, отделяющие кабинеты, самый дальний был отгорожен черными жалюзи, сквозь которые не возможно было ничего разглядеть, буквально через несколько секунд из него показалась Райдос. — Череватый — со мной, — на ходу накидывая дубленку, приказным тоном, не терпящим возражений, сказала женщина, — Костя, покажешь Романовой архивные дела? — Так точно, — усмехнулся мужчина, пропуская Вику, которая быстро прошла мимо, даже не взглянув, и громко хлопнула дверью. — Живым то вернусь? — Влад поднял на меня испуганный взгляд. — Если поторопишься, — Гецати кивнул в сторону выхода, — вероятность есть. Костя устроил мне небольшую экскурсию и показал душную каморочку, в которой стояли высокие стеллажи, заставленные толстыми папками, на каждой полке была аккуратно приклеена бумажечка с годом, в котором было закрыто дело. Весь день Райдос не появлялась в офисе, я штудировала материалы, пытаясь отыскать нужную информацию, а Череватый периодически отписывался, как первый раз побывал в суде, как они съездили к нотариусу, как еще около двух часов дня Вика отпустила его, предупредив, что завтра в десять утра у них заседание в Центральном районном суде. — Можно через полчаса уйду? — я заглянула в кабинет к Гецати, мужчина сосредоточенно печатал на ноутбуке. — Устала? — Костя добродушно улыбнулся и приподнял дужки очков с красивой позолоченной оправой. — Смена скоро начинается, — я внимательно рассматривала светлое помещение, около одной из стен стоял кожаный диван, на мгновение мне захотелось упасть на него, окунаясь в царство сна. — Ночная? — брови мужчины сошлись на переносице. — Ну да, — я бросила беглый взгляд на стрелки часов, которые висели на противоположной от дивана стене. — Во сколько заканчиваешь? — спросил Гецати, скрещивая руки на груди. — Около пяти утра, — я посмотрела в сторону мужчины, замечая, что около его стола стоит красивый фикус в черном керамическом горшке. — Завтра придешь? — Костя проследил за моим взглядом и, улыбнувшись, добавил, — это клиенты подарили. — Красивый, — задумчиво протянула я, — приду, конечно. — Вика все равно тебя тут особо не держит, — устало вздохнул Гецати, потирая виски, — можешь попозже прийти. — Если после смены спать лягу, то только к вечеру проснусь, — я усмехнулась, последнее время даже громкий звук нескольких будильников с трудом мог заставить открыть глаза, — так что, наверно, лучше утром. — Приходи вечером? — предложил мужчина. — Ключи тебе оставлю, как закончишь, сама офис закроешь, да и все? — Это удобно будет? — удивленно спросила я, растирая ладонью затекшие мышцы на шеи. — Нормально, — улыбнулся мужчина и бросил взгляд на золотые часы, кожаный ремешок которых плотно прилегал к запястью, — побежишь уже? — Да, — уголки губ непроизвольно приподнялись, — до свидания. Вечером следующего дня я сидела в опустевшем офисе, красные из-за лопнувших капилляров глаза внимательно бегали по строчкам на бумаге, пытаясь отыскать следственные действия, которые проводились по очередному делу, как оказалось, материалы были разбиты только по годам, поэтому приходилось просматривать каждую папку в поисках нужного состава. Плечи ломило, казалось, будто невидимая рука плотно сжимает мышцы, посылая неприятные ощущения по всему телу. Постепенно усталость брала верх, затылок ныл, а в висках отдавалось стучащей болью, перелистнув страницу с расшифровкой телефонных переговоров между обвиняемыми, я прикрыла веки, на внутренней стороне которых сразу же начали появляться цветные картинки, медленно расслабляющие тело и уносящие в мир грез. — Что ты тут делаешь? — знакомый голос заставил резко распахнуть глаза, я повернула голову, в дверном проеме стояла Райдос. — Материал для диплома собираю, — я слегка приподняла папку, показывая ее женщине. — Почему так поздно? — спросила Вика, а я коснулась пальцем экрана телефона, понимая, что уже почти одиннадцать ночи. — Хочу быстрее закончить, — сгоняя остатки сна, я потерла веки, — читаю вот. — И как успехи? — Райдос подошла к столу и наклонилась, всматриваясь в документы, в нос ударил табачно-ванильный аромат ее духов, а мое сердце бешено застучало, — кстати, Костя, по-моему, добился, чтобы эту прослушку признали недопустимым доказательством. — Да? — немного охрипшим голосом спросила я, приподнимая голову. — Да, — ответила Вика, между нами почти не оставалось расстояния, я могла спокойно разглядеть каждую деталь ее лица. Уставшие карие глаза, в которых виднелись искорки, словно стая мотыльков, летящих на свет ночного фонаря, внимательно смотрели в мои. Место раздирающей боли, которая последние недели, точно ржавая игла, вонзалась в сердце, заняло дикое желание, будто руки самого дьявола сомкнулись вокруг шеи, подчиняя тело своей власти. Не в силах с ней бороться, я подняла ладонь и трепетно провела по нежной коже на щеке Райдос, ее зрачки расширились, заполняя радужку, а губы слегка приоткрылись, опаляя горячим дыханием. — Что ты делаешь? — прошептала Вика перед тем, как я оставила смазанный поцелуй в уголке ее губ. — На что похоже? — я провела руками по талии женщины, даже через плотную ткань водолазки чувствуя жар тела. В следующую секунду губы Райдос впились в мои, теплая волна желания прошлась по каждой клеточке, плотным узлом стягиваясь в низу живота. Руки женщины сжимали мои плечи, слегка массируя напряженные мышцы, пока остатки самообладания испарялись, оставляя за собой лишь жгучую похоть, сдавливающую легкие. Вика подняла глаза, на дне которых плескался животный голод, и, плотно обхватив мои пальцы, с силой сжимающие край стола, потянула в сторону своего кабинета, как только мы переступили порог, Райдос легонько толкнула меня на диван, опускаясь сверху. Горячие губы скользили по шеи, прокладывая дорожку влажных поцелуев к ключицам, пока дрожащими ладонями я стягивала ее водолазку. Нежная рука пробралась под резинку моего нижнего белья и прошлась по клитору, опускаясь ниже, я прикусила слегка соленую кожу на шее Райдос и быстро расстегнула ширинку ее брюк, влага окутала пальцы, как только я глубоко вошла в разгоряченное тело, женщина замерла, прикрывая глаза, но сразу же возобновила движения. Мой стон непроизвольно слетел с губ, а бедра подались навстречу, когда наслаждение теплыми волнами начало накрывать, сталкивая в пучину удовольствия. Грудная клетка судорожно вздымалась, пока дыхание пыталось прийти в норму, сделав еще несколько резких движений, я почувствовала, как Райдос сжимается вокруг моих пальцев, через секунду по ее телу прошлась дрожь, и она выгнулась, крепко сжимая ладонью кожаную обивку. — Моя девочка… — прошептала Вика, оставляя смазанный поцелуй около виска, и опустилась рядом со мной на диван. — Уже не твоя, — я приподнялась, начиная искать взглядом толстовку, в спешке брошенную на рабочий стол Гецати. — Марьяна, — тихо позвала Райдос, внимательно наблюдая, как я одеваюсь, — ты же… — Знаешь, что это было не всерьез? — я усмехнулась и вышла из кабинета, тихонько прикрывая дверь.

«А в стихах моих, ничего, кроме правды Кроме вырванных страниц дневников Я с врагом своим, так сражаюсь, заклято И сегодня победил, первый бой»