Наоборот

«Трудно представить, но мечты нужно оставить Как мне хотелось бросить курить Что-то в системе небесной придётся исправить Чтобы я смог эту жизнь полюбить»

На глазах выступили слезы, а губы предательски задрожали, сжимающая боль, выворачивающая изнутри, мучительно давила между ребер, руки тут же потянулись к пачке сигарет, лежавшей на дне кармана, но случайно наткнулись на неприятный холод металла ключей от той самой квартиры на седьмом этаже. Эмоции, которые так легко удалось подавить несколько минут назад, ехидно брали верх, отдаваясь противным горьким комом, застрявшим где-то в горле. За спиной громко хлопнула дверь и послышались быстрые шаги по лестнице, сильные пальцы крепко впились в плечо, разворачивая. Карие, будто остывший крепкий кофе, глаза встревоженно вглядывались в мое лицо, а нежная ладонь, которая совсем недавно страстно сжимала кожаную обивку дивана, ласково провела по щеке, стирая остатки влаги. — Не трогай меня, — трясущимся голосом попросила я, стискивая в кармане пуховика брелок от ключей. — Совсем? — мягко улыбнулась женщина, трепетно очерчивая большим пальцем скулы. — Совсем, — я зажмурила глаза, пытаясь сдержать очередной поток слез. Спустя мгновение властные руки крепко сомкнулись вокруг плеч, прижимая к груди, в нос ударил все тот же табачно-ванильный аромат, сквозь который еле-еле пробивался запах, присущий только ей, запах, которым невозможно было надышаться, запах, на который каждая клеточка тела реагировала, словно собака, наконец-то встретившая хозяина. — Поехали? — прошептала Вика прямо на ухо, заправляя выбившуюся от ветра прядь моих волос обратно под капюшон. — Зачем? — разом во мне испарились остатки сил, хотелось просто лечь, ощущая спокойствие, разливающееся по телу. — Поговорим, — чуткие ладони медленно гладили по спине, даже сквозь плотную ткань зимней куртки посылая стаю мурашек по позвоночнику. — У нас же это так хорошо получается, — хмыкнула я, утыкаясь лбом в теплый мех на внутренней стороне ее дубленки.

«Все приборы врут, все, кто с нами, умрут Кольцевые дороги никуда не ведут Унеси меня, ветер, на другую планету Где чёрное небо, где меня не найдут»

Музыка тихо играла в салоне, за окном быстро мелькали улочки, я знала эту дорогу наизусть, после проспекта Мира мы завернем на Пушкина, а там через дворы выедем на переулок Сахарова, в следующем доме будет маленький круглосуточный магазин, где в любое время продают алкоголь, а напротив него — кондитерская, в которой пекут самые вкусные эклеры с карамельной начинкой. Невидимыми руками тоска намертво сжимала сердце в тиски, казалось, еще немножко и жизненно важная часть тела превратиться в кровавую кашу из боли, начинающей потихоньку течь по венам. — Помнишь, как мы впервые встретились на экзамене? — я достала из выдвижного ящичка под магнитолой черный крикет и опустила боковое стекло. — Мы раньше встретились, — Райдос бросила беглый взгляд на зеркало дальнего вида и включила поворотник, перестраиваясь в соседнюю полосу. — Когда? — я удивилась и чиркнула колесиком зажигалки, прикуривая сигарету. — Ты на первом курсе в меня врезалась, на пару опаздывала, — Вика тепло улыбнулась, не сводя глаз от начинающего моргать светофора. — Правда? — я выдохнула дым в окно, наблюдая как сосредоточенно сведены брови на лице женщины. — Не помню такого. — Зато я помню, — тихо ответила Райдос, изящными пальцами выкручивая руль. Квартира встретила непривычным цитрусовым запахом с нотками бергамота, на небольшом комоде в прихожей стояла стеклянная баночка ароматического диффузора с деревянными палочками, торчащими из нее. Вроде бы, ничего не поменялось, но сама атмосфера была другой. — Иди руки мой, — сказала Вика, включая свет на кухне. — Ты голодная? — Да, — крикнула я из ванны, открывая шкафчик над раковиной, все стояло на прежних местах, будто с того дня их никто не двигал. Взгляд опустился на полочку с зубной щеткой — одна, я облегченно выдохнула. — Пожарить тебе картошку? — Райдос внезапно появилась в дверном проеме, с ухмылкой наблюдая за моими действиями. — Просто… — я резко хлопнула дверцей, разворачиваясь в сторону женщины. — Картошку пожарить? — снова спросила Вика, приподнимая брови. — Да, — румянец медленно начал атаковать щеки, когда гордая спина, обтянутая водолазкой, скрылась в коридоре. Все пространство заполнилось аппетитным ароматом, как только я взяла сигареты из куртки и села за стол, слюна скопилась во рту, а желудок тихонько забурчал, напоминая, что последний прием пищи был еще вчера. Глаза не могли оторваться от точеного профиля женщины, внимательно наблюдающей за потрескивающейся на сковороде картошкой, мои пальцы непроизвольно потянулись к пачке. — Подожди, — Райдос достала из верхнего шкафчика черную керамическую пепельницу квадратной формы. — А старая где? — я прикурила сигарету и подняла взгляд на женщину. — Разбилась, — вернувшись к плите, легонько пожала плечами Вика. — Ну, на счастье, — я сделала затяжку, пробегаясь взглядом по фигуре Райдос, спина была привычно напряжена, словно стоит ей расслабиться, и все тело рухнет, но изгибы соблазнительно манили. — Давай помогу, — затушив сигарету, я встала и открыла полку с посудой, — у тебя и тарелки новые? — Ага, — Вика задумчиво кивнула, выключая конфорку, и начала раскладывать еду. Тарелки быстро опустели, Вика наливала чай, когда я вновь прикурила сигарету. — Ты начала больше курить, — женщина поставила кружки на стол, пододвигая одну ближе ко мне. — Ты поговорить, вроде, хотела? — я сделала очередную затяжку, чувствуя на губах приторно-сладкий привкус. — О чем? — Думаю, то, что было несколько часов назад, не должно повториться — сказала Райдос и сразу же сделала глоток. — Да? — я горько усмехнулась, наблюдая, как тлеет сигарета. — Не понравилось? — Марьяна, — карие глаза устало следили за реакцией на моем лице, — это будет только создавать проблемы. — Ты же понимаешь, что это бред? — я выдохнула дым, тяжестью отдавшийся в затылке. — Меня нельзя переключить, как игрушку, сегодня — трахаемся, а завтра — делаем вид, что не знаем друг друга! — Не преувеличивай, — Вика наматывала веревочку от пакетика на квадратную ручку кружки, — просто нормально общаться, без истерик и психов. — А, ты думаешь, это так легко? — я прищурилась, замечая сеточку морщин около глаз женщины. — Марьяна, сейчас так будет лучше, — Райдос встала и открыла окно, впуская свежий воздух вместе с пьяными криками какой-то компании, проходящей во дворе. — Конечно, будет лучше, — я затушила сигарету и подняла выдохшийся взгляд на Вику. Как бы она ни старалась, еще пару часов назад в каждом прикосновении ее пальцев читалась так отрицаемая ею «л-ю-б-о-в-ь», я не понимала, зачем Райдос придумывает какие-то глупые правила, которые ей самой причиняют боль, но пытаться доказать обратное сейчас казалось проигрышным вариантом, будто в колоде женщины изначально было на парочку карт больше, и, мухлюя ими, она игралась со мной. — Домой тогда поеду, — я сделала глоток чая и встала, забирая со стола сигареты. — Не дури, — Вика начала составлять в раковину тарелки — поздно уже, оставайся. — Ты на диване ляжешь? — я усмехнулась, замечая, как легонько дрогнула напряженная спина. — Перебьешься, — Райдос включила воду, намыливая губку для мытья посуды. — Только не приставай ко мне! — саркастично бросила я, наблюдая, как сильные руки нервно оттирают кусочек картошки, прижарившийся ко дну сковородки. Каждая клеточка тела радостно заполнилась спокойствием, стоило только опуститься на мягкую кровать, лицо сразу же зарылось в первую попавшуюся подушку, от которой приятно пахло кондиционером для белья «Скандинавская весна», а поверх еле-еле чувствовался все тот же терпкий Том Форд «Табачная Ваниль». — Давай перестелю? — предложила Вика, доставая из шкафа темное покрывало с бежевым восточным узором «Бута». — Меня все устраивает, — протянула я, сильнее вдыхая запах, — дашь наушники, а то мои разрядились? — Зачем? — Райдос отвернулась, стягивая водолазку, взгляд непроизвольно заскользил по изящно выпирающим лопаткам и трогательным ямочкам на пояснице. — Без фона заснуть не могу последнее время, — я отвернулась, прикрывая глаза, на внутренней стороне век, точно высеченная на кольце гравировка, появился силуэт женщины. — Ну, включай так, — Вика плавно опустилась на постель и погасила молочного цвета светильник, стоявший на прикроватной тумбочке, — мне мешать не будет. Около четырех утра глаза резко распахнулись, остатки сна, за которые пытались уцепиться мысли, быстро слетели, достаточно было лишь почувствовать теплое размеренное дыхание на затылке и приятную тяжесть ладони, уютно лежавшей на моем боку. Тихонько вынырнув из-под покрывала, я встала с кровати, взгляд задержался на расслабленном лице женщины, не удержавшись, я провела большим пальцем по нежной щеке, темные брови нахмурились, а я тут же отдернула ладонь. Быстро натянув ботинки, я уставилась на декоративную тарелочку, в которой лежала Викина связка ключей, крепко сжав в кармане куртки свой комплект, я вышла, аккуратно закрыв дверь на оба замка.

«И всем было ясно, что мы постоянно врём Мы были близки, но притворялись чужими Если я вдруг исчезну, ты ни при чём Мы любили друг друга, но мы друг про друга забыли»

***

Середина февраля встретила стальным небом, которое мрачно давило на глаза, и бесформенными кучами начинающего таять снега на грязном асфальте. Металлическая дверь противно лязгнула, запуская в офис, а из дальнего кабинета показался Костя. — Давно тебя не было, — усмехнулся мужчина, наблюдая, как по-хозяйски я снимаю пальто, вешая его на плечики. — Думала, пятнадцати дел хватит, — я пожала плечами, — а науч.рук сказала, что надо двадцать. — Ну, наш архив всегда к твоим услугам, — Гецати кивнул в строну каморочки, где в последние недели января я каждый день тщательно просматривала папки. Ближе к ночи буквы начинали сливаться в одно большое полотно из темных чернил, а ноющие мышцы шеи вновь давали о себе знать тянущей болью, когда, изучив очередное дело, я наконец-то нашла следственную ситуацию, которую так настойчиво просила вставить Керро. Записав необходимую информацию, я собрала вещи и вышла в коридор, стояла кромешная темнота, лишь сквозь щелочки жалюзи пробивались тусклые лучики света, видимо, Райдос приехала в офис. Наши с Викой отношения, казалось, просто зависли в одной точке, с которой невозможно сдвинуться, я была уверена, что женщина лишь сдерживает себя, играя со мной по правилам, которые сама толком не знает. Но каждый раз, когда наши взгляды случайно сталкивались, я видела в карих глазах трепет, а уголки ее губ немножко, всего на секунду, приподнимались, тут же приобретая привычную строгую форму. — Ого, — я притворно вскинула брови, заходя в кабинет, — думала, тут Костя. — Мне уже не рады? — усмехнулась женщина, пристально вглядываясь в мое лицо, под ее глазами залегли глубокие синяки, а цвет кожи казался болезненно-бледным. — Думала, ты еще в январе весь материал собрала. — Кое-чего не хватило по практике, — я тихо прикрыла двери и поближе подошла к ее столу. — И чего же тебе не хватило по практике? — спросила Вика, прикрывая ноутбук и отодвигая его в сторону. — В понедельник практика заканчивается, вообще-то, а меня обещали в суд сводить! — я мягко улыбнулась и скрестила руки на груди, наблюдая за реакцией женщины. — Череватый постоянно хвастается, что его то туда, то сюда водят. — Да? — Райдос кликнула пару раз по тачпаду и полностью закрыла ноутбук, откидываясь на спинку стула. — Хочешь в суд? — Очень, — я приподняла одну бровь и легонько прикусила нижнюю губу. — Надо посмотреть, когда там у Гецати заседания, — задумчиво протянула Вика, а краешки ее рта растянулись в ухмылке. — Виктория Германовна! — я оперлась руками об ее стол, только сейчас замечая, что он полностью завален документами. — Марьяш, — прошептала Райдос, а зрачки ее глаз расширились, заполняя и без того темную радужку. — Серьезно хочешь? — Серьезно, — ласковая форма имени, словно иголка, впилась в сердце, а я вспомнила, как еще с прошлого года мечтала увидеть женщину в деле. — Завтра в четыре пятнадцать, Октябрьский суд, — открывая рабочий ежедневник с черным кожаным переплетом, сказала Вика. — В пять смена, успею? — я недоверчива сощурила глаза, не верилось, что она действительно возьмет меня с собой на заседание. — Успеем, — Райдос уверенно кивнула головой и быстро сделала пометку черным Паркером. Часы показывали четыре двадцать, когда, перебирая ботинками серую кашу из снега, я бежала в сторону суда, уютно спрятавшегося между пятиэтажными домами. На парковке около здания стоял черный BMW, фары моргнули, и из машины вышла Райдос, она нажала на брелок сигнализации и направилась в мою сторону. — Прости, — запыхавшись, выдавила из себя я, — пробки. — Пойдем, — Вика кивнула в сторону массивной двойной двери, на которой висела красная табличка с названием суда, — сторона истца уже здесь. — Еще не началось, что ли? — я достала телефон, сверяя время. — Через десять минут начнем, — Райдос придержала дверь, пропуская меня вперед, — знала, что ты любишь опаздывать. — Кто еще опаздывать любить! — возмутилась я, вспоминая, что женщина ни разу не пришла вовремя на свою пару. — Тихо, — шикнула на меня Вика и поздоровалась с молодым парнишкой в форме пристава. Вместо помпезного зала и строгого судьи с белым париком, которых я рисовала в своем воображении, было небольшое помещение в грязно-желтых тонах, суетливая женщина средних лет сразу же попросила у Райдос адвокатское удостоверение и понимающе кивнула в мою сторону, когда Вика сказала, что я ее стажер. За столом, напротив нас, сидел мужчина, его виски уже тронула седина, но на лице не было ни одной морщинки, ревность предательски дала о себе знать, когда Райдос ему мило улыбнулась и протянула копии каких-то документов. Через несколько минут появился судья, из-под черной мантии которого ехидно выглядывала пестрая рубашка, словно карикатурный персонаж, он начал монотонно зачитывать фабулу дела, а Вика легонько толкнула меня под столом коленкой, я удивленно подняла на нее взгляд и увидела в карих глазах подбадривающие искорки. — Сторона ответчика? — спустя пятнадцать минут обратился судья к Райдос. — Уважаемый суд и все, присутствующие в зале судебного заседания…, — Вика встала, поправляя невидимые складки на приталенном черном платье, и начала свою речь. До ушей долетали знакомые термины, но мысли были где-то далеко, глаза не могли оторваться от притягательного профиля женщины, которая так уверенно доказывала свою точку зрения, изящно жестикулируя руками, в этой обстановке она казалось действительно на своем месте, как будто каждый сантиметр помещения, завороженно вслушивался в ее слова, с содроганием ожидая следующего предложения. — Ну, как? — приподняв бровь, спросила Вика, выезжая с парковки. — Это было… — я задумалась, подбирая слова. — Как? — Райдос бросила беглый взгляд на боковое зеркало и повернула в сторону Фрунзе. — Ты слишком охуенная, — усмехнувшись ответила я, прижимаясь лбом к стеклу, на обратной стороне которого оставались мутные разводы от мокрого снега.

***

Дождь безостановочно барабанил в окно, отбивая только ему известный ритм, оставалось несколько минут до конца очередной скучной пары, в Дураке у меня закончились деньги, поэтому я внимательно наблюдала, как Влад нажимает кнопку «Бито», хотя можно было подкинуть еще и пиковую даму. Через пять часов должны были выложить результаты второго этапа конкурса, волнение стаей мурашек пробегалось по спине, вызывая дрожь. До последнего момента я была уверена, что пропущу его, мысли путались, не складываясь в стройный, выверенный рассказ, но после того заседания, когда я увидела, как грациозно и уверенно Райдос выступает в суде, слова, точно вовремя найденный последний пазл головоломки, сложились в единую картину. Как только в тот день Вика высадила меня около кафе, я сразу же открыла заметки в телефоне, на ходу набирая текст, так легко зародившийся в моей голове. Студенты медленно начинали покидать университет, пока, сидя в рекреации на втором этаже, я ждала консультацию. Материал был собран давно, но как-то включить его внутрь самого диплома у меня не хватало времени. Стоило посмотреть на графики, как в голове вплывали сильные руки, крепко сжимающие кожаную обивку дивана, закушенная губа женщины и яркий стон, после которого последовало: «Моя девочка». — Марьяна, заходи, — вырвал из воспоминаний хриплый голос Мэрилин. — Иду, — я схватила сумку и прошла за женщиной в кабинет. — Как успехи? — Керро взяла из моих рук распечатанные графики и скептически пробежалась по ним глазами. — Может, лучше таблицей сделаешь? — Думаете? — я устало посмотрела на Мэрилин, оставляя пометки в телефоне. — У тебя все в порядке? — женщина отложила документы и пристально вгляделась в мое лицо. — Ага, — я слабо кивнула, блокируя экран телефона. — Да практика вымотала, все эти бумажки, потом защита отчета. — Не понравилось, что ли? — ехидно спросила Мэрилин. — Неужели Райдос не устроила тебе незабываемый тур в мир адвокатуры? — Да нет, — я пожала плечами, пытаясь выдавить из себя улыбку, — интересно было. — Кстати, через неделю у вашего потока лекции читать начинаю, — женщина передала мне документы, в которых местами стояли небольшие пометки, оставленные синей шариковой ручкой. — Не забывай, тебя они тоже касаются. — Конечно, — я усмехнулась, понимая, что вряд ли приду хоть на одну из них.

«Разум когда-нибудь победит, Что-то заставит взять себя в руки. Я зря на небо грешил, Оно не скучает, оно умирает со скуки»

Табачный дым приятно заполнял легкие, а на губах оставался вкус сладкого фильтра, наконец-то затихший к полночи ветер приятно скользил по шее, пробираясь под воротник кашемирового пальто. Трясущиеся пальцы волнительно обновляли вкладку, ожидая результатов, сердце бешено стучало в районе горла. Сделав очередную затяжку, горечью отдавшуюся на языке, я увидела появившиеся списки, среди работ, занявших призовые места, была и моя. Глаза неверяще уставились в экран, а сигарета выпала и потухла, только коснувшись мокрого асфальта. Страх, радость, сомнение, букетом расцветали внутри, не давая поверить в реальность происходящих событий. Расслабленный выдох сорвался с губ, а руки вновь потянулись за пачкой, почему-то невероятность итогов казалась очевидной. В ушах гудело, а начинающие краснеть пальцы судорожно сжимали последнюю сигарету, оставшуюся в пачке, пока я блуждала по ночным улицам города, ноги непроизвольно привели к той самой десятиэтажке, во дворе которой стоял черный джип. Как только я отправила рассказ на конкурс, во мне появилось желание наконец-то поговорить об этом с Райдос, сделать первый шаг и раскрыть свои тайны. Решимость не отступила, когда я взглянула на тусклый свет лампочки на седьмом этаже и бросила бычок в урну рядом с подъездом, решимость не отступила, когда я сняла наушники, вытащила свой комплект ключей и открыла домофон, решимость не отступила, когда дрожащей ладонью я сжала в кармане брелок и позвонила в ту самую дверь, но решимость отступила, когда вместо карих, будто чуть сладковатые жареные каштаны, глаз на меня посмотрели тусклые, светло-зеленые. — Квартирой ошиблась? — спросил насмешливый хриплый голос. — Похоже, — я изумленно пялилась в лицо Керро, на ней была старая Викина футболка, а волосы — по-домашнему собраны в пучок, — извините. — Да ничего, — усмехнулась женщина, закрывая дверь. Холодная волна понимания прокатилась по всему телу, на негнущихся ногах я вышла из подъезда, пальцы скользнули в карман, но наткнулись лишь на металлический брелок и оранжевый крикет, до сих пор оставшийся с того раза. Чувство, невидимой тенью последние недели блуждавшее за мною по пятам, наконец-то получило свое имя — ненужность. Сколько бы я ни успокаивала себя мыслями, что это такой период, что ей нужно дать время, что все будет иначе, стоит только подождать, неизменным оставалось одно — я была ей и вправду не нужна, но просто сама себя обманывала. Выбросив ключи вместе с зажигалкой в урну, я достала телефон, послышались длинные гудки, а через секунду в динамике раздался радостный голос Ильи.

«Мне нужно избавиться, чтобы стать ближе, Чтоб не взрывалась моя голова. Мне нужно понять, что я ненавижу, Я думал, что ненависть - просто слова»