Наоборот

Мы с Райдос не виделись уже около десяти дней, самой писать женщине совершенно не хотелось, она прямым текстом давала понять, что между нами «все не всерьез». Первые дни после той ночи прошли для меня как в тумане, радость и чувство предвкушения, переполнявшие в самом начале января, сменились хлесткой пощечиной осознания правды. Она была моей преподавательницей, а я слишком опрометчиво поддалась чувствам, но Виктория быстро кинула меня под лавину правды, смывшую иллюзии, словно водоворот, окутывавшие сознание. Пятнадцатого числа у нас стоял экзамен по земельному праву, готовиться к нему не было ни сил, ни желания. Влад прикладывал все усилия, чтобы я прочитала документ с вопросами хотя бы на один раз, но в голове было пусто, почему-то постоянно крутившиеся мысли о Райдос, которые раньше подталкивали к изучению предмета, сейчас наоборот мешали. — Марьян, давай, что такое землеустройство? — мы с Череватым сидели перед аудиторией, экзамен шел уже почти час, парень старательно пытался вбить хоть что-то в мою опустевшую голову. — Совокупность мероприятий по... — какие-то остаточные знания после семинаров у меня были, но этого было недостаточно, — не помню, Влад. — Марьяна, уже пятнадцать человек прошло, — вымученно протянул парень, — а ты ни одно определение так и не запомнила. Череватый вытащил меня в университет пораньше, чтобы, пока шла очередь, мы смогли что-то повторить, но я не могла сконцентрироваться, мысли путались, внешний шум раздражал, не было даже волнения, только пустота. Пустота, захватывающая с головой, сдавливающая в своих тисках, которые душили, не давая мыслить здраво. Если бы не Влад, я бы и вовсе не пошла сдавать этот экзамен, наплевав на последствия в виде отчисления, в любом случае, я не видела себя юристом, впрочем, последнее время я не видела себя никем, вместо меня появилась дыра, в которую стремительно летела вся моя жизнь. — Какой экзамен сдаете, малышня? — перед нами показался высокий парень с темно-русыми волосами, у него была прическа с пробором и симметрично удлиненными прядями по бокам. — Илюха, здорова! — Влад поднялся, пожимая парню руку и хлопая по плечу. — Да с земелькой маемся. Я попыталась сосредоточиться на конспектах, которые притащил Череватый, но меня отвлекли от созерцания исписанной тетради, слова в которой не соединялись в осмысленные предложения. — Марьяна, знакомься, это Илья Ларионов, мы вместе на баскет ходим, — я подняла голову, а на меня в упор смотрели заинтересованные светло-коричневые глаза, почти как у Вики, когда на нее падают лучи яркого солнца. — Привет, — я попыталась улыбнуться парню, но сил не было даже на то, чтобы казаться вежливой. — Ты чего такая убитая? — Илья перевел взгляд на тетрадки, расположившиеся на моих коленях. — Учить устала? — Да мы с этой Райдос вообще заебались, — не дал мне ответить Влад. — А ты чего в универе? — А я криминалистику Гецати сдаю, вы в следующем году с ним встретитесь, — ответил Илья, его взгляд продолжал исследовать мое лицо, такое внимание было неприятно, я чувствовала себя выставочной куклой, на которую каждый приходит поглазеть. Но в этот момент из дверей кабинета выполз на трясущихся ногах Олег и еле смог прошептать: «Следующий». — Удачи, — хором с Ларионовым сказали мы Череватому, который быстро схватил зачетку с лавочки и направился в сторону аудитории. — Марьяна, выучи хотя бы определение земельного права, — Влад взглянул на меня, открывая дверь. — Не переживай, я прослежу, — крикнул ему в спину Илья, садясь рядом. — У тебя красивое имя. — Так что такое земельное право? — с улыбкой спросила я, обычно после экзамена все определения стираются из памяти, поэтому я и не ждала от старшекурсника ответа. — Это система правовых норм, регулирующая общественные отношения по управлению, использованию и охране земель с целью обеспечения рационального использования, охраны земли, здоровья человека и сочетания интересов общества и частных лиц, — я удивленно уставилась на парня, который самодовольно смотрел в ответ. — Я пять раз земельку пересдавал, — рассмеявшись, ответил он. — Кто бы сомневался, — саркастично протянула я. Илья действительно хорошо разбирался в предмете, простыми словами он рассказывал про предмет, метод, систему земельного права, у меня даже получилось что-то запомнить, через несколько минут, еле сдерживая слезы, вышла Лина, я понимала, что больше из одногруппников никого не осталось, поэтому, собравшись с силами, встала. — Удачи, Марьяна, — сказал Ларионов, протягивая зачетку. — Спасибо, — я последний раз бросила взгляд на парня и зашла в кабинет. Райдос сидела за столом около доски, к ней уже села отвечать наша одногруппница, ребят в кабинете оставалось мало, всего лишь четыре человека. Я положила сумку на первую парту, не здороваясь, подала зачетку. Женщина даже не подняла взгляд, только спросила номер билета, дрожащим голосом у меня получилось сказать: «тринадцать», и я села за парту, которая располагалась рядом с Владом, парень сосредоточенно вглядывался в исписанной листок. Я перевела взгляд на свои вопросы: «Основные черты (признаки) права собственности на земельные участки» и «Регистрация незаконных сделок с недвижимым имуществом (ст. 170 УК РФ)». Первую тему я немного знала с семинаров, потому что Райдос устроила аж два коллоквиума по ней, а по второй надо было лишь расписать элементы состава преступления, но я не помнила ничего, кроме того, что субъект в данном случае будет специальный. Я быстро набросала все, что было в моей голове, по данному билету и просто смотрела в окно, когда Райдос грубо сказала: «Следующий». Влад сел на стул рядом с ее столом, двух ребят до него женщина безапелляционно отправила не пересдачу. Череватый уверенно говорил, я даже не знала, что такие темы были в списке, на каждый вопрос Виктории у парня находился развернутый ответ, я не сомневалась в его оценке, пока Райдос не сказала, что ставит четыре. Влад удивленно уставился на женщину. — Может еще один доп. вопрос? — почти взмолился парень. — Свободен, — холодно ответила Виктория. — Будешь на красный диплом идти, придешь на четвертом курсе и пересдашь. Влад вышел, оставляя меня один на один с Райдос, я протянула свой почти пустой листок и села рядом с женщиной, записывающей название предмета мне в зачетку, на указательном пальце правой руки я заметила кольцо в виде тонкой цепочки — кольцо, которое я ей подарила. — Я думала, уже не дождусь тебя, — Вика подняла голову, на ее лице играла улыбка, карие, словно расплавленный темный шоколад, глаза затягивали, сердце начало сильно биться, все эмоции и чувства, которые, я думала, навсегда оставили меня, заставляя утопать в пустоте, снова проступили, слезы готовы были вот-вот политься. Я не знала, что ей ответить, поэтому просто молча отвела взгляд. — Что там у тебя? — спросила Райдос, пробегаясь по моему листку взглядом. — В чем специфика правомочия владения земельным участком? — Ну, мы можем ставить какие-нибудь оградительные знаки, заборы, показывая, что это наша собственность. — дрожащим голосом, пытаясь сдержать слезы, выдавила из себя я. — Ага. — по-доброму протянула женщина. — По второму ты как-то мало написала, расскажи про объективную сторону. — Я не помню, — Вика весь экзамен свирепствовала, ставила тройки, отправляла на пересдачи, но со мной она так по-теплому говорила, как будто не было десяти дней молчания, как будто мы лежим сейчас на кровати в ее квартире и, обнимаясь, смотрим сериал. — Посиди, повспоминай, — сказала Райдос и, взяв лежавший рядом телефон, кому-то позвонила. Я пыталась поднять из глубин памяти что-то из особенной части уголовного права, где мы мельком проходили этот состав, но в голове стоял лишь ее голос, не давая сконцентрироваться, он оглушал. — Вспомнила? — спросила женщина, кладя трубку и упираясь в меня глазами. Я покачала головой, ее взгляд, словно тяжелым ударом, выбивал все мысли из головы. Истерика приближалась мелкими шажками, я не плакала, когда приехала после Райдос в общагу, я не плакала, когда ночами прокручивала в голове наш последний диалог, я не плакала, когда пару дней назад окончательно осознала фатальную неизбежность завершения каких-либо между нами отношений, но сейчас я хотела разреветься, просто отпустить себя и рыдать, пока вся влага не выйдет из глаз, оставляя после себя только удушающую пустоту, с которой за последнее время я смогла смириться. — Ну а субъект кто? — уже менее весело поинтересовалась Вика. — Субъект специальный — должностное лицо, — я вновь спрятала глаза. — Пример приведешь? — в голосе женщины слышалась такая поддержка и теплота, я не узнавала Райдос, которая безоговорочно поставила Владу четверку, хотя он ответил на каждый ее вопрос, я не узнавала Райдос, которая минуту назад серьезным тоном отчитывала кого-то по телефону, я узнавала только Вику, с которой мы вместе пили вино, готовили завтрак и гуляли ночью по безлюдным дворам, держась за руки, свою Вику. — Должностное лицо Росреестра, — мой голос сорвался, когда я, еле сдерживаясь, пыталась ответить. — Марьяна? — на мгновение я забыла, кто я, ее лицо расплывалось из-за слез, начинающих выступать на глазах. Я тонула в нежности, с которой она произнесла мое имя, как будто что-то чувствовала, как будто все всерьез. Я ладонью начала стирать влагу, текущую по моему лицу, хотелось вставь и просто уйти, но в коридоре ждал Влад, он бы ни за что не поверил, что я расплакалась из-за плохой оценки или пересдачи. — Марьяш, ну ты чего? — Вика продолжала добивать, жестоко вонзая нож в мое уже уставшее кровоточить сердце. — Иди ко мне. Райдос притянула, обнимая, говорила какую-то ерунду, которую я даже не могла разобрать, слезы текли на ее пиджак, оставляя влажные следы, а она продолжала гладить меня по волосам. В потоке ее шепота я услышала «Успокаивайся, моя девочка», от этой фразы мне хотелось заорать, вырваться из ее рук, крикнуть прямо ей в лицо «Не твоя!» и, распахнув окно, спрыгнуть с четвертого этажа корпуса. В какой-то момент слез не осталось, меня продолжало трясти, как будто я какой-то наркоман, который находится в состоянии ломки, руки Райдос продолжали успокаивать, дарить тепло, окутывать лаской, которая имела противоположный эффект, усиливая боль, яркими вспышками бьющую по сердцу. — На работе устала? — прошептала Вика прямо рядом с моим ухом, оставляя быстрый поцелуй на виске. — Да, — потихоньку я приходила в себя. — Смен очень много было, прости. — Все нормально, — женщина почувствовала, как мое дыхание приходит в норму, глаза хоть и оставались красными, но слезы закончились. Она отстранила меня, озираясь на дверь. — Ты же последняя была? Я кивнула, наблюдая, как женщина выводит что-то в моей зачетке, ставит подпись и с улыбкой протягивает мне. На дрожащих ногах, до конца не осознавая, что сейчас устроила истерику во время экзамена, я пошла в сторону двери. — Ты же не работаешь сегодня? — спросила Райдос, наблюдая, как я забираю сумку с парты. — Нет, только в субботу, — пытаясь вспомнить свой график, ответила я. — Приедешь? — на лице Вики уже не было той улыбки, мне показалась, что я увидела в ее глазах, опьяняющих не хуже коньяка, мольбу, которую она тут же поспешила скрыть. Я хотела сказать «нет», отказать женщине, дать понять, что я не игрушка на вечер, с которой можно поиграть и бросить, когда надоест или появиться новая, более дорогая и красивая. — Да, — единственное, что слетело с моих губ перед тем, как я вышла из кабинета, тихо прикрыв дверь. — Ну и долго же ты, — сказал Влад, сразу оказываясь рядом. Без слов я передала парню зачетку. — Ты что плакала? — Череватый в спешке открыл нужную страницу. — Четыыыыыыыыыыыыыре. У меня не было сил радоваться полученной оценки, я думала только о том, сколько власти эта женщина имеет надо мной, сама даже об этом не подозревая. «Только не я снова. Я ведь и так сломан! Ты же знаешь, как это было в самый последний раз. Только не дай повод опять предавать гордость. Только не со мной! Только не сейчас…» Строчки песни больно вонзались в душу, пока я ехала в душном автобусе к Райдос, мужчина напротив дышал на меня перегаром, казалось, когда я окажусь около двери женщины, я буду уже пьяна. Квартира встретила приторно-сладким запахом ванилина, с которым в детстве я могла съесть что угодно. — Марьяш, привет, — Вика показалась со стороны кухни, пока я стягивала шарф, на ней была домашняя одежда, а на плече висело полотенце, — оладушки решила приготовить, будешь? — Конечно, буду, — обстановка в квартире была настолько домашней, как будто все идет привычной чередой, как будто я каждый день прихожу к ней в гости, как будто это нормально. Райдос доставала банку с вареньем, на середине стола стояла огромная тарелка с оладушками, я не могла отвести взгляд от женщины, она была такой близкой, теплой, будто давно утерянная в прошлом вещь, которую внезапно находишь в кармане далеко упрятанной куртки, испытывая настоящую, неподдельную радость. — Марьян, ты чего? — Вика удивленно смотрела на то, как я замерла около стула, — садись. — Сажусь, — вопреки своим словам я потянулась к женщине, крепко обнимая, хотелось стиснуть ее, вжать в себя, чтобы она, раздавившись, стала частью моего тела, всегда оставаясь со мной. — Я тоже соскучилась, — прошептала Райдос, поглаживая мои волосы. Мне хотелось сказать, что я не скучала, что мне без разницы, что она все себе напридумывала, но я лишь уткнулась губами ей в шею, оставляя легкий поцелуй. — Вкусно? — спросила Вика, наблюдая, как я поглощаю уже, наверно, десятый по счету оладушек. Последние дни в меня ничего не лезло, в горле стояла лишь тошнота, угрожающая вот-вот вылезти наружу, но сейчас, рядом с женщиной, она отступала, в голове крутились мысли: «А что если не было того диалога?», «Может я все придумала?», но ее фраза «Ты же понимаешь, что это все не всерьез?» набатом звучала в голове, вбивая сотню гвоздей в сердце. — Очень вкусно, — сделав глоток чая, ответила я, — спасибо. — На здоровье, — прошептала женщина, то и дело играя с кольцом, мой взгляд завис на этом движении ее пальцев, в которых несколько часов назад она держала ручку, выставляя оценки, а несколько дней назад этими же пальцами она была внутри меня. — Тебе нравится сериал? — спросила Райдос, когда спустя полчаса мы лежали в спальне и смотрели очередную серию «Секса в большом городе». — Да, нормальный, — если говорить честно, до этой секунды я даже не задумывалась, интересно мне или нет. Сам факт того, что мы рядом, что-то смотрим, периодически переговариваясь, смеясь с глупых шуток или ситуаций героев, уже меня устраивал. В какой-то момент я приподняла голову и заметила, что Вика неотрывно смотрит на меня, в темноте ее глаза горели, хотя может быть в них отражался всего лишь свет от проектора, но для меня там был настоящий пожар, сжигающий заживо и дотла. — Можно? — прошептала Вика, наклоняясь ближе, я чувствовала жар ее дыхания, в нос ударил уже привычный табачно-ванильный запах. — Нужно, — улыбаясь, я потянулась навстречу, сталкиваясь с ее губами. Мои руки тут же прошлись по груди женщины, слегка сжимая, я перекинула через нее ногу и оседлала бедра, оказываясь сверху. Мне хотелось обладать ей, почувствовать, как она дрожит в моих руках, желая получить больше. Я сразу же стянула с нее футболку и расстегнула лифчик, освобождая тяжело вздымающуюся грудь. Мои губы припали к одному из сосков, начиная вырисовывать только мне известные узоры, коленом я уперлась между ее ног, от чего Вика призывно вскинула бедра. Я спустилась поцелуями к резинке домашних штанов, слегка покусывая, оставляя красные, еле заметные в темноте, следы на теле женщины, хотелось пометить ее, заклеймить, показать, что моя. Райдос плавилась в моих руках, подавалась навстречу, сжимала пальцами покрывало, на щеках был румянец, а глаза горели, мне нравилось мучить ее, водить языком по низу живота, наблюдая как женщина теряет контроль, стоны становились громче, а кулаки до побеления сжимались, грозя порвать ни в чем не повинную ткань. — Марьяна, — почти с угрозой слетело с губ Вики, когда терпеть уже не было сил. Слегка усмехнувшись, я медленно потянула резинку штанов вниз, снимая сразу и белье, наблюдая, как Райдос выгибается, пытаясь хоть немного прижаться к моей руке. Она лежала передо мной полностью обнаженная, открытая, почему-то нечеловеческая страсть, с которой я хотела присвоить себе женщину, на секунду отступила, все внутри заполнилось нежностью, я потянулась к ее губам, оставляя поцелуй в уголке рта. Моя ладонь снова заскользила по телу, задевая сосок, я нарочно медленно провела пальцами по ребрам, оттягивая самый сладкий момент, Вика уже не могла ждать, нетерпеливо поднимая бедра. Она сжала мои пальцы, пересекаясь со мной взглядом, в ее глазах читалась такая мольба, что продолжать тянуть время было бы преступлением с моей стороны. Опустив руку вниз, я почувствовала желание женщины, двумя пальцами я резко вошла в нее, сразу же набирая быстрый темп, стоны перешли на крик, она выгибалась, сжимала ладонями мои плечи. Вика пульсировала вокруг моих пальцев, наслаждение волнами начало накрывать женщину, руки сильнее сжали плечи. — Моя девочка… — финальный стон слетел в губ. Я подняла ладонь и языком попробовала вкус Райдос, которая изумленно впилась в меня взглядом, пытаясь привести дыхание в порядок. — Не хочешь прогуляться? — минут через сорок спросила Вика, перебирая мои волосы, пока я лежала у нее на животе. — Да мне уже пора, — протянула я, всматриваясь в тени на белом натяжном потолке. — На ночь не останешься? — Райдос приподнялась, удивленно пересекаясь со мной взглядом. — Нет, — легко вырвалось у меня, хотя все нутро желало ответить ей «да», остаться с ней дольше, проснуться в одной кровати, крепко сжимая в объятьях. — Давай я тебя подвезу? — ее поведение не укладывалось в моей голове, женщина либо сама не понимала своих поступков, либо намеренно причиняла мне боль, привязывая к себе, создавая иллюзию, что между нами может быть что-то большее, чем просто перепихон на ночь. — Сама доеду, — я начала подниматься с кровати, ища в полумраке футболку, вещи были разбросаны по всей комнате. Вика уже привычно стояла на входе, не отрывая от меня глаз, пока я пыталась аккуратно завязать шарф и застегнуть куртку. У нее было очень сосредоточенное выражение лица, как будто она пытается посчитать в голове сложную математическую формулу или свести дебет с кредитом. Взгляд то и дело проходился по мне, периодически задерживаясь на лице. — Пока, — слегка улыбнувшись, я начала разворачиваться, чтобы уйти, но Вика притянула меня, заключая в объятья. — Напиши, как доедешь, — прошептала женщина, оставляя поцелуй рядом с виском. *** На следующий день вечером мы с Владом вышли вместе покурить, выдыхая сладковатый дым, я смотрела на почти черное небо, которое было похоже на глаза Райдос, когда та о чем-то задумывается, уходя в свои мысли. — Ты начала к трудачу готовиться? — спросил парень, вытаскивая меня из крепких и безнадежных мыслей о Вике. — Да, — воодушевленно ответила я, потому что еще ночью, вернувшись от Райдос, открыла документ к экзамену, — уже на профсоюзах. — Ого, — Череватый поднял брови, — а я решил дать мозгу отдых, все равно еще шесть дней. — Да у меня в субботу смена, — я пожала плечами. — Потом особо времени не будет. — Кстати, — загадочно протянул Влад, — Илья все про тебя спрашивает, номер просит. — Так дай, — в голове на секунду всплыла мысль о Вике, но я быстро ее отбросила, — он, вроде, неплохой парень. — Хорошо, Марьяна, — в глазах Череватого заиграли огонька, означающие, что он что-то задумал, — может в пятницу вечером вчетвером в бар сходим: я, Лена, ты и Илья? — Двойное свидание, получается? — смеясь, ответила я парню. — Мы просто друзья! — тут же спохватился Влад. — Да-да, рассказывай, — саркастично сказала я, задумываясь о том, как часто Вика ходит с друзьями в бары, сидит у них в гостях, изливая душу или рассказывая смешные истории, которые успели произойти, пока они не виделись. Чем сильнее я пыталась абстрагироваться от того, что в моей жизни двадцать пятым кадром появилась Райдос, тем сильнее мысли вращались около нее, даже лежавший на асфальте снег мог напомнить мне о мягком ковре, стального цвета, на который женщина ежедневно наступает, вставая с кровати, а лай собак за окном о таксе, которая живет через стенку от Вики и сильно боится фейерверков. Илья не заставил себя долго ждать и, видимо, только получив мой номер от Влада, скинул какой-то глупый мем, сообщая, что Череватый пригласил в бар. С Ларионовым было легко общаться, он отвечал на каждое мое сообщение десятком своих, рассказывал глупые истории про преподов и часто записывал голосовые, чем изрядно раздражал, потому что каждый раз приходилось ставить музыку в наушниках на стоп. В пятницу мы с Владом как обычно вместе ехали в такси, на мне был бордовый жаккардовый топ с тонкими бретельками, кокетливо открывающий ключицы, черные брюки и такой же оверсайз пиджак, парень же надел темно-синюю рубашку, которую за двадцать минут до выхода слезно просил меня погладить. Илья уже ждал нас в баре, а Лена слегка опаздывала, потому что сидела с двоюродной сестрой. — Ну привет-привет, — лучезарно улыбнулся Ларионов, пожимая Владу руку, — я вас уже прям заждался. — Сам виноват, что рано приперся, — шутил Череватый, заметно нервничая в ожидании Лены, которая с минуты на минуту должна была приехать. — Что пить будем, малышня? — шутя, протянул парень, который был старше нас всего лишь на год. — Я Лонг-Айленд буду, — быстро определилась я. — Чери, пошли к стойке, может там что-то интересное в меню есть, — Илья потянул Влада в сторону бара, оставляя меня за столиком, — не скучай, Марьян, — улыбнувшись добавил парень. По иронии, которая бывает только в самом отвратном кино, через секунду я почувствовала на себе прожигающий взгляд и, немного повернув голову, увидела Райдос в компании того же мужчины, что был летом вместе с ней в кафе. На женщине была обычная черная водолазка и джинсы, но даже так она выглядела идеально, ее каштановые локоны красиво спадали, обрамляя лицо. Ее глаза непрерывно смотрели на меня, я не могла понять, как мне стоит себя повести в такой ситуации, почему-то меня охватила паника, как будто я неверная жена, которую застукал муж, как будто я изменяю Вике, как будто это не она бросила мне в след «не всерьез», а я предала ее. — Привет! — из нескончаемого потока мыслей меня вырвал голос Лены, — а где ребята? — На месте, — около столика тут же появился Влад, приобнимая девушку. За его спиной показался Илья, нагруженный бокалами. — Лена, знакомься это Илья, Илья — Лена, — Черевытый заметно поспешно представил ребят, — пойдем выберешь, что пить? — Так, держи Лонг-Айленд, — сказал Ларионов, освобождаясь от ноши. Я в ответ лишь кивнула, бросая взгляд на Райдос, которая больше не смотрела в мою сторону, мило болтая со своим приятелем. — Ты чего снова грустная такая? — спросил Илья, когда Влад с Леной ушли к барной стойке. Я лишь смогла пожать плечами, настроение действительно испортилось, на душе засело необъяснимое чувство вины. — Хочешь фокус покажу? — спросил парень, доставая из кармана пиджака колоду карт, у которых была очень красивая рубашка в виде цветов на темно-зеленом фоне. — Илья, как ты это делаешь? — удивилась я, когда парень в очередной раз достал загаданную мной карту. — Он у нас тот еще фокусник, — добродушно отозвался Влад, пропуская Лену первой сесть за столик. — Я еще много что умею, — с явно чувствующейся гордостью сказал Илья, снимая с шеи цепочку, — Марьяш, не одолжишь кольцо? От этого обращения в голове всплыла Вика, которая любила так меня называть наедине, немного появившееся от трюков с картами настроение тут же померкло в воспоминаниях о женщине. — Попроси у Влада, — немного грубее, чем надо ответила я, — пойду еще возьму. — Я с тобой! — Ларионов увязался следом. Я делала вид, что выбираю какой-нибудь коктейль в меню, а Илья просто стоял, опершись на стойку спиной, рассказывая очередную историю, которая тут же пролетала мимо моих ушей. — Тут коктейль есть интересный, — прошептал парень, предельно близко наклонившись к моему уху, мурашки пробежали по моей коже, вызывая новый приступ тошноты. — Какой же? — тихо спросила я, замечая знакомую фигуру, подходящую к бару. — Поцелуй дьявола, — почти касаясь губами моего уха, сказал Илья, я тут же подняла голову выше, избегая любых касаний парня. — Два двойных виски с колой, — сказал низкий, глубокий мужской голос, обладателем которого был друг Райдос, женщина стояла с ним рядом и ухмылялась, глядя на меня. — Ого, здравствуйте, Константин Константинович, — тут же вставая ровно, сказал Илья, — Виктория Германовна. Мужчина, даже не взглянув в нашу сторону, кивнул головой и забрал из рук бармена два стакана, Райдос же как будто нарочно пыталась пробуравить меня взглядом, видимо, в надежде, что от меня остается лишь дыра в обшарпанном полу заведения. — Здравствуйте, — вымученно я попыталась изобразить улыбку. — Здравствуйте, Марьяна, — будто не замечая парня, Вика хищно смотрела на меня, — так Вы, значит, к экзаменам готовитесь. — По-другому не получается, — стараясь держать эмоции под контролем, протянула я. Кинув презрительный взгляд на Илью, женщина ушла в след за так называемым «Константином Константиновичем». — Ты знаешь этого мужика? — почти сразу же я накинулась на Ларионова. — Конечно, кто же его не знает, — усмехнулся парень, — это Гецати, он криминалистику у нас в универе преподает вообще-то, а еще они с Райдос вместе работают, бюро у них, кажется. В этот момент я поняла, как мало знаю про Вику, я была в ее квартире, спала в ее кровати, носила ее одежду, я доводила ее до оргазма, но даже не думала, что она работает где-то, помимо института. — Двойной виски с колой, пожалуйста, — крикнула я бармену, захлопывая меню. *** В субботу вечером я шла от остановки в сторону работы, валил пушистый снег, который тут же таял, попадая на волосы. На парковке рядом с кафе стоял знакомый черный BMW, от которого мурашки в предвкушении встречи пробежались по спине, но я себя успокоила тем, что просто замерзла, а сбившееся дыхание и участившийся пульс — это из-за того, что надо меньше курить. Через черный вход я привычно оказался в раздевалке, у Лены сегодня не было смены, поэтому ближайшие двенадцать часов обещали быть скучными, быстро переодевшись и нацепив бейджик, я вышла в зал. Людей было мало, взгляд сразу же зацепился за профиль Райдос, которая снова была в компании Гецати, я не была лично знакома с этим мужчиной, но он уже изрядно меня раздражал тем, как близко они с Викой общаются, вместе работают, ходят в бары, кто знает, что еще может быть между ними. Последнее время я была уверена, что являюсь героиней какого-то глупого фильма, ко мне подошла девочка, которая заканчивала смену, и, незаметно показывая, передала свои заказы, как по колесу фортуны, закрутившемуся в другую сторону, столик Вики оказался у меня. Я поправила фартук и, поставив на поднос две тарелки с салатами, пошла в сторону женщины. Руки, научившиеся за месяцы работы в кафе держать баланс, вдруг начали дрожать, тело всегда очень красноречиво реагировало на присутствие Райдос. В Интернете я видела, что так организм реагирует на красные флаги в партнере, показывая, что такой человек тебе не подходит, но, конечно же, ту статью я так и не дочитала. — Ваш заказ, — стараясь мило улыбаться, сказала я, расставляя блюда, — хорошего вечера. Мужчина кивнул, забирая свою тарелку из моих рук. — Спасибо, — губы Вики растянулись в улыбке, в которой сегодня я не видела ни презрения, с которым женщина только вчера оглядывала Илью, ни иронии, которая, словно неотъемлемый атрибут, всегда сопутствовала ей, только какая-то теплота читалась в выражении лица Райдос, заполняя меня изнутри нежностью. Смена проходила спокойно, из-за внезапно разразившейся метели гостей было мало, наверно, все сидели по квартирам, греясь теплом домашнего уюта. Через часа полтора Гецати попросил счет, периодически бросая взгляды в их сторону, я видела, как между ними на протяжении всего времени, что они тут находились, был либо какой-то спор, либо очень бурно протекающий диалог. — Вам все понравилось? — избегая взгляда Райдос, спросила я. — Очень, — протянула женщина, а Константин Константинович удивленно посмотрел на нее. Ухмыльнувшись, я оставила им коробочку со сдачей и пошла принимать новый заказ. Весь вечер, пока Вика была в кафе, меня не покидало чувство тайны, которую знаем только мы вдвоем, наш общий секрет, не доступный посторонним, сковывающий нас одной цепью Утром я шла к общаге, ветра почти не было, но снег продолжал обсыпать город, по-сказочному переливаясь в свете новогодних украшений, которые еще не успели убрать. «Летай высоко, кем бы он ни был тот, Кто будет тебя любить почти так, как я. Оставь на покой, того смысла больше нет в ком, Кто лишился способности окрылять» Строчки давно заслушанной до дыр песни обретали новый смысл, отзываясь в груди небольшой тяжестью, легкие то и дело наполнялись дымом сигарет, который почти обжигал горло при вдохе. Я не знала, как описать наши с Викой отношения, ведь это было точно что-то большее, чем просто секс на ночь, но точно что-то меньшее, чем красивая история любви. *** Сколько бы я не говорила себе: «Это последний раз», ничего не менялось, как только мне приходилось сообщение: «Приедешь?», я начинала собирать сумку. Соседки недоверчиво поглядывали, подшучивая, что появился жених, тем более в университете меня часто видели в компании Ильи, парень постоянно писал, несколько раз мы вдвоем ходили в кино, но дальше дружбы я старалась не заводить наше общение. Отношения с Викой же стояли как будто на одном месте, по четвергам мы встречались в ее квартире, проводили ночь, иногда я оставалась у нее, тогда утром вместе готовили завтрак. Я пыталась внушить себе, что не стоит зацикливаться на женщине, нужно думать о себе, но мысли постоянно вращались около образа Райдос, поэтому каждый раз, когда меня спрашивали могу ли выйти на смену в четверг, я уверенно отвечала «нет». Я не чувствовала такого волнения, как раньше, когда шла в заветную квартиру на седьмом этаже, мое сердце больше не выскакивало из грудной клетки, стоило мне только подумать о женщине, но, когда мы встречались, чувства накрывали меня с головой. Я видела себя героиней какого-то бульварного романа, которая ведет двойную жизнь, во мне даже по новой открылась тяга к писательству и вечерами, когда сидела одна в общаге или когда Вика засыпала раньше, я открывала заметки на телефоне и набрасывала каркасы текстов, которые когда-нибудь, я верила, точно перерастут в один большой рассказ, но пока что там были лишь наброски описаний безымянной женщины, ее темных, пленяющих глаз, в которых хотелось заблудиться, манящего изгиба губ, восхитительных форм, но я то знала, что имя ее — Виктория Райдос. В одну из очередных встреч я сидела на кухне, курила, стряхивая пепел в уже родную мраморную пепельницу, и наблюдала, как Вика режет помидоры на салат, ее уверенные движения не позволяли отвести глаз, то с какой силой она двигала ножом шло в разрез с тем, как нежно она этими же руками гладила мою грудь, выцеловывая узоры на шее. «Есть сто причин, чтобы не ждать; Чтобы молчать в чате, чтобы страдать. Только не так, ведь это неправильно, Быть твоей тенью, возьми моё время» Строчки песни из моего плейлиста, играющего на фоне, делали этот вечер каким-то натянутым, стук апрельского дождя в окно еще больше сгущал краски, как только я переступила порог квартиры, мне тут же показалось, что Райдос слишком напряжена, в каждом ее действии можно было прочитать раздраженность. В какой-то момент Вика в очередной раз занесла нож, чтобы безжалостно разрезать последнюю помидору, но ее рука остановилась. — Переключи песню, — в голосе слышалась агрессия, причину которой я не могла понять. — Хорошо, — спокойно ответила я и потянулась за телефоном, чтобы включить следующий трек. «Ты обманула суть любви не бывает так, Я распадаюсь тут один, а ты летаешь там, Ты закачала в меня дым — это суета И слезы будто керосин обжигаются» Строчки все той же группы Та сторона, прервали воцарившуюся на несколько секунд тишину. — У тебя есть нормальная музыка? — крикнула Вика, кидая нож на доску, где еще оставались красные следы от жестокого убийства помидора. Я ошарашенно взглянула на женщину, тут же выключая песню. За те месяцы, что мы с Райдос общались, между нами никогда не возникало ссор, случались лишь небольшие споры о каких-то мелочах, например, что вкуснее: пицца с ананасами или пицца с грибами, по итогу принималось решение, что можно добавить и то, и другое, но ни разу никто из нас не повышал голос, если не считать того случая, когда я почти с пеной у рта доказывала Вике, что Кэрри любит мужчину своей мечты, а он ей просто пользуется, на что Райдос скептически смотрела и качала головой. Бывали дни, когда женщина казалась мне излишне раздражительной, но я списывала это на гормоны, которые в зависимости от цикла, могли скакать, но такой я Райдос еще не видела, сейчас в ее глазах стояла самая настоящая злость. — Что-то случилось? — я обеспокоенно смотрела на женщину, прикуривая новую сигарету. — Хватит уже курить, — сказала Вика, поворачиваясь в мою сторону, — достал уже этот запах. — Да что с тобой? — я спокойно затушила сигарету и встала, чтобы стряхнуть пепельницу в пакетик, а затем выбросить. Райдос несколько минут молча наблюдала за моими действиями, губы были плотно сжаты, а в глазах читалось такое недовольство, как будто стоит мне сделать одно лишнее движение, и она, не думая, просто разобьет эту пепельницу. — Ты трахаешься с Ларионовым? — я не могла поверить в то, что это спрашивает именно она. — Я видела, как ты с ним вчера из кафе на Фрунзе выходила. — А тебе какая разница, с кем я трахаюсь? — меня захлестнула ярость. Вика сама изначально дала понять, что между нами не может быть ничего серьезного, а сейчас обвиняла в том, что я провожу время с Ильей, как будто я ее собственность. — Мне без разницы на то, с кем ты трахаешься, — зло выплюнула женщина, — сюда с собой не притащи только ничего. Меня переполняло чувство обиды, я даже не могла подумать, что Райдос обо мне такого мнения, гнев вспышками закипал внутри, кровь бурлила, мешая мыслить рационально, хотя о какой рациональности может идти речь, когда человек, голос которого недавно шептал ласковые слова, сейчас чуть ли не прямым текстом называет шлюхой. — Что молчишь? — добивала женщина. — Ответить нечего? — Вика, иди нахуй, — горький ком подкатывал к горлу, обещая слезы, руки начинали дрожать, а сердце — бешено биться, в ушах гудело. Я не хотела устраивать истерику перед человеком, который видит меня обычной блядью, которая спит со всеми подряд. Меня злило, что Райдос, не имея никакого права, обвиняет, ее позиция выглядела так, будто она не могла вытерпеть того, что я буду чьей-то, но и своей она меня сделать не хотела. — Стой, — сказала Вика, когда я уже просовывала руки в пальто, а слезы градом текли по щекам. — Отпусти! — я вырвала руку, за которую она пыталась меня удержать. — Марьяна, подожди, — Райдос более требовательно потянула на себя. — Я не твоя, чтобы ты решала, что мне делать, — я крикнула прямо ей в лицо, слезы не переставали течь, — захочу — буду с Ильей трахаться, захочу — с бомжом около помойки. — Кто я для тебя? — уже даже без тени злости спросила женщина. — Между нами ничего серьезного, — ее же словами ответила я, переставая сопротивляться. — Мне кажется, между нами уже что-то серьезное, — прошептала Вика, прижимая меня к себе, слезы текли, размазывая тушь по ткани на ее футболке. — У меня не было ничего с Ларионовым, — тихим голосом, через всхлипы, ответила я. Вопрос: «Кто же я для этой женщины?» так и повис в воздухе, мне было страшно его задавать. — Прости, Марьяш, — сильнее стискивая руками, сказала Райдос. — Ты — моя девочка. «Кажется, что жизнь, она, как сон – Только мне приснись, ждать тебя не устаю. Случится, что в метро, в пустой вагон сяду, А там ты, и нам на одну станцию». Песня группы Та сторона играла фоне, пока Вика размеренно нарезала огурцы в салат, а я курила, стряхивая пепел в уже привычную, слава Богу, целую пепельницу.