Наоборот

POV Виктория Райдос Вечером следующего дня ко мне заехал Костя. С утра мы с Марьяной в спешке собирались, она — на пары, я — в суд, поэтому на кухне до сих пор царил небольшой беспорядок. Я расставляла посуду по шкафчикам, а Гецати курил, стряхивая в пепельницу, где все еще лежали окурки, оставшиеся со вчерашнего дня. — Ну что там с делом Керро? — я повернулась к мужчине лицом. — Когда суд? — Уголовное преследование прекращено в связи с прекращением уголовного дела, — монотонно протянул Костя. — В смысле? — я повесила полотенце на батарею и села за стол. — В хранилище вещдоков потеряли наш пакетик, в следственном уже по халатности возбудили в отношении мужика, который за это ответственный был, может помнишь, Кравцов, что ли. — Это же бред, — в моей голове не укладывалось, как так тупо можно было запороть дело. — Че она купила кого-то? — Ну, скорее всего, — слегка приподнял брови мужчина. — А ты зачем на это согласился? — во мне начинала закипать агрессия, ведь если об этом узнают, то на репутации всего бюро появится огромное клеймо. — Она мимо меня это провела, — все таким же спокойным голосом сказал Гецати. — А ты, Костя, нахуя работаешь вообще? — эмоции брали верх. — Если это всплывет, а это всплывет, — проблемы будут у всех нас. — Да успокойся, Мэри сказала, там чисто все сработали, — меня бесило то, с каким безразличием Гецати об этом рассуждал. — А Мэри мы теперь верим? — я повысила голос. — Че ты так кипятишься? — мужчина затушил сигарету и поднял на меня тяжелый взгляд. — Ты курить начала? — Это не мои, — я взяла пепельницу и начала стряхивать ее в мусорку. — А чьи? — Гецати терпеливо наблюдал за моими действиями. — Неважно, — рассказывать мужчине о романе со своей студенткой совершенно не входило в мои планы, почему-то я чувствовала себя малолеткой, скрывающей от родителей первого парня. — Что Керро дальше делать собирается? — Она мне тут мимолетом обмолвилась, что к преподаванию вернуться хочет, — Гецати слегка качнул головой и закурил вторую сигарету. — Да кто ее возьмет после этой истории, учитывая еще и ее привычки, — я поставила на стол две кружки с чаем. — Она завязала, вроде, — Костя сделал глоток. — Да, конечно, — саркастично протянула я. — Ну и к тому же, она уже когда-то работала в нашем универе, — Гецати усмехнулся и многозначительно посмотрел на меня, — если помнишь, конечно. Весна стремительно набирала обороты, плавно приближаясь к июню, на майские праздники выпали дождливые дни, поэтому мы с Марьяной решили выбраться загород только в последние выходные месяца, когда улицы утопали в лучах теплого солнца. — Тут плохо ловит, по блютузу лучше подключись, — сказала я, когда устала наблюдать за безуспешными попытками девушки поймать волну радио. — Ну так неинтересно, — Романова слегка расстроилась, сводя брови, — я хотела песню-подсказку. «Песня-подсказка» была, своего рода, наша общая традиция. В конце апреля я забирала девчонку с работы, потому что шел непрекращающийся ливень. Вечером на Фрунзе всегда бывали пробки, но в тот день мы стояли в потоке машин почти час, у Марьяны сел телефон, поэтому она всячески пыталась развеселиться за счет меня, то кладя руки на мои колени, пробираясь ладонью выше, под ткань теплой толстовки, ледяными руками посылая стаю мурашек по телу, то тянулась за поцелуем, игнорируя мое сосредоточенное из-за наряженной ситуации на дороге лицо. — Марьяна! — сил терпеть не было, желание тугим узлом стягивалось внизу живота. — Мешаешь. — Да мы в пробке стоим, — девчонка ласково потерлась щекой об мое плечо, — тебе тут сильно думать то и не надо. — Думать всегда надо, — прошипела я, оттягивая ладонь, которая в очередной раз пыталась расстегнуть пуговицу на моих джинсах. — Ты же хочешь, — протянула Романова, высвобождая свою руку. — Кругом машины! — это была чистая правда, но из-за дождя было невозможно разглядеть что-то, кроме света фар и цвета кузова автомобиля, не говоря уже о людях внутри. — Ну вот и следи за дорогой, — девчонка все-таки расстегнула джинсы, пробираясь рукой под резинку трусов, сразу же чувствуя мое возбуждение, которое было на пределе. — Марьяш… — стон сам сорвался с губ, мы не виделись несколько дней, поэтому терпеть не было сил. — Тихо, — прошептала девушка, входя в меня сразу двумя пальцами и набирая быстрый темп. Марьяна обсыпала лицо и шею поцелуями, с бешенной скоростью двигая рукой, внезапно она остановилась и переместила пальцы на клитор, круговыми движениями доводя меня до оргазма, я резко выгнулась, переходя на крик, моя ладонь, которая до этого лежала на руле, сорвалась, и я случайно задела экран магнитолы, включилось радио, и на весь салон заиграла песня. «Поздно. О чем-то думать слишком поздно Тебе, я чую, нужен воздух Лежим в такой огромной луже Прости меня, моя любовь» — Ну считай, песня-подсказка, — девчонка смеялась, пока я пыталась привести дыхание в порядок. Сквозь непроглядную стену из дождя, я заметила, как свет от фар машины, которая стояла перед нами, начал отдаляться. — Кажется, поехали, — прошептала Марьяна почти в самое ухо, посылая новую волну возбуждения по телу. — Вижу, — спокойно сказала я, нажимая на педаль, пока девчонка застегивала замок на моих джинсах. Дачный домик, который когда-то принадлежал моим родителям, находился в часе езды от города, раньше почти каждые выходные я проводила там. Пока училась в школе, мы с семьей часто ездили туда, жарили шашлыки и гуляли в сосновом лесу, который был совсем рядом, но детство закончилось, оставляя после себя приятные воспоминания вместе с тоской на сердце. Уже в студенческие годы я устраивала в этом домике тусовки, где постоянным гостем была Мэрилин, о которой после того разговора с Костей я ничего не слышала, надеясь, что если женщина и решит вернуться к преподаванию, то выберет другой университет. — Чей это дом? — спросила Романова, проходя вглубь коридора. — Не знаю, —улыбка коснулась моих губ. — В первый попавшийся заехали, надеюсь, менты не нагрянут. — Вика, я дождусь тебя из тюрьмы, — девчонка повернулась ко мне лицом. — Скорее всего, — я притянула ее к себе и прошептала прямо в губы, — ты пойдешь как соучастница. — Тогда нам точно не будет скучно, — улыбаясь, сказала Марьяна, затягивая в поцелуй. Я вымешивала тесто на пирог, пока девчонка разглядывала альбом с моими детскими фотографиями, то и дело вставляя свои комментарии о том, как мило я выгляжу в красном платьишке в садике или с белым бантом на линейке первого сентября в школе. — Солнышко мое, ты не хочешь выпить? — спросила я Марьяну, когда поняла, что нужно смещать ракурс внимания девушки. — Давай, — Романова тут же поднялась, чтобы достать из холодильника бутылку вина, — а штопор есть? — Посмотри на левой верхней полке стеллажа в гостиной, — сказала я, принимаясь нарезать грибы. Через пару минут, я поняла, что отправлять Марьяну одну, было плохой идеей, потому что стоило девчонке скрыться за дверью, как послышался грохот, про себя я чертыхалась, надеясь, что она, хотя бы на себя, ничего не уронила. — Живая? — крикнула я, на ходу вытирая руки полотенцем. — Вика, а это что? — на полу лежали разбросанные карты, а в пальцах Романова сжимала коробочку, крышка от которой была давно оторвана. — Карты Таро, — спокойно ответила я, открывая дверцу нужной полки, — ты давно лево с право путаешь? — Ты что гадать умеешь? — девчонка продолжала удивленно смотреть на меня. — В молодости увлекалась, — я достала штопор и перевела взгляд на ковер, — ты только собрать не забудь. — Вика, а мне сделаешь расклад? — спросила Марьяна, вернувшись на кухню. — Я давно уже этим не занимаюсь, — сказала я, открывая вино. — Давай помогу, — Романова забрала из моих рук бутылку и начала разливать по бокалам, пока я продолжила нарезать грибы для пирога. — Подключи духовку, — Марьяна протянула мне бокал и наклонилась, пытаясь разобраться, куда нажимать. — Так сделаешь расклад? — девчонка тыкала на все кнопки подряд. — Какой? — устало вздохнув, я сделала глоток вина, — на правую дважды нажми. — Ну какой-нибудь, — хитро сказала Марьяна, выпрямляясь. — За расклады обычно платят, — мои губы растянулись в улыбке. — Думаю, я смогу с тобой рассчитаться, — сказала Романова и потянулась к моим губам. Уже стемнело, когда, лежа в кровати, я наблюдала, как Марьяна ест пирог, делает небольшой укус, крошки падают на ее грудь, это было странно осознавать, что сейчас рядом в постели лежит моя студентка, ест приготовленный мной пирог, а пятнадцать минут назад она довела меня до оргазма. — Когда расклад делать будешь? — ласковый голос вырвал меня из потока мыслей. — Давай сейчас, — я встала, накидывая сверху халат. — Какой вопрос то? — Спроси… — девчонка задумалась на несколько секунд, — что ждет меня через год. Я вернулась из гостиной с картами в руках, села на кровать, ладонь непроизвольно прошлась по гладкой коже на ноге Марьяны. — Не отвлекайся! — скомандовала девчонка, доедая кусок пирога. — Не отвлекаюсь, — я сосредоточилась на образе Романовой, представляя, хотя она уже, как гравировка, отпечаталась на внутренней стороне век, стоило только закрыть, как перед глазами всегда всплывала Марьяна. Перемешав, я по очереди достала три карты: Верховная жрица, в моих расклад она частенько падала как мой сигнификатор, Башня — кризисная ситуация, в корне перекраивающая жизнь, и Колесница, которая в данной ситуации показывает, что перемены, хоть и будут тяжелыми и очень серьезными, но девушка с ними справиться, возможно, уедет. Меня удивило, что триплет получился полностью на старших арканах. — Вика, ну что? — Марьяна неотрывно смотрела на меня. — Да хорошо все, — стараясь не показывать эмоции, сказала я. — Диплом получишь, учеба закончится, работу новую найдешь. — А к чему вот эта карта страшная? — девчонка показывала на Башню. — Это к завершению учебы, — я пыталась придать голосу как можно больше уверенности, — видишь купец теряет свои монеты, так ты потеряешь свой статус студентки. — Ааа, — Романова удовлетворенно кивнула. — Хочешь, можешь сама попробовать, — я протянула девчонке колоду. — А разве чужой человек может трогать? — я уже сама почти забыла про это глупое правило, в молодости мы с Мэри всегда делили одну колоду на двоих. — Ну ты же не чужая, — спокойно ответила я, оставляя карты около девчонки. На кухне я старательно терла металлической губкой противень, к которому присохли кусочки пирога, все время прокручивая в голове триплет, выпавший Марьяне. Конечно, я соврала ей относительно его истинного значения, потому что давно этим не занималась, он мог совсем не проиграться, а Романова бы точно начала загоняться, но мысли о том, что через год между нами с девчонкой может произойти серьезная ссора, которая приведет к ее переезду, меня саму слегка напугали. Паника накатывала постепенными волнами, я радовалась только тому, что нахожусь в часе езды от города, рядом Марьяна, шансов сорваться нет. — Какое значение у Луны? — спросила девчонка, раскладывая карты за столом, я дала ей старую, потрепанную книжечку со значениями старших и младших арканов, но Романова предпочитала спрашивать именно меня. — Ну может как обман или переживания какие-то проиграться, ситуации, где ты сидеть на месте не можешь, но и сделать боишься, зависимость, затуманенный разум по ней проходит — задумавшись, ответила я, по-настоящему Луна бы сейчас очень хорошо описала мое состояние. — А что ты спросила? — Что ты чувствуешь сейчас, — я в ступоре повернулась на девчонку, которая расстроенно складывала карты обратно в коробочку. — Не получается у меня что-то ничего. — Солнышко, просто надо потренироваться, — у меня было чувство, что я сама же себе рою могилу, подталкивая Марьяну вплотную заняться Таро, но я не могла смотреть, как она расстраивается, потому что не знает, что карта выпала верная. — Ты думаешь? — Романова кокетливо подняла глаза. — Конечно, моя девочка, — я наклонилась, оставляя поцелуй на губах девушки. Марьяна крепко спала на соседней подушке, но ко мне сон совсем не шел. Я аккуратно отодвинула одеяло и, стараясь не шуметь, встала с кровати, чтобы не разбудить девчонку. Что-то внутри, словно Дьявол, тянущий за цепи на шеях своих поданных, привело меня в гостиную, где лежала коробочка с Таро. Быстро перетасовав колоду, я мысленно задала вопрос: «Что ждет наши с Марьяной отношения через год?». Я вытянула карту рубашкой вверх, сердце начало бешено биться, а ладошки вспотели, в ушах как будто стоял гул, взяв эмоции под контроль, я перевернула карту, в глаза сразу бросились голые мужчина с женщиной, над которыми возвышался ангел. Я с облегчением выдохнула, опуская карту на стол, только в этот момент я поняла, что случайно вытащила две, из-под Влюбленных виднелся рисунок еще одного старшего аркана, слегка отодвинув, я увидела номер — XIII, Смерть. Днем мы вышли прогуляться по лесу, в котором от дождя еще до конца не успели просохнуть дороги. Марьяна шла близко-близко, слегла касаясь рукой моей ладони. — Сфотографируемся? — внезапно спросила девчонка, доставая телефон. — Я не очень люблю, — мои брови сдвинулись на переносице. — Это только для меня, — Марьяна смотрела так, словно от моего решения зависела ее жизнь. — Пожалуйста. — Ну давай. Девчонка подняла телефон, чтобы сделать селфи, это казалось таким обычным делом, сфотографироваться, но почему-то для меня сейчас это выглядело, как какой-то новый этап, сжав вторую ладонь Марьяны, я улыбнулась в камеру. — Ты не думала, где зимой практику проходить будешь? — спустя пару минут спросила я Романову. — Думала, — девчонка рассматривала кроны деревьев. — Наверно, пойду туда же, где Влад будет. — А куда он хочет? — слегла раздражаясь, уточнила я. — Он думал, к адвокатам пойти, но тогда нужно будет договор заключать, нужно еще найти тех, кто согласится нас взять, — задумчиво протянула девчонка. — Ты не думала про мое бюро? — несколько недель я боялась заводить с ней разговор об этом, но тянуть уже не было времени, так как последний срок выбора места был в конце следующего месяца, а нужно еще оформить множество документов. — Ты серьезно? — Марьяна удивленно подняла брови. — Да, почему нет? — я насторожилась ее реакции. — Вопросов не будет, почему я у тебя прохожу? — девчонка взглянула на меня с плохо скрываемой тревогой. — Ну, возьми с собой своего Влада, — саркастично протянула я имя парня. — Он с Костей будет, ты со мной. — С Костей? — Марьяна, повторяя меня, произнесла имя мужчины. — Я тебе про него говорила, мы еще с ним вместе тогда в баре были, и в кафе ты могла его видеть, — я знала, что девчонка придуривается и прекрасно знает, о ком мы говорим. — Хорошо, тогда я предложу Владу? — уточнила Романова. — Предлагай, — я кивнула и взяла ее за руку, переплетая наши пальцы. Вечером мы уезжали, я спокойно выруливала со двора, а девчонка сосредоточенно смотрела на лес, в котором только сегодня днем мы гуляли. — Все хорошо? — спросила я, потому что, казалось, еще чуть-чуть и Марьяна заплачет. — Уезжать не хочется, — кинув последний взгляд на дом, ответила девушка. — Мы еще сюда приедем, солнце, —я погладила ее колено через плотную ткань джинсов. — Мне понравилось делать расклады, — сказала Марьяна, накрывая мою ладонь своей. — Я ту колоду из дома забрала, можешь себе оставить, — сосредоточенно следя за дорогой, ответила я. — Ты серьезно? — девчонка удивленно взглянула на меня, сжимая пальцами мою руку. — Да, в бардачке, — я слегка наклонилась и снова случайно задела магнитолу, из которой начала играть песня из плейлиста Марьяны. «Я задыхаюсь от нежности От твоей, моей свежести Я помню все твои трещинки Ага-ага, пою твои, мои песенки Ну почему? Лай-ла-лай! Ну почему? Лай-ла-лай!» — Вот тебе и песня-подсказка, — смеясь, прошептала девчонка, оставляя поцелуй на моем запястье. Первые дни июня тянули за собой приближающуюся сессию, студенты бегали, сдавали долги, приходили на отработки, в надежде получить заветный автомат. Через несколько минут у меня должна была начаться консультация, куда, я надеялась, никто не придет. Коридоры были полупустые, я подходила к двери своей кафедры, как в глаза бросилось что-то ярко-оранжевое, я сразу же повернулась, подумав, что это Марьяна. Но передо мной стояла Мэрилин, на ее лице была мерзкая ухмылочка, а рядом — Владислав Викторович Кадони, еще со студенческих времен истекающий слюной по Керро. — Что ты тут делаешь? — как только Кадони скрылся на кафедре уголовного процесса, я подошла к женщине. — На работу устраиваюсь, — губы Мэрилин растянулись в усмешке, — неужели не рада? — Ты шутишь что ли? — во мне начинали закипать эмоции, казалось, вены чешутся изнури, кровь бурлила. — Успокойся, Вика, — дотронувшись до моего плеча, прошептала Керро, — будем, как в старые-добрые, после пар вместе порошок нюхать. Мурашки пробежались по спине, страх вперемешку с паникой сковал меня. Женщина, громко рассмеявшись, прошла мимо, задевая плечом. Время замедлилось, в голове всплывали воспоминания, как мы обдолбанные приходили на пары, только я учиться, а она преподавать. — Виктория Германовна, а у вас же консультация сейчас? — из потока мыслей меня вырвал голос Череватого, которого я запомнила, потому что он постоянно терся рядом с Марьяной. — Да, — переводя на него взгляд, ответила я. — Вы что-то хотели? — Мы в следующем году диплом пишем, — парень немного замялся, — можно я у Вас писать буду? — Ну, пошли, тему обсудим, — я кивнула Череватому в сторону кафедры и развернулась, направляясь к кабинету. Стояла середина июня, сессия была в самом разгаре, мы с Марьяной уже не виделись неделю, потому что она металась между работой и подготовкой к экзаменам. — Чем занимаешь? — я позвонила ей около пяти вечера, зная, что у нее должна закончиться смена в кафе. — Переодеваюсь, только закончила, — сказала девушка, перекрикивая фоновый шум. — Давай заберу тебя? — Мне надо к гражде готовиться, — расстроенно протянула девчонка. — У меня поучишь, — предложила я. — Если что, помогу. — Знаю, как ты поможешь, — по голосу было слышно, что Марьяна улыбается. — Вообще-то, я заведующая кафедрой гражданского права, — напомнила ей я. — Да-да, Виктория Германовна, конечно, — сарказм так и вырывался из девчонки. — За тобой приехать? — я любила забирать ее с работы, каждый раз, когда я подъезжала к парковке кафе, в голове сами собой всплывали воспоминания, как Марьяна подарила мне кольцо. — Не, минут через тридцать буду, — сказала девушка и добавила, — не забудь, что меня еще покормить надо. «Привет, ромашки Платите в кассы, взрывайте шашки Его компашки летят с многоэтажек Как стая ромашек» Я никогда не думала, что буду получать удовольствие, стоя около плиты, но сейчас я обжаривала бекон, пока макароны варились в кастрюле, кухня утопала в вечерних лучах летнего солнца, примерно такая же погода была, когда Марьяна впервые сдавала мне экзамен, на душе было так спокойно, а сердце слегка трепетало в предвкушении приезда девчонки. — Соскучилась? — спросила Марьяна, быстро скидывая сандалии и проходя на кухню. — Безумно, — с ухмылкой ответила я, обращая внимание, что девчонка была одета в короткие джинсовые шорты, темно-серый топ и синюю объемную рубашку с леопардовым принтом, слишком многое сегодня напоминало тот июньский день год назад. — Меня все эти договоры уже достали, зачем их так много придумали, — многострадально протянула Романова, вешая рубашку на стул. — Иди руки помой, —по отношению к ней временами у меня просыпалась какая-то материнская забота, хотелось защитить девчонку от окружающего мира. — Вообще, я расклад сделала, — уже из ванны кричала Марьяна, — хорошо экзамен пройдет. — Конечно, хорошо, — я поставила перед ней тарелку с пастой, — мы сейчас его учить будем. — Я думаю, — улыбаясь, протянула девчонка, — мы сейчас будем заняты чем-то другим. — Не отвлекайся! — я убрала руку Марьяны, которая уже успела пройтись по моему бедру, поднимаясь в сторону живота. — Так нечестно, — притворно сдвинула брови девушка. Через тридцать минут мы лежали на кровати, я перебирала ярко-рыжие локоны, а Марьяна усердно пыталась выучить, что такое факторинг. — Я никогда это не запомню, — взмолилась девчонка, на десятый раз перечитывая определение из Кодекса. — Ты уже и так все знаешь, — я глубже зарылась пальцами в волосы девушки. — Что является предметом? — Денежные требования, — Марьяна ластилась к моей руке, подставляя голову ближе. — Какие денежные требования? — моя ладонь спустилась ниже, оглаживая ухо, прошлась по шее. — Существующие и будущие, — Романова затаила дыхание, ожидая, куда дальше пойдет моя рука. — А какие признаки у данного договора? — мои пальца пробежались по ключицам и медленно начали спускаться еще ниже. — Консенсуальный, — прошептала Марьяна, ее дыхание заметно сбилось. — Дальше, — моя ладонь через тонкий топ накрыла ее грудь, сжимая сосок. — Возмездный, — вместе со стоном выдохнула, девчонка. — Правильно, — мои пальцы прошли вдоль ребер, слегка приподнимая ткань, подбираясь к поясу ее шорт. — Дальше. — Вика… — Романова призывно вскинула бедра. — Дальше. — настойчиво сказала я, расстегивая ширинку. — Двусторонний, — еле дыша, прошептала Марьяна. — Умничка, — моя рука опустились под резинку нижнего белья, я сразу же почувствовала, какая девчонка мокрая. — Какие действия, связанные с денежными требованиями, являющимися предметом уступки, фактор обязуется совершить? — Передать денежные средства, можно как займ или аванс, — щеки Романовой покрылись румянцем, а рот был слегка приоткрыт. — Дальше, — одним пальцем я начала массировать клитор. — Учет денежных требований к третьим лицам, — голос Марьяны дрожал, а руками она сжимала покрывало, на котором мы лежали. — Хорошо, — я добавила палец, продолжая круговыми движениями ласкать девчонку, не проникая внутрь. — Что еще? — Осуществлять права по денежным требованиям клиента, — бедра Марьяны взлетели вверх, прося больше, глаза были крепко зажмурены. — Молодец, — я опустила пальцы ниже, входя в тело девушки сразу двумя. — И последнее? — Не помню… — простонала Марьяна, двигаясь в такт мои движениям. — Надо вспоминать, — второй рукой я гладила ее щеки, скулы, спускалась к шее, иногда слегка сжимая. — Осуществлять права по договорам, — еле смогла выговорить Романова, подаваясь бедрами навстречу, с ее губ то и дело срывались стоны. — По каким договорам? — я ускорила движения, чувствуя, как стенки влагалища начинают пульсировать вокруг моих пальцев. — Вика… — простонала Марьяна. — Вспоминай, — я чувствовала, что девчонка на пределе, поэтому слегка замедлилась. — Об обеспечении исполнения обязательств должников, — прерываясь и часто дыша, еле ответила Романова. — Умничка, — моя рука ускорилась, доводя девчонку до оргазма. Наслаждение начало накрывать Марьяну волнами, не стесняясь, она кричала, двигаясь навстречу моим пальцам, и сильно-сильно, до побеления костяшек, сжимала покрывало. — Моя девочка, — прошептала я ей прямо на ухо, целуя в висок. — Запомнила? — Запомнила, — Марьяна пыталась привести дыхание в порядок. Тридцать первого августа в полночь я уже стояла на парковке соседнего от общежития дома, набирая девчонке. — С Днем Рождения, солнце! — с улыбкой сказала я. — Желаю тебе здоровья, всегда хорошего настроения, и чтобы все твои мечты сбывались, ну, и конечно, расти большой-большой. — Спасибо, Вика! — прошептала Марьяна, видимо, выходя в коридор. — Прости, соседи уже спят. — Я жду тебя около красного дома, — так же тихо ответила ей я. — Ты серьезно? — голос девчонки заметно повеселел, кажется, она забыла и про спящих соседей. — Серьезно, — я поправила букет красных роз, который лежал на заднем сидении. — Жду тебя. Через пятнадцать минут, что, по-настоящему, быстро для Марьяны, она садилась в машину, довольно улыбаясь. — Привет, — я протянула ей букет. — Нихрена себе, — ее глаза округлились, она тут же зарылась носом в лепестки цветов. — Поехали? — спросила я, дожидаясь ответного кивка. На кухне Марьяна по-детски наблюдала, как я расставляю свечи на торте. — Их слишком много, — немного грустно сказала девушка. — Есть предположение, — я перевела на нее взгляд, — что с каждым годом их будет больше. — Ну, можно умереть молодой и никогда не стареть, — прошептала Романова, помогая мне вставить последнюю свечу. — Ерунду говоришь, давай зажигалку? — я протянула руку. — Не дам, — Марьяна быстро коснулась губами внутренней стороны ладони и крепко ее сжала. — Ты мне не дашь? — смеясь, спросила я. — Вика! — удивительно, но до сих пор какие-то мелочи могли заставить девчонку засмущаться, она сразу же вложила мне в руку ярко-оранжевую, почти как ее волосы, зажигалку. — Другое дело, — сказала я, чиркая на пробу. — Давай жги! — Марьяна потянулась за телефоном и включила музыку на фон. — У меня есть для тебя подарок, — прошептала я, когда Романова задула все свечи за один раз. Из комнаты я принесла небольшую коробку, аккуратно упакованную с небесно-голубым бантиком сверху. Марьяна сразу же выхватила ее и принялась осторожно открывать, чтобы не повредить подарочную бумагу. — Да рви просто, — наблюдать за попытками девчонки сделать все осторожно было немного смешно. Она тут же резким движением разорвала упаковку и открыла крышку, округляя глаза. — Это карты? — Марьяна достала один из подарков, тут же распечатывая, — такие красивые. Колода и правда была красивая, это были обычные Таро Уэйта, но с золотым покрытием, которое красиво переливалось в зависимости от угла освещения. — А тут что? — Романова заметила второй подарок. — Открывай, — затаив дыхание, сказала я. Если в том, что карты ей понравятся, у меня не оставалось сомнений, то тут я немного переживала. На бордовой бархатной подушечке виднелся золотой браслет, который напоминал звенья цепи, очень похожие на кольцо, которое дарила мне Марьяна, только побольше и объемнее. — Ахуеть, — дрожащими пальцами Романова вытащила его, — наденешь? — Надену, — я спокойными, уверенными движениями застегнула на ее тонкой кисти застежку. — Нравится? — Очень, — Марьяна тут же потянулась за поцелуем, но в дверь раздался звонок. — Ты ждешь кого-то? — с тревогой спросила девушка, как будто я ее сейчас выгоню из квартиры. — Нет, посиди здесь, — мне самой было интересно, кто так поздно смог додуматься прийти в гости без предупреждения. Открыв дверь, я увидела Мэрилин, ее зрачки были расширены, в нос тут же ударил запах какого-то дешевого шампанского. — Соскучилась? — немного пошатываясь, спросила женщина. — Нет, уходи, — я напряглась от осознания того, что Марьяна может ее увидеть. — А что я не вовремя? — потрескавшиеся губы Керро растянулись в ухмылке. — Мы же теперь с тобой вообще-то коллеги. — Мэрилин уходи, давай вызову такси, — почему-то во мне не было ни злости, ни агрессии, я просто хотела, чтобы она побыстрей ушла. — А что у себя не оставишь, а то уже поздно? — женщина попыталась пройти в квартиру, но я ей не дала. — Нет, — скрещивая руки на груди, ответила я, не в силах сдержать презрительного взгляда. — Даже внутрь не пустишь? — настаивала Керро, прищуривая глаза. — Не пущу, — было страшно даже представить встречу Мэри с Романовой. — Ну и пошла ты нахуй, Вика, — зло крикнула женщина, разворачиваясь в сторону лифта. — Захочешь заторчать, даже не пиши мне. Я наблюдала за тем, как за Мэрилин закрываются двери. В глубине души у меня была надежда, что последнюю фразу женщины Марьяна не слышала, но если учитывать то, с какой громкостью та ее крикнула, скорее всего, слышал весь этаж. — Кто это был? — спросила девчонка, поднимая на меня глаза. — Дверью ошиблись, — соврала я, доставая стаканы, чтобы налить чай. — Вика, — предупреждающе сказала Романова. — Старая знакомая, — пытаясь сохранить безразличный тон, ответила я. — Что за знакомая? — девчонка прижалась сзади, опаляя затылок горячим дыханием. — Да ничего серьезного, — расслабляясь в руках Марьяны, прошептала я. — Бывшая? — Романова начала покрывать шею поцелуями, пробираясь руками под ткань футболки. — Да, — резко выдохнув, ответила я. — У вас сейчас что-то есть? — Марьяна оставила поцелуй за ухом и потянула губами мочку. — Конечно, нет, — я положила свои руки на столешницу, немного прогибаясь в спине. — Ты только моя, — сказала девчонка, резко входя в меня пальцами. — Только твоя… — прошептала я, когда Марьяна быстрыми, уже отточенными движениями довела меня до пика. — Только твоя… «Я искала тебя, годами долгими Искала тебя, дворами темными В журналах, в кино, среди друзей И в день, когда нашла, с ума сошла» Земфира играла на фоне, пока мы с Марьяной сидели за столом, пробуя праздничный торт. Середина сентября продолжала радовать теплыми солнечными лучами, я торчала в контре, третий вечер подряд мучаясь с написанием кассационной жалобы. С появлением Марьяны в моей жизни работа стала идти медленней, если университетские дела шли своим чередом, потому что за десять лет я успела набить руку, и готовиться к лекциям или семинарам мне не приходилось, то вот в бюро все не было так легко. Недавно одна из наших помощниц уволилась, потому что решила переехать в другой город, поближе к семье мужа, теперь с ежедневной корреспонденцией и звонками клиентов разбирался тот, кому было не лень, потому что времени искать замену совершенно не было. — Райдос! — я почти дописала мотивировочную часть жалобы, когда услышала взбешенный голос Кости, которого редко можно вывести из тебя. — Что случилось? — я подняла на мужчину глаза. — Посмотри, какую фото-таблицу Романова мне сдала. — Гецати вставил флэшку в ноутбук и повернул его ко мне. На экране по всем правилам криминалистики красовался фрагмент протокола осмотра места происшествия — первое практическое задание, которое Костя дает своим студентам, выбрав любое место на открытом пространстве, ребята должны сымитировать преступление и сделать съемку различными методами. — И что не так? — конечно, я сразу поняла, что имеет в виду Гецати, на снимках в файле Марьяны красовался задний двор моего загородного дома, в который мы ездили на прошлых выходных. Я даже помню, как старательно пыталась сделать рельефный отпечаток ботинка на грязи для детальной фотографии. — Не узнаешь пейзажи? — Костя тяжело смотрел на меня. — Узнаю, — спокойно ответила я. — Не хочешь ничего объяснить? — странно было видеть мужчину таким встревоженным. — Да я думаю, ты и так уже все понял, — мои губы растянулись в ухмылке. — Вика, у тебя могут быть проблемы, ты понимаешь? — Костя аккуратно закрыл ноутбук. — Девчонка не проболтается, да и ты, я думаю, тоже, — я была уверенна в мужчине. — Не проболтается, просто работу с твоими голыми фотками сдаст в следующий раз? — Гецати продолжал нервничать, переживая. — Да я ей сама предложила, знала же, что работу только ты увидишь, — я легонько погладила руку мужчины, — не переживай. — Ладно, — взгляд Кости смягчился. — Давно у нас музыка в офисе играет? «Предлагаю не прятать и уж точно не прятаться Если верить киношникам, мы загружены в матрицу Фонари зажигаются, я держу тебя за руку» — Настроение хорошее, — пожимая плечами, ответила я.