Наоборот

Впервые мы с ней встретились на экзамене. Конец июня. В тесной комнатенке общежития, где жили четверо человек, было очень душно. Я не спеша собиралась на экзамен, все общие чаты были завалены длинными голосовыми и сопливыми сообщениями о том, какой ужасный преподаватель, какая она жестокая, безэмоциональная. Каждый второй писал о том, что оценка несправедлива, они старались, учили, а их обесценили. Бедняжки. Я не отличалась выдающимися знаниями по этому предмету, да и вообще по какому-либо еще. У меня никогда не было рвения учиться, моё пребывание на данном факультете было продиктовано лишь отсутствием понимания, чего я хочу от жизни. А люди часто говорят: «Не знаешь, куда поступать — иди на юридический». Я заканчивала выпрямлять свои черные, словно космос, волосы, слушая, как всегда, поднимающего настроение Оксимирона, когда мою идиллию нарушила соседка, быстро влетавшая в нашу крохотную комнату. — Это пиздец! — заверещала своим писклявым, без того звонким, голоском. Быстро скинув туфли, она начала метаться по комнате, в которой муха то разогнаться не сможет. — Ира, что случилось? — осознавая, что мой покой уже нарушен, я сняла один наушник и перевела взгляд на девушку, ее щеки горели, а из глаз вот-вот должны были политься слезы. — Она мне четыре поставила! — закричала соседка, наконец-то останавливаясь, села на аккуратно заправленную и заваленную конспектами кровать. — Я столько готовилась, все учила, а она меня...она меня... — договорить у девушки уже не получилось, слезы градом потекли по ее круглому лицу с заостренным носиком и ямочкой на подбородке. Ирина Игнатенко — моя соседка с первого курса, отличница, на счету которой эта была первая четверка. Нужно отдать должное, последние две недели девушка активно штудировала все учебники, кодексы, Пленумы, поэтому, когда она вчера перед сном, волнуясь, ложилась спать, я была уверена в ее пятерке больше, чем в том, что завтра вообще наступит. Откладывая плойку, я села на краешек кровати и обняла Иру. Она уткнулась мне в плечо, можно было почувствовать, как слезы, перемешанные с тушью, впитываются в мою домашнюю, широкую футболку. Слегка поглаживая по волосам, я пыталась найти слова поддержки, но было сложно, потому что для человека, привыкшего всегда быть на высоте, даже пять с минусом уже была бы трагедией. Немного успокоившись, Ира начала звонить своей семье и во всех красках рассказывать, как несправедливо прошел экзамен, ведь вопросы были вне рамок билета, очень точечные, даже порой выходящие за пределы Общей части, которую нам сегодня и предстояло сдавать. А я продолжила сборы, настроение уже было не таким оптимистичным, потому что раз Ире поставили четыре, то выше тройки можно было и не ждать, а так хотелось сохранить стипендию, какие-никакие деньги, которые легко можно спустить на косметику, книги или новую одежду. Стараясь быть более сдержанной, при этом понимая, что на улице жара, я выбрала легкие темные укороченные брюки, белую футболку и тонкую широкую рубашку голубого цвета с черным леопардовым принтом. Ира продолжала жаловаться родителям на преподавателя, когда я ей помахала рукой и, взяв сумочку, вышла в коридор общежития. Моя комната находилась на последнем этаже, быстро спустившись по лестнице, я оказалась на первом, по пути встретила несколько знакомых из других групп, которые еще или уже не были озадачены тем, как сдавать Общую часть гражданского права. Поздоровавшись с вахтершами, я вышла из общежития, небольшой ветерок проскользил по моему лицу, как будто стараясь ободрить. Я свернула на курилку, вообще сложно назвать закиданную бычками урну за трансформаторной будкой курилкой, но мы называли. Там уже ждал Влад Череватый — мой одногруппник и единственный, на тот момент, друг. — Марьяна! Я уже заждался, — прикуривая мне сигарету, проворчал Влад, — Димке четверку влепили, без лица вернулся, думал, сейчас разревется. — Игнатенко тоже четверку получила, вся в слезах в комнате сидит, — стряхивая пепел, проговорила я. — Влад! Не переживай, у тебя то точно отлично будет, ты умнее их всех! — парень хоть и не был похож на человека с синдромом отличника, но им являлся. Череватый усердно готовился к каждому семинару, посещал все лекции, зубрил зачеты, экзамены и успешно их сдавал, в отличие от меня, успеваемость которой держалась на приемлемом уровне только благодаря Владу. — Твои слова да этой жабе в уши! — смеясь сказал парень, отмахиваясь рукой. Докурив, мы пошли в сторону университета, дорога до него занимала минут пятнадцать пешком максимум. Пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, я достала телефон и зашла в паблик «my astrology», где мы с Владом в шутку каждый раз проверяли наши счастливые цвета и предметы, успокаивая себя перед важными зачетами и экзаменами. Немного поболтав и расслабившись, мы оказались около корпуса, поднялись по видавшей виды лестнице, прошли через металлические турникеты, которые должны были уберечь нас от чужих людей в университете, как будто кто-то по своей воле захочет сюда заходить. Влад в приложении посмотрел, в какой аудитории проходит этот ужасающий экзамен. По общему чату группы мы знали, что некоторые ребята уже зашли, через несколько человек была и наша очередь. Пройдя по коридору, мы оказались в рекреации, где сидели наши одногруппники, а также ребята из первой группы, которые уже сдали. — Всем привет! Ну что, как тут все проходит, кто следующий идет? — стараясь казаться бодрой и веселой, проговорила я. — Пока вышли только пять человек у нас, и она сказала перерыв, — ответила Лина — староста нашей группы, очень активная, но высокомерная и лицемерная девчонка. На первом курсе Влад прям сох по ней, пока не осознал, какая она двуличная. — У всех тройки, даже четверок еще не было! — возмутился Олег, не самый умный, но довольно компанейский паренек, его брат преподавал в нашем университете, — Мне Саша говорил, что, когда он учился, она пятерых с потока отчислила с комиссией. Все довольно бурно начали делиться сплетнями о преподавателе, мы с Владом переглянулись, я ему улыбнулась, пытаясь приободрить. Вдруг кто-то рассказал, как преподаватель прямо во время семинара довела девочку до слез. Вокруг было шумно, в воздухе чувствовалось такое напряжение, что, казалось, его можно физически ощутить. — Вот сука! — довольно громко сказала я, как голоса внезапно затихли, Влад легонько толкнул меня плечом, удивленно я подняла голову и увидела красивую женщину с прямыми каштановыми волосами, тяжелым взглядом, устремленным прямо на меня, и приподнятой бровью. В такую жару она была одета в черную водолазку и черные скини, в руках у нее был стаканчик кофе, посмотрев на нас она ледяным тоном отчеканила, — Пять человек заходим, — и исчезла в кабинете. Заранее договорившиеся насчет очереди, ребята начали заходить с зачетками в это зловещее место. — Удачи, — прошептала я Владу и слегка похлопала по плечу, ведь он был один из данной пятерки. Стоит отметить, грозой университета была Виктория Райдос, о которой старшие курсы вспоминали со страхом и облегчением от того, что больше не столкнутся. Она была заведующей кафедры гражданского права, профессором и доктор юридических наук. Больше я про нее не знала и, честно говоря, сегодня видела впервые, потому что семинары вела у нас молоденькая девушка, с которой было очень легко создавать видимость старательного обучения. А Райдос вела лекции на нашем потоке, но на них она не отмечала, следовательно, и меня там ни разу не было, поэтому сложно описать мое удивление, когда Викторией Райдос оказалась такая красивая женщина, которой слова «жаба», «крыса», «змея», «тварь» совершенно не подходили. —А как ее зовут? — шепнула я, получив в ответ неодобрительные и испуганные взгляды одногруппников. — Виктория Германовна, — с усмешкой и презрением ответила Лина, мы никогда особо с ней ладили, поэтому ее реакцию можно было понять. Минут через 30 из места страха вышла моя одногруппница. На подкашивающихся ногах, трясущимися руками она держала зачетку, глаза были опущены. Для меня оставалось загадкой, почему все выходят в таком состоянии, ведь экзамен — это лотерея, тебе может попасться вопрос, который ты почти не учил, а может то, в чем ты хорошо разбираешься, но в любом случае, если преподаватель захочет, он завалит тебя вопросами, и нет гарантии, что выучив все, ты сможешь на них ответить. Ребята тут же столпились около нее, закидывая вопросами о том, как все прошло. А я понимала, что настала моя очередь идти на этот аттракцион страха и удачи, к счастью, американские горки я любила с детства. За дверью моим глазам открылся наполненный светом кабинет, светло-желтые стены контрастировали с темно-зеленой доской, ребята по одному сидели с двух сторон. За столом во главе аудитории сидела Виктория Райдос, на которую безумно красиво падали лучи летнего солнца. Ее стол был завален: с правой стороны одна на другой лежали раскрытые зачетки, часть была занята белыми прямоугольниками — билетами, другая часть черновиками. Около стола стоял стул, на котором уже сидел Олег, начавший рассказывать про виды сделок. — Здравствуйте! — немного замешкавшись, я перебила его. — Быстрее берем билет и садимся, зачетку — мне, — таким же ледяным тоном, даже не взглянув, Райдос отдавала приказы, — не останавливайся, — бросила она Олегу. Я оставила сумку на задней парте, бросив сканирующий взгляд на билеты, вытянула один, отдала зачетку. Мои глаза зацепились за Влада, который усердно исписывал уже третий листок, под жалкие попытки Олега вспомнить классификации сделок, я села на соседнюю с Владом парту, улыбнулась ему и опустила взгляд на билет. «Государственные и муниципальные унитарные предприятия как юридические лица» и «Основания и условия освобождения от гражданско–правовой ответственности: случай и непреодолимая сила». Если говорить честно, что по первому, что по второму в моей голове не было ничего, кроме каких-то детальных, ненужных моментов. Постаравшись взять себя в руки, я с горем пополам расписала вопросы на два листа, нужно отдать должное моему широкому почерку, с которым казалось, что я знаю больше, чем нужно. — При каких условиях за лицом может быть признано право собственности на самовол? — Райдос мучила одного из моих одногруппников, за время, что я провела, в аудитории, стало понятно несколько вещей: Виктория Германовна любит точечные вопросы на понимание, которого у меня не наблюдалось, а также любит быстрые ответы по делу, давать которые у меня никогда не получалось. — Но...за лицом не признается право собственности... — промямлил парень, вообще он был не самым глупым в группе, семинаристка часто хвалила его, но это не помогло ему, когда Райдос резко взяла зачетку, что-то там написала и отдала, сказав «Следующий». А следующий был Влад, по-настоящему, легкая дрожь и волнение от осознания, что в жерло вулкана сейчас прыгнет твой друг, сбивала с толку. Очень внимательно я следила за ответом Череватого, надеясь, что смогу дописать что-то и себе. Но Влад быстро прошел это испытание, на удивление спокойно ответил на все вопросы и, наверно, первым вышел с пятеркой из аудитории. Чувство гордости и радости за друга переполняло меня, пока до меня не долетело очередное «Следующий», а им оказалась я. Когда я села на стул и отдала черновики, впервые в жизни у меня начали слегка трястись руки на экзамене, а ладошки потеть, хотелось, чтобы все быстрее закончилась. Райдос подняла на меня взгляд и задала один вопрос, который в более спокойно обстановке не вызвал бы у меня и сомнений, — Где полномочий больше в хозяйственном ведение или оперативном управлении? — с прищуром спросила женщина. — Знаете, а вот в Концепции развития гражданского законодательства там вообще хотят только одно оставить, — промямлила я, потому что в моменте забыла все, даже то, что успела написать. — И что же хотят оставить? — Виктория Германовна с интересом подняла на меня взгляд. — А....ну...хозяйственное ведение... — тихо ответила я, тут же понимая, что ошиблась. — По второму вопросу приведите примеры, — приказала Райдос, пробегаясь взглядом по моим черновикам. Солнце красиво играло в ее волосах, а некоторые лучики попадали и на лицо. — Нуу...обстоятельства непреодолимой силы — это, например, коронавирус, — начала я, как тут же была прервана. — Коронавирус — это не обстоятельство непреодолимой силы, — отрезала Райдос. — Тогда торнадо, — резко опомнившись, ответила я. — А по случаю в голову пришел такой пример, не совсем про гражданское право, вот представим, врач ввел больному лекарство, на которое у того произошла реакция, которую никто не мог предсказать, — протараторила я, вспомнив, что читала такой пример в документе, когда готовилась. Виктория Германовна взяла мою зачетку и молча начала писать, на этом моменте я полностью успокоилась, понимая, что тройка у меня в кармане, потому что в случае пересдачи, Райдос просто отдавала зачетку, и все сразу понимали, что еще одна встреча, если не больше, гарантированы. Эта женщина протягивает мне зачетку и я на трясущихся ногах иду к выходу, останавливаюсь, чтобы забрать сумку, как слышу ее голос, — Хороший Вы пример привели, — поднимаю на нее взгляд, а она улыбается мне, женщина, которая за весь экзамен не показала ни одной эмоции, сидит сейчас в ласковых летних лучах и улыбается мне. Немного засмотревшись, киваю, говорю «до свидания» и выхожу из аудитории. Влад тут же оказывается около меня, — Ну что?! — взволнованно тянет меня от окружившей толпы, дрожащими руками протягиваю ему зачетку, быстро открывает и кричит, — Марьяяяяяяяяяяяяяна, четыыыыыыыыыыре!!!!! — удивленно смотрю на него, не могу даже ничего ответить, а Влад продолжает, — Вот это мы сегодня набухаемся, — закрывает зачетку, — Марьян, ты как? Пошли курить? — Пошли, — медленно отхожу от шока, я надеялась на три, но даже думать о четверке не могла, — Влад, я наговорила там ерунду. — Марьяна, если бы была ерунда, четверки бы не было, вот все обзавидуются, считай у меня пять, у тебя четыре, мы крутые, — идет весь светится, то и дело приобнимая меня за плечи и улыбаясь. Я шла рядом с Владом, пытаясь осознать, что произошло: выпал счастливый билет в лотерее или оператор аттракциона оказался шутником. Уже вечером, докуривая сигарету за старой трансформаторной будкой под «Крокодиловы слезы» в наушниках, утопая в закате уходящего июньского дня, я вспомнила каштановые волосы, карие, строгие глаза и, кажется, самую красивую в моей жизни улыбку.