Сегодня по плану - смерть

Темную метку жгло. Она горела, взывая к своему обладателю. Волдеморт срочно требовал явиться к нему — медлить было нельзя ни минуты… Северус вздрогнул и сел на постели. По инерции коснулся ребристых выступающих краев пожирательской метки — никаких признаков жизни та не подавала. Тяжело дыша, он откинул одеяло и накрыл ладонями лицо. Кожа лба была покрыта испариной, Северус чувствовал, как ночная рубашка прилипла к спине. Снова. Каждый раз одно и то же. Северус бросил взгляд на предплечье — потускневшие очертания черепа и змеиной пасти призрачным силуэтом вырисовывались на коже. Он и не рассчитывал увидеть там ничего нового — каждый день метка выглядела одинаково, несмотря на то, что каждый день Снейп просыпался от жгучей пульсации внутри нее. Зелье сна без сновидений, пустые пузырьки от которого бесчисленным множеством заполонили верхний ящик прикроватной тумбы, помогали лишь от кошмаров. С паническими атаками, от которых Северус просыпался каждую ночь, справиться не было под силу ни одному зелью. Он никогда не думал, что треклятый посттравматический синдром проявит себя именно в такой форме. Каждую ночь ему казалось, что Риддл вновь и вновь созывает Пожирателей смерти. Высокие старые часы с гипнотически качающимся маятником показывали шесть утра. Северус саркастически хмыкнул. Такими темпами сон длиной в три часа скоро станет для него вполне привычным. В гостиной царили мрак и холод. Стоило Снейпу отдать мысленный приказ, как в камине вспыхнуло пламя. Северус тяжело опустился в кресло, на стеклянном столике тут же появилась чашка, до краев наполненная кофе. Книга, начатая уже как три недели назад, была заложена на пятнадцатой странице — Северус хорошо запомнил это, потому что именно пятнадцатую он перечитывал четыре раза. Читать не хотелось. Снейп сделал глоток из чашки, и кофе обжег язык и небо. Вяло повернул голову на танцующие языки огня: те искрились, поедали бревна, безропотно освещали часть комнаты. Обжигающие. Послушные, пока ты держишь их под контролем, но стоит хоть одной искре неудачно выскочить за пределы камина… Северус опустил взгляд в чашку. Грейнджер была тяжелой студенткой. Тяжелой и абсолютно себе на уме. Несмотря на то, что он пытался добиться ее перевода на Слизерин, до войны он бы ни за что не взял ее в качестве подмастерья: нести ответственность за столь бесконтрольного студента выходило за рамки его приоритетов, даже если учитывать все ее задатки. И тогда он бы выставил ее из кабинета с категорическим отказом. Но сейчас… Северус сделал глоток. Сейчас это показалось ему занятным. И даже не потому, что ему было какое-то дело до ее амбиций: его не трогало, куда она хочет двигаться после окончания седьмого курса. И дело было вовсе не в выгоде для факультета и не в, упаси Мерлин, популярности того. Дело было совершенно в другом. В том, что преследовало Северуса каждый день после окончания войны, тянулось за ним тенью, оставляло следы на его лице и наблюдало за ним по ночам, сидя на краю постели. В абсолютной бесцельности. В том, что после двадцати лет жизни двойным агентом и службе двум сильным магам Снейп совершенно не понимал, куда двигаться дальше. Он так мечтал о свободе, а теперь, когда ему вручили ту сполна, понятия не имел, что с ней делать. Причина заключалась в этом. И в поселившейся за грудиной липкой пустоте.

***

«Раз, два, три — по часовой стрелке. Потом еще столько же — против». Гермиона медленно закончила с первым кругом помешивания зелья и, остановившись, стала ждать смену цвета. Она бросила взгляд на Снейпа. Тот стоял, согнувшись над столом, и в очередной раз заполнял какую-то таблицу, выставив перед собой ровной шеренгой стеклянные банки. Грейнджер сегодня впервые увидела профессора в очках. Те были прямоугольными, с тонкой металлической оправой, бликующей на свету. Кто бы знал, что он носит очки. — Мисс Грейнджер, есть что-то более важное, чем задание сварить зелье? — спросил Снейп и бросил на Гермиону вопросительный взгляд поверх очков. Она стушевалась и потупилась в котел: теперь он мог делать так, и взгляд в таком случае становился у него еще более пронзительным. Как раз тогда, когда зелье начало медленно приобретать золотистый оттенок, сквозь оконное стекло, излучая голубое свечение, проскакала лошадь. Она остановилась над столом Гермионы, стуча копытом. — Гарри серьезно пострадал во время последнего задания в аврорате, — заговорила лошадь голосом Джинни Уизли. У Грейнджер все внутри оборвалось. — Я сейчас на Гриммо, собираюсь снова отправиться в Мунго, поскольку вчера меня не пустили в палату. Дай знать, свободна ты или нет: мы могли бы посетить его вместе. И патронус растворился в воздухе, оставляя после своего появления призрачную дымку. Гермиона подскочила с места, наложила на котел купол, приостанавливающий варку зелья, и принялась бросать вещи в сумку. Ее руки дрожали. Гарри не раз попадал в больницу во время службы в аврорате: ломал руку, ногу, один раз в него отрикошетило легкое проклятие, в других, бывало, задевали по касательной. Но еще никогда не было такого, чтобы к нему не пускали в палату. — Разве наш урок закончен? — Снейп выпрямился, отвлекшись от записей. — Простите, но я должна быть с Гарри, — Гермиона перекинула сумку через плечо. — Я закончу варку зелья после того, как вернусь из Мунго, если вы позволите. — Ваш друг под присмотром целителей, ваше появление ничего не изменит, — сухо сказал Снейп. Гермиона остановилась напротив него. — Я понимаю, но попрощаться с ним, если вдруг что, я смогу только один раз в жизни! Профессор цокнул языком. — Мистер Поттер нас всех переживет, уж поверьте. Никто вам не сказал, что он умирает. Когда вы станете профессиональным зельеваром, у вас будет много отвлекающих факторов. — Снейп в который раз пробежался по ней взглядом и поджал губы. — Вы в любом случае уйдете, мисс Грейнджер, так что идите. Зелье будет ждать вас здесь в том же состоянии, в котором вы его оставили. — Спасибо, сэр, — Гермиона натянуто улыбнулась и выскочила в коридор.

***

В кафе было шумно. Это являлось одним из главных плюсов данного места в магловском районе неподалеку от больницы святого Мунго: никто бы случайно не сумел услышать тихий разговор Гермионы с Джинни Уизли. Состояние Гарри было плохим, но не критическим: его кости прекрасно срастались на костеросте, целители прогнозировали выход из больницы меньше чем через неделю. Природу заклинания выяснить не удалось, но сильных повреждений организму оно не нанесло. — Однако странно, — шепнула в палате главная целительница, отведя Гермиону в сторону. — Лодыжка мистера Поттера полностью срослась к утру, но он жалуется на боли и совершенно не может на нее наступать. Гермиона нахмурилась: — Может ли это быть остаточным эффектом от темного проклятия? Целительница покачала головой. — В отделе недугов от заклятий его обследовали вдоль и поперек. Это проклятие не оставляет никаких следов. — Та взглянула на Гарри, а затем вновь обратилась к Грейнджер: — Во время ваших побегов по лесам вы не сталкивались ни с чем подобным? — Нет, — Гермиона посмотрела на Поттера, который смеялся над чем-то с Джинни. — Иначе я бы знала. Гермиона беспокоилась за него, но искренне надеялась, что болевой симптом на излеченной ноге — лишь остаточное после пережитого стресса. — Ты меня ужасно напугала своим сообщением. Мне пришлось уйти с занятий профессора Снейпа, — сказала она. Холодный лимонад понемногу расслаблял ее взбудораженную нервную систему. — Я же сказала: когда у тебя будет время. Тебе не обязательно было так срочно вырываться, — ответила Джинни и тут же вопросительно вздернула брови: — Занятия со Снейпом? — Взяла измором. Джинни хихикнула. — Значит, он сдался под гнетом твоей непоколебимой уверенности? Все же прислал ответное письмо? — Я заявилась к нему в кабинет, — на расширившиеся глаза Джинни Гермиона поспешила пояснить: — С предупреждением, разумеется. Он взял меня на испытательный срок. — Гермиона помолчала, стараясь упорядочить мысли. Вздохнула. — Переживаю, что он меня вышвырнет. Последние месяцы я сама не своя. — Ты очень талантливая волшебница, Гермиона, — серьезно произнесла Уизли. — У тебя большой потенциал. Если Снейп выгонит тебя, то я окончательно смогу убедиться в том, что он полный придурок. Грейнджер поморщилась от такого грубого выражения — почему-то оно у нее совершенно не вязалось со Снейпом. — Спасибо, но не стоит говорить так. Он просто слишком строгий и требовательный. Джинни закатила глаза, но, судя по всему, решила не спорить. Где-то за соседним столиком компания молодых ребят разразилась громким хохотом. — Я остановилась на этих выходных у мамы, о тебе все спрашивали. Фред с Джорджем обещали подложить тебе вонючку в сумку, если ты с ними не повидаешься. И Рон спрашивал о тебе… — Гермиона заметила, как Джинни опасливо покосилась на нее. — Я ему сказала, чтобы он шел лесом. — А что хотел Рональд? — Хочет поговорить с тобой. Созрел, наконец-таки. Гермиона фыркнула. Она не была уверена, что хотела говорить с ним теперь. Сразу после окончания войны Рон закрылся в Норе, отказывался видеться с Грейнджер и не отвечал на ее письма. Молли объясняла, что у того тяжелый период, однако Рональд не раз встречался с Гарри, помогал в магазине Фреда и Джорджа, ходил по пабам с Дином (насколько рассказывал Гарри). Но совершенно игнорировал Гермиону: без объяснений прекратил все их коммуникации. Она понимала, что тот импульсивный поцелуй после уничтожения крестража смутил их обоих, но надеялась, что они с Уизли обсудят этот момент и придут к какому-то выводу. Например, что это ничего не значит для них двоих. Потому что Гермиона не хотела заводить отношений с Роном. Она вообще не хотела заводить отношений на данном этапе своей жизни. Все силы она планировала направить на становление карьеры, углубленное изучения зельеварения и дополнительные уроки со Снейпом (которые, зная того, будут занимать практически все ее свободные часы). — Сейчас у меня совсем нет времени на это, — с сожалением произнесла Грейнджер. — Я каким-то чудом смогла уговорить профессора Снейпа стать моим наставником, у меня есть шанс изучать науку под его руководством и получить рекомендацию Мастера Зелий. Но я не хочу, чтобы миссис Уизли поменяла отношение ко мне. Она всегда повторяла, что я как член вашей семьи, но… — Я понимаю, — перебила Джинни и участливо посмотрела на Гермиону. — Поступай так, как считаешь нужным. Никто не знает кроме тебя самой, что будет лучше для твоего душевного спокойствия. Ты у себя самый ценный человек, — Уизли улыбнулась. — Без разницы, что думают окружающие. Люди всегда будут что-то думать и осуждать, это неизбежно. Просто… Сосредоточься на том, что важно для тебя. Мама считает, что ты лучшая пара для Рональда, поскольку ты сильная и умная волшебница, она исходит из своих желаний и ценностей. Но это неважно. Никто не должен заставлять тебя выбирать между карьерой и браком. — Помолчав секунду, та добавила: — Тем более таким… — Джинни! — воскликнула Гермиона, не сдержав улыбки. — Он же твой брат. Я думала, ты будешь защищать его. — Он мой брат, — согласно закивала Уизли. — Именно по этой причине я так и говорю.

***

Гермиона вернулась в Хогвартс после полудня, когда солнце неспешно начало стремиться к тому, чтобы остаться рыжем заревом на краю горизонта. В лаборатории никого не оказалось, а вот котел с защитным куполом остался стоять на том же месте, где и стоял. Грейнджер решила, что присутствие Снейпа не обязательно: будет гораздо продуктивнее, если она закончит зелье самостоятельно и вручит ему потом готовый экземпляр. Гермиона взмахнула палочкой, и купол исчез. Застыла в изумлении, а потом спохватилась, подожгла горелку и продолжила помешивать с того момента, на котором остановилась. Чары сохранности на зелье были наложены не ее. Почему-то Грейнджер это внезапно потрясло. Должно быть, в какой-то момент заклинание спало, и Снейп наложил свое. Одно простое, малейшее действие — ничтожное в сравнении с тем, что делают некоторые. Оно не должно было производить на нее такое впечатление. Однако Гермиона была больше чем уверена, когда уходила, что, если ее заклинание спадет, Снейп просто очистит котел и скажет своим привычным ехидным тоном, когда она вернется: «Изготовление противоядия провалено, мисс Грейнджер. Я бы снял с вас баллы, будь сейчас учебный год, за неумелое применение чар и несоблюдение мер безопасности. Готовьте заново: надеюсь, в этот раз вы вспомните, как пользоваться необходимыми заклинаниями.» Но он наложил купол. Сделал так, чтобы зелье все же дождалось Гермиону в том виде, в котором она его оставила. Даже не так. Позаботился о том, чтобы зелье дождалось Гермиону в том виде, в котором она его оставила. Для нее это было чем-то парадоксальным. Крайне странным и не вписывающимся в картину восприятия Северуса Снейпа. Гермиона прикрыла на секунду глаза, завязывая волосы в хвост и сбрасывая наваждение. Необходимо было сосредоточиться на первостепенной задаче. Дверь в лабораторию открылась, когда Грейнджер уже черпаком разливала зелье по колбам. Снейп смерил ее безразличным взглядом и прошел к одной из полок, принявшись на той что-то искать. — Смотрю, вы уже вернулись. Успели попрощаться со своим другом? — саркастично спросил он. Гермиона поджала губы. То мимолетное ощущение благодарности от его поступка вмиг улетучилось. — Успела, — сухо ответила она. — Соболезную. Надеюсь, в этот раз обойдемся без фантастического явления Христа народу. — Я тоже, — кивнула Гермиона. Она со стуком поставила флаконы на стол. — Если вам интересно, то Гарри жив и с ним все в порядке. Почти все… — Благодарю, что осведомили. Теперь моя душа будет спокойна, когда я знаю, что мы все еще под бдительной защитой благородного спасителя всея Магической Британии. — Профессор взял с полки блеснувшую стеклом склянку, и Гермиона распознала в мелком почерке надпись «Зелье сна без сновидений». Впрочем, Снейп тут же спрятал ее, по всей видимости, во внутренний карман мантии. — Я закончила с противоядием, — оповестила профессора Гермиона. Тот взял одну из колб: темно-зеленое зелье в ней красивыми переливами перетекло от одной стенки к другой. — Приемлемо, — Снейп поставил каждую из колб в подставку и убрал на одну из полок. Гермиона готова была хмыкнуть: это уже можно было считать похвалой из его уст. — Что я сделала неправильно? — терпеливо поинтересовалась она. — Слишком долго, — ответил Снейп. — Хорошо, сэр. Я учту. Профессор бросил на нее хмурый взгляд. — И, да, об этом, мисс Грейнджер, — тот развернулся полностью лицом к Гермионе и скрестил руки на груди. Она вся подобралась, не зная, к чему готовиться. — Учитывая ваши проблемы с соблюдением моих правил трудового распорядка и дисциплины в последние дни, я назначаю вам наказание. Как директор, который может сам его и придумать. — Снейп ухмыльнулся, а у Гермионы скрутило живот. Вот и приехали. Профессор выдвинул ящик своего стола и вытащил толстый фолиант: золотистые узоры обрамляли твердую обложку. Гермиона с интересом попыталась рассмотреть название. — В третью четверть луны цветет определенное растение. Лишь в эту фазу лунного цикла у него трескается твердая скорлупа на стебле, заменяющая бутон, и только тогда появляется возможность собрать пыльцу с внутренней части скорлупы — крайне редкий и ценный ингредиент. Снейп протянул книгу Гермионе. Том оказался невероятно тяжелым и носил название на латыни, которое переводилось как «Древние исследования мира живых трав». — В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое августа третья четверть, и вы отправитесь со мной завтра поутру в Мертвый лес. Гермиона нахмурилась. — Мертвый лес? — переспросила она. — Я впервые о нем слышу. — Он находится в Ирландии, в месте, куда никогда не ступала нога магла. Мы с вами проведем там одну ночь, соберем пыльцу и утром пятнадцатого августа вернемся в Хогвартс. Трансгрессируем завтра в десять утра. Я беру палатку. И там, куда мы отправимся, довольно холодно, — сказал Снейп тоном, не терпящим возражений. — Ваша задача: найти по полученному описанию название этого растения и за оставшийся вечер изучить о нем все, что описано в данной книге, — тот указал взглядом на том в руках Гермионы. — Теперь вы свободны. «И не отвертишься», — подумала Грейнджер. Такого «наказания» она уж точно не ожидала. Гермиона даже с трудом могла назвать это наказанием. Она всегда, еще задолго до войны, хотела сходить в подобный поход. Грейнджер не раз слышала о том, как зельевары отправлялись за редкими ингредиентами и жили в лесах по несколько дней. Бывало, и недель. Исследовательский интерес все же весьма сильная вещь. — Простите, сэр, — начала Гермиона. Снейп ее перебил: — Я не спрашивал, согласны ли вы. Отказы не принимаются. — Нет, я не об этом, — отмахнулась она. — У вас есть зелье сна без сновидений? Снейп смерил ее пренебрежительным взглядом. — У вас есть какая-то необходимость в нем? Гермиона стушевалась. — Простите, конечно, но раз я спрашиваю, то, скорее всего, я это не просто так делаю. — После небольшой паузы она продолжила немного мягче: — Я очень плохо сплю. Профессор молча достал флакон с зельем с той полки, где искал до этого свой, и протянул его Гермионе. — Не переусердствуйте. Надеюсь, вы помните, что оно вызывает привыкание? — Разумеется, сэр. Я помню. Когда Грейнджер вернулась в гостиную старост, то увидела Драко с газетой, левитирующей перед глазами. Он в очередной раз пил чай. Правда теперь с печеньем. — Эй, Грейнджер, — окликнул тот, когда Гермиона направилась в свою спальню. — Чего тебе? — устало поинтересовалась она. — В Пророке пишут, Поттеру досталось на последнем задании. Что, Мессия сдает позиции? Гермиона вздохнула. — Что тебе нужно, Малфой? — Ну что, он жив? Или Поттеры теперь могут устраивать семейные ужины на том свете? У Грейнджер внутри поднялось раздражение. Еще даже не начался учебный год, а слизеринцы уже достали ее. — Может, прекратишь злорадствовать? С ним все в порядке. Его сильно ранили неизвестным проклятием, но он идет на поправку. — Как жаль. А я уже присматривал похоронные венки, — наигранно разочарованно вздохнул Малфой. Гермиона не выдержала. Она схватила декоративную подушку с дивана и швырнула в самодовольную физиономию Драко. Секунда — и чай расплескался по его брюкам и рубашке, тот подскочил с места и опрокинул на ковер тарелку с печеньем. Малфой отстранил от тела промокшую ткань рубашки. — Как повезло, — он исподлобья взглянул на Гермиону, — что чай остыл.