Договор на любовь

      11 апреля 2024 года, Инчхон, Корейская Федерация       Работа на исполнительного директора большой корпорации могла бы быть менее напряжённой, не будь Чан Соён его личным секретарём. Она следит за расписанием Хван Дживона, сопровождает его на важные встречи, разбирается со всеми документами и договорами, проверяет поставки и периодически даже подвозит Дживона с поздних встреч или после вечеринок компании, хотя изначально не нанималась быть его личным водителем. В список её обязанностей входит всё. Даже то, что могло бы вывести из себя любого регулярного сотрудника, работающего на большого дядю пять через два. Фактически, рабочая неделя Соён заканчивается в субботу, а начинается во второй половине воскресенья.       Но Соён – прилежная сотрудница, профессионал, знаток во многих вопросах, когда дело касается софт скиллов и… Она очень хочет обеспечить свою одинокую мать приличным состоянием, чтобы та не знала бед до конца своих дней.              Сегодня вечером Хван Дживон ушёл рано, оставив Соён заканчивать всю работу.       Пришлось оставить некоторые вопросы на завтрашний день – снова придётся работать в свой выходной! – прежде чем подготовиться к встрече с мамой, которая пригласила Соён на свидание вслепую…       На заключение брака по расчёту, если уж быть совсем честной.       Соён не восторге от этой ошеломительной идеи, но старается угодить маме хотя бы в просьбе посетить сомнительное мероприятие. Тем более, та редко просит Соён об одолжении, а уж подобного она не просила ни разу.       Подъезжая к месту по указанному адресу, Соён оценивает обстановку – дорогой ресторан, один из тех, где есть закрытые комнатки для вип-персон. Должно быть, мама подыскала ей перспективного жениха…       Усмехнувшись, Соён приглаживает волосы в отражении зеркала заднего вида, и со вздохом выбирается из машины. Отряхивает подол светло-зелёной юбки, оттягивает полочки помятой к вечеру рубашки в тон, оценивает свой внешний вид ещё раз.       Выглядит она неплохо: хорошенький деловой костюм приятного оттенка, собранные в высокий хвост чуть вьющиеся волосы. И не скажешь сразу, что она только что утопала под бумажной горой договоров от арендодателей. На работу ей всё равно приходится носить вещи приличных брендов – благо, аутфиты в основном оплачивает босс, щепетильно относящийся к внешнему виду своих личных помощников. Разве что макияж подстёрся и выдаёт её усталость, но это легко поправимо. Соён подкрашивает губы светлой помадой, растирает на щеки румянец.       Что ж, она хорошенькая.       На входе в ресторан Соён встречает хост и приглашает её в дальнюю комнату.       Едва двери комнаты перед ней открываются, Соён замечает Хван Дживона и его родителей…       – Добрый… вечер, – холодно произносит он, слегка поклонившись.       Соён замирает у входа, глядя на своего босса. Это какая-то шутка?..       – Э… Мама? – спрашивает Соён у матери, сидящей напротив родителей Хван Дживона. Мама смущённо улыбается, ни разу не выглядя удивлённой. – Ты пытаешься устроить мне свадьбу с боссом?!       Родители Дживона неловко кивают в знак приветствия, сам Дживон уставился на Соён, как обычно, не показывая и намёка на свои истинные чувства. На нём рабочий костюм, в котором Соён видела его сегодня, длинные прямые волосы до плеч зачёсаны назад, у висков остались отдельные пряди, которые он то и дело заправляет за ухо. В болтающихся в ушах тяжёлых кольцах отражается тусклый свет люстры.       – Это уже согласовано, – просто говорит мать Дживона, поворачиваясь к мужу – тот кивает, потягивая вино.       На обработку этой информации у Соён уходит меньше секунды.       Она смотрит на них всех с недоверием. Хотя бы намекните, что это розыгрыш. Намёков не наблюдается, и Соён начинает мотать головой, как китайская игрушка на передней панели автомобиля.       – Нет, нет, нет, нет, нет, – быстро тараторит она, так и не войдя в комнату. – С нами так поступать нельзя, я имею в виду, какой в ​​этом смысл? Моя семья небогата, мы не миллиардеры, не бизнесмены, не мастера древних боевых искусств или типа того.       Соён хватается за ручку двери, желая закрыть её и уйти, но останавливает себя от опрометчивого побега, потому что её мама сидит напротив родителей Дживон и смотрит на неё, ожидая… А чего, собственно, она вообще ожидает?!       – Мы даже… мы не… – протестует Соён менее уверенно. Она смотрит в лицо своего босса, пытаясь прочитать его мысли. Тот в сторону Соён даже не кивает, ни одного взгляда. Она, вообще, для него сейчас существует?..       Его мать вздыхает и смотрит на Соён с неожиданной нежностью.       – Мы выбрали тебя не из-за твоего статуса, – отвечает она. Что, конечно, нисколько ситуацию не проясняет.       Слово берёт отец Дживона, и его взгляд резче, чем у жены.       – Мы выбрали тебя, исходя из твоих личных качеств. Ты прилежна, терпелива и уважительна. К тому же, – он косится на молчаливо сидящего рядом сына, – ты предана Дживону.       – Да! – восклицает Соён, наконец, закрывая дверь за спиной, не желая, чтобы её услышал весь ресторан. – Я должна быть такой, потому что я работаю на вашего сына. Мне нужно быть терпеливой, дружелюбной, уважительной и преданной, улыбаться, даже когда я вообще не хочу улыбаться – вот что значит быть секретарём исполнительного директора!       Дживон неожиданно хмыкает в своей излюбленной манере, словно нашёл в словах Соён что-то уморительное, но не может позволить себе лишнюю эмоцию. Соён щурится, пытаясь уловить его взгляд, но он смотрит на неё так, будто вообще не имеет отношения к происходящему.       Соён вскидывает брови и садится на стул перед столом, словно она администратор разворачивающегося у неё на глазах цирка, главный персонаж сюрреалистического шоу, «Ада для одиночек» или типа того. Вот бы Соён отправили на необитаемый остров прямо сейчас…       – Ты была такой и в колледже… – замечает госпожа Хван, заставляя Дживона на мгновение взглянуть на неё.       – Неправда, – возражает Соён, отвлекаясь от своих мечтаний о рае. – В смысле, да, я была такой рядом с вами. Конечно, вы очень уважаемые в обществе люди, и я искренне восхищаюсь вашим сыном, когда он ведёт себя как крутой исполнительный директор, а не так, как в моменты, когда считает, что его никто не видит, – как избалованный ребёнок с огромным эго.       Соён выпаливает это и в ужасе закрывает рот рукой.       – О, дерьмо… В смысле, чёрт, в смысле… видите? Я не так уважительно отношусь к господину Хвану, как должна бы относиться к нему его будущая жена!       Все за столом переглядываются между собой в немом шоке, хотя выражение лица Дживона остаётся непроницаемым. По какой-то неизвестной и неприятной для Соён причине, он сохраняет тихий и хладнокровный вид, пока его родители решают его судьбу. Удивительная стойкость для человека, который не терпит любого неподчинения по отношению к своей драгоценной персоне.       – Он всегда таким был, – говорит, наконец, его мать с раздражённым вздохом.       – Эй! – теперь протестует он.       Соён закрывает красное от злости и стыда лицо руками и громко стонет в ладони. Кто-нибудь, разбудите её от этого кошмара.       – Пожалуйста, скажите мне, что вы это не серьёзно, – почти с мольбой просит Соён. – Как вы вообще можете думать о нас как о паре? Я его не люблю, он меня ненавидит, так почему?       Родители Хван Дживона снова обмениваются взглядами, но на этот раз так легко, словно для них вопрос – решённое дело. Что-то тут совсем пахнет палёным… Отец Дживона качает головой и усмехается, точь-в-точь, как сын.       – Потому что ни у кого из вас нет выбора. – отвечает отец Дживона холодным тоном, идущим вразрез его веселому взгляду. Теперь даже Дживон смотрит на отца с видимым раздражением.       – Ну, теперь уже слишком поздно отступать, – добавляет мать Дживона с нервным смешком.       Соён смотрит на свою маму, ища в ней поддержки. Та молчит, и Соён это не нравится. Что здесь происходит?       – Слушай, – Соён прочищает горло и обращается к матери. – Если господин и госпожа Хван угрожают тебе, мы можем обсудить это и решить любые проблемы, верно же? Денег у нас нет, но я и не думаю, что им нужны деньги, так ведь? – теперь Соён поворачивается к родителям Дживона. – Честно говоря, я не вижу ни единой выгоды, которую вы могли бы извлечь из моей семьи, поэтому я действительно не понимаю, почему вы остановили свой выбор на мне. Вы хотите, чтобы ваш сын страдал от моего существования?       В очередной раз все за столом таинственно затихают. Родители Дживона, казалось, больше остальных озадачены, но им, как заметила Соён, это просто кажется забавным, а Дживон просто… молчит.       Раздражает. Бесит.       Господин Хван ухмыляется каким-то своим мыслям и качает бокалом вина в ответ на заявление Соён, прежде чем холодно ответить:       – Конечно, деньги для нас не проблема. Мы выбрали тебя, Чан Соён, потому что ты действительно говоришь, что думаешь, и, похоже, не боишься поделиться своим мнением о моем сыне. А он в самом деле бывает несносным типом.       Соён вздыхает и трёт виски пальцами.       – А, может быть, у вашего несносного сына есть своё мнение? – уточняет Соён громко, раздражённо. – Почему вы выбираете меня, не спрашивая его о том, что он сам думает на мой счёт?       Родители Дживона смотрят друг на друга, прежде чем вернуть внимание Соён. Господин Хван говорит снова до того, как Дживон успел вставить хоть слово:       – Мы выбрали тебя, потому что ты, кажется, единственная, кто готов указать Дживону на его ошибки и направить его в нужную сторону. Даже если ты всего лишь его секретарь, ты никогда не боялась не согласиться с его единоличными решениями или поставить его на место.       Соён недоверчиво качает головой.       – Мне нужно подышать свежим воздухом, – говорит она на выдохе и встаёт с места, резко отодвинув стул. Тот скрипит ножками по деревянному настилу, разрывая раздражение Соён, как лист бумаги.       В дверях Соён оборачивается к Дживону.       – Господин Хван? Вы идёте со мной, нам нужно поговорить.       В ответ Дживон нерешительно поднимается со своего места. Выражение его лица Соён не может идентифицировать никаким образом, словно сегодня он надел новое лицо из своей золотой коллекции непроницаемых масок.       Он следует за Соён к выходу, оставив родителей в недоумении. Конечно, ведь тема дискуссии вообще не должна вызывать никаких вопросов со стороны Соён, о чём можно разговаривать наедине, так?       Соён выскакивает на улицу, словно ресторан охватило огнём, и она спасает свою жизнь. В принципе, так оно и есть. На широкой парковке перед рестораном Соён замирает и резко выдыхает, запрокидывает голову к небу. Стоит так несколько секунд, отчётливо слыша шуршание гравия под каблуками туфель господина Хван Дживона, своего хладнокровного босса, вот-вот готового стать её женихом. Вся ситуация – чистый, глянцево-розовый сюр из дорам, не иначе.       – Итак, что здесь происходит? – спрашивает Соён, оборачиваясь к нему. – Вы, что, совсем лишились рассудка? Нет, не так… – Соён выдыхает и начинает с начала: – Вы действительно согласны со своими родителями? Почему вы ничего не сказали им в знак протеста? Я не понимаю.       Хван Дживон вздыхает, прикрывая на мгновение глаза. Какое-то мгновение он молчит, глядя в ночное небо, на темнеющие в пяти метрах от ресторана аккуратные кустики акации, на уходящую за горизонт дорогу, ведущую к центру ночного мегаполиса… Куда угодно, только не на Соён.       Наконец, он говорит, всё ещё сохраняя пустое, холодное выражение лица:       – Конечно, я не согласен. Я никогда не согласен с тем, что делают и говорят мои родители. Но, как ты только что услышала… когда дело доходит до подобных вещей, решения принимаются не мной.       Соён фыркает. Кажется, её кто-то сильно ударил по ушам, пока она сюда добиралась, и теперь ей слышится всякая чушь. Иначе объяснить покорное поведение Хван Дживона она не может.       – Просто напоминаю, – заговаривает она, цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы, – вы – босс собственной большой компании. Вы же можете сказать «нет» своим родителям, не так ли?       Дживон словно игнорирует её, продолжая изучать горизонт. Неужели в знакомом пейзаже Инчхона есть что-то более интересное, чем важный разговор с Соён?       – Эй! – с нескрываемой злостью вскрикивает она. – Взгляните на меня, когда я с вами разговариваю!       Наконец, Хван Дживон позволяет себе посмотреть вниз на Соён, будто только что её заметил. Он часто так ведёт на работе, но его реакцию сейчас объяснить сложно, да Соён и не пытается. Он чешет шею под уже смятым к концу дня воротником белой рубашки, прежде чем снова заговорить:       – Это не так просто, окей? Я не могу просто сказать «нет», потому что они всё равно заставят меня согласиться с их решением рано или поздно, хочу я этого или нет. У них много власти, и подняться наверх, противостоя им, не так-то просто.       Он смотрит на Соён, пока говорит, холодными глазами, в которых Соён не отмечает ничего, кроме пустой отстранённости.       Соён чувствует подступающую к горлу злость, с новой силой разгорающуюся на самом дне её желудка. Та взбирается вверх по пищеводу, отравляя сознание, с каждым словом Хван Дживона.       – Так вас не волнует, хотят ли они, чтобы вы женились на какой-то рандомной девушке с явными проблемами с гневом?       Дживон удивлённо вскидывает бровь, и Соён высматривает в этом жесте явную приязнь. Приязнь видеть её злой и расстроенной, похоже.       – Я признаю, что у тебя, похоже, есть проблемы с гневом… – отмечает он с усмешкой, – но нет, идея жениться на «какой-то рандомной девушке» действительно бесит меня. Я должен жениться на той, кто мне действительно нравится и с кем у меня будет какая-то… взаимная привязанность.       – Так это точно не я! – восклицает Соён и машет перед его лицом руками. – Оцените меня, серьёзно. Вы терпеть меня не можете, не так ли? Перспектива прожить свою жизнь со мной должна была вас выбесить до костей. И что я вижу? Вы чертовски холодны, стоите тут и не предпринимаете… ничего. Ничего из того, что должны бы, чтобы отменить дурацкую помолвку.       Дживон. Закатывает. Глаза.       Соён закатывает свои.       Да, он действительно ненавидит её, и она это понимает, рационально оценивает свои способности на работе и особенности своего характера вне её. Дживона бесит прямолинейность и раздражительность Соён, помогающая ей в рабочих вопросах, – только потому он терпит её все эти годы рядом.       – Слушай, – говорит Дживон снова, вытягивая язык – жест, который неимоверно, до безумия Соён бесит. – Я тоже этому не рад. Я не понимаю, почему мои родители из всех людей выбрали именно тебя в жёны… Но либо я смирюсь с этим, либо снова буду иметь дело с моей упрямой матерью, которая каждый чёртов день беспокоит меня, пытаясь найти мне жену под стать. А мне и так хватает стресса с работой…       Он прочесывает длинную чёлку, спадающую ему на высокий лоб, и прислоняется к припаркованной машине боком, уставившись в землю под своими лакированными чёрными туфлями.       Соён хмурится и отступает назад, не сводя с него взгляда.       – Значит… Вы просто хотите жениться на мне, потому что ваши родители очень упорно настаивают на вашем браке? Типа, никаких больше свиданий вслепую, у меня уже есть жена?       Она зарывается пальцами в волосы, прочесывает их рукой и устало выдыхает.       – Значит, никакого флирта, никаких настоящих отношений, никаких недомолвок и сплетен между нами? Вам просто нужна официальная жена?       Дживон раздражённо щипает себя за переносицу и пинает камешек гравия под ногами. Тот ударяется в ограждение клумбы совсем рядом с Соён.       – Почему я должен был оказаться в такой ситуации?..       Действительно, почему.       Прежде чем ответить на вопрос, он делает медленный глубокий вдох.       – Да. Примерно так это и будет. Мы будем парой только на бумаге, а не на самом деле. Так что тебе не нужно беспокоиться, если ты боишься, что влюбишься в меня или что-то в этом роде…       – Воу, остановитесь, – протестует Соён почти со смехом. – Я не собираюсь влюбляться в вас, никогда. Вы мне не нравитесь, вы холодны и равнодушны, вы определённо, совершенно точно не мой типаж.       Соён качает головой и усмехается, чувствуя, как злость превращается в истеричный смех у самой её гортани и выплёскивается наружу нервными смешками.       – Надеюсь, вы тоже не посчитаете меня своей настоящей женой, поэтому, когда придёт время и я найду кого-то, кого я действительно полюблю, вы… отпустите меня восвояси.       Дживон ухмыляется, да так самоуверенно, что у Соён сводит скулы. Ну, посмеялись – и хватит..       – Конечно, я буду считать тебя своей настоящей женой. Я не воспринимаю тебя ни в одном аспекте личного взаимодействия, которое мог бы вообразить твой хорошенький крохотный мозг, так что не стесняйся – выходи замуж за кого-нибудь другого, когда придёт время. – Он прищуривается, наблюдая за тем, как быстро сменяются выражения лица Соён. – Хотя, должен признать… ты вряд ли сможешь найти другого парня с таким же состоянием и влиянием, как у меня…       И он снова, мать его, усмехается.       Врезать бы ему по роже, да положение не позволяет.       Хван Дживон понятия не имеет, как он рискует загреметь в больницу с переломом своего аккуратного носа…       Соён морщится.       – Мне не нужны ваши деньги, – почти не врёт она. – В жизни есть куда более важные вещи, чем деньги, когда дело касается отношений, особенно полюбовных.       Ухмылка Дживона становится ещё шире. Да он же просто… забавляется с ней? Нашёл себе игрушку. Соён терпит его характер пять долгих лет, ничто не заставит её усомниться в своём преимуществе – она ни разу не повелась на его статус и положение, разве что каждый год поднимала себе ставку, руководствуясь личными интересами. Ну, и инфляцией и повышением цен на жильё.       – О? – Дживон приподнимает одну бровь. – Тогда скажи, пожалуйста, какие вещи для тебя важнее денег?       Соён фыркает и скрещивает перед собой руки.       – Любовь и верность, а также готовность быть рядом и помогать в любых ситуациях, – перечисляет она, кивая на каждое своё утверждение. – И доверие между двумя людьми. И… терпение, думаю. Ну, все те вещи, которые вы игнорируете вне работы в принципе.       Дживон давит смешок, прикрыв его кулаком.       – Хочешь сказать, что тебе нужен парень-липучка, который всегда будет рядом? Верный, любящий и ласковый?       Он выпрямляется и шагает к Соён, всё ещё ухмыляясь. Соён, естественно, шагает назад.       – А что не так в моих убеждениях?       Дживон делает ещё один шаг вперёд, снова сокращая дистанцию. Теперь он возвышается над Соён, его ухмылку выхватывает из полумрака позднего вечера свет фонаря у входа в ресторан.       – Нет-нет, всё с ними в порядке, вроде бы… – он делает паузу, самодовольно глядя на Соён сверху вниз. – Просто, кажется, тебе нужен бездельник без работы и амбиций. Ну, чтобы не отлипать от тебя и всегда быть на подхвате.       Соён вздрагивает от новой вспышки злости. Нет, она в гневе. Она смотрит на своего босса, едва скрывая ярость.       – Я не спрашивала вашего мнения, но если вы так пренебрежительно отнеслись к моим словам, то… – она делает глубокий вдох, убирает прядь выбившихся из причёски волос за ухо. Да пошёл ты к имуги, Хван Дживон. – Я более чем уверена, что вы тоже будете одним из таких прилипучих парней, когда действительно влюбитесь в кого-нибудь. Привязчивый, ревнивый собственник, всегда готовый прийти на помощь своей даме, просто чтобы держать других подальше от неё, потому что иначе ваше эго не выдержит конкуренции.       Ухмылка Дживона медленно сползает с его лица. Некоторое время он стоит молча, будто раздумывает над словами Соён всерьёз. Затем, к её удивлению, он разражается тихим смешком, хотя это и звучит в прохладе вечера довольно натянуто.       – Я? – переспрашивает он. – Привязчивый, ревнивый собственник? Ха, не смеши меня... Я бы никогда не стал таким, это… жалко.       Соён фыркает и отступает, понимая, что застряла между своим начальником и глупой клумбой с цветами. Она обходит ярко-розовые кустики дицентры и замирает напротив Хван Дживона.       – Ладно, – он вскидывает руки, будто сдаваясь. – Мне не нравится такая постановка вопроса, но я готов помочь тебе сделать выбор в свою пользу.       Соён вскидывает одну бровь, и Дживон, усмехнувшись, выдыхает:       – Я повышу тебе зарплату в два раза.       Соён хочет возмутиться от всей души, что на такой подкуп она не пойдёт ни в коем случае, что она выше этого, но…       – Скажем, я буду платить тебе соразмерные премиальные каждый месяц, пока мы женаты, – дожимает Дживон. Соён стискивает руки в кулаки, переступает с ноги на ногу,вгрызаясь каблуками туфель в гравийную дорожку.       На самом деле, она пять лет не уходит от Хван Дживона в другую фирму наполовину из-за хорошей зарплаты. Деньги ей необходимы, это правда. Она уже скопила достаточно, чтобы купить им с мамой дом побольше, но на другие нужды – на тот же ремонт, переезд, дополнительные расходы – у неё пока не хватает нескольких ноликов на счету.       Соён будет дурой, если не согласится. С другой стороны, кто ведётся на такое сомнительное приглашение в рабство?       – Любой договор, даже о браке, должен подразумевать выгоду для обеих сторон, – словно читая её мысли, договаривает Дживон. – Иначе это договором не назовёшь.       Чёрт, он прав. Вторая причина, по которой Соён остаётся личным секретарём Хван Дживона, заключается в том, что он действительно сильный руководитель и может многому её научить. Через боль, пот, кровь и слёзы, но всё-таки…       Соён закрывает глаза, растирает виски указательным и средним пальцами. Как-то легко оказалось подкупить её совесть.       – Допустим, – вздыхает она и кивает в сторону входа в ресторан, где их всё ещё поджидают родители. Боже, как же это всё ужасно глупо и быстро… Да и глупо ещё.       – Значит, согласна? – ухмылка на лице Дживона становится такой широкой, что он мог бы украсить собой рекламный постер стоматологических услуг. Соён кивает. Ладно, она проиграла.       – Итак, каков план? – спрашивает она натянуто уверенным голосом. – Мы возвращаемся к родным и сообщаем им, всем на радость, видимо, что согласны жениться? На этом всё?       Дживон прикусывает язык и кивает в сторону. Ясно, основная проблема его теперь не интересует. Соён закатывает глаза.       – В любом случае у нас нет особого выбора, – говорит он, чеканя каждое своё слово, – и я чертовски уверен, что не хочу снова иметь дело с придирками своей заботливой матушки. Так что я могу просто согласиться на всю эту историю с браком.       Он делает шаг в сторону ресторана, явно намереваясь вернуться и объясниться перед двумя семьями. Соён оббегает клумбу и встаёт перед ним.       – Одну секунду, – она поднимает руку в знак протеста. Дживон замирает перед ней с хмурым видом. – Нам нужен какой-то… контакт. С некоторыми условиями.       Дживон подозрительно приподнимает бровь. Конечно, вот теперь он насторожился….       – Контакт? – повторяет он. – Условия?       – Да-а-а, – кивает Соён медленно, как будто говорит с ребёнком, совсем не разбирающимся в мировых соглашениях. Что, естественно, очень глупо, раз он директор собственной компании, наследник богатого рода и всё такое. – Нам нужен контракт. Я хочу быть уверена, что у меня есть возможность ходить на свидания с другими парнями. И я не хочу жить с вами под одной крышей. И я не буду носить Кольцо.       Дживон хмыкает, отмечая, как Соён выделила последнее слово.       – Ты хочешь встречаться с другими парнями? – спрашивает он. – Ну, я думаю, это достаточно справедливо… Мы не будем жить вместе, и тебе не обязательно носить кольцо. Что-нибудь ещё?       – Прошу вас, не делайте такое лицо, – Соён указывает на него пальцем, почти касаясь полочки его рубашки под тёмно-серым пиджаком, и щурится. – Последнее условие, но тем не менее важное.       Она опускает руку и с вызовом смотрит на директора снизу вверх. Даже на высоких каблуках она сильно ниже него, иногда это тоже раздражает.       – Никто не узнает, что мы женаты, – говорит Соён твёрдо. – Кроме наших родителей, разумеется. Я не хочу проблем на работе. Женщине и без того сложно забраться на тот уровень, что есть у меня сейчас, и я не хочу осуждающих взглядов в спину и слухов о моей некомпетентности.       Глаза Дживона слегка расширяются. Он, что, даже не подумал о скрытности?       – Ты хочешь сохранить наши отношения в секрете от всех? – медленно спрашивает он, обрабатывая информацию.       Соён ахает в голос.       – А вы хотите донести всем в компании, что у нас брак по расчёту?       Соён фыркает, видя его смятение. Он думает, что хорошо скрывает свои эмоции, но Соён знает его с университета и уже выучила все его выражения. Сейчас он в замешательстве, но пытается натянуть на лицо равнодушие.       – Если вы не согласны с моими условиями, я всегда могу сказать вашим родителям, что не выйду за вас замуж, – замечает Соён, – и они будут предлагать вам новые свидания вслепую, отнимая ваше драгоценное время и силы, пока вы, наконец, не определитесь с невестой.       Глаза Дживона сужаются, выражение его лица становится жёстче от самодовольной ухмылки Соён. Он ненавидит то, что личный секретарь умудряется читать его, как открытую книгу. Никто другой не в состоянии сделать это.       – Хорошо, – кивает он, наконец, оценив все риски. – Мы будем держать наши отношения в секрете. Мне тоже не нужны разговоры за спиной. И я соглашусь и с другими твоими условиями, даже если они немного… фривольные.       Сам ты фривольный.       Соён протягивает ему руку, чтобы завершить сделку.       – Договорились, господин Хван? – спрашивает она с ухмылкой.       Дживон какое-то время смотрит на её руку, а затем неохотно берёт в свою. Его широкая ладонь сжимает ладошку Соён. Наверняка какая-то его часть хочет сделать что-нибудь, чтобы стереть самодовольство с лица своей подчинённой. ЧСВ ведь должно безраздельно принадлежать одному лишь господину Хвану Дживону, в самом-то деле.       – Договорились, госпожа Чан. – отвечает он, его голос холодный и бесстрастный. Впрочем, как и всегда.       Соён серьёзно жмёт ему руку и идёт обратно в ресторан.       Когда они входят в комнату, взгляды четы Хван и мамы Соён застывают на их фигурах.       Соён располагается на стуле в торце стола и предлагает Дживону место рядом с собой. Его родители и мама Соён молча смотрят на них двоих с замешательством и любопытством.       Отец Дживона говорит первым, громко откашливаясь, чтобы привлечь внимание.       – Итак, к какому выводу вы оба пришли после разговора на улице?       Соён бросает взгляд на Дживона и кивает.       – Я согласна, – говорит она. – Но прошу не делать делать публичных заявлений о нашем браке. Я всё ещё работаю на господина Хвана и не хочу, чтобы в нашей компании были какие-то неприятности из-за слухов.       На губах Дживона появляется лёгкая ухмылка, однако его родители, похоже, находят слова Соён немного дерзкими.       Его отец слегка хмурится, почесывая подбородок.       – Ты хочешь сохранить новости о браке в секрете? Я думал, все женщины любят выставлять напоказ свои отношения.       – Как вы уже заметили ранее, – поджимая губы, кивает Соён, – я – не все женщины. И я хочу остаться хорошим сотрудником «ЭйчКей», а не невестой её исполнительного директора и секретаршей на побегушках. Мне не нужен унизительный с точки зрения других коллег статус.       Дживон фыркает и потирает переносицу. Соён слышит его саркастичное замечание: «Унизительный статус, невероятно…»       Отец Дживона медленно кивает. Он молча обменивается взглядами с матерью Дживона, та просто улыбается.       – Понятно… – говорит господин Хван. – Я полагаю, мы можем уважить тот факт, что вы оба не хотите раскрывать свой брак публике.       В разговор вступает мать Дживона, её голос такой же милостивый, как всегда. Беседа продолжается, утекая в официально-деловое русло, мама Соён иногда вставляет свои комментарии по поводу того или иного условия заключения официального брака.       – Итак… – Соён прочищает горло. – Что дальше? Нужно ли нам, я не знаю, идти в правительственное ведомство, чтобы оформить всё официально?       Мать Дживона улыбается и качает головой.       – Мы позаботимся обо всех формальностях. Вы двое сможете стать мужем и женой через… два дня, – объявляет она, в голосе – неприкрытое волнение.       Соён моргает. И моргает ещё раз.       Это ужасно. Вот что она думает. Но не говорит больше ничего, что может вызвать у Дживона раздражение, потому что он и так не в настроении. Препираться с ним и его родителями Соён тоже больше не намерена.       – Хорошо, – говорит она притворно-спокойно. – Отлично. Ну, поздравляю с помолвкой, дорогой муж!       Соён хлопает Дживона по плечу и ухмыляется. Он ненавидит, когда Соён так себя ведёт.       – Теперь я хочу оставить вас всех, если вы не возражаете. Мне нужно… подготовиться к тому, чтобы стать женой Хван Дживона.       Дживон бросает на Соён самый смертельный взгляд из своего арсенала, явно не удивлённый её словами и дерзким поведением, но умудряется сохранять нейтральное выражение лица. И медленно кивает.       – Как скажешь. На данный момент ты свободна.       Родители Дживона смотрят на Соён, похоже, застигнутые врасплох её бравадой. Они хотели нежную, терпеливую, умудрённую опытом жену для своего ненаглядного сына? Что ж, им предстоит испытать большое разочарование.       Соён фыркает, наклоняется к Дживону поближе и сердито шепчет: «Я уже не свободна, потому что мы помолвлены, а скоро будем еще и женаты».       Затем она поднимается с места и кланяется родителям Дживона со всем почтением, которое может оказать им сейчас.       – Спасибо за этот восхитительный вечер и чудесные новости! – произносит она медленно. – Мы с матушкой оставим вас.       После этих слов Соён берёт маму за руку и уводит их из ресторана.       На улице она запрокидывает голову к небу и громко кричит:       – Чёрт бы тебя побрал, Хван Дживон!       За её спиной раздаётся полный неприкрытого раздражения голос:       – Ты можешь не орать так? Люди смотрят.