Когда остановится время

Сейчас       — Да что ты всё ходишь за мной! Тебе настолько нечего делать? — звонкий голос Хёнджина разлетается по широкому людному коридору университета. — Займись своей унылой жизнью и не подходи больше ко мне. Ёнбок.       Последнее слово нарочно выделяется презрительной интонацией. Бывший лучший друг отлично знает, как сильно Феликс не любит свое корейское имя, и поэтому громко и отчётливо обращается к нему именно так.       Феликс ошарашенно застывает посреди коридора, глядя, как Хёнджин, небрежно закинув руку на плечи своей девушке, показательно разворачивается и уходит. Со всех сторон видны любопытные взгляды, кто-то из студентов готовит телефон, чтобы заснять намечающийся скандал, но продолжения не происходит: Феликс молча смотрит в спину уходящей парочке, крепко сжимая пальцами тетрадь по экономике, которую Хван случайно оставил на своей парте.       Прошёл целый год с того момента, как они больше не друзья, но всё равно каждый раз больно. Феликс просто хотел вернуть забытую вещь хозяину, ни на что не рассчитывая, даже на небрежно брошенное спасибо, потому, что уже привык.       Он опускает взгляд вниз, делая вид, что рассматривает что-то на полу, но на самом деле пытаясь скрыть замешательство и обиду в уголках тёмных глаз.       — Пойдём, поможешь мне подготовиться к английскому, — тихо, но уверенно произносит Сынмин, подхватывая Феликса под руку и уводя за собой в другую аудиторию. — Отдай мне эту тетрадь, он получит ею от меня по своей смазливой роже.       Феликс слабо улыбается и идёт вслед за одногруппником. Ким Сынмин всегда спокойный, рассудительный и немного отстранённый от общественной жизни, но даже в нём эта сцена вызвала крайне неприязненные чувства.       — Это когда-нибудь перестанет меня так сильно задевать? — спрашивает Феликс, устало вздохнув.       — Да, — спокойно отвечает Сынмин, замедляя шаг перед нужным кабинетом. — Когда ты перестанешь обращать на него внимание и вычеркнешь из своей жизни.       Но в этом-то вся и проблема: как можно вычеркнуть из своей жизни того, кто этой самой жизнью долгое время и являлся? 2 года назад       Ли Феликс заканчивает старшую школу в родной Австралии и готовится к самому масштабному событию в своей жизни. К переезду в другую страну.       Родители его родом из Южной Кореи, сам же он родился в Австралии и все восемнадцать лет своей жизни прожил там, считая эту удивительную солнечную страну единственным домом.       Когда отцу предложили весьма высокую должность в одной из крупнейших компаний Кореи, было решено переехать, тем более, маме также удалось найти себе подходящую работу в этой далёкой стране. Феликс заканчивает школу в Австралии, а на первый курс университета поступает уже в Сеуле.       Оставлять позади привычный уклад жизни очень тяжело. Друзья, родная квартира, любимые увлечения — всё остаётся в пригороде Сиднея, где он родился и вырос, а впереди лишь неизвестность и тревога. Очень сильно осложняет положение плохое знание корейского языка. Как только стало известно о переезде, мама отправила Феликса на курсы корейского, но за год так и не удалось освоить его в нужной степени, хоть преподаватель и хвалил за успехи. Как можно свободно говорить на языке, где такой чуждый и непривычный порядок построения слов в предложении, а половина звуков вообще отсутствует… Феликс до сих пор удивляется тому, что это самый нелогичный и вместе с тем самый логичный язык, как бы странно это ни звучало. Родной английский прост и понятен даже ребёнку, но в Корее на английском говорят весьма специфично, поэтому Феликс всё равно не оставляет упорных попыток овладеть искусством произношения иностранного языка с его множеством диалектов.       Переезд в столицу Южной Кореи пришёлся на конец декабря, под самый новый год. После тёплой Австралии, где декабрь и январь являются самым жарким периодом, Феликс ощущает постоянный холод. Центрального отопления в квартирах нет, лишь только тёплые полы немного спасают ситуацию. Раньше Феликс всегда улыбался, когда видел в дорамах, как герои ходят дома в верхней одежде, но сейчас прекрасно понимает — это не забывчивость режиссёров, а самая настоящая реальность.       Январь и февраль уходят на адаптацию, а с марта начинается учёба в одном из престижных университетов страны на факультете экономики и управления.       После изнурительного квеста подачи документов в высшее учебное заведение Феликсу кажется, что он уже готов ко всему, но Корея снова и снова подтверждает статус самой удивительной страны.       Первое, что бросается в глаза — люди не носят яркую цветную одежду. Все одеты в чёрное, белое, серое. Здесь не принято выделяться из толпы, а принято быть как все: послушным, уважительным и покорным. Удобным.       — Последствия конфуцианства, — объясняет Феликсу этот феномен его отец, — не переживай, это только с первого взгляда непривычно. Ты быстро адаптируешься и заведёшь себе новых друзей.       Но как можно подружиться с кем-то в этих условиях? Всё вокруг чуждое, странное и непонятное.       В первый учебный день в универе нет никакого мероприятия по случаю начала учебы. Студенты просто приходят и сразу же начинают получать знания, разойдясь по аудиториям.       Феликсу очень трудно, это он осознаёт на самом первом занятии. Корейская речь понятна ему процентов на восемьдесят из ста, записывать лекцию он не успевает, в итоге откладывая ручку в сторону и стараясь на слух запомнить то, что говорит преподаватель. В какой-то момент ему кажется, что он не справится, не вытянет, не сможет учиться здесь, что это всё слишком сложно для него. Несмотря на упёртый характер и высокий уровень достигаторства в крови, кажется, что существуют задачи, непосильные даже ему. Он хорошо учился в австралийской школе, но здесь обстоятельства диктуют свои правила. Изучать тонкости менеджмента на иностранном языке кажется совсем нереальным, и Феликс к последней паре готов уже забрать документы из вуза, не представляя, что скажет при этом родителям.        На последнем занятии к нему подсаживается парень из его группы, приветливо улыбнувшись.       — Я Хван Хёнджин, ты Ли Феликс, да? Приятно познакомиться. Я слышал, что ты из Австралии? Как тебе у нас, нравится?       Вопросы льются из Хёнджина без остановки, выдавая его явный интерес. Феликс охотно отвечает новому знакомому, рассматривая его при этом. Высокий, стройный, подвижный, обаятельный, несмотря на дурацкую короткую стрижку с чёлочкой. Черты лица изящные и приятные, особое внимание притягивают к себе небольшая родинка под правым глазом и красивые сочные губы. Феликс, глядя в чуть сощуренные тёмные глаза, чувствует, как что-то колет у него под рёбрами, думая при этом, что холодная весна в Корее может стать терпимее, благодаря теплу солнечной улыбки Хёнджина.       — У тебя прекрасный английский, мне так нравится! — восторженно произносит Хёнджин, когда в конце лекции Феликс, отвечая преподавателю, по привычке переходит на родной язык. — Давай я буду помогать тебе с корейским, а ты мне с английским? Моя мечта — выучить его в совершенстве.       — Я согласен, — с улыбкой отвечает Феликс, — мне очень нужен новый друг, ведь я здесь совсем один.       — О, не переживай об этом, я познакомлю тебя с целой компанией друзей. Они тебе понравятся!       После занятий Хёнджин ведёт Феликса с собой в маленькое кафе рядом с универом. Там за большим столом у окна уже собралась компания студентов, среди которых Феликс узнаёт двух своих одногруппников, а остальные ребята кажутся ему постарше.       — Я посещал дополнительные занятия перед поступлением, и там познакомился со многими, кто учится теперь с нами. Сейчас и тебя познакомлю, — указывая на свободные места рядом с этой компанией говорит Хёнджин. — Знакомься: это наши одногруппники Ким Сынмин и Ян Чонин.       Тёмноволосый серьёзный Сынмин и рыжий обаятельный Чонин приветственно машут Феликсу ладошками.       — Двоюродный брат Чонина — Ли Минхо, он на год старше и учится на втором курсе, — парень с мягкими чертами лица и каштановыми волосами слегка улыбнувшись, кивает Феликсу.       — Друзья и одногруппники Минхо: Со Чанбин и Бан Чан.       Спортивного телосложения черноволосый Чанбин лениво и расслабленно машет рукой, а Бан Чан смотрит на Феликса очень внимательно, изучающе. Феликс вдруг понимает, что именно этот брюнет с умным взглядом и весьма крепким телосложением и является негласным лидером данной компании.       — Привет, Феликс, — вполне дружелюбно говорит Чан. — Ты из Австралии, да? Я тоже жил там несколько лет.       И Феликс вдруг чувствует, как постепенно ослабляются тиски, сковавшие его тело и душу в начале дня. Желание забрать документы постепенно исчезает, появляется присущая ему решительность стать одним из лучших студентов для того, чтобы новая компания таких разных, но очень располагающих к себе парней, могла с гордостью утверждать — это Ли Феликс, наш новый друг.       У Чана и Феликса предсказуемо завязывается бурный диалог на английском, в результате которого оба остаются довольны друг другом.       — Наконец у меня появился достойный соперник для олимпиады по иностранному языку, — посмеиваясь, произносит Чан. — Надоело занимать первое место, не встречая никакого сопротивления. Можешь называть меня хён, Феликс.       — Эй, это вообще-то мой друг, я встретил его первым, — слегка драматичные и ревнивые нотки проскальзывают в речи Хёнджина, придавая ему ещё большее очарование, — твой любимый младшенький — это Йени, если ты забыл.       Феликс, который отчасти привык к многочисленным уважительным формам обращения, до сих пор удивляется безграничной любви старших к младшим. В этой компании самым молодым является Ян Чонин, ласково называемый всеми Йени, и такого количества тепла, получаемого им от хёнов, пока он не встречал ещё нигде.       Компания студентов по-весёлому шумно проводит время, обмениваясь рассказами о своих занятиях и преподавателях. Старшие объясняют младшим, что именно их ждёт в течении первого года учебы, и младшие увлеченно слушают, не стесняясь задавать разные вопросы. Хёнджин, чувствуя, когда Феликсу может быть непонятно то или иное словосочетание, подробно старается объяснить, чтобы Феликс мог полноценно участвовать в беседе и не ощущать себя белой вороной. Впрочем, никто из парней не делает акцент на том, что один из них как-то отличается от остальных. Феликс и не думал, что может вот так запросто общаться здесь не только с ровесниками, но и со старшими, зная о том, что разница в год в Корее является пропастью между людьми.       В ходе беседы выясняется, что компания увлекается музыкой, Чан и Чанбин уже несколько раз пробовали себя в написании текстов и музыки, а братья Минхо и Чонин обладают красивым вокалом.       — Обязательно выберемся как-нибудь в караоке, — увлечённо говорит Хёнджин, — Феликс должен услышать, как вы поёте. Сынмин, кстати, тоже обещал нам показать свои навыки.       Все тут же активно выражают своё согласие, начиная разговор о том, куда именно можно будет отправиться, чтобы хорошо провести время с микрофонами в руках. Феликс понимает, что вовсе не чувствует себя за бортом беседы, несмотря на то, что выбрать место наравне с остальными он не может по понятной причине: он нигде ещё не был. Но Хёнджин рассказывает ему в двух словах о каждом предложенном варианте, помогая поддерживать общий разговор.       Спустя некоторое время компания расходится по домам, тепло попрощавшись друг с другом. Феликс обменивается номерами с Хёнджином, а тот его сразу же добавляет в общий чат, пестрящий различными шутками, смешными картинками, ссылками на интересные видеоролики и нарезками музыки.       Феликс возвращается в пустую квартиру. Родители много разговаривали с ним, объясняя ситуацию: им нужно усердно работать на своих новых местах, чтобы достичь тех целей, ради которых и был задуман переезд, поэтому быт семьи ещё долгое время не будет налажен, и Феликсу придётся взять на себя много обязанностей по дому. На что он неизменно отвечал, что давно уже взрослый мальчик и со всем справится. Помочь родителям ему никогда не было в тягость, а с голоду он точно не умрёт, ведь доставка еды работает здесь отлично.       В тишине и прохладе пустой квартиры, Феликс анализирует свой первый учебный день, вспоминая все события. В голове множество мыслей, но одна из них занимает его больше всего: если Хван Хёнджин будет держаться рядом с ним, подсказывая и направляя, как он это делал сегодня, то учёба может быть вполне по силам и даже приносить удовольствие.       Феликс впервые после переезда засыпает без сильного чувства тревоги перед следующим днём.       На второй учебный день Феликс приезжает без следа тонального средства, которым в первый день он скрыл веснушки на своем лице. Ему хочется явить себя настоящего, без прикрас и фильтров, для того, чтобы чувствовать себя комфортно, и всё равно он переживает: вдруг Хван Хёнджин из тех людей, которые смеются над необычной внешностью других? А вдруг он вообще забыл всё, о чём вчера говорил, и сделает вид, что они не знакомы? Такое иногда бывает: интерес, вспыхнувший в первый момент, может быстро угаснуть, и Феликсу снова придётся переживать чувство тотального одиночества.       Но Хёнджин ждёт его в аудитории, сидя за партой в центре среднего ряда, приветственно взмахивая рукой. Когда Феликс садится рядом, Хёнджин пару мгновений разглядывает его, затем говорит:       — Я не знал, что у тебя такая светлая кожа.       Феликс смущённо улыбается:       — Ты про веснушки?       — Нет, я в целом. Здесь чем светлее оттенок, тем считается красивее.       — В Австралии очень сильное солнечное излучение, поэтому там с детства умеют защищаться от солнца. А мне наоборот нравится смуглый цвет, как у тебя.       И это абсолютная правда: Феликсу безумно нравится смотреть на красивый ровный тон лица своего соседа по парте. Если бы не дурацкая стрижка, то он выглядел бы как главный герой из романтичной дорамы.       Всё оставшееся время до начала занятия они увлечённо общаются друг с другом, и улыбки не сходят в это время с их лиц. Феликс замечает, что Хёнджина легко рассмешить: он понимает его юмор, поддерживает, подыгрывает, и шутить друг над другом от этого им так же легко, как дышать.       Хёнджин улыбчивый, добрый, открытый, и до смешного драматичный — он может полчаса вздыхать по поводу допущенной ошибки в контрольном тесте, уверяя всех вокруг в том, что его карьера менеджера уже закончилась, так и не начавшись, а потом в один момент забыть об этом и переключиться на расспросы Феликса о его детстве и забавных случаях из жизни, с этим периодом связанных. У Хёнджина мягкосердечная натура, благодаря которой он и обратил своё внимание на нуждающегося в помощи первокурсника-иностранца.       «Спасибо тебе за то, что ты такой есть на этом свете, — думает Феликс, слушая заливистый смех соседа по парте, — я не знаю, как бы справлялся без тебя».       Хёнджин приобщает Феликса к тренажёрному залу. Это то место, где они могут встретиться всей большой компанией три раза в неделю после занятий. Старшие Бан Чан, Чанбин и Минхо достигли заметных успехов в зале и теперь помогают младшим тренировать мышцы и держать себя в тонусе.       Феликс благодарен от души за такую возможность. После первых двух недель учебы загруженность студентов возросла до самых небес, и разгрузка просто жизненно необходима в этом безумном темпе учебы. В Австралии он с детства занимался одним из видов восточных единоборств, но после переезда тяга к этому виду спорта почему-то пропала.       День за днём, неделя за неделей — постепенно Феликс вливается в новый ритм жизни и гораздо меньше тоскует по родине и людям, оставшимся там. Во многом благодаря своим родителям — они, несмотря на занятость, стараются создать максимально комфортную для сына среду, а ещё благодаря Хёнджину и новой компании — здесь Феликс чувствует себя удивительно на своём месте.       Безумный темп жизни, состоящий из учебы, дополнительных занятий, факультативов, тренажёрного зала и обязательных посиделок в кафе после него, стал привычным для Феликса и на самом деле очень ему подходит: энергичная, деятельная натура требует постоянного движения, сидеть долго на одном месте вовсе не в его характере. Неумолкающий общий чат даёт ощущение причастности и нужности в любое время суток, а личное общение с Хёнджином становится чем-то большим, чем просто трёпом двух студентов о домашних заданиях.       Новая компания потихоньку превращается в безопасное место. Такие все разные, что внешне, что внутренне, но так странно дополняющие друг друга: тактильный, общительный, любящий всё планировать Бан Чан, умный, наблюдательный, обожающий строить глазки Чанбин, кажущийся одиноким, но безмерно заботливый Минхо, его брат, скромный, но знающий себе цену Чонин, саркастичный, остроумный Сынмин, и конечно же Хёнджин, красивый, мягкий, легко увлекающийся, моментально поддающийся общему настроению, лучший по мнению Феликса человек во всей Корее.       Чувство трепетного тепла возникает в груди каждый раз, когда Феликс думает о Хёнджине, и чем больше проходит времени, тем яснее ощущается, что всё это неизмеримо больше, чем просто дружба. Это общение на ином уровне, когда другой человек понимает и принимает его всего полностью, целиком, чутко чувствует его настроение, даёт безграничную поддержку и будто защищает своим светом от трудностей жизни в чужой стране. Шутит, подбадривает, помогает. На втором месяце учебы корейский язык Феликса значительно улучшается, так же как и прокачивается уровень английского у Хёнджина.       — Как будет по-английски: Сынмин делает вид, что он не с нами каждый раз, когда мы идём вместе в столовую? — спрашивает Хёнджин, когда Ким Сынмин со скучающим видом бредёт вслед за ними на перемене на обед.       Феликс, смеясь, переводит фразу, а Сынмин, цокнув, говорит:       — Это потому, что я чувствую себя третьим лишним. Вы не отлипаете друг от друга, как попугайчики-неразлучники.       — Как будет по-английски: Сынмин, завидовать нехорошо, ты тоже когда-нибудь встретишь своего соулмейта?       Постепенно для всех вокруг становится обыденным то, что Хёнджин и Феликс находятся в постоянном тесном общении. Друзья воспринимают их как единое целое, называя милым мягким прозвищем Хёнли, и среди этой компании стало вполне обычно услышать подобные фразы:       — Сегодня собираемся поесть самгёпсаль после зала, Хёнли с нами?       — В выходные пойдём в горы, напишите Хёнли, чтобы не опаздывали.       — Опять Хёнли примагнитились. И правда, нетактильный по природе своей Хёнджин словно магнитом притягивается с объятиями лишь к одному человеку — Феликсу, иногда правда делая небольшое исключение для Айени, но это младшенький, это святое.       Примерно через четыре месяца после начала учёбы во время традиционных посиделок после тренировки Бан Чан с фирменной широкой улыбкой гордо сообщает новость:       — Мы с Чанбином арендовали студию звукозаписи.       Феликс вместе с остальными горячо поздравляет своих друзей, живущих музыкой. Он чувствует, что это очень важный этап в их жизни — возможность реализовать свой потенциал.       К разнообразию студенческой жизни добавляется ещё одно занятие — в те дни, когда нет тренировок в зале, по вечерам компания собирается в студии. Феликс мало что понимает в создании музыки, но ему очень нравится маленькое помещение с недорогой аппаратурой, в котором всегда стоит запах кофе, нравится видеть старших за работой, нравится сидеть на небольшом обшарпанном диванчике у стены, ощущая вес Хёнджина у себя на коленях. В отличии от тренажёрного зала, где каждый занимается молча и сосредоточенно, зачастую отгородившись от внешнего мира наушниками, здесь всегда идёт общее обсуждение, оживленный разговор и бесконечный спор, в результате которого и рождается истина, или, другими словами, песня.       — Как же нам не хватает человека, который умеет хорошо накладывать слова на музыку! — иногда восклицает Бан Чан в процессе работы, устало откидываясь на спинку кресла на колёсиках.       — Да ты и сам прекрасно справляешься, хён, разве нет? — удивлённо спрашивает Чонин.       Самый старший для него — идеал во всём, без исключения.       — Это Чан так на комплименты напрашивается, — саркастичная натура Сынмина всегда даёт о себе знать.       — А мне больше никто не нужен, — драматично заявляет Хёнджин, поёрзав, поудобнее устраиваясь на коленях Феликса. — Все самые важные для меня люди здесь. Да и места больше не хватит, даже на ещё одного человека.       Феликс отчасти согласен с этим, ведь они всемером и так занимают всё пространство студии. Он не жалуется, ведь из-за отсутствия лишнего места Хёнджин садится к нему на колени, рядом бок о бок теснятся Минхо с Чонином, а на обоих подлокотниках устраиваются Чанбин и Сынмин.       Бан Чан снова придвигается к рабочему столу, что-то увлечённо черкая в своем блокноте, и в этот миг в душе Феликса расцветает настолько сильное чувство уюта и спокойствия, что ему хочется остаться в этой секунде навсегда. Под влиянием момента он обнимает Хёнджина со спины, уткнувшись лицом ему в затылок.       — Ты приятно пахнешь, — тихо говорит Феликс Хёнджину в уверенности, что его больше никто не слышит: все остальные громко обсуждают слова и музыку создаваемой песни.       — Как кондиционер для белья в человеческом обличии? — со смешком отвечает Хван.       — Я всегда говорил тебе, что мне нравится твой запах, — Феликс видит мурашки, что бегут у Хёнджина по коже шеи от его тёплого дыхания, но не видит внимательного взгляда Минхо, направленного на них.       Уже поздно вечером, когда вся компания разошлась по домам, Феликс получает сообщение от Минхо с вопросом один ли он сейчас и можно ли ему позвонить. Феликс сам набирает номер старшего с некоторым беспокойством, потому что знает — Ли Минхо никогда не будет дёргать кого-то по пустякам.       — Привет, — голос старшего звучит в трубке мягко, и от этого чувство тревоги немного отступает. — Феликс, сразу прости, если я лезу не в свое дело, и ты имеешь право мне не отвечать, но…могу я спросить, что ты испытываешь к Хёнджину?       Вот это точно неожиданно, и почему-то от такого простого вопроса Феликса бросает в озноб. Если бы ответ был однозначный — только дружбу — то и этой заминки бы не было бы, верно?       — Он очень дорог мне, — низкий голос Феликса становится тихим, но звучит уверенно.       Он не привык лгать, тем более не хочет обманывать своего друга. Представив себе, как смотрел бы сейчас на него Минхо своими тёмными красивыми глазами, чуть сощурив взгляд, Феликс хочет быть более откровенным. Минхо много раз доказывал, что ему можно доверять.       — Я сегодня заметил кое-что, в студии. Ты так тянешься к нему, и это не только в дружеском плане. Я прав?       Миллион мыслей мелькает в сознании Феликса в этот момент. Что-то неясное, всегда ощущаемое им по отношению к Хвану, благодаря этому разговору приобретает чёткие границы, формируясь во вполне конкретное чувство.       — Да. Ты прав.       — Значит, мой радар работает исправно, — со смешком произносит Минхо. — Прости ещё раз, просто я понимаю, каково это, когда нравится парень.       — Оу, рили? — Феликс настолько удивлён, что английский сленг проскальзывает в его речи.       Минхо и по парням? Поразительно, сколько открытий за один вечер.       — Да. И если у тебя всё серьёзно, то будь, пожалуйста, осторожен, Феликс. Здесь совсем другое отношение к этому. Я буду рад, если у вас что-то получится, но есть большая вероятность остаться с разбитым сердцем, поверь моему опыту.       Теперь становится понятна грусть и одиночество, часто мелькающие во взгляде Минхо.       Феликс так сильно проникается словами старшего, что задаёт ему бесконечное множество вопросов, в результате чего они проговаривают до поздней ночи. Ли Минхо раскрывается для него с новой стороны: как глубоко чувствующий и ранимый человек. Всё его фырканье и недовольство — это напускное, чтобы закрыть то уязвимое, куда можно ударить. Никто из компании, включая двоюродного брата, не знают о предпочтениях Минхо.       — Как ты живёшь с этим, скрывая? — удивляется Феликс.       Для него это кажется очень сложным: он прям и открыт для близких людей, всегда говорит всё, что на уме, уверенный в том, что человека нельзя судить за настоящие чувства.       — Я однажды сильно обжёгся, и этого оказалось достаточно. У тебя самого были отношения?       — Эммм…ну несколько раз одна девушка в Австралии приглашала меня к себе, пока ее родителей не было дома, чтобы to sleep with, не знаю, как это будет по-корейски… Это считается?       — Ну так себе опыт, — смеётся в трубку Минхо.       — Хёнджин мне вообще говорил, что у него не было ещё никого, — возмущается Феликс, — любовные записки в средней школе не в счёт.       — А если он к тебе относится лишь как к другу? Ты готов к этому?       Хороший вопрос.       — Мои чувства к нему не изменятся. Знаешь, почему? Когда я только поступил, то чувствовал себя ужасно. Я хотел бросить учебу в первый день. Мне казалось, что все смотрят на меня, как на придурка, смакуя и обсуждая мои ошибки. Я был в отчаянии, а Хёнджин мне сказал: все смотрят на тебя и восторгаются твоим английским. Ты безумно милый, когда говоришь на нём. Ты интересный — вот что сказал мне Хёнджин в первый день, и благодаря этому я сейчас здесь.       — Я понял, что всё серьёзно, — впечатлённо произносит Минхо. — У тебя есть характер, и это чувствуется. Ты мне даже чем-то Айени напоминаешь.       — О, хён, можно я буду ещё одним твоим младшим братом? — улыбается в трубку Феликс. — Я умею готовить вкусное печенье, если что.       — Сработаемся, — уверенно отвечает Минхо.       Поговорив со старшим Феликс чувствует, будто недостающий пазл от его души наконец нашёлся и встал на своё место. Он осознаёт, что влюбился. Неиспытанное ранее чувство разгорается в сердце, но не сжигая, а приятно согревая своим теплом.       Интуиция подсказывает, что Хёнджин испытывает к нему лишь только дружеские чувства, но эта дружба особенная, важная. Хёнджин ценит его, заботится, смешит и всегда составляет компанию для самой безумной шалости, которую только можно придумать.       Они вместе почти всё время, и на учебе, и после неё, постоянно делятся друг с другом самым важным, и их руки бывают переплетены чаще, чем у некоторых влюблённых парочек.       То, что есть между ними сейчас, вполне достаточно Феликсу для того, чтобы быть счастливым. И какое-то время он наслаждается этим чувством сполна.       Примерно через полгода с начала учёбы появляются первые признаки того, что между ними что-то не так, как было прежде. Хёнджин начинает пристальнее вглядываться в лицо Феликса, когда он что-то говорит, глаза Хвана при этом словно разыскивают ответ на очень важный и мучающий его вопрос, но вслух он ничего не произносит. Рука Хёнджина начинает резко исчезать из руки Феликса, особенно в тех местах, где их могут увидеть другие люди. Когда Феликс тянется к нему, Хёнджин может отпрянуть, неловко улыбнувшись при этом.       — Всё нормально? — обеспокоенно задаёт вопрос Феликс своему другу, и каждый раз получает ответ:       — Да, всё хорошо.       Но неприятное, пугающее чувство того, что Хёнджин постепенно отдаляется от него, никуда не пропадает, а лишь усиливается. Причин для отчуждения нет: они не ссорились, не предавали друг друга, не обижались и не выясняли отношения. Мелькнула мысль о том, что Хёнджин догадался о совсем не дружеских чувствах, но Феликс точно уверен в том, что он себя ничем не выдавал, дозволенных границ не нарушал, а Минхо никогда бы не выдал его секрет, ведь сам повязан таким же.       В середине сентября на день рождения Феликса вся компания собирается в кафе, чтобы вкусно покушать. Сегодня настроение приподнятое: друзья поздравляют Феликса с самого утра, и Хёнджин тоже поздравил, обнял и вручил подарок: кастомный браслет из чёрной кожи, стильно переплённый, с блестящими в свете ламп вставками из серебра. Подарок очень подходит стилю именинника, и сам Хёнджин тоже носит подобный. Приятное чувство, будто у них есть что-то парное, сопровождает Феликса весь день.       В кафе Феликс благодарит своих друзей за всё, что они сделали для него. Он не жалеет добрых слов для каждого из своей компании, и все дружно отмечают, как хорошо он стал говорить по-корейски, будто бы родился тут, а не в другой стране.       Самые главные слова благодарности звучат, конечно, для Хёнджина:       — С самого начала у меня здесь было много сложностей. Спасибо тебе за то, что насколько бы мы ни были разными, ты всегда стараешься понять и заботиться обо мне — это очень важно и ценно. Ни у кого больше не может быть таких отношений, я верю, что мы предназначены друг для друга, как друзья и семья. Когда я думаю о тебе, то чувствую, что у меня есть ещё одна причина, чтобы жить, но это уже слишком, и иногда мне нужно успокоиться. Давай просто оставаться хорошими друзьями, потому что я всегда слишком серьёзно о тебе думаю.       Я счастлив из-за того, что ты здесь. Из-за тебя я тот, кто есть. Спасибо.       Друзья восхищённо аплодируют, Минхо называет Феликса романтичным, а Чанбин делает вид, что вытирает слёзы умиления.       Хёнджин сидит в глубокой задумчивости, изо всех сил избегая прямого взгляда в глаза.       Несмотря на то, что Феликс несколько раз сделал акцент на том, что он ценит именно дружбу, Хёнджин затихает на весь оставшийся вечер и одним из первых уходит домой.       А после этого всё стремительно катится в пропасть.       Сначала Хёнджин перестаёт делиться важным, словно закрывая свою душу на замок. Затем исчезают прикосновения, шутки, совместные прогулки, походы перекусить вдвоём и переписки.       Феликс, устав от постоянного игнора, решает спросить напрямую, в чём дело.       — Всё нормально, не знаю о чём ты, — получает он в ответ.       — Хёнджин, ты ведь понимаешь, что я имею ввиду. Я тебя знаю и чувствую, что что-то происходит. Ты не хочешь больше со мной общаться?       Феликс никак не может поймать взгляд Хёнджина — тот мастерски его отводит, словно боится, что в глазах можно прочитать ответ.       — Что за ерунда, мы по-прежнему друзья, — небрежно бросает Хван, и сразу становится ясно, что этот разговор или закончится сейчас или перерастёт в ссору.       Крепко сжав челюсти, Феликс выбирает первый вариант. Может, у Хёнджина проблемы дома, или просто затяжной период дурного настроения. Может, нужно время, и всё снова вернётся на свои места. В любом случае, как бы сильно Феликс по нему ни скучал, он проявит терпение и понимание. Поступить иначе по отношению к самому близкому человеку он просто не может.       Окончательное убеждение в том, что всё серьёзно, приходит тогда, когда остальные друзья начинают обращать внимание, что между Хёнли что-то не так. Хван на все расспросы лишь отвечает: «да всё у нас нормально», а Феликс не привык никому жаловаться и не хочет выглядеть слабым и несчастным, поэтому молча избегает разговоров на эту тему.       Хёнджин становится всё дальше с каждым днём, причём в буквальном смысле — сказав, что плохо видит написанное на доске, он пересаживается на самый первый ряд. На обеденном перерыве садится между Сынмином и Чонином, в тренажёрном зале старается держаться ближе к Чанбину, разве что из общей раздевалки не убегает. В студию почти перестал приходить — надо подтянуть историю к зачёту, некогда.       Феликс позволяет учёбе увлечь себя с головой, чтобы не думать и не чувствовать ничего, кроме усталости в конце дня. Ему надоело бесконечно задавать одни и те же вопросы и не получать на них ответа. Он, конечно, влюблён, но и себя он любит тоже, и такое поведение считает неуважительным. Изредка у Хёнджина проявляется его прежнее отношение к своему другу: например, в кафе он на автомате пододвигает ближе Феликсу его любимый соус или на выходе из тренажёрного зала не глядя протягивает ему его шапку, которую он вечно забывает. В такие моменты кажется, что Хван всё ещё заботится о нём, но стена равнодушия снова вырастает между ними через мгновение.       Что ж, по крайней мере они всё ещё в одной компании.       В конце ноября Хёнджина начинают замечать в обществе одной девушки. Они общаются друг с другом в перерывах между занятиями, идут вместе из корпуса в корпус, иногда зависают возле автомата с напитками. Феликс знает, что её зовут Со Юри, она учится на первом курсе на дизайнера и приходится дальней родственницей Со Чанбину. Поначалу это никак не задевает Феликса, потому что он знает: Хёнджин общительный и приветливый, если его кто-то просит помочь, то он не откажет, вот и Юри наверно нужна его помощь в чём-то, к тому же они наверняка знакомы через Чанбина.       В начале декабря в соцсетях появляется фотография Юри, держащей за руку парня, лица которого не видно, но личность его легко узнается по верхней одежде. Подпись: «Смотрела на первый снег с особенным для меня человеком» не оставляет больше никаких сомнений. Хван Хёнджин начал встречаться с девушкой.       Новость об этом облетает весь универ со скоростью света. Феликс пытается стойко принять этот удар, пряча свою ревность, перемалывая всё это внутри себя и скрывая от окружающих чувство, будто у него вырвали важный для жизни орган.       Хёнджин пропадает из их компании окончательно, все своё время вне учебы посвящая Юри.       Тупая тянущая боль внутри становится постоянной спутницей Феликса, особо сильно давая о себе знать, когда на глаза в коридорах здания попадается счастливая парочка.       Пройдя все стадии принятия, Феликс чувствует себя так, будто Хёнджина и не было в его жизни никогда, будто он не грел его своим теплом и участием.       «Скажи, как будет по-английски: ты самый классный и необычный человек, которого я встречал в своей жизни?»       «Правда говорят, что всё в Австралии стремится тебя убить? Блин, ты так интересно рассказываешь, обожаю тебя слушать!»       «Ликс, как будет по-английски: ты мой самый лучший друг навсегда и даже ворчание Сынмина не сможет разлучить нас?»