Let me warm

      

***

      Чимин сбежал жалко и позорно. В свое оправдание он может сказать только то, что он испугался, ему было стыдно…       Как только он открыл глаза утром, первое, что он ощутил — это объятия крепкие, прижимающие к себе. Его голова находилась на теплой груди, а руки обнимали Юнги, который так сильно его притягивал к себе. В тот миг он осознал, где он находится, и какую ошибку они снова совершили. Кажется, у них сложилась традиция заниматься любовью в этом доме. Он позволил себе несколько мгновений полюбоваться Юнги, прежде чем выскользнуть из его объятий. Несколько минут он смотрел на спящего Юнги, тот мирно спал на спине, тихо посапывая, безмятежным сном. Его волосы разметались по подушке, губы слегка припухли от их поцелуев. Взглянув на него последний раз, омега старался запечатлеть в памяти то, что, скорей всего, больше никогда не увидит.       Собирая вещи по всей комнате, он в первую очередь проклинал себя. Сколько лет он жил без близости, но стоило Юнги лишь поманить пальцем и он снова радостно и с песней побежал в спальню впереди него. Как же легко он поддавался тому, кто всего несколько дней назад ненавидел его. Чимин не понимал себя, ведь это он сам набросился на Юнги, тот просто хотел побыть с ним рядом, ничего больше. Чимину этого было мало, возможно виноват притягательный запах сандала, но, скорее всего, просто присутствие альфы. Единственное на что надеялся Чимин, что это была не спонтанная течка, а просто минутная слабость. Чимин не стал принимать душ, хотя это было необходимо, ему хотелось как можно быстрее убежать, пока не проснулся Юнги. Не хотелось сегодня говорить с ним, что-то выяснять, потом, через несколько дней. Они уснули под утро в объятьях друг друга, даже не подумали о душе, тяжёлый день дал о себе знать. Теперь ему было некомфортно, всю кожу стягивало от их телесных жидкостей, но, стараясь игнорировать все неудобства, Чимин поспешно исчез, даже не взглянув на себя в зеркало.       Единственное, что было хорошее в этой ситуации, так это то, что его дом находился в 20 минутах ходьбы. Всё это время до дома проклинал себя за бесхарактерность, вот как можно было так просто и быстро отпустить все свои принципы и поддаться искушению. В доме стояла тишина, только начали просыпаться слуги, значит у него есть несколько часов. Так думал Чимин, входя в дом, и совершенно не ожидал увидеть отчима в гостиной.       Ину сидел в пижаме на диване и как не странно что-то пил из бокала. Чимину даже показалось, что он просидел здесь всю ночь, но этого ведь не могло быть. В комнате стояла мягкая утренняя полутьма, Ину, увидев его, встрепенулся, отпил немного вина. Его взгляд был немного блуждающий, он явно не мог сосредоточиться. Чимин, в свою очередь, пристально изучал отчима, ждал что тот ему скажет.       — Где ты был, Чимин? — спросил Ину, не отрывая взгляда от омеги, что застыл в проходе.       — Я был с Мино, — пытался оправдаться Чимин. — Я же писал тебе…       Ину его перебил громким заливистым смехом. Чимин даже немного растерялся, не зная, что ему сказать дальше.       — И почему ты так рано вернулся? — спросил Ину, отпивая из бокала несколько глотков, успокоившись.       Чимин прекрасно теперь понимал, что Ину очень сильно пьян. В шесть утра его отчим сидел посреди гостиной в одном тонком халате и был в стельку пьян. Чимин за все время несколько раз был свидетелем, когда отчим немного выпивал, на званых ужинах тоже не обходилось без алкоголя. Но чтобы с самого утра омега пил, этого никогда не было, Ину не мог просто так без причины напиться, скорее всего, он даже не ложился спать, а так и просидел с вином целую ночь. Чимин впервые не знал, что он должен ответить, как много знал Ину и что он может позволить себе ему ответить.       — Мы просто гуляли целую ночь, вот и все, много разговаривали, отлично провели время. Вчера была пятница, вот мы и решили провести вечер вместе…       — Как ты красиво лжешь, давно научился? — перебил его отчим, пристально смотря.       — Я не понимаю, о чем ты?       — Ах, ты не понимаешь? — засмеялся в бокал Ину, опустошая его и ставя на столик возле себя. — Видишь ли, солнце, я был вчера на ужине вместе с семьёй Кан и их сыном. Да кстати твоим женихом, если ты вдруг забыл, помнишь свадьба через 2 недели? На ужине, на котором должны были быть мы все. Но твой отец сослался на загруженность в работе, ты вообще не отвечал на телефон. А когда ты, наконец, соизволил написать, оказалось, что ты ночуешь у Мино, с которым, кстати, мы довольно долго и мило вчера побеседовали. Каково же было мое удивление, когда посреди ужина, я увидел твое сообщение. Мне пришлось сослаться, что тебе нездоровится, Мино молодец поддержал меня, сказав, что ты уже в университете неважно выглядел.       Чимин после слов Ину старался сохранить безмятежность и нечитаемое лицо. Ину словил его на лжи. Ну почему Мино не предупредил его о встрече с родителями. Встреча с Юнги, их разговор совершенно сбили его с толку, и он как оказалось забыл, что отчим ждал его не просто так. Как он мог забыть о таком важном событии, теперь он понимал, почему отчим злой. Ему пришлось краснеть за всю их семью, ведь ни один представитель семейства Пак не явился на важный ужин.       — Я могу все объяснить… — начал оправдываться Чимин.       — Нечего тут объяснять, твой внешний вид и запах этого поганого альфы слышно за версту, — прокричал несдержанно Ину. — Ты забыл о всех наших уговорах, наплевал на честь семьи и все это снова ради этого альфы. У тебя свадьба, спешу напомнить, через 2 недели. 14 дней Чимин осталось, а ты шляешься где попало и трахаешься со всяким сбродом, но не с женихом. Что с тобой не так?       — Все не так, я все помню, я… — пытался оправдываться Чимин.       — Ты меня разочаровал, Чимин, — перебил его Ину. — Ты не соблюдаешь условия договора, значит и я могу не соблюдать его.       — Ты не посмеешь забрать у меня Чонина, ты обещал, это было недоразумение, такого больше не повторится, я обещаю.       — Поздно, Чимин, его уже увезли, где он ты узнаешь только после свадьбы, и подписания всех бумаг.       — Ты не можешь так со мной поступить, я честно соблюдал наш договор. Я исправлюсь…       — Все, как всегда, одни слова, Чимин, ты совершенно не взрослеешь, а пора уже давно. Всё-таки ты папа и должен беспокоиться только о Чонине. А не о том как пригнуть на член этого блядского Мина. Жизнь тебя совершенно ничему не учит.       — Не тебе говорить и решать как мне себя вести, я не плохой папа, я сделал все для Чонина, рискнул всем. Я даже заключил с тобой соглашение, отказался от всего, что у меня было, лишь бы быть рядом с ним.       — Я бы так не сказал, Чимини. Пропускаешь важный ужин, приходишь весь в засосах, от тебя как от помойки несет этим Мином и ты смеешь мне говорить, что ты сделал все?       — Не тебе говорить мне о том какой я папа, ты сам, находясь в браке, изменяешь мужу направо и налево. Ты думаешь, что я об этом не знаю, думаю отец будет от этого не в восторге, если я ему все расскажу.       — Я могу себе позволить спать с кем хочу, я давно уже в браке, да и твой отец давно уже не удовлетворяет меня как альфа, — засмеялся на его слова отчим.       — Как ты можешь так говорить о своем муже? Он же любит тебя.       — Он любит моего покойного брата, не меня, Дживон видит во мне только его. Часто вспоминает студенческие годы, совершенно забывая, что это не я. Как ты думаешь, мне приносит удовольствие жить с человеком, который видит во мне другого человека?       — Ты не боишься, что я все расскажу отцу? Все что знаю о тебе, о твоих махинациях и планах? — осмелев, спросил Чимин.       Ину на слова Чимина только наигранно засмеялся. Поднимаясь с дивана и налив себе еще бокал, он подошёл в плотную к омеге.       — Ты не посмеешь, иначе я разрушу всю твою жизнь, ты останешься без денег, семьи, репутации и главное как только Юнги наиграется, выбросит тебя на улицу как ненужный мусор. И никто тебе не поможет, ведь отец откажется от тебя тоже.       — Мы истинные, это не так просто…       — Истинность, — перебил его Ину заливисто смеясь, — она для семьи Мин ничего не значит. Твой дорогой Юнги не захочет даже знать тебя, если узнает всю правду о тебе. Точно так же как и его отец откажется от истинности и женится на каком-то милом и скромном омеге, подходящем по статусу. Ты порченый товар, дорогой. Омега с ребенком, останешься без всего, думаешь отец Юнги позволит сыну жить с таким, пусть и ребенок от него?       — Юнги, любит меня, — твердо возразил Чимин. — Он говорил, обещал мне…       — Любит, ты смешон, Чимин, если бы он тебя любил, то не метил бы как последнюю проститутку перед свадьбой. Ему глубоко плевать на тебя, оприходовал, пометил и выгнал под утро. Передавая нам привет, — цедил Ину каждое слово смотря Чимину в глаза.       — Он не такой… — пытался возразить Чимин.       — Такой, когда посмотришь на себя в зеркало, поймёшь, что для него ты сегодня ночью был просто один из многих. Юнги просто воспользоваться тобой и отправил тобой послание нам. А ты глупый, как всегда, поверил в искренность его слов. Неужели ты поверил, что он любит тебя? — смеялся отчим, видя нерешительность в глазах Чимина. — Посмотри на себя, возвращаешься домой с рассветом, весь в засосах и за версту несёт сексом, что на это скажет твой отец? Подумай над этим, Чимин, и над своими дальнейшими поступками. Неужели ты хочешь перечеркнуть все свои старания, и вернутся в начало. Юнги все равно, только воспользовался тобой, чтобы отомстить.       Чимин не знал, что ему ответить, Ину возможно и прав. Они не обсуждали с Юнги планы, все вышло спонтанно, он вообще сам набросился на альфу. Пусть Юнги и признавался ему в любви, говорил, что они начнут новую жизнь, он ничего не обещал. Юнги совершенно не сможет ему помочь, да и не исключено, что отчим прав. Юнги просто взял, что ему предложили, ни один альфа не откажет омеге, который себя предлагает. Если полагаться на прошлые поступки Юнги, скорее всего, сбежит при первых трудностях.       Ину, видя сомнения Чимина, только улыбался и попивал не спеша вино. Чимин у него на крючке, он не посмеет разрушить все его планы по слиянию компаний. Несмотря на внешний вид Чимина, все засосы, запах можно скрыть. Вчера он сослался на то, что Чимин слег с простудой, так как сильно нервничает перед свадьбой.       — Думаю тебе лучше подняться в комнату и привести себя в порядок, пока не проснулся отец. Тщательно прими душ, смой с себя запах, не забудь воспользоваться блокаторами. Мы будем ждать тебя за завтраком, и воспользуйся тональным кремом, перекрой свой позор.       Чимину нечего было возразить, молча развернулся и поспешно ушел к себе в комнату.       Единственное, что не заметили обе омеги, это Дживона, что слушал их весь разговор. Он давно уже подозревал, что его муж ему изменяет, только надеялся, что это не правда. Сейчас же после слов Ину у него не осталось сомнений. Он подозревал, что Чимин не хочет свадьбу с Мино, но не думал, что его к этому принуждает отчим. А вот кто такой Чонин, и почему Чимин так им дорожит, стоить разобраться. Он несколько раз слышал уже это имя из уст мужа или сына, но тогда он думал, что это одногруппник или друг Чимина. Сейчас же у него были очень большие сомнения.

***

      Юнги проснулся, почувствовав себя впервые за год выспавшимся, кошмары не мучили его впервые с момента возвращения в Сеул. Стоило ему закрыть глаза и он видел плачущего Чимина, которого Ину не пускал к нему, когда его избивали. Чтобы заснуть, он работал или учился, пока не проваливался в сон прямо за столом. Иногда помогал алкоголь, напивался до потери сознания, только так он спокойно спал. Солнечные лучи уже пробивались сквозь шторы, скорее всего именно они его и разбудили, телефон показывал 10 утра. Впервые ему не хотелось просыпаться, хотелось полежать как можно дольше в этом так вкусно пахнущем одеяле, что хранил их совместный запах.       Повернувшись, он почему-то не обнаружил Чимина рядом. Сначала он подумал, что омега убежал на кухню, но не услышав никаких звуков, готовящего омеги, начал беспокоиться. Обойдя весь дом он понял, что Чимин сбежал. Это было очень не хорошо, так как они вчера, так и не поговорили. Юнги хотел так много сказать омеге, уверить, что он о нем позаботится, что все не так, как он думает, что он изменился, повзрослел, и главное у него теперь есть рычаги давления на Ину. Но Чимин сбежал, так ничего и не услышав. Раздосадованно Юнги принял душ и решил, что всё-таки ему нужно поговорить с омегой. Откладывать этот разговор нельзя, сейчас пока он не напридумывал себе ничего и не накрутил себя. Юнги был уверен, что Ину постарается наговорить омеге глупостей, уверить, что он снова воспользовался им, чтобы насолить их семье.       Не заходя домой, Юнги двинулся в особняк Паков. Если честно он и не ждал, что его пустят на порог, но, так как было ранее утро, он надеялся на некомпетентность слуг, не все помнят и знают его в лицо. Осматривая фасад, он заметил, что дом почти не изменился с того времени, как он был здесь в последний раз. Единственное, что изменилось, это оранжерея, что появилась вместо огромного сада. Ину и этого лишил Чимина. Омега просто обожал копаться в саду, любовь к этому привил его папа. Ину не понимал этого, зачем самому копаться в земле, пачкать руки, если есть столько слуг. Чимину, скорее всего, получилось отстоять только оранжерею, и только богу известно, чего ему это стоило.       Позвонив в дверь, он ожидал, что откроет ему дворецкий, и возможно даже пропустит его поговорить с Чимином. Но все его ожидания разбились в одну секунду, стоило открыть дверь Ину. Юнги понимал, что омега не пустит его, не даст поговорить ни с Дживоном, ни выяснить отношения с Чимином.       Омега был пьян, это было видно невооруженным взглядом, да и бокал с бордовой жидкостью в руках подтвердил его догадки. Ину выглядел очень плохо, макияж местами растекся, одежда в мокрых потеках, скорее всего, он не один раз разлил выпивку себе на халат. Юнги не видел его несколько лет, но омега очень изменился, сейчас он выглядел намного старше своих лет. Может причина была в возрасте, но почему-то альфе показалось, что всему виной алкоголь. Ину явно был расстроен, и почему-то у Юнги проскользнула мысль, что это его вина.       — О, какие люди, да и у нас на пороге? — засмеялся Ину, и как ни странно для Юнги пропуская его в дом. — Если ты к Чимину, то поздно, он уже не хочет тебя видеть.       — Я к Дживону, — твердо ответил Юнги. — Мне нужно поговорить с ним.       — Для тебя он мистер Пак, гадкий мальчишка, — отпивая из бокала вино, гадко усмехаясь, прекрасно зная, что Юнги ему не ответит.       — Хорошо, мистер Пак, он дома? — старался сдержать себя Юнги.       — Для тебя нет. Пришел ему сообщить, что ты снова трахнул его сыночка и хочешь, над ним поглумиться?       — Это не так…       — Что не так, Юнги? Что не трахнул, или не пришел издеваться над Чимином или его отцом? — перебил его Ину, явно издеваясь.       — Просто, ответь мне нормально, Джи… мистер Пак дома, или уже уехал?       — Уехал, — ехидно улыбался Ину в бокал. — Тебе не повезло, или наоборот скорее повезло. Он был в бешенстве, когда увидел утром своего сыночка. Чимин вернулся на рассвете, пахнущий сексом и, главное, тобой. В этот раз ты молодец, — Ину хлопнул его шутливо по плечу. — Не поставил метку, но других наставил достаточно, отмываться Чимину пришлось долго.       — Я могу поговорить хотя бы с ним? — старался сдержать себя Юнги.       — А нет, мой дорогой, я впустил тебя только для того, чтоб сказать лично, — Ину снова ему улыбался на все тридцать два. — Несмотря на то, что ты снова трахнул Чимина, ничего не изменилось. Свадьба через 2 недели и никто ее не будет отменять, ради таких мелочей.       — Чимин не любит его, он мой омега, — прорычал Юнги.       Ину весело засмеялся, видя нетерпение, и как медленно закипал альфа. Когда Чимин вернулся утром, он уже думал, что все потеряно, Чимин отступит от всех договоренностей и все старания его жизни пойдут коту под хвост. Чимин вернулся расстроенный, тогда Ину понял, несмотря на то, что они провели ночь вместе, ничего не потеряно. Стоило ему немного подлить сомнений и омега поверил ему.       — Это не имеет никакого значения, что ты сейчас говоришь или собираешься сделать. Всё уже подготовлено, свадьба все равно произойдет. Ты потерял слишком много времени своим упрямством и нерешительностью.       — Я всё исправлю, это мой омега, он носит мой запах на себе и ни один нормальный альфа не позволит своему мужу носить запах другого альфы.       — Ты ошибаешься, Мино на это все равно, да и деньги не пахнут, тебе ли этого не знать. Это будет слияние двух гигантов, да и у него нет выбора, дорогой. Прими уже эту ситуацию и отпусти Чимина, он никогда не встанет на твою сторону, у него есть обязательства перед семьей и договор со мной. Если на семью ему может быть все равно, то у меня он крепко на крючке. И не ты, ни кто-либо другой не сможет ничего сделать.       — Я хочу с ним поговорить, хочу услышать это от него, что я ему не нужен.       — Да, пожалуйста, если не веришь мне, можешь услышать все это и от своего истинного. Сейчас же попрошу прислугу разбудить его.

***

      Чимин провел в душе больше часа стараясь отмыть от себя запах Юнги. Оглядевшись в зеркало он прекрасно понял, о чем говорил отчим. Юнги действительно его всего пометил, казалось нет ни одного участка кожи, куда бы за вчерашнюю ночь не прикоснулись губы альфы. Засосы были везде, больше всего на шее, Юнги явно боролся с собой и хоть таким образом старался поставить ему метку. Провел ладонью по самому большому засосу, что находился как раз на месте прежней метки. Он даже был благодарный альфе, что тот ему ее не поставил, второе удаление он бы просто не пережил, просто не смог самостоятельно на это пойти. Несколько синяков расцветали у него на бедре и талии.       Осматривая себя и вспоминая прошедшую ночь, он томно вздохнул. Да эта ночь для Юнги, скорее всего, ничего и не значила, а вот для Чимина была, скорее всего, последней. За эти годы он так и не смог подпустить к себе другого альфу. Мино несколько раз предлагал найти пару на время течек, но омега просто не представлял себе, что кто-то другой будет прикасаться к нему. Как он может отдаться кому-то другому, если его сердце принадлежит только истинному. Во все его течки, которые они смогли вернуть с врачами, он совершенно не чувствовал желания, не было даже возбуждения. Чимин надеялся, что вчера был просто сбой на новых препаратах, а не спонтанная течка, вызванная близостью истинного.       Одевшись и приняв блокаторы, омега несколько раз себя обнюхал, от запаха Юнги не осталось и следа. Завернувшись в одеяло на постели, хотелось плакать и кричать от несправедливости жизни. Чимин прекрасно понимал, что вечером его ждет разговор с отцом, Ину ему все расскажет и многое приукрасит. Нет, он не боялся этого разговора, ему терять уже нечего. Отказаться от свадьбы он не мог, быть с Юнги тоже, оставался только один вариант следовать плану. Придется очень сильно постараться и спрятать перед отцом все засосы, а то, что не ночевал дома, это пустяк. Отец всегда знал и не понимал, как Чимин может ночевать в этом домике. Казалось он не мог понять, как омега возвращается и проводит так много времени в месте, где над ним надругались. Чимин даже не пытался объяснить, что все не так, как говорил или старался показать Ину. Еще тогда бросил все свои попытки, когда кричал отцу, что все было не так и Юнги его не насиловал. Вряд ли отец поймет и примет то, что он очень сильно ошибался, Юнги ничего не сделал против воли Чимина, но отец ему тогда просто не поверил. А сейчас уже просто не было смысла что-то объяснять.       То, что он уснул, Чимин понял только тогда, когда несколько раз ему постучали в дверь. Это был точно не отчим, тот без стеснения заходил к нему в комнату, когда ему вздумается. Отец всегда просил слуг позвать его, значит только гувернер, а вот по какой причине он не знал. Надеялся, что что-то понадобилось Ину, а не отец хочет его видеть.       — Чимин, извини, что я тебя разбудил, Ину ждет тебя внизу. Приведи себя в порядок, он не один, вместе с ним мистер Мин.       Чимин похолодел от слов беты, что Юнги здесь забыл? Вариантов было несколько, Юнги пришел уничтожить его и высмеять перед всей его семьей, как и говорил ему отчим, или возможно он просто хочет выяснить отношения? Ведь вчера он говорил, что любит его… Хотелось верить во второе, но Чимин понимал все не так просто. Чимин лучше всех знал, что словам альфы не нужно верить. Он не раз доказал своими действиями, что слова и действия у него противоречат. Чимин очень хотел поверить Юнги, но на кону, к сожалению, стояла не только его жизнь, но и того, за кого он в ответе.       Омега волновался, приводя себя после сна в порядок, замазывая самые большие и видные засосы. Спускаясь, он старался унять дрожь в руках и обдумывал различные варианты ответов для альфы. Хотелось не поддаться чувствам и отвадить от себя Юнги, если он пришел за этим. Вот только если он пришел его уничтожить перед всей семьей, то таких вариантов у него не было. Омега знал, что в этом случае Юнги добьется своего, морально уничтожит его, окончательно размажет.       Зайдя в гостиную, он в первую очередь устремил свой взгляд на Ину, тот, как всегда, сидел на подушках и снова что-то пил. С такими темпами омега сопьется, промелькнула такая мысль у омеги. Видно, что не от хорошей жизни он начал в таком количестве употреблять алкоголь, что-то явно шло не по плану Ину. На Юнги он старался не смотреть, ему вообще не хотелось спускаться, он бы предпочел этому разговору что угодно. Юнги наоборот старался поймать его взгляд, стоило ему зайти в комнату. Чимин боялся смотреть открыто на него, боялся, что это их последний разговор. Тяжело вздохнув, Чимин набрался смелости и посмотрел в глаза Юнги, назад пути уже не будет.       Юнги выглядел взволнованно, немного неопрятно, было видно, что он недавно проснулся. У Чимина даже промелькнула мысль, что возможно альфа пришел к ним домой, стоило ему не найти его после пробуждения. Неужели так хотелось поговорить или он так спешил, чтобы полностью его добить?       — Чимин, мы же может поговорить наедине? — с надеждой спросил Юнги, смотря ему взволнованно в глаза.       Ину внимательно следил за Чимином и его реакцией на Юнги. Несмотря ни на что, он боялся, что омега предаст его в самый последний момент. Альфа мог уговорить, переманить Чимина, этого нельзя было допустить. Омега смотрел казалось холодно, но от Ину не укрылась, что руки Чимина явно дрожали от неуверенности. За это время он выучил его достаточно хорошо, чтобы понять, что Чимин боится сорваться. Последний раз он так вел себя, когда Ину не давал ему видеться с Чонином и увез его в Сан-Франциско. Он тогда хотел получить от Чимина согласие на брак. Омега тогда валялся в его ногах и казалось был согласен на все, лишь бы ему позволили, пусть и мельком, но видеть Чонина.       — Я сегодня добрый и оставлю вас немного наедине, — отсалютовал бокалом, улыбаясь Ину.       Обе пары глаз внимательно следили, как Ину поднялся и показательно соблазнительно покачивая бедрами вышел из библиотеки. Чимин не хотел смотреть на альфу, прекрасно зная, что если Юнги будет смотреть ему в глаза, он не сможет сказать то, что должен. Пройдя вглубь комнаты, он остановился возле окна, ему хотелось убежать, не говорить с Юнги, а лучше всего просто выйти в окно.       — Чимин, скажи мне, что твой отчим не прав? — нерешительно спросил Юнги.       — О чем ты?       — Что вчерашняя ночь для тебя что-то значит? Что все изменилось…       — Зачем? — перебил его Чимин.       — Мы можем все обсудить…       — Я не очень уверен, что нам есть что обсуждать, — перебил его снова Чимин, стараясь как можно спокойней и твёрже отвечать, крепче сжимая свои пальцы, делая себе таким способом больно.       — Нам нужно все выяснить.       — Нам нечего выяснять, Юнги, время само расставило все на места. И как ты видишь не в нашу пользу.       — Ты же так не думаешь на самом деле? — с надеждой спросил Юнги, подходя к омеге.       — Юнги, ответь мне на один вопрос?       — Все что угодно…       Юнги протянул руку и приподнял лицо Чимина, мягко погладил его по щеке, замечая огромное количество тонального крема и высокий ворот одежды.       — Что ты можешь мне предложить? — смотря Юнги в глаза, спросил Чимин.       — Все, я же люблю тебя, — рука Юнги после вопроса опустилась, как по щелчку пальцами. Он ожидал, что омега спросит все что угодно, но не это.       Чимин на его слова засмеялся истерическим смехом. Он собрался со всеми силами и сквозь смех посмотрел на альфу. Юнги не отрывал взгляд от него, Чимин заметил, что он нервничал и чувствовал себя явно не на своем месте, хоть и старался сдерживаться, но Чимин знал его слишком хорошо. Несмотря на несколько лет разлуки, это был все тот же Юнги, в которого он был влюблен, сколько себя помнит.       — У нас с Мино после свадьбы будет самая большая фирма в сфере компьютерной технологии. У тебя же нет ничего, ты не можешь мне дать ничего, ни статуса, ни прежнюю жизнь…       — Это не так, Чимин… — пытался оправдываться Юнги, но вдруг замолк, на полуслове. — Ты его ведь не любишь?       — Не тебе мне говорить о любви, — твердо возразил Чимин. — Что такое любовь для тебя Юнги?       — Я люблю тебя, я говорил тебе это не раз и всегда любил только тебя.       — Сколько омег слышали от тебя такие слова? — грустно улыбнулся Чимин. Омега помнил, все фотографии, что ему кидал в лицо Ину, в самом начале, на всех них был Юнги и каждый раз с новыми омегами в разных ракурсах.       — Никто, я всегда любил только тебя, — Юнги попробовал взять омегу за руку, но Чимин его оттолкнул.       — Юнги, что для тебя значила вчерашняя ночь?       — Всё, Чимин, это была вторая самая лучшая ночь в моей жизни.       — Ты хочешь сказать, что это для тебя не просто секс? Не одна из твоих извращенных попыток отомстить?       — Неужели ты такого мнения обо мне?       — Я тебя совершенно не знаю, сколько омег побывало у тебя постели после меня?       — Как ты можешь даже сравнивать секс с истинным и просто омегами на одну ночь, — пытался оправдаться Юнги. — Я не мстил Чимин.       — Мне не с чем сравнивать, — подчеркнул свои слова Чимин. — Знаешь я прекрасно знал, что ты там в Америке живешь прекрасной жизнью. Но когда ты вернулся и я увидел всю ту вереницу омег, что прошли через твою постель, я был немного в шоке.       Юнги молчал, он бы мог возразить, но не стал. Теперь он знает, что именно Ину наговорил Чимину. Что бы он не сказал, омега бы ему не поверит.       — Ты знаешь, я теперь понимаю о чем говорил папа, когда узнал, что отец ему изменяет, — продолжил Чимин, видя замешательство на лице альфы.       — Знаешь, мне кажется, что бы я сейчас не сказал в свое оправдание, ты уже все решил? Я ведь прав?       — Да ты прав, вчерашняя ночь не имеет никакого значения, нам пора двигаться дальше. Будем считать, что мы оба хорошо провели время, так сейчас говорят альфы на утро омегам, когда был секс без обязательств?       — Это не твои слова, за тебя говорит Ину, — пытался вразумить омегу Юнги.       Он снова попытался взять Чимина за руку, но тот только резко выдернул ее и отошел от него как от прокаженного. Казалось омеге даже неприятны прикосновения от него.       — Думаю тебе пора, разговор окончен, — Чимин повернулся к окну, стараясь сдержать голос и слезы.       Юнги только молча на него смотрел, борясь с желанием схватить омегу и унести в свой дом, закрыть на несколько недель, не выпускать пока не пройдет дата свадьбы. За это время показать, что он действительно его любит, сделает для него все возможное. Но омеге, судя по всему, это было не нужно. Он уже успел принять все решения и, к сожалению, не в пользу Юнги.       — Хорошо, Чимин, я тебя услышал, извини, что потревожил тебя. Больше ты меня не увидишь, счастливой свадьбы.       Юнги развернулся и выходя с силой, захлопнул дверь. Чимин вздрогнул от громкого хлопка, казалось, что Юнги не хлопнул дверью, а взял его сердце и разбил. Вздохнул с облегчением, все закончилось, после такого Юнги больше никогда не приблизится к нему. Альфа гордый, это Чимин тоже знал на своем горьком опыте. Вытерев слезы, он направился в свою комнату, прекрасно зная, что за ним следует по пятам гувернер. Чимин не держал на него зла, это просто его работа, следить, чтобы Чимин не наделал глупостей. Сейчас он глупостей делать не будет, у него есть для кого жить и быть счастливым, пусть и без Юнги.       — Хван, — обернулся он перед своей дверью. — Не волнуйся, все хорошо, я не наделаю глупостей. Не нужно меня караулить и прислушиваться к каждому шороху. Я уже не тот мальчишка, что пытался покончить жизнь самоубийством. Мне есть для кого и для чего жить.       Бета молчал, только с жалостью смотрел на омегу. Его мальчик снова страдал, а он ничего сделать не мог…