Let me warm

***

      Чимин провел целый день в своей комнате, ему удалось даже немного забыться и уснуть. Снились ему, как всегда, в последнее время воспоминания. Это были неясные обрывки, бессвязные, но все они были связаны в одно. Он, как и в предыдущих снах видел себя со стороны, казалось его сознание намекает ему посмотреть на свою жизнь со стороны. Вначале он видел как маленький Юнги, стесняясь, подходит к нему познакомиться, потом как он отбивается от охранников, что не дают ему вернуться. Как плакал первый раз, альфа, прижимаясь к нему, поцеловал тогда в первый раз. Стоял в университете и брезгливо его осматривал, скалясь в ухмылке. Последняя вспышка была, когда Юнги выходил из библиотеки злой и обиженный. Казалось, что он заметил его и повернувшись лишь прошептал: «Ты предал меня».       Чимин проснулся от этих слов полностью мокрый, постель была скомкана от беспокойного сна. Слова Юнги из сна продолжали звучать в его голове. Как будто было мало того, что он и так думал о нем все время, так сейчас он чувствовал еще больше вины. Нет, он не жалел о своих словах и действиях. Возможно когда-то, через несколько лет, когда ему выпадет возможность, Чимин напишет или лучше встретится с Юнги и постарается ему все объяснить. Но не сейчас, потом, когда альфа женится или найдет свое счастье с другим. С Чимином у них ничего не получится построить, у них слишком много общего, много хороших, а главное, плохих воспоминаний. Юнги сможет только через время простить его. Сейчас слишком рано что-то ему объяснять, альфа не готов. Да и положение Чимина сильно хлипкое, он не может сейчас позволить себе такую вольность как правда. Нужно ждать, только время их рассудит и поставит все на свои места.       Умывшись и приведя себя в порядок, он стал ждать, достал книгу и старался собрать себя по кусочкам, прочесть немного. Чтение всегда его успокаивало, положительно на него влияло. Вымышленные истории позволяли окунуться в фантазию автора, забыть пусть и на время горечь своей жизни. К сожалению, сегодня ему это не удавалось, он все время возвращался в мыслях к Юнги в библиотеке. Местами он переключался и снова думал о сне, задумывался, что он мог значить для него.       Так он целый день провел в своей комнате, укрывшись от окружающего мира, не желая встречаться ни с кем. Ину, казалось, проявил небывалую чуткость, оставил его в покое и не беспокоил. Другой бы на его месте подумал, что отчим проявил снисхождение, но Чимин прекрасно знал, что это не так. Ину специально оставил его наедине с мыслями, предоставив возможность осмыслить свои слова и поступки, заставил думать и копаться в себе, переосмыслить все свои ценности.       Чимин думал, что отчим, скорее всего, отсыпался или, быть может, утопал снова в алкоголе. В последнее время Ину много пил, очень много, по мнению Чимина. Казалось, что так он глушит свою боль. Раньше за отчимом такого не наблюдалось, всегда собранный и красивый, сейчас он напоминал тень того омеги, на котором женился Дживон. За весь день его никто не побеспокоил, значит отец должен был вернуться лишь к ужину, или снова не вернётся вообще, как делал в последнее время постоянно. Чимин даже заподозрил по поведению отца и отчима, что, возможно, Дживон завел себе любовника. Вот потому отчим и страдал, может и кого-то моложе, чем Ину. Но куда еще моложе, разве что сверстника Чимина.       Вечером ему, скорее всего, придется покинуть свое укрытие, спуститься на ужин, пусть ему и совершенно не хочется есть. Ему предстоит объяснить отцу свое отсутствие, не только на важном для семьи и компании ужине, но и почему он не ночевал дома. Он был уверен, что Ину щедро приукрасил события в своих рассказах, выставив его в менее благоприятном свете, чем на самом деле. Мысли блуждали, кидали из крайности в крайность. Волновался за разговор с отцом, о Юнги, даже за Ину.       Он прекрасно осознавал, что после их утреннего разговора с Юнги нет пути назад, им не суждено просто быть вместе. Юнги не простит ему ни единого слова. Чимин отчетливо помнил альфу — его характер и принципы. За все эти годы разлуки, вероятно, ничего не изменилось. Юнги, скорее всего, лишь укрепил свои принципы. Он не любил омег, которые выбирали деньги вместо любви. Он почему-то по-прежнему ощущал боль от собственных слов, которые старался утром произнести с излишней резкостью и настойчивостью. Однако реакция альфы подтвердила, что он выбрал верную линию поведения. Ему было необходимо добиться того, чтобы Юнги оставил его в покое и больше не искал с ним связи.       Чимин глубоко вздохнул, закрыв глаза на мгновение, словно в попытке убежать от своих собственных мыслей. Он знал, что трудно будет забыть их истинность, а после их близости еще сложнее. Но как-то жил он несколько лет без Юнги, значит сможет снова. Сейчас для него есть только один выход — свадьба, и так будет лучше для всех. Он покачал головой, словно пытаясь прогнать их прочь, эти мысли. Чимин знал, что накануне свадьбы его чувства должны быть только положительными, и в идеале он должен был бы радоваться этому дню. Ведь он так ждал этого дня, сколько всего пришлось отпустить. И чем ближе приближалась дата, тем явственнее становилось, что он не сможет просто так оставить свою прошлую жизнь позади.       Свадьба была лишь временным решением, которое не могло затмить глубокую тоску по Юнги. Воспоминания о прошлом времени, о том, как они мечтали о будущем, преследовали его даже во снах. Но теперь, когда он вспоминает эти моменты, они кажутся такими непостоянными и иллюзорными, словно один из его снов. В то время каждое слово, объятия казались такими важными и значимыми, но сейчас Чимин понимал, что это были всего лишь мгновения, которые уже никогда не вернутся. И все, что остается от них — это воспоминания, которые теперь кажутся слишком идеальными и несбыточными, ведь время неумолимо двигается, меняются приоритеты. Чимину остаются только воспоминания о прошлом, больше ничего себе он позволить с Юнги не может. Но в то же время, омега понимает, что это важная часть жизни и эти мгновения помогают ему понять, что настоящее ценно и нужно ценить каждый миг, пока он еще существует.       Он подошел к столу и вытащил из последнего ящика фотоальбом. Он скрывал его от отца, ему было все равно, есть ли у него такой компромат. В начале альбома находились несколько его фотографий с Мино для отвода глаз, а далее следовали снимки Чимина с Чонином, местами даже Мино с Хеджином. В альбоме были и изображения, на которых Чонин пухленький и маленький лежит в кроватке. В то время Чимин не мог находиться с ним рядом, так как Ину строго настаивал, что омега увидит своего ребенка только после помолвки. Чимин провел пальцем по своему первому снимку с сыном и печально улыбнулся, он сделал для него все возможное. Фотографии были разнообразными, но каждое изображение запечатлело его самые любимые и значимые моменты. Пусть снимков и не было много, но каждый был пропитан любовью. На последнем снимке они улыбались, обнявшись на фоне зимнего пейзажа. Это фото сделал Мино во время их последней встречи на рождественские каникулы. Омеге было жаль, что не может видеть сына часто, но ничего, скоро это все изменится, это стоит всего, что у него есть. Воспоминания о совместных прогулках перед Рождеством и тихих вечерах вызывали в его сердце боль от несправедливости. Ину снова забрал его, и Чимин понимал, что у него осталось немного вариантов. Нужно подчиниться, переждать и все будет для всех хорошо, только время расставит все по местам.       Прежде чем закрыть альбом, он вытащил сокрытую от всех фотографию. Это был их последний совместный снимок с Юнги, и единственный, что удалось сохранить. Ину настаивал выбросить любые напоминания об альфе, отец его только поддерживал, а Чимин просто молчал. Смотрел как отчим собирает все подарки, фотографии, даже безделушки, все что могло Чимину напомнить об Юнги. Фотография, к счастью, уцелела, так как находилась в книге, которую Чимин читал, и располагалась на самом видном месте, поэтому Ину, вероятно, ее не заметил. Даже если бы он тогда что-то возразил, это было бы бессмысленно, отец ему не поверил с самого начала, значит возмущаться не стоило даже пробовать.       На этом снимке они были после дня рождения альфы, Чимин, полон гордости, прижимался к Юнги, который крепко обнимал его и делал фотографию на полароид. На изображении они выглядели наивно и немного комично, молодые и счастливые, а их глаза светились любовью и надеждой. Это были подростки мечтающие, что всегда будут вместе, не замечающие ничего вокруг.       Наивные…       Чимин невольно улыбнулся, когда его пальцы скользнули по поверхности фотографии. Он вспоминал, как Юнги смеялся, когда они пытались сделать эту фотографию, как они спорили о том, кто из них лучше держит камеру. Не желая, чтобы кто-то увидел его чувства, Чимин аккуратно положил фотографию назад в фотоальбом. Но образ Юнги остался в его сердце, к нему прилипли все те мечты и надежды, которые ещё не угасли. Даже несмотря на давление семьи и друзей, он не мог полностью отказаться от того, что было между ними. Это был не просто альфа, это был его Юнги — тот, кто научил его верить в любовь.       Чимин осознавал, что время не лечит, а лишь сводит к необходимости сделать выбор. Он закрыл глаза, и в одно мгновение перед ним всплыл образ Юнги — его добродушная и нежная улыбка, немного задумчивый взгляд, как альфа поднимал бровь в игривой усмешке или когда хмурил лоб, когда его глаза сияли при взгляде на Чимина. Эти воспоминания он стремился сохранить, желая избежать злых и презрительных взглядов, которые альфа бросал на него по возвращении. Он не хотел помнить, как Юнги смотрел на него во время своей помолвки или сегодня в гостиной — совершенно опустошенный и ничего не понимающий. Он вновь открыл глаза и посмотрел в окно, где уже поднимался месяц. Ему, похоже, сегодня не избежать ужина с отцом и предстояло объясняться.       Он опустил взгляд на свои руки, еще помня о том, как крепко они сжимали Юнги ночью, еще сегодня утром, как Юнги пытался взять его за руки и поговорить в библиотеке. Чимин чувствовал, как внутри него росло чувство вины, он снова сделал ему больно. Омега надеялся, что этот раз это был последним и они больше никогда не увидятся. Чимин знал, что его решение было эгоистичным. Когда Юнги смотрел на него своими глубокими глазами, полными надежды и доверия, Чимин чувствовал, как внутри него закипает противоречие. Одна часть желала оставить всё на своих местах, не разрушать то хорошее, что они создали, но другая подсказывала, что таким образом он лишь продлит страдания.       Чимин тихо вздохнул, вспоминая их последний разговор, слова, произнесенные в порыве эмоций: «Да, ты прав, вчерашняя ночь не имеет никакого значения…». Он знал, что эти слова отразились болью в сердце Юнги словно острое лезвие, оставив рану. Смотря тогда ему в глаза, Чимин хотел подойти и обнять его, сказать, что всё исправится, но страх перед возможными последствиями сковывал его.       — Чимин, я надеюсь ты спустишься к ужину, — перебил его мысли Ину.       Отчим, как всегда, зашел в комнату не стесняясь, даже не стучась, совершенно не церемонясь, впрочем, как всегда. Ину было все равно, что мог делать омега, он считал этот дом своим, хоть и не имел никакого на это права, по мнению Чимина. Окинув Чимина мельком, он только немного ехидно улыбнулся.       — Я не голоден, — не смотря на отчима ответил Чимин, продолжая смотреть в окно.       — Я бы на твоём месте перестал выдумывать себе проблемы и спустился. Подумаешь истинному отказал и обидел, — усмехнулся Ину. — Он не стоит того, чтобы так по нему убиваться. Поверь мне, вся семейка Мин не стоит того, чтобы так по ним убиваться.       — Я не…       — Мне это неинтересно… — перебил его отчим. — Чимин, жду тебя в столовой, отец должен приехать с минуты на минуту. Приведи себя в порядок и мы ждем тебя в столовой. Наконец снова тихий и спокойный ужин в кругу семьи.       Ину в последний раз окинул его презрительным взглядом и уже развернулся, чтобы уйти, но в последний момент задержался и повернулся к пасынку, на лице все также была ухмылка, но глаза были серьёзные.       — Да, Дживон вчера вернулся довольно поздно, сразу лег спать, а утром уехал сразу после твоего возвращения. О том, что тебя не было дома отец не знает. Я ему ничего не говорил, и не скажу, если ты будешь вести себя правильно.       — Правильно? — возмутился Чимин, поворачиваясь к отчиму.       — Да, Чимин, правильно. Ты взрослый и ответственный омега, не забывай, что ты в ответе не только за себя, но и за своего сына. Будь хорошим папой и слушай меня, тогда у вас все будет хорошо. Не заставляй меня делать твою жизнь хуже, чем сейчас.       — Я тебя понял, — не возмущался Чимин, прекрасно зная, что это бесполезно. — Я все сделаю правильно и как ты хочешь. Но у меня есть одно условие?       — Какое, дорогой?       — Я хочу уехать к Чонину, я скучаю, устал. Меня здесь ничего не держит, осталась последняя учебная неделя. У меня все поставлено автоматом. Я хочу провести время с сыном перед этим всем фарсом.       — И как я, по-твоему, объясню отцу твой побег?       — Ты же умный и мастер врать, придумай что-то. Например, что я уехал готовиться к свадьбе, хотел побыть один перед важным событием. Я не хочу здесь оставаться, да и не вижу повода.       Ину смотрел на него немного с насмешливой улыбкой, но почему-то с пониманием во взгляде. Казалось он взвешивал его слова, обдумывал. Отчим несколько минут внимательно на него смотрел, потом снова улыбнулся.       — Хорошо, завтра можешь улетать. Гувернер полетит вместе с тобой, и будет рядом все время. Извини, но я не могу полностью тебе доверять после твоих выходок. И не пользуйся Хваном, он любит тебя, но не забывай, что это и его работа. Если ты думаешь, что я этого не заметил, то ты ошибаешься. Чонин находится в моей тайной квартире, Хван знает, где она находится, и привезет ребенка к тебе в дом. Свободно можете провести время вместе, но только неделю. Потом у твоего отца могут возникнуть вопросы, и ты должен будешь появляться в доме в Майами. И, пожалуйста, Чимин не заставляй меня снова тебя наказывать, Хван пусть и привык к тебе, но работает на меня, я в любой момент могу забрать Чонина и, возможно, навсегда. И ты ничего не сможешь сделать, по рождению он мой ребенок, ты по документам не имеешь никаких прав на него. Я не изверг Чимин, пусть ты и думаешь так обо мне. Раз ты решил сбежать, можешь бежать. Я все объясню отцу, только поговори с Мино здесь в доме. Не хочу, чтобы твой отец думал, что вы поругались перед свадьбой. Он должен слышать от слуг хотя бы сплетни о вашей, так названной, любви.       — Хорошо, — удивленно смотрел на него Чимин после всех его слов. — Я сдержу все свои обещания, тебе не нужно беспокоиться.       — Вот и хорошо, — снова стал серьезный Ину. — Теперь приведи себя в порядок и спускайся.       Чимин быстро нанес на лицо легкий макияж, стараясь скрыть следы после ночи с Юнги. Он надеялся, что отец не заподозрит ничего лишнего и не начнет переживать. Чимин выбрал свою привычную рубашку с длинным рукавом, которая закрывала его до самого подбородка. Взглянув на себя в зеркало, он почувствовал удовлетворение от своего внешнего вида. Чимин был уверен, что сможет скрыть от отца свое отсутствие и прошедшую ночь с альфой. Запах Юнги больше не был столь явным, остался только их общий аромат. Чимин решил не использовать блокаторы, чтобы устранить этот запах, так как он придавал ему спокойствие.       Чимин вышел из своей комнаты, направился в столовую, где его должны были ждать отец и Ину. Он нервничал и старался скрыть это, но руки предательски все равно дрожали. Отец не должен понять, что с ним что-то не так. На столе в столовой его ждал ужин и, увидев отца, Чимин заставил себя улыбнуться. Отец сидел во главе стола и казался уставшим и что-то говорил размеренным голосом отчиму. На мгновение ему даже показалось, что тот отчитывал его, но стоило ему зайти, их разговор прекратился.       Отводя глаза от мужа, отец внимательно посмотрел на сына, казалось он его осматривает. Чимин боялся, что отец что-то заподозрит, вот тогда ему и не отвертеться и придется рассказать всю правду от начала до конца.       — Выглядишь уставшим, ты сильно бледный, что-то случилось? — спросил отец, не подозревая, что скрывается за улыбкой сына.       — Я просто устал. Отец ты же знаешь как выматывают все эти приготовления к свадьбе, — ответил Чимин, садясь за стол, беря в руки приборы. — Я жутко голодный, сегодня у нас рыба, — тараторил Чимин с полным ртом. — Ину, повар превзошел себя, это безумно вкусно, — старался перевести тему со своего внешнего вида.       Ину на это только улыбнулся. Отец внимательно на него смотрел, не отрывая свой взгляд. Казалось, отец что-то заподозрил, потому его внимательно осматривал, сканировал и старался понять, что с ним не так. Чимин только молился, чтобы отец ничего не понял, не заметил никаких следов, и на стойкость макияжа. Ему не хотелось оправдываться и перед отцом, за свое своеволие.       — Ты прав, Чимин, рыба божественная, — подыграл ему отчим. — Дживон, как на работе, все хорошо? Ты в последнее время так много работаешь? — отвлекал внимание от сына Ину.       Дживон перевел свой взгляд с сына на мужа. Окинув его странным взглядом, но ничего не ответил, попробовал кусочек рыбы. Потом снова перевел взгляд на сына. От него не укрылось, что на Чимине безумно много макияжа, глаза припухли, казалось, он плакал. Внешний вид сына и то, что он слышал утром, только подтверждали сейчас его догадки.       — Ты был у доктора? — спросил отец.       — Да, новые таблетки творят чудеса, с ними я чувствую себя значительно лучше, — ответил омега, не поднимая взгляд на отца.       — Это хорошо, я рад, что наконец получилось поправить твое здоровье.       — Доктор подобрал просто идеальный препарат, даже обоняние должно вернуться. Чимин смело сможет принимать блокаторы и чувствовать запахи. Это ведь прекрасно, — восхищался Ину.       — Я бы предпочел, чтобы он вообще ничего не принимал и не портил свое здоровье. Есть много омег, что изначально пахнуть двойным запахом и спокойно живут с этим. Не понимаю, в чем проблема.       — Я не хочу, чтобы все чувствовали мой аромат, — тихо прошептал Чимин. — Омеги имеют двойной легкий аромат, я же пахну кроме своего и сандалом, не думаю, что никто не поймет, что я меченный.       — Ну и мы снова вернулись к Минам, — театрально вздохнул Ину.       — Чимин, Ину сказал ты хочешь уехать и готовиться к свадьбе? — неожиданно спросил Дживон, явно желая перейти на другую тему.       Чимин был ему благодарен, он не хотел обсуждать со всеми свой запах, последствия да и вообще все, что связанно с Юнги.       — Да, отец, осталось совсем немного времени. Посещать университет мне уже необязательно, документы переведены. Хочу больше отдохнуть, — не поднимая взгляд от тарелки, старался как можно четче говорить Чимин.       — Думаю, ты прав, тебе здесь делать нечего, ты заслужил отдохнуть. К сожалению, я не прилечу, сам знаешь, перед слиянием много работы, но ты вернёшься за 3 дня перед свадьбой.       Чимин старался сосредоточиться на словах отца, но что-то не давало ему сосредоточиться, как будто ком подступал к его горлу, и он начинал чувствовать тошноту. В его сознании мелькали размытые образы, а в глазах темнело, он пытался сдержать подступающую тошноту, но она становилась все сильнее и сильнее. Это было как отравление от съеденной рыбы, которое накатывало на него волной. Он понимал, что нужно собраться с силами и справиться с этим чувством, но его тело не слушалось его желаний. Он просто сидел и мучился, не зная как справиться с этой неприятной ситуацией.       — Да, дорогой, ты прав, Чимину нужно отдохнуть, — встрял в разговор Ину.       — Я могу уйти собирать вещи, я плохо себя чувствую? — поинтересовался тихо Чимин, боясь, что его стошнит прямо на стол. Тогда вопросов от семьи будет намного больше.       — Ты же говорил, что голоден? — приподнял бровь отец, внимательно смотря на сына, что сейчас сидел бледнее скатерти, что была у них на столе.       — Я что-то устал, я поднимусь в комнату, — выдавил из себя Чимин.       Не ожидая разрешения и не смотря на отца и отчима, омега быстро поспешил в комнату. Тошнота накрыла его внезапно, лавиной и сдерживать ее уже не было сил. Виной, скорее всего, его нежелание есть в течение целого дня, нервы, недосып, переживания и копания в себе также явно приложили к этому усилия. На ступеньках он уже начал бежать, боясь, что он не успеет. Стоило ему открыть двери к себе в комнату, как его стошнило на пороге. Он упал на колени обессиленно, его выворачивало несколько раз, даже несмотря на то, что он съел безумно мало. Казалось, что он съел не один кусок рыбы, а целую тонну, и сейчас все это выходило из него.       Хван осторожно приподнял омегу и перенес его в ванну, чтобы помочь ему справиться с последствиями. Он знал, что ему нужно было действовать быстро, пока Чимин не потерял сознание, это они проходили уже не раз. Как только омегу перестало выворачивать и он более или менее успокоился, Хван смог перенести его в ванну. Он включил воду и посадил Чимина под душ, чтобы помочь ему остыть и очиститься. Не спеша Хван начал раздевать Чимина и мыть его от рвотных следов, стараясь не причинить ему больше дискомфорта. Он знал, что нужно делать, Чимина часто тошнило от препаратов. Только он знал, на что идет Чимин, чтобы скрыть и вернуть свое здоровье в норму. Хван продолжал ухаживать за омегой, пока тот не пришел в себя и не почувствовал себя лучше.       — Чимин, не пей блокаторы. Вам плохо от них, скорей всего, — вытирал и помогал одеться бета. — Ты же сам это видишь, это уже не в первый раз.       — Но они новые, и так мне подходили …       — Чимин, мальчик мой, посмотри на меня. Это все было до, до того, как вы начали общаться с Юнги. И не только общаться. Сейчас ваш организм их отторгает, вам снова нужно к врачу… — Хван специально выделил последние слова, чтобы до Чимина дошло их значение.       — И тут он мне не даёт покоя. Почему он просто не может исчезнуть из моей жизни, дать мне просто жить, — грустно улыбнулся Чимин, кутаясь в одеяло. — Посиди со мной, пожалуйста, мне так одиноко, плохо себя чувствую. Мне кажется мой организм реагирует сильно жестоко на истинного. Раньше такого не было. Вот за что мне это, Хван, где я согрешил в прошлой жизни.       — Не знаю, мой мальчик, но ты точно безгрешен. Это тебя окружают одни демоны, мой ангел.       — Если я буду один, то единственное, что мне останется, это прокручивать в голове все события последних дней, — останься со мной.       — Хорошо, мне лечь с вами? — обеспокоенно спросил бета.       — Да, и обними меня крепче, — на выдохе попросил Чимин.       — Хорошо, мой ангел, — улыбнулся Хван.       Гувернер лег позади омеги, крепко его обнимая. Он грустно смотрел на омегу, ему хотелось заверить Чимина, что все будет хорошо, все наладится. Но он прекрасно знал, что не все так просто. Чимину предстоит слишком много вытерпеть, да и уже сейчас в таком молодом возрасте он успел натерпеться. Единственное, что сейчас порадует и поднимет настроение его мальчику, это скорое воссоединение с сыном. Ину с такой ехидной улыбкой говорил ему о быстром отъезде, что ему хотелось, наплевать на все и задушить омегу. Но он не мог этого сделать, у него совершенно другая цель в этой семье. Главное для него — спокойный и счастливый Чимин. У них будет целая неделя счастья с Чонином, они прекрасно проведут время. Все будет хорошо, он сделает все для своего мальчика…       Чимин, как ни странно, уснул в течение нескольких минут. Возможно, недосып и переживания сделали свое дело, или тепло рук Хвана, чувство безопасности или все вместе. Возможно, это было связано с тем, что он чувствовал себя защищенным и любимым рядом с Хваном. Его теплые руки и ласковые слова успокаивали его и давали ощущение безопасности. Но в этот момент Чимину было все равно, он просто наслаждался моментом и позволял себе расслабиться и отдохнуть. Ведь рядом с ним был человек, который любил его и заботился о нем, и это было самое важное.

***

      Утром Чимин проснулся выспавшийся, казалось, он давно так не спал хорошо. Несмотря на вечернюю тошноту и странное состояние вечером, он спал очень крепко. Возможно его состояние было обоснованно переживаниями, недосыпом, а может гувернер прав, виноваты подавители. Тяжело вздохнув, он направился в ванную. С зеркала на него смотрела уставшая и заспанная омега. На теле все еще оставались следы засосов и теперь они выглядели даже более заметными, чем раньше. Юнги явно приложил усилия, поскольку, если накануне они были темно-красного оттенка, то теперь их цвет изменился на фиолетовый. На его бледном теле они выглядели, скорее всего, как синяки, если бы не несколько на месте, где ставят метку.       Спускаясь, он отметил, что ни Ину, ни отца дома нет, несмотря на утреннее время. Скорее всего они поехали на воскресный завтрак к кому-то из друзей. Позавтракав в так любимой тишине, он вспомнил, что должен позвонить Мино. Хван в это время складывал его вещи. Чимин не сомневался, что гувернер уже заказал билеты и забронировал машину, он всегда умел о нем позаботиться.       Позвонив Мино, он попросил его приехать, не объясняя свое желание. Мино согласился быстро, несмотря на воскресенье. Чимин знал, что, скорее всего, он прервал их, отвлек его от Хеджина. Чимин не стал подниматься в комнату и стал ждать жениха в гостиной. Они всегда говорили в библиотеке, но сейчас Чимин не хотел туда заходить, не хотелось себя тревожить воспоминаниями. Мино приехал довольно быстро и почему-то один. Он в отличном настроении и с хитрой улыбкой на губах нашел Чимина в гостиной.       Омега за это время, что ждал, соорудил на диване из подушек себе что-то наподобие гнезда. Стоило Мино увидеть Чимина без макияжа, улыбка моментально стерлась с его лица. Он обеспокоенно подошёл к Чимину и не прикасаясь присел возле дивана. Казалось он не хочет беспокоить омегу в его, так называемом, гнезде.       — Чимин, что случилось? — обеспокоенно спросил Мино, ловля взгляд Чимина.       — Все хорошо, Мино, правда, но я немного на тебя зол, — улыбнулся немного с мучением Чимин.       — Ты сейчас серьезно? Ты злишься на меня? — Мино не веря смотрел на Чимина. — Это он сделал с тобой? Он снова взял тебя силой?       — Боже почему меня окружают люди, что все время думают, что Юнги насильник?       — Но глядя на тебя, возникает только такой ответ, — отодвинув подушку, Мино сел на краешек дивана. — Мини, прости меня, я был не прав. Я эгоист, думал, что вы встретитесь и поговорите, а он надругался над тобой. Прости меня…       — Прекрати, — перебил его Чимин, вставая с подушек. — Он ничего не сделал против моей воли.       — Но…       — Боже, Мино, я сам захотел… — уже тише проговорил Чимин, пряча лицо в руках. — Я не знаю, как так вышло, мы поговорили, я его простил. И я поехал в дом, подумать, побыть наедине, а там был он. Юнги впервые пришел туда, спустя сколько времени. И все так завертелось, я не знаю, что случилось…       — Вы переспали, — констатировал Мино.       — О, ты мастер очевидность, — засмеялся Чимин. — Да, я сам виноват.       — Он тебя принуждал?       — Да нет, я же говорю, что я сам…       — Ну в этом обычно участвуют двое, — подмигнул омеге Мино.       — Боже, меня окружают идиоты.       — Хорошо, вы поговорили и переспали. Вы вместе? — задал интересующий его вопрос. — Тебе понравилось после стольких лет воздержания? — подмигнул Мино.       — Боже, это то же самое, если я спрошу тебя, кто у вас в паре с Хеджином сверху... — закатил глаза Чимин смеясь.       — Если бы ты спросил, я бы ответил. Мы универсалы, — непринужденно ответил Мино. Радуясь, что друг улыбается, скорее всего, первый раз за день.       — Боже, избавь меня от этих подробностей.       — Ты же сам спросил, — улыбнулся Мино. — А теперь серьезно, что дальше?       — Перестань, я не хочу это обсуждать. Но мы не вместе, если ты об этом, ты сам прекрасно знаешь, что все не так просто. Вот ты нас оставил вдвоем с какой целью? Я не забыл об этом.       — Ну, я думал, он повзрослел и вы вместе сможете что-то придумать. Но, как я вижу, ничего не изменилось.       — Ничего и не могло измениться, все только ухудшилось. Ину увез Чонина, но есть и хорошая новость, я уеду на неделю к сыну. А тебя прошу, оставь в покое Мина. Он ни в чем не виноват, я его простил.       — Это тебе обещать не могу, он тобой снова воспользовался и бросил.       — Все не так, я сам его бросил, Юнги приходил вчера, но я не мог с ним уехать, да и несильно я ему поверил. Пусть я его и простил, но верить я не могу, сильно много времени ушло, мы оба изменились, у каждого из нас есть обязательства.       — Он не сделал тебе больно? — беспокойно спросил Мино.       — Нет, все хорошо, немного странно я себя чувствую, но Хван говорил, что это из-за близости с истинным. Нужно снова менять блокаторы, меня тошнит немного и кружится голова. Возможно, это все нервы и недосып, а возможно…       — Вы не предохранялись? — перебил его Мино возмущенно.       — Я не планировал с ним спать, да и он тоже, это вышло случайно. Да и вообще, я не помню, это было как помутнение, ни один из нас этого не планировал.       — Я не буду с ним ругаться, это я тебе обещаю, — про себя думая, что он убьет Юнги, уверенно произнес Мино.       — Хорошо, я сегодня ночью улечу, поговори с Тэхеном, у него, скорее всего, свидание с Чонгуком, мы поговорили и они вроде вместе. Не хочу его беспокоить, позвони ему завтра, или скажи уже после учебы, знаю ему это не понравится, но я не в состоянии ему все объяснять.       — Единственная хорошая новость за эту неделю.       — Не будь таким, все заслуживают счастья.       — Но не ты?       Чимин на это только улыбнулся, прекрасно понимая к чему клонит Мино. Он твердо решил отпустить Юнги, после свадьбы жить с Чонином, просто вдвоем, не думая об остальных. Он сможет быть счастлив и один без истинного, ему достаточно быть просто с сыном.

***

      Мино вернулся от Чимина зол как никогда раньше. Он ощущал глубокое разочарование и предательство, так как его надежды на примирение оказались тщетными. С другом он старался сохранять спокойствие и подшучивать, но внутри него кипела ярость. Он был злой на всех, особенно на себя за свою глупость. Хеджин снова оказался прав, он предупреждал Мино, что не стоит влезать в чужие дела. Однако Мино пренебрег его советом и теперь сталкивался с последствиями своего необдуманного выбора. Он собирался взять на себя всю ответственность за произошедшее, но ему было больно видеть страдания Чимина, вызванные его желанием примирить их.       Просто так он этого не оставит, да он пообещал Чимину, что не будет лезть к Юнги. Но он себя хорошо знает, стоит ему увидеть Юнги в университете, и он взорвется. Уже по пути домой, он позвонил Тэхену, альфа на многое пролил свет. Чимин многое умолчал, видно прекрасно зная его характер, но ему терять нечего…