Своя судьба

      Перед занятиями Миха влетает в деканат и практически швыряет в меня отобранные ключи от аудитории. Потом вместо приветствия долго крепко обнимает меня и начинает счастливо улыбаться, заметив кассету, которую сам же вчера брезгливо мне вернул. Не знаю, что с ним произошло за день, но я очень рад перемене. Вернее возврату к его обычному состоянию.       — И тебе доброе утро, Миша! Ты чего такой заполошный?       — Да нет, забей, у меня всё нормально. Андрюха, слушай, я тут подумал. Если очень боишься, то давай, я сразу пойду вместе с тобой. И на прослушивание, и на сцену.       — А как же принципы и всё такое?       — Начхать мне на них. Мне петь вторым голосом только в припеве или всю твою песню?       — Я же должен сам.       — Ни хрена ты никому не должен. Если без минуса на сцене собираешься сам играть и одновременно петь, то это тяжело с налёта.       — Так мои же трудности.       — Андрюха, я наговорил ерунды. Даже микрофон быстро перенастроить с непривычки — та ещё задача.       — Так там же организаторы есть.       — Они тебе свет в глаза направят, из общей косметички накрасят для лучшей видимости — и вперёд.       — Надо учиться без поддержки.       — Ты будешь выступать в группе. Командный игрок, а это другая специфика. И если совсем начистоту, то я без поддержки пел только на экзамене сюда. И то мне мама втихаря стопку коньяка налила, потому что я от нервов хрипеть начал. А тебя Щелкунов пьяным не выпустит.       — А ты что? Выпустишь?       — Если я пойму по твоему состоянию, что совсем вилы, то уж лучше пусть решат, что ты с валерьянкой перебрал.       — Мих, мы с Жуком договорились, что я буду один.       — Я с ним ни о чём таком не толковал. У дуэта тоже может быть дебют. А до четверга демку ещё сто раз перезапишем. Лады?       Ты ещё спрашиваешь? Да мне уже хочется написать новый текст под двух исполнителей.       — Мне ещё развесить всё по стендам надо. И сходить на актёрский.       Миха смотрит на стопку одинаковых рисунков. И садится на стул со странным выражением на лице.       — Андрюх, а если у нас будет два символа? Внутренний и внешний. Чисто наш и для зрителей.       — Это странно как-то.       — Для своих. Для себя. Как нательный крест у крещёных. И другой — в качестве личной подписи группы.       — Я не думаю, что это хорошая идея.       — Мы никогда не откажемся от рассказчика, обещаю. Я точно не откажусь. Но это ведь шут из нашего названия.       И он берёт верхний из плакатов.       — Забудь, Мих. Это чужой знак. Он им понравился, и я рисовал на заказ.       — Значит, первым серьёзным вызовом Щелкунова будет его отбить. Я с ним могу пойти.       — Миша, я ночь не спал, пока осилил такое количество одинаковых рисунков.       — Сделаешь нам новые наброски, и мы все вместе будем раскрашивать. Маски им нарисуй: злую и добрую. Для театралов сгодится.       Миша схематично набрасывает рекомендацию. Я перерисовываю огромные маски на отдельный лист. С кулисами и черепом в углу сцены. В этот момент в секретарскую заходит декан актёрского факультета. Смотрит на меня, потом на плакат.       — Князев, вот зачем ты меня опять подставляешь?       — Сергей Константинович, я…       — Ладно, я с Валерой поговорю, чтобы он ещё на пару дней мне тебя спонсировал. Рисуй такие. Но больше не экспериментируй. А то мы никогда не объявим свой конкурс.       Миха улыбается и разводит руками, совсем как на новом логотипе нашей группы.