Своя судьба

А если дальше лишь пекло ждёт, Только опасность и боль. И вряд ли гроза мой путь обминёт. Пойдёшь ли ты вглубь со мной? Не как провожатый, не как поводырь, Как равный участник похода Прокладывать на целине следы? Полезешь в огонь и в воду? Во всех приключениях будешь бойцом? Не прячась в тени от глаз, Стоять с врагами к лицу лицом Каждый смертельный раз? Болезни как должное переносить, Не бросая к берегу плыть? И сразу прощения попросить, И самому простить. Быть персонажем своей игры В кадре её любом. Неважно стена или обрыв Всегда идти напролом.       — Андрей, стой!              Ребята кричат из зала, Миша оглядывается, и я вижу, как его лицо меняется от ужаса. Я оборачиваюсь, быстро сдёргиваю гитару и прижимаю к себе обеими руками.       — Андрюха! Андрюш! Ты живой?       Инструмент вроде не пострадал. Это самое главное, а на мне всё быстро заживает. Миха сидит рядом со мной на корточках, держа упавшую гаргарину одной рукой, а второй засовывает микрофон за пояс штанов, чтобы помочь мне подняться. Когда я с его помощью выбираюсь без видимых повреждений, весь зал погружается в громогласный хохот. Кажется, это фиаско.       — Андрюха, на фига ты это делаешь? Ведь полная же чушь. Несправедливо, нечестно. На то и конкурс, чтобы у кого-то получилось чуть лучше. Не могут все быть идеально безупречными.       — Мих, такая у меня работа. Что мне поручено, то я выполняю. Если я в списке должников по предметам, я же себя не вычёркиваю. Здесь то же самое.       — Зашибись, прикол. Рисовать карикатуру на самого себя.       — Упал со стула? Упал. Споткнулся, отставляя его в сторону? Споткнулся. Опрокинул стойку? Опрокинул. Зацепился рубашкой за колки гитары? Зацепился. Оборвал занавес? Оборвал. Уронил на себя декорацию? Даже ты в последний момент не выдержал и стал ржать. А наши в зале сдались через минуту.       — Ну умудрился ты собрать всю лажу сразу. Бывает. Зато запомнился.       — Это ты запомнился. Почти полностью сыграл и спел, несмотря на происходящее. А я был мешающим тебе фоном.       — Что тебе Щелкунов сказал?       — Поздравил с премьерой.       — Вот, видишь. А он бы первый тебе запретил выступать, как я понял его характер.       — Мих, он знает, что я больше сам на сцену не пойду. Это знак, что не моё.       — Поэтому Саня притащил коня со следами удушения упряжью? Когда ты только успел его повесить?       Когда лицо перестало гореть от стыда.       — Между практиками. В тему ему провод от микрофона пририсовали вокруг шеи. Вычислили, блин.       — Я когда-нибудь словлю их на месте преступления. Но тебе на самом деле давно пора подписывать свои плакаты.       — Мне уже жизни четвёртый день в группе и деканате не дают. А так и те, кто ещё не знал, после выхода газеты соотнесут придурка с концерта и придурка-художника.       Миша встаёт со стула и становится за моей спиной, нависнув над моей головой.       — Тогда рисуй и меня так же, как себя. Я тоже облажался.       — Это неправда.       — Правда. Мы выступали вдвоём. Если я не смог оттянуть на себя внимание и прикрыть тебя в нужный момент, значит, не справился.       — Как можно было отвлечь от такого идиота на сцене? Я больше никогда не буду…       В деканате появляется Щелкунов. Миша отходит и садится на стул рядом с ним.       — Принимать придирки близко к сердцу. Есть критика, а есть наезды и откровенное глумление. И лучше упустить что-то из справедливого первого, чем поверить во второе или третье.       — Жук, блин. И ты туда же.       — Дуэт, значит, дуэт, всё делите. И славу, и позор. С группой также. Правда, на фронтмена всё равно будет нагрузка больше.       Миша не может усидеть на месте и вскакивает, устав крутиться на стуле.       — Ну, это будет Михиной, а не моей проблемой.       Миша, суетившийся возле окна, резко оборачивается. Валя как будто ждал эту реакцию.       — Князев, ты когда тормозить перестанешь?