Be mine forever

      Яркие лучи солнца щекотали длинные тёмные ресницы. На улице был жаркий июль, птицы в роскошном саду щебетали с самого утра. Щебетали и детишки из соседнего особняка, резвясь на детской площадке. Дазай хотел к ним. Ребята всегда звали его с собой гулять, но отец не разрешал. Вот и сейчас тот, как всегда, угрюмый и мрачный, как единственная тучка средь ясного неба, сидел напротив Дазая за столом и уныло жевал кашу. Осаму ненавидел кашу, поэтому так же угрюмо сидел за столом и ковырял ее ложкой. Сбоку сидела его любимая с самых пелёнок няня, женщина с чуть смуглой кожей и прямыми черными волосами, по совместительству она была и домработницей, которая каждый божий день убирала за Осаму его одежду в шкафчик. Отец всегда ругался, мол, пусть приучается к самостоятельности, нечего Лилит за него убирать. Дазай вовсе и не спорил, но иногда ему так не хотелось держать всё в идеальном порядке, а вот для Лилит, убирать по дому - это обязанность. — Осаму, хватит уже ковырять кашу, ешь давай. Завтрак закончится через четырнадцать минут, молоко выпить не успеешь, — сказал Куникида голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Но я не люблю кашу... — тихо ответил сын. — Осаму, не начинай, пожалуйста! Ты будешь есть то, что дали, я уже говорил тебе, что каша полезна для твоего растущего организма! Поэтому ешь быстрее, трапеза уже кончается! — отец уже начинал краснеть от злости. Неужели он сам не был таким в детстве? Неужели ему правда нравилась эта безвкусная склизкая масса, политая мёдом в утешение?       От криков отца на глазах навернулись слёзы. "Нет, нет, только не это!" — пронеслось у него в мыслях. При Куникиде нельзя было плакать, тогда он становился в разы злее. Начинал читать нотации о том, что в его детстве не было никаких дорогих вещей и родители били его просто так. "А ты чем недоволен? У тебя есть всё, о чем я мог только мечтать! Ну-ка вытри свои слёзы, сейчас же" — говорил в такие моменты отец. Однако слёзы лились всё сильнее, сколько не вытирай.       Мальчик незаметно проморгал глазами, дабы убрать слезы из глаз. Часы показывали 8:46. Почти девять, а встаёт Осаму в восемь. И зачем вставать каждое утро так рано?       Минуты тянулись утомительно медленно, как будто маленький человечек, живущий в настенных часах, тянул стрелку на себя, чтобы та не двигалась дальше.       В голове созрел идеальный план. — У меня что-то живот прихватило... — сказал Дазай, схватившись за живот и встав из-за стола. — Стоять. От чего он у тебя может болеть? Ты ещё ничего не съел. Хватит врать, Осаму, — сказал отец, пытаясь сдерживать себя от наступающего гнева. — Ну пап.. пожалуйста, можно я не буду есть кашу? Я молоком нае.. — жалобным голосом начал Осаму, но его перебили. — Я сказал — нет, значит — нет! Что непонятного в моих словах?! Каждый раз одно и то же! Почему нельзя всё делать, как нормальные дети?! — Куникида, не кричи на него, пожалуйста... — вступилась Лилит. — У меня уже не хватает на тебя нервов! — в гневе прокричал отец, а из больших глаз безостановочно потекли слёзы. В детской голове затаилась обида и злость на отца. Почему он так с ним поступает? — Тогда и живи без меня, раз я такой плохой! — крикнул он отцу, весь заплаканный и красный от злости, и побежал прочь к выходу. — Осаму! Вернись! — Лилит, вскочив со стола, ринулась за Осаму, но тот уже скрылся в дверном проёме.       Дазаю очень повезло, потому что большой охранник Стив, видимо, отошёл покурить, поэтому калитка не охранялась. Он выбежал на улицу и, спотыкаясь, ринулся со всех ног бежать, куда глаза глядят.       Неужели он и вправду такой плохой ребёнок? Он ведь и не общается ни с кем почти. Может, все остальные дети любят кашу?.. Не то, что он. Позор для отца. Пусть он лучше будет жить на улице, вместе с той маленькой дворовой собачонкой, лаявшей каждое утро под окном, чувствуя себя главнее чистокровной немецкой овчарки Дазая, сидевшей в вольере. Лару Куникида выпускал во двор только на ночь. Днём двор охранял Стив, исправно выполняя свою работу только тогда, когда Доппо смотрел на него. Хозяин дома много раз грозился уволить его из-за халатности. Выполнять работу надо добросовестно. А из-за него Дазаю частенько удавалось всё-таки сбегать.       Но в этот раз всё получилось немного по-другому. Спустя пятнадцать минут непрерывного бега он, запыхавшись, остановился и, упёршись руками о колени, стал жадно вдыхать тёплый воздух. Тут он ещё никогда не был. Этот район сильно отличался от того, где он жил. Вокруг него повсюду была разведена грязь и разбитые дороги. Пятиэтажные дома выглядели совсем как в старых фильмах, которые его отец иногда смотрел по телевизору. Неужели такие ещё осталось? Осаму привык жить в роскоши, в огромном частном доме с большим садом и бассейном. Жизнь здесь очень по-другому ощущалась. Она отличалась от привычной.       Дазай решил немного осмотреться и найти место, где будет коротать время. Его ведь, как всегда, найдут часа через два максимум. Лилит всё время очень волновалась за него, но ничего не могла сделать с отцом. Она ведь обычная домработница, работавшая тут уже семь лет.       Отец нанял её незадолго до того, как на свет появился Осаму. А когда при родах мать Осаму умерла, Лилит стала ещё и няней. С первых минут она очень полюбила мальчишку, а сейчас он и вовсе стал ей как родной сын. Дазай тоже очень любил няню, но не считал ее матерью, ведь мама постоянно должна быть с отцом, они должны любить друг друга, а Лилит просто няня. Но когда мальчишка сбегал, именно она всегда его искала, а когда находила, тайком от Куникиды шла с ним в магазин и покупала различные сладости. Каждый раз, идя домой, они болтали обо всём на свете, напевали песенки из мультфильмов и дарили друг другу счастливые улыбки.       Через дорогу Осаму увидел детскую площадку. Она заметно отличалась от той, что во дворе у дяди Чарли из дома напротив. Эти качели были заметно потрепаны, расписаны, надломлены. У некоторых были оторваны цепи, и теперь они болтались лишь на Божем слове. Горка знатно шаталась, когда по ней взбирались дети, и с характерным звуком прогибалась под их весом. Карусель и вовсе слетела с основания и валялась, зарастая травой. Видимо, какие-то хулиганы постарались. Ни на одной горке не было пустого места. На каждой было написано много нецензурных слов. Кто-то оставлял номер телефона, кто-то свой Инстаграм, а кто-то просто вёл переписку с незнакомым человеком прямо на крыше деревянного домика. Неужели в людях столько тяги к разрушению и вандализму детского счастья?       Рядом с деревом собралась компания подростков, курящих дешёвые сигареты. Они громко разговаривали, вдыхая этот неприятный до кашля дым и разбрасывая маты на все стороны. У Осаму прошла дрожь по всему телу. Почему-то стало не по себе от их вида.       Возле горки образовалась группа детей помладше, примерно его возраста. С ними он и захотел провести оставшееся время своего побега. — Всем привет! Меня зовут Осаму, а вас как? — Я Гин, а это Люси, Дейв, Алекс и Нейт, — представила всех по очереди девочка с длинными чёрными волосами. Ее кожа была настолько бледной, что создавалось ощущение, что она болела анемией либо просто не так много гуляла на свежем воздухе. — Из какого ты дома? Я не видел тебя здесь раньше, — спросил Нейт. — Э-э... ну... не знаю... Я сбежал из дома и заблудился. Но меня скоро найдут, наверное. — Чё-ё, так ты не наш? Иди к маме своей, мы с чужих районов не принимаем, — ответил Дейв, "куря" зелёный колосок. — Да ладно вам, мальчики, пусть останется! — нахмурив маленькие чёрные бровки, сказала Гин. — Вообще-то, у меня нет мамы.. — сказал Дазай Дейву. — Детдомовский что-ли? Тем более, иди отсюда! Таких мы не принимаем! — Нет! Я не детдомовский! У меня просто нет мамы! Почему мне нельзя с вами? — Паника заплясала в карих глазах, дыхание участилось, а в голову полезли разные мысли. — Ой... пойдёмте отсюда, не отвяжется ведь! — сказал Алекс всем и дети встали со скамеек, уходя.       Только девочка Гин напоследок обернулась и с сочувствием кинула на него извиняющийся взгляд. От чего-то она "запала" Дазаю. Хотя это была детская, невинная симпатия, которая выражалась лишь желанием ходить вместе за ручку и делиться друг с другом мармеладками.       Но она ушла с ними. И теперь он остался наедине с группой подростков чуть поодаль. Осаму присел на грязную скамейку и от скуки стал крутить между пальцев желтый одуванчик.       Палящее солнце стояло совсем уж высоко в небе, и Осаму решил переместиться в тенёк у большого дерева. Было очень жарко, хотелось пить, да и есть, однако, тоже. Но только не злосчастную кашу. От её вида становилось плохо и сразу пропадал аппетит.       Периодически к нему подходили бабушки, спрашивали, что он делает на площадке совсем один. Но он лишь отмахивался от них, говоря, что ждёт своего друга. Ведь не хотел, чтобы с него опять смеялись.       Должно быть прошло много времени. Осаму успел даже подремать под тем же деревом. Солнце садилось, заливая небо малиновым цветом. Облака в такие моменты казались совсем ненастоящими. Волшебными.       Дазаю было хорошо одному, без равнодушного взгляда отца и бесконечных прописей. Все дети его возраста уже пошли в школу. А он на домашнем обучении. Неужели отец настолько сильно боится, что другие дети могут "испортить" его сына? Эта гиперопека убивает и морально и физически. А может он стыдится его..?       Что-то в этот раз Лилит долго. Может, с ней что-то случилось? Нет. Не надо об этом думать. Она точно скоро придёт и заберёт мальчика. Ведь уже вечер. А он голодный с самого утра. Еще и пить очень хочется. А ещё холодает. На нём только тонкая тёмная футболка и шорты с сандалиями.       Может, он ушёл слишком далеко? Обычно он просто отсиживался в парке, через пару кварталов.       Ну где же она? Домой хочется... и пауки начинают выползать. О нет. Дазай боялся их до усрачки. Даже маленькие паучки его пугали до тряски и дрожи, визгов и воплей.       Вдруг к нему подъехала какая-то тёмная, настолько грязная, что не было видно даже номеров, машина. Из неё вышел мужчина с сильно надвинутой на лоб кепкой и пивным животом. — Эй, пацан, чё киснем? М? Где родители твои? Потерялся что-ль? — спросил он с лёгкой ухмылкой. — Здрасте, не переживайте, за мной скоро придут, — ответил мальчик. — Слушай, а ты ведь недалеко живёшь? — Не знаю... я.. заблудился. — У-у-у... и сколько ты здесь, к слову? — С утра... — И за тобой до сих пор не пришли? — мужчина спросил это с фальшивым удивлением, будто издеваясь над ним, — Залезай в машину. Ты знаешь адрес дома? Или опиши его хотя бы... — Н-нет, спасибо... я лучше здесь подожду, за мной обязательно придут... — Малыш, ну я же вижу, что никто не придёт. Они ведь не знают, куда ты пропал. Я помогу тебе, садись. Я не тот злой дядька, к которому нельзя садиться в машину, — сказал мужчина голосом, внушающим доверие. Осаму решил поверить и чуть помедлив, запрыгнул на заднее сидение. — Спасибо вам, дяденька. Я правда думал, что за мной придут, а вот, видимо, ещё не нашли...       Машина тронулась. В салоне сильно пахло ядерно-сладким ароматизатором для автомобиля. С зеркала свисал небольшой флакончик в виде бутылки с синей жидкостью внутри и маленьким корабликом, плескающимся на поверхности. Хотя... там была не только синяя жидкость, а еще и прозрачная, не перемешивающаяся с синей! Причем кораблик тонул в прозрачной жидкости, а в синей — нет! Такое Дазай видел первый раз. По радио играла песня Леди Гаги, мужчина сделал звук погромче и "Fashion" заполнила звучанием весь салон. — Ой, я же не сказал адрес! Улица.. — его перебили. Опять. — Мне не нужен твой адрес, — ответил мужчина безразличным голосом. Кажется, нас наебали. Так, немножко, совсем немножко. — Так вы... не собирались меня подвозить..? Остановитесь! Сейчас же! Я буду кричать! — если бы Дазай мог, то давно открыл бы дверь и выбежал, хоть на ходу. Но пассажирская дверь была заблокирована. - Да не ори ты, пиздюк малолетний! Будешь кричать - глотку перережу. Понял?       Ком подступил к горлу, паника окутала всё тело и он не мог пошевелиться. Сердце бешено колотилось, от страха заболел живот. Он не мог даже плакать, его будто парализовало. Ну вот почему ему не везёт целый день? То каша, то подростки, то какой-то, проще говоря "скуф" с пивным животом.       Так они проехали 3 минуты, однако казалось, что прошла вечность. Вдруг у мужчины зазвонил телефон, лежавший на заднем сидении. "Это мой шанс" — подумал Дазай и схватил телефон, нажал кнопку "принять". — Алло! Вы слышите?! Меня похитили! Помог.. — мужчина грубо зажал мальчику рот и забрал телефон.       Вдруг послышался свист колёс и через секунду наступила кромешная темнота.

***

      Куникида, наверное, никогда так не нервничал. Он наворачивал круги по дому и постоянно смотрел на часы. Он знал — сына уже ищет полиция. Однако, от этого спокойнее не становилось. Лилит, видимо, всё еще бродила по округе, ища его пешим ходом.       Вдруг раздался звонок. — Куникида Доппо? Приезжайте на Бэйкер стрит, напротив библиотеки. Ждём вас. — О боже! Вы нашли его? С ним всё в порядке? — голос отца был беспокоен. — Да, мы его нашли, приезжайте сюда, скорая тоже скоро приедет. — Скорая?! Что с ним? Вы... — звонок завершили.       Сегодня Доппо нарушил наверняка много правил дорожного движения, но сейчас это было неважно. Он позвонил Лилит, вкратце объяснил ситуацию и велел идти домой. Скоро он подъехал к нужному ему адресу. Вокруг стояли полицейские машины с включенными мигалками, к этому времени подъехала и скорая с орущей на всю улицу сиреной. В центре были две машины, сильно смятые друг другом. Это была какая-то маршрутка и чёрная Тойота Камри. Если маршрутка отделалась только смятым передом, то Тойоте повезло куда меньше... практически весь левый бок машины был просто стёрт. Вокруг машины была лужа крови, очевидно, водитель не выжил.       Куникида подбежал к месту аварии и сердце пропустило удар. На руках полицейского лежал, свесившись, Осаму, весь в крови. — Осаму! Чёрт! Что с ним?! — срывающимся голосом крикнул Доппо, кажется такими темпами он сможет уже гроул исполнять. — Мы нашли вашего сына в салоне этого автомобиля, попавшего в аварию. У него серьёзные повреждения, так что мы везём его в реанимацию. Все интересующие вас вопросы — потом, — собранным голосом ответил полицейский и быстрым шагом, почти бегом, двинулся к машине скорой помощи.       Дальше всё было, как в тумане. Реанимация, слёзы отца, операция и восстановление. По итогу Дазай потерял много крови, у него был сломан нос, сотрясение мозга, сломана рука, ключица и пару ребер, одно из которых чуть не задело лёгкое. Но всё обошлось. Дазаю чертовски повезло в тот день.