Дела семейные

Крак! Крак! Крак! Ярко-рыжие пряди опадают на малость затёртый паркет, а солёные слёзы — на подвытянувшиеся коленки домашних штанов. Легко по чуть торчащей шапке волос проходится мелкозубчатая расчёска, а следом — тёплая ладонь. Серёжа всё равно громко всхлипывает и подтягивает колени к дрожащему подбородку и тоненько воет. Шуршит по полу щётка, сметая волосы в совок, а сбоку прижимается Олег, гладя по вздрагивающим плечам. Игорь тяжело вздыхает перед тем, как вывалить ярко-рыжую кучку в мусорное ведро. Жалко волосы, красивые были. — Серёг, пойдём, — Игорь тянет Разумовского прочь из кухни. Олег идёт за ними хвостиком и все трое падают на диван, игнорируя идущие по телевизору мультики. — Ну ты это, обрастёшь ещё, — утешает Разумовского подросток, беспомощно переглядываясь с Олегом. Волков и сам не знает, что делать. Да, поколачивали их в детском доме, но кто там не дрался? Но отчего-то никто за волосы Серого не таскал. И вообще, лишний раз к нему мало кто прикасаться хотел, держа в голове тёмную историю с угоревшими старшаками. А ещё та чертовщина на заднем дворе школы. Тряпка и Птица, но всё это вместе — Серый. Вот она какая, его ненормальность. — Серёг, — позвал Игорь. — А мы это, с Птицей можем, ну, поговорить? — Зачем?! — тоненько вскрикнул Серёжа, подрываясь с дивана. — Вам что, мало? Или вы… — он встревоженно покосился в сторону кухни, — маме Лене расскажете? — Да никто на тебя стучать не будет! Ну он ведь тоже часть тебя вроде как… — пожал плечами Гром. — Тогда зачем? — голос Разумовского поменялся и напротив Игоря и Олега стоял уже не знакомый им мальчишка, а кто-то другой. Более наглый, тот, кто действительно мог иметь отношение к смерти старшаков. Укороченная раза в три чёлка больше не скрывала настороженно блестящих и действительно жёлтых глаз. Игорь присмотрелся — на мгновенные показалось, что и зрачок вытянутый, почти кошачий. — Ты вообще кто? — спросил Игорь. — То, что Птица, это мы поняли. — Вторая личность. Я отвечаю за смелость, на которую Тряпка не способен. Вот, даже защитника себе нашёл, — пренебрежительно кивнул мальчишка в сторону насупившегося Олега. — До тебя я был его лучшим другом. Ты всё испортил! — Я не просил свою бабушку умирать! — вскинулся Волков. — Мальчики, вы там чего? — спросила Елена и все трое (даже рыжий нахал) вжали головы в плечи. — Да мы… — заикнулся было Игорь, но был перебит Серёжей: — Мультик обсуждаем, мама Лена! — Ну, обсуждайте! — отозвалась женщина. Разумовский повернул голову обратно к мальчишкам и те увидели, что глаза у него по-прежнему жёлтые. Значит, Птица. — В комнату пошли, — велел рыжий. Птица устроился на кровати, Игорь вовсе предпочёл сесть на пол, а Олег, не получив приглашения, устроился у старшего брата под боком. Мальчишки молча переглядывались между собой какое-то время. — Может, заключим что-то вроде перемирия? Ну как там его… пакт о ненападении? — предложил Гром, которого начала тяготить тишина. — Мы о тебе никому не рассказываем, а ты нам не портишь жизнь? И Серёге тоже. Но ты продолжаешь его защищать, всё-таки, — усмехнулся подросток, — красиво ты тому кенту под зад зарядил! Рыжий дёрнул бровью и мрачно посмотрел на Олега. — Я и с тобой не против дружить… — пожал плечами мальчик. — Одна голова — хорошо, а две — лучше, — добавил Игорь. — Ты этот прям… Радиоактивный человек! Жёлтые глаза удовлетворённо блеснули. — Ла-адно… Будем друж-жить… Но если кто меня предаст — пеняйте на себя! Олегу и Игорю показалось, что в комнатушке запахло костром. — Ой, а я всё слышал… — растерянно пробормотал Серёжа, впервые не ощущая провала в памяти после появления Птицы. …Фёдор думал, что рано или поздно это должно было произойти. Но случилось гораздо раньше, чем он мог себе представить. Вызов на ковёр к директору и общение с недовольными мамашками. Видите ли, в их идеальную картину мира не вписывается усыновлённый ребёнок, ответивший на агрессию не соплями, намотанными на кулак, а такой же агрессией. — Серёжа привык себя защищать, — в который раз за последние полчаса повторил Прокопенко, косясь на циферблат наручных часов. Хмурова отпустила максимум на час, а ведь до Управления ещё добраться надо… — Вы бы на своих детей внимание обратили, там пол школы, чьи окна на задний двор выходят, видели, что ваши драку затеяли, — добавил он и увидел, как побагровело лицо одной из мамашек. — Да как вы! Мой Ромочка… — Невоспитан и нетерпим к детям, не вписывающимся в его понимание идеального мира, — перебил Фёдор. — Мир Кимовна, Вы меня простите конечно, но вот эти полчаса щас идёт переливание из пустого в порожнее. Давайте что-то решать уже, а? Я на службе вообще-то и отпроситься к Вам было той ещё задачей. Мама Ромочки — блондинка с худым, длинным лицом, брезгливо поджала губы. — Если бы вы ещё работали… А то что ни день, то склады обносят, заявление пишешь, а никакой реакции! — Но-но-но, гражданочка! — возмутился Прокопенко. — Во-первых, это не ко мне, я служащий убойного отдела, а во-вторых, не Вашего ли братца обвиняли в фальсификации документов? Что, контрафакт в страну везёте, в обход налоговой? Может, и на вас чего интересного найдётся, так вы только дайте знать, я у знакомых поспрашиваю! Лицо женщины, сквозь толстый слой штукатурки пошло красными пятнами. «Аллергия наверное», — подумал Фёдор. Директриса устало прикрыла глаза и стащив с распухшей переносицы очки, сжала её между большим и указательным пальцами. С одной стороны семья Таппи — бизнесмены и меценаты, благодаря им в школе появились новые доски и пара компьютеров для обучения информатике, с другой стороны — Прокопенко. Мира Кимовна помнит Федю ещё шкетом — пятый «Б» был её первым классом... Хорошее дело, мальчика с Леночкой из приюта взяли и вроде как, ей он показался вполне нормальным, но эта безобразная драка… А с другой стороны, пусть теперь везде капитализм, а стыдить ребёнка за прошлое, которое он не выбирал — очень низко. — Отстранение от занятий для обоих на две недели, — постановила Мира Кимовна, рассудив, что без новой партии гуманитарной помощи, они, пожалуй, протянут. Должно же что-то и райно делать, как раз надо им напомнить — поставок мела в школу с мая не было. — Да как вы можете! — От это дело, Ленок с Серёжкой дома позанимается, Олежка нам домашку приносить будет. А то Ленок у меня по школе ух как соскучилась! До свиданьица, Мир Кимовна, побёг я! Служба! Директриса покачала головой, с трудом давя улыбку. Пусть Федя уже взрослый мужчина на четвёртом десятке, для неё он всё тот же шалопай.