Дела семейные

Грифель ярко-фиолетового цвета вонзался в альбомный лист, громко скрипя и оставляя мелкое крошево. Ещё немного и карандаш сломается, но мокрая ладонь соскользнула раньше и кулак впечатался в парту. Серёжа прикусил нижнюю губу, хотя больше всего хотелось заорать и отшвырнуть что новый пенал, что подставку для книг. Желательно в голову впереди сидящей девчонки. — Серый, ну ты чё? — шёпотом спросил Олег, повернувшись на звук удара. Мальчик злобно сверкнул глазами и уткнулся в лист. На уроке ИЗО им дали свободную тему. Соседка справа пренебрежительно фыркнула и отодвинула свои рисовальные принадлежности как можно подальше от соседа. Кто знает этого детдомовского, а ей эти фломастеры тётя из-за границы привезла! В целом, думал Олег, знакомство с новым классом прошло нормально. Серёжин внешний вид сразу привлёк внимание: рыжие волосы ниже плеч, новенький фиолетовый свитер… Неразговорчивый Олег на его фоне несколько блёк. Но пока на них только смотрели, общаться не торопились. Как же, два бывших детдомовца… Планы сидеть за одной партой нарушила классная руководительница ещё советской закалки («Волч, смотри, ещё одна Овчарка!»). Валентина Кирилловна была строго за то, чтобы рядом сидели исключительно мальчик-девочка. Даже на уроках, которые она не вела, приходилось сохранять рассадку, что Разумовского ужасно раздражало. Попускало его только тогда, когда они садились друг напротив друга делать уроки на кухне у Прокопенко. Так и проводили пару часов после школы, а там и Игорь подтягивался, забирая Олега на квартиру. — А можно Олегу остаться? — умолял Елену Серёжа после первого школьного дня. — Я полы помою! И пропылесошу! И, и пыль протру! Только покажи, как и где! — Серёженька, у Олега ведь свой дом есть, — ласково уговаривала она приёмного сына. — Вот на выходных давай Олежа с Игорьком у нас с ночевой останутся, или ты к ним в гости, наоборот, пойдёшь? Серёжа поджимал губы, но соглашался, с нетерпением ожидая окончания каждой учебной недели. В общем-то почти ничем эта школа от той, к которой был приписан их детдом, не отличалась. Трёхэтажная коробка со спортзалом на первом этаже. Это Игорь и Игнат по кабинетам бегают, а второклашки сиднем сидят в одном, видя только развешанные над доской портреты русских писателей, а за окном — медленно желтеющую листву. — Серёжа, верно? — уточнила учительница рисования — высокая, полноватая блондинка, заглядывая в альбом Разумовского, что пришёл показать работу самым последним. — Сегодня не рисуется? Мальчик остро взглянул на молодую женщину, но не увидев на её лице насмешки, слабо кивнул. Она была, кажется, доброй. Такой же доброй, как Лина Романовна из старой школы. Имя этой учительницы рисования Серёжа ещё не запомнил. Но кажется, тоже начинается с «Л». — Давай я поставлю напротив твоей фамилии точку, — в клеточке, отведённой под оценки, появилось небольшое светло серое пятно, — а ты в следующий раз принесёшь рисунок. Хорошо? — Мгм. — Вот и славно, ну, беги, тебя уже заждались, — женщина кивнула в сторону стоящего на пороге кабинета Олега. Ему за рисунок — лопоухого щенка с соседнего дачного участка, Лариса Владимировна поставила «пять». — Серый, чё случилось? — спросил Олег, помогая другу застегнуть рюкзак — тоже фиолетового цвета, украшенный изображением героя одной из телевизионных передач для детей. — Ничё, — буркнул Серёжа. — Се-ерый! — протянул Волков, заглянув в глаза Разумовскому. Серёжа хлюпнул носом, раз, два, а потом стёр выступившие слёзы рукавом кофты. — Ты с этой… так общаешься! А я?! Олег удивился. Ну да, Наташка нормальная девчонка, поделилась ластиком, который стирает карандаш лучше, чем тот, что у него, но и всё. — Серый, да ты чё… Наташка — моя соседка по парте, а ты — мой друг! — Не врёшь? — требовательно посмотрел на Волкова рыжий. — Зуб даю! Уроки Игоря, как шестиклассника, заканчивались позже, чем у второклашек и возвращаться домой вновь ребятам пришлось одним. Но в этот раз у них на пути встала группка одноклассников. Олег тяжело вздохнул — он-то надеялся, что обойдётся и если уж их не примут, то хотя бы не будут шпынять. Но нет, и здесь придётся доказывать кулаками своё право ходить в школу. — Вы чё, детдомовцы, совсем страх потеряли? С Наташкой и Любкой сидите? — набычившись, пёр в их сторону самый рослый второклассник. — Это классуха нас к ним подсадила! — выкрикнул Серёжа, сделав было, шаг вперёд, но Олег потянул его назад, заводя себе за спину. — Нужны они нам сильно, ага! — А я видел, как этот на Любкины вещи смотрел! Точно что-то упёр! — запальчиво крикнул кто-то из школоты. Разумовский задохнулся от негодования: чтобы он? Крал у девчонки?! Негласный закон детдома — не гадь там, где сам живёшь! Мало ли что, дорожка в будущем может стать совсем узкой… — А ну рюкзак показывай! — крепыш требовательно протянул руку и сразу же получил по ней от Олега. — Свалите! — прошипел Волков. — Вали уродов! — закричали мальчишки, бросаясь на Олега и Серёжу с кулаками. Чья-то пятерня схватила Разумовского за волосы, кто-то стащил с плеча рюкзак, а в нос прилетел кулак и на языке разлилась металлическая соль. Высокий, яростный крик раздался на заднем дворе школы, привлекая внимание Игоря, вчитывавшегося в задание по английскому. Вытянув шею, подросток посмотрел вниз и увидел кучу-малу из младшеклашек. Мелькнула рыжая макушка. — Igor, what interesting things did you see in the window? — поинтересовалась Марья Ивановна, заметив, что один из лучших учеников отвлёкся. — How they beat… my brother, — Игорь вышел из-за парты и бросился вон из кабинета, правда, на пороге всё же притормозил. — Excuse me, мне надо… э-э-э have togo! — Igor, come back in the classroom! Rightnow! — учительница с растущим изумлением наблюдала, как мальчик выбегает из класса. — Сорри, Марь Иванна! — притормозил Игорь и вновь сорвался на бег. В классе зашептались: «У Грома есть брат?!». — Таки как жить в таких невозможных условиях? Что вы мне на это скажете? — пробормотал Игнат, заглядывая в тетрадь Игоря, но к его сожалению, приступить к самостоятельной работе Гром ещё не успел. К тому моменту, как Игорь прибежал с третьего этажа разгонять драку, та уже вроде, как и закончилась. Серёжа, восседая на том самом крепыше, возил его щекой по выщербленному асфальту. Заводила драки выл раненым зверем и пытался сбросить с себя Разумовского, но тот, что-то злобно шипя, лишь усилил давление. Чуть поодаль, с грустью смотря на болтающийся на честном слове рукав ветровки, сидел Олег. Увидев Игоря, мальчик пристыженно отвернулся. Вокруг валялись разбросанные вещи из рюкзака Разумовского. Тетради и учебники были порваны. — Вы чё, идиоты? — крикнул Игорь в сторону держащихся поодаль мальчишек. — Совсем того, ага? Это, — он показал на Олега, собирающего вещи Серёжи в запинаный рюкзак, — мой младший брат, а это сын моего дяди, — палец на этот раз указал на Серёжу. — Троните их ещё раз, я вас всех в кутузку засажу! — Я тя знаю, ты — ментёнок! — выкрикнул один из мальчишек. — А я знаю, в какой тюрячке срок мотает твой старший брат! — огрызнулся в ответ Игорь. — Чё, передачку ему отправить, а то сам не наскребёшь, болезный! Серёжа, увлечённо стучащий кулаками по плечам подвывающего крепыша, повернулся на голос и склонил голову на бок, прислушиваясь. — Серёга, ты это, давай, отпускай, — присев рядом с мальчишками на корточки, попросил Игорь. Мальчишка снизу смотрел на него глазами, полными надежды, а вот Разумовский злобно зашипел. — Серёга, не глупи! Ты уже дел наворотил на вызов к директору… От дядь Федя рад-то будет… — Они первые начали! — странно-низким голосом произнёс Серёжа, злобно зыркнув из-под спутанной чёлки. Вкупе с лицом, выпачканным кровью из разбитого носа, — Ну так ты уже всё закончил! Ну, давай, Серёг, ну чё ты как этот… — Свали в закат, ушлёпок! — скатился с мальчишки Серёжа, напоследок пнув под зад. Крепыш, утирая кровавую юшку под носом, бодро, пусть и прихрамывая, побежал в сторону дожидающихся его одноклассников. — Ну, ты, Серёг, отжёг конечно… — покачал головой Гром-младший. — Сам-то как? Разумовский, не торопящийся приближаться к подростку, изучающе рассматривал его. — Серёжа нормально, — отозвался он, пытаясь расчесать волосы пятернёй. Пальцы вляпались во что-то липкое. — Серый, у тебя там жвачка… — тихонько пробормотал Олег. На Игоря и Олега страшным взглядом смотрели жёлтые глаза. — Лега… — сглотнул Игорь. — У Серёги же глаза… голубые? Разумовский громко фыркнул. — У Тряпки — да. А я не он, я — Птица. Братья переглянулись: «Приплыли».