Розовый треугольник

***

       Встречаться с тем, кого знаешь больше, чем себя, по смутным ощущениям было странно. Да и в целом в его почтенном возрасте вступать в отношения было как-то странно. Да и вообще эльфу перевалила пятая сотня, и слово «встречаться» почему-то мерзко застревало где-то между ровных зубов. — Это потому, что в тебе умер дух авантюризма. Лет так двести-триста назад, — хмыкнул Дон Ук, отвлекая от раздумий. — Да ну тебя! — махнул на него рукой Гон Ю. — А я тебе каждые пятьдесят лет предлагал встречаться с самого университета. А ты чего ждал? — Принца на белом коне. Как минимум, — пожал плечами профессор. — Ну всё, продаю красный Mercedes, беру белый. Так мне звонила мама Хосока и, к сожалению, ещё и Тэхёна. — А я тебе говорил, план был так себе с самого начала, — фыркнул Гон Ю. — Ты всегда был склонен к пессимизму, друг мой. Всё нормально, — осторожно пытаясь пробраться под чужую рубашку. — Ты ещё скажи верить в лучшее, и я точно вызову тебе врача, — отодвинулся от ректора профессор, — ну не здесь же! Уйди. Ты там по телефону разговаривать собирался, займись делом. — Какой ты зануда временами, — притворно вздохнул Дон Ук.        Госпожа Чон восторженно отзывалась о поездке в Пусан. Сын был доволен, по крайней мере, по последним сообщениям. Негодовал, правда, по теме поездки, ибо заявленная экспедиция не состоялась, и переживал то за зоопарк, то за свою успеваемость. Про фею ничего особо не говорил, на условия не жаловался. Впрочем, как справедливо заметила матушка, он вообще не был склонен к жалобам на ту или иную проблему, предпочитая разбираться со всем самостоятельно.        Матушка же Тэхёна принесла неутешительные вести. Помимо того, что разговаривала на повышенных тонах, так ещё и собиралась переводить своего сына в какой-то университет в Токио, поближе к одному из филиалов фирмы его отца. Такой расклад, естественно, никого не устраивал. Откровенно уговаривать отстать от студента ректор не мог. Придумывать что-то на ходу оказалось сложнее, чем ректору казалось изначально. Оценки у феи были приличные, в деятельности, способной остановиться без его участия, он занят не был. Говорить о чужих чувствах, высоких и не очень, тоже было бы глупо. Особенно с учётом того, насколько родители Кима были нетерпимы к меньшинствам и ко всем, кто хоть слегка отличался от остальных. Об этом знали буквально все, ибо хлёсткие высказывания в адрес меньшинств были буквально в каждом интервью четы. — И в чём она не права? — протянул прекрасно слышавший каждое слово Гон Ю. — Как минимум в том, что они не дают ему права на выбор, — фыркнул Дон Ук, — придётся много думать в короткие сроки. Знать бы ещё, что происходит в Пусане. — Вот ты деревня, конечно. А Инстаграм тебе на что? — профессор быстро нашёл в смартфоне нужное приложение и открыл страницу, повернув экран к мгновенно оживившемуся мужчине. — Можешь же, когда хочешь! — восхитился ректор. — Как будто выбор был, — слегка покраснел польщённый Гон Ю. — Корону поправь, на нос сползает. Давай сюда, — выдернул у него из рук телефон Дон Ук.        Ха Ныль, слышащая через слово чужой диалог, скорбно вздыхала в приёмной. Покой в их заведении им всем только снился, особенно пока ректором был Дон Ук. Гремучая парочка продолжала саботировать университет своими благими делами. Было искренне жаль попавших под раздачу студентов, но зато секретаря перестали мучить странными заданиями. Хоть какая-то с этого польза.

***

       Соджуну казалось, что он то ли в раю, то ли где-то в аду, то ли вообще застрял по середине. Пятый день из головы не выходила фея Ким Сокджин. Если бы он знал, с чего вдруг такие интересы, жить было бы гораздо легче. Но вразумительного ответа не имелось, и приходилось стоически терпеть собственные. А что вообще? Чувства? Ну, это даже в голове звучало как полный бред.        Хёншик справиться с творившимся безобразием помогать не собирался, был занят чем-то в комнате почти каждый вечер и практически не выходил оттуда без особой на то нужды. Что он там изобретал, никто так и не понял, но тесное общение с хихикающим когда надо и когда не надо Чимином наводило на отнюдь не благостные мысли.        Юнги умудрился переманить на свою сторону, помимо Ушика ещё и Хвана, и поклонников у Пака стало вдвое больше, чем кто-либо мог вынести в здравом уме. Три объединившихся ведьмака изобретали не изобретённое, тестировали это на несчастном вампире и совершенно не переживали за возможные последствия.        Чимин, принявший правила игры безоговорочно, тратил своё свободное время на создание новых проклятий. Которые, в свою очередь, проверял на ведьмаках. И периодически доставалось ещё и Намджуну. Почему страдал оборотень никто не знал, но благоразумно не уточняли. Не тронутыми остались только Джин, которого все небезосновательно боялись, и Чонгук. Но младшему было некогда участвовать в локальных разборках. В отсутствии брата ему пришлось отдуваться за двоих и посещать кучу мероприятий по просьбе матушки.        В один из очередных странных дней одну из квартир друзей сотряс громогласный вопль Пака. Чимин, потрясая телефоном, с восторгом упивался чужими возмущениями, вполне справедливо полагая, что у парочки в Пусане свидание, и это совершенно точно означает, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Оповещение всех остальных созвало абсолютно всех в онлайн, но Хосок отвечать на вопросы отказался и вообще вскоре вышел. Пак притворно вздохнул и отправился на очередной виток создания проклятий мелкого масштаба.

***

       Хосок пребывал где-то между принятием, пониманием в какой яме он оказался, и обыкновенной человеческой депрессией. Хотя последнее популярно было и среди магических существ. Грех было не преисполнится пару раз, особенно когда живёшь веками. Собственно, сама причина непонятного даже эльфу состояния мирно храпела, свернувшись в калачик, на пушистом ковре возле кровати. Тэхёна на постели то ли укачивало, то ли что, но взбираться и качаться на волнах «любви» он не захотел, посему, обложившись пледами, завалился на пол. Спать, не рискуя заработать морскую болезнь, хотелось больше, чем думать о возможных последствиях. Хотя вряд ли бы его продуло или что-то подобное. В комнате стояла невыносимая духота, без малейшего намёка на сквозняк. Пушистый плед в кресле комфорта не добавлял, но шевелиться было слишком лень.        Чон такой роскоши позволить себе пока что не мог. Лечь спать днём, разумеется. Простудиться он всегда успеет. В голове роились тысячи тысяч мыслей. Время упрямо бежало вперёд, не давая ни секунду лишней на раздумья. В последние дни перед отъездом фея вёл себя странно, как будто старался отдалиться от не понимающего эльфа, но получалось это у него с большим трудом. Он регулярно забывал, по всей видимости, о своих же установках и снова возвращался к привычной модели поведения, сбивая эльфа с толку переменами.        За проведённое совместно время они успели не плохо так сдружиться. Правда, Хосок бы с большим удовольствием перевёл общение в другое русло. Горизонтальное, например. Пугать едва освоившегося и привыкшего к нему Тэхёна в ближайшие планы не входило. Но странное поведение феи периодически наталкивало на вполне определённые мысли о готовящейся подставе. Причём, скорее всего, весьма грандиозной. И вряд ли участие в грядущих мероприятиях Чону понравится. Стоило бы всё-таки спросить прямо и не мучить себя бесполезными загадками.        Ким заворчал, переворачиваясь, и, хрипло что-то каркнув, резко сел, ошалело осматривая комнату: — Уберите крота и я всё прощу! — Кого? — не понял Хосок, вздрагивая от неожиданности — Крота, — уже спокойнее ответил фея, проводя ладонями по заспанному лицу. — Что ж тебе снилось-то, — хихикнул Чон. — Абсолютно точно ничего хорошего. Но крота реально жалко было, — пожал плечами Тэхён, поднимаясь с пола и с хрустом потягиваясь.        Дневной сон, вместо того, чтобы помочь и улучшить состояние, превратил его буквально в варёный лотос. Голова гудела, футболка неприятно липла к взмокшей спине, и нестерпимо хотелось есть и пить. Фея сверился с часами. Он спал буквально сорок минут, а по ощущениям прошла неделя, и он чувствовал себя ленивцем в жарких тропиках, причём заблудившимся на шоссе под палящим солнцем. — Я приму душ, и мы сходим поужинать? — уточнил он у эльфа.        Хосок мотнул головой в согласии, вновь погружаясь в свои мысли. Ким удивлённо вскинул брови, но комментировать не стал. Чон в последнее время вёл себя не то чтобы подозрительно, но, как минимум, не привычно. И смутно фее подозревалось, что это из-за его не менее дёрганного поведения. Стоило бы уже перестать тянуть всяких животных за разные места и нормально поговорить. В конце концов, зная мать, он уедет в Токио с вероятностью в девяносто девять процентов, и можно было бы напоследок опозориться без сожалений. Решив, что сегодняшний вечер самый подходящий для важного разговора, Тэхён уполз в душ.       Чон, пришедший ровно к таким же выводам, что и фея, с погрешностью на незнание о чужом отъезде, ринулся ковыряться в своих вещах. Была у него с собой заначка от Джина. Старший, с таинственным выражением на красивом лице сунул ему небольшой свёрток с одеждой, туманно заявив, что это эльфу может пригодиться, и он ещё будет благодарен за дальновидность и заботу.        В красивом сиреневом пакете с розовым птичками обнаружились красный шёлковый то ли лонгслив, то ли вообще блузка и узкие чёрные джинсы с вырезами на коленях. И если к кофточке вопросов, кроме как к цвету, не было, то вот в джинсы пришлось влезать, кряхтя и молясь, чтобы нигде не треснуло. И это он ещё похудел! Ну, Джин, вот молодец, конечно. Удружил. Но, как говорится, было бы желание, а способ всегда найдётся. И спустя десять минут судорожной возни, Хосок всё-таки влез в это орудие пыток.        Тэхён плескался в душе, напевая себе под нос. Вернее, это фея думал, что он тих, как мышь в безлунную ночь. Фактически он выл, как раненный бобер на весь номер. От задушевных воплей про неразделённую любовь какого-то несчастного фея становилось грустно, и кровь стыла в жилах. Хотя Хосоку всегда казалось, что поёт Ким даже не то чтобы сносно, а очень даже хорошо. Хриплый баритон в обычное время вызывал приятные мурашки по всему телу, а не желание найти выход в запертом окне. Видимо, не сегодня.        К моменту окончившихся песнопений и дрязганий Чон уже успел вспотеть, тридцать три раза, передумать и попытаться выскользнуть из штанов. Подлый предмет гардероба так просто сдаваться не хотел. Пришлось терпеть и строчить сообщение с проклятьями в общий чат. Чимин, как всегда первый прочитавший сообщение, ехидно уточнил, куда же он, такой красивый собирается. Эльф дёрнул себя за ухо и проигнорировал вопрос.        С умным лицом пристроившись у зарешёченного окошка, Хосок делал вид, что очень заинтересован открывающимися перед глазами мусорными баками и делящими перед ними рыбные кости кошками. Сидеть было как-то небезопасно, и, похоже, ужинать им тоже придётся где-то на ходу, чтобы эльф не оконфузился. Да и не уверен он был, что штанишки осилят ужин. Попьёт, похоже, воды, но не так, чтобы много. А то мало ли. Ресурс ткани был неизвестен. И где их Джин вообще достал?        Тэхён выряжаться, судя по всему, не собирался, и Чон в очередной раз почувствовал себя весьма неуютно и неловко. Как будто он куда-то собирался с вполне определёнными целями. Фея же просто натянул футболку и свои привычные голубые джинсы. Правда, по блеснувшему тёмным взгляду было понятно, что чужой наряд он оценил по достоинству. Блузка выгодно подчёркивала острые ключицы эльфа и подходила по тону к коже, придавая какой-то будто бы мистический блеск загорелому лицу и шее. Удивительное зрелище на самом деле.        Подумав, Хосок ещё вытащил из заначки серёжки. Уши у него никогда проколоты не были, но это не мешало ему периодически таскать клипсы. Благо, ассортимент был весьма обширным, и можно было найти что-то приличное. Тэхён подозрительно прищурился. Фее небезосновательно начинало казаться, что эльф собирается на свидание, но о каких-то ещё планах он не сообщал. Они шли только ужинать, и выходило, что рандеву-то у них. — Ой! — громко выдохнул Ким, когда до него таки полностью дошла суть происходящего, — мне стоит переодеться? — Не нужно, я просто, ну, взял же с собой, да? — замялся Хосок, поправляя тоненькую цепочку серьги. — Аргумент, — хихикнул фея, подходя ближе, — у тебя всё перепуталось. Помогу?        Чон осторожно кивнул, не решаясь отказать, и замер в ожидании. Ким аккуратно подцепил переплетшиеся цепочки серёжки и, стараясь не дёргать, принялся распутывать тонкие звенья. Эльф смешно зажмурился, морща нос. От феи приятно пахло гелем для душа, привычным уже парфюмом и почему-то свежескошенной травой. Хосок удивлённо приоткрыл глаз и, совершенно забывшись, принюхался. Тэхён смущённо хихикнул, отступая: — Всё готово. Пойдём? — А? Да, конечно. — Мы сегодня куда? — Думаю снова на пляж. Там рядом небольшое кафе, да и хочется напоследок сходить к морю, — воодушевился Хосок.        Как заметил Тэхён, эльф обожал воду. Море вызывало у него по истине детский восторг, каким бы оно ни было. И это фея на себя грешил в первый день в Пусане. Его восторженные визги даже рядом не стояли с тем, как радовался Хосок. Да и, честно говоря, привыкший к роскошным пляжам, Ким быстро понял, что холодное Японское море — не предел мечтаний. В этом было ещё одно большое их отличие. Чон умудрялся находить плюсы буквально во всём, даже самом незначительном. Киму было чему у него поучиться.        Недалеко от входа к пляжу они нашли небольшой передвижной ларёк с закусками и, закупившись, как в последний раз, побрели поближе к воде. Запасливый эльф, видимо спланировавший всё заранее, тащил с собой рюкзак. От помощи Тэхёна отказался, сославшись, что он не тяжёлый. Но походка у него, конечно, была, мягко говоря, странноватая. По ощущениям джинсы ему жали во всех местах. И зачем он вообще так вырядился? Спрашивать фея не стал. Надо будет, сам расскажет.        Не дойдя до бьющих о берег волн пары метров, Чон остановился и скинул рюкзак на землю: — Мне нравится здесь.        Сложно было не согласится. Закатное солнце подсвечивало воду, создавая месту по истине сказочную атмосферу. И это фея так говорит. Зрелище и правда было впечатляющим.        В рюкзаке обнаружился позорный розовый плед с рюшками, честно стыренный из номера. На немой вопрос Хосок пожал плечами: — За неимением лучшего пришлось брать, что было.        Он быстро расстелил пёструю ткань и принялся помогать Тэхёну расставлять купленную еду. О том, как эльф собирается сидеть, он как-то сразу не подумал. Джинсы по ощущениям слегка трещали по шву, и это только при ходьбе. Вздохнув, Чон, кряхтя, уселся, вытянув ноги. Смутное желание расстегнуть пуговичку он пока постарался от себя отогнать. Они не настолько близко знакомы, чтобы сверкать трусами. И не важно, что спят в одной постели. — Я хотел поговорить, — Тэхёну при всём желании поесть кусок в горло не лез, и он просто цедил холодный чай через трубочку, вглядываясь в море. — Да? — Хосок странно дёрнулся, но не сдвинулся с места. — Ты мне нравишься? — Это вопрос? — хмыкнул Чон. — Да нет же! ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ! — гаркнул на весь пляж фея, моментально стушевавшись от своего пыла. — Я догадался. Это было не так уж и сложно, — лукаво улыбнулся эльф.        У феи вытянулось лицо то ли от удивления, то ли от возмущения. Он тут совершает первый в своей жизни каминг-аут, а ему просто улыбаются и говорят, что в курсе? От возмущения чай пошёл не в то горло, и Ким закашлялся, разбрызгивая чай на себя и плед. Эй! Эй! Тише ты! — Хосок, забывшись, кинулся похлопать по спине кашляющего фею.        Штаны, издав скорбный то ли стон, то ли скрип, таки лопнули по шву на заднице. и, обрадовавшись свободе, Хосок сначала восторженно пискнул от облегчения, а потом, когда дошла вся курьёзность ситуации, просто громко заржал, плюхаясь обратно на плед. — Да, знаешь, ты мне тоже нравишься, — нн вытер выступившие слёзы и уставился куда-то в закат, наблюдая, как медленно солнце уходит за горизонт.        Тэхён застыл, перестав кашлять. На слух он никогда не жаловался, но положительного ответа почему-то такого даже в фантазиях представить себе не мог. Всё оказалось гораздо проще, чем он думал. И стоило же бояться? Решив воспользоваться моментом и огорошить всем и сразу Ким вновь откашлялся и уже тише продолжил: — Родители хотят отправить меня в Токио учиться. — Надолго? — Навсегда.

***