Розовый треугольник

***

       Сказать, что Хосок обрадовался и расстроился и в конечном итоге ощущал невообразимую гамму чувств — скорее промолчать, чем действительно что-то говорить. Удивительное открытие взаимных чувств с феей едва не вознесло его куда-то в атмосферу, но шарахнувшая сверху новость о скором отъезде на неопределённый срок в другую страну быстро вернула с небес на грешную землю. Тэхён молчал и ковырял носком кроссовка песок. Самому эльфу сказать было нечего. Давать какие-то обещания он однозначно не планировал, но как-то ему казалось, что всё должно быть по-другому. Не так грустно и безнадёжно, уж точно. Хотя с его-то везением подобный расклад не был чем-то удивительным. Скорее неизбежное. — Посмотрим, может быть, всё обойдётся? — полувопросительно проговорил Тэхён, устремляя взгляд на море. — Ты ещё скажи — пронесёт! И мне придётся уточнять, не подружился ты случайно с Чимином и его проклятьями, — хихикнул Чон, — ладно, холодает. Давай вернёмся в отель. Придётся разбираться с проблемами по мере их поступления, а значит, сейчас нет смысла дёргаться лишний раз. — Я не хочу ехать в Сеул для того, чтобы паковать чемоданы, — фея поморщился, вставая с пледа и отряхиваясь, — я вообще себе всё не так представлял!        Хосок заинтересованно дёрнул острым ухом, поднимаясь следом. Ким застыл, уставившись на парня. Что-то он не припоминал, чтобы эльфы шевелили ушами, да ещё и так грациозно. Чон проказливо показал язык и принялся собирать разложенный на пледе мусор в прихваченный с собой пакет: — Так что ты себе там не так представлял, а? — А можно я не буду? — попытался съехать Тэхён, помогая Чону.        Обёртки от онигири норовили выскользнуть из подрагивающих рук, и он всеми силами старался удержать себя от чего-нибудь, чреватого последствиями. В том, что он что-то лишнее может ляпнуть, сомнений не было. Вот ни одного. — Ну уж нет. Ты мне изрядно крови попил за несколько лет, даром что не вампир. Будь любезен утолить вполне обоснованное любопытство и без фокусов, — фыркнул на него эльф. — Да я вообще не знаю, что с тобой делать! — со стоном сдался Ким, — Ты же не фея и не девушка, вроде. — Вроде, — эльф смешно наморщил нос, — Я тебе сейчас покажу. Вроде!        Он отбросил не до конца сложенный плед обратно на песок и, взметнув вокруг себя сноп странных фиолетовых искр, кинулся к громко ойкнувшей фее. Тэхён, смешно вереща, понёсся в сторону воды. Забытый в руках стакан из-под чая почему-то мешал нормально бежать, и, не добравшись буквально пары метров до воды, Ким развернулся лицом к Хосоку и, запнувшись о собственные ноги и песок, начал заваливаться назад. Спасатель из эльфа вышел не самый лучший, и в итоге, вместо того, чтобы удержать фею за вскинутую руку, Чон всем весом рухнул сверху, впечатывая Тэхёна в берег. — Я понял, что с тобой опасно иметь дело и не отвечать на твои вопросы, — поморщился Тэхён, хрипло закашливаясь.        Хосок, хоть и выглядевший как тростина, весил явно не двадцать килограмм. И не плохо так вмазал по рёбрам острым локтем. Как ещё умудрился, прицельно так. Дыхание перехватило, перед глазами взметнулись разноцветные мушки, мешая сфокусировать взгляд на чужом покрасневшем от смущения и короткого бега лице. — Вот и не связывайся, — буркнул эльф, пытаясь встать на ноги.        Назойливые игривые искорки вокруг пропадать не планировали, лезли в глаза обоим и пытались как будто окружить их в светящийся кокон. На удивление, они не обжигали и вообще не казались чем-то агрессивным. Напоминали тех самых светлячков, которых они так и не нашли в радиусе целого Пусана. Из сомнительных достижений, не кстати вспомнившихся, была встреча с умалишённой баньши, пытавшейся им погадать на подозрительно заляпанных красным картах Таро. Еле ноги унесли от «прорицательницы». — Что это? — Ким, решив оставить попытки встать, протянул руку к чужой магии. — Всегда так, когда я волнуюсь. Или типа того, — пожал плечом Чон, краснея ещё больше. Предательский румянец пополз с лица на шею, кожа медленно, но верно приобретала оттенок блузки. — А ты волнуешься? — сощурился фея, надеясь, что не один он чувствует себя сейчас максимально неловко.        Дёргающийся на нём парень спокойствия не добавлял. Сознание и вовсе будто разделилось надвое. Одна половина визжала от восторга и требовала прижать к себе светящегося эльфа, вторая ворчала, что так вообще-то дела не делаются. Победили адекватность и воспитание. Тэхён неловко дёрнулся, руша относительно приятный момент окончательно. — Исключительно за наше хрупкое здоровье, — не слишком уверено ответил эльф, всё-таки поднимаясь на ноги и протягивая ладонь Тэхёну, — Вставай, простудишься, кто тебя лечить будет. — Подозреваю, что ты, — хихикнул Ким, вставая, наконец, на ноги и отряхивая футболку и брюки от налипшего песка. — С чего это вдруг? — хмыкнул Чон, — Может, я оставлю тебя на произвол судьбы? — Судя по количеству спасённых тобой хомячков, такой исход маловероятен, — пожал плечами фея, запоздало понимая, что именно он сказал. — А ты знаешь их количество? Следил, что ли? — Кто я? Ни в коем случае. Просто… эээ… услышал где-то, наверное, — неловко замявшись, рассмеялся пойманный Тэхён.        Хосок подозрительно прищурился, но сделал вид, что такой размытый ответ его вполне устроил, и, продолжая рассыпать вокруг себя яркие искорки, поплёлся обратно к оставленным вещам. На пустынном пляже кроме них никого не было, и можно было особо не переживать за оставленное на несколько минут без присмотра имущество. Жители Пусана, как заметил эльф, за время проживания здесь, вообще относились к морю, как к чему-то само собой разумеющемуся, и если и приходили сюда, то крайне редко. Либо же не приходили вовсе, пресыщенные видами. Это для них наличие воды было чем-то удивительным, и их с феей тянуло сюда с одинаковой силой. Хотя, по смутным подозрениям Чона, Ким просто делал одолжение и от безысходности таскался с эльфом везде.        Тэхён, выждав мгновение, пошёл следом. Насколько он помнил из своих же наблюдений, такой ерунды с магией у эльфа никогда не было. Не могло быть такого, чтобы Чон ни разу за всё время учёбы в университете и за его пределами не волновался. Кажется, ему кто-то что-то недоговаривает.        Сам Хосок судорожно пытался отдышаться и угомонить расшалившуюся магию и сходящее с ума сердце. Что там произошло и по какой причине всё вышло из-под контроля, он и сам бы не ответил, даже если бы ему угрожал Джин лопатой и садово-огородными работами на клубничной ферме. В последний раз с ним такое было классе в пятом, когда он умудрился влюбиться в старшеклассника, и однажды тот вёл у них какой-то урок, замещая отсутствующего аспиранта. Помнится, Чон тогда прожёг парту насквозь, не сумев справиться с самим собой. А Давон, пришедшая в школу вместо родителей, ещё долго потом над ним посмеивалась.        Обратно в отель шли молча. Каждый думал о своём. Да и в целом почему-то не хотелось разговаривать и портить воцарившуюся идиллию. Тэхён, воровато оглядевшись, подцепил чужую руку и, едва не мурлыкая себе под нос от собственной храбрости, сжимал чужие тёплые пальцы своими холодными. Почему-то здесь и сейчас было совершенно наплевать на то, что о них кто-то может подумать или кому-то донести. В моменте было потрясающе, и эйфория буквально с ног до головы захватывала.        Ночной Пусан был великолепным. Неоновые вывески и разноцветные фонари освещали узкие улочки. Из небольших работающих по ночам заведений лилась музыка и были слышны отголоски чужих разговоров. Людей и существ всё равно было крайне мало, и можно было позволить себе чуть больше, чем обычно, чем фея беззастенчиво пользовался. Откуда взялось в нём столько смелости, он и сам не знал. Но не упускать же момент? Они совершенно не знали, что ждёт их по приезду в Сеул, и почему-то казалось, что совершенно ничего хорошего.        Запланировавшие всё за него вперёд родители вряд ли просто так отступят. А сам Ким не считал себя настолько храбрым, чтобы идти против родителей и отказываться от всего того, что они ему щедро давали. Он вообще слабо представлял себе жизнь без родительских денег и помощи. Пусть чаще всего от этого становилось только хуже. Да и в целом последствия отказа родне казались чем-то весьма смутным и от того не менее страшным. Вряд ли он будет нужен кому-то, если его лишат фамилии, рода и денег.        Хотя тот же Хосок на меркантильную и расчётливую сволочь похож был мало. Но никаких гарантий, что их спонтанный союз продержится долго, никто не давал. Они даже не встречаются, чтобы строить какие-то грандиозные и далеко идущие планы. — А мы? — неуверенно протянул Тэхён. — Да? — Хосок отвлёкся от внимательного изучения какой-то странной вывески на древнеруническом и повернул голову к фее. — Ну, — замялся Ким ещё больше, покрываясь пятнами. — Если хочешь — да, — просто пожал плечами эльф, — смотри там продают светлячков. Давай хоть купим для разнообразия. — Да! — громко каркнул Тэхён, утягивая смеющегося Чона в открытую даже ночью магическую лавку.

***

— Ты слишком громко думаешь, — протянул Гон Ю, рассматривая сосредоточенно портящего уже пятый лист бумаги ректора. — Я пытаюсь составить план действий! Мог бы помочь, — вместо своих этих комментариев, — цыкнул на него Дон Ук. — Максимум могу организовать тебе массаж. Лет так через пятьдесят. — Почему так поздно? — Когда конфетно-букетный период пройдёт, — пожал плечами профессор. — Эй! Я думал, он закончился ещё два века назад! — Ты всегда думаешь не о том, о чём нужно, — просто ответил Гон Ю, — И до чего ты дошёл в своей порче имущества? — До ручки, — вздохнул эльф, отодвигая исчерченные листы. — Ты можешь совершенно случайно потерять отчёт о чьей-то практике и завалить по основным дисциплинам курса, — рассматривая свои ногти протянул профессор, — с низким баллом не возьмут ни в какой университет. А пока пересдаёт может что-то и сложится. — Я тебе говорил, что ты гений?! — едва не подпрыгнул до потолка ректор. — Нет, но мог бы. — Обойдёшься, потом с тебя корону не снимешь, — Дон Ук потянулся к телефону, нажимая кнопку вызова секретаря, — Ха Ныль, принеси личное дело Ким Тэхёна.        Ха Ныль в очередной раз с ужасом представляла, что сейчас могут навертеть два особо одарённых эльфа и, судя по всему, помогающая им откуда-то сверху то ли потусторонняя сила, то ли чья-то мать. И вполне обоснованно подозревала, что мать-то Хосока. Госпожа Ким производила весьма отталкивающее впечатление, и вряд ли кто-то не полезный ей и семейству, мог войти в круг относительно доверенных лиц. Хотя наличие таковых даже непосвящённым в дебри чужой жизни казалось чем-то совершенно нереальным. Наличие у них воздушного Тэхёна, встревающего во все возможные передряги, было чем-то весьма удивительным.        Личное дело, покрывшееся пылью за несколько лет хранения в одной из архивных коробок, перекочевало к сияющему от очередной гениальной задумки ректору в руки, и секретарь, воспользовавшись чужим любопытством, быстро сбежала из кабинета, надеясь, что для неё работы не найдётся. Уж больно не хотелось встревать в чужие передряги и огребать за участие. Всё-таки уверенность в том, что ничем хорошим чужие эксперименты не кончатся, не покидала. Как Гон Ю терпит и почему до сих пор ведётся на подначки Дон Ука, тоже узнавать не хотелось. Нездоровое любопытство пришлось задавить на корню, чтобы и там не приплели.        Масштаб грядущих проблем они смогли оценить через месяц после того, как Дон Ук виртуозно откорректировал чужие оценки. Сам ректор справедливо считал, что ради любви можно ещё и не такое провернуть. То, что эта «любовь» вполне могла и не существовать, его не волновало. То, что, возможно, он ошибся и сделал всё не так, не задумывался. В конце концов может позволить себе почти пятисот летний эльф чуточку почудить или нет?

***

       Идея встречать «отдыхающих» всей толпой казалась хорошей первые минут пять. Потом медленно, но верно пришло осознание, в какой ад они пытаются оформить прописку. Джин всё ещё подозревал, что где-то на одном из кругов их ждут и вместе, и по отдельности. По ощущениям они собирались встречать как минимум межгалактических императоров с медового месяца где-то на Марсе. Кипиш, поднятый всеми, угомонить было невозможно. В чате с утра до ночи возникали перепалки, едва не до кровавых соплей выясняющих, что будет лучше и кто будет основным организатором. Фея тактично молчал и подозрительно косился на весёленькую аватарку Соджуна. Странный оборотень вёл себя не так, как обычно. Не выдержав, на одной из встреч, Сокджин любезно предложил ему визитку хорошего лора, ибо томные вздохи и хриплые придыхания оборотня сильно напоминали ему бронхиальную астму. Почему остальные ржут, фея так и не понял и разбираться не стал. Ему было совершенно точно не до этого.        Соджун никакими заболеваниями, кроме внезапной влюблённости, не страдал. Визиточку бережно заламинировал и таскал во внутреннем кармане рубашки, периодически ласково его поглаживая. Хёншик справедливо предположил, что оборотню требуется психиатр, а не Лор, ибо свисты в лёгких вылечить они и сами могут, а вот протекающий колпак — вряд ли. Соджун чужой заботой не проникся, продолжая пускать слюни на какую-то запредельную и далёкую фею. Вампир справедливо полагал, что Джин был выше всего этого, и чужие хриплые судороги его не особо интересовали. Особенно с учётом того, что дальше этого дело не шло. Правда, Ушик подозревал, что следующим этапом будут приступы эпилепсии и слюни до колена. И абсолютно неизвестно до чьего. Оборотня чужие шутки не трогали. В голове била в тарелки мартышка при одном лишь упоминании Джина. Соджуна явно потеряли. Фея, кстати, судя по всему, был либо не в курсе, либо мастерски делал вид, что непричастен к перформансу.        Чимину за несколько дней до деятельные и объединившиеся в ковен, названный Хваном «Хранители зверей» подлили какую-то свежеизобретённую бурду, и теперь вампир красовался усищами и козлиной бородкой ядовито-зелёного цвета. Последнее было явным побочным эффектом. Кроме этого никого ничего не смущало. Пак вообще разорился и прикупил гигантский набор по уходу за зарослями на лице, и теперь в ванную комнату очередь приходилось занимать с вечера. Чонгук, замученный ожиданием и тем, что вечно не успевал попасть за кем-либо, молил либо обрить вампира, либо повесить какой-нибудь график. Мыться в душевых при спортзале ему надоело. Вода чаще всего там была либо холодная, либо воняла тиной. Иногда ему везло, и он успевал проскочить вместе с Юнги, и тогда оставшиеся проклинали уже их за занятую на долгое время ванну. Проще говоря, то, что должно было выбить из колеи Чимина, в итоге выкосило всю квартиру, кроме него самого. Вампир ехидничал и гладил куцую бородёнку.        Юнги наслаждался. Объединение с талантливыми ведьмаками с разных курсов было едва ли не самым лучшим событием за последние годы, если не брать в расчёт встречу с Чонгуком. Хван и Ушик прекрасно дополняли друг друга и в работе были едва ли не единым целым. Почему они не пришли к этому самостоятельно, Мин так и не выяснил. Но какая ему разница, если сейчас оказалось, что три головы намного лучше, чем одна, и они здорово продвинулись в своих исследованиях. Периодически, конечно, приходилось консультироваться по некоторым вопросам с Намджуном, и один раз они рискнули здоровьем уточнить что-то у Соджуна. Обалдевший от нахлынувших чувств оборотень насоветовал троице такого, что крыло, в котором они экспериментировали, закрыли после практических занятий на капитальный ремонт. Хорошо ещё обделались лёгким испугом и потерянной в образовавшейся воронке на месте лаборатории сандалией Юнги. К Паку за советами больше никто не приходил.        Чонгук страдал. За всех и сразу. Деятельная матушка взяла его в оборот и буквально затаскала по всем возможным невозможным мероприятиям. Чону приходилось совмещать учёбу, тренировки в зале, попытки прорваться в ванную комнату и посещение выставок, встреч в ресторанах и прочую совершенно не интересующую его муть. Резонный вопрос «как с этим справляется Хосок» он задавать не стал. Брат виртуозно сбегал ото всюду, и отчаявшаяся матушка просто перестала звать ушлого эльфа куда бы то ни было, если это не было семейным торжеством. Помимо этого, он следил за зоопарком, вылавливал Юнги, который забывал спать, есть и шевелиться, погружённый в работу. К концу второй недели Чонгуку казалось, что ему примерно лет девятьсот, и он вот-вот скончается от недосыпа и усталости. По скромному ощущению, так сильно, как он, Хосока не ждал никто. Белки надоели, зелья тоже. Козёл этот Чимин со своими щётками для усов тоже. Потерпеть оставалось совсем немного, но нервы всё равно не выдерживали.        Намджун обалдевал. Он, конечно, видел в своей жизни массу различных приятных и не очень вещей. Он имел сомнительную честь наблюдать ужасных существ и далее по списку, но чтобы оборотень-дракон встречался с вампиром-козлом. Такое в голову вообще не укладывалось. Чёрно-красная чешуя на скулах нервно топорщилась, нервный клокот из горла вообще изгнать не получалось. Пару раз среди ночи он просыпался и едва не подлетал до потолка. Жидкие волосики на чужом подбородке светились в темноте, придавая бледному лицу вампира совершенно дьявольский вид. Если вы никогда не видели дракона с нервным тиком, то адрес их квартиры он может вам выслать в Какао. Недосып, истерические смешки и прочие прелести назревающего нервного срыва преследовали его круглосуточно. Идея Чонгука обрить вампира налысо не казалась такой уж и зверской. Собственное спокойствие было явно дороже чужих сомнительных прелестей и возможных обид. Оставалась надежда на то, что Хосок сможет уговорить Пака избавиться от топорщащегося куста.        Ушик совершенно не ожидал, что работать в команде окажется так легко и настолько просто. За исключением подставы от Соджуна, всё шло буквально идеально. Даже отложенная до лучших времён дипломная работа как будто перестала так откровенно угнетать, и помимо оглавления в ней появилась вступительная часть. Забытые и покрывшиеся пылью разработки наконец-то увидели свет и подверглись тщательному анализу троих умов. Эйфория от возможных открытий и звон мифических монеток не давали спокойно спать. Ведьмак пребывал где-то на седьмом небе от счастья и надеялся, что их своеобразный ковен просуществует не одно столетие, ибо такие ресурсы терять просто так было бы просто кощунственно. О приезде Тэхёна он и думать забыл. Периодически в чате он выхватывал панические сообщения от Джина, совершенно ни к чему не готовому, но они быстро перебивались блеянием пытающегося флиртовать Соджуна, и все моментально теряли нить мысли.        Хван честно старался помочь всем и сразу, но, азартный от природы, он моментально увлекался чем-то новым и забывал о старом. Работать с ним было весело, но не всегда безопасно. Зато он помнил обо всём на свете и даже купил ватман для того, чтобы нарисовать приветственный плакат для встречи в аэропорту. Правда, не уточнил, кому достанется великая честь продемонстрировать свои художественные таланты. Сам он такими не обладал, максимум мог вывести руны для какого-то проклятия. Проверять их эффективность никто не хотел. Время стремительно бежало, с мёртвой точки никто так и не сдвинулся. Ватман пылился в углу гостиной у «Wooga» забытый всеми и сразу. Зато его рецепты эликсиров и примочек имели огромный успех, и Юнги умудрился за них подраться с обделённым за годы дружбы Ушиком. Гордый, как лесной олень, ведьмак сиял, как медный таз, радуясь тому, что преуспел и смог заинтересовать. Правда, именно его разработка с лёгкой подачи Соджуна подорвала университет. Но это мелочи, конечно же.        В, конечном итоге, в аэропорт, загруженные и впечатлённые новым, за друзьями приехали не все. Если пересчитать по пальцам и уточнить, то прилетевшие среди ночи Хосок и Тэхён были встречены отправленным матушкой Чона водителем. Друзей на горизонте видно не было. Мужчина, правда, проигнорировал просьбу феи высадить его по адресу его квартиры и привёз их обоих к дому Хосока, где удивлённая парочка обнаружила и светящегося в полутьме гостиной «козла» Чимина, и валяющихся вповалку на вытащенном из угла ватмане ведьмаков. Чонгук, честно борющийся со сном, ошалело хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит. Намджун занимал наблюдательную позицию в дальнем углу, накрыв лицо салфеткой. Соджун и Джин дремали на диване, привалившись друг к другу, и Юнги, украдкой поглядывающий на них с пола, подозревал, что Соджун футболку тоже заламинирует. — Вот это радушная встреча! — весело протянул Хосок, проходя в комнату и затаскивая за собой Тэхёна, — ничего не хотите объяснить?

***