Тридцать шесть прекрасных видов

- Где он? - спросил Чанбин, оглядываясь по сторонам. - Где-то тут должен быть, - прогнусавил в ответ Хёнджин, заглядывая за угол офисной высотки, - нашёлся! Сделав ещё несколько шагов, Чанбин увидел слева от себя ресторан корейской кухни с большой надписью “Бибин” на белом навесе над входом. За три месяца вдали от дома вкусовые рецепторы истосковались по привычной пище, а потому парни решили выбраться в корейский ресторан, чтобы наконец-то поесть чего-то пахучего и пряного. К тому же Хёнджин до сих пор лечил свою внезапную летнюю простуду. Температура снизилась до нормы, но боли в горле на смену пришёл гулкий влажный кашель, а нос то и дело закладывало, потому им было принято волевое решение съесть нечто острое на грани переносимости, чтобы, цитата, “заставить бацильных демонов покинуть его бренное тело”. Чанбин же, пребывавший на измене с момента возвращения из Асахикавы, решил, что вылазка вдвоём будет хорошим поводом рассказать Хёнджину о них с Ёнбоком. Друзья почти ничего не обсуждали, пока выбирали, делали, а затем ждали свой заказ, и с каждой минутой волнение накатывало всё сильнее. В сознании проматывались десятки сцен с возможными реакциями Хёнджина от крайне позитивных до резко негативных, однако, учитывая все вводные, разумом Чанбин больше склонялся к негативной стороне. Они с Хёнджином ещё ни разу открыто не говорили о том, что он думает о Феликсе, но Бин замечал и Хёнджиновы знаки внимания, и огонь в его глазах при каждом упоминании Ликса. Чанбин замечал это с момента знакомства, и всё же позволил себе пересечь черту: целоваться с Ёнбоком, обнимать его, держать его за руки, прикасаться к его телу. Абсолютно оправданное желание отстоять собственное счастье, право на отношения со взаимными чувствами встретило, пусть и скрытую, но укоренившуюся неуверенность в себе, ощущение, будто Чанбин украл что-то важное у дорогого ему человека, нечто, чего он совершенно не заслуживал. Его пожирало изнутри чувство вины. Как он посмел понравиться Ёнбоку? Что он о себе возомнил, решив не отвергать признание в симпатии? Разве он мог надеяться стать для заботливого, трудолюбивого, смешного, а главное красивого Феликса партией лучше, чем сам Хван Хёнджин? Чанбин наивно полагал, что ему удастся немного расслабиться перед разговором, когда им принесут еду, но вот на их столе оказались подносы с сунтубу, пибимпапом и набором закусок, а Хёнджин, не успев взять палочки из лотка у стены, издалека начал: - Тогда в Фурано Феликс обо мне ничего не говорил? Сердце замерло. Чанбин, затая дыхание, оторвал взгляд от насыщенно-оранжевого яичного желтка на своём пибимпапе и посмотрел на Хёнджина, активно кусающего свою нижнюю губу. -Ну, - Бин сглотнул ком в горле, - говорил, мол, ему жаль, что ты заболел и не смог приехать. Про фотографии для тебя напоминал, про сувениры. - Он такой заботливый. - Он? Да. Заботливый,- усилием воли Чанбин заставил себя взять ложку чуть дрожащей рукой, чтобы перемешать ингредиенты в блюде. -Я тоже хочу о нём заботиться,- между делом Хёнджин подышал над своим супом, как над ингалятором, звучно втянул подступающие сопли, подготовив для себя салфетки, отсыпал порцию риса в ярко-красный от перечной пасты бульон и, наконец, начал есть. Отправив первую, а затем вторую ложку в рот, он дал себе немного времени пережевать и снова заговорил: -Просто он мне покупал лекарства, пока я болел… “А я покупал тебе еду”, - мысленно добавил Бин. - …и он такой отзывчивый, даже тогда ночью пришёл ко мне, чтобы помочь докрасить волосы. “Я красил тебе волосы раз десять. Даже ночью”, - металлические палочки с тихим звоном подняли толстый ломтик кимчи с блюдца. - Вот я и подумал, что, может, я ему нравлюсь так же, как он - мне? Палочки зашли одна за другую, и кусок капусты упал прямо на край подноса, не успев даже попасть в рот. Совладав с собой, Чанбин одарил Хёнджина сдержанной улыбкой. Пять с лишним лет - достаточный срок, чтобы понять, что Хван не заметит ухаживаний Чанбина даже под дулом пистолета, просто потому что он не был в его вкусе. Ты не можешь заставить человека себя любить и хотеть, если у вас ничего не складывается на уровне химии и языков любви. Печально, но правда, так что раз за разом Чанбин с неудовольствием наблюдал, как Хёнджин “прозревал”, стоило всю ту же заботу проявить парню, хотя бы отдалённо напоминавшему его романтический идеал. Просто сейчас это походило на издевательство чуть больше, чем обычно. Чанбин запихнул в рот упавший кимчи и приступил к основному блюду под рассуждения друга. - Знаешь, я ведь его тогда встретил без футболки. Не специально, конечно, но так получилось… “Конечно, не специально”, - Чанбин ощутил лёгкий укол ревности. - …он прикоснулся к моим плечам пару раз, а потом, когда он уходил, то, знаешь, он задержал взгляд на моём теле… “Всего лишь пару раз потрогал и один раз посмотрел?” - ревность стала приобретать новые оттенки и за пару мгновений обросла тонким злорадным коконом. - “Даже не сделал тебе массаж? Не сказал ни одного комплимента? Не остался спать с тобой в обнимку до утра?” - …мне кажется, что наше влечение обоюдное… “Тебе только кажется”. - …как думаешь, мне стоит предложить ему встречаться? Чанбин медленно дожевал пищу. Запил её холодным чаем, собираясь с мыслями. Разом не стало ни ревности, ни злорадства. Внутри будто образовался вакуум. Старая добрая тьма давила на плечи, уговаривала покончить с Ёнбоком, пока всё не зашло слишком далеко, чтобы уступить место тому, кому оно реально полагалось. Зарождающийся слабый свет внутри шептал прислушаться к голосу разума, ведь нельзя было пожертвовать своим счастьем и счастьем отвечавшего ему взаимностью человека ради какой-то эфемерной, чужой любви. - Знаешь, Хёнджин-а, - Чанбин устроил приборы на подносе и заглянул в раскосые глаза напротив, от которых раньше у него всё внутри переворачивалось, - я думаю, - давай, скажи ему, скажи, как есть, - что предложение встречаться - плохая идея, потому что… - давай! Давай! Хёнджин жалостливо заломил брови, а его глаза слёзно заблестели, выжимая сердце, как мокрую тряпку. Давай! Скажи ему, что они не могут встречаться, потому что… - Ты его плохо знаешь, - закончил Чанбин прежде, чем успел сообразить. Хёнджин по-детски скорчил недовольную рожицу. Как вообще можно злиться на этого идиота и не положить весь мир к его ногам? Тьма, сгустившаяся над Чанбином, ликовала. - Мы знаем друг друга три месяца. Раньше я начинал встречаться с парнями и после недели. - Да, но это были парни из Кореи. Родной менталитет, понимаешь? Феликс классный, но он вырос в другой культуре. У них там всё более открытое. Может, он так каждого своего кореша трогает? Понаблюдай за ним подольше, убедись, что это реально взаимно. - И правда, - Хёнджин отквасил губу, вздохнул и смачно шмыгнул носом, прежде чем продолжить есть. - Спасибо, что выслушал, хён. - Да не за что, Хёнджин-а, - отозвался Чанбин, чувствуя, как его с ног до самой макушки затапливает злость на самого себя. *** Феликсу понадобилась пара дней, чтобы осознать, что они с Чанбином встречаются(?). Ведь именно это они имели в виду, проговаривая вслух своё обоюдное желание проводить больше времени вдвоём? Кажется, да. С поездки прошло меньше недели, они ничего не рассказали Хёнджину, и от того, что им приходилось скрывать влечение при единственном общем друге, часто становилось неловко. Неловко держать нарочито большую дистанцию, чтобы не соприкоснуться при Хёнджине руками даже случайно. Неловко прятать взгляд наутро, помня, что ночью Чанбин заходил за поцелуем перед сном. Неловко оглядываться по сторонам в поисках Хвана, каждый раз пересекаясь в коридорах университета, даже просто чтобы поздороваться. Неловко подбирать слова, чтобы обращения друг к другу не звучали слишком мягко. По пятницам у Хёнджина не было пар, и он работал полную смену в канцелярке, а потому с момента возвращения из Асахикавы это был первый день, когда Чанбин и Феликс могли провести относительно расслабленно. Относительно. Отсутствие утренних занятий они как обычно использовали для совместной пробежки. Привычный маршрут проходился за меньшее количество времени, а Феликс делал успехи в подтягиваниях: без помощи Бина он мог сделать аж целых три подхода по десять раз. Конечно, до учителя было ещё далеко, но Ликса уж очень радовало довольное лицо Чанбина, то, как он одобрительно поглаживал его спину, когда они менялись местами у турника. Разойдясь по комнатам ненадолго, чтобы принять душ и переодеться, парни снова встретились у Чанбина для завтрака перед парами. Феликсу эта обновлённая рутина казалась довольно милой, только что-то было не так, словно Бин был чуть более напряжён, чем вчера или позавчера. Особенно это было заметно, когда после завтрака, прощаясь до их общей пары, Феликс притянул Чанбина за подбородок для поцелуя. Со не отстранялся, но и не проявлял инициативы. Аккуратные, чётко очерченные губы лишь слегка приоткрыты, тёплые ладони держат талию, но не поглаживают её, как в прошлые разы, сам Чанбин стоял прямо и почти не двигался. Беспокойство зажужжало в груди, как глупая осенняя муха, бьющаяся о стекло буквально напротив открытой оконной створки. Феликс оторвался от его губ и внимательно заглянул в глаза. Бин моментально стушевался, потупив взгляд и отступив назад буквально на полшага. - У Бинни-куна всё в порядке? - Да, - он закивал и улыбнулся уголками губ, но улыбка не казалась искренней, отчего Ликсу стало ещё беспокойнее. - Ты можешь поделиться со мной, - муха внутри билась о стекло сильнее, словно надеясь его протаранить. - Это из-за Хённи-куна? Чанбин набрал воздуха в лёгкие, словно собирался начать говорить долго и без остановки, но резко выдохнул, пустил неловкий смешок. - Да, но не совсем. Мне очень стыдно, что у меня раньше никогда не было парня, хотя мне уже за двадцать. В смысле свидания и секс были, но вот это всё для меня непривычное. - У меня тоже не было парня! - как-то уж слишком радостно сказал Феликс. - Мне нравился один, но я ему не признался. А ещё у меня был один раз секс с мужчиной. И всё, - он улыбнулся шире, со слабой радостью отмечая, что Чанбин отзеркаливает его улыбку. Если проблема крылась в отсутствии опыта, то Ликс был рад поделиться и своей неопытностью в надежде, что это хотя бы немного поможет Чанбину. - У меня только с девушками отношения были. - У меня ни с кем не было отношений, - улыбка Бина погрустнела. - Это не важно для меня, - Феликс взял его за руку. Чужая ладонь нехотя сжалась в ответ. Проклятая муха всё не хотела вылетать в окно. - Бинни-кун - это Бинни-кун. Особенный. - Скажешь тоже, - Бин раскачал в воздухе замок их рук. - А что Хённи-кун? - Хённи-кун? - Он уже почти выздоровел. Давай поговорим с ним на выходных. - Это… - Чанбин большим пальцем погладил ладонь Феликса, - давай на следующей неделе, Ёнбокки-тян. - Почему? - Я не готов, - после неубедительной попытки избежать зрительного контакта Бин взглянул на Ликса и поджал губы. Насекомое прибило мухобойкой, размазав по стеклу. После долгого назойливого жужжания, вдруг стало тревожно тихо. Феликс не понимал, что происходит, но ему это не очень нравилось. - Если он твой друг, то он тебя поддержит, - сказал Ликс. - Это долго объяснять, - уклончиво отозвался Чанбин, отпуская его руку, чтобы затем мягко подтолкнуть его в сторону двери. - Встретимся на занятиях. Лёд, по которому Феликс всё это время ходил, словно покрылся мелкими трещинами. Где-то под диафрагмой нарывало чувство, будто он вот-вот провалится в ледяную воду. Почему они просто не могут рассказать всё Хёнджину? - Ладно, - Ликс кивнул, - встретимся на паре. Он уже было отвернулся, чтобы сойти со ступеньки и залезть в тапочки, как Чанбин его резко повернул к себе обратно и, крепко взяв лицо в руки, поцеловал. Жарко, влажно и глубоко. Затем, он медленно отстранился, поглаживая пальцами конопатые впалые щёки. Феликс стоял на растрескавшемся льду, потерянный. Осторожно убрав руки Бина со своего лица, Феликс ушёл к себе в комнату. Пока Чанбин был на введении в менеджмент, Ликс дооформил своё эссе по очередной остросоциальной документалке для занятия по японскому в понедельник, собрал рюкзак и вышел в сторону кампуса. До перемены оставалось примерно минут пятнадцать, так что перед встречей с Чанбином он надеялся загрузить домашку на университетскую платформу без ожидания свободного компьютера в холле второго этажа и забежать в комбини. Умеренный жар прогретой на солнце парковки перед спортзалом. Густая сладость воздуха в обсаженном деревьями школьном дворе. Тихий гомон на полупустой площади кампуса. Феликс свернул в тень за автоматическими дверями и сразу поднялся по широкой лестнице на прохладный второй этаж. На его счастье в холле действительно оставалось три свободных компьютера. Сев за стойку у окна, Ликс набрал свой логин и пароль. После недолгой загрузки система открылась. Парень вставил флешку, выбрал текстовый файл с эссе, а затем закинул его в поле, над которым отображался дедлайн сдачи задания. Оставалось ещё полноценных два дня до вечера воскресенья, но Феликс предпочитал в выходные с учёбой не возиться. После того, как платформа оповестила об успешном приёме работы, парень вышел из неё и, убрав флешку во внешний карман рюкзака, двинулся в сторону комбини. Чанбина что-то гложило, думал он про себя, вышаркивая кроссовками по серому линолеуму. Связано это было с Хёнджином или нет, но эти настроения совершенно точно влияли и на атмосферу между ними. Феликс искренне не хотел, чтобы становилось только хуже, потому что, казалось, ему не хватало человека вроде Чанбина на таком уровне близости. Рядом с ним, зрелым, стабильным, рассудительным, он будто начинал чуть больше верить в себя. Да, пока это были лишь всякие мелочи вроде подтягиваний и мыслей о жизни после универа, но всё же их только начавшиеся отношения стоили хотя бы попытки. Может, сам Чанбин не верил в серьёзность его намерений? Значит, нужно было её продемонстрировать. В разгар перемены Феликс уже стоял у выхода из комбини, держа перед собой коробку с тремя бумажными тейпами и бутылку чая. Чтобы скоротать время, он бесцельно листал ленту в ТикТоке, пока на его плечо не опустилась тёплая ладонь. - Бинни-кун, - рот сам растянулся в улыбке, стоило их взглядам пересечься. Они уже провели вместе целое утро и расстались чуть больше, чем на полтора часа, но казалось, будто прошла целая вечность. Чанбин смотрел на него, чуть приподняв уголки губ. Пушистые крупные кудри. Очки в широкой чёрной оправе. Облегающая серая футболка. Феликс вдруг пожалел, что в коридоре было слишком много народа. Рука Чанбина спустилась с плеча к локтю и немного сжала, прежде чем отпустить. - Это что? - он кивнул на тейпы в руках Ликса. - Это для твоих конспектов, - Феликс протянул прозрачную коробку Бину. Внутри было три мотка клейкой ленты: один разделённый на небольшие цветные прямоугольники с пустыми полями для надписей, второй со сплошным узором из акварельных цветных полосок разной ширины и третий с изображениями акварельных котят. Чанбин обратил на Феликса непонимающий взгляд, и тот, почувствовав какое-то удушающее волнение, подумал, что ему надо объясниться: - Я заметил, что ты всегда маркерами закрашиваешь даты в конспектах и постоянно выделяешь схемы рамками. Но тейпами это сделать быстрее и получится ровнее. - О, спасибо, - Чанбин пустил неловкий смешок, забирая неожиданный подарок, - не стоило. - Ты не обязан пользоваться, если не нравится, просто я подумал, что тебе может быть так удобнее. - Мне нравится, я буду пользоваться. Спасибо, - Чанбин благодарно кивнул, закидывая тейпы в боковой карман к Свинолику. Они снова посмотрели друг другу в глаза, и у обоих резко зажгло щёки от смущения. Феликс даже оглянулся, чтобы проверить, не смотрит ли на них кто-нибудь. Но всем вокруг было без разницы. О том, что их новые взаимодействия простираются дальше учебных и соседских знали только они вдвоём. - Пойдём на пару? - вдруг спросил Бин, указывая в сторону ближайшей лестницы. - Да, конечно, - Феликс закивал болванчиком. Находиться рядом с Чанбином было одновременно очень приятно и трудно. Трудно спокойно сидеть и слушать лекцию, как на прошлой неделе, совсем не ожидая прикосновений под партой: тепла чужого крепкого бедра, мимолётных поглаживаний по колену. Тяжело сдержанно реагировать, когда твой первый парень(?) сразу начинает использовать твой подарок. И невозможно отрабатывать в паре коммуникативные упражнения на нейтрализацию морализаторства, не отвлекаясь на мысли о том, как же хочется прийти к нему в комнату ночью после работы, чтобы снова его поцеловать, вдохнуть запах его кожи, обнять покрепче перед сном. - …я считаю, что студенты не должны отвлекаться от учёбы ради свиданий, - сказал Чанбин с нарочито строгим выражением лица, а затем толкнул своим коленом Феликсово, чтобы обратить на себя внимание. Ликс закусил губу, отводя взгляд в сторону, и ответил: - Да, романтические отношения могут отвлекать от учёбы, а ещё они могут отвлекать от работы, но это не значит, что мы должны оставаться одинокими всю жизнь, - он сделал паузу, чтобы немного подумать, - ради любимого человека можно меняться к лучшему, поэтому чем раньше студенты начнут находить баланс между учёбой и личной жизнью, тем лучше. - Принимается, - с довольной улыбкой Чанбин сделал какую-то пометку у себя в тетради. *** Чанбин триста раз себя проклял за то, что согласился пойти со всеми, когда в субботу утром Полина вкинула в чат с клубом международного общения объявление об открытии выставки Хокусая. У большинства чудесным образом вечер оказался свободным, а сам Бин понял, что просто не сможет спокойно сидеть дома, зная, что где-то там Хёнджин будет виться вокруг Феликса без его присмотра. Оказавшись на выставке, Чанбин осознал, что и сил наблюдать у него тоже нет. Эти двое выглядели просто издевательски хорошо. Внезапно вернувшиеся на Хоккайдо холодные ветра и дожди позволили отойти от простого летнего дресс-кода и добавить в образы на один слой больше, а потому, обрадовавшись поводу принарядиться, Хёнджин не стал мелочиться и сразу залез в свободный серый костюм-двойку, под который подобрал простую белую футболку и ботинки на небольшой платформе. Волосы, которые днём Ира великодушно затонировала в новый, более чистый и холодный блонд, были собраны в пучок. И от Хёнджина за километр тянуло сладкими женскими духами. Феликс пошёл на мероприятие в ещё чуть менее официальном виде. Ансамбль из чёрных водолазки и брюк завершала объёмная светлая джинсовка, но недолго, потому что, дойдя до галереи, Ёнбок оставил её на вешалке у входа. Видимо, перевёрнутому треугольнику его фигуры было уготовано изводить Чанбина до конца вечера. Сам Бин понял, что недооценил важность мероприятия, только когда уже вышел в холл общежития и обнаружил, что был единственным человеком в джинсах и толстовке. Внешне он никак не выдал собственного смущения, но внутренне уверенность смыло в унитаз. Хёнджин и Феликс были прекрасны, как рассвет, а Чанбин в своём повседневном прикиде потащился за ними в приличное место, словно холоп за господами. - А где здесь Фудзи? - спросил Хёнджин, приглядываясь к набившей всем оскомину “Большой волне в Канагаве”. Его длиннопалая ладонь, вызывавшая (или всё ещё вызывающая?) восхищение и желание измерить поцелуями длину каждого пальца, совершенно ни к месту опустилась на тонкую спину Ёнбока. - Вот тут, - промурчал Феликс, обводя еле заметную на фоне пенистых волн снежную шапку горы, а затем сделал плавный шаг в сторону, чтобы уйти от прикосновения. - Совсем маленькая, - он оглянулся на Чанбина и виновато улыбнулся. - Серия называется “Тридцать шесть видов Фудзи”, но странно, что на некоторых картинах гору даже не видно, - вмешался Чанбин, сканируя гравюру, чтобы уже самостоятельно определить вершину под гребнем волны. - На всех картинах гора есть, Бинни-тян. Если ты её не видишь, это твои проблемы, - протянул Хёнджин, игриво толкая друга бедром. - Хённи-кун такой жестокий, - спокойно отозвался Ликс, и отчего-то у Чанбина одновременно сладко и тревожно потянуло в груди. - Ты сам только что не смог найти её. - Но я её увидел, когда Ликси-тян мне показал, - снова ладонь оказалась на спине Феликса и медленно поползла вверх, останавливаясь на плече. - Значит, у Хённи-куна и Бинни-куна проблемы одинаковые, - Ликс пожал плечами и в очередной раз увернулся от руки Хёнджина. Парни прошли мимо пары гравюр, где гора была изображена более-менее крупно, и задержались там, где Фудзи лишь виднелась на фоне городских или деревенских пейзажей. Скучая, Чанбин оглянулся по сторонам и задержал взгляд на Ире и Полине, решивших начать осмотр с конца выставки в соседнем зале через стеклянную перегородку. Они увлечённо обсуждали что-то перед горной панорамой, по которой шли нагруженные сеном волы. Повернувшись обратно к Феликсу и Хёнджину, Бин снова ощутил, что не вписывается. Он не любит выставки, плохо разбирается в искусстве, хоть и старается его изучать по специальности, да, и если быть до конца честным с собой, он даже смотрится плохо что рядом с Ёнбоком, что с Хёнджином. Он банально не дотягивает, не заслуживает их. А они… ох, чёрт. Светлая высокая фигура Хёнджина, намагниченная, тянулась к тёмному стройному силуэту Феликса. Гармоничные. Красивые. С общими интересами. Чанбин опустил голову, рассматривая собственную одежду. Он просто бессмысленное пятно в джинсах и толстовке. Чанбин понимал, что причины его ненависти к самому себе в эту данную минуту простираются далеко за неприглядный внешний вид. Он был главным блюдом на ужине вины и ревности. Кусочек за кусочком его медленно пожирали. Бина раздражала настойчивость Хёнджина, он мог бы пресечь его попытки обратить на себя внимание Ликса, просто сразу обо всё рассказав ещё в четверг. Он мог вмешаться прямо сейчас, втиснувшись между ними. Но кто он такой? Почему он считает, что имеет право отбирать у Хёнджина, которого любил и оберегал все эти годы, нечто столь прекрасное? Чанбина поедали заживо, а маленький огонёк внутри дрожал, вот-вот угаснет. И сейчас Бину казалось логичным потушить его совсем, чтобы уж не действовал на нервы хотя бы в последние его мгновения. - Что думаешь, Бинни-кун? - тихое мурчание над ухом. Ёнбок смотрел на него в упор, стоя вполоборота и указывая на картину, где заснеженный пик Фудзи кротко нахохлился под большим пешеходным мостом на фоне суетливой городской панорамы. Огонёк вдруг перестал дрожать. - Красиво, - Чанбин больше не знал, что сказать, да и не был уверен, чему был комплимент: мастерству Хокусая или внимательному оленьему взгляду. - Мне тоже нравится, - кивнул Ликс. - Только гору всё равно видно плохо, - усмехнулся он в ответ, подходя ближе к гравюре и останавливаясь между парнями, прямо в сердце электрического поля, где со стороны Хёнджина его било от напряжения, а со стороны Феликса - от притяжения. - Мой преподаватель по истории искусств говорил, что нормально не видеть Фудзи, потому что люди, которые проходили мимо неё каждый день, тоже её не замечали. Она для них была просто частью повседневной рутины, - заключил Ёнбок, и Чанбин подобрался, чувствуя, как его тёплые пальцы мажут по линиями раскрытой ладони. - Это немного грустно, - отозвался Бин, стараясь не подавать виду. - Думаю, Хокусай хотел показать, что природа сильнее человека, - добавил от себя Хёнджин. Сердце Чанбина забилось быстрее, но он пока не понимал отчего. - Люди маленькие и постоянно куда-то спешат, они похожи на насекомых. А вот гора всегда стоит, ей ничего не нужно делать. Чанбин чуть заметно горько улыбнулся. - Фудзи смотрит на людей, - неожиданно для самого себя сказал он, - и ждёт, когда на неё посмотрят в ответ. - О, интересно, - протянул Ликс, а его пальцы легонько прошлись по запястью Чанбина, - это очень близко к тому, что нам рассказывали на лекции. - Что вам рассказывали? - спросил Хёнджин. - Что такие большие вещи вроде Фудзи не нуждаются в том, чтобы на них постоянно смотрели, но когда ты посмотришь, то они будут там. Всегда. Пальцы сжались вокруг запястья. Феликс и Чанбин переглянулись. Огонёк горел ровно. *** - Я направо, а ты налево, - в наушниках раздался голос Криса. - Да они со всех сторон бегут, давай не разделяться! - отозвался Ликс, отстреливаясь от банды. Нервно оглядываясь по сторонам, он пытался найти тех, кто ещё сидел в засаде. Слишком много стресса. В жизни бы к шутерам не приблизился, если бы не старший. - Прикрывай тогда, а я иду за Кинзи, - персонаж Криса взял одного из бандитов в качестве живого щита и, отстреливаясь от бегущих в его сторону врагов, стал продвигаться в сторону капитанской рубки. За ним, пятясь назад, последовал и персонаж Феликса. - Прикрываю… Миссия не продлилась долго. Парни расчистили себе путь к лестнице и забрались в рубку грузовой баржи, чтобы освободить заложницу, а затем оказались на пирсе, где сохранили игру и вышли, при этом всё ещё оставшись на связи по Дискорду. - Готовитесь к концу семестра? - спросил Крис, пока Ликс разогревал готовое карри с работы себе на ужин. - Да, с понедельника начнут раздавать материалы для повторения перед тестами,- парень потёр уставшие от экрана ноута глаза и проморгался, - а в следующий понедельник уже начнутся экзамены. - Волнуешься? - Не особо, на самом деле, - параллельно Феликс распаковал контейнер с салатом из пророщенной пшеницы и прочей микрозелени - очередным трофеем вечернего списания в магазине. - Тут учиться оказалось легче, чем в Австралии. Никаких сюрпризов не будет, главное просто уже готовый раздаточный материал зазубрить, и всё. Может, только с ребятами ещё дополнительно над кандзи посидим. Они быстрее запоминаются, если диктовать друг другу. - Ты прямо плотно с этими парнями общаешься? - тон Криса был… интересный. Феликс на мгновение замер, вспоминая их с Крисом разговор в Токио, а потом первую встречу с Чанбином по возвращении оттуда и уже сегодняшнюю переписку с ним . Сердце пропустило удар, и Ликс, чувствуя, будто падает в пропасть, выпалил: - Я вроде как встречаюсь сейчас с Чанбином. - Мне не нравится “вроде как” в этом предложении. - У нас всё только началось, - волнение росло в груди, как пузырь с невесомостью внутри. - Вы потрахались в Фурано? - Обошлось без этого, но ночь мы вместе провели, - Ликс вздрогнул от сигнала микроволновки и повернулся к ней, чтобы достать карри. - И вообще как ты понял? - Ты сделал пост, на фотках только вы вдвоём, а на следующий день ты молчал, как партизан, хотя обычно после таких поездок ты мне шитпостишь только так. А если ты не шитпостишь, значит, тебе за что-то стыдно. - Тебе нужно было идти в полицейскую академию учиться, а не в консерваторию, - осторожно подняв контейнер за края, Феликс понёс его к компьютерному столу, где собирался есть, смотря с Крисом аниме по стриму. - И как другой к этому отнёсся? - Мы пока не сказали Хёнджину, - торопливые шаги обратно на кухню за салатом, палочками и бутылкой клубничного молока. На том конце раздалось многозначительное молчание. - Не смотри на меня так, Крис, - пробубнил Ликс, забирая с собой в комнату остатки своего ужина. - Бро, мы в голосовом канале. - Я знаю, что ты смотришь на мою аватарку. - Тогда ты ещё должен знать, что я думаю. - Да, знаю. Слушай, - Ликс уселся, разложил перед компьютером еду и вздохнул, -для нас обоих это в новинку, но мы со всем разберёмся. - Окей, когда вы собираетесь с ним поговорить? - Предлагаешь выбрать дедлайн? - Да, предлагаю выбрать дедлайн, потому что подходящего момента можно вечность ждать. А так назначили встречу и закрыли вопрос. - Я не хочу давить на Чанбина. - То есть ты хочешь оставить ему возможность тебя обмануть? Мыльный пузырь с пустотой лопнул, и в грудь изнутри словно иглы вонзились. К лицу прилила краска. - Чувак, не обижайся, но это моё дело, - не своим голосом отрезал Феликс. - Я желаю тебе только лучшего, - холодно ответил Крис. - Понимаю, - Ликс кивнул, будто собеседник мог его видеть, - но этот разговор произойдёт, когда мы оба будем готовы и уверены в том, что эту тему вообще стоит поднимать. Вдруг на следующей неделе мы решим вообще не продолжать? - от собственных слов стало противно, но Феликс правда старался мыслить здраво. - Не хотелось бы, конечно, но всё же. У нас нет причин торопиться, надо точно решить, что между нами всё серьёзно. Это мои отношения с Чанбином, и наша дружба с Хёнджином. Крис снова замолчал, и иглы в груди Феликса быстро нагрелись от прилива адреналина. - Ничего не скажешь? - Ты звучишь, как мужчина, Феликс. - Да иди ты…