PURPLE LAMBORGHINI

POV Jade. Черная биркин приземляется четко на асфальт рядом с автомобильным колесом. Коснувшись оголенной ногой корпуса ламборгини, поняла, что присесть на тачку вряд ли получится. Можно было и не наряжаться в шорты, едва скрывающие твой аппетитный зад, Беннетт. В салоне автомобиля лежит раскрытая пачка сигарет, я нуждаюсь в них как никогда, но получить заветную дозу никотина сиюминутно не могу. В голове царит привычный бардак, с которым перестала бороться настолько давно, что и себя не помнила, да и вообще старалась забыть о недавних происшествиях, напоминать о которых доставляло всем неземное удовольствие. Допрыгалась, крошка, в следующий раз она точно сдохнет и никакие миллиарды ее папаши не поправят положение дел. Представляешь, а ведь ее и правда могло бы уже не быть в живых, если бы Том развлекался с очередной своей пассией. Кусайте локти, суки. Ради меня Том бросил бы любую из своих пассий, будь она хоть дочерью князя Монако. Ради меня он был готов на все. Ради него я могла пойти на любое безрассудство. И я была благодарна Тому. Его поддержка и тепло вернули меня к жизни. Да, при всем моем благосостоянии я ненавидела собственную жизнь, но все же вернулась к ней и дышала только потому, что он этого определенно заслуживал. Его улыбка и взгляд являлись моими путеводителями. С ними я никогда не сбивалась с пути. Джейд, мы перепугались за тебя. Ты не представляешь, что мы чувствовали. Фальшивая забота, наигранный испуг. Я видела вас насквозь, каждого, пекущегося исключительно о своей персоне. София с театральной заботой во взгляде обнимала меня, будто мы не виделись несколько лет, но в отличие от Тома ее объятия не окутывали меня комфортом и уверенностью, что переживания были искренними. Просто выразить поддержку, дабы не потерять подругу, о семье которой с некоторой периодичностью упоминали самые читаемые издания Калифорнии. София, я общаюсь с тобой ровно до того момента, пока ты мне интересна и выгодна, неужели вам и правда не под силу раскусить мое ядро, заглядывая в самую его сердцевину? Страшно? Мне снилась смерть. Это выглядело столь реалистично, будто холодная незримая сила опустила меня на колени перед своим могуществом. Я перестала чувствовать, заключенная под леденящий контроль, под ее безусловную власть, болезненно пронзающую острыми кинжалами. Я могла ощутить ее прикосновения, готовые убить мимолетным касанием к коже. Мне никогда не избавиться от этих воспоминаний, от этих ощущений, от пробирающего все нутро холода. Я помню грань. Четкую линию, за которую почти зашла и почти исчезла из этого мира, погружаясь в иной, потусторонний. Я наивно полагала, что ничего не боюсь. Боялась. Испытывала страх, что больше никогда не увижу его. Не загляну в ореховые глаза и не поцелую, мягко касаясь губами темного колечка пирсинга. Не почувствую тепло его тела, не успокою свою очередную истерику в его надежных объятиях. - Джейди, ты соизволила явиться в университет? – Мысли перебил голос Шарлотты Бейкер. Кинув равнодушный взгляд на девушку, я не отыскала в себе ни грамма вежливости и дружелюбия даже на самую простейшую улыбку. - Шар, ты знаешь, как меня бесит подхалимство, так что говори прямо – Ей всего лишь необходимо узнать, что именно я чувствовала, пока находилась в заточении в клинике. Чертова дрянь, скачущая по футбольному полю в компании тощих шлюх с помпонами в руках – Что тебе нужно? Бейкер улыбнулась, осматривая фиолетовую гладь ламборгини, сверкающую в солнечных лучах. И не мечтай, сучка, ты в его сторону даже дышать не посмеешь. - Том там, на баскетбольной площадке – она улыбнулась, поправляя на плече широкий ремень сумки и оставляя меня в одиночестве. Катись к дьяволу со своими подсказками. Выдохнув, выудила из сумки блочную тетрадь и зажатый меж листов карандаш. Хотелось выместить каждую из своих гнетущих мыслей на бумаге – пускай терпит, ей не привыкать. Широкими штрихами изображение ложилось на линованный лист, обретая все больше смысла. Каждая линия играла свою роль, выделяя детали. Рисование забирало меня у реальности, переносило в миры, где отсутствовали всякие намеки на несправедливость и жила только я и мое творчество, оберегающее меня от новой порции необдуманных поступков. Я не видела в этом увлечении спасения, но Том рассуждал иначе и каждый раз именно его образ вертелся в моей голове, вытесняя все остальное, что могло бы заменить его на листах и холсте. Спасение скрывалось в нем: взгляд, бездонный и холодный, саркастичный изгиб губ, зацелованных миллиарды раз не мной, к сожалению, стать парня, его уверенность, чертовы брейды, кричащие, какой Трюмпер раздолбай, но до умопомрачения проницательный. Этот человек мог быть самой кошмарной личностью и творить тотальное беззаконие, но всегда жить в моем сердце, согревая и избавляя душу от мучений. Затем вновь наполняя ее страданиями. - Наверное, ты никогда этого не увидишь – Шепчу себе под нос и затираю нужные места пальцами, создавая необходимые тени. Мне было красиво, потому что я знала его другого, спрятанного от посторонних глаз. Без масок и фальши, ибо откровенность между нами слишком дорого стоила. - Джейди, ты так и не удостоилась чести сесть за руль этой роскоши? – мимо меня неспеша прошла группа студенток – Любопытно, о ком Томми печется больше: о своей эксклюзивной тачке или все же о тебе? Точно уж не о вас, чьи рты нужны только для того, чтобы затыкать их причинными местами. - Катарина, ты куда-то направлялась? – язвительно произнесла я, прижимая тетрадь к груди – Вперед, не сбивайся с маршрута! – напоследок наградив блондинку средним пальцем, на котором красовался бриллиант в три карата, я вновь вернулась к рисунку. Агрессивные очертания автомобиля ложились такими же резкими линиями на бумагу, размашисто и задорно. В ней не было плавности и покладистости – только бешеный нрав и скрытый под капотом характер манерного лидера, не приемлющего проигрышей. Такая же, как и ее хозяин. Проживая очередную маленькую жизнь за созданием рисунка, поняла, что обязательно перенесу его на холст, сделаю все, чтобы это выглядело до сумасшествия красиво. Живо. Джейд, тебе не место за рулем этой тачки. Вы не поладите. Одна сука другую ничему достойному не научит. Том сказал мне это, как только я вознамерилась почувствовать всю мощь итальянской манерности. Машину Трюмперу подарил отец на совершеннолетие. Двумя годами ранее я, наконец, заимела права и стала ездить самостоятельно, лишний раз не дергая Джозефа. Я никогда не испытывала такого влечения к машинам, как Том, скорее, даже остерегалась их, поэтому не чувствовала необходимости выбирать для себя тот автомобиль, который бы привлекал внимание всего университета. - Ни к чему, не так ли? – легонько прихлопнув машину по нагретому на солнце корпусу, выдохнула я – Их внимания у тебя не отнять. Мы не конкуренты. Закончив с рисунком, в голову пришла мысль переместиться на спортивную площадку и в который раз понаблюдать, как парни играют в баскетбол. Том, Георг и Майк были фанатами этого спорта, не пропускали ни одной тренировки, да и в свободное время чаще всего игрались с увесистым оранжевым мячом, если не были заняты очередной куколкой, в нижнее белье которой запускали свои шаловливые пальчики, слушая вожделенные девичьи стоны. Тряхнув головой, я скривилась. Сколько раз я была свидетелем подобной картины: Трюмпер и очередная Барби, только и желающая ощутить его внутри своего тощего тела. Одна. Вторая. Третья. - Твои чертовы куклы, сменяющие друг друга со скоростью света. Если бы ты только знал, насколько я ненавижу все это блядство, Том. - Разберись со своими кобелями, использующими тебя направо-налево, Джейд, окей? И хватит заглядывать в мою постель. Но мы заглядывали друг другу в постели. Он врывался в мою комнату в самые пикантные моменты, когда я была готова вот-вот взорваться от удовольствия, а ему было плевать на любой мой недостигнутый оргазм, когда он желал поговорить или узнать что-либо необходимое. Я могла стащить с него любую одноразовую шлюху, наматывая на кулак ее жалкие волосы, если хотела остаться с ним наедине. В любой момент, также наплевав на то, сумел ли кто-то из них двоих кончить. Такой была наша жизнь. Жадной до удовольствия, временами совершенно дикого, даже грязного. Без стеснений и лишних церемоний, но оставаясь друг с другом наедине, мы чувствовали тот мир, более никому недоступный, и только за эти моменты хотелось раз за разом проживать эту мерзость, которой были наполнены наши жизни. Нам нравилось. Нас все устраивало. Мы были главными звездами нашего грешного королевства. - Джейд? – голос Тома невольно разлил немного тепла по моему нутру – Давно ждешь, малышка? Брюнет подошел ближе, и в нос ударил знакомый до дрожи в коленях острый аромат цитрусовых нот его парфюма. Том выглядел потрясающе свежо, даже баскетбол не смог отобрать у него эту безлимитную возможность переливаться собственной красотой, сиять в ярких калифорнийских лучах. Но я видела тебя другого. Измотанного, уставшего и подавленного моими глупыми поступками. Поступками, в которых не было ни грамма здравого смысла. Ты переживал, был сам не свой и не отходил ни на шаг. Я благодарна тебе, Том. Надеюсь, ты это чувствуешь. Ты это знаешь. - Просто хотела узнать, остаешься ли ты на занятия миссис Томпсон? – Нет, Том, я хотела не этого. Я хотела сесть в эту чертову тачку и уехать далеко-далеко, где нам с тобой никто не помешает. Подальше от всего этого мрака, тяготившего мой рассудок и обволакивающего душу холодным черным шелком. - Решили с Листингом не прогуливать, а ты, я так понимаю, вновь посылаешь сценическую речь нахрен? Он улыбается открыто и искренне, слегка щурясь на солнце, а я понимаю, что нужно смываться от него как можно скорее, лишь бы вновь не перешагнуть грань, за которой уже побывали, потеряв головы. Повторить наше безумие – слишком смелое желание и от него стоит держаться подальше. Беннетт, дистанция – все, что вам сейчас нужно. - А я уже блещущая своим талантом актриса, ты так не считаешь? – И вновь нарушаю все установки и запреты, соблазнительно ему улыбнувшись и слегка подтолкнув бедром к его же автомобилю. Пускай полюбуются нами, пустят очередные сплетни. Нам всегда мало. Мало внимания, популярности, пересудов. Трюмпер усмехается и целует в щеку протяжно, задерживаясь нежностью губ на моей коже. Клянусь, я была готова кончить даже от этого безобидного жеста с его стороны. Довольно, Джейд, хватит. - Беги – на минимальной громкости, лишь для него – Позвонишь? - Набери сама, как только соскучишься – аккуратно щипает за бедро, ухмыльнувшись – Будь осторожна, Джейд, ладно?  Помнишь, о чем я говорил тебе тогда, когда ты захлебывалась слезами бессилия? Я больше не буду тебе помогать. В следующий раз брендовая gucci-девочка останется одна, тет-а-тет со своими проблемами. Киваю, пряча взгляд. Не хватало еще, чтобы он заметил мой испуг и воспарил до небес, радуясь, что сумел затронуть самые серьезные мои страхи: одиночество и его утрату. Том забросил в салон авто свою кофту, хватая с приборной панели пачку сигарет, тут же сминая ее в руках. Черт, а я так надеялась на крохотную никотиновую дозу. *** Я бы могла рисовать Тома часами. Черты его прекрасного лица слишком манили, напрашивались создать очередной шедевр. Иногда я удивлялась своему умению и желанию рисовать, будучи настолько конченым человеком. Я не пыталась себя идеализировать, повторяя каждому, что Джейди Беннетт, наследница миллиардного состояния своей семьи, изумительная воспитанная девушка с утонченным вкусом. Нет, я являла собой человека, шагающего по чужим головам острыми каблуками своих лабутенов. Я достигала собственных целей, несмотря на страдания других. Меня никто не волновал, кроме самой себя. Разве что Том. Для Тома я была готова сделать, что угодно, стоило ему попросить. Однако, Трюмпер был максимально похожим на меня и не нуждался в помощи. Он был любимцем университета, до оргазмических припадков красивым парнем с чувством стиля и пробивающей все потолки самооценкой. Тома обожали за его чрезмерную уверенность в себе и одновременно ненавидели, боготворили за харизму и умение доставить девушкам удовольствие. Каждая хотела быть рядом с ним, но понимала, что мечта вряд ли сбудется. Рассчитывать на пару часов в его компании – максимум, что все они могли заполучить, мысленно прокручивая моменты с ним снова и снова и снова. Зажмурившись на секунду, выдохнула, возвращаясь к холсту. Сегодня на занятиях у миссис Паркер было всего шесть человек, включая меня и Билла, который, как мне казалось, вряд ли пропустил хотя бы один урок. Он как всегда сидел слегка в стороне, сосредоточенно размахивая кистью. Увидеть его творение я не могла из-за расположения мольберта, наблюдая лишь за его мимикой: сведенными к переносице бровями и закусанной губой. Черная челка спала на лоб, но парень не торопился убрать ее, погруженный в творчество. Возможно, Том был прав, говоря о странности Каулитца. Я соглашалась с ним, но все же считала брюнета не странным, а загадочным. Неужели все немцы были такими? Я всегда считала их резкими и агрессивными людьми, четко отстаивающими свое мнение и вряд ли принимающими чужое. Хотя по такому сценарию ты и сама сошла бы за немку, Беннетт. Вернувшись взглядом к рисунку, я поняла, что настроение вмиг испарилось. Вдохновение посещало набегами, чаще всего для этого мне требовалось выкурить несколько сигарет и приняться за новый рисунок, в который выльются все мои страдания, но никто этого не заметит, потому что изображение будет идеальным, таким, к какому никогда не придерется ни один долбаный критик. Я Джейд Беннетт, мать твою, я все делаю идеально. Даже дорожки кокаина выглядели идеально, пока я колдовала над ними при помощи своей банковской карты с многомиллионным счетом. Та самая gucci-девочка с характером надменной стервы, но чертовски трусливая. Боится одиночества, боится остаться одна. Ты всегда была одна, Джейди, и тебе стоит признаться в этом в первую очередь самой себе. Перестань отрицать очевидное и смирись. Довольно дрожать, наивно полагая, что ты кому-то нужна. В твоем мире не было эмпатии и заботы, в твоем мире было лишь безразличие, десятиминутный секс в самых неожиданных местах и много высококлассной дури, от которой ты уже почувствовала тот самый холод, сунувшись за черту. *** Несколько жадных затяжек и сигарета медленно тлела в моих тонких и слегка перепачканных серостью карандашей пальцах. Я не спешила уезжать, наслаждаясь сигаретным дымом, ласкающим легкие, и закатом, заливающим Лос-Анджелес мягким оранжевым светом. Мой родной город был дьявольски красив и чертовски омерзителен. В этом мы с ним определенно совпали. Билл вышел из здания студии и, бросив на меня мимолетный взгляд, пошагал бы и дальше, но я остановила его, бросая окурок на асфальт и придавливая белоснежной подошвой. - Не объяснишь, в чем дело? – прищурившись, я заглянула в его глаза. Каулитц смерил меня взглядом, слегка выгибая бровь, и хотел уйти, но я ухватила его за рукав легкой кофты. Билл вздохнул и вновь посмотрел на меня. На властную, надменную и высокомерную. Богатую и тщеславную. - Составишь компанию? – Я протянула ему пачку с сигаретами, на что брюнет отрицательно мотнул головой, пробуждая во мне пока еще скрытое недовольство. Какого черта он такой правильный и равнодушный? Неужели решил мстить мне за первые дни знакомства, когда я, раздавленная выходками Тома, спустила на него всех своих внутренних чертей? - Мне пора – отрезал брюнет и сделал несколько шагов вперед, но я обогнала его и преградила дорогу. - Что происходит, Билл? – я уперлась ладонями в его плечи, желая выяснить на месте все и сразу, как этого требовал мой темперамент – Куда ты торопишься? Если у тебя что-то срочное – я подброшу! – киваю на припаркованный мустанг, но лицо Каулитца не выражает никаких снисходительных эмоций. - Не нужно нам больше общаться, Джейди – Произносит парень и отводит взгляд в сторону, я же наоборот смотрю точно на него, скользя своей внимательностью по острым очертаниям брюнета. Хм, а он сошел бы за недурную модель, будь человеком нашего круга. Не самая заурядная внешность из всех, а я чего только не увидела за свои годы. - Почему? – Сама не понимаю, какого черта задаю этот вопрос. Просто парень из студии миссис Паркер, далеко не первый и не последний, так почему же мне настолько важно узнать ответ на свой вопрос? Потому что ты избалованная жизнью сука, которой принципиально необходимо получать все желаемое. Морально и физически. - Потому что у тебя есть парень, который умеет доходчиво изъясняться – проговорил Билл, застенчиво скользнув взглядом по моему лицу – Просто избавь меня от своего общества, Джейди, и я буду тебе благодарен. Я не привыкла быть незамеченной. Я не привыкла быть отвергнутой. Мне с большим трудом удалось совладать с гневом внутри себя, чтобы не обласкать холодного парня своим огнем, готовым спалить его за мгновения, стоило только пожелать. - Парень? – усмехнулась я, параллельно мысленно сопоставив некоторые возможные факты – Так, что он тебе наговорил? Билл молча покачал головой, снова разглядывая парковку. Ингорировать меня непозволительно, приятель, я не давала на это разрешения. Не давала разрешения и на то, чтобы один крайне самоуверенный тип распускал свой язык там, где стоило бы молчать. Какого черта Том сделал это? Как он его нашел? Какими словами бросался, как выглядел при этом? Ох, брось, Джейди, ты лучше всех знаешь, что Трюмпер, швыряющий в чье-нибудь лицо неугодности, выглядел ослепительно. Настолько, что сейчас твои бедра невольно сжались, стоило лишь представить его образ. - Он дал понять, что к тебе лучше не приближаться и, знаешь, был чертовски убедителен – Каулитц окинул взглядом мою руку, все еще удерживающую его – Серьезно, Джейди, я почувствовал его в тот момент, он был рассержен и печален одновременно. И я поняла, когда это произошло. В тот день, когда отправила гребаное сообщение, решив пообщаться с Биллом. Возможный треп о рисовании и искусстве отвлек бы меня от мыслей о своей несостоятельности, но Том как всегда оказался первым, в своей манере резко указывая Каулитцу на его место, выкидывая за пределы Беверли-Хиллз. За пределы мира, где он был королем, правил этим развратным балом. Огораживал свою принцессу от внешних вторжений. - Ты принял его слова за чистую монету? – решив зайти с другой стороны, я ухватила Билла и за вторую руку – Серьезно, Том не тот, кто будет воплощать каждую из своих угроз в реальность! Он для этого слишком… – Что, Джейди? Хотела сказать, что он слишком мил? Но не он ли был готов кровожадно расправляться с каждым из твоих недругов? Не за его ли плечами стоят люди, готовые сделать все, что он скажет? - Я не хочу быть свидетелем ваших отношений – Билл слегка сжал мои ладони и отпустил – Том дал понять, что наше общение должно быть прекращено. - Ты будешь слушать человека, которого совсем не знаешь?? – возмутилась я, едва ли не фыркая от переполняющей меня злости на этого засранца, чьи брейды была готова вырвать с корнем, чтобы корчился от боли и больше не совал свой симпатичный нос в мои личные дела – Он ничего тебе не сделает, Билл. Повторюсь – ты его не знаешь, так что просто выдохни и выброси этот бред из головы! Он смотрит на меня своей кареглазой бездной, непохожей на мою собственную. Непохожей на ту, которой пронзал насквозь Трюмпер, вновь взвинтивший мои нервы. Я давно отдала ему свое сердце, вложила в руки поводок, он мог вертеть мной, как угодно, но когда делал это – я огрызалась. Мне хотелось одновременно и укусить его, до боли и искр, рассыпающихся перед глазами, и ощутить его силу, подчиняющую себе, стирающую всякие границы между нами. Одного раза мало, дьявольски необходима новая доза. Доза его самоуверенности, поглощающая меня с головой и заставляющая дрожать от каждого его движения в моем теле. - Ты думаешь о нем прямо сейчас – слышу голос Билла и картинки крепких рук, сжимающих мои бедра, растворяются перед глазами. Чертова слабость. Чертова зависимость. - Извини за его слова, что бы он ни наплел… – выдохнула я, успокаивая свои внутренние торнадо – и просто забудь. Иногда его заносит, но это всего лишь забота по отношению ко мне. Он…такой, какой есть. Брюнет выдохнул, на секунду прикрывая глаза, и присел на скамью. Билл смотрел на что угодно – только не на меня. В этот момент я пожалела, что не могла читать мысли людей. Не могла читать его мысли. Стоило бы предположить, что он хотел отделаться от меня как можно скорее, да и вообще больше никогда не встречать на своем пути. Я каждым волоском чувствовала, дискомфорт какого масштаба накрывал парня, когда я находилась рядом. А что насчет того, что ты первый решил завязать разговор, положив мне на колени свой чертов рисунок? Он был хорош, не спорю. Каулитц обладал определенным талантом, будто смотрел на людей изнутри, умело передавая каждую их эмоцию на бумаге. Наверное, не стоило рассказывать ему о себе в подробностях, ведь он с первых минут прочел меня и сделал один единственный верный вывод – стерва. Джейди Беннетт, приятно познакомиться. - Так, может, все же закуришь? – очередная попытка наладить контакт и столкнуться взглядами – Только не говори, что даже не пробовал, окей? Мой насмешливый тон вряд ли обидел его, раз Билл соизволил натянуто улыбнуться уголком губ. Проколы с двух сторон сверкнули в закатных лучах, стоило ему немного повернуть голову. И все же скрывалась в нем какая-то загадка. Я не была любительницей завязывать дружбу с европейцами, ведь наши ценности сильно отличались, а исключительно мои вообще шли вразрез с обществом, но Билла хотелось разгадать, выяснить, неужели он действительно столь сдержанный или за оболочкой воспитанности и такта прятался очередной подонок, от которых я теряла голову. - Мой первый раз случился еще в школе – Поймав легкую усмешку брюнета, я улыбнулась. Ну а что насчет иного первого раза? Я бы непременно послушала эту историю, Билл – Джейди, я правда не хочу становиться человеком, который проложит трещину между тобой и твоим близким другом. Я терял друзей и знаю, что это такое, поэтому… - Никуда он не денется – отмахнулась я – Выброси Тома из головы, он слишком много себе позволяет – Как бы ему объяснить, что Том всегда знает тех, с кем я общаюсь и провожу время. Как бы сказать, что для Трюмпера уже наверняка все разнюхали и положили подробную информацию перед носом. Том уже знал о Билле то, к чему я даже не успела подобраться – Кто-то обещал мне урок с кистями, между прочим, я не забыла, а вот ты мнишь из себя крайне занятого мальчишку и игнорируешь меня! - К сожалению, сегодня мне и правда нужно уйти, Джейди, но в следующий раз я… - Я позвоню тебе сама! – Вижу растерянный взгляд брюнета и понимаю, как хочу влепить Тому очередную пощечину, чтобы не вмешивался, куда не следует, и не препятствовал моим играм – Пообещай, что не будешь думать о Томе. По крайней мере, в моем присутствии! Пообещай себе, Джейди, что не будешь думать о нем. Не будешь его желать, буквально стискивая зубы, ощущая, как они скрипят. Лучше бы тебе никогда не чувствовать его так близко, но чертова несдержанность решила иначе. Он не остановил. Билл ушел, оставляя на моем плече легкое касание своей ладони. Что же, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Он не был исключением и не останется им. ***** POV Tom. - Том, не так…зверски – Скулит она, а я и плевал на все ее мольбы о пощаде. Здесь я решаю, каким именно будет секс, а она – просто очередная девочка, с которой больше никогда ничего не будет. Даже взглядами не соприкоснемся, если вдруг и увидимся. Просто заткнись и получай удовольствие. Такого, как я, у тебя определенно уже не будет. Она всегда говорила, что все они – шлюхи. Но шлюхи готовы ободрать тебя до нитки за все свои умения, после которых не оставалось ничего, кроме разочарования. Им не требовалось узнавать тебя, выслушивать заунывные речи о беспокойствах, мешающих жить – они все хотели лишь денег. Твой чертов неиссякаемый банковский счет, Том, и ничерта больше. Она знала, что я не сплю с теми, кому нужно платить, именно это ее и злило, выкручивало выдержку, которая и так едва поднималась с колен, а то и напрочь отсутствовала. Ее раздражал шепот и тихое хихиканье на спортивной площадке или в парке возле университета, где очередная девчонка хвасталась подружкам, как я был хорош. Каждая из них знала, что я не тот, с кем можно повторить. Каждая знала, что не единственная, но все равно не переставала мечтать о красивой жизни, более комфортабельной, чем была до меня и будет после. Не желая чувствовать ее поцелуи, уворачиваюсь, удерживая брюнетку за запястья, лишь бы не ощущать ее ногтей на своей коже. Я этого не хочу, ты не та, от чьих прикосновений я бы лишился рассудка. Мои движения в ее теле резкие и несдержанные, она пронзительно стонет на выдохе и все еще умоляет немного замедлиться, но настроение нежничать отсутствует, а внутри творится полнейший бедлам, не желающий пощадить мою голову. Мне казалось, будто разом заболели все мысли, убиваемые неизлечимым вирусом. Я чувствовал себя паршиво и во всей этой неразберихе мог винить только ее. Только на ней лежала ответственность за каждую секунду этого помутнения. Зная ее гадкий характер, я никак не мог научиться не ждать от нее благодарностей, а наоборот быть готовым к очередному ее прыжку и укусу. Она, будто гремучая змея, только и выжидала момента для того, чтобы наброситься и причинить боль. Знаешь, Трюмпер, ты ничем от нее не отличался и она говорила тебе об этом бесконечное количество раз. Мать твою, перестань. Прекрати. Не касайся меня губами. Помешалась на своем дружке. Потянуло на обыденность, потому что пресытилась своими состоятельными кобелями, не получая взамен даже оргазма. Притворялась, расхваливая очередного парня, лежа на моей постели и разглядывая белоснежный потолок, а из глаз были готовы покатиться слезы. Я знал о ней все, каждую мелочь, а она наивно полагала, что являлась достойной актрисой, прятавшей свои настоящие чувства, превращающие нутро в минное поле. Шаг, и тебе крышка. - Какого черта ты заговорил с ним? Как же ты посмел опуститься до его уровня, Томми? Наверное, испытывал жуткий дискомфорт, не так ли? Мальчик с платиновой ложкой во рту, выросший в парня, которого стоит только встряхнуть и из него посыпятся сотни тысяч зелени! - Ах, извини, ему стоило посмотреть на тебя, бледную и едва живую, втягивающую в себя дорожку за дорожкой, правда же, Беннетт? Ему бы непременно понравилось и он бы, наверное, возбудился… И пощечина, обжигающая кожу. Резкая и невероятно болезненная, как и каждый наш скандал, прокатывающийся по мне небывалыми штормами. Она знала, что я был прав и именно это злило ее больше всего. Джейд всегда закрывала глаза на правду, понимая, насколько та мучительна, и это было главной ее ошибкой. Жить в ебаных иллюзиях было ее ошибкой. Сжимаю бедра девчонки, привлекая ближе к себе, и резко выдыхаю. Она, конечно, не заслужила столь грубого отношения, не заслужила черноты, жрущей меня изнутри, но очень вовремя подвернулась. Привлекательная и дьявольски податливая, но не та, которая нужна. Не та, которую сейчас хотелось прижать к стене, ухватив за изящную шею, и прошипеть в лицо о своей ненависти к ней. Долбаные качели: неистово желать ее и хотеть прикончить. Жить с этим становилось невыносимо. Невыносимо было слушать ее оскорбления и все из-за кого? Из-за парня, который ничерта для нее не значит. Очередная мягкотелая игрушка в ее когтистых руках. Банальное желание заполучить, чтобы после бросить. В этом вся она, Джейди, мать ее, Беннетт. Да и плевать, Том, расслабься. Отпусти эти чертовы мысли. Неужто о нем переживаешь? Нравится проводить с ней время? Окей, просто укажи ему дорогу на респектабельное кладбище всех ее кобелей, где он непременно станет черным лебедем на фоне остальных использованных ею мажоров. А разве они не использовали ее ради такого же банального развлечения? Ну а ты? Чем отличался ты? Наматываю темные длинные волосы на кулак и просто схожу с ума от внутренней теплоты девчонки, с которой больше не увидимся. Да, мне чертовски плохо, а она, видимо, запомнит этот секс навсегда. Движения все еще резкие, агрессивные, но ей нравится, судя по протяжным стонам. С кем еще ты будешь сходить с ума, чувствуя подобное? - Твою маааать… Именно так, я тоже ощущаю это, но не могу себе позволить раствориться в совместном оргазме, поспешно покидая ее тело и едва ли не задыхаясь, готовый отмахиваться от ярчайших вспышек, мелькающих под опущенными веками. Шумно выдохнув, выпускаю черные локоны из плена своей руки и слышу разочарованный стон. Извини, детка, мое настроение испортила крошка, о которой ты однозначно слышала. И не раз. - Какого черта, я ведь почти… А мне было плевать на ее прерванное удовольствие. Не кончила? Какая жалость. Я бы сказал, малышка, сколько еще раз за свою жизнь тебе придется притворяться, а твои любовники будут витать под облаками, преисполненные собственной значимостью. Тошнотворное зрелище. - Я слышала, что ты самовлюбленная сволочь, но не ожидала, что настолько – расстроенно выдохнула черноволосая и, отвернувшись, замолчала. Хм, не ожидала. Очень зря. На твоем месте я бы накинул мне еще пару десятков баллов за мой отвратительный характер. Извини, что не оправдал надежд: я люблю тех, кого хочу любить, все остальные не играют для меня никакой роли. Неприметные моли, крошечные и не имеющие ни малейшего значения в этом мире. - Теперь ты знаешь обо мне немного больше – хмыкнул я, натягивая футболку – Можешь похвастать своим подружкам, как тебе понравилось, милая. Оборачивается через плечо, сверкая гневным недовольством во взгляде. Я непробиваем, такими пустяками меня не задеть. Просто поблагодарить за неплохо проведенное время и отпустить. Я ничего не обещал и не собирался этого делать. Хотелось курить, собственно, как и всегда. Ненависть к подруге все еще теплилась внутри меня, подобно углям, которым хватило бы легкого дуновения ветра, чтобы вспыхнуть вновь. Оказавшись на улице, поджигаю сигарету и просматриваю десятки сообщений, на которые не было времени отвечать. Теперь же, монотонно пролистав все упавшие на мой телефон послания, я выцепил взглядом одно из них и криво улыбнулся. Поправит ли это ситуацию? Хоть самую малость? К черту, Трюмпер, к черту. Ты знаешь ее слишком хорошо, чтобы вдоволь наиграться на ее и без того натерпевшихся нервах. Ничего не закончено, это лишь очередное начало, ведущее в никуда. ***** POV Jade. Неделя равнодушия. Я заслужила ее собственными стараниями. Неделя прохладного общения и сухих дежурных фраз. Неделя его девочек и моего воздержания. Удивительно, как до омерзения жутко на нас повлиял последний конфликт. Огрызнувшись на Тома в очередной раз, я незамедлительно получила то, о чем он говорил. Одиночество. Холодное и непробиваемое безразличие, которого боялась даже больше, чем смерти. Он держал слово, никогда не предавал сам себя и этим убивал меня. Джейди, ты сама виновата, не стоило тебе затевать тот самый разговор, после которого лишилась драгоценного внимания далеко не последнего человека в твоей жалкой жизни, но все же почувствовала себя немного лучше, наблюдая за другой улыбкой. И эта неделя, наполненная отстраненностью Тома, короталась в студии миссис Паркер и на прогулках с Биллом, который перестал шарахаться от меня, будто я поражена неизлечимой болезнью. Мы просто бродили по улицам, прихватив с собой кофе. Он рассказывал слишком много всего о своей семье, прошлой жизни в Германии и с каждой его историей я все больше понимала, что мы чертовски разные. Как черное и белое, осень и весна, ночь и день. Билл отличался своей сдержанностью, умением правильно изъясняться, вежливостью и тем взглядом на жизнь, с которым такие, как я, никогда не были знакомы. Моя жизнь не состояла из моментов острой нехватки чего-либо, разве что родительской любви, в которой я действительно нуждалась, пока не осознала, что за деньги можно купить все и всех. Например, самых лучших психотерапевтов, которым можно было поплакаться. Прийти, прилечь на удобный диванчик, прорыдаться и покинуть кабинет с гордо поднятой головой и высохшей под глазами влагой. Ты не могла позволить себе быть слабой на людях, Беннетт. Ты могла лишь ослеплять ярким сиянием, как самый дорогой и недоступный бриллиант. Доступный. - И тебе никогда не хотелось изменить свою жизнь? – Спрашивал Билл, урывками посматривая на меня. Конечно, он бы сбежал от меня в ту же секунду, раскрой я все карты одним махом. Моя фамилия была слишком громкой, чтобы ничего обо мне не знать. Общество с трудом принимало богачей, уверенное в том, что им все сходит с рук и жизнь дарует только положительные эмоции. Более нелепого заблуждения я не встречала. - Я такая, какая есть, Билл – Сигаретный дым приятно окутывал легкие. Знаю, вредно, но явно не хуже очередной дозы кокаина – Поздно уже меняться, никто не поверит в столь серьезные метаморфозы. - А тебя настолько заботит мнение людей? – брюнет вновь смотрит на меня и опускает кисть в емкость с водой, тут же приобретающей бледно-голубой оттенок – Зависеть от социума – роскошь. Общество всегда требует от человека запредельных высот и талантов, а что делать тем, у кого их нет? Как прыгнуть выше собственной головы? – он помолчал, возвращая карий взор на холст – Если ты от кого-то зависишь, значит теряешь собственную уникальность. Уникальность. Хотелось бы мне спросить, какую именно уникальность он подразумевал. В чем заключалась моя уникальность, если я имела несколько серьезных зависимостей, от которых уже не могла избавиться, будь то секс с малознакомыми парнями, чертовы наркотики, чертов Том Трюмпер. Он перестал меня замечать и сломал, несколько раз едва ли не вывернув наизнанку. Как правило, хватало язвительного изгиба губ и не выражающего ничего взгляда. Ледяное, колючее равнодушие. И именно эти перемены так профессионально сводили с ума, потому что я помнила его другого – горячего, несдержанного и жадно целующего. Помнила его ласковые ладони на талии, влекущие прильнуть ближе, помнила каждое движение, уносившее на другие галактики. Все это смешалось воедино, откровенно издеваясь надо мной и не позволяя собраться с мыслями. Разве я могла поделиться этим с Каулитцем, стараясь найти в нем утешение? И что же он мог сказать тебе, Джейд? Какие слова поддержки найти, лишь бы ты не мучилась от игнора человека, который за пару секунд унизил твоего новоиспеченного дружка. - Тебе не стоит об этом переживать, твой талант заметен издалека – стараясь перевести тему, я осмотрела свое полотно, убеждаясь, что моим беспроигрышным вариантом являлись исключительно карандаши. Квартира Билла, в которой он жил со своей матерью, была совсем небольшой, для меня даже тесной, но довольно стильной, выдержанной в минималистичных нотах. Я понимала, что не смогла бы и дня провести в настолько ограниченном пространстве, но сказать об этом не решилась. Мне не хотелось обижать парня, указывая на разницу в наших жизнях. Даже поход в галерею пару дней назад он оплатил сам, хотя посетить гремевшую на весь округ выставку предложила именно я. Чувствуя привязанность Билла к творчеству, мне хотелось открыть для него самые лучшие места, в которых парню непременно понравится. Он, конечно, не являлся тем, кто повел бы меня в мишленовский ресторан, а после решил пошалить прямо на задних сиденьях роллс-ройса. Именно это отличие зацепило тебя, Беннетт? Мне не было скучно, но все же не хватало тех искр в общении, к которым я привыкла. Не хватало дерзкого взгляда, от которого волосы на голове шевелились, а язык так и норовил скользнуть по сухим губам, добавляя мне привлекательности. Не хватало расслабленности, являющейся базой моей жизни. Не хватало игривости, распаляющей изнутри. Не хватало его идиотских шуточек, чертовски грязных, но заставляющих хихикать и чувствовать себя нужной. Все так и было, пока я сама это не разрушила. Прошлась ураганом по требуемому душой и телом укладу жизни, разнесла в щепки собственное благополучие. - Все это не талант, Джейди, а всего лишь попытки сбежать в другой мир от реальности, в которой мне не нравится жить – парень вздохнул – Это не мой город, не мои люди, не та атмосфера, в какой я вырос. Понимаю, что человек в силах приспособиться ко всему и я правда стараюсь, а рисование помогает справиться. Ты ведь таскаешься в эту чертову студию, лишь бы отвлечь себя от очередного падения в пустоту, Джейд. Разве не так? Что, посмеешь оспорить мои слова? - Я чувствую то же самое – вырвалось из меня – Отключаюсь от нашего мира, стоит лишь коснуться кончиком карандаша бумаги. Не знаю, как это работает, но я будто переношусь в другие измерения, становлюсь другим человеком, живу ту жизнь, о которой наверное видела сны, но никогда их не запоминала. Я… Хм, это звучит странно и так по-детски, но я чувствую в этом необходимость, мне это важно. Важно лишь по причине оградить себя от очередной дорожки или в лучшем случае таблетки, которая не повлечет за собой настолько необратимые последствия. И я сделала это, будучи трезвой. Никаких веществ и крепкого алкоголя – только сигареты, без которых, казалось, жизни и вовсе не существует. Заглянула в его глаза, в глубине которых затерялись бы все потонувшие круизные лайнеры, и коснулась губ, чувствуя, что поступаю неправильно и так не должно быть, но когда меня волновали здравые установки? Мне хотелось целовать его, хотелось чувствовать, несмотря на крики рассудка о боли, которую непременно доставлю ему, ведь влюбиться – не моя история. Не мой выбор. Не моя жизнь. Которая давно отдана другому человеку в подарок. И я понимаю, что он что-то чувствует, отвечая на мои прикосновения и поцелуи, а меня трясет от ощущения прохлады на губах. Это так неправильно, даже в такой момент думать о нем, проводить параллели и гореть в убийственном пламени от этих нездоровых сравнений. - Знаешь, тебе необходимо избавиться от долбаного пирсинга – прошипела я в его губы, ловя взбудораженный взгляд брюнета – Это лишнее и совершенно тебе не подходит. - Я должен сделать это прямо сейчас? – Шепчет со сбитым дыханием, осматривая мое лицо. Билл, ты такой странный, но почему я перестала держать себя в тисках, набрасываясь на тебя и желая? Что со мной происходит? Что творится с моим рассудком, неужели ему необходимы эти ощущения? Неужели я должна была вернуться в мир ярчайших разводов, плывущих перед глазами? Неужели секс с ним – это то, что мне действительно нужно? Неужели ты не можешь отчитать себя за очередную развязанную игру, Беннетт? Он не тот, с кем можно обойтись подобным образом. Неужели тебе не хватило недели, чтобы осознать, что он не заслуживает быть использованным? Но его полупрозрачный черный лонгслив и мой шелковый топ летят в стороны, а матовая помада почти полностью стирается с припухших от поцелуев губ. Наверное, неделя без ощущения мужской силы и энергии – слишком продолжительный срок, спускающий с поводков всех моих внутренних доберманов, обернувшихся нетерпеливыми укусами на его коже. Билл растерян и перепуган уверенностью, исходящей от меня, но вовлечен в процесс. Ты только не влюбляйся. Тебе ни к чему. Настырная вибрация моего айфона неприятно режет по слуху, пока я расстегиваю ремень на джинсах парня. Мобильный буквально заходится во входящих звонках, сводя с ума. Он никогда не позвонит первым, не растопит эти льды между нами. Не позволит себе опуститься на пару ступеней ниже меня. Так какого черта я должна отвечать на чужие звонки? - Джейди… Телефон… – рвано выдохнул Каулитц – Он… Это очень отвлекает. И сейчас я чувствую себя ребенком, у которого из-под носа резко выдернули тарелку с огромным куском торта, заставляя обозлиться и обрушить на звонившего все негодование и агрессию, предназначенную для другого человека. Хватаю мобильный дрожащими от возбуждения руками и криво усмехаюсь. Какого черта я понадобилась тебе? Уж не наш ли общий дружок решил разведать мое местонахождение? Он и так все о тебе знал, глупая. - Какого дьявола тебе нужно, Георг? – рявкнула я, наблюдая за все еще растерянным Биллом – У тебя пара секунд. - Джейди… – С каждым произнесенным Листингом словом я чувствовала, как воздух покидает легкие, заставляя задыхаться. Губы задрожали, а глаза за секунду увлажнились, обжигая кожу лица солеными дорожками. Почему вдруг стало нечем дышать? Почему окружающая обстановка поплыла перед глазами? Почему я не могла произнести ни слова, уже откровенно рыдая, наплевав на выросший в размерах испуг брюнета, находившегося на минимальном расстоянии от меня. Нет, не может быть. - Что такое, Джейди? – Приспросилась очередная игрушка. Милая игрушка. И все, что так хотелось воплотить в реальность с Каулитцем, мгновенно осело где-то в ногах, а дрожь окутала все тело, заставляя трястись так, будто меня полуголую выставили на улицу, где царили небывало низкие температуры. Сжимая пальцами руль, я заходилась в громких рыданиях от непринятия ужасающих новостей. Чувствовала свою вину, осознавала каждое неуместно брошенное слово. Сожалела о том гнусном скандале. - Ты не мог… – шептала я, захлебываясь слезами – Ты не мог…Том. Я не верю. Ведь ты говорил, что я не должна за тебя переживать. Обещал, что ничего страшного не случится. Никогда не случится. Это твоя вина, Беннетт. Ты убивала все, к чему прикасалась. Разрушала жизни самых дорогих тебе людей. Закрашивала серыми оттенками сияющие яркими красками миры. Не в силах находиться за рулем, торможу так, что мустанг ведет в сторону с легким скрипом шин. Выхожу из машины, пытаясь наглотаться свежего воздуха, от которого становится только больнее. До беззвучного крика. Поднимаю заплаканный взгляд кверху, всматриваясь в бездонное темное небо. Пасмурное, на котором сегодня не светится ни одна звезда. - Я знаю, что не имею права просить, но…пожалуйста… – чувствуя зарождение новой истерики, бормочу едва слышно, опускаясь на колени – и я больше никогда тебя не потревожу. Услышь. Дай шанс. Помоги. *****