пятьдесят шесть

– Сынмин-а, – тянет Хёнджин прямо под ухом. Сынмин не вздрагивает, но оборачивается на него с недовольным лицом. Нашёл-таки. Хёнджин улыбается и тут же наклоняется ближе, опирается локтями на парту, едва ли не ложась на конспекты Сынмина, которые тот предусмотрительно сдвигает в сторону. Не хватало ещё следов от чупа-чупсов на чертежах, которые совсем скоро нужно будет сдавать. – Чего тебе? – незаинтересованно спрашивает Сынмин, опуская взгляд обратно в конспект, сравнивая образцовые показатели с собственными расчётами. Ему даже не нужно смотреть, он и так чувствует чужое недовольство. Хёнджин тянется к чужой тетради с явным желанием её закрыть, но Сынмин придавливает страницы ладонью. Хван фыркает и садится на парту, свешивая ноги над следующим рядом скамеек. – Старая карга снова всучила нам лабораторную на дом, – бурчит Хёнджин и его бурчание ещё более неразборчиво из-за леденца во рту, но «старая карга» ведёт пары у всего потока, так что Сынмин прекрасно понимает, о чём речь и к чему это всё идёт, – но ты же мне поможешь, да, Сынмин-а? Сынмину очень хочется вздохнуть, но это слишком быстро упростит Хвану жизнь. Поэтому он поднимает взгляд на обернувшегося к нему Хёнджина и улыбается. – Ты знаешь цену. Хёнджин непонимающе хмурит брови, несколько долгих секунд гоняя во рту чупа-чупс в задумчивости, отчего у Сынмина уже тянет внизу живота, а затем его лицо очаровательно вытягивается. Хван достаёт леденец изо рта и тычет им в сторону Сынмина. – Извращенец, – громко шепчет Хёнджин, и его шепот звучит шорохами по всей пустующей аудитории. – Как хочешь, – жмёт плечами Сынмин, но Хван уже перекидывает свои невозможно длинные ноги через парту и соскальзывает на пол. Ким пробует немного отодвинуться, чтобы освободить ему место, но сдвигаться особо некуда – у последнего ряда в качестве спинок и вовсе была стена. С глухим стуком Хёнджин прикладывается головой об столешницу и спустя пару секунд Сынмин всё-таки видит его между своих ног. Хван снимает свой бледно-розовый ободок с кошачьими ушками и бубенчиками на них и заправляет им волосы, чтобы было удобнее. Сынмин отмирает, когда Хёнджин расстегивает молнию на его джинсах. – У тебя нет резинки? Мы целый день в универе, – Хёнджин морщится, но Сынмин давным-давно научился отличать настоящие эмоции от режима «королева драмы». Ладони Хёнджина всё ещё лежали на его бёдрах. – Делай дело или проваливай, – отвечает Сынмин и возвращает конспект поближе к себе, снова начиная бегать глазами по формулам. Хёнджин цокает языком и лезет ладонью в его штаны. Сынмин смотрит в тетрадь, даже переворачивает страницу, но всё желание вникать сходит на нет, потому что Хёнджин скользит пальцами по его полувставшему члену через ткань нижнего белья. Сынмин чувствует, как кровь приливает к паху, невольно оглядывая взглядом аудиторию: кроме них здесь не было ни души, и вряд ли будет, потому что тёплый весенний день совершенно не подходил для торчания в четырёх стенах дольше нужного, а парты в аудитории были полностью закрыты спереди во избежание случайных падений вещей на стоящие впереди ряды, но. Но Сынмин на мгновение представляет Хёнджина под этой партой прямо на паре и приходится прикусить язык, чтобы не простонать. – Сынмин-а, подержи, – Хёнджин высовывает из-под парты руку, протягивая ему чупа-чупс. Ким забирает его и сразу за этим Хёнджин тянет его трусы вниз. Его мягкие, липкие от леденца губы нежно целуют головку, а затем Хван ведёт языком по всей длине, обводит проступившую вену. Сынмин не успевает вдохнуть – Хёнджин вбирает в рот головку, сосёт медленно и тягуче, а затем вовсе толкает за щёку, как свои чёртовы леденцы. Бубенцы на ушках едва слышно позвякивают, когда Хван начинает вбирать длину, активнее двигая головой. Сынмин откидывается спиной на стену, потому что текст перед глазами начинает плыть и, наконец-то, позволяет себе простонать. Руки сами тянутся к чужой голове, но Сынмин вовремя вспоминает про чупа-чупс, и в голову не приходит мысли лучше, кроме как пихнуть его себе в рот. Химозный вкус винограда растекается на языке, а Хёнджин поднимает возмущенный взгляд и останавливается. – Что? Лучше, если он окажется в твоих волосах? – Хван закатывает глаза. – Не переживай, принцесса, я куплю тебе новый. Вместо ответа Хёнджин опускается до основания и сглатывает; Сынмин запрокидывает голову со стоном, опускает ладонь на чужую макушку. – Её высочество меня простило, какая честь, – свободной рукой придерживая палочку леденца, Сынмин вплетает пальцы другой руки в светлые волосы и едва тянет: Хёнджин плавно движется вслед, а затем вновь опускается. Он почти выпускает член Сынмина изо рта, но цепляется губами за головку и вырисовывает круги на ней языком, срывая очередной стон. – Кто бы мог подумать, что избалованная принцесса так хорошо отрабатывает свои желания, – Сынмин снимает с Хёнджина ушки и прочесывает пальцами его волосы, убирает выбившуюся из светлой волны прядь за ухо. – Мне стоит рассказать им о том, какой принцесса бывает послушной? Или лучше сразу пригласить посмотреть? Хёнджин стонет, и Сынмин почти растворяется в этой вибрации, но его взгляд цепляется за движение. – Руки. На мои бёдра. Чтобы я видел. Хёнджин поднимает на него расфокусированный взгляд и понимает скорее интонацию, нежели смысл слов, но возвращает ладони на бёдра Сынмина. Впившись пальцами одной ладони в его бедро, второй ладонью Хёнджин обхватывает член Сынмина у основания, начиная водить ей по длине в ритме движения собственного языка. – Разве я зазря тебя хвалю? – спрашивает Сынмин, хотя мысли с трудом складываются в слова. Он смотрит вниз на Хёнджина, на раскрасневшиеся растянутые губы и прикрытые в удовольствии глаза, собственные подрагивающие бёдра. Ким стирает стекающую по чужому виску каплю пота. Хёнджин очень даже хорошенький, когда забывает спрятать себя настоящего. Сынмин усмехается. – Или сама мысль о том, чтобы быть использованным на глазах у других выключает тебе всякое приличие? Хёнджин стонет, впиваясь пальцами в бедро настолько сильно, что становится больно, и это последняя капля – Сынмин кончает ему в рот, даже не успевая его оттолкнуть. Вместо возмущенного вопля из Сынмина пытаются выдавить всё до последней капли. Всё ещё пытаясь осознать реальность, Ким просто наблюдает, как Хёнджин выскальзывает из-под парты между его ног, вытягивает из его рта леденец и выкидывает куда-то в другой конец аудитории. У Сынмина остается всего одно мгновение на осознание, что улыбка Хёнджина не предвещает ничего хорошего, но этого недостаточно, чтобы отклониться от поцелуя. Горько-солёный привкус смешивается со сладкой, липкой виноградной химозой. Сынмин всё-таки отстраняется первым и закатывает глаза, стоит ему увидеть довольное выражение лица Хёнджина. – А теперь твоя очередь побыть хорошим мальчиком и помочь своему бойфренду кончить. Сынмин вздыхает. Как он может отказать своей принцессе?

22.01.2024