Humani animi

      — Touch ID – довольно странная вещь, ты так не считаешь?

      «А, то есть Face ID, который ты смог разблокировать, тебя не смущает?»

      — Действительно, смешно.       Старое скрипучее кресло в углу гаража едва ли проседало под весом хенджиновского тела, на коленях которого лежал стетоскоп и надувная манжета. Сегодняшним утром показатели пульса и артериального давления наконец пришли в свою норму, что определённо радовало.       Хван с еле заметным интересом занимался пролистыванием галереи чужого айфона, вероятно, последней модели, на обоях стояла фотография Ким Сынмина, пафосно раскинувшегося своей задницей на переднем сидении дорогой тачки.       — Самооценка у него явно выше, чем IQ.       Никаких компрометирующих материалов, к сожалению (или к счастью?), не оказалось. Куда бóльший интерес вызвало случайно открывшее входящее сообщение от контакта «шлюшка Джис». Будто нарочно тонкий мизинец нажал на кнопку воспроизведения пришедшего видео, пробуждая рвотный рефлекс и желание сплюнуть куда-то в воздух. На экране вдруг показались отвратительные картинки. На них тот самый пошло названный абонент занимался без какого-либо стеснения собственным удовлетворением, выкрикивая столь же развязно: «Приезжай и возьми меня, господин Ким».

«Мерзость»

      Хенджин вышел из чата, оставляя собеседника без, вероятно, желанного ответа, отключил звук и геолокацию. Обличенные в нитриловые перчатки руки вернулись к хирургическому столу, на котором все еще мертвым балластом лежало тело. Они взяли обездвиженный указательный палец и подтвердили в приложении банка онлайн-перевод части денежных средств на счёт магазина антиквариата. Блокировка снеслась на устройстве, и оно, зажатое багрово-красной рукой, отключилось.

«Избавься от него. У тебя всего неделя»

      — Сгинь, у меня другие планы.

«Тебя найдут раньше»

      — Я сказал тебе сгинуть! — громкий голос разбился о гробовую тишину толстых гаражных стен.       Сопровождаемая облегчённым выдохом тяжёлая железная дверь закрылась на три оборота, одновременно в трубке послышались гудки вызова:       — Доброе утро. Денежный перевод твоему магазину пару минут назад. Половину – на свой сберегательный счёт, остальное снимаешь наличкой. Я буду у тебя через двадцать минут.       — Подожди, дай проверить, — голос на линии немного отстранился и звучал вяло. — Ты время видел? На часах семь утра. Тебе больше не нужно вставать в универ, так зачем ты…       На том конце провода Чанбин вдруг резко замолчал.       — Ты спятил? — сонный тон его друга сменился на богобоязненный шёпот. — Семьсот тысяч вон?       — Разве я разрешал тебе задавать вопросы? У тебя осталось восемнадцать минут.       Оставив собеседника в полном замешательстве, Хван небрежно стянул с плеч окрапленный засохшей кровью белый халат и закинул его вместе с комком мятых вещей, которыми был усыпан пол комнаты, в шкаф с отломанной дверцей и кое-где отклеившимися схемами по анатомии.       Его съёмный дом находился на окраине города, поэтому во времена, когда еще был смысл ходить в универ, когда все планы еще строились только на одной цели – стать врачом, признанным специалистом в области хирургии, приходилось вставать за полтора часа до начала занятий, чтобы успеть добраться до центра. Две третьих суммы аренды покрывались стипендией, а вот остальную часть студент-отличник Хван Хенджин зарабатывал на подготовке школьников к экзаменам по биологии и химии.       Как и всегда, дорога до антикварной лавки господина Со заняла не больше пятнадцати минут. Появился Хенджин, по обычаю, через запасной вход, только в этот раз реакция на его прибытие кардинально отличалась: Чанбин, едва услышав скрип двери, подскочил с места, словно сиденье его стула было сделано из кнопок.       — Объясни, что происходит, я тебя умоляю, — отчаяние и испуг слышались в каждом слове.       — Деньги снял?       Хван явно не собирался сегодня вести конструктивные диалоги.       — Я не отдам их, пока ты мне не ответишь. Пожалуйста, Хён, я до усрачки напуган.       — Это моральная компенсация за то видео. Поскольку вся эта история не совсем законная, то перевод выполнен как оплата за покупку из твоего магазина. Ты забираешь часть денег, потому что я тебе должен, и можешь не благодарить. Конверт.       Хенджин протянул руку в вопрошающем жесте, и через мгновение, в которое его друг успел поколебаться сильнее, чем показатели при аритмии, в неё положили белый свёрток с увесистым количеством наличных.       — Позже увидимся.       Это было слишком абстрактное утверждение о встрече, кинутое перед выходом, отчего Бину стало дурнее вдвойне. Казалось, что все его сомнения должны были рассеяться после столь убедительной истории, но Со, как никто другой, чувствовал все оттенки настроения своего друга, и именно поэтому напряжение только возрастало. Интуитивно или по зову здравого смысла он выхватил из кармана телефон и проверил «инстаграм»:       — Хван Хенджин, что ты, черт возьми, сотворил? Честью ответить на вопрос предоставилась лишь пустым стенам подсобки антикварного магазина.

***

      — Он не появлялся в сторис уже десять часов… Это так странно, — голос в трубке слышался приторно-сладким.       — Как будто это случается впервые. Сам подумай, Хани, — безэмоционально ответил Минхо, возможно, только последнее слово слегка было окрашено неясной интонацией.       — Профессор Ли, почему Вы взяли трубку?       — Ты не пришёл на лекцию, и я подумал, что ты наконец-то от меня отстал... Но, судя по всему, причина в другом.       — Минхо, я бы хотел...       Джисон мгновенно стал на два тона тише, его почти шёпот с оттенком чего-то до крайности неприличного впечатывался в голову словно кувалдой.       — Не говори, что ты опять швырнулся. Мне надоело тебя спасать.       — Хо, ты сделал так много для меня. Я хочу отплатить тебе тем же.       — Хан, включи камеру.       Прилежный мальчик Джисон всегда выполнял просьбы, и этот раз не стал исключением. Первое, что увидел Минхо, – до одури расширенные зрачки, в которых даже не видно цвета радужки. Джисон ведет себя демонстративно, его кипящий внутри азарт обжигает легкие, он снимает с себя стесняющие шорты с глупым принтом, заставляя овечек на ткани пылиться в углу комнаты. Минхо наблюдает за его действиями, за тем, как ухмылка на чужих губах расплывалась все шире и вены на лбу явственно раздувались от прилива в них крови с высоким давлением. Ли понял: Хан опять обдолбался.       — Я соскучился по тебе. Я так хотел снова попасть к тебе в кабинет. Хотел снова оказаться зажатым между шкафчиками. Мне ведь так нравились таблеточки в нем. Я хотел ощутить, как ты душишь меня этим.       Чёрная пустота глаз в экране телефона смотрела на Минхо, смотрела прямо в душу, куда-то сквозь кожу на веках, проникая прямо в сознание. Ли хватался остатками здравого рассудка за любые детали, пытаясь совсем не свихнуться, но, когда он увидел зажатый в зубах Хана синий медицинский жгут, сдался.       — Он даже не знает, как им пользоваться. Представляешь, Ким Сынмин чуть не задушил меня прошлой ночью. А ты, Хо... Ты хочешь снова затянуть его на моей шее?       Упоминание другого человека стерло выстроенные в голове границы. Минхо почти зарычал, бросив телефон на рабочий стол. Жалюзи на прозрачной двери кабинета опустились вслед за щелчком закрывающего замка. Времени до врачебного обхода в отделении оставалось совсем мало, но находиться в таком состоянии просто не представлялось возможным.       Это было похоже на внезапный кошмар посреди ночи, на сонный паралич в лице Хан Джисона, умоляющего придушить, перекрыть его глотке с красивым кадыком доступ к кислороду медицинским жгутом. Его лицо на экране с пылающими огнём щеками красными титрами пронеслись перед глазами, сажая бедра Минхо в кожаную обивку кресла. Как только рука коснулась ремня на брюках в беспомощных попытках расстегнуть его треморными пальцами, а стоны Джисона из динамика телефона становились все громче, звонок неожиданно прервался, оставляя после себя короткий гудок и полную пустоту в голове.

***

      Проблемы со связью? Баланс ушел в минус? Причиной, прервавшей столь желанный оргазм по видеосвязи, стало входящее сообщение. Хан понял не сразу — до него обычно долго доходило, а сегодня еще и принятая накануне доза и вовсе отключила все сознательные рефлексы, кроме желания покончить с начатым и остаться удовлетворенным. Но сегодня судьба была неблагосклонна ко всем. Когда все же смысл прочитанного переварился, а клетки мозга вдруг начали активно работать, Джисон вскочил со своего ложе и вбил в навигатор адрес, указанный в СМС.

***

«Нет, ты серьёзно выслал ему собственный адрес? Ты совсем идиот или я чего-то не понимаю?»

      — Мы одно целое, если что. К тому же, я ещё раз говорю — у меня другие планы. И затащить его сюда под предлогом забрать своего своего «господина» – проще только чай заварить.       Руки Хенджина, которые все еще не отпускал легкий уличный мороз, наконец добрались до той самой коробки, появившейся благодаря Со ещё четыре дня назад. «Поставка из России» – звучало не сильно внушительно, но содержимое порадовало владельца больше, чем отличная оценка по физиологии. Металлические инструменты один за одним ложились в алюминиевые почкообразные лотки, их трение друг о друга создавало громкий и уж точно не сладкий звук для ушей любого человека, кроме Хван Хенджина.       Первым пошевелились кончики ушей, затем лёгкое подергивание ресниц, а позже и указательного пальца одной руки. Именно это движение выдало с потрохами Сынмина, чьё сознание медленно, но верно прояснялось. Он почувствовал необычайную лёгкость собственного тела, это было сравнимо с тем, когда вдруг скидываешь с себя кучу мокрой одежды. Очевидно, странное ощущение не предвещало ничего хорошего. Ким окинул свои руки одним взглядом, потому что физически не мог поднять даже голову и пришёл в умопомрачительный ужас от увиденного.       Перетянутая жгутом права рука посинела, а все, что находилось выше резинки, багрово-красным цветом воспалилось до размеров надувного шара. Ким понял, почему столь лёгким стал вес собственной тушки, хотел закричать во все горло, но получился лишь невнятный сухой хрип откуда-то из дна глотки.       — Ты должен был сам следить за временем. Хочешь, чтобы я снял его? Или предпочтешь, чтобы я просто ампутировал тебе предплечье?       Сынмин отметил изменение ракурса собственного зрения, потому что теперь он видел фигуру в белом халате спиной к себе и словно наблюдал за происходящим снизу. Пришло мгновение оглядеться, и, о черт, лучше бы он этого не делал.       Возникшее в горле чувство раскатилось по всему организму, с болью надавливая в область пятого ребра. Чувство, будто ты сходишь с ума.       Жесткий, от времени серый матрас на полу, где он сидел, окружали прозрачные панели, вероятно, из толстого пластика. Конструкция, в которой Ким оказался заперт, являлась подобием витрины в магазине, в одном месте обитой чем-то мягким, как стены в психиатрической палате для особо буйных. Или это было похоже на огромный аквариум с плотными стенами, на одной стороне которых располагалась, по-видимому, дверь.       Сынмин вдруг ощутил себя зверушкой, запертой в клетке. В клетке, со всех углов обозреваемой и до ужаса в коленях тесной. Щеколда, закрывавшая прозрачную «коробку» снаружи, еле заметно щелкнула под натиском хвановых пальцев. Тот давился своей умалишенной улыбкой, придерживая в руках непонятный металлический инструмент внушительных размеров, и не предвещал ничего хорошего.       Внезапно этажом выше послышался дверной звонок, повернувший ход событий в другое, более необъяснимое русло.       — О, а вот и шлюшка.