О выборе и спасении

Понятия не имею, будет ли в этом хоть какой-то смысл. Во всём ведь обязательно должен быть смысл, верно? Иначе зачем открывать глаза по утрам, зачем запихивать в себя пищу и вытаскивать тело из дома? Люди трясутся в метро, передвигаются по городу, словно сомнамбулы, тычутся в панорамные окна своих офисов, как недалёкие рыбы в тесном аквариуме. Мне знакомо это чувство. Лучше бы я его не знал.

      Отрывной календарь на обшарпанной двери выглядел жалко и бедно. Как и вся квартира. Кажется, предыдущий владелец этой комнаты путал её с тюремной камерой, иначе как объяснить глубокие параллельные засечки на стене, на которые Дазай наткнулся взглядом сразу, как переступил порог своего нового жилища? Хотя и жилищем-то эту конуру назвать сложно, однако им с Куникидой повезло найти хоть что-то приемлемое перед началом учебного года. По крайней мере, Осаму было не привыкать жить в условиях и похуже.       Новый сосед чем-то громко шуршал за тонкой стеной. Когда Дазай месяц назад притащился в деканат университета Канагавы, чтобы уладить вопросы по поводу полученного гранта на обучение, он устало привалился к доске с объявлениями и скосил взгляд влево. На аккуратном разлинованном листке бумаги были выведены ровные иероглифы — объявление о поиске соседа, номер телефона и фамилия. Это выглядело забавно. Какой человек вообще додумался бы использовать чёртову доску объявлений в эпоху интернета? Но внимание Осаму привлёк список основных требований: 1. Порядочность. Очень важно. Если вы не такой — не звоните. «И как ты собрался это проверить?» 2. Пунктуальность. «Могу быть пунктуальным в вопросах бегства от выноса мусора». 3. Ответственность. «Ответственно подхожу к опустошению чужих продуктов в холодильнике». 4. Чистоплотность. «Профессионально делегирую обязанности по уборке, это мой конёк». 5. Платёжеспособность. «Бинго», — подумал Дазай, вспомнив о завалявшихся в кошельке трёх тысячах йен.       Он абсолютно не подходил под описание идеального соседа Куникиды, но всё равно забил контакт в записную книжку и позже позвонил, потому что решил, что это судьба. Доппо ответил спустя один гудок, а через пару дней они уже заключили договор с арендодателем, несмотря на то, что в первый час знакомства Осаму успел надоесть ему, кажется, всем, чем мог. У Куникиды не оставалось выбора: сроки начала учебного года поджимали, а он всё никак не мог понять, почему же никто так и не откликнулся, ведь требования, по его мнению, были минимальны.       Прагматичный сосед тоже был первокурсником, правда, поступил на факультет прикладной математики. Сквозь стёкла своих очков он постоянно осуждающе смотрел на всё, что делал Дазай; тот в ответ лишь пожимал плечами и продолжал с любопытством исследователя прощупывать границы терпения Доппо.       Дазай не ждал ничего особенного от поступления в университет и толком даже себе ответить не мог, зачем подал документы. Возможно, во всём виновата убедительная аура директора приюта и всученные в руки рекламные буклеты университетов Йокогамы. Юкичи Фукудзава считал, что здесь Дазай непременно найдёт смысл, который был потерян давно, если вообще когда-то существовал. Осаму почему-то не смог отказать. Под тёплым и уверенным взглядом серо-голубых глаз он наобум выбрал одну из брошюр, лежащих на самом верху, и позже подал документы на факультет английского языка — и то потому что в приёмной комиссии наткнулся на забытый кем-то на лавке томик Джозефа Конрада.       Дазай захлопнул исписанный блокнот и перевёл взгляд на коробку с вещами, в которой умещалось имущество, накопленное за годы жизни в приюте Кунмун. Прямо над книгами и толстовками, на самом верху лежала старая фоторамка. На потускневшем изображении Осаму выглядел как типичный нескладный подросток: густая чёлка лезла в глаза, топорщившиеся пряди закрывали уши, а к лицу прилипла кривая ухмылка. Поверх его угловатых плеч покоилась рука мальчика с каштановыми волосами и самой доброй улыбкой в мире. Одасаку. Уже тогда он быстро вытянулся и был на голову выше, чем Дазай, а ещё постоянно пользовался своим преимуществом и трепал волосы на макушке, из-за чего Осаму морщился и отстранялся, хотя на самом деле хотел совсем не этого.       Он разместил рамку на пока пустой книжной полке и подпёр подбородок кулаком, снова и снова рассматривая фотографию, которую давно изучил вдоль и поперёк.       Шум в коридоре раздражал. Дазай покрепче обхватил края книги и попытался заново вчитаться в строчку, но та никак не хотела укладываться в голове, а буквы соскальзывали со страниц и капали на пол между скрещенных ног. Каждый раз, когда появлялись новички, начиналось одно и то же. Осаму уже давным-давно уяснил, что люди — животные, и общество работает по законам дикой природы, а особенно сильно это проявляется в таком закрытом кругу, как детский дом. Сначала они выжидают и наблюдают, затем находят слабейших, начинают их подавлять, драться за территорию, сбиваться в стаи вокруг вожаков и скалиться за их спинами.       Он видел это много раз.       Осаму разочарованно вздохнул и захлопнул книгу, когда в метре от него спина беловолосого мальчика резко и до хруста врезалась в стену. На вид он был младше Дазая на пару лет: какой-то совсем хилый, с криво подстриженной уродливой чёлкой и в потрёпанной одежде. Осаму скосил на него взгляд и поджал губы, когда из чужого носа хлынула кровь, пачкая и так уже давно не белую футболку.       Прямо на сползшего по стене ребёнка надвигался хмурый мальчик того же возраста с чёрными волосами и тёмно-серыми глазами, в которых роились удовлетворение и превосходство.       — Дерись, Накаджима, — прошипел он, сжимая кулаки в ссадинах. — Или так и будешь ныть из-за того, что мамочка несправедливо бросила тебя тут?       — Закрой свой поганый рот, — рявкнул и сорвался с места, занося кулак.       Дазай проследил за ним взглядом и поморщился, когда двое мальчишек начали кататься по пыльному полу, беспорядочно пытаясь наносить удары. Послышался противный хруст, а затем топот ног. И всё резко стихло, когда высокий парень на вид лет семнадцати схватил обоих мальчиков за вороты футболок и оттащил друг от друга с такой лёгкостью, словно те были заигравшимися котятами.       — Ацуши, Рюноске, я ведь просил не провоцировать друг друга. Если вы не можете находиться в одном помещении, я придумаю, как вас проучить, — сказал он, а затем оттолкнул их в разные стороны. — Ещё раз увижу за дракой — пеняйте на себя.       — Акутагава больной на голову, ему бы у медсестры провериться, — пробурчал, по всей видимости, Ацуши, размазывая по щеке кровь. — А лучше вообще изолироваться: скоро на всех бросаться начнёт.       — Я твой язык оторву и на флагшток на крыше намотаю! — Рюноске снова дёрнулся в сторону Ацуши, но парень, разнявший их минуту назад, перекрыл ему путь собой. — Свали с дороги, Сакуноске, я тебя не боюсь.       — Если ты будешь кидаться на каждого в этом приюте, вы с Гин долго не протянете. Подумай о сестре, прежде чем бросаться в драку в следующий раз, — спокойно ответил он.       Акутагава едва не заскрипел зубами при упоминании сестры, но всё же нервно дёрнул плечом и развернулся, зашагав прочь по коридору. Ацуши заметно расслабился, когда понял, что ему больше не нужно защищаться. Он как-то пристыженно засопел и сказал:              — Прости, Ода. Я стараюсь не лезть с ним в драку, но ты же знаешь, какой он.       — Иди на ужин, но перед этим зайди в кабинет медсестры обработать раны. Рюноске всё равно туда не сунется.       Ацуши тряхнул головой и скользнул удивлённым взглядом по Дазаю, только сейчас заметив его присутствие. Тот всё ещё сидел на полу с книгой на коленях и следил за разворачивающейся сценой, словно купил билет на представление в первый ряд. Когда Ацуши скрылся за поворотом, Ода обратился к Осаму:       — Почему ты их не разнял?       — Зачем? — пожал плечами Дазай.       — Поубивают ведь друг друга, — ответил он, устало выдохнув.       — Ну и пусть. Это их выбор. Если хотят подраться, значит, так надо.       Сакуноске с минуту хмуро смотрел на Дазая, а затем подошёл ближе и присел на подоконник.       — Как тебя зовут?       — Дазай.       — А имя есть?       — Оно у всех есть.       Ода хмыкнул, но не стал настаивать.       — Любишь читать?       Дазай закатил глаза и поднялся на ноги, прижав книгу к груди.              — Твоя наблюдательность впечатляет.       Сакуноске пропустил колкость мимо ушей и окинул Осаму взглядом, задержавшись на выглядывавших из-под рукавов кофты бинтах.       — С тобой всё в порядке?       Дазай на секунду завис от такой прямоты, но затем быстро взял себя в руки и натянул рукава пониже. Никому уже давно не было до него дела, никто не задавал никаких вопросов. Осаму на славу постарался над этим. Его всё устраивало.       — Можешь не строить из себя мать Терезу, в няньке я тоже не нуждаюсь.       — Как насчёт друга? — спросил Ода, криво улыбнувшись.       На это Осаму лишь фыркнул, развернулся и молча удалился из коридора, чтобы найти какое-нибудь тихое место и дочитать уже эту чёртову книгу. Ему не нужны были никакие друзья, особенно такие, как этот Ода. Он прекрасно справлялся с одиночеством все тринадцать лет своей жизни.       Однако позже, когда Сакуноске молча принёс Дазаю рулон бинтов, стащенный из кабинета медсестры, и опустился рядом на траву под раскидистым деревом во дворе приюта, Осаму почему-то впервые не нашёл слов. Ода, кажется, ничего от него и не ждал. Они так и просидели вдвоём практически до самого отбоя в полном молчании, а потом, на следующий день, тоже, а потом ещё и ещё раз.       Пока однажды Дазай не назвал его Одасаку, отчего тот как-то по-доброму рассмеялся и впервые взъерошил непослушные каштановые пряди на макушке Осаму.       Дазай закусил губу и вернулся к распаковке вещей, отгоняя воспоминания прочь. Когда он обустраивал футон, послышался нетерпеливый стук в дверь.       — Да, Куникида? — откликнулся он.       Дверь тут же распахнулась, а на пороге появился сосед и упёр руки в боки. Осаму с трудом удержался от того, чтобы не прыснуть — так комично и естественно выглядел Доппо в своих очевидных порывах снова заставить его что-то делать, лишь бы он не бездельничал.       — Ты уже закончил, Дазай?              — Смотря что ты под этим подразумеваешь. Раскладывать вещи? Возможно. Предаваться мечтам о новом этапе жизни и мыслям о том, какой у меня замечательный сосед по квартире? Ещё не начал.       — Кончай паясничать, — отрезал он. — Нам ещё нужно отсортировать мусор и вынести коробки, а потом привести эту халупу в порядок.       — Ну Куникида-а-а-а, — протянул Осаму, скорбно расставляя книги на полке. — Мы можем заняться этим завтра. А лучше послезавтра. А лучше…       — А лучше бы тебе заткнуться и пошевеливаться. У меня есть и другие дела. — Доппо напоследок сверкнул глазами, полными решимости проставить галочки напротив всех запланированных на сегодня дел, и хлопнул дверью, крикнув: — Жду тебя через пять минут!       Отрывной календарь на двери всё же свалился на пол от силы его хлопка. Осаму скривился и бросил попытку расставить книги на полке. Он подобрал календарь и оторвал листок со вчерашней датой, которую сменила сегодняшняя: двадцать третье марта. Дазай плюхнулся на футон и взял в руки блистер с таблетками.       Он не испытывал ничего, кроме презрения, к этому кусочку фольги, пластика и химикатов, которому сам же позволял управлять собственной жизнью. Возможно, именно так себя и чувствуют калеки, потерявшие конечность, но получившие протез и заверения врачей о том, что всё будет как прежде и даже лучше. Не будет. Ты можешь натянуть штанину пониже, скрыть уродство от чужих глаз и изо всех сил стараться не хромать при каждом шаге, но глубоко внутри всё равно каждую секунду будешь помнить, что неполноценный.       Осаму вытащил одну таблетку и потянулся к пластиковой бутылке с водой. Возможно, в этом всём когда-то появится смысл. В это верил Одасаку, а он никогда не разбрасывался словами.

***

      В ожидании разрешающего сигнала светофора Дазай поправил капюшон голубой толстовки и смахнул с плеча осыпавшиеся лепестки сакуры. Первый учебный день не вызывал никакого трепета, а после занятий нужно было ещё и тащиться на смену в «Узумаки» — кофейню, куда Осаму устроился работать ещё в марте. Вопреки искренним ожиданиям Дазая, управляющего звали отнюдь не Наруто — что было просто ужасным разочарованием, — а Иоши Миямото. Скучно.       Толпа пришла в движение, и Осаму влился в поток, поднимая голову вверх. За кронами деревьев уже проглядывалось знакомое здание университета Канагавы с уродливой серой облицовкой.       Кучки студентов текли сонным потоком к главному входу, и Дазай не спеша последовал за ними, втягивая носом тонкий вездесущий запах цветущей сакуры. Он проскользил взглядом по иероглифам, выбитым в каменной стене, что складывались в девиз университета: «Вперёд». Этот совершенно скучный и пресный лозунг был повсюду: на рекламных буклетах; футболках, которые в коридоре раздавали неунывающие парни и девушки из студсовета; на тканевой растяжке под потолком; и даже на сраных бутылочках с водой из автомата со снеками.       Осаму сверился с расписанием и направился в нужную аудиторию, нисколько не смущённый, что пропустил вводную встречу и знакомство с одногруппниками. Наверное, это должно быть важно, но у него были более насущные дела — например, дочитать последний рассказ Саяки Мураты и попробовать незаметно стащить у Куникиды его планер — без этой книжки сосед превращался в огнедышащего монстра. Хоть какое-то развлечение.       Дазай протиснулся в дверь, едва не задев кого-то плечом, и окинул взглядом кабинет: стройные ряды длинных столов, разделённые на две половины узким проходом посередине, спускались ниже, к месту преподавателя. Мелом на доске была выведена уже чуть подтёршаяся надпись: «Философия».       Осаму начал спускаться по ступенькам, разглядывая аудиторию. Большинство из присутствующих уже ожидаемо сбилось в кучки: они сидели за партами со своими новенькими тетрадками, ноутбуками и пестрящими цветовыделителями, тихо переговариваясь между собой.       Где-то слева краем глаза Дазай заметил блеск и наткнулся взглядом сначала на металлическую бабочку в виде заколки, а потом и на её владелицу. Должно быть, заколка отразила блики солнечного света, резво бьющего в панорамные окна кабинета. Тот ряд, на котором сидела незнакомка, был странно пуст, так что Дазай бесцеремонно протиснулся туда и плюхнулся за стол рядом с ней.       Он положил рюкзак на стул рядом с собой и подпёр подбородок кулаком, чувствуя на себе цепкий изучающий взгляд слева.       — Бабочка помахала мне крылом, так что я решил нарушить твоё гордое одиночество, — отреагировал он на молчаливый вопрос, даже не повернувшись к соседке.       — Моя зловещая аура должна была всех отпугивать, — фыркнула она.       — Тогда тебе не стоило выбирать такую интересную заколку, она привлекает внимание.       — Я не заметила тебя на собрании.       — А я туда и не приходил. — Осаму, наконец, повернулся к девушке и закинул руки за голову, вытянув ноги вперёд. — Это утомительно и бесполезно.              — Справедливо, — она кивнула. — Йосано Акико.       Дазай обхватил её ладонь своей и наклонился, чтобы оставить лёгкий поцелуй на костяшках пальцев Йосано, но та выдернула руку и уставилась на него в недоумении.       — Дазай, — проговорил он, приподняв бровь в молчаливом вопросе.       — Поначалу ты мне кое-кого напоминал… но теперь я вижу, что вы абсолютно не похожи. — Акико отвернулась. — Неважно. Держи свои губы подальше от меня, Дазай. В следующий раз предупреждать не буду.       Он усмехнулся и облокотился о столешницу.       — Хотел выразить почтение прекрасной даме.       — Замечательно. Только прекрасная дама не нуждается в таком пиетете, особенно наигранном.       Осаму с интересом посмотрел на Йосано и улыбнулся краешком губ. Она почувствовала взгляд и вернула ему своё внимание.       — Так и кого же я тебе напомнил?       — Моего лучшего друга Рампо. Он учится на третьем курсе юридического здесь, в Канагаве.       — Познакомишь?       — А разве знакомства и вся эта возня с налаживанием связей для тебя не утомительны и бесполезны? — Акико прищурилась.       — Стоит отличать полезные знакомства от бесполезных, — ответил Осаму, выдержав её внимательный взгляд. — Выделять интересных людей из серой толпы — ценное умение.       — Интересно… — Йосано придвинулась чуть ближе и кивнула на студентов. — Кто же из них стоит внимания?       Дазай обвёл глазами аудиторию: кто-то продолжал тихо переговариваться между собой, другие одиноко сидели за столами и разглядывали одногруппников с интересом или же волнением. Он лениво скользил взглядом по чужим лицам и не задерживался ни на одном. Скука. Скука. Скука.       Он открыл рот, чтобы со всей уверенностью заявить Акико: в этом чёртовом кабинете нет ни одного человека, который мог бы хотя бы на секунду заинтересовать его, но замер, когда мимо в проходе пронеслась ярко-рыжая вспышка и уселась за стол впереди. Следом за парнем шлейфом потянулся запах сигарет и чего-то цитрусового.       Незнакомец снял кожанку с россыпью мелькнувших на вороте значков, бросил портфель на соседний стул и стал торопливо копаться в нём, наверняка выискивая тетради и письменные принадлежности. Кроме рыжих волос, что и так по умолчанию привлекают внимание, Осаму зацепился за чёрные мотоциклетные перчатки. Парень зубами оттянул липучки и снял перчатки, отбросив в портфель, а затем суетливо заправил выбившуюся прядь за ухо. Дазай заметил сверкнувшую в мочке серёжку и штангу в верхней части уха.       Словно заметив чужой взгляд, он хмуро посмотрел в ответ. Кристально-голубые глаза подозрительно сощурились.       — Чё уставился? — этот голос с хрипотцой совершенно не подходил почти ангельской внешности.       Осаму даже на секунду завис, позволив своему мозгу обработать новую информацию.       — В утреннем прогнозе обещали бури из-за вспышек. Ты меня ослепил, солнце, — наконец с ухмылкой ответил Дазай.       — Так надень ёбаные солнцезащитные очки, — отрезал он и отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что Осаму даже не стоил его внимания.       Парень впереди достал телефон из заднего кармана джинс и поправил стянутый резинкой хвост как раз тогда, когда в аудиторию вошёл преподаватель.       — Поня-я-ятно, — протянула рядом Акико. — Можешь не отвечать.       — Ты знаешь, кто он? — тихо спросил Дазай.       Йосано тяжело вздохнула. Шум в кабинете потихоньку начал прекращаться, так что ей пришлось склониться к Осаму и прошептать на ухо:       — Зовут Чуя. Кажется, изучает французский. Всё-таки в собраниях есть толк, как считаешь?       Она раздражающе поиграла бровями, но Дазай пропустил подтрунивание мимо ушей, так что Акико переключила своё внимание на начавшуюся лекцию, на которую Осаму успешно не обращал внимания. Он раскрыл тетрадь и постучал ручкой по листу, пытаясь вклиниться в поток рассуждений преподавателя о важности философии, но его взгляд почему-то всё равно продолжал то и дело спотыкаться об этого Чую. Бельмо на глазу, ей-богу.       Дазай принялся выводить на листе абстрактные узоры, краем уха слыша, как преподаватель начал перекличку, чтобы познакомиться со студентами.       — Йосано Акико?       — Здесь, — проговорила рядом Йосано, махнув рукой.       Спустя пару мгновений Осаму резко поднял голову, когда очередь дошла до Чуи.       — Чуя Накахара?       — Тут, — лениво отозвался он, приподняв ладонь с зажатой в ней ручкой.       Дазай хмыкнул себе под нос. Накахара, значит. Хорошо.       — Осаму Дазай?              — Я здесь, сенсей.       Осаму с улыбкой помахал преподавателю ладонью и заметил, как Чуя обернулся, стрельнув в него всё тем же хмурым взглядом. Он подмигнул ему в ответ и прошептал одними губами:       — Всё ещё ослепляешь, веснушка.       Накахара неосознанно кончиками пальцев коснулся своего носа и скривился, посмотрев на Дазая, будто он был воняющей кучей мусора, не более. В этот раз ремарка осталась проигнорированной, и Чуя молча отвернулся к преподавателю, что оставило лёгкое чувство разочарования в груди Осаму.       Он не успел до конца проанализировать свои эмоции, потому что Йосано склонилась к его уху и прошептала:       — Ты выглядишь жалко.       — Правда? — Дазай в удивлении приподнял брови, всё ещё сверля глазами напряжённую спину Чуи впереди. — Не заметил.       Акико лишь молча вздохнула.              Остаток лекции прошёл спокойно под размеренный усыпляющий голос преподавателя, шорох листов, тихий стук клавиш ноутбуков и редкие ответы студентов по теме занятия. В какой-то момент Йосано тоже бросила попытку записывать и положила голову на сложенные на столе руки, повернув лицо к Осаму. Она молча наблюдала за тем, как он криво рисует на полях лиса с бабочкой на ухе, и молчала.       Он поймал себя на мысли, что рядом с ней… неплохо. Она не задавала лишних вопросов, не пыталась выдавить из себя притворную вежливость и приветливость, свойственную всем людям при первом знакомстве. Дазай ценил искренность. Ему импонировали люди, которые не боялись говорить, что думают.       Когда занятие кончилось и студенты начали потихоньку собирать свои вещи, Осаму закинул ручку и тетрадь в рюкзак, остановился в проходе и вытащил старенький кнопочный телефон, чтобы проверить время. Какая-то мелочь пихнула его в плечо, проходя мимо.       Конечно же, это был Чуя.       — Компенсируешь свои небольшие габариты агрессией? — тут же среагировал Дазай.       — Тебе больше доебаться не до кого? — Накахара развернулся и раздражённо поправил лямку рюкзака на плече. Краем глаза Осаму заметил, как Йосано остановилась рядом с ним, наблюдая за развернувшейся сценой.       — Ты ведь первым со мной заговорил, веснушка.       Дазай приторно улыбнулся, когда Накахара поджал губы. Это становилось всё интереснее и интереснее, Осаму прямо-таки чувствовал, как его настроение поднимается с отметки минус сто до положительного.       — Кончай с этими тупыми прозвищами.       — Тебе не нравится? Могу подкинуть ещё парочку вариантов, — Дазай постучал кончиком пальца по подбородку и зашагал вперёд к выходу из аудитории, проходя мимо Чуи. — Как насчёт лисёнка? — он подцепил ладонью прядь рыжего хвоста, от чего Накахара дёрнулся как ошпаренный.       Мимо проходили студенты, стекающиеся на следующую пару, и бросали на них заинтересованные взгляды. Кто-то даже замешкался со сборами в надежде на первую в учебном году драку. Чуя тоже заметил чужое внимание, но, кажется, ему это не слишком понравилось.       — Лучше, блядь, не попадайся мне на глаза, — процедил он и, резко сложив руки в карманы кожанки, прошагал прочь из аудитории.       Улыбка на лице Дазая становилась всё шире и шире с каждым злобным шагом Накахары. Когда он скрылся в проходе, Осаму услышал за спиной голос Йосано:       — Занятно ты заводишь полезные знакомства.       — Всё дело в подходе, — ответил Дазай, деловито постучав пальцем по виску. — К каждому нужен индивидуальный.       Акико поравнялась с Осаму, и они тоже покинули кабинет, направившись в следующий. До конца занятий Дазай больше не встречался с Чуей, что, конечно, немного огорчало, но зато успел заметить, как красиво их новый преподаватель английской литературы, Мори Огай, одними глазами унизил опоздавшего на лекцию одногруппника; а ещё обменялся с Йосано номером телефона.       Возможно, университет и не будет таким уж бременем, как он себе изначально представлял. По крайней мере, Дазай, к своему удивлению, стал на это надеяться.

***

      — Может быть, ты будешь поменьше флиртовать с клиентками, а вместо этого усерднее следить за чистотой клапанов?       — Не понимаю, о чём вы. Я просто был вежлив с той бабулей, только и всего.       Иоши Миямото, управляющий «Узумаки», выглянул из-за кофемашины и строгим взглядом посмотрел на Дазая, что очень сосредоточенно поправлял выставленные на витрине моти и чизкейки.       — Всё ты понимаешь, не придуривайся.       Осаму поверженно вздохнул.       — Я думал, вы были рады, когда выручка слегка увеличилась, — пристыженно пробормотал он. На самом деле, ему было ни капельки не стыдно, но боссу не обязательно об этом знать. — И к тому же, когда я соглашался на работу, вы упоминали, что у меня будет напарник. Сидеть тут в одиночестве ужасно скучно, даже не на кого скинуть уборку!       Осаму посмотрел на Иоши и склонил голову вбок, состроив щенячьи глазки. Господин Миямото вздохнул и провёл пятерней по седеющей макушке, а затем захлопнул дверцу кофемашины и нажал кнопку на панели. Под жужжание автомата он подошёл к стойке и облокотился на столешницу.       — Осаму, ты славный малый, но я плачу тебе деньги и за уборку тоже.       Дазай сложил ладони в карманы передника и стал расхаживать по небольшому пространству за стойкой, кривясь и драматично запрокидывая голову к потолку. Как ужасно, что в этом мире невозможно зарабатывать деньги, просто существуя и живя свою жизнь.       — Вам нужен маскот? Я буду милым талисманом, привлекающим клиентов и в особенности клиенток. — Он замер на месте и выставил указательный палец вверх. — О! А что если устроить у входа дегустацию такояки и кофе? Я могу завлекать гостей, считаю, во мне умирает талантливый актёр. Все в плюсе.       — Вот когда появится у тебя напарник, тогда мы поговорим и о дегустации, и о привлечении клиентов, — ответил Иоши, махнув рукой. Это обычно означало никогда. — Учебный год только начался, возможно, кто-то откликнется на объявление, а пока не забывай обо всех своих обязанностях.       Он прошёл мимо Осаму и похлопал того по плечу. Дазай растёкся по барной стойке и скорбно простонал от безысходности.       — Прибавка к зарплате могла бы немного скрасить моё уныние…       — Завтра зайду проверить, как там клапаны, — бросил через плечо Миямото, помахав на прощание.       Звякнул дверной колокольчик.       За панорамными окнами «Узумаки» уже начинал потихоньку сгущаться вечер, редкие прохожие брели домой, а в самой кофейне гостей было немного: один парень и девушка за разными столиками попивали свой кофе и копались в ноутбуках; остальные же клиенты чаще брали напитки с собой, спеша по своим делам. В зале звучала лёгкая ненавязчивая музыка, а сама атмосфера заведения с мягким струящимся светом низко свисающих с потолка ламп усыпляла.       Тут было уютно, Дазаю здесь нравилось, но иногда всё же хотелось, чтобы можно было присесть кому-нибудь на уши — не все клиенты, к его ужасу, были в восторге от разговорчивого баристы. Однажды на сайте кофейни появился возмутительный отзыв о том, что сотрудник, работающий за стойкой, проспойлерил гостю финал книги. Осаму всего лишь сказал миловидной девушке, заказавшей капучино, что уход Ретта Батлера от Скарлет О’Хары был скучным и предсказуемым. Подумаешь.       А ещё хотелось наконец-то разделить обязанности и не драить столы и кофемашину каждый вечер в одиночестве, раздражённо пыхтя под нос.       Осаму достал из-под прилавка томик Джека Лондона и открыл страницу с загнутым уголком — ужасная привычка, что он когда-то перенял от Одасаку и теперь не мог избавиться, гордо именуя себя проклятьем библиотекарей, которые злобно зыркали на него, принимая книги обратно. Сосредоточиться на строчках так и не дали, потому как колокольчик снова звякнул, оповещая о новом госте.       Интерес к чтиву моментально пропал, ведь в «Узумаки» зашёл не кто иной, как Чуя Накахара вместе с каким-то парнем с платиновыми волосами. Дазай вынырнул из книги и нахмурился, разглядывая Чую. На нём была всё та же кожанка и неизменные перчатки, а волосы слегка растрепались, как и у его спутника. Похоже, Чуя действительно ездил на байке, иначе зачем носить специальные мотоциклетные перчатки? Хотя Осаму и в этом был не очень уверен, люди порой — странные существа.       Он захлопнул книгу и вернул её под прилавок, расплываясь в улыбке.       — И снова ты, лисёнок! Судьба наконец-то повернулась ко мне не задом.       — Ты… — проговорил Чуя, удивлённо таращась на Дазая за стойкой. — Какого хрена?       — Да что с тобой такое? — парень с платиновыми волосами ткнул Чую локтем в бок. — Кто это? — тише спросил он.       — Тот придурок, о котором я тебе говорил, — намеренно громко сказал Накахара, подходя ближе к стойке.       Теперь Осаму смог разглядеть значки на его кожанке — на них были изображены логотипы музыкальных групп, – и что-то подсказывало, что музыка эта была тяжёлой. Чуе определённо подходило.       — Ты уже рассказал обо мне своим друзьям, как мило! — Дазай кивнул спутнику Чуи. — Дазай.       — Ширасэ Буичиро, — неуверенно проговорил тот. — Я тоже в Канагаве учусь, на бизнесе.       — Как интересно, — бесцветно ответил Дазай, тут же переключая внимание целиком на Накахару. — Что пожелаешь, веснушка?       — Чтобы ты сгинул нахуй, — процедил Чуя. — Я же сказал: не попадайся мне на глаза и забудь про тупые клички.       Он сжал руки в кулаки и прищурился. Если бы у Дазая был какой-то визуальный индикатор, показывающий уровень настроения, скажем, Дазаеметр, он бы сейчас был близок к тому, чтобы зашкалить.       — Без кличек скучно. Я так и не понял, какая из двух тебе нравится больше, так что буду называть и так, и так, пока ты не выберешь.       — Вот же кретин, — выплюнул Чуя.       — Можно нам, пожалуйста, два латте? — протараторил Ширасэ, возвращая внимание Дазая к себе в попытке предотвратить катастрофу. — Мне с лавандовым сиропом, а Чуе — без сиропа и сахара.       Осаму с сожалением оторвался от созерцания очаровательно багровеющих щёк Чуи и кивнул, направившись к кофемашине. Пока Ширасэ расплачивался, Накахара присел за пустой столик в углу кофейни, потёр лицо ладонями и уставился в окно. Шум аппарата разрезал уютную тишину кофейни.       Дазай возился со стимером и украдкой поглядывал в его сторону, подмечая напряжённые плечи, глубокую складку, залёгшую между нахмуренных бровей, и уставшие глаза. Чуя держал в ладони телефон и отсутствующе смотрел в экран, кусая губы, будто собирался с мыслями. Он напечатал сообщение и положил телефон на столик экраном вниз, сложив руки на груди.       Осаму поставил перед Ширасэ две чашки и достал из своего арсенала одну из самых вежливых улыбок.       — Значит, бизнес, — сказал он. — То есть, вы с Чуей в универе познакомились?       — А? — тупо переспросил Буичиро. — Нет, мы с ним с детства вместе.       Дазай приподнял бровь.              — Вместе?       — Ну да. Лучшие друзья, типа, — Ширасэ облокотился на стойку, покручивая блюдце с чашкой. — Я его лучше всех знаю.       — М-м-м, любопытно. — Дазай вытащил тряпку из-за пояса передника и принялся старательно вытирать рабочее место. Увидел бы его сейчас господин Миямото, расплакался бы от счастья. — А почему именно Канагава?       — Вообще-то, это Чуя выбрал университет, а я за ним за компанию поехал. Отец настаивал на юридическом, а мне показалось, что бизнес и менеджмент звучит клёво. Так ведь?       Ширасэ оказался довольно разговорчивым, что было определённо на руку, но что-то в нём всё равно отталкивало. Возможно, дело было в его нелепых крашенных волосах или в том, как он себя вёл, излучая напускную уверенность. А возможно, в том, что у него была роскошь, которой Дазай был пока лишён: просто вот так подойти к Чуе и заговорить с ним о какой-нибудь ерунде.       — Поехал? — переспросил Осаму. — Вы не из Йокогамы?       — Мы приехали из Мисимы, это маленький городок. После него Йокогама кажется центром вселенной, хоть нам и приходится ютиться в общаге. Чую всё устраивает, а меня – не очень, — словно опомнившись, что разболтал всё малознакомому человеку, Ширасэ вскинул взгляд. — Откуда такой интерес?       — Люблю заводить полезные знакомства, — ответил Дазай и вновь достал из-под прилавка свою книгу, давая понять, что разговор окончен.       Этот Ширасэ успел наскучить уже за пару минут разговора, однако кое-какие полезные сведения он всё же сообщил, за что ему спасибо. Буичиро самодовольно хмыкнул.       — Ну ладно, увидимся.       Он подхватил чашки и направился к столику Чуи. Осаму спрятался за книгой и стал с предвкушением ждать.       Примерно через несколько секунд в углу кофейни громко звякнула чашка, опущенная на блюдце, затем скрипнули ножки стула, раздались явно рассерженные шаги и невнятное бормотание Ширасэ.       — Ты что, глухой? — послышался голос Чуи.       — Ты это мне? — невинно спросил Дазай, выглядывая из-за страниц книги. — Не обязательно так грубить.       — Не притворяйся, блядь, что не понимаешь, о чём я. Зачем ты добавил сироп в мой кофе? — Чуя подошёл ближе и вырвал книгу из рук Осаму.       — Не понравилось? — он картинно надул губы. — Я ведь так старался!       Накахара упёрся ладонями в стойку и склонился к Дазаю. Он угрожающе дышал, и, наверное, это должно было выглядеть устрашающе. Но почему-то в голове возникли образы маленьких красных панд, которые в моменты опасности прелестно вставали на задние лапы и поднимали верхние в воздух, чтобы казаться очень-очень страшными.       Интересно, если он скажет об этом Чуе, как быстро его кулак впечатается в несчастный дазаевский нос? Так и подмывало проверить.       — Чего ты добиваешься? — спросил Накахара.       Уже знакомые цитрусовый аромат и запах сигарет щекотали обоняние, ровно как и близкое присутствие Чуи щекотало нервы и, очевидно, что-то в мозгу, если Осаму раз за разом продолжал лезть на рожон. Чужое лицо было так близко, что он мог бы с лёгкостью пересчитать количество веснушек, если бы не был так поражён оттенком голубых глаз и контрастом бледной кожи и огненных прядей. Дазай бесстрашно накрутил чужой локон на палец и ухмыльнулся последовавшему за этим вздоху, слетевшему с губ Чуи.       — Нравится бесить тебя, лисёнок.       Накахара шлёпнул его по руке, отскакивая от стойки.       — Ты!       — Я?       — Переделай мой блядский кофе, — прошипел Чуя. — С собой.       — За счёт заведения, — Дазай карикатурно поклонился и принялся за дело.       Кофемашина снова начала оглушительно шуметь; и пока Осаму возился с аппаратом, Чуя, видимо, чувствовал безопасную дистанцию и снова подошёл вплотную к стойке. Он задумчиво взял томик Джека Лондона, что ранее вырвал из чужих рук, и пробежался глазами по содержанию. Дазай кинул взгляд через плечо.       — Нравится?       — Я больше по поэзии, — ответил Чуя, а затем, кажется, вспомнил, с кем вообще разговаривал.       Его скулы забавно порозовели, он вернул книгу на стойку и смущённо посмотрел в сторону, пряча лицо за прядями волос. Осаму улыбнулся от этой внезапно вырвавшейся честности. Значит, вот каким он может быть – этот Чуя Накахара.       — А я ничего в поэзии не понимаю, — пожав плечами, зачем-то ответил Дазай.       Он поставил перед Чуей бумажный стаканчик с кофе и вставил трубочку, наблюдая за тем, как забавно вытягивается лицо напротив.       — А это зачем?       — Чтобы не обляпался, а то с этими маленькими ладошками…       — Ещё слово из твоего поганого рта... — перебил Накахара, ударив кулаком по столу. — Дай сюда, — он со злостью забрал стаканчик. — Блядь, вот же заноза в заднице.       Как раз в этот момент к ним подошёл Ширасэ. Чуя хмуро отхлебнул свой кофе — через трубочку, конечно, что позабавило Осаму — и хмыкнул.       — На этот раз справился. Твоё убийство пока откладывается.       — Как жаль… — задумчиво протянул Дазай, но, увидев замешательство на лице Накахары, поспешил добавить, — Заглядывай ещё, веснушка.       — Надеюсь, больше не увидимся, — бросил Чуя через плечо.       Ширасэ молча помахал Дазаю, не совсем понимая, какого чёрта тут произошло, и поспешил за другом. Звякнул колокольчик, а вместе с хлопнувшей дверью исчезла вся мимолетная радость. Вернулись фоновые звуки кофейни и тихая ненавязчивая музыка.       Осаму вернулся к книге, скучающе подперев щёку рукой.       Почему-то в присутствии этого парня он никак не мог заткнуться и перестать нести чушь, а его бурная реакция волновала и вызывала необъяснимый трепет. Это было интересно. Ново. Осаму давно не испытывал такой сильной потребности в том, чтобы его замечали. И не просто кто-то.       А ещё любопытно, как далеко он сможет зайти в попытках влезть в чужую голову и как близко Чуя Накахара готов его подпустить.       Дазай улыбнулся своим мыслям и перевернул страницу.