В коммуналке, на Вишнёвой улице

Монотонное тиканье настенных часов порядком начинало раздражать парня после трёх часов нахождения в квартире, в столь же тяжёлой, как и его размышления, тишине. В голове, даже, мелькнуло стороннее желание снять их, лишь бы больше не слышать этих проклятых ударов секундной стрелки, лишь бы, наконец, избавить это помещение ото всех возможных звуков. Но Володя быстро одёрнул себя, решив, что эта мысль уже явный перебор. Гробовая тишина ничуть не лучше, этого гипнотического тиканья. Усталый взгляд кофейных глаз медленно сполз с собственных коленей на пол, пробежался по паркету, мысленно отметив так же, что в ближайшем времени стоило бы устроить генеральную уборку, а позже, так же легко поднялся по полу-ржавой батарее к подоконнику. Подле старого горшка с геранью одиноко лежала его белошёрстная красавица, уставившись своим пронзительным взглядом в окно. Отчего-то, именно сейчас Володе показалось, что в глазах юной кошечки мелькала самая, что ни на есть, настоящая тоска. Но разве может быть зверю грустно? Разве может кошка скучать по кому-либо? На этот вопрос с точностью ответа было дать не возможно, но оттого студенту не переставало казаться, что Белянка явно чем-то опечалена, или, по крайней мере, обеспокоена. — Тоже скучаешь по нему? — Сипло усмехнулся Володя, но в его голове не прозвучало и капли радости, скорее лёгкая ирония. Отчего бы ей вообще скучать по нему? А отчего же ему самому? Нет, ну про Белянку догадаться было бы не трудно, ведь именно Вова регулярно кормил её завтраками по утрам, пока Володя досыпал у себя в спальне и ухом не вёл, не замечая того, что его питомица уже успела проголодаться. Именно Путин уделял особое внимание их маленькой сожительнице, даже, несмотря на то, что каких-то жалких несколько недель назад едва не заставил Володю вышвырнуть ту из дому. Но ведь не заставил и не выкинул. А всё потому что не смог. Как бы юноша не старался то отрицать и даже противостоять этому факту, он успел привязаться к кошке своего нового товарища, а та не меньше полюбила его в ответ, за всё оказанное ей внимание и ласку. Но, что тогда можно сказать про самого Володю? Отчего бы это ему скучать по Путину? Разве они настолько близки? — Нет, нет, это просто чувство вины. Я виноват перед ним за тот вечер, за то, что потащил его в этот проклятый бар, за то... За то, что ему пришлось вступаться за нас и за то, что сейчас вместо своего дома ему приходиться куковать в обезьяннике, бог знает с кем... Я виноват перед ним и должен всё исправить... И извиниться. Гм, да, последнее обязательно! Наконец, найдя себе достойное оправдание, студент облегчённо вздохнул, словно с его плеч упал огромный груз — тяжёлые размышления и безответные догадки, за каждую из которых ему предстояло отчитываться в первую очередь перед самим собой. Но основная его ноша по-прежнему оставалась при нём и Володя отчётливо ощущал это. Она давила на него со всех возможных сторон и с каждым часом это давление становилось просто невыносимым. От него не спрятаться и не сбежать, свои собственные мысли и голос в голове не заткнуть, а чувство вины не заглушить даже целой бутылкой чистого спирта, но и последнего, к сожалению, в его доме не оказывалось в самый не подходящий момент. Хоть от части, Володя и понимал, что сколько бы он сейчас не выпил, как бы сильно его не накрыло и не затянуло в пьяное небытие, легче ему от того не станет. Он знал, что никакая бутылка сейчас не сделает его столь же счастливым, сколько его возвращение. Володе хотелось, чтобы всё было, как прежде: Он будет просыпаться утром от возни на кухне, зная, что когда он покинет спальню, у плиты или за столом будет крутиться привычная ему, светловолосая фигура, в своей старой, заношенной и застиранной белой футболке и дешёвых брюках — с деньгами в их-то времена у всех было туго, не говоря уже о студентах. Несмотря на то, что в последнее время градус обидных шуток и сарказма в сторону друг друга в их разговорах сократился втрое, они всё ещё умудрялись юлить и подшучивать друг над другом, как бы невзначай. Это стало настолько привычным для них действием, что утро без единой улыбки казалось ему теперь скучным и серым. Это была их маленькая особенность, фишка — которую оба юноши уже считали чем-то родным и домашним. Сейчас же, сидя на кухне, на старой табуретке в абсолютном одиночестве, Зеленский ощущал себя чересчур паршиво, прекрасно осознавая, что завтрашнее утром у него пройдёт в полной тишине, как и последующее. Всё это так некстати, ведь у них всё только стало налаживаться! Колька заплатит за это сполна, это Володя решил для себя ещё в консерватории, когда прижимал "змея" к стене, а тот лишь кривил улыбку и насмехался над ним. Из размышлений его вырвал скрипучий звонок и глухой стук в старую дверь. — Иду! — Тут же отозвался юноша, старательно натягивая на себя серьёзный, уверенный в себе и каждом своём слове вид. В коридоре, ожидаемо, оказываются знакомые лица и Володя молча кивает им в проход, мол "заходите". В небольшом помещении становится слегка тесновато для пяти молодых ребят, но Володя не реагирует на подобную мелочь, кивая ребятам и покрепче запирая входную дверь, от чего-то так ему было спокойнее. Первым делом юноша обращает внимание на девушку и вопросительно смотрит на неё, надеясь получить хоть каплю надежды: — Ну что там? — Коротко спрашивает Володя. Лена, опомнившись кивает и что-то шустро начинает искать в своей сумке, что была знакома уже каждому члену их группы. Они с Женькой не раз прятали её во всевозможных укромных местах, просто наслаждаясь моментами, когда им удавалось вывести из себя столь спокойную и на первый взгляд невозмутимую персону. Поправив светлую прядку за ухо, Лена, наконец, находит нужные бумаги и протягивает их на осмотр Зеленскому. — Всё выяснила, возможность записаться у нас есть ещё до... двадцать пятого числа. Но тут есть пара нюансов, один по проще, другой по сложнее, с какого начать? — С любого, — Не дав товарищам отшутиться, выпалил Володя. — Хорошо, тогда с того, что сложнее... Это было, наверное, ожидаемо, вы ведь помните цену выигрыша? Никто ведь не думал, что на такого уровня конкурс они будут принимать всех желающих? — Ребята непонимающе переглянулись и девушка поспешила пояснить. — Взнос. Она кивнула в сторону листка, выданного Володе и тот мельком пробежался взглядом по строчкам — эти цифры выглядели куда приятнее, чем названные тем милиционером. — А, ну это можно. — Это ещё по-божески, — Согласно отозвался Юра. — Ага, только ближайший месяц посидите на воде и хлебе, а так больше-то и ничего. Володя недоверчиво зыркнул в сторону первого недовольного и неожиданно резко ответил Жене: — Не бойся, не помрёшь, вон люди и в сорок втором выживали, а с тебя и подавно не убудет, — В его голосе отчётливо была слышима всё ещё не затухшая после встречи с Пуховым злоба, от которой Зеленский никак не мог избавиться. Руки чесались заехать кому-нибудь по лицу, лишь бы сбросить наконец этот неприятный осадок и напряжение. — Нет, ну чего ты так вцепился-то в эти деньги? Нет никакого способа по-другому договориться с этой ментовской братией? Ну, на крайний случай, пару дней посидеть, с Вована не убудет. В конце концов, он ему по правде говоря не хило лицо разукрасил. Я когда увидел в первый раз, обалдел! Володя ещё более ощутимо напрягся и Лена осторожно тронула приятеля за плечо, стараясь хоть на миг погасить разрастающийся внутри него гнев. На удивление, это сработало и юноша тяжело вздыхая, благодарно кивнул подруге за оказанную ему поддержку без лишних слов. В глазах девушки мелькнул ответный огонёк и они безмолвно улыбнулись друг другу. Наконец, Володя продолжил: — А вот на это ты не надейся и даже не рассчитывай. Сейчас, на два дня они его закроют, ага. Ты меня плохо слушал? За такое даже "мелкое хулиганство" приписывать смешно, а он им чего наплёл, что они ему 115-ю впаяли? Уверен, что ещё и наврал, чтобы отягощающие обстоятельства приписать. Тут несколько месяцев исправительных может быть, а учитывая его умение врать, а его семьи верить любому его вранью, несколько месяцев лишения свободы. А ты понимаешь, как это ему характеристику подпортит? А самое главное, из-за чего это всё? Из-за меня. Если не хочешь помогать, просто скажи, я никого не держу. Юноша, окончив свой небольшой монолог, окинул взглядом всех присутствующих, словно проверяя на прочность, кто быстрее сломается, кто первым решит покинуть комнату, отказавшись от столь странного и ненадёжного плана. Ребята переглянулись, словно уточняя друг у друга, но спустя пару минут все вновь уставились на Володю. Никто не собирался его бросать. А он не собирался бросать Вову. — Но ты же понимаешь, что никто не даёт сто процентной гарантии нашей победы? — Обречённо вздыхая первым подаёт голос Женя. — Есть у меня одна идея. План "Б". Но так и быть, не ради него, но ради нашей дружбы поучаствую и в вашей авантюре. Может... из этого что-то и выйдет. В глазах Зеленского на миг замелькали искры всех возможных эмоций от удивления до неимоверной благодарности и неконтролируемой радости. Он снова и снова осматривал каждого присутствующего проверяя на честность, но никто взаправду не собирался уходить. Он смотрел на них с надеждой, а они глядели на него в ответ с ожиданием. "Твой план — тебе и командовать, гражданин начальник" — Читалось во взглядах ребят и Володя уже не смог удержать возникшей улыбки. — Спасибо, — Вырвалось из него так мимолётно и тихо, что Володя не мог не повторить. — Спасибо вам, ребят. Вы... Но договорить он уже не успел, когда тонкие, женские запястья уверенно оплели его шею, а позже к ним добавились ещё несколько пар рук. Они почти никогда не обнимались вот так, но в эти секунды это казалось самым правильным и подходящим вариантом, чтобы выразить весь спектр бушующих внутри чувств. — Лучшие, знаем. Иначе, кто кроме нас тебя такого вынесет? Володя усмехнулся легонько толкнув приятеля в бок, но абсолютно безболезненно. В чём-то они всё же правы. На подготовку у них оставалось совсем немного времени, что сильно усложняло задачу. Но отчего-то Володя точно знал, что они справятся, чувствовал и нисколько не сомневался в своих товарищах. Он пойдёт на любые жертвы, только бы заполучить эти деньги, только бы вытащить Вову из тюрьмы и вот тогда-то они точно смогут преподать урок Кольке. Получит по первое число за каждое своё слово и за каждую минуту, что Путин провёл взаперти по его милости.

***

Последующие дни, после занятий ребята неустанно посвящали сборам и репетициям, на которые лишь один участник позволял себе опаздывать, что крайне раздражало их временного ведущего. — Жека, какого чёрта! Двадцать минут, ну ладно бы ты, как в прошлый раз минут на пять задержался, это я могу понять, но сейчас то, что? — Возмущался Володя, глядя на абсолютно спокойного и даже непривычно уверенного в себе приятеля. Его раздражало эта сраная невозмутимость и уравновешенность в поведении друга. Но вместо привычных оправданий и ответных ругательств в этот раз со стороны послышалось лишь короткое: — Извини. Ни тебе новой истории про очередную бабушку на дороге, которую нужно было великодушно перевести, ни возмущений и подколов мол: "Чего это он вообще тут раскомандовался?" — Ничего. Он просто молча оставил рюкзак в конце коридора и прошагал за свой инструмент. Зеленский проводил его удивлённым взглядом. У них оставался всего один день, не было ни времени ни желания разбираться в столь мелкой, бытовой ссоре, когда на кону была столь приличная сумма и речь теперь шла не только про деньги. Он не мог позволить им всё потерять, их трудам пойти насмарку, а себе самому доказать какое он самом деле ничтожество. Слова Пухова не могут оказаться правдой, ни в коем случае. "Какая тебе, к чертям, музыка! Тут нужны настоящие гении, знающие это дело, а ты?" — Его слова до сих пор стояли комом в горле у Володи и тот каждый раз нервно стискивал зубы, чтобы не выругаться. Вспоминалась и эта наглая рожа, и его нехилый удар по ней. Последнее воспоминание казалось ему наиболее приятным из всех. Но на смену сразу же приходили новые: "... какие-то недоноски в виде твоего приятеля... Как его по имени-то? Да всем плевать, как его зовут и кто он такой. Даже, если он сгниёт в этой камере всем будет плевать, смирись, Володенька" Как он вообще посмел называть его в такой неуважительной форме? Как у него язык повернулся сказать такое про его друга? Вырвать бы его с корнем и рот с мылом промыть, да мало будет. Каждую ночь, засыпая в этой квартире в полном одиночестве, Зеленский крепче прижимал к себе не покидающую его Белянку, что так же чувствовала беспокойство со стороны хозяина, и мысленно клялся и себе, и Путину: Я вытащу тебя оттуда. Он ответит за всё, что сделал, за всё! Осталось совсем немножко, ты только дождись меня. Я всё исправлю, я обязательно всё исправлю... Времени до рассвета оставалось совсем немного, но у Володи едва ли получалось сомкнуть глаз. Благо это мероприятие выпадало на выходной и ему не нужно было дополнительно беспокоиться об учёбе и своём виде в училище. В коридоре по-прежнему всё так же тихо тикали часы, а под боком сонно урчала кошка. Володю больше не раздражал ни единый звук этой квартиры. Он попросту не слышал их. Всю его голову занимала лишь одна единственная мысль, которая так и не дала юноше этой ночью нормально выспаться: Только бы у них всё получилось. Только бы они смогли заполучить эти деньги. Только бы наконец выкупили из рук несправедливого "правосудия" Вовку и всё снова вернулось на круги своя. Только бы... Но додумать Володя не успел, поскольку физическая усталость наконец взяла над ним верх и миллионы роящихся мыслей превратились в беспокойный сон.