Эльфийский сонет, или Безухая

Утро далось ему нелегко. Привыкший вставать чуть ли не с рассветом Селериан едва смог разомкнуть непослушные веки. Эльф с трудом оторвал голову от подушки, словно она была прикована к ней невидимыми цепями. Веки, тяжелые, как свинец, сопротивлялись каждому движению, а в горле стоял горький привкус бессонницы. Солнечные лучи, словно назойливые гости, пробивались сквозь щели в шторах, разрывая тьму на куски. Они не приносили тепла, лишь слепили, оставляя после себя раздражение и желание спрятаться глубже под одеяло. Тело то и дело пронзало болью. Каждое движение отдавалось спазмами. За окном природа, казалось, издевалась: птицы, обычно радующие пением, сегодня кричали резко и неприятно, будто споря друг с другом. Всё вокруг дышало холодом и сыростью, а день, едва начавшись, уже обещал быть долгим и утомительным. Селериан снова закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этого мира, но даже в темноте его преследовало чувство, что что-то идёт не так. Всё идёт не так. Он не должен был вообще находится в этом аду. — Доброе утро, как ты? — услышал он обеспокоенный голос Солтрана. Селериан не ответил, медленно сел на кровати, спустив ступни на пол. Только теперь дроу заметил на его лодыжках бордовый след от тёмной лозы. Такой же был на шее эльдара. Солтран проводил его в душевой зал. Облегчением было то, что он оказался пуст, ведь время массового принятия водных процедур уже прошло. Вскоре Селериан вышел из зала и сел на скамью. Его опустошенный взгляд беспокоил темноэльфийского одногруппника. Солтран взял полотенце и, встав за его спиной, стал высушивать его длинные серебристо-пепельные волосы. — Не стоит так об этом переживать. Я понимаю, всё, что произошло, это неприятно, но это не конец света. К тому же о том, что произошло, знают только я и Луана. Не знаю, как она, а я точно никому об этом не скажу, — пытался утешить его Солтран. — Плевать, — бесцветным голосом произнёс Селериан. Когда они вернулись, Солтран достал из шкафчика, висевшего над обеденным столом, и выудил из него две коробки. В них была еда, купленная им в кафе. Каша и сдоба, начиненная зеленью и мясом. — Иди завтракать, пока горячее, — сказал Солтран. Селериан сел за стол и с явным отвращением посмотрел в тарелку. Дроу включил чайник и, когда тот закипел, заварил брикет какого-то подозрительного мха. «Есть то, что он, одеваться, как он, спать там, где он», — вспомнил эльдар наставление Вероники. Но сможет ли он всё это выдержать, не сойдя с ума? Ариантас был уже в этом не уверен. Он начал есть, и еда оказалась не такой противной, как он себе представлял. Даже наоборот. Сдоба оказалась очень даже вкусной. Вскоре чай заварился, и Солтран налил в его кружку тёмную жидкость с терпким древесным ароматом. После завтрака Селериан вернулся в кровать, намереваясь заснуть. Но бормотание Солтрана, сидящего за своим ноутбуком, гнало сон прочь. В конце концов он встал и подошёл к нему, встав за его спиной. Дроу составлял пентаграмму атакующего заклинания стихии льда, которое задали по магическому программированию. И результат упорно не сходился у него с итогом. Эльдар сразу нашёл ошибку. — Вот эта руна ставится в начале, когда в заклинании используется две и более стихий. В данном случае стихии воздуха и воды, — сказал Ариантас, указав на экране нужное место в пентаграмме. — Постоянно забываю об этом. И вообще путаюсь в сочетании стихий, — печально вздохнул дроу. — По-моему, это проще всего запомнить. При заклинаниях огня добавляют стихию воздуха, чтобы ускорить его действие. Если используешь магию друидов, к призыву растений добавляешь стихию воды для ускорения роста или передвижения, если призываешь, к примеру, энтов или виноградную лозу, — объяснил Армантас. — Всё-то у вас просто получается, — не без восхищения заметил Мит'тар. — У кого это у нас? — не понял Селериан. — У тебя и у Язолина. Схватываете всё буквально на лету. В этом вы очень похожи. Оба сообразительные, — ответил Солтран. — Это не совсем так, — произнёс светлый. Он предложил позаниматься с ним, и дроу уцепился за эту возможность. Так время пролетело до обеда. На обед они собрались сходить в кафе. Селериан долго копался в вещах Язолина, выискивая что-либо приличное. И снова из шкафа выпала бархатная коробочка. Снедаемый любопытством, он открыл её. Там лежал золотой браслет с крупным черным камнем и записка. Развернув лист, Селериан узнал почерк своего отца. Дочитав написанное, он смертельно побледнел. «Кому это адресовано?» — терялся в догадках светлый, ведь имя того, к которому обращался его отец, было явно мужским, но как такое было возможным. — Что-то не так? — спросил Солтран, увидев его заминку. — Нет-нет, всё в порядке, — ответил Селериан, положив записку в шкатулку и достав пару вещей наугад, сняв с вешалки короткую кожаную куртку. Когда Селериан уже оделся, Солтран смерил его придирчивым взглядом. Надо признать, ему очень шёл ультракороткий чёрный латексный топ с белым рисунком и высоким воротом, кожаная куртка с коротким рукавом и красными вставками, узкие кожаные брюки с низкой посадкой, подпоясанные ремнём. Единственное, что добавил Солтран, это кожаный браслет и стянул его волосы кожаным узким ремешком. — Ну вот теперь ты совсем как дроу, — удовлетворенно заявил Солтран, чем вызвал недовольную мину у светлого. Когда они шли к кафе, то Селериан чувствовал на себе прожигающие взгляды окружающих, некоторые даже показывали на него пальцем и усмехались. — Не обращай внимания, они просто завидуют, — подбодрил его Солтран. Они зашли в здание кафе, и их сразу заметили их одногруппники. Аннариэль вышла из-за стола, который занимали студенты их группы, и направилась к ним. — Хорошо, что пришли. Мы вам место заняли, — сказала она, украдкой посматривая на Селериана, и, когда встретилась с ним взглядом, залилась румянцем смущения. За одним из столиков рядом с Гаэлларом сидел Язолин в черной водолазке, джинсовой короткой куртке и синих джинсах. Он смерил Армантаса полунасмешливым взглядом. — Вау, Селериан, ты такой сексапильный, — не могла не произнести Аэри. Тот с пренебрежением посмотрел на неё. — Вы уже сделали заказ? — спросил Солтран. — Нет. Вас ждём, — ответила Аэри. — Пойдём выйдем, — хмуро сказал Армантас Рилинвару. Тот встал со своего места и вышел к нему. — Лорд Армантас, — взволнованно произнесла Аннариэль, боясь, что они опять станут выяснять отношения с помощью рукоприкладства. — Не бойся, куколка, мы просто посекретничаем, — подмигнул ей Язолин, и они вышли из кафе. Они отошли к ближайшей к кафе скамейке. — Аэри права, выглядишь сногсшибательно, — улыбнулся дроу, и лукавый огонек блеснул в золотистых глазах. — Только не думай, что мне это может понравиться. У меня просто нет выбора, — возразил эльдар. — Неужели, посмотри вокруг, даже эльде слюной давятся, глядя на тебя, — настаивал Язолин. — Нет, мне это чуждо. К тому же ты живешь в аду. От этого можно с ума сойти, — не уступал Селериан. — Наконец-то ты это понял, каково в моей шкуре. А вот ты, напротив, живёшь в раю. И я непременно воспользуюсь этим, — улыбался Язолин. — Это всё из-за тебя. Nin néranëa mi nukh, — зло прошипел Селериан. — Ты научился делать комплименты, — засмеялся Язолин, указав на переводчик в своем ухе, с которым практически не расставался. — Кто такой Морнемир? И почему вещь, адресованная ему, находится у тебя? — задал Селериан терзающий его вопрос. Улыбка тут же сошла с лица темного. Он сразу догадался, что Селериан нашел коробку с подарком от Эваэля, и как опрометчиво было держать её практически на виду. — Спроси у своего отца, — коротко ответил Язолин. Эльдар со злостью посмотрел на него и, развернувшись, пошёл в сторону кафе. Тут дроу резко остановил, взяв его за руку. — Послушай, это всё не так важно, — начал говорить Рилинвар. Ему очень не хотелось, чтобы тот знал правду об их с Эваэлем отношениях, ведь для Селериана его отец, несмотря на строгость, был примером для подражания. Он пошёл за ним. Обед прошёл в напряжённом молчании. Было заметно, что эльфы снова в ссоре. — Интересно, сколько Филрус пробудет здесь? — задумчиво произнесла Аэри. — Не более пяти дней, потом его заберут в приют, — объяснил Язолин. — Жалко. Он такой лапочка, — сожалея, вздохнула Столас. — Он спрашивал о тебе. Я пообещал, что завтра навещу его. Если хочешь, пойдем вместе. Он будет рад тебя видеть, — обратился Рилинвар к Армантасу, который сидел рядом с ним. Смятение не покидало Селериана. Он в полной мере осознавал, что Язолин скрывает от него нечто важное и, возможно, ужасное. Мысли о тайне, которую тот хранил, терзали его, создавая бурю недоумения и страха. Он видел, как Яз, обычно такой уверенный и саркастичный, вдруг стал напряженным и уклончивым, когда он упомянул о Морнемире. Почему именно это имя вызвало такую неоднозначную реакцию? Селериан стал размышлять, неужели его отец всё это время жил с тайной, которая могла бы изменить его представление о жизни, о нем? Он чувствовал, как тёмные тучи сомнения окутывают его сознание, отравляя наивные мечты о стремлении быть похожим на отца в небытие. Он всегда считал его образцом благородства и чести, но сейчас восхищение им постепенно поддавалось сомнению. Всякий раз, когда он вспоминал текст записки, найденной в той коробочке, спрятанной среди вещей Язолина, боль глубже вонзалась в его сердце, оставляя за собой лишь пустоту и страх перед тем, что он может узнать. Какое чудовище скрывается в прошлом? Вскоре они покинули кафе и вернулись в общежитие. Селериан снял куртку и лёг на кровать с равнодушным видом. — Если хочешь, пошли сходим в библиотеку, возьмешь что-нибудь почитать. Там есть книги и на межпланетном, — предложил Солтран. Эльдар согласился. Делать всё равно было нечего. Комендант общежития сидел за ресепшеном в небольшой библиотеке и критично посматривал на пришедших эльфов. Его взгляд словно кричал: «И чего вам в комнатах не сидится?» Селериан прошёлся вдоль стеллажей, заполненных книгами, некоторые из которых были в откровенно плачевном состоянии. Как он догадался, именно они пользовались большим спросом. Он взял довольно внушительный фолиант, который давно утратил корешок. Название его гласило: «Подвиг кровавых сестёр». Как ни странно, он был на межпланетном, видимо, потому что дроу хотели прославить подвиги жриц Ллос и среди других народов. Далее шла не менее внушительная книга в кожаном потрёпанном переплёте на орочьем, который Селериан знал бегло, выбрав его как иностранный ещё в школе. Это были такие же эпические сказания, только с могучими вождями орочьих кланов в главной роли. Селериан взял эти две книги и пошёл к коменданту. Солтран удивлённо посмотрел на него, не ожидая, что светлый выберет именно эти книги. По его мнению, Селериан должен был выбрать что-либо про темноэльфийских отступников. Они вернулись в комнату, и Селериан погрузился в чтение. Орочья книга была написана очень крупным шрифтом, будто для детей или слабовидящих, поэтому Армантас прочитал её довольно быстро. Героические орки хоть как-то развлекли его. Но вот к чтению темноэльфийской книги он не приступал, так как боялся, что она просто развалится в его руках. Эльдару пришла в голову безумная мысль починить её переплёт. — Я хочу съездить в город, — сказал он Солтрану, сообразив, что ему понадобятся некоторые материалы. — Без проблем, — ответил Солтран, соскочив со своего яруса кровати. Он подошёл к столу Язолина, открыл верхний ящик и, взяв оттуда ключи, кинул их светлому. Тот ошарашенно смотрел на ключи от мотоцикла. — Я предпочитаю менее агрессивный транспорт, — сказал Селериан. — Ты не умеешь ездить на мотоцикле? — спросил Солтран, и его слова звучали как насмешка. В автопарке его отца был мотоцикл, но он не любил этот вид транспорта, хотя и умел им управлять, утверждая, что предпочитает после езды не выглядеть как плебей. А вот Лесселанта с удовольствием ездит на нём и вполне довольна своим внешним видом. И чтобы не ударить в грязь лицом, ему пришлось принять вызов тёмного. Только он направился к выходу из комнаты, как Солтран остановил его, усадил на стул и взял гребень. — Ты же должен поступать так, как Язолин, а он никогда не ездит с распущенными волосами. Да и я тоже, — сказал он, расчесав его волосы и заплел их в тугую косу. Затем спрятал её под куртку, и только после этого они покинули комнату. Они дошли до стоянки, и Солтран указал на байк Язолина. Селериан огляделся. — Разве шлемами вы не пользуетесь? — удивился он беспечности и глупости тёмных. — Шлема для лохов, — ответил Солтран и протянул ему солнцезащитные очки. Они неспешно доехали до центра города, остановившись около небольшого светлоэльфийского магазина для рукоделия. Селериан прошёлся вдоль стеллажей с товаром, выбрав несколько вариантов клея, бордовый бархат, посчитав, что он более подойдёт для повести о воительницах, акриловые краски металлик, кисти и несколько трафаретов для написания названий, ажурные металлические уголки, клёпки, короткий кожаный ремешок. — А ты уверен, что за это тебе не влетит от коменданта? — с сомнением произнёс Солтран. — Если переплёт не починить, читать книгу будет невозможно, а она, похоже, любимая у представителей вашего народа, — возразил Селериан, хотя сомнение закралось в его душу: вдруг его деятельность воспримется как оскорбление святыни дроу, но, поразмыслив, он решил идти до конца. — Верно. Особенно у эльфиек. Эта книга довольно дорогая и редко переиздается, поэтому не каждый может позволить её купить. Так что самым экономичным способом её прочесть является библиотека нашего общежития, — согласился дроу. — Может, покатаемся? — предложил дроу, когда эльдар поместил пакет с покупкой в небольшое багажное отделение и сел за руль. Селериан не особо горел желанием использовать чужое транспортное средство, в частности принадлежащее врагу, но, подумав над тем, как бы поступил на его месте Язолин, пришёл к выводу, что тот, скорее всего, тот согласился бы. И ему ничего не оставалось, как поступить так же. — Следуй за мной, — сказал Солтран и резко повернул на себя ручку газа. Они выехали за черту города, и темный резко увеличил скорость, всё дальше удаляясь от светлого. Селериан сделал то же самое. От резкого рывка машины он зажмурился, но когда открыл глаза, увидел, как асфальт стремительно улетает под колёса. Байк быстро набрал скорость. Ветер свистел в ушах, словно обнажая каждый нерв, каждый мускул в теле. Он чувствовал, как животный адреналин наполняет его сердце, заставляя кровь бурлить с каждой секундой. Каждый поворот и наклон отдавались в его теле, как будто мотоцикл стал продолжением его самой сущности. Пейзаж расплывался, превращаясь в абстракцию; деревья и редкие здания, как палитра художника, смешивались в вихре цветов. Чувство свободы было безграничным — он парил, преодолевая не только пространство, но и пределы своего самосознания. Гул двигателя напоминал мощное дыхание дикого зверя, подталкивая его вперед. Становилось всё легче: смятение отошло на второй план, уступив место безудержному восторгу. Он был не просто водителем — он был призраком на асфальте, унесенным воздушным потоком, слушая только гулкий стук своего сердца. Они вернулись в темноэльфийское общежитие, принялись за реставрацию книг, и Солтран всё чаще замечал на лице Селериана задумчивую полуулыбку. — Давай помогу, — загорелся его идеей дроу. Когда они закончили, была уже глубокая ночь. Темноэльфийский фолиант красовался темно-алой бархатной обложкой с позолоченными уголками и золотыми буквами в названии. У кожаной книги орочьих рассказов подправили растрепавшуюся кожу на обложке, скрепив ее клёпками, и пришили ремешок, чтобы книга закрывалась. Солтран повертел книги в руках. Даже держать их стало приятно. — Здорово. Эльдар и этому учат, — восхитился дроу, помня, что у них такое могли только специально обученные переплётчики. — Нас всегда учили бережному отношению к книгам и восстанавливать повреждённые, — ответил Селериан. Читая ночью в постели, эльдар поймал себя на мысли, что ему начинает нравится проводить вот так время. Уже исчезла раздражительность по отношению к Солтрану. Но вот о Луане думать не хотелось. В книгах рассказывалось о приключении пяти сестёр, которые покинули древнюю столицу Иллитир и отправились в путешествие, чтобы основать пять великих городов дроу. Чтение расслабляло, дарило покой, и вскоре его потянуло в сон.