стандартная процедура идеального расставания

      Сана очень сильно нервничала. Это было самое настоящее дежавю, потому что она была в той же кофейне, которая почти год назад изменила ее жизнь. Она не будет винить местное латте, потому что, очевидно, оно не при чем, но девушка все же не рискнула успокоить свою нервозность любимым заказом во избежание неприятных воспоминаний. Было слегка символично, что Джихе предложила ей это место. После того, как днем ранее Наен ушла из их общежития, перестав липнуть к Сане, девушка все же взяла себя в руки, включила взрослого человека и закончила договариваться о встрече, хотя, вероятно, Джихе была крайне удивлена, когда увидела короткое сообщение Саны с просьбой помочь в одном деле. Но для самой японки это было совершенно решенное дело.       Джихе была человеком, которому Сана доверяла практически во всем очень долгое время, поэтому у девушки даже была нотариальная доверенность, позволявшая той запрашивать информацию и совершать различные действия в отношении наследства, оставленного Сане. А если быть точным, то в отношении родительского дома. Японка совершенно не разбиралась во всей этой юридической волоките, а ее бывшая девушка была крайне успешным студентом, хоть пока и без диплома. И к кому, как не к ней, Сане сейчас обратиться, когда она получила далеко не приятные известия. Ей ведь нужен адвокат? Она совсем не пытается устроить ситуацию для встречи с бывшей девушкой! Все это и правда к этому располагает. Ну или так она себя успокаивала. — Привет.       Сана подскочила на своем месте от неожиданности, тут же выныривая из размышлений. Джихе уже стояла у столика, выглядя все также прекрасно в своей «типично-адвокатской», как любила называть ее Сана, одежде. Девушка подорвалась со своего места, неловко отвешивая поклон и не зная, куда деть свои руки. — Не стоит, присаживайся, — Джихе тут же остановила ее жестом, слегка касаясь локтя и направляя обратно к стулу. — В твоем…эм...положении не стоит так напрягаться. — Как будто я резко стала инвалидом, — пробормотала слегка возмущенно Сана, скрывая под этой фразой небольшой укол боли где-то внутри от неловкой паузы в речи своей бывшей девушки. — Если честно, я не знаю, как нам с тобой сделать это, — как всегда прямолинейная Джихе сжала губы в неловкой улыбке. — Ты хочешь немного поговорить или сразу перейти к делу, в котором тебе нужна моя помощь?       Сана некоторое время просто разглядывала Джихе, собираясь с мыслями и впитывая картинку перед ней. Она слишком давно не видела ее, но слишком часто представляла себе их первый серьезный разговор после возвращения Джихе. Хотя для него сейчас явно было не место и не время. Они разберутся во всем, просто пока нет. Сана отказывалась признаваться себе в том, что снова совершает попытку бегства от насущной проблемы, прикрывая это более серьезными обстоятельствами, на данный момент ей плевать. Чем дольше она думала о деле родителей, тем яснее для нее становилось, что боль и грусть начали заменять гнев и жажда справедливости (или мести). Сначала она еще раз ненадолго отодвинет собственные проблемы, чтобы снова стать хорошей дочерью. — Я бы хотела сказать, что нам следует со всем разобраться сейчас, но… — Сана сделала небольшую паузу, медленно переводя глазами из стороны в сторону и размышляя. — Но для этого пока не время. И я знаю, что ты также еще не готова поделиться со мной всем, поэтому, если ты не против, мы отложим этот вопрос. Я позвала тебя сюда, чтобы попросить о твоих услугах. — О моих услугах? — Джихе сдвинула брови в непонимании, но уже через секунду ее лицо озарилось удивленным и немного испуганным выражением. — Подожди, тебе нужен адвокат? Что-то случилось? — глаза девушки тут же загорелись искренним переживанием, и она быстро пробежалась глазами по фигуре Саны, стараясь не слишком задерживаться на ее животе, скрытым сложенным на коленях пальто. — Нет, хотя вообще-то да. Это о моих родителях. Полиция предполагает, что их смерть была насильственной. — О боже… — ее бывшая девушка слегка отклонилась на спинку своего стула, прикрывая ладонью рот. Ее глаза прослеживали лицо Саны, с тревожностью всматриваясь в такие очевидные мешки под глазами, которые девушка пыталась скрыть большим количеством косметики. И несмотря на легкую одутловатость из-за растущей вверх отметки веса, лицо Саны все равно умудрилось сохранить острые уставшие черты, которые были заметны Джихе. — Как ты держишься, Сана? — М-м-м, — та задумалась.       Действительно, как она держалась?       Во многом ей помогало ее окружение, потому что если бы в ее жизни не было Момо, она не уверена, что справилась бы со всем тем, с чем ей пришлось бороться после ухода ее родителей. Может быть теперь ей давал силы кто-то в ее животе, с кем она пока не познакомилась. Она точно не знает. Возможно, она не могла спать какое-то время после всех новостей, а потом есть, потому что ее сильно тошнило, но девушка настолько привыкла подавлять в себе любые признания собственного плачевного положения и просить о помощи, что это стало казаться самой обычной мелочью. И она действительно умеет просить о помощи, потому что сейчас сидела напротив Джихе именно за этим. — На самом деле, я не уверена, что держусь, — со смешком ответила Сана, опуская взгляд. — Поэтому я бы хотела… Точнее, если ты не против и у тебя есть время, то мне нужна помощь. Я не думаю, что что-то поняла, а тем более запомнила с прошлой встречи, и я больше не знаю настолько прекрасных юристов, как ты.       Впервые за долгое время глаза Джихе самую малость, совсем немного, но засияли. — В любое время, Сана.

***

— Я не знала, что ты купила новую машину, — стараясь звучать как можно более небрежно, проговорила Сана. — Тот мерседес был отцовским, так что я не могла его вечно использовать. Особенно сейчас, — ответила Джихе, сворачивая на очередном перекрестке. — А что сейчас? — Просто семейные мелочи, — отмахнулась Джихе. — Тебе нужно что-то купить перед тем, как мы поедем в участок? Хочешь кофе? Или беременным нельзя кофе… Тогда чай с молоком? Ты ведь на шестом месяце? Я прочитала, что беременным на этом сроке полезно пить молоко…       Сана попыталась скрыть свою улыбку, искоса наблюдая за тем, как Джихе продолжала нести весь этот неконтролируемый бред. В такие моменты ее бывшая девушка была самым милым человеком в мире, и Сана искренне ценила попытки Джихе свыкнуться с мыслью о ее положении, а уже сам факт того, что она изучала что-то для нее, казался сюрреалистичным. Сана не заслуживала этого, она знает, но ей нравится купаться и нежиться в этом внимании. — …И на этом сроке он начинает толкаться, верно? Ты чувствовала это? — коротко бросив взгляд на японку, спросила Джихе, затаив дыхание. — Нет, еще нет, — с улыбкой ответила Сана. — Я скажу тебе, когда это произойдет в первый раз.       На это Джихе не ответила, лишь коротко улыбнувшись. Сана не заметила, как они уже оказались перед зданием центрального полицейского участка Сеула. Быстро припарковавшись, они проследовали внутрь здания, Джихе старалась держаться немного позади на лестнице, но как только обе девушки ее преодолели, тут же выскочила вперед, быстро тараторя служащему у стойки цель их прибытия. Тот передал кому-то по рации короткое сообщение, и попросил проследовать девушек за подошедшим офицером.       И снова это неприятное чувство от замкнутого пространства комнаты. Сейчас, когда Сана была более собранной и подготовленной к беседе, она могла полностью ощутить весь спектр противоречивых чувств, бурлящих внутри нее. На этот раз Джухен была с другой своей коллегой, Дахен нигде не было видно, и этот факт немного расстроил Сану. Она не могла поспевать за темпом разговора знающих людей, потому что Джихе с головой бросилась в обсуждение всех деталей дела, умело указывая и уточняя какие-то вещи. Сана лишь услышала, что сама Джихе, хоть и занималась ее наследством, также не подозревала о наличии у семейства Минатозаки какой-то другой собственности. — Я знаю, что вам уже их показывали, но, возможно, вы захотите снова посмотреть на фотографии с места происшествия? Понимаю, это очень тяжело даже спустя время, но, возможно, вы заметите что-то, что упустили в прошлый раз, — сказала Джухен, собирая основную кипу бумаг со стола обратно в папки, так как их диалог почти подошел к концу. — Не думаю, что я смогу чем-то помочь, как и в прошлый раз, но если это повлияет на расследование, то давайте, — согласилась Сана. — Подождите, могу сначала я взглянуть на эти фотографии? — внезапно прервала уже потянувшуюся за фотографиями Джухен Джихе.       Удивленный следователь кивнула на этот вопрос, подзывая Джихе ближе и показывая ей несколько фото. По лицу девушки проскользнуло огромное количество эмоций, и если какие-то Сана могла считать, например, небольшой испуг по ее слегка расширившимся глазам, грусть по ее сжатым губам и растущую злость по нахмуренным бровям, то остальные были для нее загадкой. Как и то, почему Джихе каждые несколько секунд поднимала взгляд на Сану, хмурясь еще сильнее. Девушка не знала, что ей думать об этом. Вероятно, фото были довольно шокирующими, Сана практически не помнила ничего с того времени, потому что после смерти родителей еще несколько месяцев находилась в каком-то забвении, но может быть снова посмотреть на фотографии обернется чем-то полезным.       В конце концов, Джихе перекинулась парой слов с Джухен, и подошла ближе к Сане, присаживаясь перед ней на корточки и заглядывая в глаза. Когда-нибудь японка поймет, почему все пытаются общаться с ней на этом уровне, но явно не сегодня. — Прости, но я не думаю, что это хорошая идея сейчас, Сана, — сказала Джихе слегка расстроенным, но твердым тоном. — Почему? — Это немного…пугающие фото, — замялась младшая девочка. — Особенно, кхм, в твоей ситуации.       Последняя фраза сопровождалась небольшим поднятием бровей, которые явно сигнализировали о том, что Джихе имела в виду беременность. Сана могла ее понять, снова видеть фотографии, напрямую связанные со смертью ее родителей, могло быть травмирубщим опытом, тем более в ее положении. Но она все еще хочет быть хорошей дочерью. — Все в порядке, я справлюсь, — проговорила она с легкой улыбкой, поворачиваясь к столу и готовясь встретиться со своими кошмарами.

***

      Солнце давно зашло за горизонт, окутывая весь город сумраком. Огромное панорамное окно отбрасывало немного жутковатый свет от луны, который, однако, легко перебивался мягким свечением одиночной лампы, горящей в просторной ванной. Она, вкупе с лунным светом, отбрасывала причудливые тени на стену возле ванны. Голубоватый и желтоватый цвета соединялись, создавая уютную атмосферу, которую дополняли небольшие звуки всплесков. Девушка приняла сидячее положение, тяжело вздыхая. — Я просто не понимаю, почему она не сказала этого Сане с самого начала, — на лбу Момо появилась складка, оперевшись локтем на одну стенку ванны, она уложила голову в ладонь, постукивая указательным пальцем по голове. — Я не представляю, как такой квалифицированный специалист, как Джихе, может быть такой тупой дурой.       Позади нее послышался звук потревоженной воды, и тело сзади прижалось к ее спине, руки обвили талию, а подбородок разместился на плече, оставляя по пути легкий поцелуй. — Она сказала, что не рассказала тебе и Наен с Чонен всего, значит, дело гораздо серьезнее, чем можно себе представить. Джихе может сглупить, но в данном случае она просто не учла всего, она тоже человек.       Момо тяжело вздохнула, тая в объятиях и отклоняясь чуть назад, полностью позволяя держать себя. Их с Джихе разговор был предметом ее глубоких размышлений последние несколько дней. И теперь, когда Сана сегодня поехала в участок с Джихе и за весь день ограничилась лишь коротким сообщением, Момо не могла не переживать о том, к чему это все может привести. В конце концов она все еще не до конца доверяла Джихе, даже после всего того, что услышала. — И все же ее вечно контролирующая задница могла хотя бы намекнуть, а не оставлять нас всех в таком подвешенном состоянии, — проворчала Момо, поднимая со своего живота руку и оставляя по всей поверхности кисти легкие поцелуи. — Я очень сдерживалась, чтобы выслушать ее и не врезать по ее хорошему личику. — Оу, ты считаешь Джихе хорошенькой? — девушка коварно придвинулась ближе к ухо Момо, вызывая у той табун мурашек. — Мне уже следует волноваться? — Н-нет, просто о-она нравится моей лучшей подруге, и я д-должна быть поддерживающей подругой… — невнятно промямлила Момо, пытаясь унять ускорившееся дыхание и дрожь в ногах. Она не уверена, что ее хватит на еще один заход. — Расслабься, — услышала она слабый смешок.       Руки девушки продолжили мягко прослеживать открытые участки кожи Момо, которые, в общем-то, были везде, потому что они находились в ванне. Эти движения успокаивали ноющие мышцы девочки после очередной тяжелой тренировки. И еще ровно также действовали на ее бушующий разум, который был поглощен отношениями Джихе и Саны. Она пытается понять бывшую девушку своей лучшей подруги, честно пытается. Она выслушала весь ее долгий монолог об условии матери, о странной просьбе остаться в Корее, чтобы решить непонятную проблему, о плохом здоровье отца. Пожалуй, Джихе никогда не раскрывалась перед Момо так, как она раскрылась в тот день, и Момо правда ценит это. Она уловила, что кореянка не пыталась надавить на жалость своими историями, скорее хотела показать патовость своей ситуации и этой открытостью доказать, что она не собирается убегать (по крайней мере, пока, как думает Момо). Но в этой истории все еще не доставало последнего пазла, который Момо не дали. — Кстати, мне показалось, или ты ее защищаешь? — внезапно спросила Момо, поворачивая голову и разглядывая лицо в родинках. — Так это мне стоит волноваться, Митан?       Мина мягко засмеялась, роняя голову на плечо Момо. Их сегодняшний вечер был довольно тяжелым, младшая девочка пыталась сделать все, чтобы ее недевушка расслабилась, перестав нести на своих плечах груз. Ее саму безумно мучила ситуация Саны, к которой теперь добавилось преждевременное возвращение Джихе. Они совершенно ничего не знали о жизнях своих подруг, но должны были как-то ориентироваться в этом, лавируя между их конфликтами и стараясь не испорить…что бы то ни было. Мина была последним, который присоединился к их компании, и по природе стеснительным и закрытым человеком, поэтому она крайне уважала чужие личностные границы и никогда ничего не спрашивала, с благодарностью слушая в те моменты, когда кто-то был готов ей открыться.       Поэтому она старалась трезво подходить ко всему, что касалось Саны, ее жизнь была невероятно тяжела, и не хотелось бы осложнять ее еще сильнее преждевременными домыслами и ненужными доводами. Она лишь впитывала всю информацию, которой с ней делились, откладывая ее и сортируя, пытаясь найти в этом всем способ минимизировать ушерб для Саны, пусть это даже будет простая фраза утешения. — Я просто надеюсь, что теперь Джихе будет откровенна с ней. Не сейчас, очевидно, но чуть позже, когда к этому будет располагать ситуация. Еще и эта история с родителями… — Момо снова тяжело вздохнула, ноготь ее указательного пальца начал нервно тарабанить по кромке мраморной поверхности ванны. — Если потребуется моя помощь, и Сана, и ты можете в любой момент обратиться ко мне. Я не знаю всей истории, но я хочу помочь. — Наша Минари такая милая, — Момо одним движением развернулась лицом к девушке, упираясь руками по обе стороны от ее головы. — Поверь, ты будешь первой, к кому я приеду, когда мне потребуется помощь. — Эй, у нас тут серьезный разговор! — шутливо стукнула ее по бедру Мина. — Ты первая начала! — Ты такой ребенок, Момо, — с улыбкой проговорила Мина.       По крайней мере, Момо точно знала, что намерения Джихе в этот раз был более ясными и понятными в первую очередь для нее самой, потому что вся эта ситуация с расставанием оставалась чем-то очень туманным и странным. В одном Момо была уверена. Если Джихе еще раз ранит чувства ее лучшей подруги — она выбьет из нее все дерьмо, и никакие щенячьи глазки Мины ее не остановят.