стандартная процедура идеального расставания

      На территории кухни в квартире Наен и Чонен слышалось громкое методичное щелканье лезвия ножа о деревянную доску. Оно было, конечно, театрально преувеличенно, но возымело свой эффект, потому что никто не посмел нарушить исключительную концентрацию Момо в процессе готовки. Она то и дело бормотала что-то себе под нос, разобрать эту вереницу слов не представлялось возможным, но иногда слышались более громкие японские ругательства. Сана на цыпочках отошла от дверного проема, тихо возвращаясь обратно к дивану в гостиной. Ее лучшая подруга явно была не в себе, все еще конечно злясь на девушку. Сана не думает, что у нее в самом деле есть причины, в конце концов сейчас все хорошо, но она ее не осуждает.        ~~~~~ Тремя днями ранее — Что ты имеешь в виду говоря, что Сана упала в обморок? — Ну, э-э-э, мы были в участке, и ей показали фотографии с места аварии ее родителей, и в общем… — нажатие кнопки оборвало голос, не дав закончить предложение. — Господи, Мина, я придушу ее, когда мы выйдем из больницы! Момо гневно бросила трубку, убирая телефон в карман и ускоряясь. Ее волосы, как и волосы Мины, все еще были влажными, потому что звонок Джихе застал их врасплох. Им обеим хватило короткой фразы Джихе «мы в больнице, Сане стало плохо», чтобы сорваться с места и срочно выехать по нужному адресу. Старшая японка неслась по белым коридорам, яростно выискивая глазами табличку с нужным номером, а выданный ранее халат развевался от быстрого темпа. Она действительно была почти готова убить человека, который позволил Сане потерять сознание, зная ее состояние. Буквально влетев в нужную палату, обе девушки оценили обстановку, и Момо, заметив Джихе у кровати своей лучшей подруги, грозно двинулась, готовясь шепотом завалить ее всеми известными ей ругательствами на двух языках, и, может быть, вдогонку сломать нос. Но Мина, вовремя заметив ее порыв, тут же остановила ее, схватив за руку и дернув в свою сторону. — Момо, клянусь, я могу объяснить, — тихо начала Джихе, поднимаясь со стула и поглядывая на мирно спящую Сану. — О, ты уж попытайся объяснить, какого хрена я впервые отпустила Сану куда-то с тобой после расставания, и вот она уже очутилась в долбанной больнице, — агрессивно прошептала Момо в ответ. Она вызволила руку, которую держала Мина, и угрожающе двинулась в сторону кореянки. — Я вышибу из тебя все дерьмо, Пак, и ты окажешься в соседней палате. — Момо. Голос Мины немного отрезвил девушку, и она выпрямилась, долго выдыхая. — Сейчас нам нужно переживать о состоянии Саны. Что произошло? — спросила Мина, посмотрев на Джихе. — Мы были в участке, следователь предложила снова посмотреть на фотографии с места происшествия. Возможно, Сана могла не заметить какие-то детали от шока или еще что-то. Я отговаривала ее, и я говорю это не для того, чтобы получить твое снисхождение, Момо, — уточнила Джихе. — Я действительно переживаю о ней не меньше, но она настояла. Поначалу все шло нормально, но когда мы закончили и вышли из допросной, ей стало плохо. — Ты видела эти фотографии? — тут же спросила Момо. — Да, там не было того, о чем ты думаешь, но они все равно выглядели жутко. Мне следовало знать лучше… Джихе поникла и ссутулилась, обе японки заметили, как она нервно теребила пальцем кожу вокруг ногтя, смотря в сторону спящей Саны. В конце концов, Джихе предложила девушкам два стула возле койки, но они отказались, позволяя ей снова приземлиться туда, а сами отошли к диванчику, тихо переговариваясь. Постепенно гнев Момо сходил на нет, Мина мягко поглаживала ее колено, успокаивая. Им всем нужно прийти в себя, лишними скандалами они точно не помогут Сане поправиться. Но даже у такой собранной и сдержанной Мины промелькнула быстрая мысль о том, что с Джихе ее оставлять опасно. Через какое-то время полной тишины в комнате дверь открылась, и за ней показалась молодая женщина в медицинском халате и круглых очках. Она мягко улыбнулась подпрыгнувшим на своих местах девушкам, и прошла ближе к койке, рассматривая что-то в своих бумагах. — Кто является официальном опекуном Минатозаки Саны? — послышался низкий, но дружелюбный голос. — Я, я Хираи Момо, ее лучшая подруга, — Момо немного вышла вперед, коротко поклонившись. Врач только хмыкнула, не поднимая взгляда с медицинской карты. Она что-то долго там вычитывала, делая небольшие пометки, пока в конце концов не сделала вдох, посмотрев на каждую девочку по отдельности, прежде чем произнести: — Меня зовут Ким Джису, я акушер-гинеколог, который ведет беременность Саны, меня оповестили сразу, как только она попала в больницу, и мы сделали необходимые анализы. После того, как она проснется, еще нужно будет сделать внеплановое УЗИ, но уже сейчас я могу утверждать, что ни Сане, ни ребенку ничего не грозит. Три девушки еле заметно выдохнули, продолжая внимательно слушать. — По моим предположениям и исходя из информации, полученной от вас, — доктор Ким посмотрела в сторону Джихе. — Я могу сказать, что Сана страдала от стресса и переутомления, последний курс университета, ее беременность и общая жизненная ситуация отрицательно сказываюся на ее психологическом состоянии. Случай, произошедший в участке, был лишь спусковым крючком и никак глобально не повлиял, потому что если бы Сана не упала в обоморок сегодня, это бы случилось чуть позже и, возможно, не в таких безопасных условиях. — Что мы можем сделать, чтобы помочь ей меньше испытывать стресс и переутомляться? — спросила Джихе. — М-м-м, — доктор задумалась, сжав губы. — К сожалению, Сана довольно закрытый пациент, я успела лично в этом убедиться после нескольких наших сеансов. Ей трудно делиться более глубокими проблемами, хотя я не психотерапевт, поэтому не могу утверждать это на сто процентов. Просто старайтесь оказывать ей поддержку, ей нужно понимание, что вокруг есть люди, на которых она может положиться, которым может доверять и которые не бросят ее в трудный момент. После последних слов Момо невольно бросила взгляд на Джихе. Она выглядела еще более удручающе, было ясно, что она приняла эти слова на свой счет. Если старшая японка все еще испытывала остаточный гнев, то Мине было искренне жаль, потому что она видела, как сильно сдерживается Джихе, чтобы не заплакать. Доктор Ким дала еще несколько рекомендацией в отношении режима Саны, ее питания, физических и эмоциональных нагрузок, и сказала, что обязательно зайдет, когда Сана проснется, чтобы сделать необходмое УЗИ. Если там будет все хорошо, то ее выпишут. Джихе немного повозмущалась на этот счет, пытаясь настоять на дополнительных анализах, но фраза доктора о том, что это может навредить ей, отрезвила ее, и она больше ничего не сказала, задумчивым взглядом провожая женщину из комнаты. Чуть позже к ним присоединились громко паникующая Наен и тихо паникующая Чонен, и, после уговоров успокоиться от Мины и Момо и угроз посадить их в обезьянник за нарушение тишины от Джихе, они все остались в небольшой палате в ожидании пробуждения своей подруги. ~~~~~       Пожалуй, это был первый раз, когда Сане было настолько неуютно в присутствии своей лучшей подруги. Важно уточнить, эта некомфортность прослеживалась внутри девушки скорее из-за нее самой, потому что Момо не сделала ничего плохого, она лишь сильно переживала. И Сана чувствовала вину, потому что она вновь вызвала все эти неуместные заботы, когда ее друзьям и так приходится нелегко. А теперь они еще и установили это глупое «дежурство», как будто Сана была не взрослой девушкой, а каким-то маленьким ребенком. Что ж, ребенок действительно был, но в ней, так что это не считается.       Однако, по-видимому, Наен была с этим не согласна, потому что с той высотой крика, с которой она отрезала, что у Саны нет выбора, можно было бы выбить стекла в окнах не только их квартиры, но и всех домов в ближайшем квартале. Так что японке не оставалось ничего другого, кроме как смириться с наличием нянек. Единственным плюсом был тот факт, что все дни после выписки она проводила в комфорте квартиры Наен и Чонен.       В очередной раз услышав немного более громкое стуканье чашки, чем того требовала ситация, Сана увидела, как из кухни выходит Момо с приготовленным кимпабом. На ее лице было нахмуренное выражение, но как только она заметила, что ее лучшая подруга на нее смотрит, оно разгладилось, и девушка приподняла уголки губ, расставляя тарелки на столе. — Моморин, — проговорила Сана через некоторое время, когда их тарелки уже опустели. — Ты злишься на меня?       Момо удивленно повернулась в ее сторону, перестав без разбора щелкать пультом. — Почему ты так думаешь? — Я просто чувствую, что ты злишься. — Я не злюсь, — Момо выдохнула, на какое-то время посмотрев в сторону, словно размышляя над тем, стоит ли ей говорить причину своего недовольства. — Просто мне не нравится, что придется оставить тебя сегодня из-за репетиции. — Перестань, ты весь прошлый год ныла мне о том, какая эта группа классная, и что ты бы хотела потанцевать с ними. Ты заслужила это, — Сана шутливо пихнула ее кулаком в плечо. — Верно, но все же я бы с радостью посидела с тобой, мы давно не смотрели ничего вместе, — сказала Момо, беря кусочек кимпаба. — Мы всегда сможем сделать это позже. А еще я не остаюсь одна, ты знаешь это.       Момо закатила глаза, косясь в сторону Саны. Очевидно, она помнила об этом факте. Сегодня никто из девочек не мог остаться с Саной вечером, потому что у Наен была важная презентация, Мина готовилась к экзамену, а бабушка Чонен подвернула ногу, так что той пришлось везти ее в больницу. Это оставляло Сане один единственный вариант. Джихе сама отказывалась от того, чтобы находиться рядом с Саной, съехав из квартиры старших девочек перед тем, как японка прибыла туда после выписки. Сана узнала по обрывкам фраз, которые роняли Наен и Чонен, что та чувствовала себя виноватой в том, что произошло с девушкой. Хотя Сана, конечно, не винит ни ее, ни кого-либо другого.       Как только тарелки оказались пустыми, а серия дорамы закончилась, Момо засобиралась на свою тренировку, не позволяя Сане встать с дивана, чтобы проводить ее до двери. Девушка лишь услышала звук открывания и возню в прихожей вместе с приглушенными голосами. Затем Момо крикнула громкое «увидимся, Сатанг!», и дверь закрылась. Сана уже успела удобнее устроиться на диване и подхватить пульт, чтобы найти себе развлечение до прихода Джихе, но краем глаза заметила, как та быстро прошмыгнула из прихожей в кухню, лишь коротко кивая Сане в знак приветствия.       Верно, теперь Сане придется мириться с тем, что ее бывшая девушка явно избегает ее. Хотя японка понимает, что в этом не было никакой необходимости. Разве доктор Ким не объяснила им, что она упала в обморок вовсе не из-за фотографий? На самом деле, на них не было ничего такого, кроме наличия в машине ручки с корейским словом, которое она не смогла разобрать, но Джухен обещала связаться с японскими коллегами, чтобы они поискали ее в архиве. Она чувствовала себя совершенно нормально, но после выхода из кабинета ее голова резко закружилась, а в глазах потемнело, и в следующую секунду она уже очутилась на кровати в окружении переживающих лиц. Момо была слишком опекающей, Сане стоит поговорить с Миной, чтобы та усмирила старшую девочку, кажется, у нее это действительно хорошо получается.       В конце концов, Джихе вышла из кухни, тихо усевшись на кресло и стараясь особо не смотреть в сторону Саны. — Там в холодильнике остался кимпаб, — проговорила спустя пару минут тишины Сана. — Момо сказала, что она просто приготовила побольше, потому что мне нужно много есть, но я знаю, что она сделала его для тебя. Ты выглядишь уставшей, перекуси. — О, я не голодна, но спасибо, — тихо ответила ей девушка, еще больше съежившись на своем месте. — Как прошел твой день? Чем занималась? — Просто разгребала разные бумажки.       И вновь неловкое молчание. Сану это начинало нервировать, а врач явно предупредил, что ей следует избегать любых нервных ситуаций. Никто не подготовил ее к тому, что жизнь постоянно будет подкидывать ей новые события, которые заставят весь прогресс, который она строила вокруг ее отношений с друзьями и со своей бывшей девушкой на фоне беременности, пойти коту под хвост. Раньше им всем было так комфортно друг с другом, они вели себя так спокойно и непринужденно. Она скучает по этому времени. — Знаешь, это напоминает мне наше первое свидание, ты была такой же тихой и неловкой, — задумчиво произнесла Сана. — До того, как случайно вырвала ручку от двери туалета в той кофейне. — Верно, — Джихе посмеялась, обнажив зубы. — И мне пришлось там же платить компенсацию и умолять владельца не доводить дело до полиции.       Сана засмотрелась на ее лицо, пока внезапно ее собственное выражение внезапно не переменилось. Она резко приложила руку к животу, вслушиваясь в ощущения. Ее сердце ускорило ритм, в голове творился беспорядок, словно все лампочки начали быстро мигать, забив непонятную тревогу. Но главный сигнал поступал от ее живота. — Просто… Мне действительно жаль за то, что случилось, я должна была понимать, что вся эта история — это лишний стресс, и… — начала Джихе. — Джихе, дай мне свою руку, — Сана резко прервала ее, продолжая смотреть в одну точку расфокусированным взглядом.       Кореянка удивленно уставилась на нее, прервав свою фразу. — Эм, ты хочешь подержаться за руки? — Пак Джихе. Дай. Мне. Свою. Руку. Сейчас же! — повысив голос и выделяя слова, повторила Сана. — Ладно-ладно, хорошо, конечно. Все, что угодно, — Джихе тут же сдалась, подсаживаясь к девушке на диван и протягивая ей ладонь.       Сана схватила ее и приложила к животу, накрыв ее своими руками. Поначалу лицо Джихе приобрело еще более озадаченный вид, но спустя момент оно вмиг посветлело, и девушка даже еле слышно вздохнула, прикрыв рот ладонью свободной руки и посмотрев Сане в глаза крайне ошарашенным взглядом. Они обе сидели так какое-то время, переглядываясь, не в силах произнести ни слова. — Это то, о чем я думаю? — наконец-то нарушила шепотом тишину Джихе. — Да, — на выдохе ответила Сана, пока ее лицо постепенно освещалось широкой и искренней улыбкой. — Это первый раз. — Вау…это невероятно. — Да, это действительно невероятно.       Ее ребенок впервые толкнулся, и Сана сначала до конца не осознала, что именно произошло, но как только ее накрыла волна понимания, она ощутила самый сильный всплеск гормонов за все время беременности. Пожалуй, это ощущение невозможно описать человеку, который никогда этого не испытывал. Это был не просто физический контакт, это было что-то на уровне самой глубокой связи, которая может существовать между двумя людьми. О связи матери и ребенка. В тот самый момент Сана наконец-то полностью признала свою беременность, жадно обрабатывая сигналы от всех ее центров. И тот факт, что именно Джихе была рядом с ней в этот момент, делал его еще более волшебным и особенным.       Возможно, ей стоит почаще смешить свою бывшую девушку, если именно это вызвало такую долгожданную реакцию ее ребенка.