В свое оправдание мне нечего сказать

«Нил Джостен и тот горяченький французик точно встречаются.» «А я-то думала, что они просто открыто друг с другом трахаются.» «На днях во время обеда мой друг сидел сзади них, и они реально говорили об оргиях.» «И все же, это определенно не те двое, от которых бы я ожидала… чего-то подобного.» «Почему?» «Просто кажется, что Нил проводит гораздо больше времени с Кевином и близнецами.» «Со злым близнецом.» «Ты так говоришь, будто второй — гребаная зефирка.» «Ладно, забей. Самый злой из близнецов. Но ты права. Они всегда так крипово выглядят вместе и ни с кем больше не общаются.» «Жан — старшекурсник. Как и Кевин. И я слышала, что Нил стал более раскрепощенным. Может, они гораздо чаще встречаются вне школы? Возможно, они устраивают сумасшедшие секс-вечеринки в его квартире?» «Боже, как бы мне хотелось, чтобы хоть у одного из этих придурков был Snapchat.» Стрелки часов на уроке английского Нила не имеют четкого ритма. Они вообще не двигаются, если на них кто-то смотрит. Это ненормально. Проникновенное чтение Аллена Гинзберга серьезной дамой лет под сорок, носящей очки с толстыми стеклами, обладает достаточной силой, чтобы поколебать веру в концепцию линейности времени. Истинная форма времени — цикличность. Время — это Солнечная система без Солнца. Экзистенция — это планета, которая проходит восемьдесят процентов по пути своей орбиты в период с 14:36 по 14:45 понедельника по Североамериканскому восточному времени. Звенит звонок. Нил моргает, снова фокусируясь на часах, и видит, как секундная стрелка переходит на восьмерку. Пока он учится в этой школе, время стало идти на сорок секунд быстрее. Он пробирается по переполненным коридорам, чтобы встретиться с Эндрю, и натыкается на необычную, неожиданную группу из своих друзей и товарищей по команде: Эндрю, Джереми, Жан, Лайла и Кейтлин. Он резко останавливается у небольшой зоны отдыха, которую они оккупировали. Джереми, Жан и Лайла теснятся на диване. Эндрю расположился в одном из огромных кресел, а Кейтлин — в другом. Нил внезапно чувствует себя парализованным, пытаясь понять, как ему вписаться в эту компанию. Он мог бы сесть на низкий журнальный столик, но тогда получилось бы так, что он повернется спиной к некоторым из них. Он мог бы опуститься на пол, но тогда ему придется пробираться через их ноги, чтобы найти свободное место. Он застывает на мгновение, но они, по-видимому, чувствуют его нерешительность. Жан устраивается поудобнее на диване и вопросительно протягивает руку, приглашая Нила сесть к нему на колени. Нил переводит взгляд с дивана на кресла. Эндрю едва заметно сдвигается в сторону и закидывает руку на спинку, чтобы освободить побольше места. С облегчением Нил бросает рюкзак на пол и пристраивается рядом с Эндрю. Места как раз хватает: он закидывает ноги на столик, не соприкасаясь бедрами с Эндрю, и откидывается так, чтобы плечо поместилось под рукой Эндрю, не используя ее в качестве подголовника. На мгновение воцаряется тишина. Нил не понимает, что случилось, пока не поднимает взгляд и не видит, что все смотрят на него. — Что? — спрашивает он. — Ничего, — живо отвечает Джереми. Он протягивает руку и похлопывает Жана по бедру. — Чем все занимаются в эти выходные? — Тригонометрией, — вздыхает Кейтлин. — Или самоубийством. Одно из двух. — Я сажаю твою задницу в машину и везу на пляж, — бодро отвечает Джереми Лайла. — Нет, погоди, вообще-то, я сажаю в машину свою задницу и задницу Сары, а ты отвозишь нас на пляж. — О, да! Я в деле, — говорит Джереми. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на остальных. — А вы, хотите с нами? Пляж. В большинстве случаев Нил мог бы либо согласиться, либо нет. Вода — это весело, но солнце, песок и воспоминания — не так уж приятны. Однако на этот раз у него совершенно противоречивые чувства, поэтому он поворачивается к Эндрю за вердиктом. Что бы тот ни решил, Нил, как правило, с радостью соглашается с этим. И обычно Эндрю удается справиться с нелепыми замашками Кевина, чтобы они не проводили весь день в суицидальных забегах, пока не свалятся с ног. Однако, когда он смотрит на Эндрю, тот не кивает и не качает головой, не хмурится в знак отрицания или не закатывает глаза в знак согласия. Эндрю молча смотрит в ответ. В его глазах появляется блеск, а уголок рта едва заметно приподнимается в подобии улыбки. Веселье — это не ответ. Раздраженный, Нил поворачивается к Джереми и видит, что все снова смотрят на него. — Я не знаю, — говорит он. — Скажу вам, как решу? — Конечно, — любезно отвечает Джереми. — Мы спросим у остальной команды. Нил испытывает странное чувство дезориентации, словно он пятится задом наперед, находясь на одной из тех движущихся дорожек в аэропорту. Сбитый с толку, он оглядывается на Эндрю, ожидая подсказки, но в ответ получает лишь приподнятую бровь. Затем он смотрит на Жана, но тот, прикрыв глаза, потирает гладкую кожу между бровями. Во вторник Рико сталкивается с Нилом, когда он, Эндрю, Кевин и Жан выходят из раздевалки на тренировку. Рико делает вид, что очень удивлен, будто это было незапланированно, но Нил ему не верит. — Нил, — говорит Рико. — Можно тебя на минутку? Нет. — Конечно, — отвечает Нил. — Чего тебе? Рико многозначительно смотрит на остальных. — Наедине. Бровь Эндрю взлетает вверх, как это бывает, когда он почти что поражен чьей-то смелостью. Это немного другая форма изгиба, чем когда он полностью удивлен чьей-то глупостью. Кевин хмурится. Жан выглядит обеспокоенным. Они ведь понимают, что Нил продержался в живых гораздо дольше и пережил гораздо худшее, чем Рико, так ведь? Если он не совсем в курсе, какой размер джинсов ему подходит, это не значит, что он беспомощно скитается по миру, забираясь в чужие фургоны. — Конечно, — снова говорит Нил, прежде чем кто-то успевает устроить сцену. — Увидимся там, ребята. Он ожидает, что улыбка Рико исчезнет, когда они останутся наедине, но, к великому неудовольствию, она остается на месте. — Нил, — с теплотой произносит Рико. Если подумать, то Нил не уверен, что Рико вообще хоть раз называл его по имени. Возможно, это не очень хороший знак. — Рико, — настороженно отвечает Нил. — В последнее время я все чаще тебя замечаю. Первое, что охватывает Нила, — тревога. Второе — интуитивное понимание: Рико интересуется Жаном; Жан теперь проводит много времени с Нилом; теоретически, отказывая Рико в том, чего он хочет, Нил превратил себя в мигающую зеленую точку на радаре Рико. И все же Нил ожидал от Рико чего угодно, только не того, что он наклонится и улыбнется. Нил напрягает все свои силы, чтобы отразить удар спрятанного оружия. — Зачем ты это делаешь? — прямо спрашивает он. Рико продолжает улыбаться, но его глаза слегка сужаются. Это придает лицу жуткие очертания. — Твоя игра действительно стала лучше, — спокойно отвечает он. — Ты достиг того уровня, с которым я мог бы поработать. — О, — расслабляется Нил, — нет, благодарю. — Я не упоминал об этом при остальных, — продолжает Рико, — потому что, кроме Кевина, никто из них еще не настолько хорош. А я не хотел, чтобы они расстраивались. Нил едва сдерживает смех. Заставлять людей чувствовать себя плохо — самый прокаченный скилл Рико. — Правда, — продолжает Нил, прочищая горло, чтобы подавить смешок. — Просто продолжай меня игнорировать. Улыбка Рико наконец сползает с его лица. — Ты, должно быть, не понимаешь, что я тебе предлагаю. — Скорее всего, нет, — соглашается Нил. — Мы опоздаем. С этими словами он одаривает Рико мимолетной фальшивой улыбкой и проталкивается мимо него к выходу из раздевалки; в спешке он едва ли не спотыкается, оказавшись в небольшой толпе игроков, сгрудившихся вокруг скамейки запасных. Нил проскальзывает за Мэттом, чтобы Ваймак не заметил, что они пропустили первую половину его речи. Он не чувствует тени Рико, нависающей над его плечом, поэтому думает, что тот либо решил пропустить эту часть, либо решил встать куда-то в другое место. Так или иначе, Нил незаметно пробирается между Мэттом и Сетом, протискиваясь через маленькое расстояние между ними, и оказывается справа от Кевина — тот весьма увлеченно внимает лекции отца, поэтому ему требуется пара взглядов в сторону Нила, чтобы заметить его появление. — Погоди, — шипит Кевин. — Он почти закончил. Внимание Нила переключается на небольшую группу левых людей, разбивших лагерь высоко на трибунах. Они не делают ничего интересного, но Нил игнорирует голос Ваймака в пользу анализа их мельчайших движений. Может, тренер говорит что-то интересное, а может и нет; Нил уверен, что узнает от Кевина все самое важное. — Так что постарайтесь не истекать кровью на корте. Мистер Блэр никогда мне об этом не расскажет. Остальные начинают выходить на площадку, но Кевин оттаскивает Нила на середину трибуны и наклоняется, чтобы снова зашипеть на него: — Чего он хотел? — Рико? В ответ Кевин смотрит на него с таким отчаянием, что Нил начинает беспокоиться — может, на этот раз он действительно его сломал. — Я не знаю, — говорит Нил. — Без понятия. Это небольшая ложь. Он знает, чего хочет Рико — Жана. Просто не уверен, какое отношение к этому имеет его совершенно непрошеная любезность. — Что он сказал? — спрашивает Кевин. Нил вздыхает. — Он сказал, что я играю лучше. И что он это заметил. — Ты играешь лучше благодаря мне, — огрызается Кевин. — Без меня ты — неоформленный сгусток хаоса. — Спасибочки, — мрачно отвечает Нил. — И это все, что он сказал? — требует Кевин. — Что именно он говорил? — Что я продвинулся до уровня, с которым он может работать. — Фигня, — говорит Кевин. — Это последнее, чего бы он хотел. Нил с тоской смотрит в сторону корта. Все остальные уже там, разминаются и наматывают круги. Так близко и в то же время так далеко. Значит, Рико — настырный засранец. Для Кевина это не должно быть новостью. — Не знаю, — вздыхает Нил. — Он казался весьма искренним. Не понимаю, что тебя в нем не устраивает. У Кевина отвисает челюсть, а затем он вновь стискивает зубы. — С тобой сложно. — Естественно, — говорит Нил. — В этом весь я. Может, пойдем на тренировку, чтобы ты мог поворчать по какому-нибудь менее бессмысленному поводу? Он точно заплатит за это, хмуро думает Нил, наблюдая, как Кевин с видимым удовольствием берет на себя роль командующего, нося ее как мантию; его плечи распрямляются, чтобы выдержать ее вес. Но Кевину не удается безжалостно перестроить игру Нила. Он тратит слишком много времени, гоняя Рико за мячами, которые Эндрю посылает как можно дальше от них. Это могло бы быть случайностью, если бы не тот факт, что Нил — единственный из них, кто ловит мяч. Точнее, он ловит шесть. Самое близкое, что удается Кевину или Рико, — это короткий, дикий замах, от которого снаряд рикошетом отскакивает от потолка. Что Эндрю ни вымещал бы на Рико и Кевине, к середине схватки эти двое уже взмокли и запыхались. Они стараются выглядеть, будто ничего не случилось, но по быстрому вздыманию и опусканию груди, сухому хриплому дыханию и постоянным каплям пота, стекающих им на глаза, можно догадаться, что это не так. В воротах Эндрю держит клюшку перед собой и наблюдает, как они стройными, весьма целенаправленными рядами уходят с площадки. Нил снимает шлем и делает несколько шагов к Эндрю, но его останавливает рука Жана, ложащаяся на плечо. — Mon lapin, — тихо говорит он. — Что они хотели? — Они? — спрашивает Нил. — Их высочества. Ах, да. — Ничего, — говорит Нил. — Не знаю. — Это не могло быть ничем. — Ты же знаешь Рико. Иногда он просто болтает. — Нет, — нахмурившись, произносит Жан. — Нет. Он не из тех, кто бездумно треплет языком. — Он предлагал мне уроки, и я не знаю почему. Я отказался. Слабый румянец на щеках Жана, по-видимому, вызван скорее тем, что он побледнел, чем тем, что он разгорячен тренировкой. — Я сказал «нет, спасибо», — любезно поправляет Нил. — Не знаю, чего он хотел на самом деле, но я отказался, и теперь мне очень хочется пойти попить воды. — А другой? — Хотел узнать, чего хочет Рико. Неужели все это важнее, чем перерыв? Жан хмурится, но в конце концов соглашается. — Мы можем поговорить позже. — Отлично, — говорит Нил. — Никак не дождусь. В итоге ему едва хватает времени, чтобы вытереть лицо, попить воды и надеть шлем, а потом они начинают снова. Ему не стоило беспокоиться о том, чтобы утолить жажду — он не видит мяч до конца тренировки. Тот снова и снова попадает в сетку Рико, раз за разом отправляя его в столкновение с необычайно решительно настроенным Жаном. Чем бы ни занимался Эндрю, Нил надеется, что ему весело, потому что на этом конце площадки невероятно скучно. Когда Ваймак дает свисток на целых десять минут раньше, Нил преодолевает короткое расстояние между собой и воротами Рене прежде, чем кто-то успевает его перехватить. — Вот это тренировка, — говорит Рене. — Похоже, у Эндрю была своя тактика. — Знаешь, — жалуется Нил, — в нем столько таланта. Если бы он считал, что побеждать в два раза веселее, чем развлекаться, за ним бы охотились все колледжи страны. — Конечно, — невозмутимо соглашается Рене. — Мотивы Эндрю трудно понять. Не кажется, что спортивная слава занимает много места в этом списке. — Если бы достижение спортивной славы раздражало Кевина, думаю, это заняло бы место, довольно близкое к вершине. — Возможно, — допускает Рене. — И если кто-то и сможет это устроить, я верю, что им будешь ты. Нил все еще размышляет о возможностях, открывшихся в результате этого разговора, когда, проследив за Рене, останавливается и понимает, что его лицо находится примерно в нескольких сантиметрах от клюшки Эндрю. Он моргает, отводя взгляд от мелкой сетки шнуровки, и поворачивается, чтобы увидеть, как Рене уже уходит. — Ты сегодня нарасхват, — замечает Эндрю. — Пиздец, — говорит Нил. — Только не ты туда же. — Просвети меня. Нил ставит клюшку на пол и смиренно рассказывает: — Рико хотел поговорить со мной об экси. Кевин хотел узнать, чего хочет Рико, а Жан хотел знать, чего хотят Кевин и Рико. И вот теперь я здесь, рассказываю тебе про всех троих. — И кто-то поверил в эту историю? — мягко спрашивает Эндрю. — Это вся история, — протестует Нил. Эндрю хмыкает и смещает свой вес так, чтобы свободной рукой снять шлем. Нил чувствует, как пот струйками стекает по спине, когда Эндрю легкими и беззаботными движениями передает Нилу свой шлем и убирает с лица мокрые волосы. Нил ждет, когда опустится топор. — Итак, — хмыкает Эндрю, — Рико задержал тебя, чтобы похихикать над самыми милыми профессиональными игроками в экси, Кевин слегка этим заинтересовался, Жан попросил быть вежливым, и все это в соответствии с привычками каждого и не вызывает никаких тревожных вопросов. Что…? Ладно, справедливо. И все же. — Я не знаю, — говорит Нил примерно в пятидесятый раз за последний час. — Не знаю, что задумал Рико. Не знаю, почему Кевин так переживает из-за этого. А Жан… — он останавливается и трясет головой. — Жан, возможно, в таком же замешательстве, как и я. — Сомневаюсь в этом, — задумчиво произносит Эндрю. — Но я верю, что ты ничего не знаешь. — Спасибо, — с облегчением говорит Нил. Но потом, погодите… — Эй, — протестует он. — Я кое-что знаю! — Ой ли? — спрашивает Эндрю. — Так докажи это. Дополнительная тренировка в четверг проходит еще хуже. На самом деле им даже не обязательно на ней присутствовать. В последнее время вся команда собирается на тренировки по понедельникам и средам, прерываясь после финального свистка только ради того, чтобы потом вернуться еще на полтора часа. По вторникам и четвергам это необязательно. Нил говорит «необязательно», но ему кажется, что даже Дэн назвала бы это «чрезмерным». Как бы то ни было, но Нил и Кевин приходят всегда. Обычно Нил, Кевин и Эндрю. С ними редко бывает четвертый. И никогда не было пятого. До сегодняшнего дня. Нил настроен и готов к игре, но Кевин вместо того, чтобы включить режим электрошокера и гавкать приказы Нилу, как он обычно делает, стоит в метре от корта и удивленно пялится на Жана и Рико, прислонившихся к стене на другом конце площадки и делающих вид, что все происходящее в пределах нормы. — Зачем вы здесь? — спрашивает Кевин. — Ты слишком много на себя берешь, — говорит Рико. — Ты должен позволить мне взять этот груз на себя на некоторое время. Кевин в недоумении вскидывает брови. Его рука ритмично сжимает и разжимает рукоятку клюшки. Нил никогда не думал, что скажет это, но: ему больше нравится Кевин-тренер-мудак, чем покладистый Кевин-потакатель Рико. — И зачем мне это делать? — спрашивает Кевин. — Чтобы отдохнуть, — предполагает Рико. — Почему я должен отдыхать, а не тренироваться? Улыбка расцветает на лице Рико, после чего застывает на месте. Его высокие скулы высечены под мрамор, а черные блестящие волосы собраны в небольшой пучок. Он должен быть красивым. Но у Нила от его вида мурашки бегут по коже. Рико привел Нила в состояние повышенной готовности с их первой встречи; накал реакций угас, но новый уровень внимания снова обострил их. — Очень хорошо, — говорит Рико, — я помогу. Не хотел этого говорить, но, по-моему, Нил зашел с тобой так далеко, как только мог. Рука Кевина сжимается вокруг древка, но Нил считает, что в остальном тот неплохо скрывает свой гнев. — А ты? — огрызается Кевин на Жана. Жан натянуто ухмыляется. Улыбка у него гораздо меньше и в то же время гораздо искреннее, чем у Рико. Он откашливается и говорит: — Это важно для Нила, — легким тоном, который превращается в пшик из-за напряжения в помещении. Нил слышит тихое фырканье у себя за спиной и, обернувшись, с удивлением обнаруживает, что Эндрю действительно вышел на корт, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот сыр-бор. По-видимому, это продолжалось дольше, чем он предполагал. — Ты вышел поиграть? — спрашивает Нил. — То, что тебе приходится сокрушать вдвое больше эго, делает экси для тебя достаточно забавным? — Ты не забавный, — рассеянно отвечает Эндрю, хотя и делает шаг в сторону Нила. Большую часть его внимания занимает то, как странно и слишком дружелюбно меряются письками старшекурсники. Нил следит за его взглядом и пытается понять, что тот видит. Жан в основном молчит. Он принял позу, характерную для школы-интерната; улыбается и, кажется, время от времени кивает. Кевин и Рико сдержанно пытаются перекричать друг друга. Иногда название движения или упражнения разносится по площадке достаточно отчетливо, чтобы Нил мог расслышать. — Почему они здесь? — спрашивает он. Рико практически нанял глашатая, чтобы все знали, что он не настолько бездарен и жалок, чтобы нуждаться в дополнительных тренировках. Мысль о том, что он будет помогать буквально любому из них, просто смехотворна. Оправдание Жана — полнейший бред; Нил полагает, что это немного повышает популярность их, как пары, но, если подумать, подобный способ до глупого неэффективен в качестве достижения цели. Упоминание «я был с Нилом на дополнительной тренировке» в обычной беседе, кажется, того не стоит. Наверняка они могли бы устроить фальшивый вечер кино и добиться лучших результатов и большего количества намеков. — Разве ты их не слышал? — мягко спрашивает Эндрю. — Я слышал, как они врали, — говорит Нил. Он переходит на немецкий, хотя и не думает, что кто-то их подслушивает. — Может, этот ублюдок пришел, чтобы сломать Кевину ногу при меньшем количестве свидетелей. — Он знал, что я буду здесь, — пренебрежительно отвечает Эндрю. Нил принимает это жесткое возражение как должное. Он оборачивается к Жану, Рико и Кевину, которые, похоже, играют в какую-то игру, где побеждает самый сговорчивый. Нил еще никогда не видел, чтобы Рико так долго улыбался. И у него, и у Кевина зубы обнажены, губы вытянуты в тонкие линии, чтобы эти улыбки могли быть правдоподобными. — Эх, — Нил смотрит на дверь позади них. Каковы шансы на то, что им удастся выскользнуть и уйти до того, как заметят остальные? По его расчетам, твердые сорок процентов; и тут он слышит, как его зовут в ужасающей неразберихе, которая звучит (потому что так оно и есть) неприятно, будто трое парней произносят одно и то же не совсем в унисон. Нил поднимает голову и видит, что теперь все они смотрят на него. Все трое, похоже, в восторге от того, что он здесь. Может, ему стоит просто повернуться и убежать? Он быстрее любого из них, если действительно приложит усилия, и у него даже будет элемент неожиданности. Возможно, он окажется на полпути к дому, прежде чем до кого-то дойдет, что Нил делает. Одна проблема: ключи от машины и квартиры лежат в шкафчике. Нил слышит шорох рядом с собой и наблюдает, как Эндрю поворачивается, чтобы уйти. Он задерживается, чтобы слегка коснуться пальцами открытого предплечья Нила и ухмыльнуться ему. — Развлекайся. Нил напрягает плечи, крепче затягивает подбородочный ремешок шлема и трусцой направляется к центру площадки. Как там в молитве? Дай мне спокойствие, чтобы принять то, что я не в силах изменить? Он не заканчивает ее — вариант с побегом в закат кажется гораздо более разумным. Это гораздо жестче, чем он мог себе представить. Все так соревнуются, что можно предположить, будто они думают, что вот-вот попадут в олимпийскую сборную. Хуже того, присутствие Жана означает, что, когда Кевин и Нил обращаются друг к другу на французском, Рико — единственный, кто их не понимает. Это никогда не имело значения во время настоящей игры, но здесь, когда они вчетвером, это становится болезненно очевидным. Они пытаются говорить по-английски, но Жан продолжает выкрикивать похвалы и ласковые слова на французском, чтобы разозлить Рико, однако вместо того, чтобы вспылить и громко возмущаться по этому поводу, тот еще сильнее распинается в своей странной, полезной, внимательной чуши. Это ужасно. Нил предпочел бы его обычные высокомерные выпады и грязные трюки с клюшкой. К тому времени, когда Эндрю паркуется перед квартирой Нила, тот уже настолько устал, что подумывает вырубиться лицом вниз на своем диване и проспать до понедельника. Эндрю распахивает дверцу, прежде чем вынуть ключи из замка зажигания. Нил поворачивается в его сторону и видит, что Эндрю пристально за ним наблюдает. — Они разрушают экси, — говорит Нил. — Должно быть, легко расставлять приоритеты, когда для тебя существует только один. — Эй, — протестует Нил. Он устало поднимает палец и тычет им в руку Эндрю. — У меня их больше, чем один. Эндрю скептически смотрит на него. — Ты не можешь просто разделить экси на более мелкие категории. — Это по части Кевина, — возражает Нил. — Мне же нужно оставаться в живых. Не проебаться теперь, когда я стал реальным человеком во всех базах данных. Ты. Эндрю смотрит на него так, словно его совершенно не впечатлило это исключение из списка. — Ты не отрубишься, если я разрешу тебе поехать со мной на озеро? — Нет, — быстро отвечает Нил, выпрямляясь и стараясь, чтобы в его голосе не было неожиданного волнения. — Я буду в порядке. Эндрю кивает в сторону багажника и наконец вынимает ключи из замка зажигания. — Бери свой шлем. Нил поспешно запихивает в багажник все, что собирался взять домой, и хватает темно-синий шлем — очевидно, взамен оранжевому, — который купил ему Эндрю, прежде чем захлопнуть багажник. Эндрю уже сидит на мотоцикле и поднял подпорку, когда Нил защелкивает ремешок шлема и подходит ближе, чтобы дать Эндрю проверить, надежно ли тот зафиксирован. В большинство мест они ездят на машине. Стюарт купил Нилу новенькую, безобидную «Кia» вскоре после того, как тот получил законное право на собственную свободу, но Нил не мог заставить себя сесть за руль по какой-то причине, которую не мог сформулировать даже для себя. Он знал Эндрю около трех недель, прежде чем тот протянул руку за ключами Нила и начал повсюду возить его небольшие пожитки. Эндрю как-то сказал Нилу, что выбрал мотоцикл вместо машины, потому что так ему не придется подвозить других людей. Однако к концу весенних каникул распорядок их будних дней стал привычным: Эндрю заезжает утром за Нилом, паркует у него мотоцикл, а затем отвозит Нила и «Kia» за Кевином. Но вообще Эндрю так мало кого пускает за мотоцикл, что Нил всегда радуется такой возможности. Он натягивает перчатки, которые дает ему Эндрю, перекидывает ногу через мотоцикл, опирается на подножку и протягивает руки Эндрю, чтобы тот притянул их к себе, когда будет готов. Ничто в жизни Нила не было так просто, как эти моменты. Мотоцикл урчит у него между бедер, запах бензина заполняет его обоняние, а когда он держится за Эндрю, то может отпустить все остальное. Он чувствует себя неприкасаемым, когда они делают это, как будто они каким-то образом выходят за пределы реальности других людей и просто проскальзывают сквозь щели и разломы. Сейчас Эндрю полностью контролирует мир — Нилу остается только держаться и двигаться вместе с ним. Все остальное — сплошная дымка. Все остальное лишь ветер, гуляющий вокруг них, тепло спины Эндрю и мягкий рокот мотора. Когда они добираются до озера, которое так нравится Эндрю, — примерно через двадцать минут — конечности Нила расслаблены и гудят. Он чувствует, как его обдувает ветром. Он не слишком грациозно слезает с мотоцикла и протягивает Эндрю свой шлем, чтобы тот закрепил его на ручке. Солнце уже начинает клониться к закату, но они пробираются между деревьями и устраиваются на своем любимом месте как раз вовремя, чтобы увидеть, как по небосводу расползаются первые лавандовые тона. Нил опирается на ладони и наблюдает, как Эндрю достает пачку сигарет и зажигалку. — Кевин уже знает? Эндрю бросает на него осуждающий взгляд и вытряхивает из пачки сигарету. — Я не скажу ему, — говорит Нил. — Я не беспокоюсь за Кевина. — О, — говорит Нил. — Тогда, наверное, я ему скажу. Уголки губ Эндрю приподнимаются ровно настолько, чтобы Нил мог их разглядеть в тускнеющем свете. — Я убью тебя. — Ты так и так это сделаешь, — замечает Нил. — И где ты тогда окажешься? — Буду пребывать в мире с собой. — Слишком оптимистично. Тебе было бы скучно. — Мне и сейчас скучно, — многозначительно говорит Эндрю. Он полный говнюк. Нил с нежностью улыбается, когда Эндрю решительно игнорирует его и делает первую затяжку. — Ники рассказал тебе, что запланировал на воскресенье? — Мотокросс, — с пренебрежением отвечает Эндрю. Нила не проведешь. Если бы Эндрю не хотел ехать, Эндрю бы не поехал. Он наблюдает, как большой палец Эндрю чиркает по колесику зажигалки, и пытается представить себе Хэммик-Миньярдов на трассе для грязных байков. Энтузиазм Ники, решительный вызов Эндрю, неприкрытая агрессия Аарона. — Звучит прикольно, — говорит Нил. Он снова улыбается, когда Эндрю неодобрительно бросает взгляд в его сторону. Нил не собирается настаивать — не хочет, чтобы Эндрю сознательно отказывался от удовольствия, просто чтобы доказать, что Нил не прав. Вопреки распространенному мнению, Эндрю способен веселиться. Эндрю забавный. Эндрю умный, язвительный и веселый. К тому же, с ним будет чертовски трудно справиться на этом треке. Нил чувствует острую боль разочарования от того, что его там не будет и он все пропустит. Вместо этого он будет на пляже, пытаясь оправдать ожидания Кевина относительно волейбола профессионального уровня и уклоняясь от любых попыток вовлечь команду заниматься берпи. Он не осознает, что рассеянно смотрит на профиль Эндрю, пока не чувствует, как чья-то ладонь отталкивает его лицо в сторону озера. — Перестань пялиться, — говорит Эндрю. — Любуйся долбаным закатом.