я не дам тебе разбиться

Чимин стоит в дверном проёме и с удивлением смотрит на картину, представшую перед глазами. Приходится моргнуть несколько раз, чтобы убедиться в её достоверности. Юнги не просто спокойно спит, что уже стало редкостью в последние недели. В какое бы время Чимин сам ни вставал, заставал парня проснувшимся. А если тот спал, то постоянно ворочаясь, будто ведя непрерывную борьбу с кем-то. Чимин примерно догадывался с кем. Мин спит, спокойно лёжа в объятиях Хосока и сам крепко его обнимая. Носом зарылся в шею, используя плечо доминанта вместо подушки. Чон, напротив, даже во сне себе свободы не даёт, не сдерживает саба, просто легко приобнимая его. Пак слышит тихие шаги позади. Не оборачивается, зная, что это Чонгук. Он чувствует лёгкий поцелуй в макушку и руки, которые обвивают талию. Доминант прижимается сзади, обнимая его, а потом только бросает взгляд на кровать, тут же удивляясь. — Ого, — немногословно, но Чимин понимает, что лучше и не скажешь. — Сам удивлён, — признаётся саб, не отрывая взгляда от спящих парней. — Мы сильно похожи на сталкеров? Чимин тихонько смеётся и думает, что им лучше уйти, чтобы ненароком не разбудить их. Чонгук идёт за ним на кухню, которая знакома ему не хуже своей собственной от того, насколько часто он в ней бывает. — Кофе будешь? — спрашивает Чимина. Ушедший в свои мысли парень даже не слышит вопроса, вылезает из своих мыслей, только когда ладонь Чонгука ложится ему на спину, заставляя вернуться в реальность. — Задумался, извини, — прислоняется головой к стоящему рядом доминанту, — что ты говорил? — Говорю: кофе будешь? — повторяет свой вопрос. Чонгук включает чайник, засыпает кофе в две большие кружки и прислоняется спиной к стойке. — О чём думаешь? — настолько загруженным Чимина он видел редко. И повод был всегда. — О Юнги, — вздыхает устало. — Поделишься? — Хосок ему нравится, — говорит очевидное, но сегодня окончательно убедился. — И я так хочу, чтобы он был счастлив, но при этом Юнги так чертовски сильно боится сделать шаг навстречу, и я его прекрасно понимаю, — начинает вертеть кольцо на руке, как делает всегда, когда беспокоится, — но ему с каждым днём всё хуже. Чонгуку действительно жаль. Жаль, что такое произошло с сабом. Его воспитывали с детства с мыслью о том, что сабмиссивы равны доминантам, что доминант должен относиться к сабу как к драгоценности. К Чимину он так и относится — с невероятным трепетом и нежностью. И парню тяжело даже представить, как кто-то мог настолько сильно подвести чужое доверие. Ему никто не рассказывал о том, что произошло в прошлом, но Чон ведь не глупый, он примерно представляет, и даже одна мысль о таком заставляет злость закипеть в нём. — По нему видно. Чонгук тоже заметил эту слабость, которая выражалась в каждом шаге Юнги. Будто каждое действие даётся ему с трудом, заставляя прилагать невероятные усилия. А синяки под глазами с каждым днём становятся всё темнее, заставляя всех вокруг волноваться. — Он не спит, нормально не ест, — продолжает Чимин, — постоянно стрессует. Я не могу ничем ему помочь, и это просто убивает меня, я чувствую себя таким беспомощным, как тогда… Саб прикрывает глаза, хочет скрыть слёзы, капающие из глаз, но Чонгук не даёт это сделать. Заставляет посмотреть на него, схватив лицо ладонями и стирая слёзы большим пальцем. Но литься они не прекращают. — Юнги не один, хорошо? Вокруг него теперь есть люди, готовые помочь, у него есть ты, — слёзы продолжают капать, но слушает Чимин внимательно, — ты не можешь вести чужую войну, но можешь быть силой, которая поможет ему биться. Не вини себя из-за того, что не можешь контролировать. Парень кивает. Чонгук встаёт и притягивает его к себе, заставляя спрятаться лицом в футболку. Даёт возможность просто выплакаться, раз сабу это нужно. Такое отношение Чона к себе только добивает. Осознаёт, чего был лишён Юнги. Ладонь поглаживает его спину, не торопя, не предпринимая никаких действия, Чимин сам отстраняется через пару минут, чувствуя себя лучше. — Это нормально, что они так долго спят? — время подходит к двенадцати дня, — Юнги ещё понятно, ему и суток не хватит, чтобы выспаться, а Хосок? — Он тоже плохо спит в последнее время, — признаётся Чонгук. Чимин удивлен, доминант ни разу не говорил о том, что у него какие-то проблемы, да и видом не показывал. — Он беспокоится не меньше Юнги, — раскрывает все карты Чон. — Почему? — Он влюблён, Чимин, — ставит перед сабом кружку с кофе и садится напротив, — влюблён, а ещё потерян и совсем не знает, что делать, чтобы не стало хуже. Он же тоже видит состояние Юнги, волнуется за него, хочет помочь, хочет признаться, хочет на свидание позвать, да быть рядом просто хочет, но боится предпринимать активные действия, боится переборщить и напугать Юнги. И мыслительный процесс у него круглосуточный — как найти компромисс между его желаниями и возможностями. А у Пака снова слёзы на глазах. — Я просто хочу, чтобы они были счастливы. — Я тоже.

***

Первое, что чувствует Хосок, открыв глаза, — чужое тепло. И сразу вспоминает, как собирался уйти сразу, как только Юнги его отпустит, но так безответственно уснул. В своё оправдание может сказать лишь то, что он сам невероятно плохо спал последние дни. Несмотря на то, что уходить совсем не хочется, заставляет себя встать, боясь повторения инцидента в походе. Он подкладывает вместо себя большую мягкую игрушку, которую Юнги быстро обнимает во сне. Хосок никогда не думал, что он будет завидовать игрушке, но именно это и делает, смотря на саба. Парень задёргивает шторы полностью, чтобы дневной свет случайно не разбудил Юнги, и, тихонько прикрывая дверь, выходит из комнаты, напоследок бросив взгляд на мирно спящего парня. Вкусный аромат чувствуется на подходе к кухне, отчего желудок начинает урчать, заставляя доминанта ускорить шаг. — Доброе утро, — бросает ему Чимин, как только он заходит на кухню, — точнее день. — День? — окончательно Хосок ещё не проснулся. — Время почти два часа дня… — Сколько? — Два. Чонгук лишь смеётся с реакции, не забывая переворачивать блины. — Мы тут чуть решили похозяйничить на кухне, — улыбается Чимин, — надеюсь, ты не против. Конечно, Хосок не против. Он только рад, что еда почти готова и даже не придётся думать о том, что готовить, чтобы всех накормить. Да и готовить он не любит от слова совсем. Дом сам себе заваривает кофе и садится за стол. Чувствует себя паршиво, если честно признаться. И выглядит, видимо, соответственно, потому что Чонгук спешит ему об этом сообщить. — Я просто слишком долго спал, — находит он оправдание своему состоянию. — Скорее, ты не выспался, учитывая сколько спал в последние дни. Разговаривать после сна Хосок не любит, ему нужно время, чтобы прийти в себя и проснуться окончательно, так что он замолкает, беря в руки телефон и начиная листать ленту в социальных сетях, одновременно попивая кофе и крадя блины, которые парни готовят. Правда всё отходит на второй план, когда дверь приоткрывается и голова Юнги просовывается внутрь, чтобы проверить, что здесь кто-то есть. Хосок убирает телефон подальше. До него дела больше нет. — Доброе утро, — произносит слегка хриплым после сна голосом и заходит внутрь. А Хосока должны определенно держать сразу несколько человек, потому что вид Юнги, который взъерошен, слегка опухший и всё ещё пытающийся проснуться после невероятно долгого сна — это определенно оружие его поражения. Потому что такой Юнги втройне очаровательнее, чем обычно. — Хорошо поспал? — спрашивает его Чимин, на что получается скромный кивок. — Извините, что так поздно встал, — прячет руки за спиной. Каждый из них пытается приложить все усилия, чтобы лицо не дрогнуло, потому что хочется хмуриться, хочется злиться за то, насколько жизнь несправедлива, что заставляет парня извиняться просто за сон. — Да мы сами только проснулись, — первым в себя приходит Чонгук, слегка подталкивая Чимина, стоящего рядом, чтобы тот отмер. Пак сажает Юнги за стол чуть ли не насильно, не давая тому возможности помочь им закончить с завтраком, который уже плавно перетёк в обед. — Я вас подкину до дома, — произносит Чонгук, когда с завтраком уже покончено. — Ты спешишь? — поворачивается к нему Чимин. — Нет, спокойно собирайтесь, — даже если бы спешил, торопить сабов не стал, особенно зная, как Юнги нервно может относиться к таким вещам. Хосок разговоров вокруг, к своему стыду, не слышит. Всё время он смотрел на Юнги, который сам витал где-то в облаках, не обращая ни на кого внимания. Чимин и Чонгук пытались сначала влить их в беседу, но не видя никакой реакции, попытки свои оставили, переговариваясь между собой. Смотрел Чон внимательно, заметил, как мало съел Юнги. Порыв был предложить ему что-нибудь ещё, но заставил себя молчать. Эта ночь, вопреки физическому самочувствию, заставила Хосока воспрянуть духом. Может, он просто выдаёт желаемое за действительное, но ему так хочется верить в то, что у него есть шанс. Голова иногда взорваться хочет от постоянных мыслей о парне, от попыток сделать хоть что-то, от попыток сблизиться, держа при этом нужную дистанцию. Сделать достаточно, но не переборщить. Резко его взгляд пересекается со взглядом сабмиссива, который, не ожидая такого, сразу отводит его в сторону, делая вид, что ничего не произошло, хотя резко покрасневшие щёки говорят об обратном. — Чимин, не трогай, я сам помою, — отвлекается от созерцания прекрасного, когда боковым зрением замечает, как парень хочет подойти к раковине. — Без проблем, — ненавидящий мытьё посуды саб лишь вскидывает руки. Юнги смеётся с лёгкой смиренности друга со сказанным. Хорошо, что чужие удары сердца услышать нельзя, а то бы сам удивился, сколько раз сердце доминанта начинало биться быстрее из-за него.

***

— Я хочу его съесть, — сказанное заставляет Чонгука вскинуть брови вверх. — Ты же в курсе, что каннибализм — это незаконно? — отвечает удивлённо, — Надо предупредить Юнги, чтобы он был осторожнее с тобой, а то ненароком… Хосок закатывает глаза, не давая ему договорить. Долгое время не находилось времени выбраться куда-то вдвоём, так что теперь сполна наслаждаются обществом друг друга в небольшой забегаловке, куда забрели случайно, будучи слишком голодными, чтобы искать более подходящее место для ужина. — Чтобы быть осторожнее со мной, Юнги надо для начала хотя бы быть со мной, — атмосфера испаряется быстро с этими словами, которые преподносились как шутка. Но Чонгук понимает, что Хосоку больно. Видеть его в таком состоянии трудно. Да и впервые парень стал очевидцем безысходности, в которой друг оказался. — Я не думал, что могу испытывать настолько яркие чувства, — тихо признается доминант, — не думал, что могу столько думать об одном человеке, что могу настолько сильно хотеть самого лучшего для него. Даже не рядом со мной, я просто хочу, чтобы он был счастлив. — Я, если честно, тоже, — признаётся Чонгук. Молчание прерывается вопросом Хосока, который звучит настолько жалобно, что Чону хочется резко обнять того. — У меня вообще есть шанс? Хоть какой-то? — Да, — не врёт, действительно верит в это. После еды решают прогуляться по небольшому парку, расположенному рядом. Погода располагает. Приятный ветер заставляет взбодриться и освежить голову. Хосоку это необходимо в первую очередь. Эта та ситуация, когда хочется молчать. Молчать, просто наслаждаясь чужим обществом, понимая, что ты не один, но не прикладывать усилия для заполнения неловкой пустоты в разговоре. Благодаря этой тишине, воцарившейся между ними, и слышат тихое мяуканье в кустах, проходя мимо. Хосок подходит ближе, отодвигая ветки, и натыкается на маленький пушистый комок, лежащий посреди. Котёнок грязный, худенький и слишком маленький. Дрожит от прохладного ветра. От такого вида сердце Хосока обливается кровью. Думает он недолго, давно задумывался, что хотел бы домашнее животное. В судьбу не верит, но воспринимает эту встречу как её знак. Аккуратно присаживается рядом и берёт котёнка на руки. Тот настолько грязный, что даже цвет шерсти остаётся непонятным. Доминант прячет его в своей куртке, не боясь замарать её. Грудью чувствует дрожь. — Какой он маленький, — шёпотом говорит Чонгук, будто громкий звук может напугать их нового маленького друга. — Что ты с ним собрался делать? — Есть. Чонгук всё же иногда слишком доверчивый, потому что ошарашенный взгляд говорит сам за себя. Только через пару секунд понимает, что над ним жестоко подшутили. — А если серьёзно? — Домой заберу, — улыбается, чувствуя, как котёнок перестал так сильно трястись, находясь в тепле, — будет новым членом семьи. Он на Юнги похож. От такого сравнения Чону становится смешно, но вынужден признать: — Действительно похож. Прогулка отменяется, понимают оба, так что начинают идти в обратную сторону, к машине. — Я к ветеринару, — на подходе сообщает ему Хосок. — Я с тобой. Доминант аккуратно передаёт ему котёнка, чтобы держал, пока он будет за рулём. Он настолько маленький, что Чонгуку страшно, что он нечаянно переборщит с силой и сожмёт его слишком сильно, так что прикладывает двойные усилия, чтобы быть аккуратным. К счастью, в клинике не оказывается посетителей. Проходят без очереди. Ветеринаром оказывается приятная девушка, очевидно, очень любящая свою работу. Она осматривает её, с уверенностью сообщая, что с котёнком всё в порядке, даже спрашивает, что с ней собираются делать и даёт советы по уходу. Выходит от неё Хосок намного более уверенным в себе. Всё же завести животное — ответственность. Но он с нежностью глядит на спящий в его руках комочек и понимает, что готов с ней столкнуться лицом к лицу. — Поздравляю, новоиспеченный отец, — Чонгук даже хлопает ему, правда бесшумно, чтобы не напугать спящего. — Благодарю, — слегка кланяется, подыгрывая ему. Домой он приезжает окрылённый, возможно, это то, что было нужно доминанту. Чуть переключить своё внимание, дать своей голове время отдохнуть. Но пока доминант протирает котёнка, а потом кормит его, всё думает о Юнги. А как не думать, если они так друг на друга похожи?

***

Хосок животных любит невероятно, он даже волонтёр в приюте — часто приходит помогать с собаками. И случайно недавно узнал, что Юнги очень любит животных. Мысль позвать его с собой возникла почти сразу. А смелость улетучилась сразу за ней. Кажется, что в этот раз отказ его добьёт. Чон уже трижды написал сообщение и дважды его удалил. Последний вариант устраивает его больше всех других. На его коленях спит Тани — кличка пришла в голову сразу после того, как он очистил котёнка. Гладить его — хороший антистресс, помогает успокоиться, так что доминант делает глубокий вдох и отправляет его. Ответ не приходит довольно долго, но он понимает, что саб, вероятно, просто занят. Оказывается прав, когда ему отвечают. Сообщение начинается с ненавистного им извинения за поздний ответ. Несмотря на неприятное начало, остальная часть сообщения заставляет глупую улыбку освятить лицо. Заряжает настроением на весь оставшийся день, потому что ходит Хосок окрылённым. Ожидание выходных заставляет его подпрыгивать на месте. Мысленно, конечно. Одновременно с тем ближе к субботе сомнения начинают терзать его: вдруг откажется? А Юнги не откажется, он в этом уверен, потому что сам с нетерпением ожидает субботы. Желание настолько интенсивное, что ему хотелось даже написать доминанту, но саб не настолько смелый, так что тешит себя понимаем скорой встречи. Тянет его к доминанту невероятно сильно. Хосок уверен, что время специально замедлило свой ход, лишь с одной целью — заставить его страдать. Но загруженная неделя, к великому счастью, подходит к концу. Он за всё это время практически не пересекался с Юнги, будучи слишком занятым. Под завалами тяжело лежать. Доминант хочет выглядеть красивым, но понимает, что это не место красоваться перед парнем, так что надевает просто удобные джинсы и кофту, чтобы было не жалко испортить и замарать. Юнги он советует сделать то же самое. Они договорились, что Чон заедет за сабом и они вместе поедут. Нежелание быть непунктуальным довело до прибытия на место за полчаса до времени, когда они договорились встретиться. Хосок порывается достать телефон и написать, что он подъехал, но идею отметает сразу. Знает, что если напишет, Юнги будет спешить и волноваться. Ровно вовремя Юнги выходит из подъезда и идёт к нему. Хосок пытается сделать несколько глубоких вдохов, лишь бы сердцебиение вернулось в норму. Не получается. Доминант понимает, что если так будет продолжать, то у него начнутся проблемы с сердцем. Тахикардия вкупе с нервным тиком — не лучший набор для молодого парня. — Привет, — улыбается он сабу, который садится в машину и сразу же пристёгивается. — Привет. Какая-то еле заметная неловкость витает в воздухе. Юнги не замечает, но Хосок её чувствует. Чтобы не усугублять ситуацию, он просто включает музыку, давая шанс спокойно помолчать, не чувствуя желания поговорить лишь бы скрасить неприятное молчание. — А ты там часто бываешь? — выглядит саб заинтересованным, что не может не радовать Хосока. Первым начал разговор. Даже настолько незначительные для других детали стали важны для доминанта. — Не так часто как хотелось бы, но стараюсь заезжать и помогать, — хочется взглянуть на Юнги, но остается сконцентрированным на дороге. И сабу вероятно тоже становится спокойнее. Он не находится под чужим взглядом, и почему-то это ощущение помогает ему не напрягаться. — Много там собак? — задаёт очередной вопрос, а потом только задумывается, что, вероятно, слишком навязчив. Не стоит надоедать доминанту. — Не так уж и много, приют небольшой, но у меня там есть любимчик, будь у меня в квартире место, я бы забрал к себе его. — А какая порода? — хотел же замолчать. — Алабай. Они подъезжают к приюту быстро, он находится довольно близко. Снаружи здание неприметное, но выглядит аккуратным и опрятным. Хосок блокирует двери машины и кивает в сторону здания. — Хосок-а, привет, давно тебя тут не видели, — здоровается с Чоном миловидная девушка примерно их возраста, Юнги сразу понимает, что она тоже доминант. — Привет, — Хосок сразу подходит к девушке, которая стоит с собакой в руках, и аккуратно поглаживает маленького пёсика. От внимания к себе тот начинает быстро вилять хвостом. — Да я весь в делах был, учёба, тренировки, наконец нашёл время и пришёл совместить приятное с полезным — и мозги проветрить, и вам помочь. Юнги в разговор двух доминантов не вмешивается, особенно с учётом того, что эту девушку он видит впервые. Парень неловко топчется позади Хосока, не решаясь ничего делать и говорить. — Ты вовремя, сегодня ещё не успели всех выгулять, надо с ними погулять, и вольеры почистить бы, — работы в приюте всегда много, за неимением людей, готовых бесплатно помогать. Резко девушка замолкает и заглядывает за доминанта. — Это что за очаровательный молодой человек, — спрашивает она, заметив Юнги, — почему ты нас не знакомишь? Хосок двигается в сторону, аккуратно кладёт ладонь на лопатки и заставляет сделать шаг вперёд, чтобы встать рядом с ним. Руку не убирает, зная, что Юнги не очень хорошо переносит новые знакомства, особенно с доминантами. Готов отступить, как только заметит признаки дискомфорта у парня, но тот будто совсем не замечает его. — Потому что не успел, — возмущается безосновательным обвинениям. — Знакомься, это Юнги, мой… — замолкает, а мой кто? Не может подобрать верное слово, — друг. Приподнятая бровь девушки лишь показывает ее неверие его словам, но она ничего не говорит, лишь кладёт собаку, что всё это время покоилась в девичьих руках, на пол и протягивает руку Юнги. — Я Джа, приятно познакомиться с другом Хосока. Он прикрывает глаза, надеясь, что Юнги не расслышит сарказм в тоне девушки. — Юнги, — пожимает он руку, — мне тоже очень приятно. Саб чувствует, как нечто касается его ног, смотрит вниз и видит собачку, которая об него трётся, пытаясь привлечь внимание. — Можно? — смотрит на Джа, спрашивая разрешения, чтобы взять его на руки. — Конечно. Юнги присаживается на корточки, поглаживая собачку, которая передними лапками опирается на него, пытаясь взобраться выше. Хосок глаз отвести не может. Улыбка не спадает с лица парня, пока он играется с ней, поглаживая и мило разговаривая, будто тот понимает сказанное. — Какой ты хороший мальчик, — одновременно со сказанным собака прыгает ему на руки, вынуждая Юнги взять на руки. Девушка подходит ближе к Хосоку и произносит еле слышно: — Друг? Серьёзно? Дом, забыв, что они тут не одни, вопросительно смотрит на девушку, не понимая сказанного. — Хосок, нужно быть слепым, чтобы не видеть, как ты на него смотришь. — Как? — Будто он центр твоей вселенной.

***

Джа уходит, оставляя их вдвоём и забирая щенка, к которому Юнги успел так быстро привязаться. Хосок прекрасно знает, что где находится, так что сам устраивает Мину небольшую экскурсию по помещению, а после они подходят к вольерам, где расположились обитатели приюта. — Я хочу забрать их всех домой, — хнычет саб, он всегда был слаб к животным. — Я тоже, — полностью разделяет его чувства доминант. — Мы можем сюда приезжать вместе чаще, если тебе понравится. Юнги думает недолго, он слишком любит животных, чтобы отказываться от такого предложения. — Если можно… — Конечно, можно. Хосок внешне себя не выдаёт, даже задумывается, что мог бы попробовать себя в роли актёра, потому что свой писк сдерживать получается с трудом. И глупую улыбку от ответа Юнги тоже. — На нас сегодня пять собак, надо погулять с ними по очереди, а потом прибраться в вольере и можем ещё чем-то помочь, если найдётся работа, — на ходу объясняет ему Хосок. Они подходят к большой собаке, действительно крупной. Юнги удивляется размерам, он впервые видит алабая вживую. — Это та самая собака, про которую я тебе говорил, — рассказывает Хосок, пока ищет поводок и намордник, чтобы забрать собаку на улицу, — сразу мне в сердце запал, его зовут Джек. Джек, услышав свою кличку, бросился с лаем к Хосоку, будто узнавая его. Юнги от этой резкой прыти слегка качнулся назад, но алабай выглядел как добрая мягкая игрушка. — Не бойся, — замечает дом, — он очень добрый. Я всё надеюсь, что какие-нибудь хорошие люди заберут к себе домой и подарят ему всю свою любовь. Хотя одновременно с этим мне будет грустно расставаться с ним. Хосок передаёт второй ошейник Юнги и указывает в сторону собаки намного меньше размером. Сердце Юнги определенно трескается, когда он видит, что у собаки только три лапы. Он в последние дни слишком чувствительный, потому эта сцена заставляет слёзы застелить глаза. Собачка лежала в уголке своего вольера, а глаза — как у человека, такие грустные, будто понимает каждое слово. — Хороший какой, — Юнги открывает дверь, но собака, Дэни, как сказал ему Хосок, не двигается с места. — Дэни, пошли ко мне, — но он никак не реагирует на саба. Юнги не знает, что делать, так что беспомощно оборачивается на Хосока. Тот ждёт его, удерживая Джека, готового вырваться на улицу, рядом с собой. Правда, если он потянет чуть сильнее, то на поводке будет не собака, а Чон. — Зайди к нему внутрь, погладь, познакомься так сказать, — подсказывает ему Хосок. Юнги следует указаниям, подходит к собаке, присаживается рядом, даёт привыкнуть к себе. Спустя пару секунд, он надевает на него поводок и слегка тянет к выходу. В этот раз Дэни вскакивает и двигается за сабом, слегка подпрыгивая, за неимением возможности спокойно ступать на все лапы. Парень спокойно на это смотреть не может, так что подхватывает его на руки. Дэни сразу же спокойно устраивается, не пытаясь даже вырваться. — Не смог смотреть? — спрашивает Хосок, замечая собаку на руках у саба. — Да, — голос проигравшего произносит он. — Я так же в первые разы реагировал, но ему надо бегать и активничать, не волнуйся, ему не больно, — успокаивает его доминант. — Точно? — Точно. Верит, но всё равно на руках доносит собаку до улицы, где уже на территории опускает на землю и начинает прогуливаться. Хосок идёт справа от него, крепко держа поводок Джека. У Юнги так спокойно на душе, он просто резко это осознает. Мимолётно. Вокруг лес. Территория для приюта была выбрана специально, чтобы собак могли спокойно выгуливать. Людей, кроме них с Хосоком, вокруг нет. Тихо, прохладно, но ветер не заставляет содрогаться в попытках от него спрятаться. Наоборот, хочется подставит лицо, чтобы окутывал эта свежесть. Эту ночь Юнги провёл практически без сна. Резкое чувство паранойи, появившиеся непонятно откуда, заставило его включить сериал, чтобы отвлечься и не дать себе утонуть в своих же мыслях. Лишь ближе к утру он смог уснуть, всего лишь на час и потому, что организм просто не выдержал, но это лучше, чем полное отсутствие сна. Хосок сегодня разговаривает много, Юнги сил быть активным собеседником не находит, но внимательно слушает доминанта, изредка сам что-то говоря. Темы быстро сменяют друг друга, перетекая из одной в другую. Саб думает, что мог бы бесконечно слушать приятный голос парня. Ему нравится, что Хосок никогда не повышает его, он всегда кажется спокойным, и эта аура спокойствия начинает затрагивать и Мина, заставляя чувствовать себя в порядке, чувствовать себя цельным. От парня он чувствует тепло, об которое хочется согреться. — Я тогда подвернул ногу прямо перед отчётным концертом, — жалуется доминант на свою судьбу. — Как тебя заставили сидеть на месте и не выскочить на сцену с больной ногой? Хосок хитро улыбается. — А кто сказал, что я это не сделал. Юнги громко смеётся, примерно такого исхода он и ожидал. После второго круга прогулки Юнги начинает проклинать и себя, и свою сущность, и всех вокруг, потому что когда они возвращаются в приют, он чувствует, как у него начинает болеть всё тело от недосыпа. Идти становится все тяжелее. Хосок, будучи чрезмерно внимательным относительно всего, что касается саба, замечает перемену в состоянии. — Юнги-я, — нежное обращение вырывается против воли, неконтролируемо, а когда доминант осознает сказанное, становится слишком поздно что-то делать, но сабмиссив, прикладывающий слишком много сил, чтобы держать себя в вертикальном положении, не замечает сказанного, — с тобой всё в порядке? По привычке хочется кивнуть, но врать Хосоку не хочется. — Я плохо спал и чувствую себя очень устало, — признаётся с небольшим страхом, предугадать реакцию дома он не может, — тело болит, прости, я не хотел портить тебе день. — Ты ни капли не испортил мой день. Хосок вешает поводок на место и подходит ближе к парню. Хочет взять Юнги за предплечье, но тот так резко отскакивает, что остаётся с сожалением отпустить руку. — Прости, я не хотел, — чувствует вину за реакцию. — Тебе не за что извиняться, — будет повторять это сколько нужно. Чон чувствует, как рука начинает трястись от нервного напряжения. — Пошли. Они вместе находят Джа, которая сидит за столом, заполняя какие-то бумаги, но увидев, как парни подходят к ней, откладывает, сосредотачивая своё внимание на них. — Как ваши дела? — активно спрашивает, но замечая, как напряжены доминант и саб, теряет свой энтузиазм. — Всё супер, остался последний и мы закончим, — Хосок делает вид, что всё в порядке. Юнги просто молчит, корит себя за то, что в очередной раз всё испортил. Может, просто не суждено ему быть нормальным. — У тебя будет чай? — спрашивает её Чон. Джа кивает, встаёт из-за стола и идёт в сторону небольшого кухонного уголка, расположенного в кабинете. Открывает шкафчик, где, видимо, хранится еда, и внимательно вглядывается. — Есть зелёный, зелёный с мятой и чёрный с ягодами, — оборачивается, чтобы посмотреть на Юнги, — какой будешь? — С мятой, если можно, — произносит так тихо, что Джа еле слышит его, и этот Юнги, по мнению Хосока, настолько отличается от того, который гулял с ним парой минут назад и громко смеялся с его рассказа. — Иди выгуливать Джея, — она обращается к Хосоку, — я обслужу твоего парня. — Но, — смотрит потеряно, не желая оставлять Юнги одного, — он не мой парень. — Извини, я имела в виду друга. Хосок не уходит. Наоборот, подходит к Юнги, сидящему на стуле, и присаживается перед ним на корточки. — Ты будешь в порядке? — пытается поймать взгляд саба. Юнги не уверен, но кивает, не смея причинять ещё больше неудобств. Хосок смотрит подозрительно, но всё же вынужденно уходит. Джа ставит перед Юнги стакан с чаем и тарелку со всякими сладостями. Любопытство берёт вверх. — А как вы познакомились? — чтобы не выглядеть слишком заинтересованной, начинает перекладывать папки, которые этого перекладывания не требовали. Позже придётся их расставлять обратно на свои места. — Мой лучший друг с Хосоком вместе состоит в танцевальной секции университета, — отпивает горячий чай, чувствуя, как тепло распространяется по всему организму. — Он нас и познакомил случайно. — Он тебе нравится? — вопрос прямолинейный донельзя, Юнги от такого давится печеньем, которое как раз взял попробовать. Парень краснеет. Но не отвечает. Потому что смелости не хватает признать это вслух. А Джа ответ уже и не требуется, она и так всё прекрасно понимает. Чтобы не смущать парня ещё сильнее, переводит разговор в более нейтральное русло, в основном говоря о собаках, приюте и его содержании. Хосок, закончивший с делами, застаёт их за активной беседой. — Закончил? — Да, вольеры тоже убрал. Девушка остаётся очень довольной оказанной помощью. Наливает и Чону чай с конфетами, чтобы тот чуть отдохнул. Дом присаживается рядом, успешно вплетаясь в разговор. — Спасибо вам за помощь, — благодарит их девушка, когда парни уже собираются уезжать, — приезжайте почаще, у нас всегда не хватает рук. Они тепло прощаются, пообещав вернуться в скором времени. Хосок высаживает Юнги около его дома и сразу уезжает к себе, Тани его уже заждался. Оба смертельно уставшие, но слишком довольные, чтобы жаловаться.