я не дам тебе разбиться

Юнги мечтает лишь о моменте, когда сможет обрести полное душевное спокойствие и оставить всех демонов прошлого далеко позади, там, где им самое место. Просыпаться по ночам стало привычной рутиной. Даже стакан воды не оставляет рядом на тумбочке, толку нет — захочется встать и дойти до кухни, чтобы привести мысли в порядок и лечь обратно, надеясь на прекрасный сон. Иногда это кажется глупой штукой. Он чувствовал себя подавленно — сходил к врачу, где ему дали рекомендации, которые он соблюдал с особой тщательностью, следя внимательно за своим сном, количеством перенесенного стресса, стараясь не нервничать без повода, успокаивая себя самыми разными методами. Юнги ведь и витамины принимал, и от кофе отказался окончательно. Кто же знал, что даже при таком раскладе улучшения состояния не будут гарантированы. Хотя проблеск надежды и был. Сначала ведь стало получше, и усталости меньше, и тревожность уменьшилась, чтобы потом ночные кошмары стали его преследовать с необыкновенным усилием. За последнюю неделю не было ни дня, чтобы он спокойно спал, не вскакивая среди ночи от сна, который настолько реален, что слезы выступают на глазах каждый раз от облегчение, когда осознает, что это действительно был лишь плохой сон, что он находится в полной безопасности у себя в кровати и никто не может ему навредить. Чонхо из жизни ушел, давно даже, но при этом все равно умудрялся из раза в раз мешать ему. Появлялся даже во снах, образ его стал преследовать в первый же месяц после произошедшего. Однако долгая терапия помогла, но вот снова то же самое. Юнги думает, что проблема может быть в отсутствии у него психолога. Он обещал себе, что как только немного все уляжется, а жизнь обретет постоянность и превратиться в учебную рутину, он займется поисками психолога, чтобы возобновить свои сессии. Но забыл и забил. Потому что терапия — всегда больно. Ему приходится вспоминать весь тот ужас, возвращаться в состояние беспомощности, из раза в раз проживая произошедшее. Юнги оттягивает момент, понимая, что вред наносит самому себе, но хочется дать себе времени отдохнуть, сделать глубокий вдох и попытаться пожить как самый простой сабмиссив. Делать вид, что плохого в жизни не было, что у него нет никаких проблем, что прошлое не наступает на пятки, желая сбить его с ног. За громкими размышлениями он понимает, что желание спать, которое преследовало его первые пару секунд после пробуждения, куда-то ушло. Глаза, привыкшие к темноте, цепляются за макушку Чимина, которая торчит из-под пледа. Парень совсем чуть-чуть завидует его безмятежному сну. Он встает, шебурша ногами в поисках тапочек, и все же идет на кухню — выпить чай и успокоиться окончательно. Надеется, что этой ночью у него получится немного поспать и выспаться. Закрывает дверь на кухню, чтобы ненароком не разбудить сладко сопящего друга, включает чайник и достает из верхнего шкафа пачку чая с мятой. Юнги к чаю с мятой пристратился из-за Хосока. Вкус очень уж понравился. Он невольно задумывается о доминанте. Красивый, безусловно, еще в первую встречу заметил, а еще он думает об улыбке парня, она у него тоже такая завораживающая. Хочется улыбаться, когда видит ее, но Юнги старается быть тихим и не обращать на себя внимания, а то неизвестно, как Хосок отреагирует на такое дерзкое поведение. Он не хочет, чтобы его унижали или отдавали приказ, заставляющие боль распространяться по всему телу. Юнги помнит до сих пор это все, какого было, когда Чонхо пользовался своим положением. Парень передергивает плечами, проклиная себя. Он не понимает, почему так часто стал думать о своем бывшем доминанте, но списывает это на недавний сон. Чонхо фигурировал там в главной роли. А Хосока он вспомнил только из-за чая. И ничего особенного в нем нет, обычный доминант с самой обычной улыбкой. Добрый, пока не находится в связи ни с кем, кто же знает, каким он будет в отношениях, что будет делать со своим сабмиссивом. Они все такие, пока пытаются получить расположение другого пола, а потом, за закрытыми дверями, становятся настоящими дьяволами. Может, Юнги и не совсем справедлив, гребя всех доминантов под одну гребенку, но проверять свои мысли он не собирается. И в отношениях быть тоже. Свою свободу и независимость парень теперь ценит как самое важное в жизни. Оно так и есть. Пока у него есть выбор действий и отсутствие зависимости от другого человека, у него также есть шанс стать когда-нибудь счастливым. Но все-таки вынужден признаться, что улыбка Хосока его завораживает. Выпив чай, пролистав ленту в социальных сетях, парень возвращается в кровать, откладывая телефон в сторону. Он лежит, ворочаясь из стороны в сторону, но так и не засыпает. За окном уже начинает светлеть, а до заветного звона будильника остается меньше двух часов, так что парень решает все же встать и заняться чем-нибудь полезным. Забирает ноутбук с рабочего стола в комнате, чтобы не мешать Чимину, и садится на диван в гостиной, делая домашнюю работу на следующую неделю. К моменту, когда заспанный Чимин, еле открывающий свои глаза, выходит из комнаты, Юнги уже успевает все доделать и стоит на кухне около плиты, готовя им завтрак. Парень резко останавливается, удивленно смотря на парня, и переводит взгляд на дверь комнаты, откуда он только что вышел. — А ты разве не спишь? — кажется, просыпается окончательно. — Нет, я же буквально перед тобой стою, — Юнги смотрит на парня так, будто у того проблемы с головой. Чимин смущается, неловко стопорясь на месте. — Мне показалось, что ты еще в кровати лежишь, — взмахивает рукой и направляется в ванную, что умыться и привести себя в порядок. Юнги громко смеется с друга, тот всегда с утра тяжело понимает происходящее, летая в облаках. Мин заканчивает с готовкой, напоследок поставив на стол стакан с соком. Чимин, уже более бодрый, выползает из ванной и тихими шагами подходит к парню, обнимая его сзади и укладывая подбородок на плечо тому. Правда, для этого приходится встать на носочки. Юнги вздрагивает, не ожидая такой резкой атаки, но сразу расслабляется и наслаждается близостью, которой ему не хватает. — Ты знаешь, что самый лучший? — произносит шепотом, чтобы не рушить это спокойствие и тишину, окутавшую их. Юнги переворачивается прямо в объятиях, утыкаясь носом в шею Чимина, отчего тот сжимает парня чуть сильнее. — Ты хочешь, чтобы я задохнулся, да? — в ответ на это Чимин громко смеется, нарушая все-таки всю атмосферу. Юнги любит, когда им нужно ехать к одной и той же паре, либо возвращаться в одно и то же время. С Чимином рядом все кажется легче, особенно сейчас, когда парень боится оставаться со своими тревожными мыслями один на один. Они имеют слишком большую власть над ним. — Ты мне так и не рассказал, как вы провели время с Чонгуком? — интересуется первым, раз Чимин даже спустя пару дней ничего ему не рассказал. — Да все было нормально, — с того вечера парни очень мало общались, но Чимин списывает это просто на занятость Чона. — Правда я проспал половину второго фильма, и мы не остались из-за меня на третий. Он привез меня домой, и мы толком больше не общались. Юнги на это хмурится. Чимин сам ему рассказывал, что они стали хорошо общаться на основе общих интересов, так что было странно слышать про такой исход событий. — А ничего странного у вас не происходило? — интересуется Юнги. — Ну, — нервный смешок дает Мину понять, что все не так просто, как ему рассказывает Чимин, — возможно я чуть-чуть перенервничал и вывел его на разговор про его намерения, но вроде все закончилось хорошо, и у нас совпали мнения. Юнги смотрит шокированно, удивляясь прямолинейности друга. — Какие намерения? Чимин быстро рассказывает ему про все произошедшее, про свою тревогу, что они по-разному смотрят на происходящее между ними общение, что Чонгук может хотеть другого, надеяться на что-то, а Чимин ни к чему более дружбы не готов, и готовым к такому будет не скоро, если вообще когда-то сможет быть. Юнги ухватывает парня за руку, чтобы успокоить его чрезмерно активное жестикулирование, из-за чего Чимин вынужден остановиться на пару секунд, чтобы перевести свое дыхание. — Не паникуй, все будет хорошо, — поглаживает большим пальцем ладонь, — ты сделал правильно. Если тебя это беспокоило, то об этом обязательно нужно было поговорить. Чимин успокаивается, слушая, в принципе, рациональную речь Юнги. За разговорами дорога пролетает незаметно, так что им приходится разойтись в разные стороны от входной двери, чтобы отправиться на свои пары.

***

Хосок уже выходит из дверей университета, как вспоминает, что он так и не отдал те три тетради с конспектами Чимину. Эта кладезь знаний должна была попасть в самые ответственные руки. Он достает телефон, звонит Чимину, который игнорирует первые два звонка. К счастью, на третий все же отвечает. — Привет, — голос кажется доминанту запыхавшимся, — что такое? — Я с тетрадями стою около универа, — Хосок еще раз оглядывает находящуюся в его руках небольшую стопку, — ты где? Я тебе их занесу. — Я забыл про тетради, — в голосе слышится раскаяние, — и уже уехал с Чонгуком на танцы. Черт, Хосок, прости. Хосок усмехается, даже не думая злиться на парня, о чем спешит сообщить, чтобы тот не успел надумать себе лишнего. — А ты можешь завести их к нам домой? — спрашивает осторожно. — Юнги дома, а тетради мне нужны сегодня ночью. Хосок задумывается о том, сколько же времени Чимин спит с таким режимом дня. Тот пропадает целыми днями на различных тренировках, а уже ночью садится за учебу, жертвуя такими важными и нужными минутами сна. Чон соглашается. Особенно прельщает возможность увидеть Юнги. Пускай и всего лишь на пару секунд. Стук дверь заставляет резко подняться с теплого места на диване. Чимин предупредил его о внезапном госте, так что прошедшие десять минут ушли у парня на попытки успокоиться. Юнги не понимал, как ему стоит себя вести: нужно ли пригласить доминанта домой или можно просто забрать нужное и попрощаться? А не вызовет второй вариант развития событий злости у Чона и не окажется ли Юнги в беде от глупых поступков, полных неуважения. Парень открывает дверь и первым делом видит яркую улыбку, которая освещает лицо Хосока. Он стоит на месте, не пытается даже сделать шагу вперед. — Привет, — начинает копаться в вещах, ища нужные тетради, — держи, — передает их Юнги, стараясь не касаться его, подозревает, что саб не будет рад прикосновениям. — Здравствуй, — кланяется, понимает, что так и не решил, как лучше будет поступить, так что в панике начинает думать. Сердце начинает громко стучать от накатившей нервозности, а руки стыдливо потеют. В конце концов, лучшим решением кажется проявить гостеприимность и любезность, наплевав на собственные ощущения. Правда, факт того, что они неоднократно оказывались вместе наедине, позволяет чуть расслабиться и выдохнуть. За все время знакомства с Чоном ни разу не возникало никаких конфликтов, не было даже примитивных проявлений негативных чувств со стороны доминанта, так что Юнги искренне надеется, что и в этот раз все обойдется. — Хочешь зайти? — чуть отодвигается в сторону, открывая проход и давая возможность пройти в квартиру. — Я поставлю чай. Но Хосок слепым никогда не был, он прекрасно видит состояние саба, видит, как тот сжимает тетради двумя руками, чтобы не было видно, как сильно трясутся ладони. Хосок смотрит с такой нежностью, что любой вокруг бы понял, что Юнги ему не безразличен. Но сам саб не обращает внимания ни на что вокруг, концентрируясь на дыхании, пытаясь справится с тревогой. Может, в другой день ему было бы проще, но его плохое самочувствие все больше и больше влияет на жизнь. Юнги сам замечает, что делает шаги назад, когда казалось, что он только и шел вперед, раз за разом одерживая маленькие победы в войне с самим собой. — Нет, спасибо, но я очень спешу, — Хосок говорит спокойным и тихим голосом, стараясь успокоить. Даже не планирует долго задерживаться, так что сразу прощается и уходит. И ему грустно слышать облегченный выдох Юнги, когда тот слышит отказ на свое предложение.

***

Хосок думает, чрезмерно много, иногда даже чувствует пульсирующую боль в голове от вечных мыслей. Себе признаться просто, может быть, сделать первый шаг с обычным сабом — тоже, но ведь речь идет о Юнги. Тут не получиться просто взять, подойти и предложить узнать друг друга ближе, а потом начать отношения. И среди всех вариантов самым лучшим оказывается простой разговор с Чимином. Он лучше всех, видимо, знает Юнги. Соответственно, помочь понять, как подступиться к парню, тоже должен. С опозданием Хосок думает о том, что Чимин может быть против того, чтобы они были вместе. Помощи в такой ситуации будет ждать совсем неоткуда. Но за неимением других возможностей парень решается. Вечером в пятницу он пишет Чимину сообщение о том, что хочет встретиться, разговаривать на такую важную тему лучше всего с глазу на глаз. Чимин, конечно, не отказывает. Все пытается узнать, для чего Хосоку нужна встреча и о чем они будут говорить, но доминант держится, не выдавая себя никаким образом. Они встречаются в уютной кофейне, где рано утром в субботу не оказывается гостей. Тем лучше — спокойная атмосфера должна создать все условия для безмятежного разговора. Хосоку не стыдно признаться, что он нервничает. Ощущение возникает, будто парень собирается знакомиться с родителями саба, прося их благословления, а не разговаривать с их общим другом. Хотя сравнение получается довольно верное. Чимин забегает с опозданием, сразу принимаясь извиняться. Проспал. Хосок лишь переводит тему, говоря, что ничего страшного. Они заказывают кофе и десерт, как только официант уходит, Чимин цепким взглядом оглядывает Чона. — Так, что случилось? — по голосу слышно, что волнуется. — Зачем ты поднял меня так рано в субботу? — Ты должен мне пообещать, что спокойно отреагируешь, — правильно ведь говорят, что лучшая защита — это нападение. Брови Чимина поднимаются. — Какие обещания я могу давать, если даже не понимаю, о чем ты собираешься говорить. — Если не пообещаешь, то и не узнаешь, — у кого информация, тот и победитель. С обреченным выдохом Чимин соглашается на такие условия. — Так, с чего бы начать, — прерывается на пару секунд, пока официант ставит на стол их заказ. — Мне нравится Юнги, — он бы посмеялся с лица Чимина, если бы в ситуации, в которой они оказались, было бы хоть что-то смешное. — Я очень мало о нем знаю, это факт, но дело в том, что у меня есть глаза. И я вижу, как он реагирует на людей, а в особенности на доминантов. Я прекрасно понимаю, что в его прошлом произошло что-то очень неприятное, я не хочу хоть как-то на него давить, говорить с ним на эту тему тоже довольно тяжело, я не знаю, как подобраться и что делать, чтобы нечаянно не ранить Юнги. Чимин теряет свой боевой настрой, кажется, что он визуально даже становится меньше. Он устало трет переносицу и мешает уже почти остывший кофе. — Я не могу тебе много сказать, — не поднимает глаз, гипнотизируя взгляд стакан с кофе, — но ты прав, у Юнги… как бы сказать, — подбирает слова долго, — не совсем простое прошлое и определенно есть травмирующие события. — Что я могу сделать? — Чимин все же осмеливается посмотреть Хосоку прямо в лицо и видит на лице того бесконечную грусть. — Я пытался аккуратно и очень потихоньку, — признается, что старался приблизиться к сабу, — и мне даже казалось, что он стал спокойнее со мной себя чувствовать, но на этой неделе, когда я заехал отдать тетради, он выглядел так, будто и двух секунд не может рядом провести. Чимин думает, но ответа у него нет. Да, он определенно очень хорошо знает Юнги, знает все, что произошло с парнем, но не знает, что может сделать Хосок. По-хорошему, не трогать Юнги и оставить того в покое, но Чимин и сам заметил, что тот на Чона реагирует хорошо, почти уверен, что Хосок парню более, чем симпатичен, если бы не дамба в голове, которая изначально перекрывает все мысли о том, чтобы с кем-то снова вступить в связь. — Не воспринимай это уж совсем на свой счет, у Юнги сейчас тяжелые времена. Ему будто становится все хуже и хуже, так что мы не знаем, что делать. Хосок обеспокоен. Он готов сделать многое, если бы ему позволили помочь. — Я могу как-то ему помочь? — надеется на утвердительный ответ. — Я не знаю, Хоби, — Чимин действительно не знает, не понимает, как они могут помочь Юнги. — Но я точно знаю, что если ты хочешь быть с Юнги или попытаться приблизиться к нему, то должен быть очень спокойным и очень медленным. Юнги многое пережил, я не хочу, чтобы ему снова кто-то сделал больно. — Конечно, — абсолютно шокирован мыслям Чимина о том, что он может намеренно причинить вред сабу. — Я знаю, что ты такой и есть, — смягчается он, — просто напоминаю. Тяжелая атмосфера развеивается с появлением нежной улыбки на лице Чимина, он думает о том, что если бы Юнги позволил, то, вероятно, смог бы обрести счастье с таким нежным человеком, каким является Хосок. А счастья Юнги заслужил как никто другой. — Но Хосок, — считает своей обязанностью предупредить, — если ты вдруг его как-то обидишь, я тебя самостоятельно закопаю. Хосок смеется с угрозы, но в глубине души верит в то, что Чимин вполне может реализовать такую угрозу.

***

Юнги ищет свою любимую черную футболку в шкафу уже минут десять и находит ее на полке Чимина. — Ты меня скоро голым оставишь, — шепчет под нос, но Чимин, сидящий на кровати рядом, все слышит. — Не оставлю, — отмахивается, — мне просто стали слишком нравиться твои огромные футболки и кофты, в них слишком уютно. Юнги подозрительно смотрит на парня, аккуратно спрашивая: — Чимин-а, а как ты себя в общем чувствуешь? — Чуть более уставшим, чем обычно, а что? — не понимает, к чему ведет Юнги. — Твое желание надевать на себя большие вещи и поиск комфорта не могут никак быть связаны с приближающимся сабдропом? — волнуется за друга, потому что режим Чимина вполне может его довести до крайности, из которой будет очень проблемно выбираться. — Нет, — отмахивается, — просто удобно. Сам схожу куплю себе пару вещей больших. Буду использовать их вместо пледа, чтобы уютно спать на парах. Юнги больше не продолжает тему, но делает в голове пометку, чтобы быть внимательнее к состоянию парня. Он возвращается к сбору вещей, чтобы поехать к Тэхену. Намджун, как сказал им Ким, уехал в Пусан на пару дней по работе, а он не хочет один оставаться в квартире. Решили устроить вечер фильмов и отдохнуть. К Тэхену они вваливаются счастливые, с несколькими бутылками вина, чтобы скрасить вечер. Парни осматриваются, отмечая, что квартира хоть и небольшая, но очень уютная и сразу видно — обжитая. На стене около кровати висят множество снимков — на большинстве счастливые Тэхен и Намджун, где-то мелькают фото в больших компаниях. Внезапно из-за угла вылетает маленький ураганчик и несется в сторону гостей, принимаясь сразу их обнюхивать. Юнги пищит от этой картины. Он очень любит животных, а тем более собак, так что сразу берет ее на руки и начинает гладить, нежно улыбаясь. — Знакомьтесь, это Ёнтан, — проводит рукой по мягкой шерсти. — Наш третий член семьи. — Какой он милый, — Чимин тоже активно принимается гладить собаку, от такого внимания та остается в восторге, активно виляя хвостом. — Да, он у нас такой. Вы ему понравились, вон как спокойно улегся в руках Юнги. Тэ устраивает им небольшую экскурсию по квартире, чтобы тем было комфортнее находиться тут. В конце концов они устраиваются в гостиной, перед большим телевизором. — Намджун решил, что нам без него не обойтись, — рассказывает Ким, пока они выбирают, что посмотреть. — Слишком часто мы проводим вечера, смотря фильмы, но делали это на ноутбуке, а там экран маленький и очень неудобно, так что в один прекрасный день он приехал домой с огромной коробкой, теперь мы вообще себя заставить не может из дома выползти по выходным. Юнги обращает внимание, как горят глаза парня каждый раз, когда он упоминает своего доминанта, Тэхен весь светится в такие моменты. Чуть-чуть щемит сердце от понимания того, как может быть. Он отметает гнусные мысли о том, что никто не знает, что происходит за закрытыми дверьми квартиры. Вечер проходит просто прекрасно. Сумерки часть за частью пролетают на экране, пока парни много говорят и смеются над глупыми сценами, попутно распивая вино и кушая еду, которую им недавно привезли из кафе. В момент особо громкого хохота Юнги не удерживает в руках бокал и проливает напиток на себя. Он сразу вскакивает, чувствуя себя отвратительно от такой случайности. Но парни толком не обращают внимание на казус, отчего он старается расслабиться и не винить себя. Это ведь просто случайность. — В шкафу в левой части полностью моя одежда, — указывается на большой шкаф, что стоит в углу комнаты, — можешь взять, что хочешь. Юнги благодарит и быстренько встает, чтобы сменить одежду и вернуться к просмотру. Правда, когда он подходит к шкафу, из головы улетучивается, какую дверь нужно открыть. Он оглядывается на Тэхена, который поглощен событиями, происходящими на экране, и не хочет его отвлекать. Открывает наугад, и понимает, что ошибся, когда видит на полке большое количество веревок, а также ударных девайсов и других секс-игрушек. Корит себя, лучше бы спросил, потому он не может отвести взгляд, да и вообще двинуться. Черт, как он устал от того, что Чонхо до сих пор управляет таким количеством его мыслей. Юнги смотрит и содрогается, вспоминая свои мольбы. Боже, как он ненавидит боль. И всегда ненавидел. Он ее совсем не может терпеть. Юнги всегда был «неженкой». И Чонхо прекрасно об этом знал, но ему было все равно. Ровно как и на стоп-слова, на крики и слезы. Он получал от этого истинное удовольствие. А Юнги удовольствия с ним так и не познал. Его начинает тошнить. Тэхен подходит сзади, желая помочь, потому что слишком надолго тот застрял, но обращает внимание, на что устремлен взгляд парня. Он становится рядом, отчего Юнги пугается и отскакивает. Даже не заметил, как к нему подошли. Не слышит, не видит и не может думать. Он чувствует, как его обхватывают сзади, отчего начинает лишь сильнее паниковать, пытаясь выбраться из путов. Паника охватывает парня, он пытается отойти, но конечности перестают его слушаться, из-за чего он начинает лишь тяжелее дышать. Юнги не замечает, что его больше не держат, что он полностью свободен. Сквозь шум в ушах доносится голос Чимина, который пытается до него достучаться. — Давай, мой хороший, дыши, — Юнги старается следовать голосу, делает вдох, выдыхает, повторяет так несколько раз, пока не становится легче, — вот так, — хвалит, — умничка. Он позволяет Чимину подвести его к дивану и усадить на него. Его руку держат крепко, заземляя, помогая ощутить себя «здесь и сейчас». Потихоньку парень приходит в себя с ощущением своей никчемности. — Простите, — единственное, что получается из себя выдавить. Тэхен вообще не понимает происходящего, он молча стоит рядом, не пытаясь ничего делать и внимательно смотрит на парней. Волнение Тэхена видно невооружённым взглядом, но он не требует объяснений, просто жутко волнуясь за состояние Юнги. — Тебе не за что извиняться, — успокаивает Чимин, на что Тэхен кивает, даже если Юнги в его сторону не смотрит. — Я испортил вечер, — голос бесцветный настолько, что становится страшно. — Ты ничего не испортил, сейчас тебе станет лучше, и мы будем дальше смеяться с того, какая Белла глупая, — подхватывает Тэ. Он наливает воду из графина, который стоял на журнальном столике, и дает стакан Юнги. Тот сначала отнекивается, говоря, что не хочет пить, но парни настаивают, так что Мину приходится смириться и выпить воду. Ему становится намного легче. Дыхание медленно приходит в норму, голова становится способной к мыслительному процессу. Юнги оглядывается, видит Тэхена, который аккуратно сидит на краю дивана и смотрит жалостливым взглядом. Он все же считает обязанным объяснить, хотя бы в общих чертах. Прокашливается, сквозь силу подбирая слова. — Я был в отношениях, — смотрит на Тэхена, потому что рассказ предназначен ему. Чимин все знает, отчего прикрывает глаза. Слышать это больно каждый раз. — Его звали Чонхо, он казался идеалом и тому подобное, был милым, галантным и куча ещё положительных качеств, которые исчезли, как только за нами закрепился контракт. Я писал его под приказом, — улыбается, а в глазах веселья нет, — и с этого момента моя жизнь буквально превратилась в самый настоящий ад, — усмехается настолько горько, что у Тэхена мурашки по коже пробегают. — Он… — голос Тэ срывается, — что он делал? — спрашивает, а ответ слышать боится. Юнги чувствует, как Чимин переплетает с ним пальцы, безмолвно поддерживая его. — Проще сказать, что он не делал, — слезы скатываются по лицу, но даже не замечает, — он меня бил, не в рамках сессий по обоюдному желанию, всегда, за каждую мелочь. Он меня насиловал, резал тело, — приподнимает шорты, показывая ровные полосы от порезов. Открытых ран уже нет, по крайней мере на теле, но шрамы всегда будут с ним. — Он отдавал приказы, когда я отказывался делать хоть что-то, запретил мне общаться с друзьями и семьёй, учиться, работать. Он мне не оставил ничего. Казалось, что я сойду с ума. Всматривается в лицо Тэ и видит, что тот плачет, на что улыбается так нежно, что в такой ситуации даже кажется абсурдным. — Ты почему плачешь? — Мне больно даже просто слышать о таком, ты не заслужил, — всхлипывает громко, — никто такого не заслужил. Юнги тянется к парню, обхватывая того и прижимая к себе. Никто такого не заслужил, в этом Ким прав. Юнги долго размышлял, проходил через все стадии принятия. Думал временами, что все дело в нем, что он «неправильный» сабмиссив, что он что-то делал не так. Навязанное чувство вины — такое дерьмо, от него так трудно отвязаться, что хотелось волком выть временами, лишь бы больше не думать. Не обвинять себя, просто принять произошедшее и идти дальше. — Когда я увидел игрушки, — решает все же закончить, — то невольно вспомнил все, что было с ним. У него тоже был огромный шкаф всей атрибутики, он испробовал на мне абсолютно все. Особенно любил хлыст, — ежится от одной только мысли об этом адском инструменте, — ему было плевать на мои ощущения. А боль я ненавижу, в любом его проявлении. У меня даже сейчас фантомно все тело болит от воспоминаний. Тэхен ощущает боль. В груди сдавливает все сильнее с каждым словом. Он против воли думает о Намджуне. Родном, таком любимом и внимательном доминанте, которые купает его в любви каждую секунду. Ему повезло встретить такого человека. А Юнги не повезло. Такое неприятное слово. Разве может оно в себя включать все то, через что пришлось пройти парню. Разве оно может описать всю ту боль, которую испытал и, как оказалось, испытывает саб по сей день. А Юнги замолкает. Выдал все на духу, а сейчас ощущает опустошенность, но не ту, неприятную, а что-то другое, когда становится спокойнее от того, что в голове пусто. Он, кажется, слишком устал. Перенапрягся эмоционально, отчего сейчас стало легко. Небольшая передышка, но такая необходимая. — Мне нравится, — Тэхен считает важным пояснить, — все, что ты увидел в шкафу. Намджун предельно нежен и всегда осторожен, я чувствую себя очень хорошо после сессий. Юнги было важно это услышать. — Это самое главное. — И мне жаль, — смотрит грустно, — очень жаль, что тебе пришлось с таким столкнуться. — Спасибо, — кивает, приподнимая уголки губ. Почти улыбка. Тэхен думает, что Юнги сильный. Безумно сильный, раз продолжает жить, продолжает что-то делать, учиться, знакомиться с новыми людьми. Боится даже представить, что бы было с ним, окажись он на месте саба. Но сразу же отгоняет эти мысли. Вечер фильмов, так неприятно прерванный, решено продолжить. Юнги лежит посерединке, между Тэхеном и Чимином. Тепло с двух сторон, тихие звуки, доносящиеся с экрана и мягкие поглаживания Чимина по руке окончательно его разморили, так что Мин первым засыпает. Парни, заметив тихие посапывания, решают не прерывать сон Юнги, который и так редко нормально спит. Они продолжают просмотр, пока сами не засыпают, облепив саба с двух сторон и защищая его от ночных кошмаров.