Обещание на мизинцах

На следующее утро Лиса не совсем была уверена, с чего начать.   Она проснулась и увидела, что Дженни крепко спит у неё на руках. Это было хорошо — казалось, что прошлый день отнял у неё слишком много сил. Лиса вспомнила, как Дженни совсем расклеилась и плакала «Я так устала».   И Лиса действительно сделала все, что могла.   Она осталась. Пережила бурю, устроенную брюнеткой, как могла. Лиса потянулась, стараясь не разбудить спящую женщину, и коснулась своей губы, всё ещё саднящей от того, что Дженни её прикусила. Было немного больно, но выражение лица Дженни причиняло больше боли.   В глубине души она предвидела это, когда Дженни сорвалась. Но это всё равно было шокирующе, всё равно было мучительно больно наблюдать за этим, и хотя она действительно готовилась к этому какое-то время, она делала это в основном из-за нежного желания довериться, из-за желания увидеть каждую часть Дженни, каждую её сторону, даже те, которые она считала уродливыми или чудовищными.   Лиса хотела увидеть Дженни, всю её, и твёрдо сказать ей то, что она должна была слышать всё это время. Наконец-то она поняла, что брюнетка слышала в прошлом вместо поддержки и любви — и на самом деле Джису, её родители и Бэ Джухён могли лишь частично восполнить пробелы — и этого было достаточно, чтобы она легко перенесла все нападки, всю боль, которая скрывалась за маской гнева, и которой больше некуда было деться.   Лицо Дженни было неподвижным. Спокойным, умиротворённым и очень, очень красивым.   Лисе хотелось встать. Приготовить им завтрак, начать день, и, наверное, ей стоило это сделать, но она не встала.   Она осталась, снова. До тех пор, пока Дженни не проснулась, и эта мягкая, сонная улыбка стоила каждой минуты, потраченной на то, чтобы опоздать на первый урок.

***

И всё же. Лиса почти ожидала, что Дженни снова отступит, отойдёт в сторону, испытывая отвращение и стыд из-за того, что считала своей слабостью, но произошло несколько событий, одно за другим, которые всё сгладили.   Во-первых, конечно, дело было в том, что через две недели у Red2Pink должно было состояться выступление на зимней выставке, а это означало, что они запланировали дополнительные репетиции, одна из которых заняла весь вечер понедельника:   “Угол должен быть 45 градусов- нет, больше-”  “Согни колени сильнее, мы должны быть на одном уровне-”   “Момо-я, ты не могла бы повторить этот раздел еще раз?”    “Лиса-я, я думаю, мы не синхронизировались-”   Репетиция была, мягко говоря, интенсивной.   Но всякий раз, когда стресс грозил стать слишком сильным, каким-то образом всё выравнивалось.   Например, когда Наён беспокоилась о дизайне одежды, Момо подозвала ее попить воды, подышать, а затем взглянуть на все свежим взглядом. Или когда Чонха споткнулась при первом переходе, то сразу же шокировал всех, разразившись слезами, что привело к пятиминутному перерыву, полному салфеток, и такому количеству коллективных объятий, что все они, даже Чонха, улыбались, когда музыка заиграла снова.   Лучшей частью хореографии для Лисы по-прежнему были партнерские шаги. Это было почти как перерыв сам по себе - двигаться с Дженни было настолько естественно, что почти не требовалось усилий.   Это также привело к тому, что остальные засвистели - в основном, конечно, Им Наён, пока она не заткнулась со своими собственными шагами, а лицо ее покраснело от того, как Момо вела ее по последовательности.   “Вы двое отлично смотрелись”, - случайно сказала Лиса во время перерыва на воду, тихо обращаясь к Наён, чтобы Момо, которая вместе с Сыльги что-то чинила со звуковой системой, не услышала.   В глубине души она всё ещё сочувствовала японке и не могла не болеть за них двоих. Однако её попытки ненавязчиво свести их были пресечены игривым взглядом.   “Я удивлена, что ты заметила, ЛонгЛэгс. Я думала, ты слишком занята, трахая глазами свою совсем не девушку”.   Лиса поперхнулась, случайно закашлявшись, и Наён торжествующе удалилась.   На заметку: не связывайтесь с Им Наён, если не готовы получить отпор.   Но рядом с ней раздался тихий смешок, и Лиса, подняв взгляд, увидела, что Дженни, приближаясь к ней, с любопытством смотрит на неё кошачьими глазами. К счастью, она, похоже, не слышала, что сказала Наён.   “У тебя вода на носу”.   “Чёрт”, - проворчала Лиса, вытирая лицо, но тут же почувствовала на лице мягкие, слегка прохладные руки, которые стёрли лишнюю воду. Она почти поддалась этому знакомому прикосновению, но они всё ещё были на людях, поэтому она заставила себя отмахнуться и от этого, и от звонкой насмешки «совсем не девушка».   “Мы можем пройти последний отрезок ещё раз?” - вместо этого спросила она, отступая назад, чтобы поставить бутылку с водой, и убеждая себя, что чувствует лишь лёгкое разочарование из-за того, что руки Дженни соскользнули с неё. - “Кажется, я всё ещё не совсем уверенно приземляюсь, так сказать. Особенно лицо”.   Она, наверное, не призналась бы в этом никому другому. Но Дженни просто сочувственно кивнула, и это было нормально для них - толкаться и тянуть друг друга, в устойчивом ритме танца.   И когда Дженни затанцевала рядом с ней, ей вдруг стало намного легче выдавить из себя самую обаятельную улыбку, на которую она была способна.   Позже Сыльги довольно строго сообщила им, что на следующей неделе их ждет еще одна репетиция. Их последняя групповая репетиция - это казалось нереальным.   До конца семестра было ещё далеко. Через две недели после Зимней выставки у них должны были быть выпускные экзамены, так что времени было предостаточно. Но у Лисы почему-то перехватило дыхание, когда она подумала о том, что следующая неделя станет их последней совместной репетицией…   Лёгкое прикосновение к её руке заставило её вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей.   “Мы всегда на связи”, — тихо и многозначительно сказала Дженни, прежде чем Лиса успела заговорить, и, возможно, Лиса была немного слишком откровенна в своих тревогах. “Всегда. И ещё весенние соревнования - в следующем семестре мы будем готовиться к ним. Вместе”.   Внезапно стало трудно говорить. Потому что выражение лица Дженни…   Раньше Лиса, возможно, просто пожала бы плечами и усмехнулась, отмахнувшись от слов Дженни. Но теперь, зная Дженни, зная её прошлое, - танцевальная группа была одной из немногих вещей, которые поддерживали брюнетку в прошлом году. Если кто-то и мог понять, что она чувствует, как важно для неё это, казалось бы, небольшое сообщество, то это была Дженни.   “Да”, - это было все, что Лиса смогла выдавить в ответ.   Казалось, этого было достаточно.   Они по очереди приняли душ в общежитии, слишком уставшие для чего-либо ещё, даже не решившись на выполнение домашнего задания или просмотр дорамы перед сном.   Лиса даже не удивилась, когда Дженни оставила дверь открытой. Она слишком устала, чтобы делать что-то, кроме как вздохнуть с облегчением, когда в конце дня Дженни снова упала в её объятия.

***

Эти двое также ненадолго, но эффективно объединились в отчаянии из-за состояния своих лучших друзей, которые были без ума друг от друга и бесполезно страдали.   “Привет”, - без предисловий сказала Лиса, оторвавшись от домашнего задания и нахмурившись, как только Дженни вернулась в общежитие после одного из своих занятий по бизнесу. – “Джису-онни с кем-то встречается? Почему ты мне не сказала?”   Вся усталость после занятий сразу же прошла, и брюнетка тоже нахмурилась, бросив сумку на обеденный стол.   “Что? Нет, зачем ей-”   “Рози сказала, что на днях она вернулась в общежитие с засосами, а потом вела себя очень странно. Она подумала, что она была расстроена или что-то в этом роде”.   Розововолосая женщина, по правде говоря, выглядела более чем расстроенной — мешки под глазами говорили Лисе, что она почти не спала, а чернильные пятна на пальцах и то, что некоторые из них были перевязаны, говорили о том, что она, вероятно, допоздна сидела в студии, писала и играла на гитаре, пытаясь разобраться в своих чувствах.   “Черт возьми, ради всего святого”, - раздраженно прорычала Дженни. Она присоединилась к блондинке на диване, почти не раздумывая, и руки Лисы так же инстинктивно разжались, позволяя им прижаться друг к другу.   “Я просто пошутила, когда сказал ей, чтобы она занялась сексом, но, похоже, она восприняла меня чертовски серьёзно. Боже, если бы они только поговорили друг с другом-”   “Возможно, не мне об этом спрашивать”, - осторожно сказала Лиса, когда брюнетка замолчала. – “Но почему Джису-онни не поговорит с ней об этом? Она всегда кажется такой уверенной и спокойной, я имею в виду… Рози не станет, потому что боится всё испортить, но…”   “Джису-я тоже этого боится. На самом деле, она, вероятно, напугана еще больше - я думаю, она вбила себе в голову, что Рози - это та, о ком она должна заботиться, понимаешь. Ей всегда нравится заботиться о людях, Су-я, она… всякий раз, когда она думает о Рози, ты знаешь, я подслушиваю, в этом всегда есть что-то странное вроде вины. Я не знаю”.   Лиса переварила услышанное, не отвечая некоторое время. Она думала, что сможет понять, но всё же…   “Как ты думаешь, нам стоит… что-то сделать? С ними обеими”   Дженни слегка фыркнула. “И что? Что мы могли бы сделать? Может быть, они разберутся сами- ты их знаешь”.   “М-м-м”, - промурлыкала Лиса, и это было согласие, но также и то, как Дженни поняла, что она все еще думает об этом. “Думаю, да. Тогда подождем и посмотрим”.   В тот вечер они говорили о Джису и Рози весь ужин, и напоминания об их общей дружбе было более чем достаточно, чтобы они снова почувствовали себя непринужденно, даже после событий с Бэ Джухён и всего остального.

***

А потом, конечно, они всегда возвращались вместе другим способом.   Прошло пару дней с тех пор, как Дженни питалась, так что это было более чем просрочено, во вторник вечером, когда они закончили свои задания и после этого томно лежали на диване, разговаривая и в конце концов погрузившись в это...   За исключением того, что теперь это было по-другому - теперь Дженни отстранялась от их поцелуя, который постепенно становился все более и более жарким, пока она не прервала его. Теперь Дженни смотрела на нее с некоторым опасением.   “Мы не должны делать что-либо, чего ты не хочешь”, - сразу же сказала Лиса, немного отстраняясь и краснея от того, как охотно она ответила на поцелуй, но Дженни покачала головой.   “Дело не в этом, я действительно хочу”, - сказала она медленно, всё ещё неуверенно. - “Я просто…”   Лиса промолчала. В прошлый раз это сработало, и сработало сейчас, когда Дженни наконец удалось сказать таким же тихим голосом, как и в тот день:   “Ты правда меня не боишься? Даже после… всего, о чём я тебе рассказала?”   Лиса почувствовала, как что-то внутри неё сжалось при виде такого выражения на лице Дженни, как будто она говорила: «Всё в порядке, если ты боишься» и «Я тоже боюсь себя» , поэтому она просто протянула руку и слегка сжала её ладонь, мизинцы соприкоснулись просто от движения, естественно.   “Нет. Я имею в виду, я не глупая, я знаю, что ты способна на многое, но…”   Но Лиса думала об этом с тех пор, как они разговаривали прошлой ночью — со слезами и разбитым Дженни “Лиса-я, ты меня возненавидишь”. И все потраченное время натолкнуло ее на мысль.   “Джен, я тебя не боюсь. Я знаю, что случилось с Суён...”   Дженни слегка вздрогнула при звуке этого имени, и Лиса поспешила продолжить.   “-я знаю, что это, должно быть, напугало тебя. Я многое понимаю. Но просто… Я знаю, что твои способности могут напугать тебя. Но они не пугают меня. Так что, может быть, я глупая”, - добавила она с юмором, но она знала, что, вероятно, ей не следует так много болтать, поэтому она откашлялась и попробовала снова.   “Я думаю, они пугают тебя только потому, что ты их не понимаешь. Или ты не смогла изучить их должным образом. Возможно, я ничего не знаю, но...”   У нее было решение, если бы только она могла его озвучить - намного легче сказать, чем сделать, поскольку Дженни смотрела на нее настороженными кошачьими глазами.   “Но если ты хочешь попробовать - я не боюсь твоих способностей, правда. Я также не боюсь этого сокрушающего эффекта, или чего-то еще, даже если это случится, так что... так что, если ты хочешь попробовать...”   “Что попробовать?” - спросила Дженни, ещё больше прищурив глаза, и Лиса не смогла сдержать румянец, вспыхнувший на её щеках.   “Просто попробовать. Что бы ты ни хотела. Если ты хочешь попытаться понять их лучше, ты можешь… сделать всё, что в твоих силах, или что угодно. Посмотрим, что произойдёт.”   Она поморщилась, потому что это определённо прозвучало не так, как нужно, и когда Дженни ответила, в её голосе снова послышались изумление и почти гнев.   “Сделать худшее, на что я способна? Типа, что- с тобой? Лиса, это не игра-”   “Джухён-онни сказала, что вряд ли это снова будет так сильно, верно?” - поспешила сказать Лиса. – “И даже когда это было, даже когда это было, ну, самым сильным, Суён просто потеряла сознание, верно? В итоге с ней всё было в порядке, я просто… думаю, это могло бы помочь, Джен”, - закончила она гораздо мягче, внезапно неуверенно протянув руку, чтобы взять Дженни. Это был рискованный шаг - физическое прикосновение в тот момент, но она хотела показать Дженни, что всё в порядке, что она на самом деле не боится.   “Я думаю, это могло бы помочь тебе лучше понять, что тебя привлекает. Я думаю, это могло бы помочь нам, чтобы не приходилось постоянно беспокоиться о том, причинишь ли ты мне боль, чего ты, кстати, не сделаешь, но просто…”   “Дело не только во мне”.   Голос Дженни, всё ещё настороженный, всё ещё немного хриплый, заставил её замолчать.   Потому что она вспомнила то, чего Дженни не сказала, то, что было связано с самой ужасной частью её прошлого:   Я боюсь, что ты тоже причинишь мне боль.   “Что, если я попробую, Лиса-я?” - сказала Дженни, и это ласковое обращение было единственным мягким словом в предложении. - “Что, если я попробую, а ты… и это будет слишком, и я не смогу взять свои слова обратно, я не…”   “Ты права”, - сразу же сказала Лиса, кивнув. Ей было тошно от этой мысли, но она должна была это сказать, иначе ей было бы плохо.   “Я бы никогда, Джен. Ты же знаешь, что я бы никогда. Но прости, что я настаиваю, я не хотела…”   “Нет-нет, всё в порядке”, - вмешалась Дженни, слегка прикусив губу и опустив взгляд на их руки. Казалось, она на мгновение задумалась, прежде чем осторожно заговорить.   “В идеальной ситуации ты права. Это, наверное, помогло бы нам и… помогло бы мне, или что-то в этом роде. Я бы не… я бы не была против, я просто… хочу быть осторожней.”   “Тогда свяжи меня”.   Это вырвалось у Лисы прежде, чем она успела прикусить язык, но, по крайней мере, это дало ей редкую возможность заставить Дженни Ким замолчать.   “Если хочешь”, - поспешила она продолжить. – “В любое время. Тебе не нужно… нам не нужно ничего делать, Джен. Я не хочу давить, но- ты же знаешь. Это всегда возможно”.   “И ты бы согласилась на это? Быть… обездвиженной?”   Лиса действительно, по-настоящему не смогла сдержать вспышку возбуждения, когда слово «обездвиженная» слетело с губ Дженни Ким, и это, конечно, не осталось незамеченным, судя по тому, как резко вдохнула Дженни.   “Тебе это нравится”, - задумчиво произнесла она, и её кошачьи глаза внезапно пригвоздили её к месту. – “Тебе нравится мысль о том, что я тебя связываю, не так ли?”   “Господи, Джен”, - выдавила из себя Лиса, отводя взгляд и слегка краснея. – “Тебе не обязательно говорить всё это вслух, знаешь ли, я просто… да. Хорошо. Мне нравится эта… идея. Я никогда раньше ничего подобного не делала, но если это ты… если это ты, я не против. Я тебе доверяю”.   (Одной этой простой фразы было почти достаточно, чтобы Дженни снова потеряла дар речи.)   “И ты доверишь мне это? Быть связанной, пока я…”   Лиса по непонятной причине почувствовала, что улыбается. Она не могла не поддразнить брюнетку, немного, с сарказмом.   “О нет, Дженни, пожалуйста, не связывай меня и не соблазняй...”   “Это не смешно”, - Дженни уставилась на нее, хотя тоже улыбалась, прежде чем ей удалось подавить это.   “Это может быть”, - попыталась Лиса, чувствуя, как учащается ее сердцебиение от мягкого намека на цветы в воздухе, похожие на виноградные лозы, готовые обвиться вокруг нее.   “Это могло бы быть что-нибудь простое, детка”, - осторожно продолжила она, на мгновение отложив свое либидо и наклонившись, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на щеке Дженни, чтобы показать, что она может, и показать, что она также может отстраниться после. “Как я уже сказала, нам не нужно ничего делать. Я просто не хочу, чтобы ты больше боялась”.   “Тебе не следовало этого делать, потому что ты беспокоишься обо мне или что-то в этом роде”, - парировала Дженни, хотя Лиса пресекла это так же быстро, как это началось.   “Я знаю. Я не обязана что-либо делать. Но я хочу”.   (Я тебе уже говорила, говорили глаза Лисы, и Дженни поймала себя на том, что слушает их, стараясь не утонуть в сладости. Я хочу тебя. Я справлюсь с тобой.)   “Ладно. Ладно, Лиса, мы можем попробовать, просто попробовать, если ты уверена...”   “-Я уверена-”   “-хорошо. Тогда в мою комнату”.   “О-о-о, у Дженни Ким есть наручники?” Лиса поддразнила, хотя и встала с таким энтузиазмом, что Дженни не смогла сдержать слегка хищной ухмылки.   “Ты пожалеешь, что это не просто наручники”.

***

Дженни, конечно, сдержала свое слово.   Ей потребовалось около десяти минут, чтобы крепко обмотать обнажённое тело Лисы красными бамбуковыми шёлковыми верёвками. Верёвка была подарком Джухён, который, как она думала, никогда не пригодится, но он оказался слишком подходящим для этого.   И Лиса разделась дерзко, но с особым пылом, приглушённым отчаянием, которое так и просилось наружу, и Дженни чуть не отбросила верёвку в сторону и бросилась вперёд, чтобы попробовать её на вкус, хотя она даже не была настолько голодна.   Прошло несколько дней, но ей даже не было больно. Или, может быть, она просто была слишком отвлечена полностью обнажённой, потрясающе красивой женщиной, связанной на её кровати, как грёбаный подарок - она практически чувствовала, как самая демоническая часть её мурлычет и рычит одновременно.   “Я хорошо выгляжу?”   Только Лалиса Манобан могла задать такой вопрос с понимающей ухмылкой на лице, даже когда её щёки всё ещё краснели, а зрачки расширились в предвкушении.   Потому что, конечно, Лиса выглядела симпатично.   Она всегда была такой, правда, но вот так…   «Хорошенькая» — этого было недостаточно, чтобы описать её. Её мышцы были твёрдыми и рельефными, особенно с учётом того, что в последнее время они стали тренироваться интенсивнее, а занятия становились всё сложнее и R2P интенсивнее. Они великолепно выделялись на фоне верёвок, и всё же её загорелая кожа выглядела мягкой, такой манящей, что хотелось оставить на ней отметины, а верёвки прижимались к ней почти как произведение искусства. Ну, это было не совсем произведение искусства - Дженни тоже никогда никого не связывала, и в некоторых местах верёвки были немного хлипковаты, но Лиса была надёжно привязана к столбикам кровати.   “Попытайся выбраться”, - вот и всё, что она сказала в ответ, хотя по ухмылке Лисы она поняла, что та знает, о чём она умолчала.   Лиса сделала всё, что было в её силах, и было отчасти приятно наблюдать, как обычно сильная и способная танцовщица была подавлена. Это было не так приятно, как видеть, как Лиса напрягается, пытаясь освободиться от верёвок, но всё было бесполезно. Дженни привязала её руки к изголовью кровати, а к каждой ноге привязала по небольшому отрезку верёвки, соединяющему их с ножкой кровати. Изначально она не думала привязывать ноги Лисы, но, когда блондинка задрожала от желания, а потом смущённо пробормотала, что ей нравится эта идея, - кто такая Дженни, чтобы отказывать ей?   “Перестань ухмыляться, Джен”, - бросила ей блондинка, слегка задыхаясь, когда сдалась.   Дженни знала, что ей это нравится. Так же, как она знала, что ей нравятся веревки, и она знала, что если наклонится вперед и коснется Лисы, то почувствует, как та горит от чистого желания - она уже видела это, блестящее от влаги, только и ждущее, чтобы она коснулась-   “Это что, призыв?”   Дженни моргнула.   Её мысли немного сбились с пути, и это было заметно, если прищуренные глаза Лисы и усиливающийся запах её возбуждения в воздухе могли служить хоть каким-то объяснением. Она встряхнулась, возвращая себя и их обеих в реальность.   “Что?”   “Зов. Знаешь, твои способности или что-то еще...”   “Это- Лиса, я не грёбаная сирена-”   “О, извините, что я не использую точную терминологию”.   Дженни положила руку на бедро Лисы, проведя по коже большим пальцем и почувствовав твёрдость мышц, и Лиса тут же замолчала. Улыбнувшись, она убрала руку.   “Хорошая девочка”.   “Да пошла ты”, - выдохнула Лиса, хотя её взгляд снова затуманился, потемнел от предвкушения, и Дженни уже могла немного подпитываться от неё, вот так, просто пробуя.   “Если ты хочешь, чтобы я остановилась”, - вместо этого сказала Дженни, стараясь говорить серьёзно, потому что это нужно было сказать до того, как они действительно начнут. – “Ты можешь сказать мне. Тебе не нужно… Лиса-я, тебе не нужно ничего доказывать”.   Какая-то часть её всё ещё беспокоилась, всё ещё кричала ей остановиться, пока она не причинила кому-нибудь вред - причинила вред Лисе, - но слова блондинки были одновременно успокаивающими и твёрдыми, сказанными с лёгкой застенчивой улыбкой.   “Я знаю. Я хочу этого, но я скажу тебе остановиться, если мне понадобится. Помнишь?”   Дженни почувствовала лёгкое чувство вины, вспомнив, что да, Лиса просила её остановиться, даже использовала их стоп-слово, когда ей это было нужно. Но в основном это успокаивало — Лиса сказала бы ей, остановила бы её. И она бы послушалась и остановилась.   “Хорошо. Хорошо, я собираюсь попробовать сейчас”.   “Когда будешь готова”, - сказала Лиса, не переставая улыбаться, хотя в её взгляде снова появилось то страстное, наигранное предвкушение, которое так облегчало задачу.   И всё же Дженни напряжённо размышляла, пытаясь вспомнить, каково это было.   Конечно, она могла создавать небольшие иллюзии. Что-то вроде того. Расширять свои способности, увеличивать их, но раньше она использовала это лишь несколько раз намеренно, и это никогда не было, цитируя Лису, зовом. Это было скорее лёгкое, соблазнительное предложение или что-то настолько связанное с гневом или ревностью, что она не могла точно определить это и слишком боялась попробовать, когда рассуждала здраво.   Однако она начала с этого. В любом случае, лучше было начать с намёка на это.   Дженни почувствовала укол удовлетворения от того, как у Лисы перехватило дыхание, как задрожали её ноги, словно она хотела раздвинуть их ещё шире. Веревки действительно были эффективной прелюдией, и Лиса, вероятно, уже завелась, но было что-то приятное в том, чтобы наблюдать за ней издалека, за её борьбой.   Дженни, сама того не осознавая, сделала шаг вперёд, как только уловила в воздухе очередную волну желания Лисы, потому что внезапно всё снова стало очень просто. Она хотела попробовать её на вкус, раскрыть её, чтобы...   “Джен”, - выдохнула Лиса, ее глаза затрепетали, и теперь она определенно казалась взволнованной, слегка дрожа от усилий сдержаться, ее ноги раздвинулись шире, бедра слегка сжались, но не нашли ни трения, ни облегчения.   Дженни обнаружила, что поддерживать это было легко и весело. Откровение было неожиданным, но по мере того, как она практически упивалась усиливающимся возбуждением, становилось все более и более естественным подпитывать его, искушать, играть с ним, как кошка с клубком ниток, пока Лиса снова не начала задыхаться, хотя она зажмурила глаза и прикусила губу таким образом, что это говорило брюнетке, что она намеренно ведет себя сложно, все еще пытаясь сдерживаться.   Вероятно, это было ради Дженни. Эта мысль была почти трогательной, но Дженни вдруг обнаружила, что ей нестерпимо хочется посмотреть, как Лиса разваливается на части. Чтобы увидеть, как выглядела бы Лиса, полностью находящаяся в ее власти, распавшаяся...   “Не надо”, - пробормотала она почти против своей воли, наслаждаясь тем, как карие глаза Лисы сразу же открылись при звуке её голоса, который внезапно стал похож на бархатное мурлыканье. – “Не сдерживайся. Просто вдохни, Лиса-я, просто…”   Она знала, что блондинка не может чувствовать так же, как она, но всё равно попыталась, подумав, что, возможно, это как-то усилит эффект.   Она, конечно же, думала о Лисе. Образы, отчасти фантастические, отчасти навеянные воспоминаниями, было довольно легко представить, и от мысли о том, какой Лиса была бы на вкус, у неё практически потекли слюнки, или о том, как она могла бы выглядеть, склонившись перед ней, когда её трахают сзади, пока она едва может стоять. Она думала о том, как Лиса всегда тихонько стонала, особенно когда Дженни прикусывала её за шею в том месте, где она изгибается к плечу.   “Чёрт, Дженни, пожалуйста”, - сказала Лиса, и слова почти невнятно слетели с её губ. Теперь она дрожала, её бёдра снова и снова поднимались в поисках хоть какой-то стимуляции, чего угодно, но Дженни привязала её так, что она не могла даже потереть бёдра друг о друга.   “Пожалуйста...”   Дженни вдруг осознала, что у неё действительно не было времени заметить, насколько красивой выглядела Лиса во время секса, обычно она была слишком занята тем, чтобы заставить Лису кончать снова и снова. И это было удовольствием само по себе, но это… это было исключительно её собственное удовольствие — наблюдать, как тело Лисы вздрагивает и двигается, так красиво распростёртое перед ней, только перед ней…   Должно быть, её мысли опасно обострились, потому что Лиса застонала ещё громче: “Джен, детка, пожалуйста, я не могу, пожалуйста, прикоснись ко мне, мне нужно… ты нужна мне, нужно…”   “Я тебе нужна?” - ответила Дженни, наслаждаясь тем, как приоткрылся рот Лисы при звуке её голоса. - “Для чего?”   “Заставь меня- заставь меня кончить, пожалуйста, я не могу больше-”   “Ты можешь”, - оборвала её Дженни, и она не была уверена, правда это или нет, судя по тому, как хныкала Лиса.   “Я... пожалуйста, я не могу... Дженни...”   “Мне нравится, когда ты умоляешь”, - задумчиво произнесла Дженни, потому что это было правдой, и потому что она сама была погружена в это, уже впитывая каждую каплю того, как сильно Лиса хотела ее, слишком далеко зашла, чтобы отфильтровывать свои слова, и Лиса ухватилась за них, как за спасение.   “Пожалуйста”, - сказала она, ее голос дрогнул на этом слове от ее собственного отчаяния. “Пожалуйста, Джен, я- твою мать- умоляю, ты нужна мне, я- я твоя-”   “Ты моя?”   Дженни повторила ее слова, сама того не осознавая, больше от удивления, чем по чему-либо другому, потому что это вызвало у нее внутри совершенно неожиданный укол чего-то одновременно темного и светлого.   Какая бы идея о принадлежности Лисы ей не воплотилась в голове Дженни, это оказалось слишком для блондинки, чье тело внезапно заметно напряглось в оковах, и она издала мучительный, почти болезненный крик, слезинка, наконец, скатилась из уголка ее глаза, когда она вздрогнула.   “Л-Лиса?”   Дженни не смогла сдержать заикания, потому что Лиса только что-   “Ты только что-”   Казалось, что Лиса была слишком далеко, чтобы говорить. Её тело обмякло, но всё ещё дрожало, почти бесчеловечно скуля от удовольствия и неудовлетворённости, и Дженни пришлось взять себя в руки.   “Лиса, детка, можешь сказать мне, какого ты цвета?”   Глаза Лисы моргнули в ответ, тёмные, на мгновение насытившиеся и всё же всё ещё расстроенные, хотя и немного прояснившиеся.   “Зелёный. Зелёный, Джен, я в порядке, но я…”   “Я знаю. Я знаю, детка, бедная малышка”, - пробормотала Дженни, снова почти про себя, потому что было почти жалко смотреть, как Лиса кончила только от воздействия её сил, без какой-либо физической стимуляции. В Дженни пробудилось что-то демоническое, когда она увидела её такой брошенной, такой развратной и всё ещё желающей больше.   Дженни не была удивлена, обнаружив, что ей тоже хочется большего, и она сделала глубокий вдох, кивнув, прежде чем попытаться вернуться к тому чувству, что было раньше, продлить его, желание, жажду удовольствия-   “Дженни”, - тихо и почти благоговейно простонала Лиса, ее глаза закрылись, голова откинулась назад, и она внезапно стала слишком привлекательной, слишком покоряющейся, чтобы не прикоснуться, не вознаградить и не поклониться.   Дженни наклонилась вперед, слегка прижимая палец к её клитору.   Лиса закричала, что, как обнаружила Дженни, было приятным, увлекательным звуком, и она почувствовала, что ухмыляется, отдается своей стихии, позволяя своему зову расширяться, а ее силам - свободно править и всему остальному, потому что, черт возьми, Лисе это нравилось, и Дженни, каким-то образом, обнаружила, что ей это тоже нравится.   “Ты моя”, - снова пробормотала она, практически ощущая эффект своих слов, когда она легко, мучительно провела по клитору Лисы, прежде чем провести кончиками пальцев вниз к ее насквозь мокрым складочкам, собирая там немного влаги, горячей и скользкой от уже испытанного оргазма.   “И это... это все тоже мое, не так ли?”   Она поднесла пальцы к губам, медленно облизала их, и смущённое отчаяние на лице Лисы почти так же приятно, как и то, что она наконец-то может попробовать её на вкус.   Сладко, как всегда.   И все ее.   “Дженни”, - прошептала Лиса, не в силах отвести взгляд, и это было так умоляюще, что Дженни опустила руку обратно между бёдер, проявив небольшую милость.   У нее самой все болело, когда она наконец погрузила два пальца в Лису, не встречая ничего, кроме скользкой, влажной теплоты, которая сжималась от ее прикосновений, и стона, который издавала Лиса, запрокинув голову и напрягаясь в веревках, - все это было ее, все для нее.   Более демоническая часть её, должно быть, обрадовалась этому, потому что ей стало теплее, она задышала чаще, и что бы ни делали её силы и пальцы, слова срывались с губ Лисы, как будто их физически выбивали из неё.   “Дженни, пожалуйста, пожалуйста, детка, я буду хорошей, просто... пожалуйста...”   “Ты будешь хорошей?” Пробормотала Дженни, затем резко вдохнула, увидев, как Лиса при этом извивалась, натягивая веревки, мышцы дрожали, она сжимала пальцы так, словно умерла бы, если бы не сделала этого.   “Да, пожалуйста, я буду хорошей, пожалуйста, вся твоя, хочу кончить, хочу, пожалуйста...”   “Такая красивая”, - пробормотала Дженни, ее ответ почти потонул в криках Лисы и непристойных влажных звуках, наполняющих комнату, но Лиса услышала ее, если судить по тому, как сильно сжали ее пальцы.   “Дженни-”   “Продолжай повторять мое имя”, - сказала Дженни, ее голос был сильным и в то же время дрожащим, она сама почти потерялась в дымке удовольствия, трахая Лису немного жестче, вытягивая ровно столько, чтобы блондинка заскулила, прежде чем погрузить в нее три пальца.   Это было совершенно новое чувство, давшее ее силам полную свободу действий. Она все еще чувствовала себя почти лихорадочно разгоряченной и знала, что, вероятно, сама насквозь промокла от явной интенсивности реакции Лисы, и Лиса все еще принимала это, принимала так хорошо-   “Пожалуйста, Дженни... да, вот так, пожалуйста, так хорошо, пожалуйста, Джен...”   Дженни слышала это еще и в своих мыслях. Так она могла чувствовать Лису намного лучше, и это было так приятно, так сильно затягивало, что она почти рассмеялась над собой за то, что не попробовала это раньше, потому что это захватывало дух, почти почувствовать то, что чувствовала Лиса, услышать, как ее разум растворяется в “Дженни” и “хорошо”...   Лиса была почти на месте, Дженни могла сказать, могла почувствовать, как внутри нее нарастает напряжение для разрядки, и что-то заставило ее сказать, как раз перед тем, как Лиса приблизилась к кульминации, прижав большой палец к её клитору, когда она делала это, и загнув пальцы вверх способом, который всегда заставлял блондинку трепетать-   “Моя”. “Твоя”, - воскликнула Лиса, как раз перед тем, как, казалось, все ее тело напряглось, каждый мускул напрягся, и впервые сперма потекла по запястью Дженни, проливаясь на простыни, пропитывая ее кожу. Она наклонилась, почти бессознательно, чтобы попробовать это, потому что это было ее, только для нее, а затем она не смогла удержаться и взяла Лису в рот, упиваясь вкусом, прорабатывая все последствия пальцами и языком, упиваясь дрожью и стонами, и волной за волной освобождения.   Лиса бессвязно стонала, что-то, что могло быть ее именем, мольбой или просто звуком чистого удовольствия, снова и снова, но Дженни просто продолжала. Она не могла найти в себе сил отказаться, не сейчас, когда Лиса все еще дергалась у нее на языке, снова и снова сжимаясь на ее пальцах.   “Такая хорошая девочка для меня”, - пробормотала она, пробуя на вкус Лису, когда та заговорила, и наградила поцелуем ее клитор. “Такая хорошая девочка, детка...”   “Джен, пожалуйста, хватит, я...”   Лисе даже не нужно было говорить «стоп», потому что Дженни остановилась, осторожно отступив назад.   “Лиса-я, ты...”   “У меня все хорошо, я... твоя, пожалуйста, я... Джен... не… Нини, я хочу спать...”   Тихое хныкающее бормотание было бы очаровательным, если бы оно не затронуло струнку страха в сердце Дженни. Вспоминая обмякшую фигуру Суён, вспоминая болезненную панику-   “Не волнуйся”, - невнятно произнесла Лиса, отвлекаясь от своих мыслей, и ее веки постепенно опустились, мышцы начали полностью расслабляться. “Не волнуйся, Джен...”   Она неловко сжала руку Дженни, и на мгновение Дженни смогла немного прояснить мысли Лисы, и она не почувствовала ничего, кроме чистого удовлетворения и полного насыщения всего тела, а не страха или боли…   И она вспомнила, как давным-давно Джухен сказала, что такое непреодолимое желание может быть хорошей вещью...   И тогда Дженни также вспомнила заверения Лисы. Сила, всегда присутствующая в блондинке, и даже когда Лиса выглядела на мгновение похожей на это раньше, после их прибегания к более грубой стороне - тогда с Лисой все было в порядке, так что, возможно…   “Ты можешь отдохнуть, детка”, - пробормотала она, протягивая руку и сжимая руку Лисы в ответ, отчасти просто для того, чтобы снова прикоснуться к ней, просто чтобы убедиться, что она не ускользает от нее. “Ты была так хороша, Лиса-я. Теперь ты можешь отдохнуть, если тебе... если тебе нужно”.   При этих словах глаза Лисы полностью закрылись, ее голова опустилась, но Дженни поймала ее, почти инстинктивно, прежде чем она напрягла шею - она осторожно опустила ее, прежде чем приступить к развязыванию. По крайней мере, это дало ей хоть какое-то занятие.   Веревки немного впились, что было не очень удивительно, учитывая, как Лиса напрягалась и извивалась под ними, но Дженни все равно оставляла маленькие извиняющиеся поцелуи в тех местах, где они немного врезались, хотя, к счастью, ни одна из них не прервала кровообращение.   Она помогла Лисе занять более удобное положение, как только веревки были надежно сложены в стопку у изножья ее кровати, вытерла остатки слез удовольствия, все еще струившихся по лицу Лисы, и стала ждать.   Она не осмелилась поступить иначе.   Ожидание, однако, дало Дженни время посмотреть на Лису, и чем больше она смотрела, тем больше это ее успокаивало, каким-то образом ее сердцебиение замедлилось до ровного пульса.   Лалиса Манобан действительно была уникально великолепна. Её лицо всё ещё немного раскраснелось от напряжения, но оно стало намного мягче, вот таким. Спокойным, даже если её ресницы были немного слипшимися от слёз. И вокруг неё витало тёплое, мягкое чувство, в воздухе и в Дженни тоже, и хотя она не могла точно определить, что это было, она позволила этому чувству наполнить её, позволила себе обрести покой.   Дженни не знала, сколько времени потребовалось блондинке, чтобы проснуться, но в конце концов она пошевелилась, и её тёплые карие глаза открылись.   “Дженни?” - пробормотала Лиса таким низким и мягким голосом, что Дженни наклонилась ближе, чтобы поцеловать её в губы.   “Я здесь”, - прошептала она, касаясь губ Лисы. - “Я здесь, детка. Ты так хорошо справилась. Ты… как ты себя чувствуешь? Ты…”   “Хорошо”, - медленно повторила Лиса. - “Да, это… хорошо, Джен. Это… Я… чёрт”.   “Иди сюда”, - сказала Дженни, и её собственный голос слегка дрожал от облегчения. - “Иди сюда, ты так хорошо справилась, да? Так хорошо…”   Она продолжала тихо бормотать, хваля Лису, и ощущение того, как блондинка прижимается к ней, заставило ее обнять ее, нежно прикасаться к ней, как Лиса всегда делала, когда ей это было нужно.   “Как это было для тебя?” Пробормотала Лиса, практически уткнувшись носом в ее объятия. “Это было слишком, или?”   “Это было... я имею в виду, я думаю, ты, наверное, заметила, но я в значительной степени сделала все, что могла”, - осторожно сказала Дженни, все еще немного неуверенно. “Это был своего рода... предел моих возможностей, который был... Я имею в виду, это было здорово, для меня, я думаю, я могла чувствовать тебя намного лучше, но Лиса, ты уверена, что для тебя это не было слишком? Ты уверена, что тебе не... больно, или...”   “Дженни”, - ответила Лиса, и Дженни практически почувствовала, как она ухмыляется, уткнувшись ей в грудь. - “Я думаю, ты, наверное, заметила, что я кончила так сильно, что чуть не потеряла сознание, так что. Для меня лично это было более чем здорово. Не стесняйся делать это, например… да, в любое время”.   Она опустила взгляд, затем добавила, ее щеки покраснели:   “Я никогда раньше не делала этого, хотя. Боже, чёрт, прости, твои простыни- я постираю их, я…”   “Мы сделаем всё это позже, Лиса-я. А пока отдыхай”.   Дженни не могла сдержать волну настоящего облегчения и чего-то странно исцеляющего, что нахлынуло на неё, когда она сопровождала Лису, пока та спускалась с небес, чтобы подарить ей множество нежных, медленных поцелуев и похвал.   По какой-то причине ей всё ещё казалось, что она может чувствовать Лису немного лучше, хотя это чувство угасало. Возможно, дело было в том, что она чаще использовала свои силы, но теперь, когда она могла ощущать, насколько нуждающейся, мягкой и маленькой чувствовала себя другая женщина, она не могла не заботиться о ней с другой, обновлённой страстью и уверенностью.   Дженни даже поймала себя на том, что настаивает на готовке перекуса для них, хмурясь и настаивая, чтобы Лиса побольше ела и пила, все еще чувствуя себя защищающей и чувствительной по этому поводу - по какой-то причине вид Лисы, полностью восстановившейся и довольной, что-то изменил в ней.   Она старалась не думать об этом слишком много, решив вместо этого сосредоточиться на сонной, милой улыбке, которой одарила ее Лиса.   Это было несложно. Но, с другой стороны, отношения с Лисой редко были сложными, на самом деле.