Обещание на мизинцах

“Это на седьмом такте или на восьмом?”   “В промежутке - примерно, семь и восемь и...”   “Нет, этот раздел должен быть медленнее...”   Репетиции, до выступления Red2Pink на Зимнем шоу 1 декабря оставалось всего три недели, превратились в акт детализации и придирчивости. Лиса, конечно, привыкла ко всему подобному, но это определенно сделало сессию немного более изматывающей, чем все остальное.   Было приятно танцевать с людьми, с которыми она нашла неоспоримый коннект. Не было никаких замечаний - по крайней мере, ничего серьезного - и никакой излишне резкой критики. Отчасти это произошло из-за бесконечной гибкости Момо в хореографии и позировании, или, может быть, из-за неиссякаемого терпения Сыльги, или даже из-за ободряющих речей Наён, которые все больше и больше походили на боевые, и быстрого взгляда Чонхи на детали. Однако Лиса обнаружила, что Дженни пленила ее собственными глазами, и только Дженни - не то чтобы ты могла ее винить, непреклонно сказала она себе.   Одно дело танцевать, совсем другое - чувствовать музыку, воплощать движения. Возможно, это было просто потому, что Дженни приложила руку к выбору песни и переходным элементам, но брюнетка двигалась с уверенностью и глубоким пониманием музыки, которому позавидовала даже Лиса, что заставляло ее работать усерднее.   Однако у Дженни все еще были свои недостатки. Которые были достаточно очевидны, когда она немного споткнулась, поднимаясь после секции движений на полу, и чуть не упала-   Лиса действовала, не раздумывая.   Она легко подхватила Дженни, поддержала ее, почувствовала прилив знакомого тепла и трепета от близости, от ее вездесущего цветочного запаха - немного сильнее, чем обычно, поскольку последние полчаса они отрабатывали сексуальную изюминку хореографии.   “Осторожно”, - неожиданно для себя произнесла она, улыбаясь больше по привычке, чем по чему-либо другому. “Мы не можем рисковать тем, что ты вывихнешь лодыжку или что-то в этом роде”.   “Спасибо”, - ответила Дженни, немного запыхавшись, но, опять же, они танцевали уже полчаса, так что.   “Разойдитесь, вы двое!” - крикнула Наён со своего рабочего места - если работа означала пить воду, украдкой поглядывая на пресс Момо под ее укороченной рубашкой - и Лиса запоздало осознала, что ее руки крепко держали брюнетку за талию, без необходимости поддерживая ее.   “Если ты закончила со своим перерывом на воду, Онни, то можешь помочь мне со следующим разделом”, - спокойно сказала Дженни, не обращая внимания на то, как Лиса быстро убрала руки, хотя их лица были одинаково розового оттенка. “Кто сказал, что я закончила”, - проворчала Наён, хотя и позволила оттащить себя обратно к зеркалам.   “Если у тебя есть время на кошачий вой, ты закончила”, - строго добавила Сыльги. “Дженни-я, с чем тебе нужна помощь?”   “Я думаю, что наше расстояние для перехода слишком велико - это должно быть более плотное построение, смотрите...”   “Лиса”, - позвала Момо, когда все они собирали вещи несколько часов спустя.   Все почувствовали некоторое облегчение от того, что закончили - синергия была хорошей, но благодаря ей сохранялась высокая интенсивность, четкость фокуса, и было бы неплохо вернуться домой и принять душ.   “Хм?”   “Ты не против остаться немного дольше? Я думаю, что хочу использовать ту идею, которая у тебя была, для этапов, в-”   “Заключительной части”, - закончила за нее Лиса, старательно сохраняя яркость и слегка кивая Дженни, чтобы она продолжала без нее. “Да, я не возражаю”.   “Это не займет много времени”, - заверила ее Момо, делая последний глоток воды из своего стакана и слегка разминая шею, сама выглядя уставшей.   “Нет, нет- мы должны сделать все правильно”, - твердо сказала Лиса.   Она всегда была перфекционисткой, вот почему это не займет много времени превратилось в еще полчаса, но к концу все стало намного проще, и при этом технически выглядело впечатляюще.   “Спасибо”, - наконец сказала Момо, устало открывая перед ней дверь. “Вот... Прости, что заставила тебя остаться, я знаю, что ты обычно возвращаешься с Дженни-”   “Она справится один день”, - отмахнулась Лиса, забыв упомянуть, что она отправила брюнетке короткое сообщение «ты дома в целости и сохранности?», получая смайлик с закатыванием глаз и краткое "Дома, полностью защищенная", глупое сообщение в ответ.   “Кстати, как у вас двоих идут дела?” С любопытством спросила Момо, едва не споткнувшись на ровном тротуаре. “Честно говоря, я немного завидую-”   “Мы не вместе”, - пояснила Лиса так быстро, что была уверена, что это прозвучало немного слишком оборонительно. “Я... мы не... это просто, ты знаешь. Ее состояние.”   Она использовала фразировку Джису, надеясь, что Момо поймет это, и, к счастью, обычно немного рассеянная женщина поняла.   “О! Но я думала-”   “Нет”, - сказала Лиса - опять же, немного слишком твердо, но она легко упустила это из виду. “Я не ищу ничего подобного прямо сейчас. Ты знаешь- серьезных отношений”.   Она не планировала вдаваться в подробности, но мягкий Момо почему?  заставил ее задуматься.   “Слишком занята”, - просто сказала она, хотя внезапно это прозвучало незначительно перед кем-то, кто стоял на первом месте, незначительно по сравнению с тем, сколько времени они с Дженни умудрялись проводить вместе, в одной программе и танцевальной команде - даже Джису или Рози не совсем поняли бы. Возможно, им было бы что сказать по этому поводу, если бы они могли, но-   “В любом случае, это мой первый год здесь”, - добавила она, пытаясь сосредоточиться. “Я не могу упускать из виду свои цели, беспокоясь о таких вещах, как... как отношения, или любовь, или что-то еще”.   Это был отработанный ответ, который она твердо повторяла в уме: Я не могу не обращать внимания на свои цели и ничто другое не имеет значения и я должна быть лучшей, иначе как все это могло когда-либо стоить того-   “Думаю, я могу это понять”, - сказала Момо через мгновение. “Я понимаю, что ты имеешь в виду - когда я уезжала из Японии, я знала, что это того стоило, понимаешь?”   “Совершенно верно”, - ответила Лиса, удивленная и немного польщенная. “Итак...”   “Но я подумала”, - продолжила Момо, казалось, погруженная в размышления. “Может быть, если этот человек - тот, кто делает тебя счастливой...”   “Это из-за Наён-онни?” Лиса не смогла удержаться от вопроса и даже улыбнулась смеси шока и ужаса в широко раскрытых глазах Момо.   “Как ты... это не... Я имею в виду, я не...”   “Не волнуйся, я никому не скажу. Но если это о Наён-онни - я думаю, тебе решать, стоит она того или нет”.   Момо, казалось, смирилась с разговором, густой румянец все еще окрашивал ее щеки, когда она что-то бормотала.   “Это даже не от меня зависит. Наён даже не занимается подобными вещами - серьезными отношениями, как ты сказала. Она, знаешь, не серьезный человек”.   “М-м-м”, - медленно пробормотала Лиса, пытаясь принять это во внимание. Это была правда - Им Наён, вероятно, была самым несерьезным человеком, которого она знала, и все же…   “Кто знает”, - в конце концов остановилась она, не совсем желая разглашать то, что они с Дженни предположили и в конечном итоге подтвердили, о очень серьезных чувствах Наён. “Может быть, она тебя удивит”.   “Возможно”, - сказала Момо, хотя, похоже, ее это не убедило. “Меня удивляет, что вы с Дженни такие разные. Наён всегда говорит о вас двоих”.   Лиса почувствовала, что ее улыбка превратилась во что-то более натянутое, вроде смеха, который у нее получился, она была очень рада, что они наконец добрались до ее общежития - она поблагодарила Момо за обратную дорогу, хотя и выдохнула с облегчением, когда та, наконец, закрыла дверь, прервав весь разговор-   Только для того, чтобы немного замереть при виде того, что предстало перед ней.   “Джен?”   “Привет”, - ответила брюнетка, и Лиса подумала, что, возможно, никогда не доживет до того дня, когда Дженни Ким будет выглядеть застенчивой, но другого слова для того, насколько мягким и нерешительным было выражение ее лица, не подобрать. “Я приготовила нам ужин”.   “Я вижу это”, - выдохнула Лиса, потому что она понятия не имела, что еще сказать, и потому что это было абсолютным преуменьшением.   Обеденный стол - тот, которым они никогда по-настоящему не пользовались, предпочитая есть на диване и кофейном столике, как голодные, торопливые студенты университета, которыми они и были - был очищен от обычного беспорядка почты и странных вещей, разбросанных там, а затем забытых в спешке. Со стульев тоже сняли запасные куртки - все было накрыто, с надлежащими столовыми приборами и салфетками, и вино в гребаных бокалах уже налито, а от запаха, исходящего из каждой большой миски на столе, текли слюнки-   “Это немного”, - быстро сказала Дженни, все еще чуть очаровательно застенчивая. “Это просто гамджатанг, я даже не готовила его сама- это из ресторана на углу-”   “Это идеально”, - сказала Лиса так искренне, что Дженни, возможно, действительно покраснела. “Но… Я имею в виду, по какому поводу? Не то чтобы для этого обязательно должен быть повод…” - быстро добавила она, хотя Дженни покачала головой.   “Нет, ты права, я просто...”   Она тоже повернулась и уставилась на стол, как будто искала что-то в творении своих рук.   “Это было приятно”, - медленно произнесла она, ее глаза вернулись к Лисе, темно-карие и задумчивые. “Когда ты заботилась обо мне, на днях. Я не имею в виду- я имею в виду, с душем и массажем, и… Я хотела сделать что-то подобное для тебя”.   Лисе казалось, что ее мозг даже этого не может переварить.   Не то чтобы они не делали этого раньше - совместные ужины были обычным делом - но это-   “Ты не должна была этого делать”, - ответила она, не совсем уверенная в своих чувствах. “Я имею в виду... Джен, я же говорила тебе, я делала все это не для того, чтобы... ты мне ничего не должна или что-то в этом роде...”   “Я знаю”, - просто сказала Дженни, садясь на свое место за столом и жестом предлагая Лисе сделать то же самое. “Я хотела”.   Гамджатанг был идеальной едой для утешения после долгого дня. У Лисы развязался язык от теплого, пикантного бульона - она поймала себя на том, что рассказывает Дженни о супе "Том ка гай", который ее мама всегда готовила в холодную погоду, и Дженни ответила, что им стоит попробовать приготовить его самим, и Лиса согласилась, и добавила, что им еще стоит попробовать приготовить гамджатанг самим, и Дженни кивнула, затем сделала паузу, скорчила гримасу и сказала, что только если Лиса разберется со свиными костями...   “Есть кое-что еще”, - упомянула Дженни, когда они закончили уборку, немного разгоряченная и мягкая от выпитого каждой из них бокала вина.   “Ты не обязана”, - начала Лиса, но затем Дженни расстегнула пуговицы на своей рубашке прямо там, на кухне, и боже, там было много кружева, темно-бордового цвета, которое соответствовало гребаному вину, все еще прилипшему к их губам-   “Я хочу”, - пробормотала Дженни, наклоняясь к ней, прежде чем тайка смогла сделать что-то большее, чем просто пробормотать что-то невнятное, а затем все стало теплым и влажным от цветов, пропитанных мерло…   Позже, когда Лиса снова вспоминала, как дышать, с пересохшим горлом от остатков вина и стонов Дженни, Дженни, Дженни, уткнувшись в шелковые простыни брюнетки, до нее дошло, когда она увидела эту ленивую, липкую улыбку, что Дженни говорила правду.   Она хотела. Это было не просто чем-то, чем, как она думала, она могла быть обязана Лисе, это было не для кормления, это было чистое желание, приправленное мягкостью, с которой Дженни сейчас относилась к ней.…   “Лиса”, - выдохнула Дженни, и Лиса поняла, что то, что делала с ней эта мысль, имело ощутимый эффект, поэтому она с улыбкой приподнялась на локте, осторожно положила руку на мягкую щеку Дженни и притянула ее к себе.   “Дженни”, - прошептала она - призыв, обещание, молитва…   После этого они почти не говорили.

***

Они больше общались, как выяснилось позже, и Лиса многое узнала о Дженни Ким в те моменты после, которые становились более частыми.   Потому что всплеск как взаимного секса, так и грубого, интенсивного удовольствия время от времени приносил неожиданное количество раз, когда Лисе требовались мягкие слова похвалы, пока ее голова не перестала казаться наполненной горячей, сладкой, туманной ватой. Время, когда Дженни тоже нуждалась в более нежных прикосновениях, не то чтобы она просила о них с готовностью - она брала то, что давала Лиса, и Лиса обнаружила, что отдает столько, сколько может, позволяя брюнетке прижаться локонами к ее груди и балуя себя игрой с этими мягкими каштановыми волосами.   И последующий уход уступил место постельным разговорам, которые… не то чтобы они не разговаривали раньше, но теперь это было тише, немного более личным, а не просто парой фраз перед сном.   Они смеялись над тем, как им будет хреново на уроке на следующий день, с болящими мышцами и тяжелым дыханием - хотя, конечно, они всегда справлялись с этим в своей перфекционистской манере. Лиса дразнила Дженни из-за зеленого инопланетянина из "Истории игрушек", который у нее был, и получила подушкой по лицу за свои проблемы, но затем последовала история о том, как Дженни выиграла его в автомате с когтями, потратив на это ошеломляющую сумму денег. Она дразнила Дженни и за это, но не осмеливалась дразнить брюнетку за ее шелковую пижаму от Шанель - она была слишком удобной.   Однажды они даже сделали это в комнате Лисы. Односпальная кровать была немного тесновата, но вид Дженни, лежащей на ней в ее комнате, а затем под ней, завернутой в ее простыни, выгнувшей спину и жаждущим взглядом, более чем стоил того.   Позже они поговорили о фотографиях на столе Лисы, где были ее друзья с родины, и хотя Лиса, вероятно, говорила о них слишком долго, временами ее голос немного дрожал, брюнетка слушала.   “Они звучат мило”, - тихо сказала Дженни, когда Лиса закончила. Блондинка не коснулась других фотографий своих родителей - она не была уверена, что Дженни хотела говорить о таких вещах, как родители.   “Я скучаю по ним”, - призналась Лиса. “Или, может быть, я просто скучаю по тому, кем я была с ними, понимаешь?”   Дженни промурлыкала, как будто только что поняла. Она рассеянно играла с челкой Лисы, одетая в пижамные шорты блондинки и одну из своих старых толстовок, практически утопая в них так, что Лисе казалось, будто она тонет в бабочках.   “И кем ты была?”   Лиса тихо рассмеялась.   “Я даже не знаю. Просто мне нравится моя жизнь здесь, но часть меня всегда будет скучать по ней там, понимаешь?”   “Твой дом”.   Голос Дженни стал немного более ровным, и Лиса хотела спросить, почему слово "дом", казалось, так сильно повлияло на нее - у нее возникло внезапное желание сказать теперь и это мой дом - но вместо этого она просто пожала плечами и задала Дженни вопрос о семье Джису, единственной безопасной части прошлого Дженни, которую она знала, хотя в конце концов они поспорили, какой фильм подарит их подруге первый Оскар.   Лиса узнала много мелочей, спустя мгновения, погруженная в нежность постельных бесед.   Или даже когда все казалось еще мягче - когда Дженни зашла с ней в душ, нерешительно и неуклюже настаивая на том, чтобы вымыть и ее волосы, и Лиса узнала, что немного безумный уход Дженни за кожей действительно принес свои плоды. Когда Лиса увидела рецепт том ка гай, открытый на ноутбуке брюнетки, и узнала, что Дженни подобрала цвет для своих вкладок.   Мелочи.   Она надеялась, что большие открытия придут позже.   Возможно.

***

Однако этот разговор с Дженни напомнил Лисе, что прошло много времени с тех пор, как она звонила своим родителям - настоящим телефонным звонком, а не просто чем-то быстрым между занятиями.   Она позволила знакомому мелодичному тайскому языку своей матери наполнить ее уши, просто откинувшись на спинку кровати и слушая. Было легко проникнуться этим, немного посмеяться над междометиями ее отца - очевидно, у них были разногласия по поводу того, как покрасить спальню для гостей. Они переделывали её, один из тех маленьких проектов своими руками, которые, как знала Лиса, должны сделать родительский дом менее пустым. Это заставило часть ее чувствовать себя соответствующе пустой.   “-ах! Ты позволяешь мне все время говорить о красках”, - добродушно пожурила ее мать, наконец взяв себя в руки. “Почему такая тихая? Давай, расскажи нам обо всем - ты хорошо питаешься? Хорошо справляешься с занятиями?”   “Я превзошла всех остальных в оценках”, - сказала Лиса, и в этом было больше фактов, чем чувств. “Ну, занятия проходят нормально. И я хорошо питаюсь, Ма, не волнуйся. Я еще нашла этому паштету с карри хорошее применение, папа, моя соседка по комнате помогает мне готовить”.   Она внутренне вздрогнула, потому что пыталась не упоминать Дженни. Возможно, она этого не осознавала, но если бы она проговорилась, что живет в одной комнате с сексуальным демоном, ее мать могла бы просто вылететь следующим самолетом в Сеул и сама утащить ее обратно в Бангкок, или же отправиться прямиком в кабинет главы университета и высказать им все, что она думает.   Родители Лисы иногда могли быть немного чересчур заботливыми. Показательный пример, когда ее мать ахнула.   “Правда помогает? Это замечательно - о, мы действительно думали, что ты можешь умереть с голоду - значит, вы двое уже подружились?”   Друзья.   Ну, да, предположила Лиса, поскольку следующий час она рассказывала им о Дженни как о подруге, а также о Джису-онни и Рози, и даже немного о R2P.   Похоже, ее родителям нужно было идти слишком рано.   “-но приятно слышать, что ты нашла своих людей, Прия”, - наконец сказала ее мать, назвав имя Лисы, данное при рождении, Пранприя, как она делала, когда спешила или волновалась, особенно нежно. “Пришлешь нам их фотографии, хорошо?”   “Позвони нам по видеосвязи, всего на минутку”, - добавил ее отец своим низким, успокаивающим голосом. “Мы скучаем по тебе”.   От простоты его заявления у Лисы комок подступил к горлу, но она послушно нажала кнопку видео, поспешно выйдя из своей комнаты, чтобы устроиться на диване, потому что в ее спальне был беспорядок, и ей действительно не нужна была эта лекция, вдобавок ко всему прочему.   Так или иначе, видеть их было одновременно и лучше, и хуже.   “Ты такая бледная!” - было первое, что сказала ее мать, прищурившись на экран, как она всегда делала при видеосвязи, как будто это могло помочь ей лучше видеть происходящее. “Тебе нужно чаще бывать на улице- дорогой, скажи ей...”   “Я в порядке”, - настаивала Лиса, не в силах перестать улыбаться при виде них, даже несмотря на боль в груди. “Здесь просто зима. В Сеуле солнца намного меньше, чем в Бангкоке, но я обещаю, я выйду на улицу-”   “Лиса-я?”   Дерьмо.   Она обернулась, хотя, конечно, это была Дженни, потому что кто еще мог быть в их общежитии в такой час. Брюнетка высунула голову из своей комнаты, вероятно, на шум, и, возможно, того, что должно было произойти, можно было избежать, но Лиса случайно включила камеру, так что, конечно-   “Ах! Это твоя соседка по комнате? Привет!” - воскликнула ее мать, переходя на английский с небольшим акцентом. “Вау, ты не сказала нам, что твоя соседка по комнате такая красотка-”   “Ма!” Лиса прошипела сквозь стиснутые зубы, совершенно подавленная, потому что на самом деле этого не происходить, но это действительно произошло, а Дженни приближалась к дивану, выглядя одновременно настороженной и немного удивленной.   “Здравствуйте”, - сказала она, тоже по-английски, похоже, не забыв натянуть улыбку и слегка поклонившись.   “И такие хорошие манеры”, - тепло сказала мать Лисы. “Дженни, верно? Спасибо, что следишь за тем, чтобы наша дочь хорошо питалась, она сказала нам, что вы готовите вместе- пожалуйста, позаботься о ней, проследи, чтобы она получала достаточно солнца-”   “Я не растение, Ма”, - попыталась Лиса, но, к счастью, вмешался ее отец.   “Теперь мы тебя отпускаем, Лиса. И было очень приятно познакомиться с тобой, Дженни- спасибо тебе...”   Лиса уже нажала кнопку отбоя вызова, ее лицо горело от смущения, она сделала мысленную пометку позже отправить отцу благодарственное сообщение.   “Мне очень жаль”, - сразу же сказала она, извиняющимся тоном поворачиваясь к Дженни. “Иногда они могут быть... очень...”   Она замолчала, заметив странное выражение лица Дженни - что-то немного мягкое и немного напряженное.   “Все в порядке”, - вот и все, что сказала брюнетка. “Они кажутся милыми. И они заботятся о тебе- это хорошо”.   Она произнесла это почти методично, и Лиса слегка нахмурилась.   “Ну, да. Они мои родители. Почему бы и нет?”   Казалось, это было неправильно сказано, потому что выражение лица Дженни стало еще более странным.   “Конечно”.   “Джен”, - медленно начала Лиса, не совсем уверенная, что сказать - это было вторжением на неизведанную территорию, которую брюнетка определенно тоже видела, потому что она развернулась на месте и ушла, пробормотав что-то о домашнем задании.   Лиса отпустила ее, избавившись от странного чувства смешанного разочарования - сначала мелочи, потом нечто большее, попыталась напомнить она себе.   Шаг за шагом, всегда, с Дженни Ким.

***

“Ты не могла бы прекратить это?” Джису проворчала в третий раз за этот час. “Раздражающая манду. ”   “Что?” Спросила Дженни, притворяясь, потому что она снова уставилась на Джису, хотя они должны были заниматься вместе.   “Так раздражает”, - повторила Джису, на самом деле не имея этого в виду, делая глоток своего кофе. “Ты подкупаешь меня кофе, а потом просто пялишься на меня - иди пялься на Лали, она действительно оценит это”.   Дженни пробормотала что -то неразборчивое, на этот раз отвернувшись и уставившись в свой нетронутый напиток.   “А, значит, неприятности в раю?”   “Нет”, - сказала брюнетка несколько неубедительно. Затем она вздохнула. “На самом деле, нет. Все было... на самом деле хорошо”.   Тишина говорила о многом.   “Слишком хороша?” Джису задумалась, отказываясь от своего задания - в любом случае, оно должно было состояться на следующей неделе - и сосредоточив свое внимание на молодой женщине, стоящей перед ней с нахмуренными бровями.   Даже для Ким Джису Дженни могла быть неразговорчивой, взбалмошной. Но Ким Джису, в отличие от многих других, на самом деле знала почему.   “Сегодня она позвонила своим родителям”, - сказала Дженни, и кому-то другому ее тон мог показаться ровным, безразличным, но Джису услышала в нем некоторую неуверенность.   “И?”   “Они... идеальные. Действительно идеальные. Они спросили обо мне и поблагодарили меня за заботу о ней, или что-то в этом роде, и... Я просто застыла, а Лиса-я спросила об этом, и я не могу...”   “Джендык”, - любезно перебила Джису, потянувшись через стол и взяв ее за руку, слегка сжимая ее, потому что она не могла встать и обнять ее в таком общественном месте.   “Нет ничего плохого в ощущении… дискомфорта. И если Лали заметила, если она спрашивает, почему… если это приходит естественно...”   Дженни уже качала головой.   “Мы не... ей не нужно знать все-все об этом, онни”, - решительно сказала она, хотя ее лоб все еще был нахмурен. “Мы не такие- она бы не поняла”.   Джису дружила с Дженни Ким достаточно долго, чтобы знать, когда лучше отступить, поэтому она просто кивнула, снова слегка сжав ее руку.   “Все, что ты считаешь лучшим, Дженни-я. Но я думаю, что наша Манобэнгс умеет слушать немного лучше, чем ты думаешь. Особенно для тебя”.   Дженни просто снова покачала головой, наконец взяла свой напиток и сделала глоток, едва почувствовав его вкус.   “Как у вас с Рози дела, Онни?”   “Это”, - предупреждающе сказала Джису, настолько спокойно, насколько могла, несмотря на небольшой толчок в груди при звуке этого имени. “была явная и отчаянная попытка сменить тему...”   “И?”   “... и...”   Она замолчала, что было глупо, потому что если и было время быть немногословной и беззаботной, то это было сейчас, но она не могла удержаться от взгляда, устремленного на сотрудника кафе, убиравшего со стола рядом с ними белым полотенцем, не могла удержаться от воспоминания о том, что произошло буквально на днях-   Пак Чеён, одетая только в белое полотенце, застыла на месте, когда вышла из душа и чуть не столкнулась с Джису в коридоре.   “Ах! Прости, онни…”   “Прости”, - едва успела сказать Джису в ответ, ее разум был переполнен нежной, бледной кожей, подтянутыми ногами и стройными плечами, удивленными карими глазами и приоткрытыми розовыми губами, вся в каплях воды из душа-   “Боже мой, Су-я, серьезно?”   “Прости”, - снова пробормотала Джису, резко отвлекаясь от этого давнего, преследующего воспоминания. Она сделала вынужденный глоток своего напитка, надеясь, что это хоть немного утолит жажду- “Пожалуйста, ради любви к богу, сделай что-нибудь с этим”, - жаловалась Дженни, потирая виски, как будто пытаясь стереть мысленные образы, которые Джису, без сомнения, только что обрушила на нее. “Все эти метания туда-сюда утомительны...”   “Йа, манду, прекрати болтать-”   “О, как будто это моя вина? Тебе серьезно нужно потрахаться, Онни- он вытирал стол гребаной тряпкой, а ты думаешь о том, чтобы слизать капли воды с обнаженной Пак Чеён-” “Я ухожу”, - прямо объявила Джису, вставая, хотя она неохотно снова села, когда Дженни подняла руки и сжала губы в знак молчаливой капитуляции, ее кошачьи глаза все еще искрились озорством.   “Больше не слова от тебя”, - настаивала она, свирепо глядя на оскорбительную брюнетку и желая, чтобы румянец на ее щеках спал. “Делай. свою. работу”.   На этот раз, казалось, Дженни послушалась.

***

Тем не менее.   Пак Чеён, по мнению Ким Джису, превращалась в проблему.   На самом деле, нет - розововолосая молодая женщина была совершенно ни в чем не виновата. Это всё была Джису - только она, она одна. Она была единственной, чьи мысли были виноваты и явно не платоническими, той, чьи мысли блуждали даже днем, теперь же она яростно разрушалась, вспоминая свой разговор с Дженни…   “Тебе серьезно нужно потрахаться, онни”.   Какая любопытная манду.   Так или иначе. Возможно, Дженни была права - и она никогда бы не призналась в этом брюнетке, которая была бы просто самодовольна и застенчива и кокетлива из-за этого, но, по общему признанию, прошло много времени с тех пор, как Джису испытывала этот особый зуд.   Однако решение оказалось простым.   У нее был особый друг, которому она позвонила по этому поводу - на самом деле не стоило ходить по барам, когда у нее была группа желающих, которая всегда была готова помочь ей с ее более специфическими интересами.   И это была одна из десяти миллионов и одной причины, почему это абсолютно никогда не сработало бы с некой Пак Чеён, резко напомнила себе Джису, проявляя нетерпение, поскольку водитель такси двигался особенно медленно в вечернем потоке машин.   Кому-то вроде Чеён - милой, даже невинной - вероятно, понравилось бы нечто такое же мягкое и сладкое. И, конечно, Джису могла бы это сделать, но у нее были некоторые особые вкусы, которым ее подруга всегда была более чем рада угодить.   “Давно не виделись”, - поприветствовала ее Совон, хотя ее довольно быстро прервали.   Если у Джису возникало желание почесаться, она делала это так же эффективно, как всегда. Ей это нравилось, и Совон знала все остальное, что ей нравилось, и-   И у нее все было хорошо, она умоляла во всех нужных местах и издавала тихие стоны и всхлипывания, когда Джису, наконец, скользнула между ее бедер, жестко трахая ее, крепко сжимая одной рукой ее горло, эффективно удерживая ее на месте, но-   Этого было недостаточно.   Что вызывало беспокойство. Совон - или, на самом деле, любого, кто был готов поэкспериментировать с небольшой пыткой - обычно было достаточно, чтобы успокоить ее, но Джису все еще чувствовала себя разгоряченной, расстроенной, разрезанной по швам, и она грубо притянула Совон - настолько грубо, насколько, она знала, это нравилось другой женщине, - чтобы сделать что-то своим ртом, помимо мольбы и стона, но это тоже не сняло напряжения.   “Ну, как ее зовут?” Сказала Совон, осушая свой стакан воды менее чем через час, потная и раскрасневшаяся, что, возможно, когда-то показалось бы привлекательным Джису, но сейчас она едва взглянула на нее, ее разум был слишком занят мыслями о розовых щеках и тихих, напевных словах.   “Хм?” - спросила она, оторвавшись от своих мыслей.   Совон понимающе улыбнулась ей.   “Та, которая у тебя на уме”.   Джису вздохнула.   “Чеён”, - сказала она мягко, немного криво.   Совон только кивнула. В любом случае, между ними никогда не было чего-то большего - она встретила Совон почти в первую неделю занятий, такую же начинающую актерису, хотя на самом деле они не сблизились так, как она могла с другими.   И, зная Совон, у нее на уме тоже был кто-то другой.

***

Джису, конечно, вернулась в общежитие, поздно, немного повозившись с ключами, прежде чем, наконец, смогла со вздохом попасть внутрь. Не было необходимости быть тихой - Чеён, вероятно, все еще была в студии, как обычно-   “Онни?”   Или нет.   “Ченгмунк”, - сказала она, так быстро, как только могла, возвращаясь к своей обычной непринужденности и улыбке. “Ты рано вернулась- проголодалась что ли? Скажи мне, что ты хорошо поужинала, а не просто перекусила”, - строго добавила она, стараясь избегать взгляда женщины с розовыми волосами, не понимая, что он упал на ее декольте.   “Онни, что за...”   Она посмотрела вниз, туда, куда только что указывала Чеён, и о, черт...   Будь ты проклята, Ким Совон, и твоя склонность кусаться.   “Прости-”   “Прости-”   Они обе заговорили одновременно, в спешке, Джису поспешила тщетно подтянуть вырез своей рубашки, а Чеён опустила руку, ее щеки стали ярко-красными, обе выглядели подавленными.   “Это не…”, - начала Джису, затем остановилась, потому что что она собиралась сказать?   Все не так. Ничего серьезного, я просто пыталась перестать думать о том, чтобы нагнуть тебя и-   “Все в порядке!” Выпалила Чеён, поворачиваясь слишком резко. “Я- ты права, да, я- студия. Я иду в… студию. Да. Ну, пока!”   И она ушла, прежде чем Джису смогла сказать что-нибудь еще.   Дверь окончательно закрылась, а Джису просто стояла там, не двигаясь, прежде чем, наконец, подойти к дивану и практически рухнуть на него со стоном.   Не то чтобы все было так уж плохо. В конце концов, она была взрослой - у нее был секс, это было нормально, и Чеён, вероятно, даже не заботилась об этом, но…   У неё было странное чувство потери, когда она лежала там, неподвижная.   Она даже не осознавала, как долго, пока не услышала, как снова открылась дверь.   “Ченг-и?” - позвала она немного хриплым голосом и услышала вздох удивления.   “Су-я! Ты напугала меня- что ты делаешь в темноте?” Чеен выругалась, поспешив к ней, и любое предыдущее напряжение между ними растаяло, когда Джису села, слегка морщась от напряжения в мышцах, падая вперед в протянутые руки Чеён-   Она пахнет ванилью, отметила Джису, смутно задаваясь вопросом, действительно ли она сошла с ума.   “Пошли, давай уложим тебя в постель...”   Она позволила Чеён помочь ей с приготовлениями ко сну, например, типа ходьбе во сне - ей действительно следовало принять душ, но ни одна из них ничего не сказала по этому поводу. Чеен вышла из комнаты, пока другая переодевалась, и Джису, кажется, впервые в жизни почувствовала себя грязной из-за своих вечерних занятий, поэтому, когда розововолосая женщина вернулась, она обняла ее особенно крепко.   “Чеён”, - выдохнула она, погружаясь в ваниль и сладости, и в слегка обеспокоенные карие глаза. “Ты можешь... среди песен, которые ты написала, есть какие-нибудь колыбельные?”   “Я... так не думаю”, - медленно ответила Чеён, и она согласилась лечь рядом со старшей, вероятно, просто беспокоясь о ее слегка неустойчивом состоянии. “Но у меня есть несколько медленных песен. Ты... ты хочешь, чтобы я тебе спела, Онни?”   Джису закрыла глаза и кивнула.   Это было медленно. И грустно, и, боже, Пак Чеён передавала это так хорошо, что Джису почувствовала, как у нее самой защемило сердце, и, хотя ее глаза были закрыты, она почувствовала легкое покалывание вдоль век.   Песня была прекрасной, душераздирающей и настолько явно личной, что от нее становилось еще больнее.   Кому принадлежит твое сердце, Пак Чеён? Джису поймала себя на том, что удивляется, когда Чеён, наконец, ускользнула из ее рук, когда думала, что она заснула.   Удачливый ублюдок.

***

Было полдень воскресенья, когда Бэ Джухён, наконец, нашла время посетить общежитие одного конкретного университета - конкретного маленького демона.   Она надела пальто, немного устало. Не ее меховое платье - она не носила его уже несколько лет, с тех пор, как Сынван присоединилась к ней во время деловой поездки в Париж на выходные и убедила ее купить то, что было выставлено в витрине магазина Prada на авеню Монтень.   “Это словно создано для тебя, Джухён”.   Не то чтобы Сынван не находила множество предлогов, чтобы украсть его, всякий раз, когда стояла холодная погода и они каким-то образом оказывались вместе на улице. Она даже оставила тюбик своей фирменной красной помады в кармане - Джухён рассеянно потрогала его. Она даже не знала, зачем хранила его там - она, конечно же, постоянно забывала вернуть его.   Что ж. Неважно. Сейчас были дела поважнее, чем люди и их жалкие принадлежности.   Она тяжело вздохнула, ни к кому не обращаясь - даже ее водитель ничего не знал, перегородка, как всегда, была поднята, предоставляя ей кучу свободного места для существования.   Она обнаружила, что все еще теребит помаду в кармане, как будто это вошло у нее в привычку, как будто это было что-то успокаивающее. Она убрала руку с легкой усмешкой - опять же, поглощенная тишиной.   Ей не из-за чего было нервничать. В конце концов, она была Бэ Джухён, но…   Вечная жизнь каким-то образом наделила ее светским изяществом и непринужденностью истинной королевской особы, и все же она так и не смогла полностью овладеть тактичностью с Дженни Ким. И тот факт, что Дженни временами была не в ладах с собой, такая противоречивая и упрямая...   Я очень надеюсь, что ты выслушаешь меня, маленький демон, подумала Джухён, невидящим взглядом глядя через сильно затемненные окна на слишком знакомую обстановку.   Ради твоего же блага.