Обещание на мизинцах

Хорошо, что Лалиса Манобан провела ночь в бессознательном состоянии, потому что даже человек мог бы проснуться от того, что произошло, как только Дженни вернулась в свою комнату.   Ее демоническое влечение было таким хитровыдуманным. Она не могла их контролировать, и да, они были чем-то биологически предназначенным, чтобы помогать ей питаться, но у них была привычка капризничать всякий раз, когда она возбуждалась, и поэтому было очень, очень хорошо, что ей не нужно было беспокоиться о том, что блондинка заметит это, учитывая её измотанность.   Потому что, если бы Лиса могла сказать, если бы Лиса знала-   Если бы Лиса знала, насколько близка была Дженни к тому, чтобы умолять ее тоже прикоснуться к ней-   Ей это было не нужно, чтобы прокормиться. Ей нужна была только сексуальная энергия других, и она ее получала, так что в этом не было никакой необходимости, но, боже, это ощущалось как потребность, когда, как только дверь в спальню была закрыта, она чуть не споткнулась о себя, возвращаясь в постель, срывая с себя одежду, как будто ее кожа горела.   Ей казалось, что так оно и было. И, честно говоря, это было новое чувство, потому что да, конечно, у Дженни и раньше были... партнеры, которые хотели вернуть должок, но независимо от того, насколько сильно это их заводило, она каждый раз отказывала им, позволяя своим рукам опускаться ниже по их телам, и после этого они довольно быстро сдавались.   Так было намного лучше. Меньше беспокойства во время кормления, а также меньше болезненных ощущений или усталости на следующий день.   Дженни должна была знать, что с Лисой будет по-другому. Это уже было доказано во многих отношениях, и ей, вероятно, следовало разорвать их соглашение в тот же момент, потому что в том, как она горела сейчас, не было ничего простого.   Однако она не могла заставить себя сделать что-либо, кроме как поддаться этому. Так тихо, как только могла, и сама по себе, потому что если Лиса была подавляющей, когда просто получала, мысль о том, что она отдает-   Дженни определенно, категорически не могла допустить ничего большего, чем это.   Частички Лисы осталась в воздухе, на ее простынях. Было неловко, когда она практически уткнулась лицом в подушку, которую использовала Лиса, и вдохнула, наконец позволив себе подумать об этом.   “Джен-”   С самого начала это воспоминание сделало ее такой влажной, что ее лицо слегка покраснело, когда она прикоснулась к себе - немного неуклюже, непривыкшая к этому.   Воспоминание о сладком, нуждающемся дыхании Лисы, ее стонах, всхлипываниях и высоких криках, от которых волосы на затылке Дженни вставали дыбом, призрачные ощущения, когда ее ногти отчаянно впивались в кожу Дженни или запутывались в волосах брюнетки, пока она позволяла Дженни жить между ее бедер, пока та не истощалась.   Воспоминание о голосе Лисы, о боже, да, пожалуйста, так хорошо, еще, еще, еще, еще-   Но память перешла во что-то другое.   Голос Лисы в ее сознании изменился на более низкий тон, когда Дженни прикоснулась к себе, и эти обычно мягкие, медово-карие глаза сменились на что-то более темное, более интенсивное-   “Так хорошо, Джен”, - прошептала Лиса в ее сознании, словно это были бы ее пальцы, а не Дженни, прикасающиеся к ней-   “Лиса”, - Дженни не смогла сдержать тихого вздоха, зажмурилась и смутилась от того, что делает это, от того, что фантазирует об этом, о ней.     Часть ее хотела дотянуться до ящика у кровати, чтобы достать игрушки, которые она хранила там, только для себя, когда у нее появлялось настроение, но настоящая Лиса могла бы на самом деле проснуться, если бы начала ими пользоваться, и она все равно зашла слишком далеко. Ее собственные несколько неэлегантные методы подошли бы.   “Хочешь чего-нибудь, детка?” - она представила, как Лиса шепчет, почти услышала ленивую усмешку в ее голосе. “Проси вежливо. Это то, что ты заставила меня сделать”.   “Пожалуйста-”   Когда она засунула в себя два пальца, она подумала о них как о пальцах Лисы, длиннее и толще, чем ее собственные, и представила выражение лица блондинки, если бы она могла видеть Дженни сейчас, задыхающуюся и трахающую себя пальцами, запутавшуюся в простынях, которые все еще пахли ею, ими.   Не то чтобы Лиса не думала об этом раньше. Даже в первый раз, после душа, Дженни увидела маленький проблеск, мимолетное желание, и Господи, мысль о Лисе, стоящей на коленях и работающей над ней языком и пальцами-   Лиса всегда смотрела на нее с затуманенным благоговением, и это было бы так болезненно привлекательно, если бы она смотрела на нее вот так, между ее бедер, или, может быть, даже прижала бы ее к себе теми мышцами, за которыми Дженни наблюдала так долго, и использовала бы только свои пальцы, грубые и жесткие, как Дженни сейчас и нужно было.   “Так хорошо”, - представила она себе, как бормочет Лиса, сгибая пальцы вверх, а потом не могла представить, думать или мечтать о чем-либо другом, потому что прилив крови был таким сильным, таким приятным, и она почувствовала, как сжимает собственные пальцы, и позволила себе на мгновение помечтать, чтобы Лиса тоже могла это почувствовать, отчаянно вдавливая лицо глубже в подушку, и если она будет держать глаза закрытыми, то Лиса будет рядом, наблюдая, как она содрагается и стонет в шелковую ткань под её прикосновениями.   Дженни позволила себе очнуться, тяжело дыша, с легким головокружением, потому что не могла вспомнить, когда в последний раз кончала так сильно. Она почти позволила смущению подкрасться обратно, с легкой примесью паники от осознания, нет, подтверждения того, как сильно она этого хотела, но-   “Еще”.   Она вздрогнула при воспоминании о том, как Лиса произнесла это, умоляюще и нуждаясь, и о том, как ее разум превратил это во что-то другое - грубое требование, все с той же потребностью в нем, потому что Лиса, вероятно, опьянела бы от вида этого, от ощущения этого, если бы Дженни когда-нибудь позволила ей.   Однако сейчас Дженни не позволяла себе зацикливаться на решениях. У нее не хватило духу подумать об этом, но два ее теперь уже мокрых пальца все еще были внутри, и она снова слегка согнула их и, прерывисто вздохнув, позволила себе снова погрузиться в удовольствие от этого, от воображаемой Лисы, шепчущей ей на ухо, говорящей ей, какая она красивая и как хорошо ощущается, и просящей большего, все больше и больше, пока она не кончит снова, а потом еще раз, в последний раз сзади, потому что мысль о том, как Лиса наклоняет её, была действительно всем, что ей было нужно, чтобы довести себя до третьего оргазма.   По крайней мере, этого было достаточно, чтобы снять напряжение, твердо уверяла она себя, ошеломленная и вялая, тяжело дыша на слегка липких простынях. Она позволила себе еще одну вещь, последнюю слабость, прижав подушку к груди и закрыв глаза, представляя, что это Лиса прижимает ее к себе.   Только после этого она заснула. И когда проснулась, то твердо списала это на смесь истощения и, возможно, чего-то вроде перекармливания - своего рода опьянение, которое играет злые шутки с разумом.   Да. Так все и было.

***

И вот после всего этого наступила пятница.   Лиса проснулась и увидела тост, ожидающий её снаружи, на маленькой розовой тарелке на стойке, а рядом стоял стакан воды, что заставило ее осознать, насколько она голодна, и она уничтожила свой запас продуктов. Возможно, предыдущая ночь была более утомительной, чем она думала, потому что она умирала с голоду.   Завтрак занял большую часть утра, остальное время она потратила после того, как увидела себя в зеркале, торопливо прошла в ванную, втирая тональный крем в абсолютный беспорядок засосов на шее и делая целое мысленное эссе, а не заметку, обсудить это с Дженни позже. Однако она не могла заставить себя слишком разозлиться из-за этого. В конце концов, именно она убеждала Дженни наконец-то избавиться от части того контроля, за который брюнетка так крепко цеплялась, и, хотя она никогда бы в этом не призналась, было довольно волнующе разгуливать с метками Дженни Ким, скрытыми под воротником рубашки и слоями макияжа.   Как только день начался должным образом, она оказалась втянутой в водоворот выполнения всех отложенных ею подготовлений к оцениванию - заданий, чтения, заверения родителей, что она скоро позвонит, и всего остального. К счастью, наступил перерыв, когда ей пришлось встретиться с Рози и Джису в студии розововолосой женщины, потому что, по-видимому, песня была написана, и она получила текст, полный ударов по клавишам и смайликов о том, как Рози собирается умереть, уступив наконец требованиям Джису послушать что-нибудь из ее музыки. Она потерла шею, ожидая за запертой дверью студенческой продюсерской студии, массируя ее и слегка растягивая, чтобы убрать судороги. Дневные занятия были напряженными, и у нее не было времени как следует размяться, так как она поклялась добраться до студии как можно скорее.   Рози не заставила себя долго ждать, вероятно, потому, что была на грани, и это было заметно по тому, как она нервно подпрыгивала, быстро затаскивая Лису за дверь и одними губами произносила спасибо тебе.   Лиса одарила ее ухмылкой, не заметив, как подруга замерла, внимательно разглядывая её.   “Тогда я тоже рада тебя видеть, и... привет, Онни”, - добавила она, заметив, что Джису уже копается в ноутбуке Рози. “Итак, где шедевр?”   Было приятно вернуться, заняться чем-то со своими друзьями, помимо учебы, но ее улыбка немного дрогнула, потому что Джису открыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука, уставившись, как Рози, на точку прямо над ее ключицей.   Дерьмо-   Лиса хлопнула себя рукой по шее, осознав, что, должно быть, стерла немного консилера, но было слишком поздно-   “Иисус Христос”, - выпалила Рози так громко, что Лиса немедленно возблагодарила за изобретение звукоизоляции, ее обычно большие карие глаза стали еще шире, чем обычно. “Ты трахалась с вампиром?”   Лиса поморщилась, пытаясь изобразить еще одну улыбку, надеясь скрыть это, но Джису вмешалась прежде, чем она смогла, несколько зловещая улыбка расползлась по ее лицу, в глазах заплясали огоньки.   “Нет, просто с демоном- верно, Лали?”   Ей колоссально не хватало слов. Потому что, серьезно, как, черт возьми, Джису узнала-   “Я- что? Нет”, - попыталась она, но старшая только расхохоталась.   “Я предвидела это!” - радостно сказала она. “Плати, Бурундук”.   “Черт возьми, Лиса”, - проворчала Рози, потянувшись к своей сумочке, висевшей на спинке стула, и вытаскивая бумажник. “Ты не могла держать его в штанах еще несколько недель?”   “Мы с Ченг поспорили на то, сколько времени вам с Джендыки потребуется, чтобы, наконец, что-то сделать со всем этим острым напряжением”, - поддразнила Джису, с удовольствием принимая деньги. “Мы поняли это с первого вечера кино”.   “Подожди”, - сказала Лиса, чувствуя, что полностью потеряла нить происходящего. “Вы, ребята... вы, ребята, заключили пари на нас?”   “Онни начала это”, - сказала Рози почти извиняющимся тоном, но уголки ее губ дрогнули под пристальным взглядом Лисы.   “Я это и закончила”, - заявила Джису, засовывая купюры в карман. “Перестань дуться, Ченг, я отведу тебя куда-нибудь поесть, и ты это знаешь”.   “Но ты не против?” - Лиса не смогла удержаться от вопроса, все еще пораженная легкостью, с которой они приняли то, что она считала, своего рода, монументальным событием в жизни. Хотя, конечно, никаких обязательств не было. Но все же. Не каждый день заключаешь сделку с демоном, даже таким, как Дженни.   При этих словах взгляд Джису стал немного более суровым, и она почти пожалела о своем вопросе.   “А что, ты хочешь, чтобы я угрожала закопать тебя, Манобэнгс?”   “Если ты будешь угрожать Лисе, я собираюсь сделать то же самое с Дженни”, - быстро и упрямо сказала Рози.   “Нет, я просто... все правда в порядке? Мы не... мы вроде как не встречаемся”, - поспешила добавить Лиса, чувствуя, что ей нужно внести ясность в разговор с ними. “И мы решили, что не хотим, чтобы это повлияло, типа, на нашу дружбу, так что у нас вчетвером все должно быть в порядке-”   “Лиса-я, расслабься”, - сказала Джису, снова смягчаясь и превращаясь в непринужденно улыбающуюся онни, которой она обычно была. “Не наше дело, чем вы двое занимаетесь, но да, все в порядке. Вы обе взрослые люди. Просто будь с ней помягче, хорошо?”   В глазах Джису было что-то такое, не предупреждение и не выражение типа "убью и закопаю", просто что-то значительное. Несколько недель назад Лиса, возможно, посмеялась бы над мыслью о том, что с Дженни нужно обращаться мягко, но сейчас она просто кивнула, расправив плечи.   “Конечно, онни”.   “Похоже, она была не очень нежна с тобой”, - многозначительно сказала Рози, снова уставившись на ее шею, и это сломало лед, когда Лиса снова уставилась на нее.   “Что? Как будто мы собираемся прекратить дразнить вас двоих теперь-”   “Никаких драк, вы двое”, - сказала Джису притворно строго. “Хотя, да, Лали, вам двоим следует собраться. Но это ничего, я видела гораздо хуже”, - добавила она почти небрежно.   Рози снова открыла рот, но все, что из него вышло, был тихий сдавленный звук, ее взгляд был устремлен на затылок ничего не замечающей Джису, когда черноволосая женщина наклонилась, чтобы поправить туфлю, и Лисе внезапно захотелось, чтобы Дженни была здесь, чтобы они могли обменяться взглядами взаимного раздражения, потому что неприкрытое желание в выражении лица Рози было настолько очевидным, что это было смешно-   “Хорошо! Теперь, когда с этим покончено, давайте вернемся к исходной точке. Твой шедевр, Ченг?” Сказала Джису, плавно выпрямляясь с улыбкой, и Рози, моргнув, вышла из своего небольшого транса, ярко покраснела и пробормотала что-то вроде это не шедевр, онни, прекрати, возясь с футляром для гитары, который она принесла с собой.   Было действительно мило наблюдать, как она хмурит брови, когда откидывается на спинку стула, наблюдать, как она нервно ерзает, настраивая инструмент, как пристально её глаза смотрели на Джису, когда она наконец начала играть.   Лиса поняла, что это была песня, которую она написала мажорными аккордами. Эффект был уникальным - слова были меланхоличными, но мелодия легкой, вызывающей забавное горько-сладкое чувство, передающее ощущение беспомощности, несчастной тоски по любви.   О, Рози, подумала Лиса с легкой улыбкой, наблюдая, как Рози слегка прикусила губу, все еще глядя на свою музу, для которой, разумеется, была написана песня.   У тебя действительно все плохо, не так ли?   Но затем она тоже посмотрела на Джису и увидела, что глаза другой женщины были широко раскрыты, она смотрела на гитару, как будто была в трансе, наблюдая, как пальцы Рози играют с профессиональным мастерством, и когда австралийка взяла особенно высокую, несчастную ноту своим голосом, Лиса увидела, что губы Джису действительно приоткрылись от удивления-   Ну, вы только посмотрите на это, Лиса также подумала про себя, не в силах сдержать медленно расширяющуюся улыбку, когда она увидела, как Джису, казалось, понадобилось время, чтобы развеять чары, когда Рози закончила, моргнуть и тяжело сглотнуть, прежде чем улыбнуться и захлопать с чрезмерным энтузиазмом.   Возможно, не у тебя одной.

***

Лисе действительно через некоторое время пришлось уйти на репетицию, и при этом она, возможно, пропустила самое интересное.   Лучшая часть выглядела так:   Рози, внезапно встающая, когда дверь за их блондинистой подругой захлопнулась всего минуту назад, умудряется пробормотать что-то о том, что им, вероятно, тоже пора идти.   Джису невольно протянула руку и мягко поймала запястье женщины с розовыми волосами, прежде чем та смогла ускользнуть.   “Чеён”.   (Это было по -другому, слышать, как Джису так произносит ее имя. Прозвища всегда заставляли ее сердце трепетать, но это - Джису, бормочущая его со всей легкостью, почти благоговейным голосом...)   “Чеён. Споешь для меня еще раз?”   Что она могла сделать, кроме как медленно кивнуть, снова сесть за стол и дрожащими руками снова взять гитару.   Однако это лишь добавило немного вибрато в ее игру, и она почувствовала, как темно-карие глаза прожигают ее, когда она исполняла другую песню, одну из своих более печальных. От нервов она чуть не сорвала высокие ноты, пошла на компромисс, сделав их мягче, чем обычно, и от этого в груди Ким Джису что-то необъяснимо заныло, хотя Рози этого не почувствовала.   Она закончила, наконец осмелившись поднять глаза, и почувствовала толчок в грудь от взгляда, которым наградила ее Джису. Стрела Купидона, наверное, в миллионный раз.   “Что?”   “Ничего”, - быстро сказала Джису, казалось, придя в себя - почему-то Рози почувствовала отдаленное разочарование, но по какой причине, она не могла сказать. “Я просто не знала, что моей соседкой по комнате будет следующая вокальная звезда Кореи. Ты все еще позволишь мне беспокоить тебя, Ченг, когда оставишь нас всех ради жизни it-girl?”   “Онни”, - пожаловалась Рози, хотя похвала вызвала у нее улыбку. “Даже если бы я каким-то чудом действительно смогла это сделать-”   “Это не было бы чудом. Ты невероятна”.   “-даже если бы я это сделала, ты, вероятно, была бы рядом со мной. Ким Джису, обладательница миллиона Оскаров”.   Она сказала это в шутку, но тон Джису был почти слишком серьезным, когда она ответила.   “Ты все правильно поняла. Я буду держать тебя рядом с собой, Чеён-а - я не могу упускать тебя из виду. С таким голосом и такими большими карими глазами все остальные айдолы падут к твоим ногам, мужчины или женщины-”   “Онни!”   “Не волнуйся, я отпугну их, если они подойдут слишком близко. Ченгмунков нужно защищать, они редкий вид в дикой природе”   “Джису-я”, - хихикая, вмешалась Рози. “Ты говоришь сумасшедшие вещи, клянусь”.   “Любой, кто услышит твой голос, тоже сойдет от него с ума. Ты споешь для меня снова, Чеён-а?”   Смех застрял у нее в горле от того, как Джису попросила об этом, ее темные глаза снова загорелись.   Что ж. Еще разок, конечно, не повредит.   Кем была Пак Чеён, чтобы отказывать своей вдохновительнице?

***

Тренировки Red2Pink обычно были страстными и веселыми, но после аттестации в середине семестра, после того, как они неделями не были вместе?   Лиса не могла перестать улыбаться.   Даже когда хореография требовала, чтобы она выглядела сильной и властной, когда они репетировали первую часть своего произведения, было трудно удержаться дольше, чем на мгновение, прежде чем она снова расплылась в улыбке, а Чонха смеялась над чем-то, что сказала Момо, и Наён тащила ее за собой в перерывах, чтобы исполнить небольшие танцевальные вызовы из интернета, а Сыльги смотрела на это с нежным раздражением.   И там была Дженни, которая тоже смотрела, и если Лиса думала, что будет неловко после того, как они начали свою маленькую договоренность, то она ошибалась, потому что была та самая липкая улыбка, и Дженни присоединилась к нескольким танцевальным вызовам, пока Наён не приказала всем выйти, кроме “AB-линии”, поскольку она начала вызывать Момо, Сыльги и Лису на следующее движение, и это был отличный переход к следующей сексуальной части хореографии.   Они разучивали это вплоть до финального перехода, который, как пообещала Момо, будет достаточно шокирующим, чтобы заставить зрителей потерять челюсть перед финальной частью хореографии, заставив их уйти с размахом.   “Они даже не поймут, что их поразило”, - сказала она с удовольствием, хотя и отказалась портить сюрприз тем, каким именно будет переходное хорео.   “Вы узнаете на следующей неделе! Кроме того”, - добавила она. “Я должна сгладить последние шаги. В конце концов, это должен быть переходный момент, ничего слишком резкого… Дженни, ты можешь помочь мне с музыкой? Я думаю, эффект должен быть другим...”   “Абсолютно нет”, - вмешалась Наён. “Вы двое не убежите со своими ноутбуками прямо сейчас. Мы наконец-то собрали всю семью вместе, мы собираемся что-нибудь сделать”.   Что -то оказалось дешевым караоке-баром недалеко от кампуса, потому что снова было слишком холодно для мороженого.   Ничто не сравнится с тем, как накидавшаяся Им Наён кричит-рыдает слова песни Джастина Бибера "Baby", прежде чем Чонха и Сыльги заставили ее отойти в сторону, чтобы исполнить то, что, по ощущениям, было похоже на всю дискографию "2NE1" (где-то, каким-то образом Чонха нашла ковбойскую шляпу).   И это, на самом деле, было причиной репетиций по вечерам в пятницу, с удивлением отметила Лиса, зная, что все они, вероятно, проснутся с похмельем на следующее утро. Она сама чувствовала себя приятно развеселившейся, настолько, что присоединилась к припеву I Am The Best и посмотрела, как Наён борется за другой микрофон, прежде чем проверить, как дела у двух других участниц, вернувшихся на диван.   Момо уже спала, и Дженни выглядела наполовину такой же, ее ноутбук все еще был открыт на липком столе, потому что, конечно же, они заканчивали работать над музыкой вместе, когда Наён была достаточно пьяна, чтобы забыть отчитать их.   “Она хуже меня”, - сказала Дженни, защищаясь, немного небрежно, на явное веселье во взгляде Лисы, кивнув головой в сторону Момо. “Теряет сознание после трех шотов”.   “Лучше, чем Наён-онни”, - заметила Лиса, садясь рядом с брюнеткой. “Я думаю, что всем остальным, вместе взятым, потребуется время, чтобы доставить ее домой”.   “С ней все будет в порядке, она всегда успокаивается, чтобы помочь Момо вернуться целой и невредимой”.   В тоне Дженни было что-то такое, что заставило Лису удивленно посмотреть на нее.   “Неужели это двое-”   “Чш-ш-ш”, - прошипела Дженни, бросив взгляд на лежащую без сознания Момо. “Я не уверена. Я думала, что всегда что-то было, но если и есть… что ж, они определенно отлично проводят время”.   “Вау”, - выдохнула Лиса. “Значит, все наши друзья собираются объединиться в пары? Мне стоит беспокоиться за Сыльги-онни и Чонху?”   Дженни фыркнула.   “У Чонхи есть парень, а Сыльги не собирается остепеняться в ближайшее время. Но что касается наших других друзей-”   “О боже, да”, - сказала Лиса, похлопав по обивке дивана между ними для пущей убедительности. “Я забыла тебе сказать, но сегодня я встретилась с Рози и Джису-онни в музыкальной студии, и ты бы видела выражение лица Онни, когда Рози начала петь”.   Дженни рассмеялась. Это был более приятный звук, чем музыка, и Лиса позволила себе эту мысль, возможно, потому, что она была более пьяна, чем предполагала, но также и потому, что это были, вероятно, слишком тихие размышления, чтобы Дженни могла их услышать.   “Я знаю. После этого Су-я заспамила мой телефон по этому поводу. Что-то о том, что рядом с нами была следующая Айю, а мы не осознавали этого. Это было восхитительно”.   Если Ким Джису и могла быть очаровательной для кого-то, то это Пак Чеён, решила Лиса тогда и там.   “Я просто надеюсь, что у них все получится”, - пробормотала Дженни, и когда Лиса снова посмотрела на нее, она поняла, что ее веки опустились. Она вспомнила, что алкоголь просто навеял демону сонливость. Должно быть, это приятное чувство. “Я не хочу видеть, как Онни причиняют боль”.   “Они не причинили бы друг другу вреда”, - настаивала Лиса, слегка нахмурившись. “Они Джису-онни и Рози”.   “Может быть. Думаю, посмотрим. В любом случае, откуда мне знать”, - немного саркастически закончила Дженни, придвигая к себе полупустую бутылку соджу и делая из нее большой глоток.   “Я бы выпила за это”, - сказала Лиса, потому что не знала, что еще сказать, и она выпила, слегка поморщившись от вкуса, и что-то в этом заставило Дженни улыбнуться ей. И когда она заговорила дальше, в ее голосе появилась мягкость, смывшая предыдущую горечь.   “Как будто однажды у тебя не будет "долго и счастливо", Лалиса Манобан”.   Она произнесла имя Лисы так, словно в нем было что-то важное. Возможно, так оно и было.   “Если я и сделаю это, то не в ближайшее время”, - ответила Лиса, немного чересчур твердо.   “Что ж. По крайней мере, это произойдет”.   Дженни слегка откинулась на спинку дивана, немного моргая, чтобы держать глаза открытыми. Лиса чувствовала ее дыхание на своей шее, чувствовала запах йогурта-соджу. Это почти отвлекло ее, но горечь вернулась в голос Дженни, и она нахмурилась.   “Ты говоришь так, как будто с тобой этого не случится. Даже когда-нибудь”.   Дженни на самом деле хихикнула, хотя смех быстро стих.   “И ты не знаешь, о чем говоришь”, - пробормотала она без всякой злобы, но это только заставило Лису нахмуриться еще сильнее. Она вспомнила, что сказала Дженни, казалось, совсем недавно - на самом деле мы не созданы для того, чтобы нас можно было любить.   “Тогда просвети меня”, - сказала она так беспечно, как только могла, делая еще один глоток соджу, как будто для нее это не имело значения, как будто ей было просто любопытно, дать Дженни возможность отшить ее. Но брюнетка только вздохнула, снова выпрямляясь, уставившись на блондинку затуманенным, но решительным взглядом.   “Боже, для этого не нужно быть ученым-ракетчиком, Лиса. Например, что, если ей нужно отправиться в путешествие? Это не обязательно должно быть продолжительно, даже всего на несколько дней, и это даже не от меня зависит, мне нужно было бы кормиться - я должна была бы кормиться. Или что, если мне нужно покормиться, а она здесь, но не в настроении, или больна, или что-то в этом роде?”   Ее слова были невнятными, сбивчивыми, и Лиса не смогла вовремя ответить.   “Ты могла бы... могла бы...”   “Нет. Я не настолько глупа, чтобы голодать из-за чувств. Если бы они у меня вообще были, в любом случае. Чего не может быть, так что.”   Лиса молчала, немного ошеломленная и чувствами, и выпивкой, и громкой музыкой на заднем плане.   Она хотела, чтобы этого не было - хотела, чтобы они были где-нибудь потише, но момент был упущен, прежде чем она смогла сделать больше, чем просто подумать - но если ты можешь любить кого-то, и он тоже любит тебя, разве вы оба не должны работать вместе, чтобы это исправить? Неужели она не поймет? - потому что Дженни снова откинулась на спинку дивана.   “Я думаю”, - кажется, выдавила она, все еще невнятно и измученно, ее лицо начало расслабляться. “Я думаю, что я собираюсь заснуть. Черт, я не должна была-”   “Я отвезу тебя обратно в общежитие”, - сказала Лиса, прежде чем смогла сдержаться. “Пошли, мне тоже пора возвращаться-”   “Нет-нет, Момо-”   “С Момо все в порядке, другие о ней позаботятся…”   С некоторым трудом ей удалось усадить Дженни в такси вместе с ней, после того как она попрощалась с остальными и получила очень влажный поцелуй Наён в лоб, оставивший после себя небрежную полосу розовой помады.   Дженни нахмурилась на заднем сиденье такси, когда открыла глаза достаточно, чтобы заметить, и Лиса поспешно вытерла это рукавом.   “Извини...”   “Все в порядке. Не то чтобы она думала о тебе таким образом”, - пренебрежительно сказала Дженни.   В ее голосе было что-то немного собственническое, и ей, вероятно, не стоило беспокоиться, учитывая характер их соглашения, но Лиса была слишком занята, давая водителю указания, чтобы сделать нечто большее, чем кивок, прежде чем откинуться на спинку сиденья.   “Что ж. Прощай, моё эго”.   Снова этот смех. Лиса тоже чуть не закрыла глаза, чтобы насладиться им, но ей нужно было затащить Дженни внутрь.   “На кой хрен были изобретены лестницы”, - проворчала Дженни, потому что у нее немного подкашивались колени, а жаловаться было так в духе Дженни Ким, что Лисе пришлось подавить смех.   “Я не знаю, Джен- вот так”, - сказала она, не раздумывая наклоняясь и подхватывая своенравную брюнетку на руки в стиле невесты.   Дженни издала звук, на который Лиса никогда бы не подумала, что она способна, что-то вроде возмущенного писка.   “Что за нахуй-”   “Извини! Извини, я не спрашивала- я могу тебя опустить”, - поспешно сказала Лиса, сразу замирая, давая пинка своему глупому, подвыпившему мозгу, но Дженни только покачала головой, немного пряча лицо.   “Все в порядке. Просто-”   Они зашли внутрь, Лиса молилась, чтобы Дженни не заметила, как быстро колотится ее сердце, как ее мысли немного задержались на ощущении раскрасневшейся кожи Дженни, ее мятой танцевальной одежде, на том, что она действительно казалась такой маленькой в ее руках, и, может быть, только может быть, на аромате цветов в воздухе, когда Дженни прижалась к ее груди-   “Опусти меня”.   Внезапно голос Дженни зазвучал немного резче, и Лиса поняла, что они достигли верха лестницы, ведущей к их двери.   “Ладно, извини-”   “Нет, прости”, - пробормотала Дженни, как только Лиса опустила ее на пол. Она снова слегка пошатнулась, поэтому Лиса взяла ее за руку и повела в ее комнату. “Не стоило так много пить- извини, я тяжелая-”   “Ты не тяжелая, клянусь. Ты очень портативная”.   “Ох, иди нахрен”.   Это было сказано с какой-то усталой улыбкой, и Лиса могла бы растаять прямо там, но она встряхнулась, когда они добрались до комнаты Дженни.

***

И Дженни Ким определенно, определенно не следовало так много пить.   Потому что из-за этого ее слишком клонило в сон, чтобы сохранять бдительность, что было катастрофой, потому что Лалиса Манобан только что подняла ее и понесла вверх по гребаной лестнице, и она чувствовала, как напрягаются все её мышцы, те самые тонизированные мышцы, на которые она потратила всю свою танцевальную практику, пытаясь не смотреть-   Не лезь туда, не думай об этом, она поймет-   Она задавалась вопросом, чувствовала ли себя Лиса также, пытаясь скрыть свое вличение все это время. Она могла только надеяться, что у нее это получится лучше, чем у блондинки, и так оно и было. Это было легко, отодвигать что-то на задний план, для неё, убеждала себя Дженни, поворачиваясь и начиная неуклюже стягивать футболку.   Ей действительно пришлось надеть ночную рубашку, но она думала, что это может заставить Лису немного поерзать, заикаясь пожелать ей спокойной ночи и уйти…   “О, вот, Джен. Позволь мне помочь”.   Внезапно на нее легли гладкие, нежные руки, помогая снять рубашку, и Дженни в отчаянии закрыла глаза, потому что не туда, не думай об этом, она просто пытается помочь-   Руки Лисы. Ощущение их на своей обнаженной коже. Эхо ее дыхания на своей шее.   Позволь мне помочь, повторилась та же версия Лисы, о которой Дженни мечтала этим утром, и она действительно почувствовала боль между бедрами, такую сильную, что стало страшно при мысли о том, что руки Лисы скользнут ниже, чтобы помочь этому-   “Я в порядке”, - заставила она себя сказать, немного высвобождаясь из хватки Лисы. Было трудно не засыпать, оставаться начеку, но она стряхнула это, взяв шелковую пижаму, которую дала ей блондинка. “Иди спать”.   Это было более резко, чем она хотела, но Лиса моргнула, выглядя немного ошеломленной, и это сказало Дженни, что она не была такой незаметной, как надеялась.   “Ты- ты становишься более голодной, когда ты-”   “Да”, - перебила Дженни, отчаянно ухватившись за предлог. “Знаешь, алкоголь, он... истощает меня, так что. Да. Это. А теперь иди спи. Я могу покормиться утром”.   Дженни поблагодарила всех богов, которые оставили ее в существовании, потому что тогда Лиса действительно ушла.

***

А утром они вместе позавтракали, Дженни поджарила яйца, чтобы попытаться немного развеять легкое похмелье Лисы, прежде чем потратить утро на умывание и дорамы, пока блондинка не почувствовала себя лучше.   Очевидно, Лиса не забыла предыдущее замечание Дженни, потому что, как только ее голове стало лучше, Дженни уловила в воздухе намек на что-то сладкое и исчезла под одеялом, которое они делили, чтобы впитать это, пока Лиса не начала задыхаться и не потерялась настолько, что не смогла различить всю сложность желания Дженни.   “Ты должна... тебе стоит быть аккуратней”, - пробормотала Лиса через мгновение, и Дженни потребовалось мгновение, чтобы понять, что нет, блондинка ничего не поняла, она просто указывала туда, где брюнетка лениво целовала и посасывала ее шею.   Дженни сделала паузу.   “Тебе не нравится?”   “Нет, я...”   Этот очаровательный румянец всякий раз, когда она заставляла Лису говорить о том, что ей нравится. Ей снова захотелось наклониться к ней, но она поборола желание - они, конечно, не могли сделать многочасовые кормления привычкой.   “Рози и Джису-онни заметили, вот и все. Я не хочу, чтобы кто-то еще заметил”.   “Я поняла”, - спокойно сказала Дженни, игнорируя демонический инстинкт, который немного рычал внутри нее. Это был еще один недостаток частого питания из одного и того же источника, собственничество, но на самом деле демоны были канонически собственническими. Даже Джухён все еще боролась с этим, что, как знала Дженни, всегда нравилось ее Венди.   “Они обе писали мне по отдельности. Я не думаю, что Онни когда-нибудь позволит мне смириться с этим, а Рози, кажется, думает, что из-за множества эмодзи с сердитыми глазами она выглядит угрожающей, так что.”   Лиса рассмеялась. “Без шуток. Тогда нам стоит подготовиться к вечерам в кино”.   “М-м-м”, - пробормотала Дженни, не в силах удержаться от того, чтобы не вздрогнуть от смеха Лисы у нее над ухом. “Давай, Лиса-я, нам стоит-”   Она неопределенным жестом указала на кухню, на общую идею начать их день, но хватка Лисы на ней немного усилилась.   “Еще минутку?”   Блондинка не смотрела на нее, но Дженни поняла, что ей нужно было удовлетворить потребность Лисы в контакте после секса, поэтому, хотя ее более разумные инстинкты говорили ей уйти, прежде чем Лиса сможет прийти в себя и что-нибудь заметить, она осталась.   “Две, для тебя”.   Улыбка Лисы почти того стоила.