Обещание на мизинцах

Для Лисы было обманчиво просто войти в их новый ритм с Дженни словно это был танце.   Дни, полные занятий и репетиций, и вечера, полные совместных ужинов и учебы, а в небольшие промежутки времени между ними была Дженни с другой стороной вещей, которая заходила с ней в душ, чтобы сделать все немного более насыщенным, тащила ее в свою комнату и трахала до бесчувствия, прежде чем помочь ей вернуться в ее собственную постель. Дважды одно и то же никогда не повторялось, не совсем, и это случалось чаще, чем Лиса могла ожидать, но какой-то части ее нравилось сознавать, что Дженни больше кормится, заботясь о себе.   Лиса солгала бы, если бы сказала, что не хотела ответить взаимностью и, возможно, немного поухаживать за брюнеткой. На самом деле, один только вид обнаженной кожи Дженни вызвал у нее желание к ней прикоснуться, и, возможно, она могла немного понять сексуально-демоническую сторону вещей, потому что, боже, когда глаза Дженни потемнели, а воздух наполнил этот красноречивый цветочный аромат, Лиса едва сдержалась, чтобы не опуститься на колени и не попробовать.   Но Дженни, казалось, все это совершенно не интересовало, и, кроме того, они только начинали находить комфорт в этой новой стороне их отношений; Лиса не хотела все испортить, слишком напрягаясь, как она обычно делала, когда все только налаживалось. Так было лучше, хотя им, конечно, приходилось иметь дело с безжалостными поддразниваниями Рози и Джису.   Например, когда Джису настояла на еще одном вечере кино, и все они согласились, хотя технически это был будний вечер. Так было даже лучше, потому что они ничего не пили, просто подрались из-за попкорна - Дженни и Лиса обменялись понимающими взглядами, наблюдая, как Джису суетится из-за беззаботности Рози в вопросах еды – и посмотрели несколько серий "Очень странных дел".   Однако наблюдать за чем-то, что можно было бы счесть хоррором вместе с остальными, было определенно опытом. Рози была полностью захвачена этим, задыхалась, визжала и раз пятьдесят чуть не опрокинула миску с попкорном.   “Так раздражает”, - цыкнула на нее Джису, хотя все они могли читать её насквозь, когда черноволосая женщина притянула ее ближе с притворным раздражением. “Вот, Ченгмунк, спрячь лицо у меня на плече, если собираешься так драматизировать”.   Дженни и Лиса еще раз обменялись взглядами, хотя, к счастью, двое других этого не заметили. Они достаточно подразнили их для одного вечера хитрыми шутками Джису о том, что им двоим не доверяют делить одеяло, и комментарием Рози о том, что Дженни, похоже, хочет пить, из-за чего брюнетка чуть не подавилась стаканом воды, из которого пила, и заставила Джису удивленно поднять бровь.   Однако Лиса не могла винить Рози за то, что она вздрогнула. Когда музыка начала становиться все более и более зловещей, а свет начал мерцать, она тоже не смогла не напрячься, и когда Демогоргон, наконец, появился на экране, она вздрогнула, как от его вида, так и от ответного крика Рози, немного приглушенного тканью толстовки Джису.   Внезапно она почувствовала, как острые ногти вцепились ей в руку, и когда она испуганно посмотрела вниз, то обнаружила, что Дженни тоже дернулась в ее сторону.   “Ты... Джен, ты боишься этого?” - спросила она, стараясь, чтобы это звучало не слишком весело, но Дженни, должно быть, поняла это, потому что сердито уставилась на нее, решительно не глядя на экран.   “Нет”.   “Врушка ”, - откликнулась Джису с другого конца дивана, все еще успокаивающе гладя Рози по волосам. “Она большой ребенок в таких вещах- хотя я не знаю почему, Дженни-я, ты, наверное, могла бы сделать его одним выстрелом...”   “Перестань говорить, как в одной из своих видеоигр, Онни”, - парировала Дженни, не двигаясь с места, где она практически съежилась рядом с тайкой. “И ты знаешь, что мои способности так не работают”.   Джису просто показала язык. Лиса, однако, была занята более интересной теорией.   “С твоими способностями или чем-то еще, ты могла бы, например, соблазнить его? Если бы ты попыталась?”   “Могла бы я что?” - пролепетала Дженни, а Джису расхохоталась - даже Рози слегка хихикнула, часть страха прошла.   “Ну, ты знаешь-”   “Это Демогоргон-”   “Это демон, такой же, как ты! Вроде того!”   “Лали права”, - сказала Джису, вероятно, больше для того, чтобы позлить брюнетку, чем что-либо еще, и Дженни уставилась на их ухмыляющиеся лица, очевидно, не находя слов. Однако на ее губах появился намек на улыбку, а Лиса уже давно поддалась легкому трепету, который всегда доставляли ей улыбка или смех Дженни, поэтому она сознательно представила Демогоргона в сексуальном красном нижнем белье. В комплекте с туфлями на высоких черных каблуках.   “Иисус Христос, Лиса-я!”   Раздался тот самый милый смех.   “Прости”, - сказала Лиса сквозь собственное хихиканье, в голосе совсем не было сожаления, и Дженни хлопнула ее по плечу.   “Ой!”   “Отставить насилие, вы двое!”   Возможно, Лиса откусила немного больше, чем могла прожевать, подначивая Дженни вдобавок к другим подколкам, с которыми брюнетка столкнулась той ночью, потому что Дженни повернулась к Джису с внезапной улыбкой и немного злым блеском в глазах.   “О, Онни, кстати о насилии- я говорила тебе, что Лиса ударила кого-то по лицу на прошлой неделе?”   Черт.   Нужно отдать должное Дженни Ким и ее творческим методам мести, с усмешкой подумала Лиса после почти пятнадцатиминутной лекции их старшей онни, которая сразу же резко остановила их вечер кино, подробно рассказав сначала о том, что насилие никогда не будет решением ситуации, затем о том, почему Лиса скрыла это от них, чего, честно говоря, она не совсем хотела делать, повязки были просто замаскированы как танцевальная травма, и она оставила это так, но было ли этого достаточно для Ким Джису?   Нет. Конечно, нет.   Хотя это было почти мило. Так же мило, как и то, что Рози молчала, только чтобы заговорить после и сказать, что если Лиса хочет попробовать что-нибудь подобное снова, то ей следует сначала вызвать подкрепление, это звучало так серьезно и восхитительно опасно, что Дженни удивленно, но благодарно улыбается, а Джису вздыхает, что-то вроде я самая старшая онни и поэтому я страдаю.   По дороге обратно в общежитие Дженни безжалостно повторила суровую речь Джису, и Лиса позволила ей, частично потому, что была благодарна, что они могли посмеяться над этим сейчас, а частично потому, что улыбка Дженни все еще вызывала у нее небольшой трепет.   Позволить себе почувствовать это не повредило бы. В конце концов, это была такая мелочь.

***

И снова неделя подошла к концу.   И в жизни некоторые вещи можно считать неизбежными.   Секс в танцевальной студии, безусловно, был одним из них.   К чести Дженни и Лисы, они вдвоем сознательно отделили свою маленькую договоренность от повседневной жизни, аккуратно вписав ее в приливы и отливы своих повседневных ритмов.   Но на той пятничной репетиции для Red2Pink они дорабатывали ту часть песни, которая была медленной, чувственной и, да, сексуальной по своей природе. Финальный переход, маленький секрет Момо, который она раскрыла в прошлый раз.   “Сначала о главном”, - объявила Наён после разминки, еще до того, как Момо смогла начать. “Я смотрела нашу запись, и, ребята, нам действительно нужно поработать над лицом для этого раздела. Так что давайте - сегодня мы вложим в это все силы, хорошо? Давайте займемся этим, устроимся поудобнее - я знаю, на улице холодно, но хватит с вас всех и ваших слоев одежды - давайте станем сексуальными! Ab-линия, выставляй напоказ свои прелести!”   “Достаточно этого”, - к счастью, прервала Сыльги, но, несмотря на всю драматичность слов Наён, в них был смысл.   Всем им действительно нужно было освоиться. Они сбросили свои слои одежды, немного освоились с музыкой, и Лиса заставила себя не смотреть туда, где Дженни танцевала, без рубашки, в одном спортивном лифчике, как и она сама, с ограниченным успехом.   К счастью, через несколько минут Момо вышла вперед, чтобы вести за собой.   “Все в порядке. Разбейтесь на пары. В хореографии перехода будут представлены движения партнеров”.   “Партнерские шаги?” - Эхом отозвалась Лиса, сама того не желая, моргая, чтобы не видеть Дженни на периферии своего сознания.   “Партнерские шаги!” - Наён нетерпеливо перебила, и Чонха даже слегка захлопала в ладоши от волнения. “Вот об этом я и говорю! Пришло время для какого-нибудь старого доброго гомо-эротического напряжения! Я забираю партнерство с Момо-я!”   “Почему я застряла с тобой”, - проворчала Момо, хотя Лиса заметила, как она немного покраснела, когда Наён драматично захлопала ресницами.   “Потому что, детка, мы одного роста”, - сказала Наён слишком сладко, игнорируя то, как Дженни закатила глаза. “Чонха и Сыльги тоже, как наши постоянные короли-коротышки - или, я полагаю, королевы-”   “Йа!” - закричали обе женщины в один и тот же момент.   “-так это значит, Дженни, что ты с Лисой”.   Потребовалось некоторое время, чтобы осознать это.   “Что?” - Выдавила Лиса, чувствуя, как ее сердцебиение практически взлетело до небес. “С... Дженни? Но мы не... Я имею в виду, если дело в росте, Онни-”   “Ab-линию нужно разделить для наших визуальных эффектов, а ты здесь самая высокая, Длинноногая”, - ответила Наён, легко обрывая ее. “И Дженни единственная, кто может с тобой справиться. Не волнуйся, разница в росте будет приятной, когда вы двое впереди и в центре”.   Впереди и в центре?   Лиса едва успевала за этим, вдобавок к тому, что ее разум закружился при мысли о том, что Дженни коснется её, и небольшой всплеск в воздухе подсказал ей, что Дженни заметила, но их вызвали на позицию прежде, чем она смогла сделать что-то большее, чем вздрогнуть.   И Лиса предположила, что могла понять большую часть рассуждений Наён, и то, что Дженни была впереди и в центре, имело смысл, потому что - ну, она была суккубом, так кто же был лучше?   Но она сама, впереди? Для чего?   У нее не было времени нервничать, потому что Дженни вытянула руки вперед, положив их на её собственное, частично раздетое тело в точности так, как Момо демонстрировала внезапно притихшей розовощекой Наён, и все, что Лиса могла чувствовать, было это.   Все, что она могла чувствовать, была Дженни.   “-выйдите вперед с левой рукой, опустите руку на талию-”   Лиса обнаружила, что следует инструкциям, как будто слышит их под водой, ее рука опустилась, чтобы обнять Дженни за талию, как будто это было естественным делом. Действия были простыми - она была в главной роли, как она подозревала, из-за своего роста и настойчивости Наён в отношении визуальных эффектов ab-линии, и действительно, эффект был ошеломляющим.   Потому что здесь была Дженни, смотрела прямо ей в глаза, и Лиса знала , что все это было частью хореографии, частью мимики, которую они должны были оттачивать, но, черт возьми, эти пронзительные карие глаза горели таким знакомым огнем, вот только теперь, когда она притянула Дженни к себе, их бедра двигались вместе так, что у зрителей наверняка перехватит дыхание, а руки Дженни блуждали совсем как в хореографии требовалось, и Лиса позволила им, чувствуя их на своей обнаженной коже, поверх спортивного лифчика и вниз, к животу-   “-хорошо! Каково это было?”   Лиса слегка вздрогнула, когда ее прервала Момо, ее голос прозвучал немного выше обычного. Это сняло напряжение между ней и Дженни, как будто оно было сделано из расплавленного стекла, и она немного ошеломленно стряхнула с себя оставшиеся осколки.   “Хорошо”, - ответила Дженни за них обеих, ее голос был нехарактерно низким, но, возможно, никто больше этого не услышал, или, возможно, все они были слишком заняты, хихикая и хохоча вместе.   Они прокрутили это еще несколько раз, прежде чем начать все сначала, и к концу всего этого Лиса была очень, очень рада, что решила надеть спортивные штаны - если бы она выбрала спортивные шорты, они были бы заметно промокшими насквозь, но как бы то ни было, единственный человек, который знал, насколько она абсолютно, неприлично мокрая, была она сама.   И Дженни.   Она пыталась управлять своими мыслями, но воспоминание о Дженни, прижатой к ее коже, с глазами из спальни и слегка приоткрытыми губами…   Она чувствовала, как кошачьи глаза все еще впиваются в нее, когда она растягивалась рядом с остальными, и знала, что они, вероятно, могли видеть намного больше, чем просто поверхностный уровень, и это, безусловно, мешало сосредоточиться, ее разум метался между воспоминаниями и фантазиями. Смутно она слышала о том, что остальные собираются уезжать, что-то о том, что в следующий понедельник у Наён экзамен, поэтому они все пообещали устроить что-нибудь совместное на следующей неделе, и она просто кивала вместе с остальными, и она, возможно, почувствовала бы разочарование, если бы могла чувствовать что-то еще, кроме безумного возбуждения-   “Вы двое идете? Поторопитесь, мне нужно идти на занятие”.   Момо с улыбкой придержала дверь, но Лиса только покачала головой.   “Дополнительные растяжки”, - выдавила она и краем глаза увидела, как Дженни коротко кивнула, и то, как, черт возьми, ей удавалось говорить, когда в воздухе начали распускаться эти фирменные цветы, должно быть, свидетельствовало о том, насколько она к ним привыкла, и Момо почти остановилась, но Наён окликнула ее, и затем дверь, наконец, закрылась-   “Блядь, Лиса-”   Дженни набросилась на нее, так яростно, и на мгновение Лисе захотелось отстраниться, захотелось прикоснуться к ней снова, захотелось продолжать прикасаться к ней, но этот порыв растаял, как и все остальное, потому что, боже, руки Дженни- “Дженни”, - взмолилась она, слово застряло у нее во рту, и это было все, что она смогла произнести, почувствовав, как ее спина ударилась о деревянный пол танцевальной студии, и эти обжигающие губы внезапно оказались на ее губах, такие мягкие, такие-   “Дженни-”   “Ты такая охуенно горячая”, - прорычала Дженни ей на ухо, уже наполовину сорвавшись. “Когда ты танцуешь-”   Лиса задумалась, был ли смысл в том, что говорила Дженни, в ее прерывистом тоне, думала ли Дженни о ней таким образом раньше, но затем брюнетка прикусила ее шею, почти отчаянно посасывая кожу, и, черт побери, засосы того стоили, потому что они обе застонали от этого ощущения.   Руки Дженни, те самые, которые касались ее во время хореографии, спустились к животу, царапая ногтями линии, вскоре за ними последовал ее рот-   “Я должна- мне нужно принять душ”, - задыхаясь, произнесла Лиса, когда язык Дженни сделал что-то, что должно было быть незаконным на ее груди, ее спортивный лифчик сдергивался вниз, обводя сосок-   “Черт- Дженни, я должна... Я вспотела, это-”   “Вкусно”, - почти пьяно пробормотала Дженни, прижимаясь к ее коже, взяла ее сосок в рот и сильно пососала, и голова Лисы ударилась об пол, когда она откинула ее назад, застонав так грязно, что одна из рук Дженни поднялась, чтобы прикрыть ей рот.   “Тебе придется вести себя тихо”, - отчитала Дженни, опускаясь еще ниже, и Лиса хотела возразить, что, если она хочет, чтобы она вела себя тихо, может быть, ей стоит перестать кусать и посасывать ее грудь и живот, как будто она действительно хочет съесть ее живьем, без сомнения оставляя за собой след любовных укусов, но затем другая рука Дженни скользнула под пояс ее спортивных штанов, и Лиса почувствовала, как она сжимается-   Блядство-   “Тихо”, - предостерегающе сказала Дженни, услышав шум, который Лиса издала из-под руки брюнетки, все еще прижатой ко рту, но Лиса могла только застонать, отчаянно, слабо, ее бедра дернулись вверх, потому что два пальца Дженни уже двигались внутри нее, находя то место, от которого у нее перед глазами полетели искры, как будто они были намагничены к нему -   “Боже, ты такая охуенная- Лиса, посмотри на себя-”   Лиса подумала о том, что видела Дженни - ее, прижатую к пальцам Дженни и трахающуюся на них, без рубашки, раскрасневшуюся и потную, с наполовину расстегнутым лифчиком и красными следами от ласк брюнетки по всей ее коже.   Она слегка повернула голову, ухитрившись взять в рот несколько пальцев Дженни, небрежно посасывая их, не совсем уверенная, к чему это приведет, просто делая все, чтобы почувствовать себя наполненной Дженни, Дженни везде, повсюду, внутри-   Это вызвало небольшой вдох, посылая по ней ударные волны тепла, а затем Дженни добавила третий палец, почти в отместку, и растяжение вызвала короткое замыкание в ее мозгу-   “Кончай. Сейчас”.   Она сделала это со звуком, который не смогла заглушить даже рука Дженни, когда пальцы у нее во рту надавили на язык, а те, что были внутри, сжались в одном месте, и она, возможно, почти потеряла сознание от силы этого, потому что черт возьми, это так приятно, Дженни-   “Дженни”, - наконец, невнятно произнесла она, пытаясь отдышаться. Дженни вынула пальцы из её рта, не обращая внимания на ее тихий протестующий возглас, но Лиса отчаянно схватила ее за запястье, когда та потянулась, чтобы вытащить их в другом месте.   “Нет- ещё”, - хрипло сказала она, слегка покашливая из-за боли в горле, где Дженни, по сути, трахнула и это тоже. “Больше, я могу... я хочу...”   Образ промелькнул в ее голове, и она чуть не расплакалась от облегчения, увидев, как глаза Дженни снова потемнели.   Дженни не стала спрашивать, нужен ли ей перерыв, уверена ли она, не слишком ли ей больно - они обе знали ответы на эти вопросы, несущественные вещи сейчас, когда Дженни грубо притянула её к себе.   Это было немного унизительно, когда Дженни стянула спортивные штаны и нижнее белье так, что они болтались у нее на бедрах, деревянный танцпол был жестким под ее коленями, когда ее заставили встать на четвереньки, но все это каким-то образом сделало все намного лучше, когда Дженни опустилась на колени рядом с ней, раздвинула ее и снова ввела в нее три пальца, так грубо, как она этого хотела.   Лиса застонала, немного слишком громко, но, черт возьми, комната была звуконепроницаемой, и Дженни это понравилось, она могла сказать, поэтому она немного выгнула спину, как во время растяжки, и была немедленно вознаграждена тем, что Дженни задала пальцами жестокий, карающий темп.   Конечно, была мысль, что кто-нибудь может войти. Тем более, теперь, когда один оргазм немного рассеял туман, или, возможно, углубил его.   Мысль о том, что кто-то из мемберов, возможно, что-то забыл, или забывчивый ученик, возможно, пытается найти свободную комнату для практики, и хотя окна были слегка затемнены, дверь определенно была не заперта, но все это только привело Лису в еще большее отчаяние, и, возможно, Дженни могла это сказать, потому что она схватилась за волосы, резко откидывая её голову назад, игнорируя то, как она хнычет от удовольствия при этом ощущении.   “Я знала, что ты артистка”, - тихо сказала Дженни, все еще слышимая сквозь влажные, грязные звуки, которые издавали ее пальцы, размеренно, безжалостно двигающиеся внутрь и наружу. “Но я и не думала, что ты эксгибиционистка, Лиса”.   Звука произнесения Дженни её имени было почти достаточно, чтобы кончить, но блондинка просто отчаянно покачала головой, ее бедра отчаянно двигались под пальцами Дженни, чувствуя, как горит ее лицо-   “Я не была... Я не...”   “Нет? Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь увидел тебя в таком виде? На четвереньках, практически трахаешь себя на моих пальцах-”   “Джен-”   “Очень жаль”, - прорычала Дженни, даже не позволив ей защищаться, вероятно, все равно чувствуя, как тает и рушится ее защита. “Я единственная, кто видит тебя такой”.   Она демонстративно сжала волосы Лисы, заставляя ее открыть глаза после того, как они закрылись, которые уставились прямо в зеркала, занимающие всю гребаную комнату, и боже, просто вид всего этого, их обеих, вместе с ошеломляющим ощущением Дженни-   Пальцы Дженни снова дернулись вверх, и Лиса была совершенно разбита, сила удара чуть не швырнула ее на пол, она вдыхала полные легкие сладости, которая казалась маленьким предупреждением, и этого было достаточно, чтобы она сжалась, задергалась и захныкала, преодолевая все небольшие последствия этого, вырываясь из хватки Дженни за волосы и наслаждаясь тем, как брюнетка оставалась резкой, непреклонной, берущей то, что она хотела, именно так, как она хотела этого, хотела Лису-   Нет, попыталась напомнить себе Лиса, наконец, подавшись вперед, когда Дженни поняла, что та кончила, отпустила ее волосы и притянула Лису обратно, прижав к себе.   Для Дженни это было необходимостью. Не желанием.   Это задело. Как и всегда, но, по крайней мере, Дженни позволила ей прийти в себя, прижимая к своей коже, пока она падала, дрожа и хватая ртом воздух.   “ Черт возьми, Дженни”, - выдавила Лиса, как только смогла. Она пожалела об этом, когда Дженни отпустила ее, но не настолько, чтобы попытаться снова прижаться к ней. “Ты- это было-”   “Адекватно”, - резюмировала Дженни, ее голос был странно напряженным, и Лиса повернулась, чтобы посмотреть на нее, все еще немного потерянная.   “Правда? Для тебя это было просто- просто адекватно?”   Она не хотела, чтобы это прозвучало так обиженно. На самом деле, чувствовать себя обиженной не имело смысла, она заставила себя признать, но признавать это тоже было больно. Боже, она действительно была чувствительной после секса.   Конечно, у Дженни были другие - много других, с разными уровнями мастерства, но Лиса только что пережила два оргазма, которые чуть не вырубили ее, так что подайте на нее в суд, если она подумала, что, возможно, это было нечто большее, чем достаточное угощение для демонических потребностей Дженни.   “Это было…”, - пробормотала Дженни. “Хорошая еда”, - быстро добавила она, заметив растущее недоверие во взгляде Лисы. “Более чем адекватно”.   Лиса не могла не пялиться на нее. Она никогда не могла - Дженни после кормления действительно было на что посмотреть, с круглыми здоровыми щеками, яркими глазами и великолепными губами, потрескавшимися от поцелуев, но все же. Сила брюнетки все еще шокировала ее, даже спустя столько времени.   “Ты всегда можешь… слушать это вот так? Типа, дословно?”   Дженни пожала плечами, ее голос все еще был немного напряженным, когда она ответила.   “Я не знаю. Обычно я больше привязана к кому-то, поскольку подпитываюсь от них. По понятным причинам. Но ты всегда была… громкой”.   “Ну да. Тебе нравится, когда я громкая”, - не удержалась от шутки Лиса, предсказав, что это вызовет закатывание глаз.   “Очевидно, тебе нравится быть достаточно громкой, чтобы другие тоже могли подслушать?”   Брюнетка поддразнивала в ответ, но в ее тоне был намек на что-то более мрачное, напоминающее о том, как она довела Лису до крайности словами, которые были в том же тоне…   Я единственная, кто может видеть тебя такой.   Лиса абсолютно не могла рисковать, чтобы Дженни увидела, как сильно ей нравится это чувство собственничества - на самом деле, само по себе чувство было достаточно опасным, - поэтому она просто призвала на помощь здоровую защиту.   “Это даже не так! Я не пытаюсь- мне просто нравится риск, я полагаю, и-”   И трахаться с тобой, для тебя, только с тобой-   “Расслабься”, - вмешалась Дженни, протягивая руку, чтобы взять ее за руку, что было более успокаивающим, чем должно было. “Я не осуждаю тебя. И я понимаю, что ты имеешь в виду, я могла бы сказать, что на самом деле ты не хотела, чтобы кто-то... Я просто... ну, ты понимаешь.”   Дженни просто баловала ее. Для нее это, вероятно, было более сытным ужином, но Лиса все равно почувствовала легкое беспокойство.   “Ты не должна была...”   Брюнетка, возможно, уже предвидела ее реакцию, потому что она уже качала головой.   “Я не это имела в виду”, - пробормотала она, почти рассеянно поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Лисы. “Я знаю, что не должна была, но я не возражала. Я хотела”.   Слово "хочу" из уст Дженни…   Обычно Дженни выжимает все желания Лисы из ее разума и рта до тех пор, пока у нее не потекут слюнки, пока она не выдохнется, но сейчас это слово сочетается с некоторым затяжным чувством неуверенности, односторонности…   Взгляд Лисы скользнул вниз, к губам Дженни. Они все еще были немного припухшими, все еще такими мягкими на вид, и она могла снова наклониться, могла взять свою руку, все еще в свободной хватке Дженни, и положить ее на бедро брюнетки, могла спросить ее, может быть-   Не то чтобы это не заводило Лису. Это было бы так, так что, возможно, Дженни могла бы питаться по-другому, если бы она все еще была голодна, или если бы она когда-нибудь просто захотела-   “Мне нужно идти”.   Лиса моргнула, и Дженни исчезла, резко встав, ее рука скользнула прочь, вне досягаемости. Она тоже попыталась встать, поспешно натягивая одежду, но брюнетка уже собрала свои вещи, обернувшись только для того, чтобы взглянуть на нее.   “Извини. Момо сказала- мы собираемся еще немного поработать над саундтреком. У тебя… все хорошо?”   “Да”, - автоматически ответила Лиса, пытаясь рассеять туман в голове, цветы не так-то легко развеять, по какой-то причине они укоренились слишком глубоко. Она слегка потерла глаза, как будто это могло что-то прояснить, но когда она подняла взгляд, дверь уже закрывалась с мягким щелчком.   На улице было холодно, когда она медленно возвращалась в общежитие, скучая по обществу брюнетки больше, чем она предполагала. Часть ее также чувствовала небольшой холод внутри.   Потому что Момо сказала, что у нее занятия, не так ли?   Чем больше Лиса думала об этом, тем больше это ее беспокоило. Было похоже, что что-то беспокоило Дженни, когда она так быстро ушла.   Но все было в порядке, когда Дженни вернулась вечером. Она выглядела немного более измученной, чем обычно, и, как ни странно, снова была в своей просторной куртке и солнцезащитных очках, но, возможно, на этот раз это был просто модный выбор, потому что она отложила их в сторону и приготовила им обеим на ужин пасту быстрого приготовления. Лиса разозлила ее, ткнув в нее кусочками сырой пасты, но потом она помыла посуду, так что все было прощено.   И когда она, наконец, перестала лениться и приняла душ, она, возможно, знала, что обнаружит на себе сплошную карту отметин, но, должно быть, каким-то образом упрек Дженни за них вылетел у нее из головы. В любом случае, их было легко скрыть.

***

И все же, думала Лиса про себя в последующие дни. Дженни Ким была странной. Она еще и вела себя странно, горячо и холодно, как и раньше.   Само по себе это, возможно, и не было предупреждающим знаком. Потому что Дженни иногда могла быть странной - одержимо пила только воду с лимоном, ее невротическая процедура ухода за кожей; Лиса даже заметила маленькую плюшевую версию инопланетян из "Истории игрушек" в углу её комнаты.   И она была сексуальным демоном. Странность была отчасти подразумевающейся.   Но Лиса не знала, что было не так, или, по крайней мере, что беспокоило брюнетку, потому что Дженни также оказалась экспертом по уклонению от темы или притягиванию ее к горячему, умопомрачительному поцелую всякий раз, когда она осторожно пробовала защиту демона, что обычно приводило к горячему, умопомрачительному сексу, который был великолепен и все такое, Лиса никогда в жизни не была так сексуально удовлетворена, но…   Но это все еще беспокоило ее. То, что она не знала - то, что Дженни не говорила с ней об этом.   “Онни, ты заметила что-нибудь необычное в Дженни?” - спросила она Джису во время перерыва на кофе между занятиями. Она пыталась говорить небрежно, но глаза Джису тут же сузились.   “Нет, а что? Она ведет себя по-другому рядом с тобой?”   Лиса закусила губу. С одной стороны, она не хотела втягивать Джису в их проблемы - с другой, Дженни в последнее время была достаточно странной, что, возможно, ей могло понадобиться некоторое понимание, и, действительно, Джису была единственным человеком, у которого можно было спросить.   “Возможно. Я не знаю, всегда трудно сказать”.   Джису слегка нахмурилась.   “Хм. Я спрошу об этом, но, честно говоря, Лали, я не уверена”.   Казалось, их старшую онни беспокоило то, что она не знала. Лиса подумала, что, возможно, поймет - она не была посвящена в большую часть прошлого Дженни, и те его фрагменты, которые она видела или догадывалась из того, что осталось недосказанным (то, как брюнетка никогда на самом деле не упоминала свою семью или каких-либо старых друзей, кроме Джису и, возможно, Джухён), казались не очень приятными. И Джису была рядом все это время - должно быть, ее беспокоит мысль о том, что сейчас что-то не так.   Лиса не хотела ее беспокоить.   “Скорее всего, ничего особенного. В последнее время наши занятия были сложнее, так что, вероятно, дело просто в этом, онни”.   “Правда? Расскажи мне об этом”.   Блондинка позволила разговору продолжаться, думая, что она сама не может избавиться от чувства, что все еще волнуется.   И стало только хуже. Потому что большую часть времени все было просто замечательно - они не ссорились, и они по-прежнему тренировались вместе, ходили на занятия, ужинали; они даже разделили пакет тайских закусок из последней упаковки отца Лисы, которая действительно понравилась Дженни. И секс был хорошим, но после Дженни могла быть немного отстраненной, и дело было не только в ее чувствительности и цепкости после, поняла Лиса - у брюнетки, казалось, всегда был повод начать, хотя она улыбалась, как ни в чем не бывало.   Лиса узнала, что Джису тоже пыталась поговорить об этом с Дженни, но, по-видимому, брюнетка отмахнулась от нее, и это было то, что ее действительно беспокоило, но все пришло в голову раньше, чем она успела обсудить эту тему с самой Дженни.

***

Оглядываясь назад, можно сказать, что блондинка временами бывала чересчур легкомысленной во вред себе.   Потому что, когда у них закончилась клубника, любимый фрукт Дженни, она, не колеблясь, побежала в определенный магазин в перерыве между занятиями, надеясь, что это будет небольшой способ заставить брюнетку искренне улыбнуться, забыв на мгновение, кто там работает, пока не подняла взгляд в очереди к кассе и не увидела знакомые темные, веселые глаза.   “Ты, кажется, удивлена, увидев меня”, - лениво заметила Венди, ее безупречная красная помада изогнулась вверх в тихой ухмылке. Лиса забыла, насколько дорогим был ее голос - она слегка поежилась, покраснев.   “Я... забыла”.   “Я так и предполагала. Ты так и не позвонила”.   Венди не казалась обиженной - если уж на то пошло, она все еще казалась удивленной, ее тон был легким, когда она разглядывала корзинку с клубникой, но Лиса все еще подыскивала ответ, который не прозвучал бы грубо.   “Я не имела в виду... Я была занята...”   “Расслабься”, - рассмеялась Венди, принимая её кредитную карточку. “Я шучу. Я знаю, как принять отказ”.   Она вручила Лисе чек, но, в отличие от ее слов, ее глаза были прикрыты так, что Лиса заговорила, немного заикаясь.   “И- и что, если ответ не будет отрицательным?”   Это было не то, что она хотела сказать. Но она только что вспомнила, что Венди была добычей Джухён. Таинственная Джухён Дженни, ее наставник, что бы это ни значило. Это определенно что-то значило, но Лиса не могла спросить об этом здесь, не на публике, при окружающих людях, но, возможно, Венди что-то знала. Возможно, что бы ни беспокоило Дженни, можно было решить, просто посоветовавшись с кем-то, у кого был опыт во всей этой области, кто имел дело с этим иногда очаровательным, иногда приводящим в бешенство существом, которым был сексуальный демон, и с их привычками в еде.   Джису не смогла помочь, по крайней мере пока. Но, возможно, Венди могла.   Одна изящная бровь изогнулась, и взгляд, которым наградила ее Венди, заставил ее желудок сжаться, потому что она знала, как дерзко это прозвучало, и она чуть не извинилась, но старшая ответила раньше, чем она смогла, так же гладко, как и всегда, теперь в ее улыбке появился намек на удивленный триумф.   “Ну что ж. Я заканчиваю в 7”.   Кто-то в очереди за Лисой откашлялся; ей едва удалось вырваться, ее лицо горело, она чувствовала, как глаза Венди пронзают ее, когда она уходила.   Блондинка в основном успокоилась к тому времени, как вернулась домой, закинула клубнику в холодильник и пошла в свою комнату, чувствуя себя странно и беспокойно в местах общего пользования, где частичка Дженни все еще витала в воздухе, даже когда самой брюнетки не было дома.   Я заканчиваю в 7.   Это явно было приглашение. Старшая явно была заинтересована в ней, но, конечно же, только в ее теле, небольшое повторение их прошлых отношений. Когда-то это могло показаться привлекательным, но Лиса не могла не отмахнуться от этой мысли - в последнее время она определенно была сыта всем этим по горло.   Кроме того, не похоже, что кто-то мог трахнуть ее так, как это могла Дженни.   Лиса бы просто взяла ее и все объяснила. Венди бы поняла и, может быть, только может быть, наконец-то дала бы ей какой-нибудь авторитетный совет.   Она проверила свое расписание.   Уйма времени, чтобы подготовиться.   Ей это понадобится. С таким же успехом она могла бы одеться, чтобы произвести впечатление - по крайней мере, это дало бы ей какое-то занятие, чтобы успокоить нервы.

***

Когда Дженни вернулась в общежитие, последнее, чего она ожидала, было... это.   “Что- ты куда-то идешь?”   Лиса повернулась к ней, бросив последний взгляд в зеркало в ванной, вытирая последнее маленькое пятнышко помады с уголка рта, прежде чем удовлетворенно отвернуться.   “Да”, - легко сказала она, одарив Дженни сияющей улыбкой, от которой у нее на мгновение перехватило дыхание.   Возможно, она не видела Лису такой раньше, за исключением, может быть, украденного взгляда на вечеринке несколько недель назад - как будто она прилагала усилия, настоящие усилия.   Светлые волосы Лисы были уложены свободными волнами и ниспадали каскадом по спине, челка была идеально уложена, а не ее обычно высокий хвост или очаровательный беспорядочный вид после танца. На ней был макияж, немного, ровно столько, чтобы заставить пялиться, и он несправедливо хорошо дополнял ее черный наряд.   И черт возьми, Лалиса Манобан во всем черном.   Кожаная куртка, накинутая поверх черного топа с достаточно глубоким вырезом, от которого разбегались глаза, черные джинсы, которых было как раз достаточно, чтобы выглядеть непринужденно и впечатляюще…   “Ты хорошо подготовилась”, - сумела выдавить Дженни, хотя сразу же отвела взгляд, когда улыбка Лисы стала шире. У нее внезапно пересохло в горле - она подошла к раковине, наполнила стакан и залпом выпила воду. Это не помогло. В последнее время шоколад даже не помогал, не то чтобы он утолил ту специфическую жажду, которую, увидев Лису в этой форме, она снова подняла с того места, куда она ее решительно загнала.   “Спасибо. У меня... вроде как свидание, так что, ты знаешь. Лучший нападающий и все такое”.   Дженни поперхнулась остатками воды. Ей удалось это скрыть, но она тут же отвернулась.   “Ты... извини?”   “Свидание?” Повторила Лиса, комично медленно произнося слова, как будто Дженни действительно ослышалась. “Ты знаешь, что люди иногда делают, когда они нравятся друг другу?”   (Про себя Лиса задавалась вопросом, какого хрена она делает, удваивая свою словесную оговорку, но реакция Дженни была слишком интригующей, чтобы она могла остановиться.)   “Тебе кто-то нравится”, - медленно повторила Дженни, говоря так, словно была под водой, задаваясь вопросом, как именно она это пропустила, а также задаваясь вопросом, знала ли она блондинку вообще, поскольку очевидное веселье Лисы превратилось во что-то менее определяемое, ее лицо стало тщательно непроницаемым, когда она подошла, чтобы надеть туфли на каблуках.   (Лиса не могла заставить себя солгать по этому поводу. В любом случае, это не имело бы значения, потому что Дженни наверняка было бы все равно, но ради нее самой она осталась честной.)   “Не совсем. Это сложно”.   “Тогда зачем ты идешь?”   “Просто для развлечения, я думаю”.   “Я думала, ты не... ну, знаешь, встречаешься?”   “Ну. На самом деле это не официальное свидание, просто, знаешь. Что-нибудь неформальное. Я думаю, она могла бы помочь мне... кое с чем”.   Дженни почувствовала, как у нее в ушах звенит при словах «неформально» и «кое с чем», потому что ей было совершенно очевидно, что они означают.   Я могла бы помочь тебе, что-то внутри нее зашипело, пытаясь выдавить слова изо рта. В чем я не могу тебе помочь? Зачем тебе нужно-   “Кто это?”   Лиса вздохнула, вставая, и она на высоких каблуках определенно соответствовала образу, когда посмотрела на Дженни. Она улыбнулась, но в ее улыбке не было обычной теплоты.   “К чему эти двадцать вопросов, Джен?”   Дженни сглотнула, у нее снова пересохло во рту.   “Просто любопытно, знаешь. Человеческие качества”.   Она пробормотала это и подумала, что это довольно слабая защита, но взгляд Лисы сразу смягчился.   “Да, конечно, извини. Это… Венди. Или Сынван, я думаю”.   Дженни моргнула, не в силах осознать, что именно она почувствовала при этом.   Лиса, казалось, восприняла ее молчание как отказ от дальнейших расспросов, схватила со стойки телефон и сумочку и открыла дверь.   “Мы можем поужинать вместе завтра, хорошо? Увидимся!”   Дверь закрылась.   “Увидимся”, - медленно произнесла Дженни в пустоту.   Она снова моргнула, задаваясь вопросом, что именно происходит - почему ее дыхание было прерывистым, почему болела грудь, почему что-то более демоническое внутри нее начало гореть-   “Что ж”, - пробормотала она почти про себя, слова, казалось, отдавались эхом в остаточной, громкой тишине, когда затих приглушенный стук высоких каблуков Лисы.   “Это... неудобно”.