Обещание на мизинцах

Лалиса Манобан никогда раньше не прогуливала занятия. Она, конечно, никогда не представляла, что сделает это, особенно когда надвигались семестровые оценки, но ее рука кровоточила, а в голове царил абсолютный беспорядок, и последнее, что ей было нужно, это идти в танцевальный класс, где была Дженни, потому что Дженни увидела бы это, Дженни знала бы-   Она почти рухнула в спальне, захлопнув за собой дверь, и направилась в ванную, на ходу снимая маску, как будто это могло помочь ей дышать.   Она поняла, что ее трясет, адреналин медленно спадает, боль в руке теперь ощущалась сильнее, когда ее взгляд скользнул вниз, к поврежденной коже.   Дерьмо.   Лиса запустила руку под раковину, слегка зашипев от боли. Она хотела принять душ - желательно долгий, горячий, - но голова раскалывалась, в висках тупо пульсировало, и ей просто хотелось снова свернуться калачиком в постели.   Возможно, она не осознавала, как долго стояла там, оцепенело прижимая полотенце к пульсирующим костяшкам пальцев, пока дверь не открылась.   “Лиса?”   Беспокойство в голосе Дженни заставило ее руку заболеть сильнее. Она откашлялась.   “Сюрприз”, - сказала она, пытаясь изобразить на лице улыбку, наблюдая, как при этом слове на лице Дженни смущенно промелькнуло начало недовольной улыбки, пока ее взгляд не опустился на её руку.   “Лиса-”   Она мгновенно пересекла комнату, Лиса не могла не почувствовать нервный трепет, когда Дженни схватила ее за запястье - она вздрогнула, и Дженни немедленно отпустила ее.   “Извини-”   “Нет, все в порядке”, - поспешила сказать она, безуспешно пытаясь спрятать руку за спину. “Как прошел урок? Она вернула наши баллы по-”   “Что ты сделала?”   Как всегда, брюнетка попала в точку, без особых усилий проигнорировав слабую попытку Лисы завязать разговор.   Лиса с трудом сглотнула, ее сердце забилось немного быстрее - от нервов или от остаточного адреналина, она не была уверена, но это ничему не помогало.   Особенность Дженни заключалась в том, что она, казалось, всегда знала, когда Лиса лжет, и теперь, под пристальным взглядом кошачьих глаз, в котором было больше, чем намек на беспокойство, она знала, что бессмысленно даже пытаться.   Она обессиленно поникла, опустив поврежденную руку вдоль тела.   “Я не пошла на занятия”.   Это было очевидно, и Дженни подняла брови так, как предвкушала тайка, и от этого Лисе вдруг захотелось плакать, поэтому она сильно заморгала, решительно глядя в ответ.   “Мне нужно было в туалет”.   Лучше придерживаться фактов.   “Я воспользовалась мужским туалетом, потому что не хотела опаздывать”.   Просто покончи с этим.   “Пока я была там, я услышала разговор нескольких парней. И мне не понравилось то, что они сказали”.   Это было короткое, вопиюще отсутствующее объяснение, и Дженни нахмурилась в последовавшей тишине.   “Так ты их ударила?”   В ее тоне был лишь оттенок осуждения, и это сразу заставило Лису встать дыбом, ощетинившись почти инстинктивно.   "Я не... я не хожу повсюду в поисках причин бить людей, Дженни. Ты их не слышала, они были...”   Она прикусила язык, почувствовав вкус железа, чтобы не произнести ни слова, но Дженни тоже почувствовала запах крови.   “О чем они говорили?”   Лиса не могла смотреть на нее, и она знала, что Дженни могла сказать, и она практически почувствовала, когда осознание поразило ее, по тому, как напрягся воздух.   “Лиса. О чем они говорили?”   Этот ужасно спокойный голос, резкий по отношению к ней, как будто это была ее вина, и несправедливость всего этого заставила ее быть честной, даже если она пыталась сдержаться.   “Это не имеет значения. Послушай, я знаю, что ты просто разозлишься из-за этого, так что не могли бы мы-”   “Лиса. Скажи мне. Что-”   “О тебе, довольна?”   Слова вырвались у нее почти против ее воли, и она повернула голову, чтобы посмотреть в лицо брюнетке, карие глаза встретились с карими.   “Они говорили о тебе какую-то хрень, ладно, просто... это не имеет значения, не-”   “Ты продолжаешь так говорить, но, должно быть, это имело значение, если ты решила распускать руки”.   Лиса уставилась на нее, новая волна замешательства и гнева захлестнула ее из-за обвинения в тоне Дженни.   “Что- прекрасно, конечно, это важно! Джен, ты думаешь, я бы стояла там и слушала, как они-”   “Они что? Произносят вслух то, о чем постоянно думают?”   Резкость в голосе Дженни стала ощутимей, задев Лису, когда она стояла как вкопанная перед человеком, защищая которого причинила себе боль, человеком, который, казалось, теперь насмехался над ней.   “Да! Я не собираюсь слушать это дерьмо, и ты тоже не должна-”   “Лиса, ты не можешь просто бить каждого человека, который-”   “Смотри, я готова блядь-”   “Ты меня не слушаешь!”   Лиса не знала, когда их перепалка переросла в крики, но теперь они были всего на расстоянии вытянутой руки друг от друга, обе тяжело дышали, глаза у них блестели.   “Ты, блядь, не можешь этого сделать, ясно? Ты не можешь просто- просто преследовать каждого, кто говорит - боже, что они сказали, что я сплю с инструкторами, что они хотели бы попробовать это сделать? Люди постоянно так говорят, нельзя нервничать из-за этого-”   “Нервничать? Я пыталась... защитить тебя-”   “Мне не нужна твоя защита!” Дженни закричала достаточно громко, чтобы у Лисы снова зазвенело в ушах и вернулась головная боль. “Я не просила об этом, и мне это не нужно, и-”   “Мне все равно!” Лиса набросилась на нее в ответ, и если это была драка, никто не выигрывал, хотя они обе пытались, все еще с пунцовыми лицами и свирепыми взглядами. “Мне все равно, нужно тебе это или нет, я не позволю людям говорить о тебе такое дерьмо, я этого не выдерживаю-”   “Ты этого не выносишь?” Голос Дженни надломился от недоверия. “Ты такая гребаная лицемерка- что они такого сказали, что ты еще не подумала обо мне?”   Лисе хотелось наорать на нее в ответ, хотелось заорать, что Дженни не должна просто слепо принимать такое обращение, что эти парни были придурками и заслужили это, а она была ничем, ничем на них не похожа-   Отвлекает.   Она запнулась, ровно настолько, чтобы на лице Дженни появилось выражение мстительного триумфа, хотя ее глаза, казалось, немного застыли от обиды.   “Значит, это все? Так вот в чем все дело? Ты сорвалась, потому что не могла смириться с тем, что кто-то другой говорит то, о чем ты думала все это время-”   “Я бы никогда так не подумала!” Лиса закричала, и если это была ложь, она произнесла ее с большей честностью, чем когда-либо в своей жизни. “Я бы никогда... я бы никогда не подумала о тебе таким образом-”   “Когда ты наконец поймешь в своей гребаной башке, что я точно знаю, что ты думаешь обо мне-”   “Отлично!”   Голос Лисы сорвался, охрип от напряжения, с которым она произносила это слово и следующие.   “Ты думаешь, что знаешь, как- что я о тебе думаю? Прекрасно - ты чертовски великолепна, Дженни. Ты великолепна и безумно, глупо привлекательна, и я должна быть идиоткой, или монахиней, или и тем и другим вместе, чтобы не заметить, ясно? Это то, что ты хотела услышать?”   Лиса подалась вперед, даже когда брюнетка открыла рот, чтобы ответить.   “Но ты еще и мой гребаный друг, ясно? Ты- ты красивая, но ты также на самом деле такая чертовски умная, и забавная, и добрая, когда думаешь, что я не смотрю, и храбрая, и- и ты моя подруга, Джен, я бы не-”   Казалось, ее голос сбился, оборвавшись на середине, когда покалывание слез в глазах угрожало перелиться через край, что соответствовало острой боли в костяшках пальцев руки, которые она сжала в кулак и отвернулась, грубо вытирая лицо другим рукавом.   “Я чертовски ненавижу себя за то, что когда-либо думала, как они, хоть немного похоже, хоть на мгновение. И ничего страшного, если ты все еще ненавидишь меня за это, но ты не можешь позволить всем так с тобой обращаться- я не позволю им так с тобой обращаться-”   Мягкие, немного холодные руки поднялись, чтобы медленно повернуть ее лицо обратно, и она почувствовала, как ее голос замер, когда кончики пальцев Дженни смахнули ее слезы.   “Я... мне жаль...”   “Я знаю”.   Голос Дженни утратил свойственную ей злость, и он был только мягким, усталым, когда она нежно коснулась её лица.   Это было почти интимное чувство, и Лисе пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться, позволив Дженни вытереть остатки ее слез и решительно вдыхая и выдыхая.   Цветы, конечно, ощущались гораздо ближе, но в них была та же нежность, с которой Дженни относилась к ней.   “Мне очень, очень жаль, Дженни”.   “Я знаю. Но, Лиса, ты не можешь просто бить людей, хорошо? У тебя могут быть серьезные неприятности, я бы... я бы действительно не хотела, чтобы тебе причинили боль или наказали из-за меня”.   “Я не могу этого обещать”, - прошептала Лиса, в ее заплаканных глазах все еще светилась решимость, и Дженни вздохнула.   “И я это знаю. Ты такая чертовски упрямая, Лиса-я. Но ты должна попытаться, хорошо?”   Лиса-я.   Это было небольшое, почти несущественное ласковое обращение, которое заставило Лису кивнуть.   Она открыла рот, чтобы заговорить, но слова замерли у нее на языке, когда Дженни осторожно подняла ее правую руку, нежно поцеловав покрытую синяками кожу на костяшках пальцев.   Ее губы были мягкими.   “Мне так жаль”, - снова пробормотала Лиса, как из-за своих действий, так и из-за влечения, нахлынувшего на ее разум, непрошеного и нежеланного и, вероятно, достаточно громкого, чтобы ее услышали, из-за губ Дженни на ее коже, и Дженни только кивнула, понимая, притягивая ее в объятия, которые, как она мечтала, длились дольше, чем это было на самом деле.   “Это не твоя вина”, - тихо прошептала брюнетка ей на ухо, и Лиса готова была снова расплакаться, но она сдержалась, в последний раз нежно сжав маленькую женщину, прежде чем они расстались.   “И не твоя тоже”.   Дженни выглядела так, словно не знала, что на это сказать, поэтому просто отвернулась.   “Поужинаем?”   Лиса почему-то улыбнулась.   “Можем ли мы приготовить рамён?”   “Лиса, мы обе знаем, что ты ешь рамён последние три дня подряд”.   “Но я люблю рамён!”   “Тебе нужны овощи-”   “Это говорит тот, чье любимое блюдо - в буквальном смысле горелый рис-”   Это было облегчением, их старая вечерняя рутина, и по настоянию Дженни они вместо этого приготовили жаркое, Лиса нарезала овощи, потому что она наконец научилась пользоваться ножом, не боясь отрезать пальцы, хотя рука все еще болела. Позже она позволила Дженни наложить на неё бинты с милой морщинкой на лбу, когда та осторожно брала пластырь и аккуратно прижимала его к ранам, и стало лучше, и со временем будет еще лучше.

***

Лиса не задумывалась о последствиях того, что она сказала. Не совсем.   Она не могла. Это было неловко, и, кроме того, Дженни, вероятно, все это уже знала - на тот момент это был самый плохо хранимый секрет в мире.   Что Лиса чувствовала к ней. Как она сгорела для нее.   Как иногда она слишком долго смотрела на её лицо во время вечеров кино, отмечая нежный изгиб подбородка, округлость щек, полноту губ.   Но она заставила себя не зацикливаться на этом, потому что до экзаменов в середине семестра оставалась неделя, а это означало, что все убивали себя учебой - даже тренировка R2P была отменена, хотя у них были строгие инструкции продолжать практиковаться самостоятельно, и многие из них все равно встретились, чтобы попрактиковаться вместе, включая Лису.   Тем не менее, командные ужины и тусовки были отложены до окончания экзаменов, а когда они все-таки собрались вместе, это было в значительной степени исключительно для работы. Даже время, проведенное с Чеён и Джису, было сосредоточено на походах в библиотеку или коротких перерывах на кофе, и даже это было редкостью, потому что на уроках танцев у Лисы были практические занятия, и она была полна решимости стать идеальной.   Она стиснула зубы в репетиционной студии, откинула челку со лба, почувствовав выступивший пот и решив удвоить его.   Ей нужно было быть идеальной.   Не только из-за ее стипендии, хотя это, как всегда, горело в глубине ее сознания. Но и для себя тоже.   Ей нужно было быть лучшей в классе. Ей нужно было быть именно такой, какой представлял их инструктор, и даже больше, потому что если бы она не была-   Еще пять повторений, упрямо сказала она себе.   Пять превратилось в десять, десять превратилось в двадцать, и она повторяла хореографию снова и снова, пока не смогла бы танцевать ее во сне, и убедилась, что ее улыбка выглядит настолько ослепительно, насколько это возможно.   Она даже не была уверена, который был час, когда выходила из репетиционной. Достаточно поздно для того, чтобы взошла луна, и ей пришлось быстро идти домой, натянув толстовку на голову.   Дженни там не было, хотя она и не ожидала, что она останется. Брюнетка чаще всего отсутствовала, и Лиса слишком устала, чтобы гадать, где именно, хотя она определенно уловила намек на фирменный аромат Дженни в танцевальном зале, так что, возможно, Дженни тоже вкладывала свои усилия в подготовку к экзаменам.   Душ принес облегчение, и хотя ее мышцы болели, одна часть ее тела, в частности, болела немного громче, чем остальные.   Она снова стиснула зубы, чувствуя, как протестует ее челюсть, но она знала, что ничего не может с этим поделать, даже когда одна рука скользнула между ее бедер.   Иногда действительно сводило с ума жить с суккубом.   В ту ночь у нее не хватило духу пойти куда-нибудь и найти кого-нибудь, с кем можно переспать, с кем можно провести ночь - она была слишком измотана и просто хотела оказаться дома, черт возьми. И все же Дженни узнала бы об этом через несколько минут, если бы она прикоснулась к себе, и она действительно, действительно не хотела ввязываться в очередную драку-   Но Дженни не было дома, не так ли?   Даже если бы она поняла, что Лиса, ну, позаботилась о себе, ну и что? Не то чтобы она была там для того, чтобы что-то подслушивать - она, конечно, не стала бы этим питаться, так что, возможно…   Может быть, было бы ничего страшного, если бы она просто-   Лиса была благодарна белому шуму воды, тому, как он заглушил ее дрожащий стон облегчения, когда она наконец прикоснулась к себе.   Боже, она промокла насквозь. Дело было даже не в воде из душа, дело было только в ней, просто она так долго подавляла все, так сильно заставляла себя, и теперь-   Теперь она могла расслабиться.   Она почувствовала, как расслабляются ее мышцы, даже когда внутри нее затянулся горячий клубок, и не смогла сдержать вздоха, когда погладила себя, не слишком сильно, прижавшись спиной к стеклянной панели душа, откинула голову назад и позволила воде стекать, что приятно стимулировало ее грудь.   Она запустила в себя один палец, затем другой и снова была благодарна воде, шум которой заглушал ее стон, хотя было не похоже, что кто-то мог его услышать.   Что ж.   Шум воды заглушил звук открывающейся входной двери, которая затем закрылась с мягким щелчком.   Однако Лиса была потеряна для всего этого, отчаянно стиснув пальцы, позволив себе передышку, позволив себе быть немного громче, чем обычно, и, черт, ей это было нужно, на самом деле, прошло слишком много времени-   И она ничего не могла поделать с образами, которые приходили ей в голову и заставляли ее хныкать, образами конкретной брюнетки-   “Лиса...”   Она тихо вскрикнула одновременно от разочарования и небольшого стыда, ее пальцы замедлились, и останавливаться было физически больно, но ей нужно было взять себя в руки, она не хотела рисковать, чтобы Дженни узнала или почувствовала это каким-то образом.   Кроме того, это была Дженни. Ее соседка по комнате - ее подруга Дженни, она бы так с ней не поступила, даже если бы не знала, даже если бы внезапно воздух стал теплее обычного, а цветочный аромат в воздухе был головокружительным, как будто Дженни действительно была там-   Нет.   Она прикусила губу, достаточно сильно, чтобы почувствовать вкус крови.   Она могла бы победить это. Она могла, она бы сделала это - она могла бы овладеть всем остальным, каждой чертовой мышцей для каждого чертового танца, чертова Дженни Ким не сломит ее, поклялась она, даже когда начала снова, медленнее, затем набирая скорость, когда ее мозг снова постепенно затуманивался от удовольствия-   Бесконечно длинные ноги Дженни вытянулись рядом с ней на диване, ее кожа была такой мягкой, что ей до боли хотелось прикусить её, попробовать на вкус-   Лиса пыталась остановиться, но не смогла, только не снова, не смогла остановить мелькающие перед глазами короткие сцены, и ей пришлось, наконец, сдаться, слегка постанывая по мере того, как нарастало ощущение.   Изогнутая бровь Дженни, эти темные глаза пригвоздили ее к месту, наблюдая за тем, как она танцует-   Дженни, глядя на нее с набитым густым темным шоколадом ртом, бормочет слово “сладкий”, глядя ей прямо в глаза-   Дженни, в классном кабинете, запах цветов и секса, ощущение кормления, того, что Дженни берет ее, берет то, что ей нужно-   Пожалуйста, возьми меня-   “Ради всего святого, Лиса”.   Лиса ахнула от удивления, когда ее глаза распахнулись, она чуть не поскользнулась на скользком полу и тут же выдернула пальцы, хотя все ее тело протестующе закричало.   Она не поняла, что оставила дверь в ванную незапертой.   На самом деле, она не знала, что Дженни была в общежитии, поэтому дверь волновала ее меньше всего, и она почувствовала прилив паники-   “Черт возьми, прости, Джен, мне очень жаль”, - пробормотала она, сбивчиво, невнятно. Она знала, что выглядит ужасно - полностью обнаженная, раскрасневшаяся, насквозь мокрая, пар из душа липнет к ее коже, воздух, стекло душа, из-за которого она могла видеть Дженни Ким, одетую в тренировочную одежду, с растрепанным пучком волос, явно только что вернувшуюся из студии для тренировок.   “Прости, я... мне очень жаль-”   “Хватит”, - оборвала ее Дженни, и ее голос был низким, ниже, чем обычно, а глаза заставили Лису утонуть, и она почувствовала, что ее язык перестает ворочаться, как будто Дженни действительно наложила на нее заклятие, и, возможно, так оно и было, потому что Лиса не могла двигаться, не могла думать, воздух был густым и горячим, и все в ней кричало об освобождении, о желании, об пожалуйста, я была так близко, просто возьми меня, пожалуйста, мне это нужно-   “Хватит”, - повторила Дженни снова, несколько мягче, хотя выражение ее лица по-прежнему было жестким, непроницаемым.   “У тебя есть пять секунд, чтобы сказать мне уйти”.   Лиса только захныкала при этом, издав жалкий звук, но Дженни, должно быть, услышала его за продолжающимся шумом воды, потому что все ее поведение, казалось, обострилось, ее тело напряглось, и Лиса заметила тем, что осталось от ее когнитивных способностей, что брюнетка казалась немного бледнее, более худощавой, чем обычно.   В последнее время она ничего не ела. Наверное, слишком много работает, чтобы позаботиться о себе, мне нравится.   “Дженни”, - прошептала Лиса, почти умоляюще, ее слова были сдавленными и далекими, как будто она говорила издалека, но она сразу замолчала, когда Дженни распахнула дверь душа.   “Боже, Лиса, ты такая гребаная боль…”, - пробормотала Дженни почти задумчиво, стоя там и глядя на нее, прежде чем, наконец, войти внутрь, решительно закрыв за собой дверь.   Возможно, это было неудобно - душ был маленьким, им едва хватало места вдвоем, и Дженни все еще была в шортах и топе, которые медленно темнели под тяжестью воды, - но Лиса не могла сказать, не могла почувствовать ничего, кроме головокружительного жара желания, а Дженни открыто смотрела на нее, ее взгляд задержался на воде, стекающей по ее груди, стекающей по прессу, но она все еще не прикасалась к ней-   “Прикоснись ко мне,” - выдавила она, наконец, не в силах сдержаться, не в силах удержаться от мольбы, от просьбы. “Пожалуйста, пожалуйста, Джен, я не могу этого вынести, ты нужна мне, пожалуйста, прикоснись ко мне- ох-”   Дженни рванулась вперед, ударив ее о стеклянную стену с такой силой, что Лиса была бы поражена, что она не разбилась, если бы у нее еще оставалась хоть капля сил думать о чем-то, кроме Дженни, но она не могла, она не хотела, потому что руки Дженни были на ней, и они были такими приятными, что она могла фактически потерять сознание, и Дженни наклонилась вперед, чтобы слизать капельку воды с ее шеи с благодарным стоном от его вкуса и звучания чего-то подобного этому в исполнении Дженни-   Дженни-   “Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?” Дженни зарычала ей на ухо, и теперь она была прижата к Лисе, вода из душа омывала их обеих, но этого все равно было недостаточно, и Лиса могла только извиваться под ее хваткой и хватать ртом воздух. “Ты хоть представляешь, на что это похоже? И как раз в тот момент, когда я думаю, что взяла себя в руки, я прихожу домой и обнаруживаю, что ты трогаешь себя для меня?”   “Для тебя”, - захныкала Лиса, её бедра жалобно подрагивали, и она, действительно, могла бы кончить от одного этого, от резких слов Дженни ей на ухо и от ощущения ее, но ей нужно было больше, всегда больше, ей так сильно это было нужно-   Дженни прикусила её шею - Лиса закричала.   В воздухе что-то вспыхнуло, и Лиса задрожала от ощущения этого, когда Дженни всасывала кожу, сильно, наверняка оставляя после себя красный гневный след, но это было похоже на чистое блаженство, ничего подобного Лиса никогда раньше не испытывала, губы Дженни на ее коже, ее впивающиеся зубы, казалось, она точно знала, как сильно Лиса хотела этого-   “О? Тебе нравится грубость?”   Дженни снова прильнула губами к ее уху, ее голос оставался низким и разочаровывающе ровным по сравнению с тем, каким беспорядком себя ощущала Лиса. “Ты хочешь, чтобы я так взяла тебя? Грубо и жестко-”   “Дженни, пожалуйста”, - это все, что Лиса могла сказать в ответ, откровенно насаживаясь на бедро брюнетки, но этого было недостаточно, Дженни не давала ей достаточно для настоящей стимуляции, угол был неправильным, она чувствовала, как слезы разочарования текут по ее лицу, смешиваясь с водой из душа-   Дженни прикусила снова, сильнее - казалось, это было предупреждение, и Лиса вскрикнула в ответ, склонив голову набок, чтобы дать ей больше доступа, потому что это действительно было так приятно, ощущать прикосновение Дженни на своей коже.   “Блядь, посмотри на себя. Все эти грязные разговоры, и ты практически умоляешь меня”, - пробормотала Дженни, и у Лисы перехватило дыхание, она небрежно покачала головой, отчаянно пытаясь сохранить остатки достоинства, даже когда по ее щекам потекло еще больше слез-   “Даже не думай сдерживаться”, - Дженни зашипела, внезапно зазвучав почти угрожающе, и Лиса снова почувствовала всплеск чего-то, когда руки Дженни поднялись и схватили ее за грудь, грубо, впиваясь ногтями, но это было так прекрасно, что Лиса могла бы закричать: Дженни каким-то образом знала, на какие именно места нужно надавить и ущипнуть, чтобы она почувствовала то, чего никогда не чувствовала раньше и никогда не почувствует снова-   “Вдыхай. Сейчас же”.   Лиса ничего не могла с этим поделать, даже если бы хотела, а она не хотела, и все, что она почувствовала, это желание…   Она набрала полную грудь теплого, насыщенного паром воздуха, и сразу же необъяснимый аромат Дженни захлестнул ее, новая волна жара и отчаяния овладела ею, когда ее тело инстинктивно дернулось вперед.   “Хорошая девочка”, - пробормотала Дженни прямо ей на ухо, покусывая мочку, и все это в сочетании с особенно резким изгибом соска заставило Лису вскрикнуть.   “Джен, Дженни, пожалуйста, я не могу... я не могу...”   “Мне нравится, когда ты умоляешь”, - задумчиво произнесла Дженни, ее руки скользнули ниже, немного задержавшись на прессе Лисы, прежде чем пробраться между ее бедер, внезапно ее пальцы оказались прямо там, где Лиса нуждалась в них больше всего, совокупный жар от них обеих и горячая вода сводили ее с ума, и все же Дженни не была-   “Сделай это снова”.   “Пожалуйста... пожалуйста, ты мне нужна-"   "Что мне нужно сделать?"   Губы Дженни приблизились к раковине ее уха, ее голос был грубым, и Лиса почувствовала, как ее собственный голос дрогнул в ответ, больше напоминая всхлип, потому что Дженни была так близко, кончики ее пальцев касались ее влажных складок, и ей нужно было, чтобы они были внутри нее сейчас же-   "-трахни меня, пожалуйста, боже, Дженни-”   Дженни была демоном, но звук, который издала Лиса, граничил с нечеловеческим, когда Дженни скользнула в нее двумя пальцами, и собственная рука Лисы подскочила ко рту, чтобы заглушить стон, ее тело немного прогнулось, пока колени подгибались, потому что, мать твою, это было так хорошо, так восхитительно, так заполненно-   “Не смей”, - прорычала Дженни, все еще ей на ухо, все еще сводя ее с ума этим гребаным тоном, ощущением ее дыхания на своей шее и ее притяжения в воздухе, горячего и сладкого, наполняющего ее тоже, пока она сгибала пальцы внутри неё, и Лиса действительно дрожала от удовольствия.   “Я хочу слышать тебя- блядь, Лиса, ты так хороша-”   Лиса могла только надеяться, что это означает, что Дженни хорошо питается, потому что она едва могла удержаться в вертикальном положении, но она подчинилась, мгновенно, ее рука упала, ее стоны и проклятия сопровождали каждый удар пальцев Дженни.   "Блядь-"   Это было почти слишком хорошо, чтобы быть реальным, каждый толчок, который она делала, каждое движение запястья, когда большой палец касался клитора Лисы в нужное время - Дженни, казалось, точно знала, как ей это нужно, на какие именно кнопки нажимать, ее губы снова нашли шею Лисы, свободная рука грубо нащупала ее грудь, и пока она загибала пальцы, Лиса вдыхала воздух, полный горячих, цветочных ощущений, Дженни...   "Ты такая мокрая для меня", - пробормотала Дженни, и Лиса услышала ленивую усмешку в ее голосе, каким бы грубым он ни был. "Это вода из душа или только ты, детка? Дай-ка я посмотрю..."   Она добавила третий, и растяжка была настолько хороша, что Лисе казалось, будто слезы и крики действительно вытрахивают из нее, она умоляла и дергалась от отчаяния, но Дженни следила за каждым ее движением, опускалась ниже, чтобы взять один из сосков в рот и пососать, шум от этого был достаточно грязным, чтобы сравниться с тем, что издала Лиса в ответ-   "Нет, это все ты, не так ли, Лиса? Вот как сильно ты нуждалась в том, чтобы я трахнула тебя-"   "Дженни..."   Ее голова откинулась назад, а спина оттолкнулась от стеклянной стены душа, и сочетание пара, жара и пьянящего аромата просто затопило ее чувства, и это было почти слишком-   "Продолжай вдыхать для меня", - прорычала Дженни в ее кожу, ее язык проложил дорожку вверх по груди Лисы, возвращаясь к ее шее. "Блядь, такой хороший вкус-"   Пальцы Дженни безжалостно входили и выходили из нее, и если бы Лиса посмотрела вниз, то увидела бы, что они слиплись от влаги, которая стекала по запястью, но она не могла этого сделать, ее глаза все еще были плотно закрыты, и все, что она могла делать, это вдыхать и выдыхать и хныкать от ощущений, от мысли, что Дженни тоже хочет этого, и когда Дженни жарко застонала ей в ухо, словно точно зная, что звук этого сделает с ней, звук всего в сочетании с ее всплеском в воздухе почти заставил Лису-   “Смотри на меня, когда кончаешь для меня”.   Все, что она могла сделать, это подчиниться, ее глаза расширились, когда она потерялась в этих темных, бесконечных карих глазах, которые, казалось, раздевали ее догола, казалось, видели каждый ее дюйм, каждое подергивание ее тела и каждый удар ее сердца-   Дженни снова загнула пальцы, все три заполняли ее, и как только они уперлись в эту единственную точку внутри нее, Лиса полностью развалилась на части, ее горло почти сдавило от напряжения крика, который вырвался из нее, когда все ворвалось в нее сразу, все жгучее, жидкое удовольствие, которое так искусно выжималось из нее под пальцами Дженни, весь мир побелел, и ее мышцы сдались, полностью, Дженни - единственное, что удерживало ее, держало её в целости, Дженни-   Глаза Лисы зажмурились, но Дженни жестко трахала ее, ее пальцы были неумолимы, из глубины ее горла вырвался тихий предупреждающий звук, и ее глаза снова открылись, и она почувствовала, как напрягается, снова и снова, беспомощная под этим голодным взглядом, запахом и ощущением тела-   “Хватит”.   Пальцы Дженни исчезли внутри нее, и Лиса слабо застонала в знак протеста, все еще дергаясь и ни за что не хватаясь, но, возможно, она продолжала бы кончать, пока не потеряла сознание, иначе, потому что внезапно все стало слишком горячим, слишком сильным.   Она чуть не упала вперед, но почувствовала, что ее поднимают, почувствовала легкое шарканье и услышала тихое ругательство, когда Дженни боролась с ручкой душа, наконец выключив его, прежде чем вынести ее наружу.   “Джен- не надо”, - наконец выдавила она охрипшим голосом, но ее веки снова тревожно приоткрылись, хотя она все еще чувствовала себя растекшейся, затуманенной. “Не надо, я тяжелая- ты поранишься-”   “Хватит болтать”, - коротко сказала Дженни, и Лиса сразу же подчинилась - немного слишком быстро, если судить по едва заметной ухмылке, заигравшей на лице брюнетки. “Я становлюсь сильнее после того, как поем, а тебе нужно отдохнуть”.   “Но ты такая крошечная”, - пробормотала она, даже когда позволила уложить себя на кровать. Она все еще была насквозь мокрой - внезапно она почувствовала прикосновение полотенца к своей коже и натянула его на себя, смахивая излишки воды, содрогаясь от чрезмерной чувствительности, которая все еще гудела во всем ее теле.   Острые ногти вцепились в нижнюю часть ее подбородка, и она почувствовала, как его тянут вверх. Она моргнула, застыв на месте, лицом к лицу с этими темными, кошачьими глазами, которые так пристально наблюдали за ее распадом, впитывая увиденное.   “Даже после всего этого”, - прошептала Дженни так тихо, что Лисе пришлось напрячься, чтобы расслышать ее. “Ты все еще не знаешь, когда нужно держать рот на замке?”   При этих словах Лиса почувствовала прилив тепла между бедер, внезапно, с головокружением подумав о том, как Дженни вцепилась ей в горло этими ногтями, как они впивались в ее кожу и оставляли следы, похожие на когти, о том, что Дженни могла бы заставить ее сделать, если бы действительно хотела заставить ее заткнуться, занять ее рот чем-то другим-   Дженни резко вдохнула и тут же отстранилась.   “Хватит”, - сказала она, должно быть, в миллионный раз за ночь, но ее тону не хватало прежней ровности, взгляд пылал, и Лиса могла только моргнуть, не в силах скрыть желание на лице, потому что даже после самого интенсивного оргазма в своей жизни она чувствовала, что изнывает, жаждет большего-   Дверь ее спальни с грохотом захлопнулась.   Она снова моргнула.   Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что Дженни вышла из комнаты.   Она почувствовала, как ее тело слегка заныло от потери, от отсутствия тепла, цветов и Дженни, отчего все стало казаться холоднее, жестче, болезненнее, и не в лучшем смысле. Она инстинктивно свернулась калачиком на полотенце, дрожа от прохлады воздуха. Вода на ней все еще не высохла, и теперь от нее тоже стало холоднее, и она чувствовала боль между бедрами – чертовски истерзанными, но все еще странно пустыми.   Была причина, по которой она обычно оставалась на ночь со своими сексуальными партнерами.   Лиса никогда бы не призналась в этом никому, но она жаждала контакта, уверенности и взаимного тепла тел, и то, что все это было вырвано так быстро и небрежно, особенно после чего-то столь интенсивного, было подобно пощечине.   Она засунула кулак в рот, чтобы подавить тихий крик, чувствуя боль в груди и в еще не заживших костяшках пальцев, совершенно ошеломленная тем, что только что произошло, слезы снова защипали уголки ее глаз-   Дверь ее спальни открылась.   “Лиса”.   Дженни сразу же оказалась рядом с ней, но Лиса повернулась, вяло качая головой, что-то внутри нее все еще болело, она все еще дрожала от холода-   “Лиса. Прости”.   Рука Дженни лежала у нее на плече, но она отдернула ее, даже когда ее кожа воззвала к теплу, к ощущениям от этого контакта.   “Не надо... Я не...”   Она не могла закончить ни одного из своих отрывочных предложений и чувствовала себя уязвимой, незащищенной, слабой - все, что она никогда не хотела показывать Дженни, и, боже, теперь Дженни, вероятно, думала о ней как о невероятно глупой, нуждающейся, прилипчивой-   “Нет, прости. Это было жестоко с моей стороны, уйти, не убедившись-”   “Я в порядке”.   Ее слова, вероятно, были бы более убедительными, если бы голос не сорвался на них.   “Иди сюда”, - прошептала Дженни ей на ухо, и если бы Лиса была внимательна, она могла бы заметить, как ее голос тоже немного дрогнул. Совсем чуть-чуть. “Иди сюда, Лиса, все в порядке, хорошо? Ты очень хорошо постаралась для меня”.   Лиса ничего не могла с собой поделать, ее сдержанность после этого вечера была практически уничтожена; она прижалась к груди Дженни, позволяя брюнетке обхватить себя руками.   "Прости", - захныкала она, чувствуя, как слезы снова подступают к горлу. "Мне жаль-"   “Все в порядке, я здесь”, - пробормотала Дженни в ответ, слова были почти как колыбельная, настолько они ее успокаивали. “Теперь все в порядке”. “Прости”, - еще раз прошептала Лиса, и каким бы ни был ответ брюнетки, она его не услышала, уже поддавшись изнеможению, а стойкий, успокаивающий аромат Дженни Ким уносил ее в сон.