Обещание на мизинцах

В сеульском районе Каннам в начале четвертого утра зазвонил телефон.   Бэ Джухён не спала, но ей все равно не нравилось, когда прерывали тихие часы позднего утра. Однако она неохотно покинула и теплую постель, и женщину в ней, потому что звонившей была-   “Дженни Ким. Чему я обязана таким удовольствием, маленький демон?”   Голос Дженни прозвучал напряженно, как она и ожидала, потому что звонок Дженни в такой поздний час означал неприятности.   “Извини, что беспокою тебя так поздно. Спасибо, что ответила”.   “Дженни-я”, - тихо сказала Джухён с намеком на веселье. “Ты знаешь, что я всегда буду отвечать. Просто выкладывай, тебе же известно, мне не нужны все эти... манеры от тебя”.   Все время в мире одаривало ее не только терпением, когда это было необходимо, но и желанием перейти к сути. Потому что Дженни позвонила ей, а не кому-либо из других своих друзей-людей - даже своей Ким Джису - что означало, это была особенно демоническая проблема, чем бы она ни была.   “Джухён-онни...”   Такой знакомый голос немного сломался, и Джухён вздохнула.   Когда ты живешь более нескольких столетий, мысли начинают выстраиваться сами по себе. История не повторяется в точности, но в ней есть определенный ритм, как в песне, и она почти чувствовала, что за этим последует.   “Скажи мне, как ее зовут?” Джухён спросила так мягко, как только могла, в напряженной тишине, и да, она определенно знала ритм таких историй к настоящему времени, могла даже танцевать под него, судя по тому, как Дженни выдохнула, пораженно, умоляюще.   “Лиса. Лалиса”.   Все, что Джухён могла сейчас делать, это молчать. Пусть остальное раскроется, пусть Дженни поет.   “Онни. Она такая... это было так хорошо. Я не могу... я пыталась не делать этого, но я просто… это было так хорошо.”   Что ж, Дженни Ким обычно была немногословной.   “Нет ничего необычного в том, что у нас есть предпочтения”, - сказала Джухён, рассеянно глядя на спальню, на праздно спящую фигуру под своими дорогими шелковыми простынями. “В конце концов, ты всегда была придирчива, Дженни-я. Если ты испытываешь особый вкус с ней, бери то, что хочешь, если она тоже этого хочет. Я бы не стала зацикливаться на этом”.   Ее прямота, отточенная многолетним опытом, могла раздражать, но если Дженни хотела более мягкого совета, ей следовало позвонить кому-нибудь из своих друзей-людей.   Однако, говоря о мягкости, Джухён нахмурилась.   “Если только… ты на самом деле не...”   “Нет”, - вмешалась Дженни так яростно, что Джухён почувствовала небольшую, диссонирующую вспышку беспокойства, хотя и знала, что озвучивать это сейчас было бы бесполезно. “Нет, ты знаешь, что у меня нет… чувств, подобных этому, Джухён-онни. Я такая же, как ты, помнишь?”   При этих словах демон действительно улыбнулась.   “Моя протеже”, - слегка поддразнила она. “Но ты должна знать, что проклятые вроде тебя отличаются от демонов вроде меня.”   Она могла чувствовать её беспокойство по этому поводу и из-за этого позволила Дженни сохранить свою строгость и настороженность, почти жалея брюнетку, всегда цепляющуюся за все это, как за спасательный круг.   “Если здесь нет никаких чувств, тогда я не понимаю, почему ты так беспокоишься, маленький демон. Трахни ее, держи рядом, если она такая хорошая. Может быть, она наконец научит тебя кормиться чаще, чем раз в несколько дней”.   “Отлично, спасибо, онни”, - быстро ответила Дженни, потому что это был старый спор между ними двумя, настойчивое желание брюнетки отложить кормление до последней минуты. “Еще раз извини-”   Джухён повесила трубку, с любовью закатив глаза. Она положила телефон, слегка вытянула шею, закрыв глаза, позволяя себе расслабиться и вернуться в покой раннего утра.   Ее дни и ночи были невероятно загружены, но эти часы, ощущения от них - они редко чем-либо отличались друг от друга. Когда ты бессмертен, подобные вещи - редкость, и она вовсю предавалась им, возвращаясь в постель сразу, как только могла.   Она почувствовала, как ее любовница проснулась, прежде чем женщина вздохнула и перевернулась на другой бок, ее глаза все еще были закрыты, но на губах лениво заиграла улыбка.   “Иди обратно спать, детка”, - пробормотала Джухён более мягким тоном, чем она когда-либо говорила с кем-либо другим.   “М-м-м, но я не думаю, что хочу”, - ответила Венди так сонно и в то же время так нежно, что что-то в Джухён почувствовало странное тепло, которое она демонстративно проигнорировала, когда Венди притянула ее ближе и томно поцеловала.   Но все было так, как сказала Дженни Ким. У суккубов – особенно древних, таких как Джухён - не было чувств, подобных этому. Итак, Джухён также проигнорировала легкое трепетание в животе, то, как ее сердце забилось чуть быстрее, когда Венди перешла на шепот ей на ухо, а ее улыбка растянулась в оскал.   “Почему бы тебе меня не разбудить?”   Возможно, именно поэтому Дженни позвонила ей, а не кому-либо другому - она знала, что Джухён тоже ощущает особый вкус с кем-то.   “Сынван”, - предупреждающе прорычала она, когда руки ее любовницы скользнули вниз, потому что она всегда предпочитала корейское имя Венди, когда они были вдвоем, хотя женщина просто одобрительно хмыкнула, и когда она направила руки Джухён вниз тоже…   “Ты уже так сильно меня хочешь?” Сказала Венди с придыханием, более чем самодовольно, поскольку она, без сомнения, могла распознать фирменный аромат влечения Джухён в воздухе. “Тогда возьми меня побыстрее, дорогая. Мне нужно идти на работу - у меня та же смена, что и у той симпатичной коллеги, о которой я тебе рассказывала...”   Человеку следовало бы лучше знать, что разозлит древнего демона, но Венди была действительно единственной в своем роде, подумала Джухён, резко вдохнув от ощущения того, какой влажной она была на ощупь. Венди всегда подначивала ее, всегда играла на ее демонических инстинктах соперничества, потому что они обе знали, как сильно человеку нравится, когда его ставят на место…   Показательный пример: Венди со стоном полностью согнулась, когда Джухён втиснула в нее пальцы, но так просто ее не отпустила.   “Когда я закончу с тобой, Сон Сынван”, - прошипела Джухён, пытаясь казаться угрожающей, но не в силах удержаться от утопания во вкусе и ощущении своего любимого желания. “Ты даже не вспомнишь ее гребаного имени.”   Она полностью выполнила свое обещание, и Венди в конце концов опоздала, но вряд ли это имело значение - она, вероятно, вернется домой, пропитанная желанием упомянутой симпатичной коллеги, а Джухён сорвется, и они повторят все сначала.   Странно, что Джухён это еще не наскучило, но, возможно, время покажет. И, в конце концов, у нее этого было предостаточно.

***

Говоря о времени, было очень хорошо, что это была суббота, потому что Лиса проснулась намного позже обычного.   Ей потребовалась минута, чтобы вспомнить, почему ей было так больно.   О, точно.   Дженни.   Она все еще была прикрыта полотенцем, но и одеялом тоже, немного небрежно. Брюнетку, о которой шла речь, конечно, нигде не было видно, и на мгновение Лиса подумала, что это был еще один сон - но на самом деле, даже она не могла обманывать себя, думая так. И ее тело все еще болело, тем красноречивым образом, который означал, что все это было очень реально, и что ей придется столкнуться с реальностью.   Она мельком подумала о возможности избежать этого разговора, потому что при мысли о том, как Дженни приходилось практически укачивать ее, пока она не уснула, её внутренности хотели съежиться и спрятаться - но это казалось бессмысленным. Зная прямолинейную, методичную, дерзкую Дженни Ким, брюнетка, вероятно, ждала ее за дверью комнаты.   Лиса оказалась права, когда вышла, в одной футболке и спортивных штанах, пытаясь уложить челку обратно на место. Спать голышом с мокрыми волосами было, мягко говоря, хорошим уроком, хотя она, вероятно, была слишком измотана прошлой ночью, чтобы беспокоиться.   Дженни сидела на диване с кружкой кофе в руках и открытым ноутбуком на столе. При виде Лисы она закрыла крышку и открыла рот.   “Мне нужен завтрак”, - оборвала ее Лиса, прежде чем она успела начать. “И, вероятно, немного того кофе”, - добавила она, глядя на кружку в руках Дженни.   Руки Дженни…   “И тогда мы сможем поговорить”, - поспешно закончила она, обрывая этот конкретный ход мыслей.   Брюнетка, похоже, не была в восторге от того, что ей велели ждать - терпение никогда не было ее сильной стороной, предположила Лиса, - но она отнеслась к этому спокойно, и как только в организме Лисы появились тарелка хлопьев и чашка крепкого кофе, она села рядом с Дженни на диван.   Она хотела вести разговор, если это было необходимо. У нее мурашки побежали по коже при мысли о ее слезах прошлой ночью, о том, что Дженни видит в ней сейчас кого-то другого-   Слабая.   “Могу я сказать первой?”   Дженни прикусила губу, что невероятно отвлекало, поэтому Лиса сделала глоток второй чашки кофе, уставившись на бурлящую горькую жидкость, и все равно заговорила.   “Я знаю, что ты, вероятно, скажешь, что прошлая ночь была ошибкой”.   Молчание, которое немного ранило, но она готовилась к этому и вздохнула, потому что одной из них придется это сказать, и, похоже, это будет не Дженни Ким.   Потому что она чуть было снова не начала извиняться, как прошлой ночью. Она чуть не сдалась и не уползла обратно в свою комнату от стыда, но дело было в том, что это не было односторонним. Не то чтобы она потеряла слух или память вместе со своими запретами, и она все еще помнила слова Дженни.   Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?   Черт возьми, ты так хороша-   Она погрузилась в свои мысли, осторожно поставив кружку на стол. Судя по всему, она не была скрытной, и Дженни, вероятно, что-то подслушала, судя по тому, как ее щеки немного покраснели, но она все равно встретилась взглядом с Лисой, когда блондинка заговорила, с благодарностью за то, что они были солидарны хотя бы в одном вопросе, пусть и подсознательно.   “Дело в том, Дженни, что ты знаешь… что я думаю о тебе. По крайней мере, теперь. Но в последнее время я была... я имею в виду, я почти уверена, что ты думаешь обо мне так же, особенно после всего, что произошло… прошлой ночью. Я ошибаюсь?”   По -прежнему тишина.   Лиса снова вздохнула, потому что на самом деле мысли могли сделать не так уж много.   “Черт, Джен, не могла бы ты дать мне что-нибудь сейчас? Ты просто была голодной, это действительно была ошибка или...”   “Ты не ошибаешься”.   Дженни не переставала смотреть на нее. Она не казалась злой, просто какой-то уставшей. Или измученной. Брови Лисы нахмурились, когда она должным образом оценила ее внешний вид.   “Разве ты не... я имею в виду, разве ты не напиталась… достаточно?”   Этот вопрос не заставил ее покраснеть, но, по крайней мере, заставил Дженни ответить подробнее.   “Я так и сделала, но… Лиса, этого не должно было случиться”.   Верно. Что ж, это было предсказуемо, но что-то в лице блондинки, должно быть, заставило Дженни поторопиться.   “Это не твоя вина. Я не... я говорю неправильно, но...”   Она снова прикусила губу, и Лиса узнала это выражение - Дженни что-то скрывала.   “Говори то, что тебе нужно сказать”, - тихо сказала она. “Я послушаю. У нас есть время”.   Дженни посмотрела на нее почти с раздражением, но когда она заговорила, это было медленно и размеренно.   “Боже, Лиса. Ты всегда была... терпелива со мной. Терпеливее, чем, я думаю, заслуживаю, и я знаю, что большую часть времени я стерва...”   Ты не такая, хотела сказать Лиса, вспоминая дорамные вечера, готовку, репетиционные комнаты и смех, но она обещала слушать, так что она это делала.   “...но ты - это просто… ты”, - выдохнула Дженни, как будто это все объясняло. “Это было невозможно - держаться подальше от тебя”.   “Ты и не обязана”, - рискнула вмешаться Лиса, но брюнетка только покачала головой.   “Это не... послушай, есть причина, по которой я питаюсь только от незнакомцев, есть причина, по которой я делаю это вне дома, ясно? В прошлом люди... слишком привязывались ко мне. Это небезопасно. Ни для них, ни для меня”.   Наступила пауза, не в последнюю очередь из-за внезапной напряженной оборонительной нотки в голосе Дженни.   “Итак, в общем”, - сказала Лиса, не в силах скрыть нотки обиды в собственном голосе. “Ты думаешь, что из-за того, что мы знаем друг друга, я собираюсь– что? Стать сумасшедшим, одержимым сталкером?”   “Нет- нет, я знаю, что ты не такая, я просто, я не должна...”   “Послушай, ты можешь доверять мне, я...”   Дженни закрыла лицо руками. Это было так неожиданно, что Лиса остановилась, сожалея.   “Прости...”   “Не надо”. Приглушенный голос Дженни все еще был таким усталым, хриплым от раздражения, но по-прежнему казалось, что он направлен только на нее саму. “Нет ничего, за что тебе стоило бы извиняться. Послушай, дело не только в том, что мы соседи по комнате, или друзья, или что-то еще, просто...”   “Просто что?”   Лиса сразу поняла, что ей не следовало давить, по тому, как сжалась челюсть Дженни, и по тому, как слова, которые она произнесла, сильно отличались от того, что она на самом деле собиралась сказать.   “Просто ничего. Забудь об этом”.   “Не говори, что это ничего. Если есть проблема, поговори со мной”.   Дженни вздрогнула, и это небольшое проявление слабости было единственным ответом, который ей был нужен.   “Я могу начать первой”, - быстро сказала Лиса, все еще желая вести разговор, выпрямляя спину, пытаясь успокоить ту часть своей гордости, которая все еще чувствовала себя немного уязвленной с прошлой ночи.   “У нас был секс, Джен. Прости, если... если тебе было неудобно, если ты не хотела-”   “Я хотела. Я же сказала тебе, извиняться не за что-”   “-хорошо. Тогда я не вижу проблемы. В том, что произошло, или- или если это случится снова".   Взгляд Дженни стал пристальнее, но Лиса продолжила, прежде чем та смогла прервать ее снова.   "Потому что, если быть честными, Джен, это может случиться снова, и - послушай, если тебя беспокоит привязанность, не надо. Есть причина, по которой и я занимаюсь этим с незнакомцами- не знаю, забыла ли ты, но я проехала буквально тысячи миль ради этой программы, этого университета. Я оставила свою семью позади. Ты действительно думаешь, что я бы рискнула всем этим, отвлекшись сейчас? Послушай”, - сказала Лиса, пытаясь придать своему голосу немного уверенности. “Тебе нужно питаться. Мне нравится, когда ты трахаешь меня. Так почему бы и нет?”   “Все не так просто”, - почти мягко ответила Дженни, ее темно-карие глаза сузились.   “Это может быть так”.   Было неудобно так откровенно раскрывать свои карты, даже если она пыталась сделать это с силой и решимостью. Но это сделало свое дело, поскольку некоторая напряженность, казалось, покинула тон Дженни, когда она заговорила.   “Так это то, чего ты хочешь? Что-нибудь... без обязательств?”   “Не совсем”, - твердо сказала Лиса, потому что она могла почувствовать намек на цветы, начинающие распускаться на краях её восприятия, поскольку Дженни, казалось, тоже позволяла себе хотеть, и воспоминания об этом в душе было почти достаточно, чтобы она потеряла самообладание, но сначала она должна была сказать это.   “Я не хочу испортить то, над чем мы так усердно работали, мне нравится быть с тобой. Быть твоим другом. Тренироваться с тобой, работать с тобой, веселиться с тобой и остальными. Я не хочу, чтобы это менялось”.   “Мне это тоже нравится”.   Мягкость ответа Дженни вызвала в ней что-то такое теплое, что она не смогла сдержать легкую, обнадеживающую улыбку.   “Видишь, Джен? Все могло бы быть просто. Мы все еще могли бы быть друзьями, просто, знаешь, с чем-то дополнительным на стороне. Это… ты тоже этого хочешь?”   Дженни снова прикусила губу, и глаза Лисы опустились, чтобы оценить происходящее, и это вызвало вспышку чего-то…   Дженни могла сказать. Конечно, она могла, она всегда могла, и это, казалось, заставило ее на что-то решиться, и они вернулись к своим ролям, почти не чувствуя этого.   “Я думаю, ты знаешь, чего я хочу”.   И Лиса знала этот гребаный тон, знала его так же хорошо, как Дженни, очевидно, знала, что он заставляет ее ерзать.   “Итак”, - пробормотала Дженни, ее слова были практически медовыми, от них Лисе захотелось утонуть в чем-то сладком и липком. “Как скоро мы начнем наше маленькое... соглашение?”   “Когда бы ты ни захотела, Джен”, - сказала Лиса, ее голос звучал чуть более хрипло, чем ей хотелось, но то, как Дженни смотрела на нее, словно могла съесть ее заживо, мягко говоря, делало с ней что-то, и она, конечно, ожидала большего прошлой ночью…   “Всякий раз, когда я захочу”, - повторила Дженни, как будто проверяла, как слова звучат у нее на языке, и одна мысль о ее языке заставляла Лису жаждать этого-   “Осторожней”.   Слово было отрывистым, и Лиса слегка моргнула, пытаясь выбраться из тумана, вызванного предупреждением Дженни, но мысль о том, что Дженни могла видеть все, что видела она, - грязные образы, частично воспоминания, частично фантазии, о них обеих, тяжело дышащих на пропитанных потом простынях, о Дженни, наблюдающей, как Лиса распадается на части, о Лисе после всего, слизывающей то, что осталось от нее, с пальцев Дженни-   Мысль о том, что Дженни могла почувствовать, как сильно она хотела ее-   “Блядь, Лиса, что мне с тобой делать?”   Все, что Лиса смогла выдавить, это низкий стон, когда Дженни наклонилась, ее руки нашли идеальное место на ее бедрах, и, боже, ее прикосновение-   Ее прикосновение было похоже на чертову магию, как будто оно воспламенило ее кожу, и воздух задрожал между ними, когда Лиса жадно вдохнула, ее глаза были полуприкрыты, рот приоткрыт, поскольку то, что, как она теперь знала, было восхитительной смесью возбуждения Дженни и ее собственного, наполнило ее чувства-   “Поцелуй меня”, - выдавила она, хотя это звучало скорее как мольба. “Джен, если мы собираемся... ты должна поцеловать меня...”   Они не обсуждали это, но, возможно, они наговорили достаточно, и, возможно, Дженни согласилась, потому что первое прикосновение ее губ к губам Лисы заставило их обеих застонать.   Это было так идеально, что Лиса готова была расплакаться. Наконец-то попробовав эту красивую помаду, наконец-то почувствовав эти мягкие, идеальные губы на своих губах, и Дженни, казалось, точно знала, как постепенно высасывать из ее легких оставшийся кислород, и когда ее язык скользнул в рот, Лиса не смогла сдержать стон в ее губы, неспособная вызвать в воображении какие-либо чувства, кроме желания, при виде того, как Дженни ухмыльнулась ее очевидному рвению.   “Любой бы подумал, что это ты ненасытная”, - прошептала Дженни, и хотя ее слов было достаточно, чтобы по Лисе прокатилась очередная волна жара, блондинка всхлипнула в знак несогласия, потому что если Дженни говорила, это означало, что они не целовались, ошибка была эффективно исправлена, когда Дженни откинулась назад.   “Еще”, - выдохнула Лиса, даже когда им пришлось сделать паузу, она едва могла дышать. Она смутно осознавала, что каким-то образом оказалась на коленях у Дженни, ее бедра отчаянно двигались, ища какого-то трения, но этого было недостаточно, ей нужно больше, всегда больше Дженни, и что-то внутри нее говорило ей, что она еще не видела всего-   “Еще - мне нужно больше, я могу это принять, Джен, дай мне это…”, - невнятно произнесла она, пропустив любопытный взгляд, которым одарила ее Дженни, переполненный желанием.   Грань между принятием и отдачей здесь была немного размыта - Дженни, конечно, кормилась, пила все это, как вино, но Лиса не могла не испытывать ошеломляющих ощущений, как будто она тоже брала, точно так же, как она вбирала пальцы Дженни прошлой ночью, и она могла взять больше, она знала, что брюнетка сдерживается, даже когда очередная волна всего этого утащила ее обратно вниз, обратно под воду.   Темно-карие глаза Дженни потемнели еще больше от ее слов, и кто мог винить Лису за то, что она вскрикнула, когда эти идеальные губы спускались ниже и ниже, чтобы прикусить кожу ее шеи, груди, и воздух был таким густым и пьянящим, что Лисе показалось, что она может кончить от этого, только от этого, от пьянящего аромата цветов в воздухе, но ей все еще нужно больше-   “Как вкусно”, - пробормотала Дженни, ее голос был таким же надломленным, как чувствовала себя Лиса, наблюдая за тем, как танцовщица прижималась к ней, нуждающаяся, умоляющая, чтобы ее взяли, умоляющая о том, что только она могла дать.   Ее руки скользнули под рубашку Лисы, обхватили ее груди, кончики пальцев скользнули по соскам, и звук, который издала Лиса, был таким непристойным, что Дженни чуть не потеряла самообладание, чуть не нырнула и не взяла все, столько, сколько могла, и, возможно, это было то, чего хотела Лиса, но она была уже так близко, что все, что Дженни нужно было сделать, это скользнуть одной рукой ниже, прижимаясь к шву джинсов Лисы-   Лиса кончила, сильно, дергаясь у нее на коленях, с криком, который звучал в голове Дженни дольше, чем она когда-либо признавалась впоследствии.   “Дженни-”

***

И это было хорошо. Черт, это было хорошо, такое удовольствие от Лисы, то, как оно накатывало волной, ее вкус и ощущения...   Но опять же, Дженни почувствовала что-то, что, несомненно, было демоническим, желание продолжать, смотреть, как она снова и снова распадается на части, питаться до тех пор, пока Лиса не превратится в полный беспорядок, вконец измотанную, и это заставило ее замкнуться, как будто она обожглась, как и предыдущей ночью.   Ей не нравилось чувствовать себя неуправляемой. Ей не нравилось, что Лалиса Манобан заставляла ее чувствовать себя неуправляемой, и не важно, как Джухён успокаивала ее, это было слишком хорошо, чтобы быть простительным, объяснимым, и она не объяснила это Лисе раньше и, конечно, не могла сейчас-   “Спасибо”, - быстро сказала она, не глядя на блондинку, хотя это заняло всего несколько минут, борясь с инстинктивным желанием немедленно вернуться к ней, потому что Лиса все еще тяжело дышала и дрожала, и если бы она посмотрела в эти затуманенные, медово-карие глаза, предназначенные для спальни-   “Можешь привести себя в порядок. Увидимся позже-”   Чья-то рука схватила ее за запястье, когда она собиралась уходить, но когда она обернулась, Лиса смотрела в сторону, ее лицо почти скрывал водопад ее очаровательно растрепанных, недавно уложенных волос.   И когда Лиса заговорила, ее голос был таким же душераздирающим, как и прошлой ночью. Уязвимый. Немного сдавленный.   “Ты не можешь... ты не можешь этого сделать. Ты не можешь снова просто уйти”.   Был и другой инстинкт - огрызнуться на нее, сказать, что это то, чего она хотела, сказать ей, что она была не более чем поздним завтраком. Это был тип инстинкта, который Джухён, вероятно, одобрила бы, но-   Но это была Лиса. И внезапно Лиса посмотрела на нее, все еще немного раскрасневшаяся и ошеломленная, но решительная.   “Скажи мне, что случилось?”   Откуда Лиса узнала, что что-то не так, брюнетка никогда не узнает. Она не осознавала, что ее дыхание было хриплым, и что ее глаза, возможно, были такими же жесткими, как ее сжатые челюсти, но в них было что-то, что означало неуверенность, страх.   “Я не могу”, - Дженни поймала себя на том, что говорит, вырывая запястье из хватки Лисы, которая с самого начала была нежной, и от этого стало чуть ли не больнее, поскольку ее голос прозвучал более неуверенно, чем что-либо еще.   “Лиса, я не могу-”   “Чего ты боишься?”   Там была нерешительность, как будто тайка догадывалась, пыталась не давить, но Дженни замерла, ее глаза затерялись в этих мягких, неуверенных карих глазах, чувствуя, что ее разрывает пополам та ее часть, которая хотела усмехнуться и уйти, не сказав ни слова, и та часть, которая говорила прекрати, ты причинила ей достаточно боли, просто скажи ей, просто останься...   “Это из-за меня?” Лиса продолжила, несмотря на ее молчание. “Я же говорила тебе, ты можешь доверять мне. Тебе не нужно меня бояться, Джен”.   Одна из рук Лисы поднялась, чтобы коснуться ее лица, и эта мягкость, ее стойкий аромат в воздухе-   Это было уже слишком.   Дженни яростно повернулась, позволив руке Лисы упасть со своей кожи, и это было необходимо и больно одновременно, и всего этого было все еще слишком, слишком много, чтобы быть рядом с ней, и она все еще чертовски жаждала ее, даже несмотря на то, что она только что была с ней, и она заставила себя что-то сказать, что угодно-   “Я должна идти”.   “Дженни”, - позвала Лиса, в ее голосе звучала смесь разочарования и боли, но брюнетка просто покачала головой и вышла из спальни, не оглядываясь, позволив двери захлопнуться за ней, надеясь, что чистый воздух прочистит ей голову, смоет все остальное.   Этого не произошло.   Лалиса Манобан, что ты со мной делаешь?

***

В кои-то веки танцы, похоже, не помогли. Не для этого. Ни для кого из них.   И Джухён не помогла, и ничто не помогало, и для Дженни чувство осознания того, что она снова причинила Лисе боль, было каким-то невыносимым.   Потому что Лиса была терпелива. Лиса была осторожна. Конечно, блондинку тянуло к ней, но это не было грехом, и с этим она тоже старалась быть осторожной, пыталась сдерживаться-   Я хочу тебя.   Ты можешь мне доверять.   Голос Лисы звучал в голове Дженни, смешиваясь с музыкой, под которую она танцевала, независимо от того, насколько громко она ее включала.   Ты не можешь снова просто уйти.   Но именно так она все делала, Дженни. Быстро и эффективно, как и все остальные, и она никогда, ни за что не призналась бы в этом, но это было ужасно, как легко Лиса выбросила это равновесие из окна.   Лиса, которая любила грубость, но явно нуждалась в похвале, в нежности после. Лиса, которая попросила Дженни поцеловать ее так, словно это было дороже всего остального, что они могли бы сделать.   Лиса, которая хотела большего, и, боже, Дженни тоже хотела большего, этого оказалось недостаточно, она не смогла подавить чертов голод-   Она постучала в парадную дверь Ким Джису. Это было последнее средство, перерыв между ее тайными репетициями, примерно в то время, когда она знала, что Джису обычно уходит домой на обед, и она молилась любому существующему богу, чтобы Рози не было дома.   “Джендык?”   Было легко упасть вперед, позволить Джису затащить себя внутрь, шок и озабоченность читались в каждой черточке ее лица.   “Дженни...”   “Не надо”, - пробормотала Дженни, цепляясь за ее рубашку спереди, и она не позволила себе заплакать, потому что это было бы просто жалко, и потому что тогда Джису действительно забеспокоилась бы. “Не надо, просто...”   Они не разговаривали. Рози не было дома, что означало, что, возможно, бог иногда исполнял молитвы демонов, но в любом случае, стояла тишина, и это было милосердием.   Она почти хотела поговорить об этом с Джису. Джису бы поняла, Джису знала ее прошлое лучше, чем кто-либо другой, она бы поняла, почему это так чертовски сильно пугало Дженни, терять контроль, как будто она снова была просто испуганным, беспомощным подростком, мрачные дни, когда Дженни действительно позволила себе замочить рубашку Джису слезами, дни, полные все время болит и онни, они не оставляют меня в покое и я просто хочу, чтобы все это прекратилось-   Джису знала обо всем этом.   Лиса этого не делала.   Объяснять вещи, разговаривать, раскрываться перед кем-то и позволять им видеть себя - Дженни ненавидела это больше всего на свете.   Но это была Лиса.   Она могла бы попытаться ради Лисы. Это было наименьшее, чего заслуживала ее Лиса - ее подруга, Лиса.

***

Дженни позволила оценкам приходить и уходить в последующие дни.   Лиса показала себя лучшей в классе, как все они и предполагали. Во всем. Она почти не вспотела на их репетициях, и это было настолько идеально, что, возможно, никто, кроме Дженни, не видел, как ее улыбка погасла после окончания песни, как она принимала свои победы простым кивком, как будто это было ожидаемо, как будто ничего никогда не будет достаточно.   Был четверг, когда Дженни заставила себя действовать. Потому что завтра у них была тренировка Red2Pink, и она не могла заставить Лису вести себя хорошо с ней перед их друзьями, а Джису и Рози захотели бы еще одного вечера кино в ближайшее время, и-   И Лиса это заслужила.   Она подумала о том, чтобы приготовить им обеим ужин. Или вручить Лисе подарок и записку, как это сделала для нее блондинка, когда извинялась, но затем Лиса вошла в дверь, пока Дженни все еще раздумывала на диване, и один взгляд на нее - Дженни просто сломалась.   “Мы можем поговорить?”   Выражение лица Лисы дрогнуло.   “Ты снова собираешься сбежать?”   Это было справедливо, твердо сказала себе Дженни, хотя это и причиняло боль, потому что в тоне Лисы тоже была обида.   “Я не буду. Прости”, - начала она.   “Прости? За что? За первый раз или за второй?”   “Ни то, ни другое… ну, и оба, немного, но это не просто... пожалуйста, не могла бы ты просто присесть?”   На минуту она подумала, что Лиса собирается уйти - дать ей попробовать вкус ее собственного лекарства. Но, возможно, тайка всегда была лучшим человеком из них двоих, потому что она просто со вздохом села рядом с Дженни на диван.   “Прости”, - снова сказала Дженни, потому что с этого следовало начать. Говорить было легче, когда она не смотрела Лисе в глаза. “Я знаю, что продолжаю подавать тебе противоречивые сигналы, но Лиса, я не сожалею о том, что произошло. Ни в первый раз, ни во второй. Ты была права - то, что ты предлагала, могло бы быть простым, но сначала я должна...”   “Когда я сказала "просто", Дженни”, - вмешалась Лиса. “Я не имела в виду, что ты можешь так со мной обращаться. Что ты могла бы трахнуть меня на диване полностью одетой, а потом просто оставить меня приводить себя в порядок, когда тебе надоест...”   “Я этого не хотела”, - твердо перебила Дженни, и, возможно, это тоже было немного отчаянно, потому что Лиса позволила ей. “Я не... закончила, и я знаю, что ты тоже, прости, я просто...”   Ради всего святого, скажи что-нибудь-   “Ты еще была прав насчет того, что я боюсь. Это... это пугает меня”, - наконец остановилась она. “Потеря контроля. Или быть... не совсем контролируемой, когда я кормлюсь. И ты- ты заставляешь меня чувствовать то же самое. Когда я питаюсь тобой, я боюсь, что потеряю контроль, потому что это так здорово. Потому что ты такая хорошая”.   Последовала короткая пауза.   “Я хороша?”   Недоверие в голосе Лисы заставило Дженни оглянуться на нее, и тут же захотелось пнуть себя, потому что перед ней была красивая, великолепная, талантливая женщина, которая казалась шокированной мыслью, что Дженни могла хотеть ее, когда все, что Дженни делала, это хотела ее, все это время, и так старалась этого не делать.   “Ты такая. И это пугает меня. Это так... я не знаю, как объяснить это человеку”, - сказала она так осторожно, как только могла. “Но ты просто...”   “Я просто такая вкусная, когда ты трахаешь меня?”   Это случилось мгновенно, этот эффект.   “Не спрашивай меня об этом”, - прошипела Дженни сквозь стиснутые зубы, отказываясь позволять себе что-либо чувствовать, пытаясь держать себя в руках-   “Почему? Ты не можешь с этим справиться? Или ты думаешь, я не смогу с этим справиться?”   Черт возьми, иногда Лиса могла быть кем-то другим - в один момент она была неуверенна, в следующий она преодолевала это, ее челюсть была сжата и полна решимости.   “Дело не в этом. Ну- это так, но...”   “Я так и знала”, - сказала Лиса, и в ее голосе прозвучала горечь. “Может, я и человек, но я не сделана из стекла, Дженни”.   Слишком много всего происходит.   Лиса, казалось, хотела быть терпеливой, хотела слушать, но у нее тоже были свои стены и защита, и Дженни ушла от нее в прошлый раз, и она могла сказать, что это беспокоило Лису, хотя блондинка, казалось, ненавидела признавать это, признавать какую-то слабость, и сейчас она компенсировала это.   Дженни пыталась выдержать все это. В конце концов, она сказала, что больше не сбежит.   “Я знаю, что ты не такая. Я же говорила тебе, это просто пугает меня. Я не хочу причинять тебе боль”, - прошептала она, слова не хотели вертеться у нее на языке, но она знала, что Лисе тоже нужно увидеть некоторые ее слабости.   “Ты не сделаешь этого”, - ответила Лиса, ее тон смягчился, как Дженни и ожидала. “И я тоже не причиню тебе вреда. Тебе не нужно беспокоиться о привязанности со стороны меня, и тебе также не нужно беспокоиться о потере контроля...”   “Ты не можешь этого обещать, Лиса. Ничего из этого”.   “Конечно, я могу”, - сказала Лиса, и затем на ее губах почему-то заиграла улыбка. “Вот, я обещаю”.   Она выставила мизинец. Дженни просто уставилась на него.   “Ну? Ну же, ты что, снова собираешься оставить меня в подвешенном состоянии?”   Это была шутка, что было хорошим знаком, но Дженни все еще не могла полностью признать это, потому что она тоже внезапно попыталась сдержать свою шокированную улыбку.   “Лиса, я не давала обещаний на мизинцах с тех пор, как мне было около семи...”   “Тогда твоя потеря, потому что это самый священный вид обещаний”.   Упрямство Лисы временами могло соперничать с ее собственным, и это было единственной причиной, по которой Дженни сдалась, протянув руку, чтобы соединить свой мизинец с мизинцем блондинки. Даже малейшее прикосновение заставляло их обеих дрожать.   “Я обещаю, что мы не будем привязываться и не причиним друг другу вреда”, - заявила Лиса, и Дженни действительно больше не могла сдерживать улыбку от притворной серьезности, с которой она это сказала.   “И если мы это сделаем, мы поговорим об этом, вместо того, чтобы убегать”, - добавила Лиса более строго, глядя ей прямо в глаза.   Дженни молча кивнула, когда Лиса наклонилась и поцеловала сжатый ею кулак, костяшки которого были покрыты почти поблекшими синяками, словно скрепляя обещание.   В ответ на ее острый взгляд Дженни закатила глаза, но сделала то же самое.   “Ты закончила?” - спросила она в шутку, и Лиса ответила тем же, отпустив палец и притворившись, что напряженно думает.   “Что ж. Я бы предпочла, чтобы в будущем мы использовали настоящую кровать, по крайней мере, большую часть времени, но это всего лишь деталь. Кроме того, если ты действительно все еще остаешься голодной после первого раунда, я бы хотела, чтобы ты перестала давать мне любой женский эквивалент синих шаров. Но в остальном, да, я закончила”.   Это было сказано легко, но последствия были немного тяжелее, и Дженни почувствовала, что снова немного заколебалась. Возможно, Лиса могла сказать, потому что она наклонилась к ней. Достаточно близко, чтобы Дженни могла отойти, если бы захотела.   Она этого не сделала. Не под пристальным взглядом этих карих глаз, не когда что-то гудело в воздухе между ними.   “Так что ты можешь перестать беспокоиться”, - пробормотала Лиса, и их губы были так близко, что Дженни практически могла попробовать их на вкус, и, боже, она действительно уже могла попробовать ее-   “Что бы ты ни хотела мне дать, я могу это принять. Я хочу этого. Я хочу тебя-”   “Лиса”, - буквально выдохнула она, как когда желание другой женщины неуклонно наполнило её чувства, и внезапно стало почти невозможным сдерживать себя, а Лиса потянулась и вытащила одну из рук Дженни себе на бедро, и они обе содрогнулись от этого эффекта.   “О? Ты голодна, Джен? Прошло несколько дней, не так ли? Ты тоже меня хочешь?”   “Лиса-”   “Ты можешь взять меня”, - продолжила Лиса, ее голос уже звучал потерянно, их губы соприкоснулись, и Дженни действительно до боли захотелось наклониться, прикусить губу, ощутить вкус желания и позволить ему наполнить ее-   “Ты можешь все контролировать. Или ты можешь потерять контроль, но в любом случае, Джен, я обещаю, я выдержу это, перестань волноваться, просто... просто трахай меня, пока не насытишься, пока не будешь удовлетворена-”   В том-то и дело, Дженни почти хотелось сказать, если бы она еще могла говорить. Не думаю, что когда-нибудь наемся тобой.   Это была довольно опрометчивая мысль, но вряд ли это имело значение, потому что она не могла говорить, ее губы были заняты другим, и они, возможно, опрокинули несколько вещей по дороге в спальню, но ни одной из них не было дела до этого, потому что к черту.   Да пошло оно всё.