Обещание на мизинцах

Лиса с гримасой оценила результат помощи Джису.   Это было немного. Коробка любимых шоколадных конфет брюнетки и написанная от руки записка, которую нужно было подсунуть под ее дверь. Джису, казалось, считала - и откровенное разочарование в ее взгляде, когда она смотрела на Лису, было хуже, чем гнев Рози, - что разговаривать - плохая идея, когда все, на что Лиса и Дженни, казалось, были способны, это раздражать друг друга всякий раз, когда они говорили напрямую друг с другом.   Лиса посмотрела на записку, нахмурившись еще сильнее, и, хотя она потратила на нее слишком много времени, она все еще чувствовала себя странно из-за выбранных слов. Тем не менее, чувствовать себя незащищенным, выставлять себя напоказ, вероятно, было признаком хороших извинений. Она надеялась.   Дженни, Я очень сожалею о том, что произошло несколько дней назад. У меня есть оправдания, но Рози сказала мне, что это всего лишь отговорки. Итак, я просто скажу, что сожалею, и что то, что я сказала, было жестоким, обидным и, честно говоря, очень разочаровывающим, и мне никогда не следовало этого говорить. Ты не должна меня прощать, но я хотела, чтобы ты знала, что я действительно сожалею о том, как разговаривала с тобой и о тех вещах, которые успела наговорить. Особенно насчет твоего платья - эта часть была ерундой и ни к чему не имела отношения, и я сожалею. Более того, я должна была понимать, как тебя будет беспокоить, когда я вернусь домой после проведенной с кем-то ночи. Я даже не думала о твоем состоянии, как называет это Джису-онни, и я знаю, что я в некотором роде постоянно пребываю в неведении по этому поводу, что, должно быть, действительно расстраивает. Так что я сожалею об этом тоже. Тебе больше не придется иметь дело с этой проблемой, и, пожалуйста, дай мне знать, если есть что-то еще, о чем я не в курсе. Джису сказала, что это твои любимые шоколадки. Я надеюсь, что они помогут или, по крайней мере, придутся тебе по вкусу. Еще раз прошу прощения,   Твоя соседка по комнате, Лиса.   Это показалось одновременно и слишком длинным, и слишком коротким, но ей надоело пялиться на страницу, поэтому она собралась с духом и подошла к двери брюнетки.   Дженни не было дома, что, возможно, было милосердием, хотя Лиса чувствовала, что слишком легко отделалась. Она оставила конфеты и записку на подушке Дженни, стараясь не слишком глазеть по сторонам в ее комнате.   Однако она ничего не могла с собой поделать. Комната Дженни оказалась совсем не такой, какой она ее себе представляла.   Это не было... ну, это не совсем походило на логово сексуального демона, лишенное каких-либо архетипических красных огней или черного бархата, хотя она немного больше ненавидела себя за мысль, что это действительно могло так выглядеть.   Это выглядело как обычная студенческая комната. Несколько постеров, в основном с популярными kpop айдолами, но некоторые из телешоу, которые она узнала и которые тоже понравились ей. Простыни по-прицесски розовые, которые заставили ее улыбнуться.   Большую часть комнаты занимала одежда, и Лисе пришлось слегка посмеяться над тем, какой неряшливой была Дженни. Однако она быстро ушла, не желая, чтобы ее назвали шпионкой, тщательно прикрыв за собой дверь, и решила сходить за продуктами, надеясь, что Дженни тем временем вернется домой. Конечно, добавить немного клубники к извинениям не помешало бы, учитывая слабость брюнетки к фруктам.   Однако казалось, что невезение было на ее стороне.

***

“Венди?”   Её кассирша дразняще улыбнулась, склонив голову набок при виде потрясенной блондинки и ее корзины с продуктами.   “Ты прочитала мой бейдж с именем?”   Это была шутка, но взгляд Лисы скользнул вниз, к пластиковой табличке с именем, приколотой к ее рубашке, на которой действительно было написано «Венди». Она не ожидала, что Венди будет работать на такой работе, учитывая, как хорошо она была одета, хотя она быстро решила оставить эту мысль при себе.   “Нет, я...” - она слегка откашлялась, когда Венди начала просматривать её вещи. “На этот раз я вспомнила”.   “Приятно знать”.   В голосе Венди послышалось легкое мурлыканье, и Лиса почувствовала, что краснеет, вспомнив слова Дженни о том, что Венди была добычей человека по имени Джухён. Она почти хотела спросить ее об этом, но, ради бога, они были на публике, и Венди все равно продолжала говорить.   “Ты, кажется, удивлена, увидев меня. Надеюсь, приятный сюрприз?”   Она легко просматривала вещи Лисы, не прерывая зрительного контакта, и Лиса, возможно, была невежественна в некоторых вещах, но она определенно могла распознать флирт, когда слышала его. Не имея возможности задать вопросы, которые вертелись у нее на языке, она только сказала:   “Я- да, я просто не знала, что ты здесь работаешь…”   Пауза была слишком очевидной, но, к счастью, Венди просто улыбнулась, привлекая внимание Лисы к своим губам - красная помада все еще была на месте. Она вспомнила, как та же красная помада растекалась по всему ее телу, и когда она снова посмотрела в глаза Венди, по новой интенсивности в них она могла сказать, что другая женщина тоже предавалась воспоминаниям.   “Это хороший способ познакомиться с людьми. Или встретиться с ними снова”.   Сердце Лисы подпрыгнуло к горлу, когда Венди внезапно наклонилась над кассой и запечатлела легкий поцелуй на ее щеке.   “Ты так не думаешь?” - пробормотала она, отстраняясь, улыбаясь еще шире, ее помада слегка размазалась.   Кто-то позади них в очереди многозначительно откашлялся. Лиса почувствовала, что краснеет еще больше, и с облегчением взяла свой чек и почти убежала, отвесив короткий, совершенно ненужный поклон, после которого веселый смех Венди эхом отдавался в ее ушах, когда она уходила.   Убирая покупки, она с некоторым запозданием осознала, что Венди написала свой номер телефона на обратной стороне квитанции вместе со словами "На всякий случай" и следом от губной помады, который она, должно быть, оставила, пока Лиса возилась со своими сумками.   Это было лестно - чек даже немного пах, как женщина, цитрусовыми, сахаром и чуть-чуть мятой, - хотя она быстро скомкала его в руке, когда входная дверь распахнулась.   “Добрый...” - начала она, но расстроенный голос Дженни прервал ее.   “Серьезно, Лиса? Опять? Сколько раз я должна тебе повторять?”   Лиса уставилась на нее, понятия не имея, что она могла натворить на этот раз, но эти кошачьи глаза практически горели, когда Дженни бросила свою сумку на стойку, вытаскивая бутылку с водой из бокового кармана.   “Что? Дженни, я не...”   Лиса снова была прервана тем, что ей в лицо бесцеремонно плеснули оставшимся содержимым бутылки с водой.   Возможно, было неловко из-за шума, который она издавала, пытаясь увернуться, но она не могла найти в себе сил беспокоиться об этом, потому что, по-видимому, Дженни Ким пила воду с лимоном - а Лисе обычно нравился желтый цвет, но остатки желтого слизистого фрукта, которые в данный момент были разбрызганы по ее волосам и лицу, определенно были исключением.   “Для чего это было?”   Ее голос немного дрогнул от гнева, но Дженни лишь соответствовала уровню ее ярости, и, казалось, она исходила от нее волнами, в которых, кажется, в тысячный раз был намек на что-то, от чего у Лисы скрутило живот. Брюнетка мстительно усмехнулась, увидев выражение шока на ее лице, ее глаза остановились на слабом следе от губной помады, который Венди оставила на щеке Лисы.   “Знаешь, я думала, что в прошлый раз ясно выразился, Лалиса Манобан, но твоя память, должно быть, так же плоха, как и инстинкт самосохранения. Хочешь трахнуться с добычей другого суккуба, прекрасно, но, когда ты вернешься на мою территорию, провонявшая ими и бог знает кем еще, воспользуйся. блядским. душем. Или я сделаю это за тебя”.   Она развернулась на каблуках, оставив Лису застывшей на кухне, вода стекала с ее лица, впитываясь в рубашку. Ломтик лимона жалко упал на землю, но Дженни, не удостоив ее еще одним взглядом, протопала в свою комнату, все еще разгневанная.   “Гребаная идиотка. Не могу поверить, что Джису сказала, что ты...”   Она остановилась в дверях.   “Ты... Лиса, ты заходила в мою комнату? Какого хрена ты...”   “Это записка”.   Лиса едва узнала свой собственный голос, когда заговорила.   Он был гортанным от гнева и унижения, и не из-за воды или привкуса лимона у нее немного помутилось в глазах, когда Дженни медленно повернулась, чтобы посмотреть на нее, и замешательство пробилось сквозь гнев на ее лице.   “Что...”   “Я написала тебе записку. И я купил несколько шоколадных конфет, которые, по словам Джису-онни, тебе понравились. Я пыталась извиниться, но, думаю, ты можешь просто забыть об этом к чертовой матери”.   Лиса наклонилась - на самом деле, без всякого достоинства - чтобы подобрать остатки ломтиков лимона и выбросить их в мусорное ведро. В ее волосах все еще оставалось немного, но она разберется с этим позже, отчаянно желая уйти до того, как действительно начнет плакать, хотя она сделала паузу, чтобы сказать напоследок.   “И для протокола, я не... Я столкнулась с Венди на ее работе, в продуктовом магазине. Мы ничего не делали. Не то чтобы это было твое дело”.   Она захлопнула дверь ванной под непостижимым выражением лица Дженни, притворившись, что не слышит, как брюнетка неуверенно зовет ее по имени, когда она повернула ручку душа до упора влево, сняла одежду и ступила в обжигающий жар с каким-то пустым облегчением, позволяя ему смыть слезы с глаз и остатки помады на щеке.   Просто забудь об этом.   Она не знала, как долго Дженни оставалась за дверью ванной, но когда она закончила принимать душ, дверь ее спальни была закрыта, а мусор вынесен. Лису это почти не волновало, она быстро натянула одежду и отправилась в одну из репетиционных студий.

***

По прошествии нескольких дней Лиса поняла, что они действительно не собирались оставлять это в прошлом.   Они с Дженни не разговаривали со времени их последней ссоры, и если раньше жить с ней было неловко, то теперь это был ад, обе ходили на цыпочках и уворачивались друг от друга, хлопали дверьми и быстро уходили. Хуже всего было, когда она столкнулась с Дженни, выходящей из душа, одетой только в полотенце - она застыла на месте, но, бросив на нее жестокий взгляд, пришла в себя и умчалась, позаботившись захлопнуть за собой дверь.   За пределами их общежития было то же самое, то есть улучшений не было, но почему-то все равно чувствовалось еще большее напряжение. Ни одна из них почти не разговаривал на общих занятиях, только несколько раз, когда Лиса пробормотала "спасибо" преподавателю за впечатливший комментарий или Дженни пришлось отвечать на теоретический вопрос в классе.   Битва с лимонной водой почему-то казалась другой. Лиса знала, что, вероятно, заслужила какое-то кармическое наказание за то, как она так жестоко разговаривала с брюнеткой раньше, но все же, она никогда в жизни не чувствовала себя такой униженной, такой совершенно ничтожной, и она лелеяла свою уязвленную гордость, как собака, зализывающая раны в канаве.   Дженни не обратилась к ней, вероятно, из-за собственной гордости, которая могла соперничать только с гордостью Лисы по своей масштабности, но также, вероятно, потому, что она знала, что тоже облажалась. И, возможно, она тоже еще не до конца простила Лису, но блондинку это вполне устраивало - насколько она могла судить, они были квиты.   И они, вероятно, никогда не придут ни к какой дружбе, не так, как она когда-то надеялась, и казалось, что они также не смогут жить как взаимоуважающие соседи по комнате, а быть врагами было утомительно, поэтому они просто предпочли жить в хрупком, напряженном молчании.   Очевидно, это сводило Джису с ума, но Рози была громче по этому поводу.   “Просто, черт возьми, поговори с ней, Лиса!” - воскликнула она в среду, когда они втроем сидели за учебой в углу библиотеки, привлекая неодобрительные взгляды окружающих студентов.   “Почему я должна быть той, кто снова идет к ней?” Лиса ответила жарким шепотом. “Я уже пробовала это однажды...”   “Ради бога, попробуй еще раз...”   “Это не тебе пришлось потратить полчаса на вымывание лимонных косточек из волос!” Сказала Лиса, немного слишком громко, обиженно глядя, когда головы с упреком повернулись к ней, прежде чем снова понизить голос. “Я не собираюсь пробовать это снова в ближайшее время. И она слишком упряма, чтобы подойти ко мне, верно, Джису-онни?”   Джису вздохнула, выглядя окончательно доведенной до предела всем этим, так как безуспешно пыталась написать эссе о методическом актерском мастерстве в течение последнего часа.   “Да, Лали, это примерные итоги. Теперь, если вы двое не возражаете...”   “Хорошо”, - быстро вмешалась Лиса, многозначительно глядя на Рози, в ее тоне слышалась смесь решительности и мелочности. “Значит, мы просто будем избегать друг друга до конца года”.   Разочарованный стон Рози был настолько громким, что сурового вида библиотекарь бесцеремонно выгнала их обеих из читального зала, и хотя Джису выглядела довольной, что наконец-то может заниматься без помех, ее глаза тоже немного печально провожали удаляющуюся розововолосую голову.   Лиса заметила это, закатив глаза, хотя ей следовало бы обратить больше внимания на выражение решимости на лице Рози, когда они уходили.

***

А потом наступил четверг, и Лиса, в кои-то веки, не горела нетерпением репетиции Red2Pink следующим вечером.   Она пыталась убедить себя не позволять Дженни портить ей настроение, но она никогда не могла контролировать свои эмоции в реальной жизни так же хорошо, как на сцене, и ее соседку по комнате было нелегко выбросить из головы, в любом случае-   Она проверила свои текстовые сообщения в конце своего последнего урока, пытаясь не обращать внимания на то, что Дженни выбежала из класса, как только закончился урок, и слегка нахмурилась.   Рози Пак Эй, кажется, я забыла свой карандаш в комнате 36D. Если ты в кампусе, можешь его захватить?   Лиса разрывалась между желанием рассмеяться и закатить глаза. На самом деле она просто хотела вернуться к тренировкам, но Рози, вероятно, собиралась продолжать приставать к ней по этому поводу. Хотя, серьезно - карандаш?   Это что, твой особый карандаш для написания песен?  Она ответила не воспринимая это всерьез, саркастируя, но... Да! ㅠㅠㅠㅠ   Драматичный бурундук, как, несомненно, сказала бы Джису, но 36D был совсем рядом, поэтому Лиса вздохнула и смирилась с тем, что будет рыскать по классу в поисках невзрачного карандаша.   Она собиралась отправить сообщение, чтобы спросить, как примерно он выглядел, но уже нашла 36D и толкнула дверь...   “Лиса?”   Мгновение они с Дженни просто смотрели друг на друга в шоке. Затем-   БАХ.   Лиса обернулась, но слишком поздно - дверь захлопнулась с резким, решительным звуком, и хотя она подбежала и повернула ручку, та не поддалась - заперта крепко.   “Что за...”   “Не паникуй, Лали”, - раздался ужасно знакомый голос с другой стороны.   “Мы запираем вас двоих здесь, пока вы не разберетесь со своим дерьмом”, - раздался более громкий голос, который определенно принадлежал Розанне Пак. “Нам надоело, что вы двое ссоритесь. Разберись с этим, чтобы мы могли вернуть наших лучших друзей”.   Хотя часть Лисы, возможно, почувствовала себя смягченной званием лучшей подруги, все, что она могла сделать, это уставиться на неподатливую древесину перед ней, потому что это абсолютно не могло происходить.   Очевидно, у Дженни были похожие чувства, хотя она не колотила в дверь, как Лиса, а просто кричала.   “Какого хрена? Су, я...”   “Не «Суй» мне”, - ответила Джису строго, но не без доброты. “Я согласна с Ченг. Вам обеим нужно разобраться в себе, потому что, как бы сильно мы вас обеих ни любили, вы уже несколько недель доставляете нам головную боль”.   “Просто попробуйте”, - сказала Рози немного мягче, хотя ее голос затих, когда две пары шагов начали удаляться от них по коридору.   “Отлично”, - простонала Лиса, и Дженни наградила ее пренебрежительным взглядом.   “Что? Это была не моя идея...”   “Да, ну, это также не было моей, и Джису-онни, вероятно, встречается с твоей глупой лучшей подругой только потому, что ей нравится ее глупое лицо...”   “Не говори так о Рози”, - выплюнула Лиса, сразу вспыхнув, и Дженни легко встретилась с ней, ее глаза гневно сверкнули, и было приятно, почти волнующе, снова вцепиться друг другу в глотки, все вернулось на свои места.   “О, Рози, да? Так вот почему ты терпишь это дерьмо, потому что тебе тоже нравится ее глупое лицо-”   “Вот еще”, - фыркнула Лиса, искренне возмущенная этой мыслью. Рози, конечно, была хорошенькой, но образ милого ангела был не совсем в ее вкусе, по крайней мере, по сравнению с чем-то другим-   Темные волосы, острый взгляд кошачьих глаз, мягкое лицо, но потрясающе жесткое, пламенное выражение, когда она танцевала-   Она изо всех сил подавила эти мысли, замаскировав их гневом, и, судя по всему, Дженни не заметила ее замешательства, когда та согнулась пополам.   “Не то чтобы это было твое гребаное дело, Джендыки.”   “Не-”   “Почему? Только Су может называть тебя так-”   “Боже, иди ты нахер!” Дженни взорвалась, и Лисе понравилось, как ее ногти, казалось, впились в ладони, но что-то было... что-то было по-другому.   Дженни была зла, да, но в ней не было той силы, которая, казалось, исходила от нее, как в их предыдущих ссорах, не было той жгучей, пропитанной цветами ярости, которая так легко душила Лису. Брюнетка почему-то казалась слабее, бледнее и хрупче, когда она смотрела через комнату, по-прежнему не приближаясь к ней.   “Тогда иди нахер и ты”, - парировала Лиса, не желая кланяться даже, казалось бы, слабому противнику. “Если ты и дальше будешь такой, мы определенно здесь ничего не выясним”.   “Я никогда не думала, что мы что-либо выясним, но, пожалуйста, отвали и не дыши”, - ядовито сказала Дженни. “Ты просто... просто останься там, на той стороне, а я просто останусь здесь, и мы просто подождем, пока они вернутся”.   “Это может занять всю ночь”, - возразила Лиса, просто чтобы побороться.   По какой-то причине на лице Дженни промелькнуло что-то вроде беспокойства, прежде чем она быстро закатила глаза.   “Тогда я предлагаю тебе устроиться поудобнее”.   “Отлично”, - ответила Лиса, пройдя на свою половину комнаты и плюхнувшись за стол. Она схватила случайную книгу, лежавшую перед ней на столе, и начала пытаться читать, в то время как Дженни пренебрежительно фыркнула в ее сторону, прежде чем отвернуться и многозначительно уставиться в окно.   Как быстро выяснила Лиса, книга была полностью написана на японском, и хотя она, возможно, смогла бы выделить нескольких отдаленно знакомых слов, вскоре отложила ее, ей стало скучно. Она попыталась написать Чеён, но розововолосая женщина, конечно же, не ответила, и без какой-либо причины она обнаружила, что ее мысли блуждают.   Однако блуждающий разум был опасной штукой.   В таком замкнутом пространстве было трудно не дышать.   Аромат Дженни, возможно, был более тусклым, чем обычно, ослабленным, как и она сама, по какой причине, Лиса не знала, но он все еще был там, и как только она уловила его небольшой оттенок, было трудно не думать об этом, ее разум блуждал к знакомому аромату, ощущению-   Лиса пыталась не обращать на это внимания, но чем дольше она размышляла об этом, тем сильнее, теплее и привлекательнее становилось, и она отчаянно пыталась занять свой разум, сосредоточившись на классе, классной доске, письменном столе-   Цветы-   Карандашная стружка на полу, случайно найденная книга на японском, стулья-   Цветы- тепло - что-то более головокружительное, теплое, влажное-   “Лиса”.   Тон Дженни был низким, и было неловко от того, что он все еще заставлял ее ерзать, даже когда он был полон предупреждения.   “Извини”, - сказала она, инстинктивно поджимая ноги, хотя брюнетка не сдвинулась с того места, где стояла в другом конце комнаты. “Я просто... ты...”   Что она вообще собиралась сказать?   Прости, ты просто так охуенно вкусно пахнешь?   Она могла бы быть еще вкуснее-   “Лиса!”   Голос Дженни, теперь более резкий, вырвал ее из этого туманного хода мыслей, и она встряхнулась, физически придя в себя настолько, чтобы оборонительно посмотреть на брюнетку.   “Что? Это не моя вина- я не та, кто вся- вся...”   “Вся что?”   Тон Дженни снова был опасным, но Лиса была слишком взволнована и зла, чтобы обращать на это внимание, хотя она не могла не задаваться вопросом, из-за чего именно она сердилась на этот раз.   “Вся суккубная!” - выдавила она, хотя это прозвучало не так едко, как в ее голове, и она продолжила, поддавшись новой волне чего-то, от чего у нее закружилась голова, радуясь, что она сидит. “Что вообще это такое, почему ты...”   “Это влечение”, - раздраженно сказала Дженни. “Все суккубы могут сделать это, оно делает нас более... аппетитными, за неимением лучшего слова”.   “Ну, и почему ты делаешь это сейчас?”   “Не то чтобы я могла это контролировать, когда я такая”, - парировала Дженни, и Лиса была чертовски уверена, что она могла контролировать это раньше, эффективно использовать против тайки, и она открыла рот, чтобы сказать это, но Дженни перебила ее.   “Это не только мой выбор, ты знаешь, это усиливается и от твоей реакции на меня, так что, если бы ты могла просто перестать быть такой...”   “Я и не пыталась”, - пролепетала Лиса, даже не желая, чтобы она заканчивала это предложение, ее щеки все еще краснели от того, что, как она твердо сказала себе, было гневом. “Я не... но ты просто продолжаешь заставлять меня думать об этом, ты просто продолжаешь заставлять меня...”   Хотеть тебя.   По вздоху, который она услышала даже с другого конца комнаты стало ясно, что Дженни почувствовала всплеск желания, который она испытала, когда совершила ошибку, посмотрев в глаза брюнетки.   Они были опасно темными.   Дженни отвела взгляд, разочарованно выругавшись, прежде чем обратиться к Лисе чуть менее оборонительным тоном, на этот раз ее гнев был направлен на саму себя.   “На самом деле, это может быть моя вина. Я не... я не питалась должным образом, и вчера пропустила свой основной прием пищи. Я должна была наверстать упущенное сегодня вечером, но...”   Она с горечью обвела рукой комнату, указывая на их текущий сценарий.   “Что?” В груди Лисы возникло непрошеное беспокойство. “Почему? Что случилось?”   Дженни прикусила губу. “Не твоя забота”, - язвительно сказала она, проводя рукой по волосам так, что это невероятно отвлекало. Лиса почти могла представить, как эти руки перебирают ее волосы, дергают их, прежде чем спуститься ниже-   “Лиса, ради всего святого!”   “Да пошла ты!” Лиса взорвалась. “Знаешь, в последнее время я тоже не могу позаботиться о себе благодаря тебе. Я не могу оторваться дома, я не могу выйти на улицу, потому что ты, вероятно, снова потеряешь голову из-за этого, неудивительно, что я такая-”   Она замолчала, пытаясь заставить себя думать о другом, что было нелегко, поскольку комната, казалось, все еще была пропитана ароматом цветов.   “Взвинченная”, - слабо закончила она.   Минуту они молчали. Она присмотрелась к брюнетке чуть внимательнее - когда она пристально посмотрела на женщину поменьше ростом, она увидела безошибочные признаки напряжения. Дженни выглядела осунувшейся, уставшей, и ей не хватало ее обычного сияния, которое, казалось, окружало ее, куда бы она ни пошла.   “Ты в порядке?”   Слова сорвались с губ Лисы прежде, чем она смогла их сдержать. Дженни моргнула, глядя на нее (и о, ее глаза), прежде чем быстро отвести взгляд. Она горько фыркнула.   “Быть голодной - это совсем не пикник, Лиса”.   “Это...” Лиса старалась тщательно подбирать слова. “Это больно? Типа умираешь с голоду?”   Дженни выдержала ее взгляд, на этот раз сжав челюсти.   “Я не умираю с голоду”, - сказала она, и ее жесткий, напускно-небрежный тон был слишком натянутым, чтобы на самом деле показаться пренебрежительным. “Вероятно, мне потребуется неделя или две, чтобы по-настоящему умирать от этого”.   Она сделала паузу на мгновение, как будто раздумывая, стоит ли говорить остальное. Очевидно, она приняла решение, заговорив немного мягче, чем раньше, и отвернулась от Лисы.   “Но да, это больно”.   “Проблема”, - продолжила Дженни, и, казалось, ей стоило большого труда говорить ровным голосом, и Лиса снова увидела, что она казалась слабее, чем обычно, особенно теперь, когда они не орали друг на друга. “заключается в том, что всякий раз, когда я - вот такая, я склонна - сам того не желая, я могу казаться более привлекательной, чем обычно. Для людей. Я уверена, что это механизм самосохранения, но я не могу его контролировать, когда я в таком состоянии, я не могу...”   “Все в порядке”, - сказала Лиса вопреки себе, прерывая резкую болтовню брюнетки, и Дженни только один раз покачала головой, плотно сжав губы, отворачиваясь, чтобы снова решительно уставиться в окно, и, боже, она действительно похудела, заметила блондинка с очередным приступом беспокойства, ее профиль стал резким и угловатым, а обычно полные, круглые щеки более впалыми.   Лиса глубоко вздохнула.   Она была многим. Упрямая, ее друзья могли бы точно это сказать. Честная. Верная. Амбициозная. Старательная. Решительная. Гордая. Ей хотелось бы думать, что также она добрая. Иногда. Когда получалось.   “Ты хочешь... я могу что-нибудь сделать?”   Что-то ощутимо сдвинулось в воздухе, когда глаза Дженни снова встретились с ее глазами, но это было не к добру.   “Не смей”, - выплюнула брюнетка, подходя ближе, и чувства Лисы внезапно снова обожгло ароматом цветов, как будто ее душили розы, сильно, несмотря на ослабленное состояние Дженни. “Не смей предлагать себя. Не сейчас, когда я в таком состоянии”.   “Ладно, ладно”, - выдавила Лиса сквозь дымку обжигающего цветочного гнева, усилившегося из-за близости. “Извини, я не должна была ничего говорить”.   Дженни бросила на нее уничтожающий взгляд, прежде чем отойти и снова уставиться в окно.   Еще час прошел в тишине.   Затем еще один.   Дженни села за письменный стол у окна. Лиса могла сказать, что она пыталась сделать вид, словно так и планировала, но у брюнетки всегда было немного более хрупкое телосложение, чем у большинства, и она была уверена, что отсутствие надлежащего питания не помогло. Черт возьми, Лиса тоже чувствовала слабость от голода, а она пропустила только ужин.   Она вздохнула. Ей в голову пришла идея, но она не была уверена, что брюнетка действительно убьет ее за это, на этот раз.   “Что?”   Дженни Ким, как всегда, ничего не упускала.   Лиса закрыла глаза, не в силах смотреть на нее.   Она сделала глубокий вдох.   Цветы.   Она думала об этом, позволяя образам медленно формироваться в ее сознании.   Дженни резко вдохнула.   “Лиса...”   Лиса решительно покачала головой, удерживая образ в уме, пытаясь каким-то образом отправить его Дженни. Она не была уверена в точной механике того, как работает способность другой женщины подслушивать сексуальные мысли, но она практически мысленно кричала ей об этом.   “Ладно-ладно, Лиса, я поняла”.   Лиса открыла глаза, чувствуя себя ошеломленной из-за того, что брюнетка уступила хотя бы на мгновение. Она облизнула губы, в горле у нее пересохло, когда она попыталась снова сосредоточиться на женщине, стоявшей перед ней.   Дженни смотрела на нее с непроницаемым выражением лица со своего места за письменным столом. Затем она, казалось, немного расслабилась, физически сдаваясь.   “Прекрасно”, - сказала она, и Лиса почувствовала, как что-то болезненно дернулось в ее голосе от усталости. “Прекрасно, к черту все, прекрасно, мы можем... мы можем это сделать, если ты хочешь. Если ты уверена.”   Верная мыслям Лисы, Дженни развернулась, решительно отвернувшись от нее, подняв руку, чтобы прикрыть Лису от своего взгляда.   Это было и проще, и сложнее одновременно, без этих пронзительных карих глаз, пронизывающих ее насквозь.   Лиса прерывисто выдохнула, внезапно немного занервничав оттого, что это происходит на самом деле.   Дженни, казалось, прочитала ее мысли.   “Лиса, ты не обязана...”   “Нет, я хочу”, - твердо сказала Лиса, и от этого признания температура в комнате, наконец, взлетела до небес.   Я хочу.   Хочу тебя.   Она снова закрыла глаза, вдыхая, позволяя запаху цветов наполнить ее чувства, наконец позволяя притяжению Дженни проникнуть в каждую частичку ее тела, сладкому и горячему и, каким-то образом, уже немного успокоенному, совершенно опьяняющему.   Лиса подумала, не почудился ли ей тихий вздох из угла, где, как она знала, стояла Дженни, но она выбросила это из головы.   Вместо этого она подумала о Дженни.   Это было достаточно просто.   Дженни, только что вышедшая из душа, в одном полотенце, капли стекают по ее шее, вода стекает с волос, ресниц и этих милых розовых губ.   Дженни, в ночной рубашке от Шанель, стояла у ее кровати, ее волосы были распущены и великолепно спадали на плечи, когда она смотрела на нее сверху вниз с притягательным огнем в глазах.   То, как смотрели глаза Дженни во время их ссор, прожигая ее снова и снова.   Она хотела, чтобы глаза Дженни смотрели на нее так, обжигающе и в то же время нежно, когда брюнетка задержалась над ней, опустившись, чтобы посмотреть на ее губы, а ее руки скользнули вниз, ниже, еще ниже-   Аромат и ощущение цветов, манящих и мягких, и чего-то более темного, немного более демонического, окрашенного опьяняющим возбуждением, неуклонно распространялись по всему телу, и этого было почти достаточно, чтобы она кончила нетронутой, но она опустила дрожащую руку за пазуху джинсов, обводя клитор маленькими дрожащими кругами.   Блядь-   Кто-то издал дрожащий, тихий стон облегчения, и была ли это она или Дженни, она не знала, занятая тем, что представляла, как мягкие, тщательно наманикюренные пальцы Дженни касаются ее, дразня, пока у нее не перехватило дыхание, прежде чем, наконец, проникнуть внутрь нее-   Дженни-   Лиса кончила со сдавленным стоном, другая ее рука поднялась, чтобы прикрыть рот, и почувствовала, как что-то сдвинулось между ними двумя, когда она это сделала - воздух разошелся, и темный жар и цветочный аромат, окутавшие пространство, медленно превратились в более теплое, спокойное сияние, как волна, разбивающаяся о берег.   Внезапно она смогла дышать и также внезапно осознала, что практически все это время задыхалась, полностью потерявшись в Дженни, и ей потребовалось несколько минут, чтобы способность думать, дышать и делать что-либо нормально вернулась. Она осторожно отдернула руку, ее лицо горело, и дрожащими руками вытерла скользкие пальцы о ткань джинсов, пытаясь не замечать, насколько сильно они намокли.   Ни одна из них не произнесла ни слова, и Лиса была уверена, что Дженни, как и она, знала, что могла бы счастливо продолжать, могла бы снова и снова растворяться в жаре, могла бы сокращать дистанцию между ними с отчаянным, сладостным пылом.   Отчасти она подумала, что, может быть, просто возможно, Дженни тоже очень хотелось продолжить, не то чтобы она могла объяснить, откуда она это знает, сама не будучи демоном, но они обе просто стояли там, оцепенев, Дженни все еще отвернувшись от нее, загораживая свой обзор слегка дрожащей рукой, пока у Лисы не зазвонил телефон.   Возможно, он уже звонил до этого, а они просто не обратили внимания, слишком увлеченные тем, что только что произошло.   Рози ответила.   Лол, вы, ребята, все еще там?? Есть окно, на самом деле мы не собирались запирать вас там на всю ночь ...лиса ... лиса, скажи мне, что ты обратила внимание на окно Лиса ты мертва? Она убила тебя? Ответь, если ты жива   Лиса не смогла сдержать вырвавшийся у нее смешок и быстро написала ответ.   “Что?” Голос Дженни звучал грубее, чем обычно, хотя Лиса была уверена, что это просто ее разум играет с ней злую шутку.   Она не ответила, она просто подошла к окну, не обращая внимания на то, как брюнетка напряглась от их близости, и легко распахнула его.   Они обе уставились друг на друга.   Необъяснимым образом обе начали смеяться.   Особенность истерического смеха в том, что как только начинаешь, очень трудно остановиться, и вскоре они обе снова лежали на полу, хватая ртом воздух, но теперь воздух был легче. Всякий раз, когда они пытались остановиться, одна из них поднимала взгляд на окно и снова начинала задыхаться, и это выводило другую из себя.   Рука Лисы столкнулась с рукой Дженни, где-то пока они кувыркались в истерике, и они обе снова замерли, хотя брюнетка пришла в себя быстрее, отдернув руку, как будто Лиса обожгла ее.   “Тогда нам лучше поторопиться”.   В ее голосе не осталось и следа юмора. Она вернулась к холодному, безличному тону, который Лиса так хорошо знала.   Лиса вздохнула, тоже встала и смирилась с тем фактом, что для Дженни явно ничего не изменилось - ни в лучшую, ни в худшую сторону.   Она первой выбралась из окна, осторожно спустилась на землю - Джису и Чеён так удачно заперли их в классе на первом этаже - и вернулась в общежитие немного впереди брюнетки, позволив тишине установиться между ними.   Однако Дженни Ким удивила ее.   Когда Лиса направлялась в свою комнату, чья-то рука потянула ее за рукав, но тут же опустила его, когда она обернулась.   Выражение лица Дженни снова было непроницаемым, но ее лицо казалось светлее, полнее, и даже если это, вероятно, был всего лишь эквивалент перекуса, этого, казалось, было достаточно, чтобы дать ей отдохнуть, потому что сейчас ее взгляд почему-то казался менее острым, когда она осторожно заговорила.   “Лиса. Спасибо тебе”.   Лиса удивленно моргнула. “В любое время”, - выдавила она, и брюнетка сделала паузу, прежде чем кивнуть, по-видимому, удовлетворенная, повернулась к своей комнате и закрыла за собой дверь.   Лиса постояла там некоторое время, прежде чем очнуться настолько, чтобы приготовиться ко сну, страстно желая заснуть и не думать о том, что только что произошло, мысленно ругая себя, когда выключала свет.   В любое время?