Обещание на мизинцах

Лиса проснулась в постели другого человека.   Что? Не похоже, что она могла остаться в квартире - не тогда, когда из-за Дженни воздух все еще пылал, а ее бедра практически слиплись после их ссоры. Не из-за недостатка усилий - она пыталась отработать все это в студии, но смирилась с очередной ночной прогулкой, когда отчаянная боль между бедер не утихала даже после нескольких часов неустанных тренировок.   Несмотря на то, что это был будний вечер. Она почти пожалела, что не взяла номер Мины - это сделало бы все намного быстрее, чем гулянка на всю ночь. К счастью, она не проспала ни одного урока - должно быть, солнце только что взошло, и его луча, упавшего ей на лицо, было достаточно, чтобы разбудить ее.   На этот раз это была не очередная вечеринка, а популярный бар недалеко от кампуса, отчасти потому, что ей хотелось чего-то нового, а отчасти потому, что она боялась встретиться с Дженни. Она также заставила Рози пойти с ней, потому что нервничала.   Лисе не стоило беспокоиться. Это была сцена, в которой больше доминировали мужчины, и ей пришлось уворачиваться от нескольких потенциальных пикаперов, но в конце концов она рассталась с Рози, которая уже была занята вызовом такси для себя и женщины, которая была немного похожа на их общую подругу-актрису, не то чтобы Лиса была одной из тех, кто мог осудить. В итоге она сама поплелась домой с почти убийственно красивой женщиной с дорогой красной помадой, которая буквально напрашивалась на то, чтобы ее испытали.   Указанная губная помада теперь, если судить по ее отражению в зеркале женской ванной, была тщательно размазана по ее шее, подбородку и лицу. Она увидела след от неё на животе и немного покраснела, но решила просто придерживаться своего распорядка с прошлого раза - оставить стакан воды и убираться ко всем чертям. В квартире было что-то такое, из-за чего ей захотелось поскорее уйти.   Возможно, было бы проще, если бы глаза женщины медленно не открылись, когда она ставила стакан на стол.   “Уходишь так рано?”   Черт возьми, даже ее голос был дорогим. Не говоря уже о том, что все в квартире выглядело так же дорого, как и она сама – вся эта современная сантехника и мрамор в ванной.   “Извини, что разбудила”, - сказала Лиса вместо ответа на вопрос. Женщина, должно быть, заметила, потому что выпрямилась с ленивой улыбкой.   “Ты одна из таких типов, хм? Трахнуть и бросить?”   Это был немного грубый вопрос, но мысли Лисы были немного заняты тем, как рука женщины потянулась, прослеживая след помады по ее животу, и ее ухмылка стала шире.   “Я не...”   “Ты даже не помнишь моего имени, не так ли?”   Рука женщины нащупала пояс ее брюк и слегка, дразня, потянула ее вперед, наклоняясь вперед, чтобы прошептать ей на ухо.   “Венди, и, если хочешь, я позабочусь, чтобы на этот раз ты запомнила”.   Хотя это, вероятно, была плохая идея, Лиса не смогла удержаться и с тихим стоном упала обратно к ней в постель, когда рука женщины скользнула ниже.   “Давай”, - прошептала Венди ей на ухо, в ее тоне слышалось веселье от того, как Лиса ахнула, когда пальцы коснулись ее клитора, играя с остатками влаги с прошлой ночи, которой стало больше от её прикосновений. “Ты была такой нетерпеливой прошлой ночью. Позволь мне предложить тебе что-нибудь хорошее для начала дня, прежде чем ты уйдешь, а?”   Нетерпеливая. Лицо Лисы слегка вспыхнуло при этом, но она определенно не могла избавиться от этой мысли, не после всего, что было с Дженни, и не тогда, когда она приняла предложение дважды тем утром, один раз на пальцах Венди, а другой на её губах, возвращая услугу (потому что, в конце концов, она была джентлледи), прежде чем, наконец, поплестись домой, имея в запасе всего час до своего первого урока.

***

Если она думала, что сможет избежать новой ссоры с Дженни, что со временем и извинениями все уляжется, то она ошибалась, как только открыла дверь тем утром, вернувшись в общежитие, чтобы подготовиться к занятиям.   Дженни готовила на кухне, платье со вчерашнего вечера исчезло, вместо него были толстовка и штаны для йоги, в которых она выглядела бы мягкой и доступной, хотя и немного уставшей из-за ссутулившейся позы и мешков под глазами, если бы она с сердитым видом не отложила нож, как только вошла Лиса.   “Господь гребаный Иисус, Лиса! Реально?”   “Что?” - Выпалила в ответ Лиса, пинком захлопывая дверь, готовая немедленно уйти. Прошлой ночью ее достаточно унизили, и хотя она смутно осознавала, что на самом деле была не права, это все равно задело ее гордость, и Дженни, по ее мнению, нарочно вела себя враждебно.   “Боже, ты действительно чертовски жалкая. Иди прими душ, пока у меня не пропал аппетит”.   “Почему тебя это вообще волнует?”   Это сорвалось с ее губ прежде, чем она смогла остановиться, и она прикусила губу от едких слов, глядя на нож в руках Дженни - возможно, затевать драку на кухне было не лучшей идеей, - но брюнетка только закатила глаза и раздраженно застонала.   “Я полагаю, ты была слишком занята тем, что была абсолютной идиоткой, чтобы понять, но всякий раз, когда у тебя случается один из твоих гребаных романов на одну ночь, ты возвращаешься, воняя ими, Лиса! Я, блядь, не могу... о, боже мой”.   Брюнетка внезапно подошла ближе, резко вдохнула и в ужасе посмотрела на нее. Лиса попятилась, открыв рот и готовая защищаться, но слова Дженни оборвали ее.   “Ты, блядь, издеваешься надо мной? Ты трахнула Сынван?”   “Кого?”   “Сон Сынван. Ее английское имя Венди”.   “Я- что? Откуда ты ее знаешь?”   Дженни закрыла глаза, словно молясь о терпении, словно она могла избавиться от стойкого, оскорбительного запаха секса.   “Она- живет с кем-то, кого я знаю, Лиса. Гребаный Христос”.   “Ты слишком много ругаешься”, - сказала Лиса, единственное, что пришло ей в голову, и, заметив очередное закатывание глаз, почувствовала еще одну искру смущения и защиты. Ей не было бы стыдно за это, это было смешно - не думать о том, как она только прошлой ночью пристыдила Дженни за это. “Я же не знаю, кто твои друзья...”   “Она мне не подруга”, - резко перебила Дженни, и Лиса понятия не имела, почему разница, казалось, имела для нее такое большое значение. “Джухён… просто тебе стоит дважды подумать, прежде чем спать с одной из ее добыч...”   “Добыча? Я не...”   Венди не была еще одним суккубом, Лиса была чертовски уверена, но эта Джухён, кем бы она ни была, звучала как суккуб, судя по уважению в голосе Дженни. Однако, услышав свое заикание, брюнетка нетерпеливо закатила глаза.   “Конечно, ты не знала. Ты никогда ничего не знаешь, не так ли...”   “О, слезь со своего гребаного трона”, - парировала Лиса, на мгновение забыв о демонах, ее тошнило от того, как Дженни разговаривала с ней свысока. “И даже если ты можешь сказать, что я... Я не понимаю, почему ты на это жалуешься”.   Глаза Дженни метнулись вверх, пригвоздив ее к месту.   “Почему?”   Брюнетка шагнула вперед, хотя при этом сморщила нос, и Лиса почувствовала, как ее спина ударилась о дверь, ощутив внезапную волну дежавю в отношении предыдущего вечера, пытаясь не вспоминать цветы, жар и голос Дженни-   Но на этот раз Дженни откинулась назад, покачав головой, и внезапно стала выглядеть измученной для человека, который, по-видимому, только что хорошо поел недавним вечером.   “Потому что я питаюсь этим? Я не хочу, блядь, питаться этим, Лиса. Так что не могла бы ты просто... не могла бы ты, пожалуйста, просто пойти принять гребаный душ?”   Если сердитая Дженни была плохой, то эта Дженни была еще хуже - в ее голосе не было злобы или отвращения, просто отстраненность, усталость, как будто Лиса больше не стоила ее времени или энергии.   Лиса не могла ничего сказать - она просто кивнула, направляясь в ванную, которую они делили, чтобы принять горячий душ. Она не знала, почему внезапно почувствовала себя виноватой, когда чувство праведности, горевшее у нее в животе, начало угасать, и осознание того, что она, возможно, облажалась не один, а два раза, начало давать о себе знать.   Она старалась мыться особенно тщательно, даже использовала немного мыла для тела Дженни - просчитанный риск, потому что делиться туалетными принадлежностями они определенно не собирались, но она подумала, что, возможно, запах Дженни успокоит брюнетку, если это вообще возможно.   Если Дженни и заметила, то ничего не сказала, и Лиса с еще одним странным уколом вины увидела, что все, что брюнетка собиралась съесть, осталось недоеденным в холодильнике.

***

План Ким Джису относительно совместного вечера кино, каким бы хорошим или плохим ни был результат, потерпел крах из-за того факта, что напряженность между Дженни и Лисой, казалось, наконец разорвалась надвое.   Проходили дни, потому что они обе были упрямы, но даже гордости Лисы пришлось уступить сокрушительному чувству стыда.   Она была не из тех, кто порицает разгульный образ жизни, и ей было ненавистно, что она сделала это, даже ненамеренно. Это была совсем не та, кем она себя считала - кем хотела быть, и даже Рози посмотрела на нее шокировано и обиженно, когда она сказала ей об этом.   “Лиса! О чем ты вообще думала? Это так...”   “Я знаю, я знаю”, - пробормотала Лиса, убирая челку с лица с излишней силой. “Меня просто злило... я ненавижу то, что она заставляет меня чувствовать, иногда. Как будто я глупая или, по ее словам, жалкая, и у меня был плохой день, и я просто...”   “Это довольно ужасные оправдания”.   Что ж, она всегда могла рассчитывать на честность Рози.   “Я знаю. Я должна... я знаю, я должна извиниться. Я просто не знаю как. ‘Прости’, кажется, недостаточно для этого. Понимаешь?”   “Так ты просто не извинилась? И решила вернуться и побеспокоить ее...”   Лиса застонала от разочарования, как из-за самой себя, так и из-за ситуации в целом.   “Откуда мне было знать, что это ее беспокоит? Она не рассказывает мне это дерьмо, она просто игнорирует меня или орет на меня, пока я не зайду слишком далеко, сама того не желая, и только тогда она соизволит наконец сообщить мне, в чем, черт возьми, ее проблема-”   “Лиса”.   Она успокоилась под взглядом, которым наградила ее Рози, и для кого-то с таким мягким лицом и такими игристыми светло-розовыми волосами она действительно могла выглядеть опасной, когда хотела.   “Я знаю”, - пробормотала она, сдуваясь. “Я знаю. Я знаю, что я действительно облажалась, и я знаю, что незнание не оправдание, и я знаю, что мне нужно извиниться-”.   “Тогда почему ты до сих пор этого не сделала?”   Лиса закусила губу, беспокойно оглядываясь по сторонам.   Кофейня, в которой они быстро заряжались кофеином перед уроками, была в основном пуста, но вокруг было много таких же уставших, напряженных на вид студентов, как и они. Она задумалась, знал ли кто-нибудь из них, что ходил в школу с суккубом, или знали ли они об этих существах больше, чем она, или справились бы с этим лучше, чем она, и она внезапно почувствовала себя такой же чужой, как в свой первый день, только что сошедшей с самолета в новой стране и отчетливо ощущающей, чего ей не хватает, независимо от того, как ярко она пыталась улыбнуться.   Она со вздохом вернула себя к реальности.   Лиса была и могла быть только самой собой. У нее не было времени думать о том, что другие люди могли бы знать или уметь лучше, она могла лишь выкладываться на максимум, и, возможно, в последнее время она вкладывала всю свою энергию в танцы и учебу, но пришло время направить часть своих усилий на и для Дженни, независимо от результата.   “Мне стыдно”, - тихо сказала она, так контрастирующе с ее обычным поведением, что на этот раз Рози ничего не сказала в ответ, только потянулась вперед, чтобы взять ее за руку и слегка сжать, твердо и в то же время успокаивающе, и Лиса сжала ее в ответ, благодарная за то, что ей не пришлось объяснять, почему именно ей было так стыдно.   Ей было стыдно за то, что она сказала, и она ненавидела себя за то, что купилась на это дерьмовое, порицающее поведение хотя бы на мгновение, только потому, что Дженни игнорировала ее.   Но ей также было стыдно за то, что Дженни заставляла ее чувствовать, за то, что Дженни, казалось, точно знала, чего она изо всех сил старалась не чувствовать, за то, что Дженни могла просто открыть её чувства и играть с ними, когда ей захочется, как кошка с мотком ниток - острое, жестокое развлечение.   Но, как бы сильно она ни осуждала брюнетку за ее необщительность, она в то же время ничего из этого не озвучила Дженни.   Итак.   Следовало принести извинения, очевидно- запоздалые, вероятно.   Ей нужны извиниться, а для извинения, что ж…   Лиса поморщилась при этой мысли, когда они встали, чтобы идти на занятия, но не смогла прийти ни к какому другому выводу.   Для извинений - настоящих, хороших - ей нужна была Ким Джису.

***

Лиса не могла знать, что у Джису в тот самый момент был похожий разговор с Дженни Ким. Джису и Рози договорились заняться ими обоими по отдельности, и розововолосая женщина осталась довольна результатом.   Джису, однако, пришлось немного сложнее с этим.   “Я пыталась быть терпеливой”, - огрызнулась Дженни, олицетворяя нетерпение, практически проделав дыры в полу тренировочного зала, в котором ее загнала в угол лучшая подруга. Дженни всегда танцевала до тошноты, когда была расстроена - что-то общее было у нее с одной тайской танцовщицей.   “А на самом деле ты была?” Джису ответила как можно спокойнее, потому что Дженни не нравилось чувствовать контроль над собой, но иногда ей это было нужно. “Ты действительно пыталась, Дженни? Потому что, если бы ты пыталась, я не думаю, что мы сейчас вели бы этот разговор”.   Дженни только усмехнулась.   “Ты не та, кому приходится половину гребаного времени жить с Лалисой Манобан в своей голове. Онни, она теперь на всех моих чертовых занятиях, и в танцевальном клубе, и в общежитии, и...”   “Есть ли что-нибудь опасное, о чем я должна знать?” Резко спросила Джису, потому что, какой бы солнечной и мягкой в душе ни казалась Лиза, если бы речь шла о безопасности Дженни... Но Дженни только покачала головой, немного сдувшись.   “Нет. Ничего подобного, Джису-я, не волнуйся. Она просто... она просто...”   “Просто что?”   “Это не имеет значения. Кроме того, она явно считает меня такой же шлюхой, как и все остальные, так что...”   Этот разговор начинал сходить на нет, и Джису попыталась вернуть его в безопасное русло.   “Если ты спросишь меня...”   “...хотя я и не спрашиваю тебя...”   “-йа, следи за своим тоном. Если ты спросишь меня, она просто смущена и немного ошеломлена. Она новичок во всем этом, Дженни-я. Разве ты не помнишь, каким ошеломляющим все это было, когда ты тоже была новичком в этом деле?   “Это было очень давно”.   Голос Дженни стал низким, в нем послышались нотки предупреждения, но она почти сразу же сгладила их.   “Это не имеет значения, онни. Я не понимаю, почему ты так зациклилась на этом...”   “... потому что, Дженни Ким, ты можешь разыгрывать спектакль со всеми, кроме меня”.   Джису протянула руку, заставляя Дженни перестать расхаживать и посмотреть на нее. Глаза брюнетки сузились, но на самом деле для своей самой давней подруги она выглядела просто сварливым котенком.   “Она бы не беспокоила тебя так сильно, если бы тебе было все равно, Джендык”, - сказала она, используя свое любимое прозвище для Дженни, каламбур на хангыле, означающий прилипчивая, как для смягчения удара, так и потому, что это было уместно, поскольку Дженни наклонилась к ней, позволив обнять себя, пусть всего на секунду.   “Я знаю, что у нас была изрядная доля дерьмовых людей. Я знаю, что тебе и раньше причиняли боль. Я была там, помнишь? Но на этот раз, я думаю, все по-другому. Она действительно старалась, твоя Лиса. Она даже написала мне сегодня, чтобы попросить моей помощи заставить тебя простить ее”.   “Правда?”   “М-м-м”.   Дженни вздохнула, и Джису почувствовала прилив победы, даже когда брюнетка отстранилась. Она никогда не позволяла себе быть слабой больше, чем на мгновение, Дженни Ким.   “Она не моя Лиса, Онни. Она не моё что бы то ни было”.   “Конечно, нет”, - ответила Джису. Она подумала, не слишком ли рано дразнить, но ничего не могла с собой поделать. “Просто кто-то, кого ты однажды хорошенько ударила по лицу только потому, что ей приснился эротический сон о тебе...”   “Она сказала тебе!”   Дженни казалась возмущенной, но Джису только рассмеялась, нежно потрепав ее по щеке.   “Она рассказала моей соседке по комнате, которая рассказала мне. Не лучший твой момент, манду-” “Отвали”, - пробормотала Дженни, уклоняясь от удара, который она этим заслужила. “И не думай, что я не заметила, что ты, кстати, не представила меня своей соседке по комнате, Онни. Она действительно такая красивая, что ты держишь ее при себе?”   Она, конечно, тоже дразнила, но это того стоило, потому что глаза Джису сузились.   “Да. Держи свои когти подальше от Ченг, она слишком...”   “Слишком что? Невинная?” Дженни настаивала, ее глаза озорно сверкали, а на лице играла дерзкая улыбка, и, по крайней мере, это подходило ей больше, чем угрюмый гнев прошлой недели, но, раздраженно подумала Джису, неужели это действительно должно было быть за счет её собственных переживаний?   “Ты же знаешь, онни, что невинные всегда... ой!”   “Так тебе и надо, Джендыки”.

***

Несколько ночей назад…   Пак Чеён, известная под множеством прозвищ, включая, но не ограничиваясь Рози, Бурундук, Ченг, действительно, действительно не должна была приглашать эту женщину к себе домой, она понимала.   Женщина, как и ожидалось, была немного похожа на Джису, хотя Чеён старалась не заострять на этом внимание - немного ниже нее, с темно-черными волосами и лицом, которое, казалось, было создано для экрана. Но у нее не было тепла и непринужденности Джису, и она целовалась с грубой, напористой настойчивостью, ее руки блуждали и были жадными.   “Боже, держу пари, ты чертовски вкусная”, - говорила она, но, как она ни старалась игнорировать это, Чеён почувствовала, как слезы подступают к горлу, потому что этот голос-   Это была не та, кого она хотела.   И она была не в настроении слышать кого-то другого. Она никогда не могла заставить себя утонуть в незнакомце так, как это удавалось многим другим, искать то, чего она не могла получить в другом месте, и именно это заставило ее протянуть руку между ними, отталкивая назад.   “Прости, я думаю... я не думаю, что больше хочу”.   “Что?”   Слова женщины были резкими, теперь уже слишком громкими, и она все еще не отпускала её.   “Но я проделал весь этот путь сюда...”   “Я знаю”, - пробормотала Чеён, чувствуя себя все хуже и пристыженнее с каждой секундой. “Я знаю, я просто...”   “Что здесь происходит?”   Джису.   Чеён почувствовала себя еще более униженной, увидев силуэт своей соседки по комнате на фоне двери, которую она только что открыла. Что Джису могла бы найти ее такой, ее платье наполовину спущено с одного плеча, покрасневшая, с несколькими засосами, расцветающими на коже шеи, кто-то все еще цепляется за нее-   “Извините, мы будем говорить потише”, - говорила женщина, но Чеён внезапно почувствовала тошноту, такую тошноту, что она не могла этого вынести-   “Су-я”, - умоляюще прошептала она, но все остальные слова были потеряны для нее, поскольку Джису преобразилась прямо у нее на глазах.   Ушла смеющаяся, беззаботная онни, которая подначивала ее играть в видеоигры и в шутку ругала, когда она ела слишком быстро. Ушла Джису, которая однажды принесла ей кофе, когда она допоздна засиделась в студии, которая взяла с нее обещание, что если она когда-нибудь выпустит клип на какую-либо из своих песен, она предоставит Джису роль в нем, одарив ее нежной, ободряющей улыбкой.   Это была та сторона Джису, которую Чеён раньше не видела, ледяная и нарисованная резкими, четкими линиями, и она, возможно, была на несколько дюймов ниже Чеён, но в тот момент она, казалось, возвышалась над всеми в комнате, ее глаза опасно сузились, в ее голосе звучало предупреждение, едва сдерживаемая угроза, когда она говорила с женщиной, которая все еще не отпускала ее-   “Она сказала, что не хочет, так что. Я думаю, тебе лучше уйти”.   “Что? Да ладно”, - женщина недоверчиво рассмеялась, переводя взгляд между ними двумя. “Кто это, твоя девушка или что-то в этом роде?”   Когда никто из них не произнес ни слова и не рассмеялся в ответ, она закатила глаза.   “Возвращайся в постель, сонбэ-ним, она просто играла в недотрогу...”   При этих словах и том, как женщина притянула Чеен ближе, словно для демонстрации, и, наконец, тихий испуганный всхлип, который Чеен издала в ответ, Джису сорвалась.   “Я сказала, убирайся нахер-”   Было размытое движение, пьяное ругательство женщины, когда Джису шагнула вперед и практически вышвырнула ее из комнаты, а затем дверь квартиры захлопнулась, и Чеён упала вперед в самые теплые объятия, которые она когда-либо знала.   “Су-я”, - снова сказала она дрожащим голосом, все еще чувствуя тошноту от смущения. “Извини, ты не должна была...”   “Все в порядке, Чеён-а”, - сказала Джису, и она снова стала нормальной, вернулась к её Джису, голос которой был мягким, а прикосновения нежными. “Иди сюда...”   Чеен тихонько пискнула, когда Джису подхватила ее на руки и осторожно отнесла к дивану, опустив на него, а затем немного отодвинулась.   “О, черт... Прости, Ченг, если я не должна была...”   “Нет, все в порядке”, - выдавила Чеён, не уверенная, было ли это из-за ощущения, как напряглись мышцы рук Джису, когда они поднимали ее, или из-за событий вечера, которые заставили ее почувствовать легкое головокружение. Она была рада сесть. “Все в порядке”.   Джису осторожно прижалась к ней, и Чеён чуть не расплакалась, потому что это было так приятно, и боже, как она вообще могла подумать, что это может быть кто-то другой? Как она вообще могла подумать, что сможет найти это в другом человеке?   “Прости”, - снова прошептала она с несчастным видом, как за то, что была такой глупой, так и за то, что ее глупое, безнадежное сердце забилось так быстро от прикосновения Джису, что она подумала, что оно может разорваться.   “Не надо. Такие люди - мусор, а мусору место снаружи”, - пошутила Джису, и она действительно была такой очаровательной, всегда находчивой, с утешительной улыбкой и легким замечанием, что Чеён каким-то образом удалось рассмеяться.   “Но на самом деле, тебе не стоит извиняться”, - продолжила Джису, обнимая ее немного крепче. “В любое время, хорошо?”   “Спасибо”, - тихо сказала Чеён, слова почти потерялись на груди Джису. Там было тепло, так тепло, что она могла бы остаться там на всю ночь, но-   “Конечно. Я всегда буду заботиться о тебе, Чеён-а. Для чего нужны друзья и соседи по комнате, верно?”   Друзья.   “Правильно”, - сказала Чеён, безуспешно пытаясь скрыть слабость в голосе. Она отстранилась, несмотря на то, что всем своим существом не хотела этого.   “Мне пора в постель”, - сказала она, вставая, и, возможно, она не тренировалась в притворстве, как их друзья, но, тем не менее, попыталась убедительно улыбнуться. “Еще раз спасибо, Джису-онни”.   Джису моргнула.   “Конечно- да, приятных снов, Ченгмунк...”   Чеён уже отвернулась.   Вскоре после этого ее дверь закрылась, и свет внутри погас, но Джису еще некоторое время оставалась на диване, пытаясь успокоить то, что бушевало внутри нее при виде Чеён в объятиях другой, и задаваясь вопросом, почему слово "друзья" вдруг стало немного кисловатым на ее языке.   В конце концов, она списала это на естественное чувство покровительства по отношению к молодой, по общему признанию, очаровательной женщине с розовыми волосами, большими карими глазами и милым нравом. Ей не хотелось больше зацикливаться на этом, поэтому она тоже легла спать, хотя сон так и не нашел ни одну из них в ту ночь.