shared custody

Ким Сынмин открыто выступает против любых стереотипов, но он не может отрицать, что почти идеально соответствует ожиданиям слова «ботаник». Его очки в круглой оправе, свободная, удобная одежда, волосы закрывающие лоб и подтяжки — не скрывают большую часть его личности. Возможно, его перфекционизм в учёбе, одержимость бейсболом, анимацией, сборкой игрушек и особенно «Человеком-пауком» также подтверждают стереотип ботаника, которому он соответствует. В общем, Сынмин достаточно долго примирялся с самим собой, чтобы без колебаний принять свои вкусы и стиль, но, к сожалению, это не означает, что другие люди будут к нему восприимчивы — а они редко бывают. Старшая школа была, по меньшей мере, травмирующим опытом, а университет частично пошёл по тому же пути, с тех пор, как Сынмин вошёл в кампус, в первом семестре. Хулиганы никогда не станут вымирающим видом и игнорировать их, обычно, достаточно. За исключением тех случаев, когда они просыпаются вдохновлёнными. — Эй, Железный Рот! — полный злобы тон маскируется ложным сочувствием, от которого у Сынмина вскипают нервы. — Я хочу сегодня пообедать в ресторане на углу, но у меня нет денег. Сколько у тебя там вон? Джэхёк приближается со своим ростом 1,90, обесцвеченными волосами, стройным телом и удивительным количеством пирсинга в ушах. Проходящие мимо, кажется, их даже не замечают — или делают вид, что большинство людей делает очень хорошо. Сынмин облизывает губы и прижимает папку к груди, как будто это щит. Расстояние между ними меньше метра и Джэхёк без колебаний применит физическую силу, чтобы добиться желаемого. Сынмин знает это лучше, чем кто-либо другой. — У меня не так много, — наконец отвечает он. Заметно недовольный, блондин тычет языком в щёку и протягивает руку, поднимая брови. Это не должно быть настолько понятным знаком. Совершенно униженный, Сынмин достаёт из кармана бумажник и передаёт несколько имеющихся у него купюр. Джэхёк считает деньги с рекордной скоростью. — Только это? — усмехается он с явным презрением. — В следующий раз постарайся лучше, Железный Рот. Сегодня я позволю этому ускользнуть, потому что опаздываю. Давай, вали с моей дороги. Джэхёк толкает Сынмина плечом, когда проходит, и разница в росте жалко отбрасывает того к стене. Он ждет, пока блондин отойдет достаточно далеко, чтобы наклониться и достать из обуви несколько купюр вон. — Идиот, — бормочет он в пустое пространство, кладя деньги обратно в бумажник и возвращая его в карман своих тёмных, мешковатых джинсов. Годы издевательств приготовили Сынмина к выживанию в самых экстремальных условиях. Он не гордится этим, потому что никому не нужно создавать подобные методы выживания, но, по крайней мере, они делают его жизнь немного менее проблематичной. Конечно, откладывать часть своей, не слишком солидной, зарплаты на то, чтобы удовлетворить хулиганов и избежать удара в лицо, довольно неудобно, но всё же предпочтительнее по сравнению с тем, что, как он знает, произойдёт, если он не будет сотрудничать. Хотя трудно поверить, что некоторые молодые студенты колледжа настаивают на сохранении культуры издевательств в полном объёме. Это реальность, от которой Сынмин не может уйти, потому что: 1) у него нет сил (как физических, так и психологических), чтобы сопротивляться, 2) практически никого не волнует, если над кем-то издеваются, и 3) его немногочисленным друзьям не приходится нести это бремя, потому что Сынмин держит их как можно дальше от всего этого. Покачав головой, он идёт в аудиторию, где проведёт следующие два часа, слушая рассказы своего нелюбимого профессора по биофизике. Ничего необычного для любого понедельника, за исключением того, что вместо Хёнджина у дверей зала его ждёт Чанбин. Обычная чёрная футболка почти взрывается вокруг его смехотворно мускулистых бицепсов, и, несмотря на его невысокий рост, в теле предостаточно силы. Несмотря на то, что Сынмин выступает против стереотипов, он вынужден признать, что его друг — идеальный портрет традиционного студента, изучающего физкультуру. Чанбин сосредоточен на экране своего телефона, но быстро поднимает голову, когда замечает приближающегося Сынмина. Он широко улыбается до такой степени, что из-за пухлых щёк его глаза почти исчезают. — Привет, щеночек. Ты не торопился, — он приближается с объятием, которого Сынмин пытается избежать, но не может. Несмотря на то, что он настаивает на том, что ненавидит физический контакт, он благодарен за некоторое проявление привязанности этим утром. — И тебе не следует здесь находиться, Бин. — Как всегда лестно, — они выпутываются из объятий. Как и большинство друзей Сынмина, он встретил Чанбина благодаря Хёнджину, который, в свою очередь, знает практически всех. Хорошо быть рядом с кем-то более общительным и популярным, ведь всё-таки не все люди неприятны. У него даже есть ласковое прозвище, что весьма утешает после стольких уничижительных имён. «Щеночек» поначалу выглядело оскорблением, но в итоге оно стало популярным среди его компании, состоящей ровно из четырёх друзей — шести, если учесть тех, кто дружит со своими друзьями и Сынмина тоже считают другом. Работа в зоомагазине была только началом, но, по словам Чанбина, у него «щенячьи глаза» и он «возбудимый, как нуждающийся щеночек», поэтому прозвище стало официальным. — Если тебе нужна подопытная свинка для проекта, знай, что я не тот, кого ты ищешь, — Сынмин поправляет очки на переносице. — У меня физическая устойчивость, как у салата. — Ничего подобного, — Чанбин качает головой, и его чёрные волосы следуют за движением. — Я здесь, потому что другу нужна помощь, и я думаю, что ты отлично подходишь. — А твой друг тоже знает, что у меня физическая устойчивость, как у салата? — Никто не хочет, чтобы ты был подопытным кроликом, Сынмин, — ласково закатывает он глаза. — На самом деле это совсем другое. Но я расскажу тебе за обедом, в более спокойном месте. — Что скажешь, поспокойнее? Хёнджин подходит к Сынмину сзади и обнимает его за плечи. От него, как всегда, пахнет дорогими духами, а его длинные тёмные волосы щекочут щёку. — Привет, Джинни. — Привет, Сынмо. Чем вы с Чанбином занимаетесь в этот час? — Я хочу поговорить с ним за обедом о чём-то, ничего конфиденциального. Пойдёшь с нами? Феликс и Крис тоже будут там, — улыбается Чанбин. — Конечно, рассчитывайте на меня. Но сейчас у нас биофизика, и мне нужно, чтобы Сынмин слушал, чтобы потом он мог объяснить мне тему. — Если бы ты просто попытался учиться усерднее… — Да-да, ты прав, теперь пойдём, — Хёнджин толкает парня в аудиторию. — Увидимся позже, Бинни. — Вы двое, будьте внимательнее. Как всегда, Сынмин сидит в одном из первых рядов, чтобы лучше слышать и видеть. Хёнджин устраивается рядом с ним, бормоча: — Я не могу спать, находясь так близко к учителю. Конечно, Сынмин преподает ему моральный урок, а Хёнджин просто сжимает его щёки и говорит, какой он милый. С одной стороны, Сынмин понимает, что причина, по которой его лучший друг здесь, заключается в том, что его родителям просто нужно увидеть диплом сына, а биология казалась наименее худшим вариантом. Что Хёнджин действительно любит, так это изобразительное искусство, и Сынмин хотел бы, чтобы он посвятил себя исключительно этому, а не оставил просто как хобби, окружённым чувством вины. Вот почему, даже когда он жалуется, парень никогда не отказывается помочь Хёнджину хорошо учиться, чтобы сдать экзамены. — Если хочешь, можешь пойти назад и поспать, — говорит Сынмин, раскладывая на столе конспекты с последних занятий. — Я научу тебя всему позже. — Серьёзно? — глаза Хёнджина практически сияют. — Ты лучший, Сынмо! Разбуди меня, когда лекция закончится. Сынмин кивает и наблюдает, как его друг подходит к одному из задних рядов и ложится на скрещенные руки. Вскоре приходит профессор и всё его внимание сосредоточено на классе и конспектах. Несмотря на то, что Сынмину не нравится этот предмет и этот конкретный учитель, он не прилагает много усилий. Ему легко сконцентрироваться и полностью погрузиться в предмет, тем более что в этот период времени он может насладиться некоторым покоем. — На сегодня мы закончили, — объявляет мистер Юн после двух мучительных часов. — Просмотрите темы наших последних занятий и убедитесь, что вы в курсе своих исследований. Не думаю, что кто-то из вас хочет, чтобы в конце семестра болела голова, верно? Сынмин почти злится на горькое выражение лица учителя, но не то чтобы он вообще был неправ. Тем не менее приятно видеть, как он выходит из аудитории. Собрав свои материалы, Сынмин будит Хёнджина, и они покидают кампус, чтобы встретиться со своими друзьями в привычном месте. Их небольшая компашка обычно обедает в магазине через дорогу просто потому, что так проще. Еда внутри университета всегда дороже, а короткая прогулка даёт ложное ощущение бодрости, так что выигрывают все. Когда они входят в заведение, Чанбин, Феликс и Кристофер Бан уже сидят за одной из стоек, расположенных сзади, где клиенты могут быстро перекусить. — Тебе как обычно? — спрашивает Сынмин своего лучшего друга. Всё ещё частично запертый в мире снов, Хёнджин кивает и садится первым, пока Сынмин заказывает и оплачивает еду. Когда он присоединяется к остальным, он замечает, что Кристофер и Феликс делят порцию рамёна, а Чанбин пожирает сэндвич со стейком, яйцом и сыром. Звучит немного жирно, но никто из них не в состоянии судить о плохом питании друг друга. Сынмин протягивает Хёнджину сэндвич, такой же как у Чанбина, и открывает треугольный кимбап с тунцом и майонезом. — Так что же такого срочного? — спрашивает Кристофер. Певец из Австралии, специализирующийся на музыке, явно давно нормально не спавший, если судить по тёмным кругам под глазами. — Это вопрос между мной и Минни, не понимаю, почему ты так заинтересован! — показывает язык Чанбин. — То, что связано с Сынмо, автоматически имеет отношение и к нам, — Феликс выпивает последнюю каплю бульона и смотрит на Сынмина так мило, что его сердце согревается, хотя выражение лица остается нейтральным. — Мы не можем допустить, чтобы наш маленький щеночек попал в неприятности. — Не обращайся со мной, как с ребёнком. — жалуется Сынмин с набитым ртом. Его очки скатываются на кончик носа, и Хёнджин тут же поправляет их, полностью идя вразрез с протестами парня. — В любом случае, давай сразу к делу, — Чанбин вытирает руки салфеткой. — Моему другу Ли Минхо нужна помощь по уходу за его котами в следующем месяце. Он собирается проводить больше времени в колледже из-за проекта, поэтому будет приходить домой поздно, и кому-то нужно будет кормить этих трех маленьких вредителей. — Сонбэ с танцевального факультета? — хмурится Хёнджин. — Он довольно популярен, почему бы ему не попросить о помощи близкого друга? Не то чтобы Сынмин знал других популярных людей, кроме своих друзей, поэтому он даже не слышал о Минхо с тех пор, как поступил в университет. — Его ближайшие друзья, должно быть, тоже заняты своими проектами, — предполагает Феликс. Который, как и Кристофер, является австралийцем, у него очень заметен акцент, несмотря на свободное владение корейским языком. Сынмин думает, что это довольно мило. — Они учатся на последнем курсе, естественно, что свободного времени у них очень мало. — Именно, — кивает Чанбин. — Он в таком отчаянии, что начал распространять по университету информацию, что ему нужна няня для его котов. Я сказал, что у меня есть идеальный кандидат, — он смотрит на Сынмина выжидающими глазами. — Если честно, это имеет смысл, — размышляет Кристофер. — Минни изучает биологию, поэтому, вероятно, знает о животных больше, чем любой из нас. — И он подрабатывает в зоомагазине, поэтому привык с ними взаимодействовать, — добавляет Чанбин, гордясь своей проницательностью. — Судя по тому, что Минхо-хён сказал мне, он готов хорошо платить, и работа будет заключаться в посещении его квартиры каждый вечер. В общем — ничего сложного. Что скажешь, Минни? На него одновременно внимательно смотрят четыре пары любопытных глаз. Сынмин дожевывает последний кусочек кимбапа и размышляет. Видимо это не отнимет у него много времени, и это хорошо, ведь ему нужно учиться. Плюс дополнительные деньги всегда приветствуются. Чанбин прав, когда говорит, что он уже привык иметь дело с животными, ведь его повседневная жизнь в зоомагазине в основном состоит из этого. Если рассуждать рационально — нет причин отказываться. — Меня устраивает, — отвечает он. — Отлично! Тогда можешь обсудить детали позже, — Чанбин достает свой мобильный телефон из кармана, и все, что требуется — несколько нажатий, чтобы отправить контактную информацию Минхо. — Сделано! — Ты сказал, что у него три кота? — спрашивает Сынмин. — Да. Вроде, Суни, Дуни и Дори, — Чанбин чешет подбородок. — Он всегда говорит о них, и у него достаточно фотографий, чтобы часами их показывать. Поверь, знаю по опыту. — Вы, кажется, близки, — замечает Хёнджин. — Наши семьи дружат, — пожимает он плечами. — Мы практически выросли вместе, но я не видел его с тех пор, как был подростком. Для меня было сюрпризом, когда узнал, что мы учимся в одном университете. — Я слышал, о нём там много говорят, — заговорщицким тоном Феликс склоняется над стойкой. — Он присутствует почти на каждой вечеринке и людям он обычно нравится. — Ну, он очень красивый, — говорит Кристофер, — И, несмотря на свою сдержанную личность, Минхо в целом добрый человек. — Я не удивлен, что он популярен, — соглашается Чанбин. — Думаю, что это естественный порядок вещей. Пока друзья обсуждают новую тему, Сынмин думает о последних словах Чанбина. Возможно, у некоторых людей есть всё необходимое, чтобы стать популярными, а у других нет. В конце концов, это мало о чём говорит. Джэхёк довольно популярен и, например, может быть астрономическим идиотом. Сынмин не хочет осуждать Минхо, так мало зная о нём, но защитная часть его мозга подсказывает ему, на всякий случай, поддерживать с ними контакт как можно более профессионально. Меньше всего ему нужны люди, решившие напомнить о том, чего он никогда не сможет получить.

— хХх —

Температура около 17 градусов, когда Сынмин покидает университет и идёт в зоомагазин, где работает. Ему очень нравится осень, особенно такая температура и пасмурное небо. На горизонте день уже показывает признаки желания попрощаться, и Сынмин считает, что это один из лучших моментов для работы. Обычно зоомагазин наиболее загружен утром и после обеда, но после полудня вероятность возникновения проблем очень мала. The Heart Pup зажат между книжным и магазином украшений. Фасад в пастельных тонах зеленого и синего привлекает много внимания и настолько очарователен, что даже забавен. Отделка каменной кладкой красивая, а на подоконниках стоят небольшие цветочные горшки. Как только он входит, колокольчик над дверью звенит. Из-за прилавка на него смотрит пара лисьих глаз, и его встречает сомнительная улыбка. — Добрый день, хён, — говорит Чонин. Они знали друг друга чуть больше года, познакомились когда Сынмин устроился на подработку. С тех пор у них сложились братские отношения, которые иногда перемежаются взаимной ненавистью. — Привет, Инни. Как дела сегодня? — Дерьмо, — он закатывает глаза и закрывает журнал, который читал. — Джисон-хёну пришлось уйти пораньше, потому что Борис поцарапал его, когда миссис Мио оставила его здесь, чтобы принять ванну. Сынмин подавляет смех и идёт дальше. За проходом с кормом для грызунов есть незаметная дверь, ведущая в комнату для сотрудников. Чонин сопровождает его в комнату, освещённую люминесцентными лампами, которые освещают их, почти болезненным, голубоватым светом. Сынмин открывает шкафчик, и прячет рюкзак. — Он в порядке? Кот госпожи Мио может быть весьма темпераментным. — Менеджер Кан отвёз его в больницу, — пожимает плечами Чонин. — Ты обычно здесь, когда Борис приходит. Думаю, он был удивлен, когда Джисон попытался вытащить его из переноски, — он рассеянно почёсывает подбородок. — На сегодня у нас больше посетителей не запланировано, поэтому девушки, занимающиеся грумингом, уже ушли. Нам просто нужно позаботиться о тех, кто в итоге появится. — Понятно, хорошо. Сменив толстовку на голубой фартук с вышитым на нём именем и белую кепку с пришитыми по бокам ушками карамельного цвета, Сынмин машет рукой Чонину, и они возвращаются в магазин. Эти двое достаточно привыкли к своей форме, чтобы не смеяться друг другу в лицо, но всё равно смешно видеть, как Чонин откидывает назад свои пушистые уши, как если бы они были его волосами. Тот возвращается на своё место за стойкой и садится на табуретку за кассовым аппаратом, скрестив руки на груди. — Долгий день в университете? — А, как обычно, — Сынмин раскладывает лакомства для собак, криво лежащие на полках, — Думаю, что смогу получить дополнительную работу. — Какую? — Чонин возвращается к просмотру того же журнала, что и раньше, хотя всё его внимание сосредоточено на Сынмине. — Сонбэ нужен кто-то, кто присмотрит за его кошками в течение месяца. Деталей пока нет, но если всё пойдет хорошо, я смогу получить дополнительные деньги. — Ты мог бы пригласить меня поесть мяса, — мычит Чонин, поднимая брови. — И зачем мне это делать? — Потому что я твой донсэн, а ты хороший хён? — Хорошая попытка, паршивец. Они ведут повседневные разговоры, пока Сынмин наводит порядок в магазине, а Чонин делает то, что делает всегда: не шевелит ни единым мускулом, если только это крайне необходимо. Некоторые клиенты приходят в поисках еды и игрушек, а другие планируют принятие ванны и стрижку своих питомцев на следующие несколько дней. Когда время приближается к закрытию, входит женщина с особенно гиперактивным далматинцем. Она спрашивает, где ей найти новые ошейники, и Сынмин решает ей показать. Далматинец прыгает и охотно общается с щеночком. Они быстро понимают друг друга, и вскоре Сынмин практически катается с далматинцем по полу. Через несколько минут клиент уходит, довольный новым ошейником, а собака, кажется, счастлива, что у неё появился новый друг. — Ты действительно хорош в этом, — говорит Чонин. Он почти на автомате закрывает кассовый аппарат. — Что? — Сынмин принёс чистящие средства из кладовой и начал мыть пол, чтобы на следующий день всё было чисто. — Я про животных, — объясняет он. — У тебя есть с ними коннект. Я не думаю, что кто-то проявлял к тебе неприязнь с тех пор, как ты начал здесь работать, будь то собака, кошка, птица, ящерица или грызун. — Эм… спасибо? — Сынмин убирает лишнюю воду со швабры и начинает убирать следующий коридор. — Я не знаю, как на это реагировать. С животными вообще легче иметь дело, чем с людьми. — Ты знаешь, что это делает тебя чудаком, да? — Заткнись и помоги мне, негодник. Бок о бок они заканчивают уборку в зоомагазине и запирают всё перед уходом. Они вместе идут до ближайшей остановки и садятся в автобус, приятно болтая. Чонин выходит на две остановки раньше, и в последние минуты поездки Сынмин получает сообщение с неизвестного номера. [Неизвестно — 19:12] Привет! Ты Ким Сынмин, верно? Чанбин-а дал мне твой номер. Я Ли Минхо :) Честно говоря, Сынмин не ожидал, что поговорит с ним так скоро, но чем скорее он уладит детали, тем лучше. [Вы — 19:12] Привет, Минхо-щи. Да, это я! Чанбин-хён сказал, что тебе нужна помощь с уходом за котами. [Ли Минхо — 19:13] Точно. В следующем месяце я буду приходить домой поздно, намного позже того времени, когда они обычно едят. Поэтому мне нужно, чтобы ты приходил ко мне домой с понедельника по пятницу ровно в 8 часов вечера, покормить и немного поиграть с ними, чтобы они не чувствовали себя такими одинокими. — «Ну, кажется, это довольно просто», — думает Сынмин. К тому же, он уходит с работы в семь, а значит, успеет добраться до квартиры Минхо вовремя. [Ли Минхо — 19:13] Я буду оставлять еду на кухонном столе, так что тебе останется только подавать её. Игрушки всегда разбросаны повсюду, найти их не составит труда. Я пришлю несколько фотографий. Сынмину нужно убрать свой мобильный телефон, потому что ему пора выходить из автобуса. Он идёт по тротуару, залитому светом уличных фонарей, к небольшому шестиэтажному жилому дому. Лифт был бы хорошим вариантом, но Сынмин всё равно предпочитает подниматься на второй этаж по лестнице. Он открывает дверь и входит, встречаемый тишиной и шикарной игрушкой Почакко, смотрящим на него с дивана, с распростёртыми объятиями. Он плюхается рядом со своим верным спутником, прежде чем снова проверить телефон. Минхо прислал фотографии каждого кота, с именами в подписи и возрастом. Суни — самый старший и первый, которого усыновили. Оранжево-белый мех и большие зелёные глаза придают ему дружелюбный вид. У Дуни такой же цвет шерсти, как и у его брата, но глаза у него золотистого оттенка, и Сынмин предположил, что он выглядит самым сварливым. Последний, ​​Дори, не только самый младший, но и единственный с тёмным мехом. На фотографии, которую прислал Минхо, он одет в небольшой черный берет и красный бант на шее, что выглядит помпезно. Сынмин улыбается. [Вы — 19:20] Они выглядят очаровательно! [Ли Минхо — 19:21] Дуни самый сдержанный, но никто из них не агрессивен, так что думаю проблем у вас не возникнет. Предлагаю еженедельную оплату. Чанбин не шутил, когда говорил, что Минхо хорошо заплатит. Сынмин смотрит на свой мобильный телефон и думает, что с предложенной ценой он наконец сможет расплатиться за свой «Switch». Он официально соглашается на работу, и Минхо сообщает ему свой адрес и пароль от дверей. Прежде чем принять душ и наконец отдохнуть, Сынмин отмечает первое октября в календаре, прикреплённый к холодильнику, и рисует котёнка в маленьком квадратике.

— хХх —

Конец сентября проносится перед глазами Сынмина. Как только наступает октябрь, холодный и пасмурный, он весь день проводит с тревожным зудом в животе. Он мало разговаривал с Минхо последние несколько недель, но накануне, вечером его новый босс проверил, всё ли готово к следующему дню, и Сынмин заверил его, что так и есть. Несмотря на то, что его роль совсем не сложна, у него есть бабочки в животе, когда он начинает что-то новое. Сынмин сосредоточен на своих повседневных делах в течение дня, но вместо того, чтобы сесть на обычный автобус после работы, он добирается до квартиры Минхо, на метро. Перед дверью Сынмин глубоко вздыхает и вытирает влажные от пота руки о свои лёгкие джинсы. Он запомнил код электронного замка, и каждый звуковой сигнал клавиши отзывается эхом в его ушах. Как только он входит, первое, что он замечает — тишина. В пределах досягаемости находится включатель, и Сынмин замечает, что три пары любопытных глаз неподвижно смотрят на него, когда в квартире загорается свет. Суни, Дуни и Дори сидят на диване в гостиной и осуждают незваного гостя, но, похоже, не собираются нападать на него. Сынмин стоит неподвижно около двух минут, давая кошкам возможность привыкнуть к его присутствию. Медленно он закрывает за собой дверь и делает несколько шагов вперёд. Квартира Минхо проста и хорошо выглядит. По гостиной разбросаны кошачьи игрушки, но Сынмин уверен, что нет смысла убирать их. Узкий коридор ведет в спальню и ванную комнату, а гостиная отделена от кухни стойкой, на которой лежат три пакетика с едой, именно там, где, по словам Минхо, он их оставил. Миски стоят возле окна, а также чаша немного большего размера, наполненная водой. — Что ж, давайте сделаем это, — вздыхает Сынмин. Он поворачивается лицом к трём «Суперкрошкам», которые следят за каждым его движением своими большими глазами. — Меня зовут Сынмин. Ваш отец просил меня прийти сюда, поэтому, пожалуйста, будьте со мной нежными, ладно? Он знает, что глупо разговаривать наедине с животными, которые не могут ответить ему таким же образом, но по тому, как дёргаются уши трёх котят, Сынмин знает, что они так или иначе его понимают. Он старается двигаться спокойно, чтобы не напугать их, открывая пакетики и подавая миски одну за другой. Дори первый спрыгивает с дивана и приближается принюхиваясь. Когда он видит, что Сынмин не дал ему ничего токсичного, начинает есть. Братья копируют его и остаются только звуки чавканья котов. Сынмин садится на диван и снимает со спины рюкзак. Осматривать всю квартиру в первый день — не очень правильно, поэтому, сфотографировав еду кошек и отправив её Минхо, он занимается тем, что достаёт свои книги и тетради, и начинает учиться. Просмотр содержимого заставляет его расслабиться, и когда коты заканчивают есть, каждый из них садится на свое место, всё ещё наблюдая за незнакомцем, но теперь, когда их животы набиты, они кажутся менее осуждающими. Тишина хороша, особенно после напряжённого дня. В квартире слегка пахнет сандаловым деревом, а мягкий диван практически обнимает его, так что можно легко устроиться поудобнее. Проходит около двадцати минут, прежде чем Сынмин чувствует комочек шерсти возле своих лодыжек. Он отводит взгляд от своих записей и обнаруживает, что Дори трётся о его ногу и тихо мурлычет. Он смотрит на него большими глазами и слегка наклоняет голову, выглядя мило. — Если ты благодаришь меня за еду — пожалуйста, — улыбается Сынмин и поправляет очки. — По крайней мере, ты знаешь, что я не представляю угрозы, верно? Дори запрыгивает на диван и ложится рядом с ним, свернувшись калачиком. Его уши дёргаются, когда Дуни приближается осторожными шагами. Он изучает Сынмина сверху донизу, и если бы он был человеком, то, вероятно, нахмурился бы. «Дуни самый сдержанный» говорил Минхо. — Тебе придётся ко мне привыкнуть, — пожимает плечами Сынмин. — Я собираюсь появляться тут целый месяц, даже если я тебе не нравлюсь. Дуни мяукает, и это звучит почти как злой смех. — Нам не нужно драться, — настаивает он. — Я хочу поладить с тобой. Дори не ненавидит меня, не так ли? Чтобы подтвердить свою гипотезу, Сынмин гладит шею Дори, который быстро даёт ему возможность ласкать его столько, сколько тот захочет. Младший котёнок снова мурчит и переворачивается на спину, совершенно ошеломлённый вниманием. Он вытягивает передние лапы и хватает Сынмина за запястье, не давая ему забрать руку. На этот раз мяукает Суни. Он запрыгивает на подлокотник дивана с маленьким зелёным шариком во рту, его тонкий хвост виляет из стороны в сторону. Свободной рукой Сынмин на мгновение колеблется, но осторожно вынимает мячик изо рта и бросает его на пол. Внутри него находится маленький колокольчик, и звук, кажется, заставляет кота вернуть мячик. Он снова забирается на диван с игрушкой в ​​зубах, и Сынмин повторяет действие — бросает и ожидает, пока он её поймает. Всё это длится около десяти минут. Дори мурлычет, пока его гладят, а Суни, кажется, доволен тем, что снова и снова ловит мячик. Забавно, как он иногда поглаживает игрушку, прежде чем схватить ее зубами. Дуни остается немного холодным, но сдаётся и ложится на пол, просто наблюдая. Суни неизбежно устаёт. Он устраивается на спинке дивана прямо за головой Сынмина и с любопытством смотрит на записи через плечо, навострив уши. Он использует свою теперь свободную руку, чтобы продолжить обучение. Дори тоже не нужно много времени, чтобы заснуть. Это хорошее начало для первого дня. Несмотря на его навыки обращения с животными, было бы ложью сказав он, что ожидал, что двое из трёх котов так быстро станут дружелюбными. Или они просто чувствуют себя очень одинокими, что было бы вполне правдоподобной причиной. Его телефон вибрирует в кармане. [Ли Минхо — 20:40] Спасибо, что накормил их. Как дела? Сынмин открывает камеру и делает селфи. Суни почти кладёт подбородок ему на плечо, и то, как опускаются его яркие глаза, выдаёт, что очень скоро он уснёт. Он также отправляет фотографию Дори, спящего рядом с ним, и Дуни, лежащего на полу в трёх шагах и анализирующего его. Минхо отвечает смайликом кота и красным сердцем. Возвращаясь к учёбе, Сынмин удивляется тому, насколько продуктивно ему удается работать, несмотря на дневную усталость. Компания котов приятна, потому что помимо тишины есть комфорт в том положении, в котором они находятся. Он не чувствует себя одиноким и знает, что, несмотря на любой скептицизм, по иронии судьбы, Дуни мяукает именно тогда, когда он об этом думает — ни один из них не причинят ему вред, а то уже грозились его поцарапать, худо-бедно. Для первой встречи, можно сказать, все было весьма перспективно. Около десяти он решает уйти. Сынмин убирает свои вещи и осторожно встаёт с дивана, чтобы не разбудить спящих котов, но они всё равно потягиваются и прыгают на пол. Эти двое следуют за ним до входной двери, а Дори издаёт расстроенное мяуканье, когда он кладет руку на дверную ручку. — Увидимся завтра, — обещает Сынмин. Вдалеке, Дуни сидит на том же месте, где сидел раньше, и бросает на него обиженный взгляд, — Ведите себя хорошо. Он уходит с глупой улыбкой на лице.

— хХх —

Следующие недели оказались спокойнее, чем ожидал Сынмин. Уход за кошками Минхо идеально вписывается в его распорядок дня, потому что в их компании легко учиться, а немного покоя после целого дня общения с людьми, мягко говоря, освежает. В течение первых двух недель Дуни оставался отстранённым, но подход братьев побудил его дать Сынмину шанс. Постепенно он сокращал расстояние между ними, пока однажды вечером он намеренно не лёг к нему на колени, а Сынмин получил подтверждение, что он не ненавидит его. Он старался присылать Минхо несколько фотографий каждый день, и ответы показали, что он не только очень любит своих питомцев, но и в целом приятный человек. Зарплата приходила вовремя, и Минхо разрешил Сынмину взять некоторые особые лакомства из зоомагазина, где он время от времени работает, чтобы побаловать котов. Договорённость стала вполне домашней, и мысль, что это не более чем что-то временное, вызывает у Сынмина некоторую печаль. — Вы с Минхо-сонбэ можете стать друзьями, — говорит Хёнджин. Они вместе сидели в библиотеке, в свободное время, после обеда. — Маловероятно, — он пожимает плечами и снимает очки, чтобы протереть линзы краем коричневого свитера. — Мы разговариваем только потому, что я временно забочусь о его котах. Конечно, мне будет их не хватать, когда все закончится, но такова жизнь. Хёнджин морщит нос. Он никогда не скрывал своего отвращения к тому, как Сынмин время от времени слишком рационализирует вещи. В большинстве случаев это хороший защитный механизм, но главный побочный эффект заключается в том, что он стал неверующим, в плане привязанности. — Да ладно, вы двое уже регулярно общаетесь. Это больше, чем полдела, — утверждает Хёнджин. На его столе лежит открытая книга по зоологии, но сказать, что он обращает на неё внимание, было бы ложью. — Минхо-сонбэ кажется крутым, правда? Кроме того, что плохого в том, чтобы завести новых друзей? Сынмин снова надевает очки и корчит рожу. — Если ты хочешь проводить со мной меньше времени, просто скажи мне, Джинни. Я не расстроюсь. Хёнджин закатывает глаза и откидывает волосы назад. — Речь не об этом, идиот, — он высовывает язык. — Я просто думаю, что тебе было бы полезно немного больше открыться новым людям. Мне нравится, когда ты рядом, но я также забочусь о твоей жизни. Ты очень сдержан, и это не обязательно плохо, но… кажется, ты боишься знакомиться с людьми. Сынмин чувствует, что Хёнджин попал в самую точку, но старается этого не показывать — по крайней мере, не слишком сильно. Он не помнит точно, когда начал закрываться от новых впечатлений, но знает, что во многом этому способствовало его школьная жизнь. Издевательства в университете подтверждают его состояние, но на самом деле — это не источник проблемы. — Сынмин-а, ты очень глупый, — на губах Мёнджэ мелькнула улыбка, но она не затронула глаза. Он выглядел серьёзным и холодным, таким сосредоточенным, что можно было видеть, как все его лицевые мышцы пытались удержать его в таком состоянии. — Я не позволил тебе есть одному, потому что у меня в сердце одна жалость. Но встречаться с тобой? Думаю, это слишком. Мы можем быть знакомыми здесь, в школе, но за её пределами нам нужно установить ограничения. А Сынмин, в свою очередь, понимал. Он понимал, что, несмотря на благие намерения, Мёнджэ никогда с ним по-настоящему не дружил. Он понимал, что ему нужно перестать полагать, что просто нравится людям. Потому что не было никакой возможности гарантировать, что это когда-либо произойдет. Он понимал, что больше не может ждать чего-то по-настоящему хорошего. — А, да. Верно. Извини за неудобства, — ответил он, кланяясь. Его глаза горят, но Сынмин не хочет выглядеть ещё более жалким, поэтому сглатывает слёзы. — Я воспринял ситуацию неправильно. Больше этого не повторится. — Только не надумай ерунды в следующий раз, ладно? — Мёнджэ похлопывает его по плечу, но не утешает. — Теперь насчет математики… Как думаешь, ты сможешь мне помочь? Сынмин мог бы просто отказать, но если он не поможет Мёндже, с кем он проведет следующую перемену? Более того, он сам сказал, что у них могут быть хорошие отношения в школе, так что… пусть будет так. — Конечно. Я помогу тебе закончить домашнее задание перед занятиями. — Спасибо, Минни. Ты крутой. Мёнджэ снова улыбается, и хотя улыбка кажется более искренней, Сынмина всё равно тошнит. В его мозгу есть ясная часть, которая говорит, что ничто, связанное с его прошлым, не определяет, кем он является. Но было бы глупо не учитывать, какое влияние оказывают прошлые события на то, как он чувствует и ведёт себя сейчас. Не то чтобы Сынмину вообще нравилось вести затворнический образ жизни. Он думает, что было бы весело чаще гулять, иметь больше людей, с которыми можно поговорить, и, возможно, позволить себе кого-то полюбить, в романтическом плане. Но всё это… очень страшно. И оно включает в себя изменения, за которые он не хочет платить в будущем. Избежание возможных травм должно быть разумной стратегией самосохранения, но ничто из этого не приносит Сынмину удовлетворения. Тем не менее на данный момент это единственный безопасный вариант. — Это не страх, — лжет он. Его руки быстро начинают делать записи и перелистывать книгу по зоологии, открытую перед Хёнджином, и определенно завладевая ею. — Думаю, мне просто не очень нравится выставлять себя напоказ. Меня устраивает количество друзей, которые у меня сейчас есть, поэтому я не заинтересован в том, чтобы быть рядом с большим количеством людей. Я предпочитаю сохранять свои отношения с Минхо-щи строго рабочими. — Я все ещё думаю, что это преувеличение, — Хёнджин пристально смотрит на него, но с мягким взглядом. У него никогда не было привычки слишком сильно давить на Сынмина, но ему нравится ясно давать понять, что он думает о ситуации. — В любом случае, пока с тобой всё в порядке, действительно в порядке, я не буду вмешиваться. Сынмин благодарен за это и улыбается, показывая, что чувствует. Они погружаются в комфортную тишину, в которой, пока один учится, другой — Хёнджин — решает вздремнуть. Когда его друг засыпает, Сынмин выдыхает, даже не осознавая, что задерживал дыхание.

— хХх —

В течение последней недели, пока он присматривал за котами Ли Минхо, Сынмин решил купить ужин по дороге в квартиру и съесть его вместе со своими тремя новыми друзьями. Он задавался вопросом, как он не мог подумать об этом раньше, ведь обычно за пределами колледжа он обедает в одиночестве, а компания красавцев действительно успокаивает. С другой стороны, Сынмин немного сожалеет о своей новой привычке, потому что знает, что, когда его работа закончится, он будет скучать по ним гораздо больше. Он не может не думать о Дори, пытающейся украсть у него еду, об очаровательном Суни в надежде получить кусочек того, что у него есть, или о Дуни, который просто сидит у него на коленях и суёт нос в тарелку. Работа в зоомагазине научила Сынмина не слишком привязываться к домашним животным, потому что они не остаются надолго. Однако существует чувствительная разница между тем, чтобы видеть одних и тех же животных один или два раза в неделю. В зависимости от того, как часто они посещают магазин для купания, и проводить время каждую ночь, с понедельника по пятницу, с одними и теми же тремя котятами в течении целого месяца. В своих текстовых сообщениях с Минхо-сонбэ дал понять, что не возражает, если Сынмин будет навещать их, когда захочет, но это не в его характере. Он не хочет заморачиваться и присутствовать в жизни и доме Минхо, поскольку изначально его присутствие там было буквально оплачено. Это кажется неестественным, и Сынмин почти видит, как Хёнджин закатывает глаза и говорит, что он глуп, раз так думает. В любом случае лучше разделить вещи. Это последняя пятница, когда Сынмин заботится о котах, и они видимо догадываются, что после этого они его больше не увидят. Дори нуждается во внимании больше, чем обычно, и после ужина Суни заставляет его поиграть с ним почти всеми доступными игрушками, а их немало. Дуни, в свою очередь, сделал нечто совершенно необычное: замурлыкал на коленях Сынмина. Несмотря на то, что со временем они стали друзьями, до сих пор он никогда не проявлял такой откровенной нежности. Возможно, парень пролил из-за этого слезу или две, но кто может его винить? Как обычно, Сынмин воспользовался своими последними минутами, чтобы учиться. Минхо ещё не ответил на его сообщения с фотографиями котят, которые едят и играют, но, учитывая, что он, вероятно, заканчивает проект этого месяца, Сынмин решил не слишком много об этом думать. Он уткнулся лицом в книгу по иммунологии, а Дори продолжал спать рядом с ним на диване, положив голову ему на бедро. Дуни втиснулся к нему на колени, а Суни, как всегда, лёг на спинку дивана, положив подбородок ему на плечо. Усталость за день сильно бьёт по нему, а аромат сандалового дерева, который, кажется, пронизывает квартиру, ещё никогда не вызывал у него такой сонливости. То, что он окружён мурлыканьем спящих кошек и прижимается к мягкой обивке дивана, ему тоже не особо помогает. Когда его глаза начинают тяжелеть, Сынмин напоминает себе, что это не его дом и что ему следует сделать свою работу и уйти, а спать там было бы крайне непрофессионально. Однако, когда он пытается пошевелиться, Дуни издает возмущённое мяуканье и ещё глубже опускается к нему между коленей. И без того сонное тело Сынмина не может сопротивляться этому, и он засыпает, даже не успев осознать это. Может быть, прошли минуты или часы, понять невозможно. Но его будит звук открывающейся и закрывающейся входной двери, сопровождаемый быстрыми шагами и звуками тяжелого дыхания. Застонав, Сынмин открывает глаза и несколько раз моргает. У входа в комнату виднеется размытое пятно, которое его зрение с трудом распознаёт, но когда изображение оказывается в фокусе, он подавляет крик. Он знает Минхо только по фотографии профиля в приложении для обмена сообщениями, но может узнать его сзади, в простой чёрной футболке и светлых джинсах. Спортивная сумка, которую он носит на плече, соскальзывает и падает на пол, пока он занят ощупыванием каждого дюйма тела парня, с которым обменивается отчаянными поцелуями. Они пожирают рты друг друга, а Сынмин наблюдает, как руки незнакомца бродят под рубашкой Минхо, заставляя его стонать. Звук наполняет пустую квартиру и прорывает оцепенение с такой же силой, как удар ногой. Дуни просыпается первым, после Сынмина. Он потягивается и садится к нему на колени, глядя на эту сцену своим осуждающим взглядом. Вскоре после этого Дори шевелится, и Суни следует его примеру. Возможно, именно тяжесть четырёх пар глаз на «паре» заставила неизвестного парня их заметить. Он отпрыгивает и толкает Минхо, пока они не оказываются на приличном расстоянии друг от друга. Сынмин замечает красную отметину на его шее, а от четко выраженной эрекции в спортивных штанах его щёки краснеют. В замешательстве Минхо бормочет что-то вроде «что такое?», а его партнер указывает ему через плечо. Когда он поворачивается и сталкивается лицом к лицу с Сынмином, его глаза расширяются, а мышцы широких плеч заметно напрягаются. Тишина возвращается, на этот раз кипящая от смущения. Коты, кажется, совершенно не обращают внимания на то, что происходит, потому что они просто снова прижимаются друг к другу. Дуни внезапно начинает месить тесто на бедрах Сынмина, который, в свою очередь, хочет взорваться и исчезнуть в виде космической пыли. Конечно, Минхо не виноват в этой компрометирующей ситуации. Это его дом, и Сынмин уже наверняка должен был уйти, но он уснул и совершенно потерял счёт времени. То, что должно было быть простой работой, в последний день превратилось в огромный беспорядок. Никто из них не знает, что сказать. И все, кажется, боятся резких движений, но Сынмин знает, что он единственный здесь незваный гость. Поэтому он неуклюже поднимает книгу, упавшую на пол во время сна, кладёт её в рюкзак и осторожно убирает Дуни с колен, хотя он пытается уцепиться за парня любой ценой. Вставая, Сынмин чувствует, что оба парня смотрят на него, но он опускает глаза, чтобы не показать своего желания броситься на первую попавшуюся улицу и дождаться грузовика, чтобы положить конец всему этому позору. Он хочет. Он прощается с каждым из котов, поглаживая их мягкие уши, и они следуют за ним к входной двери. Сынмин кладёт руку на дверную ручку и не оборачиваясь говорит: — Извини, я потерял счёт времени, — удивительно, что он не заикается, но в его голосе ясно слышно нотку стыда. — Э-э… можете продолжать то, чем занимались. Пока. Извини. Когда он уходит и закрывает за собой дверь, последнее, что он слышит, это слезливое мяуканье, похоже, принадлежащее Дори. Сынмин возвращается домой, не в силах смотреть в глаза любому человеку, встретившемуся на его пути, и единственное, о чём он может думать — удивление в глазах Ли Минхо и то, что это был, безусловно, самый неловкий момент за всю его жизнь.