Академия падших сердец

      Всю свою жизнь Чонгук занимался тем, что разрушал всё, что его окружало, а после изображал раскаяние. Эти навыки были у него в крови, и он мастерски ими пользовался. Он не хотел, чтобы отец, разгадав его игру, назначил его главным по семейному бизнесу. Тогда Чонгук был бы вынужден проводить время за бумагами и не видеть ничего, кроме быстротечной жизни, поэтому он решил всегда быть в центре внимания именно таким образом, играя bad boy, чтобы его жизнь принадлежала только ему самому, а не кому-либо.        Однако, как оказалось, это не могло продолжаться бесконечно. В итоге эта игра в простачка привела его в военную академию. Здесь он столкнулся с одним из преподавателей — Ким Тэхёном, который не только был самым привлекательным омегой, которого он когда-либо видел, но ещё и достаточно умным, чтобы быстро раскусить его игру. Чонгук не понимал, как Тэхён узнал о его лжи, но с тех пор он должен стать в сто, а то и в двести раз умнее, быстрее и более продуманныс. Он не мог отступить или сделать шаг назад, иначе его поймают и раскроют, и тогда ему и Юнги придётся нелегко.       И он затеял новую игру — прилежного студента. Это он тоже умел делать на отлично. Всё же столько лет репетировал перед родителями хорошего сына, а сыграть хорошего военного — как нечего делать. Он это понимал, но вдобавок об этом его ещё просил Мин.       Не высовываться.       Так сказал Юнги, который всего за несколько дней стал не только соседом по комнате, но и, как это ни удивительно, лучшим другом. Их объединила общая проблема: они оба оказались в этой академии не по своей воле. Мин, в отличие от своего соседа, в первый же день смирился со своей участью. Ему даже нравилось работать на полковника, и он с удовольствием выполнял поручения, надеясь, что скоро ему доверят что-то более серьёзное, чем оцифровка информации.       В целом Мин рад, что оказался здесь, а не в тюрьме.       Чонгук же не разделял веселья Юнги. Его желание выбраться отсюда с каждым днём лишь усиливалось, но всё, что он мог сделать, — это сидеть тихо и не привлекать к себе внимание, изображая пай-мальчика.       Каждый день он просыпался по сигналу дежурного и ровно через пять минут был уже одетым и готовым к построению. Естественно, в военной форме. Свою повседневную одежду он, конечно, не выкинул, но убрал в укромное место до лучших времён в надежде, что однажды снова наденет ее и вернётся к своей спокойной, нормальной (если можно так выразиться), разрушительной жизни.        На занятиях сидел тихо, слушал преподавателей и даже отвечал на вопросы, когда их задавали. Его ответы были аккуратными, вдумчивыми, но не слишком выдающимися, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Чонгук соблюдал золотую середину: был прилежным, но не старался стать первым в глазах преподавателей.       Во время тренировок он выполнял все приказы, даже если это требовало от него огромных усилий: терпел тяжесть ранцев, бежал на равных с более подготовленными студентами и, что самое важное, не жаловался.        Никаких капризов по поводу невкусной еды в столовой — даже когда давали водянистую кашу или пересоленный суп, хотя глубоко внутри альфа просто кричал от несправедливости! Ведь это просто неприемлемо! Разве можно так издеваться над вкусовыми рецепторами других людей? Однако альфа лишь молча ел, стараясь не обращать на всё это внимания. В глазах окружающих он был просто обычным, хорошо адаптирующимся новичком, который уже принял свою судьбу.       Вечерами, когда все студенты отдыхали в своих комнатах, Чонгук превращался в наблюдателя: слушал разговоры, фиксировал расписания дежурств и патрулей, подмечал особенности поведения преподавателей и охранников. Его ум, как и раньше, работал на полную мощность, только теперь он скрывал свои намерения за маской послушного парня.       — Узнал что-то? — спросил Мин, когда после длительной вечерней тренировки Чонгук вернулся в комнату.       Сейчас Чон, как никогда раньше, наслаждался наличием собственной ванной. Не в каждой комнате, даже не на каждом этаже была такая роскошь! А у них да! И не просто ванная, а их личная, в комнате, куда никто не смел входить! Разве это не замечательно?       Не то чтобы Чонгук был готов остаться тут ради неё, но всё же отдельная ванная помогала справиться с накопившейся за целый день энергией. И нет, это не то, о чём кто-то подумал, он не собирался дрочить в ванной на эту чёртову академию! «Справиться» подразумевало под собой «смыть весь негатив тёплой водой».       Не более.       — В следующее воскресенье дежурит Намджун, — сообщил Чон, выходя из душа с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер.       Юнги оторвался от своей работы за ноутбуком и с недоверием посмотрел в глаза напротив.       — И?       Чонгук, вытирая мокрые после душа волосы белым маленьким полотенцем, выгнул бровь и с таким же непонимающим взглядом посмотрел на Мина.       — И? — переспросил тот, присаживаясь на край кровати. — Поговори с ним, — продолжил Чон после долгой паузы.       — Что я ему скажу? — не успокаивался Мин, стараясь не смотреть на кубики пресса альфы. После недельной тренировки тело Чонгука, казалось, ещё больше набрало мышечную массу, и это то, что не могло не радовать глаз. Но Юнги не будет смотреть! — «Слушай, тут один мой друг хочет сбежать… Сделаешь вид, что не знаешь его?»       — Было бы забавно, — посмеялся Чонгук, откладывая маленькое полотенце для волос в сторону. — Но я думал, у тебя есть вариант получше.       — Есть, — неуверенно кивнул Мин, продолжая смотреть что-то в ноутбуке. — Намджуна мы привлекать не будем.       — Нет? — пусть Чонгук и задал этот вопрос, но на самом деле он заранее знал ответ. Всё дело в том, что он, как и Юнги, не очень доверял Намджуну. Ведь, понятное дело, старший варился в этой академии уже чуть больше года, и только одному Богу известно, через что ему пришлось пройти и как ему промыли мозги. Чонгук уверен, что Намджун сделал бы всё, что только попросил полковник, а этот вариант никого из альф не устраивал. — Я думаю, ты его привлёк как надо! — посмеялся Чон над собственной шуткой.        Он видел, как Намджун смотрел на Юнги и замечал ответный взгляд Мина на альфу, но эти два придурка игнорировали очевидные вещи, как малые дети, а Чонгук не привык лезть в чужие сердечные дела. Ему бы со своими разобраться.        — Никто никого не привлёк, — солгал Мин, краснея. — И это тут совершенно не при чём. Если ты забыл, то хочу напомнить — мы не доверяем ему.       — Всё же он постоянно крутится вокруг тебя, куда бы ты ни пошёл.       — Ты что, ревнуешь? — улыбнувшись уголками губ, спросил Мин, вновь бросая заинтересованный взгляд на бицепсы альфы. — Умоляю, оденься!       — Не можешь устоять перед такой красотой? — посмеялся Чонгук, не торопясь надеть на себя что-то, тем самым игнорируя просьбу друга.       В самый первый день, как только Юнги согласился помочь Чонгуку, тот сразу признался в том, что его не интересовали омеги. Чонгук тогда пожал плечами и сказал, что нет никаких проблем, и альфа до сих пор так думал. Какое ему дело, кто кого любил или, быть может, трахал? Чонгук знал, что его интересуют только омеги, а всё остальное его не касалось.       — Ты не в моём вкусе, — фыркнул Мин, проклиная свой организм за румянец на щеках. Что б его, этого Чон Чонгука! Что б его пресс, крепкие ноги и охуительно сильные руки, обвитые красивыми жилистыми венами.       — Зря, — довольно улыбнулся Чон. — Так что ты скажешь в своё оправдание? — продолжил тот и, когда Мин вновь поднял на него хмурый взгляд, то пояснил: — Намджун.       Юнги долго молчал, нервно кусая губу и размышляя над вопросом. За это время Чонгук успел высушить волосы (кстати, у них даже фен был), переодеться в форму, чтобы успеть на ужин и насладиться самым вкусным рисом без соли. Гук не переживёт, если пропустит всё это.       — Надо узнать, что полковнику надо от тебя, — в итоге произнёс Мин. — Мы не можем осуществить наш план, пока он активно следит за тобой. Кто знает, сколько ещё людей он отправил узнать о тебе?       — Кто знает, что ты не один из них? — Чонгук озвучил главный вопрос, который витал между ними. И искоса посмотрел на Мина, ожидая реакцию.       — В свое оправдание могу сказать, что полковник не стал бы со мной болтать тет-а-тет, — незамедлительно ответил Юнги, — потому что считает, что я глухой. Поэтому можешь спросить у Намджуна, моего переводчика, какие приказы отдаёт мне полковник. О тебе там нет ни единого слова.       — Ладно, — в защитном жесте поднял руки Чон. — Я просто пошутил.       — То-то же, — Юнги, выключив ноутбук, встал с кровати и пошёл в ванную, чтобы собраться к ужину.       — Значит, мы будем держать Намджуна близко до тех пор, пока он не выяснит, что полковнику от меня надо?       — Угу, — ответил Юнги. Голос его приглушён из-за закрытой двери в ванную комнату. — Или же до тех пор, пока мой обман с глухотой не вскроется. А после него не вскроюсь я.       — Ты этого не сделаешь, — грозно начал Чон. — По крайней мере до тех пор, пока не поможешь мне с моим побегом.       — Очень мило, — фыркнул Мин, выходя из ванной. — Готов?       — Всегда, — и они вышли из комнаты.

***

      Альфы шли по территории академии, пытаясь спрятаться от пронизывающего сквозь лёгкую военную форму осеннего ветра. Уже стемнело, и только слабый свет фонарей освещал дорогу к нужному корпусу. Дорожка была мокрой после недавнего дождя, а холодный воздух резал лёгкие с каждым вдохом.       — Я всё ещё не могу привыкнуть к этой пище, — пробормотал Юнги, пнув небольшой камень, который, отскочив, упал в лужу.       — Ты не один такой, — ответил Чонгук, поёжившись от холода и стараясь согреться. Его волосы всё ещё были влажными после душа, и альфа пожалел, что недостаточно хорошо просушил их феном. Всё же у него было не так много времени, чтобы успеть.       «Не хватало еще заболеть от всего этого», — подумал Чон, но быстро помотал головой, пытаясь избавиться от непрошенных мыслей, укутываясь в лёгкую куртку сильнее, понимая, что это никак не спасёт ситуацию.       Когда они дошли до столовой, наслаждаясь теплом помещения, взяли свои подносы и увидели привычную картину: маленькие металлические миски с ккокпукк-гук, холодный кимчи, несколько кусков персиково-жёлтого токкальби, и пережаренные бобы в соусе. Чонгук недовольно уставился на свой поднос, мечтая поскорее покончить со всем этим. Его немного беспокоило, что Юнги не сообщал о сроках завершения подготовки плана побега. Чон не знал, сколько ещё придётся терпеть весь этот беспредел, но, разочарованно вздохнув, понимал, что других вариантов просто не было.       Смирение — всё, что ему оставалось в этой ситуации.       — Это просто издевательство, — Юнги с усмешкой сел за стол, отодвигая поднос как можно дальше от себя. — Нас кормят так, как будто мы заключённые, а не студенты.       Чонгук скривился, размышляя о том, что даже в самые худшие дни дома он ел лучше, чем здесь. Когда родители особенно сильно были злы на него, альфу всё равно за обеденным столом ждал роскошный ужин из нескольких видов блюд, которые даже при всём желании и уморительном голоде невозможно было съесть.       Чонгук скучал по всему этому.       Альфа собрался попробовать суп, но у непонятного цвета жидкости был настолько необычный запах, что Чон сразу же отложил ложку в сторону. Тем не менее, он принялся за токкальби, скрипя зубами от вкуса жирного и пережаренного мяса.       — Просто потерпи, — пробормотал Чонгук, глядя на Юнги. — Недолго осталось.       Чонгук, по крайней мере, сильно надеялся на это «недолго», и лишь одному Юнги известно, в каких сроках измерялось это слово. Возможно, день, два… месяц?       Они ели молча, чувствуя, как пища с трудом шла по горлу. Вокруг слышались обрывки разговоров других курсантов, но они оба были погружены в свои мысли, когда к Чонгуку вдруг подошёл лейтенант Ким. Омега появился внезапно, как всегда, тихо, но властно, заставив Чонгука чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности.       — Рядовой Чон, — голос Тэхёна прозвучал холодно и твёрдо. — Выйдите на минутку.       Чонгук бросил взгляд на Юнги, тот лишь поднял брови, подавая ему молчаливый знак «удачи». Поднимаясь, Чонгук сначала обрадовался, что ему не нужно в очередной раз терпеть эту омерзительную еду, но, с другой стороны, альфа почувствовал, как по спине пробежал холод.       Они, уже по знакомой траектории для альфы, прошли в кабинет Кима, где были все те же самые награды, благодарности и рабочий стол Тэхёна. Темнота вечера скрывала их фигуры от посторонних глаз, но тусклый свет фонарей из окон всё же давал достаточно света, чтобы видеть выражения на лицах до того, как Ким включил свет в кабинете.       — Прошло уже чуть больше недели с нашего последнего разговора, — начал Тэхён, скрестив руки на груди и поворачиваясь к альфе лицом, облокотившись на край стола прямо как в первый их разговор. — Скажите, Вы всё ещё планируете сбежать из академии?       Чонгук почувствовал, как внутри него вспыхнуло беспокойство, но он старался не выдавать себя. Его глаза чуть сузились, а выражение лица стало напряжённым, но в то же время спокойным. Он не мог позволить себе выдать правду, надеясь, что план с Юнги был почти готов и вот-вот все получится.       — Нет, — соврал он, чуть пожав плечами. — Как я уже говорил, Вы умеете убеждать, — избегая чужого пронзительного взгляда. — Я понял, что это бессмысленно. Смирился с тем, что придётся остаться.       Тэхён прищурился, всматриваясь в лицо Чонгука, как будто пытался увидеть правду за маской лжи. Молчание повисло между ними, и Чонгук начал думать, что омега видел его насквозь и вот-вот раскусит. По телу альфы пробежали неприятные мурашки, он слегка поёрзал, придавая телу беспечную позу, как бы говоря о том, что ему всё равно, и он смирился со своей участью. Лишь бы лейтенант ничего не понял и отпустил его.       — Хорошо, — наконец, сказал Тэхён, его голос был ровным, но слегка натянутым. — На самом деле я позвал тебя не для этого, — пожал плечами тот и, повернувшись, взял чёрную папку со своего стола, чтобы, открыв, пробежаться по бумагам глазами в поисках того самого, ради чего позвал альфу. — Поступил приказ о том, что завтра после ужина, в свободное от учёбы и тренировок время, к Вам придёт посетитель, — Омега листал бумаги далее, чтобы озвучить имя того, кто пожелал видеть Чонгука.       Альфа на какой-то момент задержал дыхание в надежде, что отец или, быть может, мама соскучились по единственному сыну и готовы приехать завтра, чтобы забрать Чонгука домой. Где-то внутри таилась мысль, что всё это закончится раньше, чем Юнги завершит свой план и доведёт его до ума. Где-то внутри родился маленький свет, который, возможно, осветил бы ту тьму, где сейчас жил Чонгук.       — Пак Чимин, — озвучил омега, убирая папку позади себя на стол.       Имя Чимина заставило Чонгука резко напрячься. Его сердце заколотилось быстрее, и он с трудом сдержал раздражение.       — Что? Зачем?       Тэхён чуть ухмыльнулся, видя его реакцию.       — Он попросил встречу с вами и разрешение поговорить. Думаю, у него есть на то причины. Мы лишь действуем в рамках приказа: Ваш посетитель должен прийти в строго оговорённое время на КПП и закончить разговор до момента отбоя.       Чонгук сжал кулаки, чувствуя, как поднималась волна негодования. Чимин был именно тем, кто помог родителям отправить его сюда, в эту проклятую академию. Он был как связующее звено между Чонгуком и его прошлой жизнью — жизнью, которую тот хотел вернуть. Мысль о том, что Чимин собирался появиться здесь и, возможно, снова начатт читать ему нотации или, чего хуже, вновь извиняться за содеянное, злила его.       — Я не хочу его видеть, — холодно заявил Чонгук, пытаясь сдержать гнев в голосе. — Разве у меня нет права голоса?       Тэхён чуть нахмурился, его взгляд стал жёстким.       — Моё дело — уведомить вас. Вы можете не выходить на встречу, и Пак Чимин просидит добрых два часа один на КПП. Возможно, поняв, что к нему никто не выйдет, уйдёт раньше. У Вас есть право голоса, — строго продолжил тот. — Повторюсь, это не тюрьма.       Чонгук хмыкнул, думая о недавней еде, которую ему подали в столовой, и словах Юнги, который говорил о том, что все вокруг обращаются с ними, как с заключенными.       В комнате повисла тишина на несколько секунд, и Чонгук стиснул зубы от безысходности. Он не мог позволить себе, чтобы Чимин ждал его на холоде даже минуту, не говоря уже о каких-то часах. Он, конечно, злился на омегу, но не до такой степени, чтобы заставлять того мерзнуть.       — Ладно, — коротко бросил он. — Но только один раз, — выдвинул лейтенанту свои условия, и Ким вновь нахмурился. — В следующий раз, когда получите такой приказ, можете смело отправлять его в мусорное ведро.       Тэхён не обратил внимания на то, что им только что пытались управлять. Всё же омега помнил, пусть он и младше Чонгука на несколько лет, он старше его по званию, а это значило, что альфа не мог выдвигать перед ним условия. Тем более командовать им.       — Не забудь, что я в любом случае узнаю, если ты попытаешься сбежать, — беспрекословно добавил Ким, и оттого, что тот забыл о субординации и вежливом тоне, у альфы вновь побежали мурашки по спине, но они ощущались уже приятнее. Словно ему нравилось то, как Ким разговаривал с ним сейчас. Неформально. Непринуждённо.       Но альфа забыл про последнюю фразу лейтенанта сразу же, как вернулся в столовую. Ведь это же полная глупость, что Ким мог узнать о его побеге. Они с Юнги уже строили план (точнее, делал это один Мин, в то время как Чонгук пытался не высовываться), а лейтенант ни сном, ни духом. Так что Чонгук уверен — у них всё получится. Нужно лишь продолжать играть прилежного студента, а для этого ему ни в коем случае нельзя устраивать скандалы и придётся встретиться с Чимином. Что бы тому не было от Чонгука нужно.       Он сделает это.       Ради свободы.

***

      Следующий день не отличался от предыдущих. Разве что пары были другие, и сегодня их ждало занятие по военной технике и кибербезопасности, которое вёл майор Пак Джису, специалист с большим опытом в области, которую он преподавал.        Его внешность не сразу вызывала страх или уважение, как, к примеру, у лейтенанта Кима. Пак был ниже ростом, с немного растрёпанными волосами и всегда выглядел слегка небрежно. Однако за его внешней расслабленностью скрывались острый ум и уникальные знания.       Когда рядовые заходили в учебный класс, Пак Джинсу уже сидел за компьютером, просматривая что-то на экране. У него была привычка не обращать внимания на учеников до самого начала занятия, создавая впечатление, что его гораздо больше интересовала техника, чем люди.       — Так, ребята, присаживайтесь, — сказал он, не поднимая взгляда от монитора. — Сегодня у нас будет интересная задача — моделирование атаки на нашу систему безопасности. Мы будем защищать базу от взлома.       Чонгук и Юнги тихо заняли свои места. Юнги, как всегда, сидел с расслабленным видом, хотя было ясно, что этот предмет ему особенно интересен. Чонгук же был немного насторожен — техника и программирование не были его сильной стороной, но он старался не отставать.       Намджун со скучающим видом устроился на стуле по другую сторону от преподавателя. Его задача заключалась в том, чтобы с помощью жестов передавать всю услышанную информацию Юнги, а когда тот отвечал — быть его голосом.       — Рядовой Мин, — произнёс майор, посмотрев на Юнги с хитрой улыбкой. — Что, если я скажу тебе, что смогу взломать вашу базу за пятнадцать минут? Справишься с задачей защитить её?       Юнги лениво посмотрел на преподавателя и с усмешкой на лице показал жестами:       — Даже если справитесь за десять, это не значит, что у меня нет нескольких трюков в запасе, — Намджун, как верный переводчик, озвучивал всю информацию. Пусть и сквозь зубы, так как ему совершенно не нравилось общаться таким образом с преподавателем, но он не имел права добавлять что-то от себя.       — Что это? — нахмурился Пак, переводя свой взгляд с Мина на Намджуна и обратно. Майор недавно вышел из отпуска и впервые вёл занятие у рядовых второго порядка, поэтому не был в курсе псевдоглухоты Мина.        — Эм, он глухой, сэр, — произнёс Намджун, вставая и краснея от неловкости. Ким предполагал, что уже весь преподавательский состав в курсе по поводу такого особенного студента.       — Вовсе нет, — показал Мин на языке жестов и после этого услышал, как рядом фыркнул Чонгук. Альфа уже выучил несколько жестов и смело мог озвучить то, что только что сказал Мин, но не делал этого, чтобы не рушить правила их игры. Всем будет выгодно, если Юнги останется глухим.       — Хорошо, — Пак Джису снова улыбнулся. — Если не работают уши, ещё не значит, что и мозг выключен, так? — Юнги улыбнулся, кивая преподавателю. — Посмотрим, что ты скажешь, когда начнём, а начнём симуляцию прямо сейчас.       На экране перед ними появилась модель базы с различными уровнями защиты. Каждый из студентов подключился к системе через свои компьютеры на столе. Они должны были координировать свои действия, чтобы усилить защитные периметры, отражать атаки и предотвращать утечку информации. Чонгук пытался понять логику программы, выполняя задания, но для Юнги это было как игра: его пальцы быстро пробегали по клавиатуре, вводя команды. Он даже успевал отпускать язвительные комментарии:       — Эта система устарела. Пак сонсэнним, если Вы используете такой старый код, я вас взломаю быстрее, чем Вы успеете моргнуть.       Майор усмехнулся:       — Не слишком самоуверенно, рядовой Мин? Система — это только часть задачи. Важно предугадать ход противника, а я могу действовать не по правилам.       В этот момент на экране Юнги появилась тревога: кто-то пытался взломать внешний периметр. Юнги быстро ввёл несколько команд, пытаясь остановить атаку. Параллельно майор Пак подал сигнал остальным студентам:       — Рядовой Чон, у Вас доступ к оборудованию! Ваша задача — защитить физические системы на базе. Каковы Ваши действия?       Чонгук немного напрягся. Он не был программистом, как Юнги, но понимал важность их задания. Быстро взглянув на схемы базы, он нашёл уязвимые точки и начал перекрывать доступы к системам связи.       — Я отключаю доступ к резервным каналам и активирую дополнительные барьеры на внешнем периметре, — предположил Чонгук, пытаясь правильно вводить команды, стараясь не допустить ошибку, пусть это и было довольно сложно, ведь занятия по военной технике и кибербезопасности он проходил только третий раз, и, соответственно, многое ему ещё было непонятно.       — Хорошо, — кивнул майор. — Но помните, настоящая атака может начаться в любой момент.       И действительно, через несколько минут на экранах стали появляться новые угрозы. Майор Пак начал усиленно взламывать симуляционную систему, заставляя студентов быстро реагировать. Команды вводились с бешеной скоростью, и все должны были оставаться на пике своих возможностей.       — Если это всё, на что Вы способны, я Вас разочарую, сонсэнним, — подначивал Юнги, отрываясь от клавиатуры, чтобы проговорить это на языке жестов, и Намджун, сквозь зубы, передавал весь его монолог.       — Не торопитесь, рядовой Мин. Это только начало. Вы ещё не видели мою финальную атаку.       Мин на секунду отвлёкся от монитора, чтобы кинуть быстрый взгляд на Намджуна, делая вид, что читал передаваемую информацию от майора Пака, хоть в этом и не было необходимости, так как он всё прекрасно слышал.       Ох уж эта сложная система. В какой-то момент их ложь, словно подводный камень, выплывет наружу, и им всем будет очень плохо, но до тех пор он не мог совершить ошибку, чтобы кто-то догадался, что на самом деле он мог слышать.       Нужно играть до конца.       — Юнги, мне нужна помощь, — сказал Чон спустя какое-то время на языке жестов. Точнее, в такие моменты он научился делать вид, что хорошо знал этот язык, одновременно с тем озвучивая свои слова, чтобы не привлекать внимания. — Здесь срабатывают две тревоги одновременно, я не успеваю перекрыть обе.       — Перенаправь их на ложные каналы. Я справлюсь с внутренней системой, — прошептал Мин, зная, что из-за громких голосов окружающих и стуков по клавиатуре его, кроме Чонгука, никто не мог услышать.       Чонгук выполнил указания Юнги, и через пару минут симуляция остановилась. На экране появилось сообщение: «Успех: база защищена».       Майор Пак Джису встал из-за стола, посмотрел на Юнги и Чонгука с лёгкой улыбкой:       — Хорошая работа, но помните, реальная жизнь не всегда идёт по плану. Иногда нужно рисковать и в следующий раз, Мин Юнги, я добавлю несколько неожиданностей.       Юнги лишь слегка улыбнулся, но было ясно, что этот вызов его только подстёгивал. Глубоко внутри Мин ликовал, потому что в кои-то веки ему дали задание посложнее, чем оцифровывать секретные материалы. Он достоин большего и надеялся, что преподаватель расскажет полковнику о его навыках, и Мину дадут более серьёзное задание.

***

      — Ты мог бы общаться с сонсэннимом более уважительно? — это то, что спросил у Юнги Намджун, когда они вышли из учебного кабинета.       — Что? — Юнги даже не пытался скрыть своё негодование. — Эй, программирование — моя страсть, моя любовь, и если какой-то неудачник утверждает, что знает эту сферу деятельности лучше меня, что ж… Я вынужден его разочаровать, потому что это не так!       — В отличие от тебя, мне не нравится разговаривать так с преподавателем.       Юнги, не обращая внимания на возвышающуюся грозную фигуру альфы над собой, повернулся в противоположную сторону и пошёл к выходу, чтобы вернуться в свою комнату и доделать поручения полковника.       — Ты сам захотел, чтобы я притворялся глухим, — пожал плечами Мин. — Давай расскажем всё, и я буду нормально общаться с преподавателями, а тебе не придётся краснеть за меня, — подначил Мин, вспомнив румянец на чужих щеках.       — Нет, нельзя, — отрицательно помахал головой Ким, следуя за Юнги, куда бы тот ни шёл. Намджун уже давно смирился, что Юнги не расскажет о своём передвижении, как бы Ким его ни просил. — Мы уже далеко зашли.       — Значит, смирись, — показал на языке жестов Мин очевидное.       Когда они уже почти подошли к корпусу, Юнги повернулся к Намджуну, оглядываясь, чтобы убедиться в том, что вокруг них никого нет, и обратился к Киму голосом, без помощи рук:       — Сколько ещё человек следят за Чонгуком?       Намджун нахмурился.       — Что?       Мин разочарованно вздохнул, нервно потирая салатовые волосы на затылке.       — Кого ещё полковник отправил за тем, чтобы разузнали всё о Чонгуке? — выделяя каждое слово отдельно, сделал вторую попытку Юнги и, подняв голову, попытался посмотреть в глаза Намджуну. Всё же альфа очень высокий, и Юнги нужно постараться, чтобы найти чужие карие глаза.        — Эм… откуда мне знать? — не понимал Намджун. — Тем более я сказал полковнику Ли, что мне ничего не удалось выяснить про Чонгука, и он больше не пытался узнать информацию через меня.        Юнги казалось, что Намджун говорил правду. Пока непонятно, почему полковник его отстранил от задания с Чонгуком, но, по крайней мере, Намджун заработал себе крошечный плюсик, чтобы начать доверять ему.       — Хорошо, — кивнул Мин, а после неуверенно продолжмл: — Я извинюсь перед майором Паком, если это поможет сохранить к тебе доверительное отношение.       — Спасибо, — улыбнулся Намджун, и от этой ямочки на щеках у Юнги ноги делались ватными, и альфа чувствовал, что вот-вот упадёт.       Юнги не врал, когда сказал, что Чонгук не в его вкусе. Но вот Намджун — с его высоким ростом, тёмными волосами и стрижкой под «ежик», с его обворожительной ямочкой на левой щеке, большими и крепкими руками, грозной спиной и такими же большими бёдрами… Чёрт, Юнги терялся перед этим альфой и не мог справиться с собственными мыслями, которые заставляли его забыть обо всём происходящем и сконцентрироваться только на человеке напротив.        — Пока, — попрощался Мин, прежде чем взболтнуть лишнего, и, зайдя в корпус, закрыл перед альфой дверь.       Услышав шаги за закрытой дверью, Мин облегчённо выдохнул и, прислонившись спиной к металлической двери, медленно сполз по ней. Сердце билось в груди как бешеное, отдавая пульсом куда-то в виски. Юнги в который раз жалел, что согласился на просьбу Намджуна прикинуться глухим, и теперь каждый раз после встречи с альфой успокаивал нервно колотящееся сердце. Ему это всё не нравилось, и стоило прекратить это на этапе создания.       Теперь уже поздно, и ему оставалось лишь запихнуть свои незваные чувства к человеку куда-то глубоко и постараться сделать так, чтобы они не высовывались наружу.

***

      — Я буду сопровождать Вас на встрече с господином Паком, — оповестил лейтенант Ким Чонгука, когда они шли в сторону КПП по мокрой после дождя дороге.       — Спасибо, — пробубнил Чонгук, смотря куда-то под ноги. — Мне не нужна нянька, чтобы увидеться с бывшим парнем.        — Чонгук, — остановил его Ким и медленно выдохнул. Альфа видел, что внутри омега вёл борьбу с самим собой. Непонятно, что именно это за борьба, но Чонгуку тут же стало стыдно за сказанные ранее слова, и он уже был готов попросить прощения, как лейтенант продолжил: — Я вам не враг.       — Вы уже говорили это...       — Продолжу до тех пор, пока Вы мне не поверите. Я хочу помочь вам. Я понимаю, каково это, когда вырывают из повседневной жизни, в которой вы находились, словно в коконе, а теперь Вас отправили на поле боя, не дав предварительную инструкцию... Я понимаю Вас и Ваше желание сбежать... Это, скорее всего, на уровне инстинктов, чем действительно то, чего Вы хотите...       — О чём вы говорите? — нахмуренно спросил Чон, складывая на груди руки и внимательно смотря лейтенанту в глаза.        — Может быть, Вы не хотите сбегать, но Ваша любовь к свободе и справедливости заставляют Вас желать этого?       Чонгук нахмурился, не зная, что сказать.        — Я хочу помочь Вам, — продолжил Ким, не видя реакцию альфы.       — Помочь мне остаться здесь только для того, чтобы отец и дальше платил Вам? — глаза Чонгука горели, как у волка на его правом плече. Чонгук медленно выдохнул, пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом, и единственное, что он заметил — внимательное и слегка обеспокоенное лицо лейтенанта. — Или помочь мне с побегом?       «Боже, как же он прекрасен! Его светлые волосы, мягкими прядями спадающие на лицо, родинка на кончике носа, а карие глаза, словно проникающие в самую душу...»       «Дыши, Чонгук», — напоминал себе альфа, нервно сглатывая. «Дыши».       Ему всё ещё интересно, чем пах Тэхён. Какой у него природный аромат и почему за полторы недели нахождения в академии Чонгук ни разу не слышал этот запах? Неужели омега на блокаторах? Хотя это было бы логично, ведь Тэхён работал среди сотни альф, и у каждого из них от недостатка сексуальной жизни могло проснуться то, отчего Тэхёну стало бы плохо... Ведь он совсем молод... Ему нет и двадцати лет.       От одной только мысли, что вокруг единственного омеги ходили озабоченные альфы, у Чонгука нервно сжимались кулаки. Он пытался расслабиться и перевёл свой взгляд на КПП, где вот-вот должен был появиться Чимин, который с нетерпением желал встречи с Чоном. Чонгуку тоже не терпелось увидеться с омегой и услышать, что тот желал сказать ему.       — Если это поможет Вам начать мне доверять... то я, — Ким сделал глубокий вдох и махнул головой. — Неважно...       — Скажите, — быстрее, чем смог обдумать слова, попросил Чон и прикусил язык. Он не хотел этого говорить. Слова просто сами вырвались из него.       — Позже, если Вы позволите, я расскажу Вам свою историю, — интригующе произнёс Тэхён глубоким голосом, от которого у Чонгука побежали мурашки по спине. — Пойдёмте, — показал в сторону КПП, повернулся и пошёл вперед, оставляя Чонгука наблюдать за округлой попкой омеги.       «Чёрт!»       Чонгук едва сдерживал раздражение, подходя к месту встречи и видя того, кто стал причиной нахождения Чонгука в этом месте. Он не хотел никого видеть, тем более Чимина, который так просто отдал его в руки армии, но поделать ничего не мог. Лейтенант был прав, когда сказал, что Чимин просидел бы тут один в течение часа-полтора и ушёл бы, так и не увидев альфу. Чонгук не мог этого допустить. Пусть он был зол на Пака, все же он не был тем, кто заставил бы его мерзнуть в таком месте, да ещё и в одиночестве.        Их встреча займёт максимум минут пять, Чон в этом уверен, а затем он со спокойной совестью отпустит Чимина домой.        Увидев альфу, Пак опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом с Чонгуком.       — Жаль, что всё так получилось, — начал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Я… никогда не хотел, чтобы ты оказался здесь.       Чонгук усмехнулся, в его взгляде читалась затаённая злость.       — Правда? Тогда зачем ты сдал меня? Почему просто не сказал моим родителям о том, что не знаешь, где я или... что я сбежал?       Чимин вздохнул, нервно оглядываясь вокруг, будто надеясь, что кто-то ещё объяснит всё за него.        — Чонгук, я думал, что так будет лучше… Ты же постоянно нарывался на неприятности, а теперь у тебя хотя бы есть шанс остепениться.       — Шанс остепениться? — Чонгук фыркнул, прикрыв глаза, чтобы спрятать разочарование. — Ты называешь это «шансом»? Я здесь как в тюрьме! — а после добавил: — Я не хочу кричать, — выдохнул тот. — Но всё, что ты мне говоришь, ты говорил и до этого... Есть что-то новое?       Чимин немного замялся, прежде чем снова заговорить:       — Слушай, даже если ты сбежишь отсюда… Я слышал, что твой отец переписал всё наследство на Себастьяна. Пока ты не закончишь обучение здесь, всё останется у Вашего телохранителя.       В словах Чимина звучала неприкрытая тревога, но Чонгук уже почти не слушал, поглощённый злобой на родителя. Альфа не мог поверить в услышанное. Его отец сделал что? Неужели тот действительно лишил Чонгука наследства? Всё из-за какой-то глупой шутки? Серьёзно? Он так разочаровался в собственном сыне, что пошёл на такое?        Хосок управлял крупной корпорацией, занимающейся финансовыми инвестициями, строительством и девелопментом, и был влиятельным бизнесменом, известным своей стойкостью и жёсткостью в делах. Семейный бизнес включал элитные отели, торговые центры, а также недвижимость за границей, и долгие годы Хосок внушал Чонгуку, что тот должен стать идеальным наследником. Каждое слово, каждый взгляд Хосока давали понять, что Чонгук обязан быть лучшим — воплощением фамилии и традиций семьи, чтобы оправдать ожидания.       Воспитанный с этими идеями, Чонгук рос в полной противоположности словам отца. Он никогда не хотел унаследовать семейный бизнес, пусть родители мечтали совершенно о другом. Они мечтали о другом сыне, и Чонгук каждый раз подавлял глубоко внутри боль, которую чувствовал при мысли о том, что никогда не был и тем более не будет идеальной мечтой родителей. Жить по плану, когда всё знаешь наперёд, не для него. Он любит риск и экстрим, любит совершать необдуманные поступки, а после расхлёбывать за них последствия. Он чувствовал себя окрылённым, готовым совершить глупость, которой после будет гордиться больше, чем каким-либо дипломом об экономическом или ещё чем-то глупым и несуразным. Он любил всё это и мечтал лишь об одном — чтобы родители его любили за просто так. Просто за то, что он — их единственный сын. Что ему не нужно было из кожи вон лезть, чтобы заслужить их признание, их гордость и уж тем более заслужить их любовь.       А что в итоге получилось? Они бросили его. Бросили ещё тогда, когда отец, закрыв дверь автомобиля, оставил Чонгука у ворот академии, словно младенца, покинутого на чьё-то крыльцо. Мол, занимайтесь сами этим ребёнком, ведь он больше не наша ответственность. Они бросили его ещё тогда, когда Чонгук получил свою первую двойку по математике. Отец тогда кричал и кидал все вещи, которые попадались под руку, в Чонгука, чтобы «выбить» из сына всю дурь. И тогда эта «дурь» пошла вперёд него, и альфа начал совершать всё больше разрушений, чтобы только позлить родителей, но тем не менее привлечь их внимание. Ведь если альфа был послушным, никому не был интересным, и только когда он что-то делал назло, —  был в центре внимания.       — Отец так боится, что я не оправдаю его ожидания, что решил сделать меня заложником судьбы. Теперь его очередь разрушать, — тихо выдохнул Чон. Он не знал, слушал его Пак или омега всё ещё думал о том, простит его Чонгук или нет. Альфе на данный момент уже все равно, что его кто-то когда-то предал. Родители постоянно это делали, но в глубине души Чонгук не переставал их любить в надежде, что когда-нибудь почувствует взаимную любовь. Увы, этого не случилось. А Чимин... он ведь действительно любил Чонгука? Да, сейчас у них все плохо, и Чонгук знал, что не сможет вернуть их романтические отношения, но все же, быть может, они могут вернуться к статусу «друзья»? — Он забрал всё, — продолжил Чон, опустив голову. — Деньги, свободу, будущее... Ты же понимаешь, что он просто выбросил меня из своей жизни?       Как мусор.       Чимин, подавленный его словами, попытался на мгновение дотронуться до плеча Чонгука, но тот быстро отступил.       — Гук, я... — Чимин хотел вновь произнести извинения, но, сжав губы в тонкую линию и посмотрев на злобное лицо альфы, передумал и сказал другие, не менее важные слова для Гука: — Мне жаль...        — Поздно, — резко ответил Чонгук, не глядя на него. — Уже ничего не изменишь.       Он глубоко вздохнул, успокаивая себя. Его мысли обратились к плану побега — если удастся скрыться, Чонгук не собирался оглядываться назад. Даже если не будет денег... должна быть свобода.        Чонгук заметил, как издалека за ними наблюдал лейтенант Ким, взгляд которого был пронзительным и не оставлял ни малейшего шанса для неверного шага. Он взял себя в руки, сдерживая каждую эмоцию глубоко внутри. Всё же на него сейчас смотрели два омеги, и он не мог расплакаться перед ними.        Чимин попытался снова заговорить, но Чонгук лишь стиснул зубы и ответил уклончиво:       — Всё, что нужно, я сделаю сам. Без помощи и без советов, — добавил он, бросив быстрый взгляд на Тэхёна, который стоял чуть в стороне, словно невзначай, но всё же не пропуская ни одной детали их разговора, готовый в любую секунду сорваться за Чонгуком, если тот надумает сбежать.       Чимин нахмурился, уловив отстранённый тон Чонгука, но, так и не решившись на новые извинения, медленно кивнул:       — Просто помни, что у тебя есть шанс сделать всё правильно. Даже если это не похоже на твою жизнь сейчас, — продолжил Пак, а затем, переведя свой взгляд на правое запястье альфы, тихо произнёс: — Я рад, что ты сохранил подарок...       Чонгук только пожал плечами, больше не отвечая, и отвернулся, снова чувствуя пронзающий взгляд Тэхёна. По правде говоря, альфа и думать забыл о подвеске с матадором, которая до сих пор не хотела покинуть запястье альфы. Да и бог с ней. У альфы на данный момент голова забита немного другим — сейчас ему оставалось только играть роль, быть безупречно послушным — до тех пор, пока Юнги не даст сигнал.

***

      Чонгук вернулся к месту, где его ждал лейтенант Ким, всё также невозмутимо наблюдавший за происходящим. Его взгляд был пристальным, но спокойным, как будто он уже знал, что скрывалось за той встречей.       — Ну, как всё прошло? — спокойно спросил Тэхён, слегка приподняв бровь.       Чонгук заставил себя улыбнуться, стараясь казаться равнодушным.       — Замечательно, — ответил он, легко пожимая плечами. — На самом деле думаю, было бы лучше, если бы Чимин больше не приезжал. Я бы нашёл, чем занять себя на то время, которое потратил впустую.        Тэхён внимательно смотрел на него, пытаясь понять, есть ли в этом ответе скрытый подтекст, но затем медленно кивнул, как будто признавая силу воли Чонгука.       — Хорошо. Позабочусь о том, чтобы такие визиты прекратились, — ответил он и сделал паузу, будто решаясь сказать что-то ещё.        Они шли по тропинке в сторону корпуса, где жил Чонгук. На секунду альфе показалось, будто лейтенант провожал его до комнаты, но на развилке Ким попросил остановиться Чонгука, и тот послушался. Всё же альфа не упускал возможности ещё раз посмотреть на этого красивого омегу.       — Как я и говорил, ты не первый, кто хотел сбежать, — альфа чувствовал, что Тэхён вот-вот откроется ему, и Чон проклянет себя, если упустит эту возможность. Он, конечно, не планировал заводить в этом богом забытом месте друзей, но все же смог подружиться с Юнги... Значит, можно сделать ещё одно исключение. Всё же Чонгук не готов раскрыть душу перед лейтенантом, но будет рад, если тот решит выговориться перед альфой.       — Правда? — спросил Чон, пытаясь скрыть удивление. Он уже слышал это, но пытался сделать всё возможное, чтобы не спугнуть ту нить доверия, что потихоньку начинала зарождаться между ними.        Тэхён позволил себе лёгкую улыбку, едва заметную, словно это был не совсем обычный для него жест.       — Да, был ещё один, — он сделал короткую паузу, глядя куда-то вдаль, будто возвращаясь в прошлое. — Когда я был стажёром, я тоже думал, что могу обмануть систему и исчезнуть отсюда. Казалось, что свобода на расстоянии вытянутой руки.       Чонгук чуть нахмурился, пытаясь разгадать, куда клонил лейтенант.       — И что случилось? — осторожно спросил он.       Альфа не мог поверить, что лейтенант, который официально трудоустроен в этой академии, пытался сбежать? Его же тут не на цепи держали? Вряд ли омегу сюда отправили родители и угрожали тюрьмой? Что же случилось с омегой, и почему его не отпускала армия?        Тэхён усмехнулся, но это была скорее грустная, чем довольная улыбка.       — Ничего хорошего. Оказалось, что некоторые стены здесь гораздо выше, чем кажутся.       Он взглянул на Чонгука, как будто надеялся, что его намёк был понят.       — Я просто хотел сказать, что понимаю твои мысли. Возможно, ты решишься мне довериться, — тихо добавил Тэхён, всё ещё удерживая его взгляд. — Никто здесь не намерен быть твоим врагом, Чонгук.       Чонгук на мгновение почувствовал замешательство, не зная, верить ли Тэхёну или нет. Он кивнул, скрывая собственные эмоции за равнодушием.       — Почему Вы хотели сбежать? — рискнув, спросил Чон, придвигаясь ближе. Морозный ветер снова пронзил своими ледяными касаниями.       — Порой обстоятельства сильнее нас, — пожал плечами Ким, укутываясь в форменную куртку.       — И всё же? — не успокаивался Чонгук, чувствуя, как нить вот-вот разорвётся, если лейтенант не откроется ему, они вновь окажутся там, где были две недели назад — нигде.        — Не здесь, — тихо проговорил Ким, оглядываясь по сторонам.        — В моей комнате Юнги, — зачем-то озвучил очевидное Чон и мысленно дал себе по лбу! Неужели он только что предположил, что омега согласится пойти к нему в комнату?        — В мой кабинет, — строгим тоном проговорил Ким, и это на секунду вывело Чонгука из строя. Мгновение назад Тэхён был обычным парнем, который застрял в этой академии не по собственной воле, и вот спустя секунду он снова грозный лейтенант, который здесь работает здесь.        Придя в себя, Чонгук кивнул и последовал по привычному маршруту в кабинет лейтенанта в надежде, что сегодняшний вечер откровений может приблизить их к тому, о чём Чонгук даже не догадывался.

***

      В тёмном кабинете, где мерцал лишь одинокий свет настольной лампы, Тэхён молча рассматривал Чонгука, сидящего перед ним, раздумывая над чем-то. Скрестив руки, он смотрел на него с выражением, в котором переплелись усталость, грусть и нечто ещё, скрытое глубоко внутри.        Чонгук опустил взгляд на свои руки, чувствуя себя пойманным, но отказываясь показать слабость.       Тэхён медленно вдохнул и нарушил тишину.       — Надеюсь, это останется между нами, — его голос звучал спокойно, но в нём ощущалась та внутренняя тяжесть, которую Чонгук не мог игнорировать. Альфа только кивнул, желая услышать историю лейтенанта. — Я действительно пытался сбежать...       Чонгук поднял на него взгляд, явно удивлённый. Альфа до сих пор не мог поверить в это: лейтенант, которого все считали воплощением дисциплины и безупречности, пытался сбежать?       — Когда мне было четырнадцать, — Тэхён посмотрел куда-то в сторону, словно сквозь стены академии. — Я пришёл сюда не по своей воле. Мой отец ушел, оставив нам лишь долги. Мой папа... — Тэхён сделал паузу, желая оставить этот кусочек истории при себе. — Я был единственным, кто мог позаботиться о семье, — выдохнул тот. Чонгук чувствовал, как тяжело омеге открыться, но не мог заставить остановить тираду. — Ребёнком я не осознавал, какая огромная ответственность ложится на мои плечи. Я верил, что смогу с ней справиться, но в случае проблем всегда смогу уйти.       Тэхён сделал паузу, словно взвешивая каждое слово. Его взгляд снова встретился с глазами Чонгука, но теперь в нём не было ни капли жесткости.       — Но однажды мне стало невыносимо. Эти стены, казалось, сжимались вокруг меня, лишали всего, что у меня было: детства, семьи, друзей... свободы. Я пытался выбраться… пытался сбежать в надежде, что смогу позаботиться о себе и семье как-то иначе, но... меня поймали и дали понять, что если я ещё раз попробую сбежать, то, в первую очередь, пострадает моя семья, — Тэхён вновь отвёл взгляд, рассматривая руки. Чонгук видел, как губы омеги дрожали и как из глаз вот-вот пойдут слёзы. Альфа не мог заставить кого-то плакать. Он понятия не имел, что делать с плачущим омегой, поэтому, не контролируя своё тело, встал с места и, подойдя к Киму ближе, развернул его к себе, сел на корточки и посмотрел снизу вверх в обворожительное лицо, на котором появилась первая слеза.        Чонгук взял руки омеги в свои, пытаясь согреть, успокоить, забрать боль... да хоть что-то... Он ненавидел себя за то, что заставил говорить о боли, но, с другой стороны, рад, что Тэхён открылся ему и показал альфе, что на самом деле он тоже человек и тоже способен чувствовать.        — Не надо, — тихо остановил альфа Тэхёна, когда увидел, что тот вновь пытался что-то сказать. Подняв одну руку, он аккуратным движением вытер предательскую слезу с лица омеги. — Я всё понял... можете не продолжать.        Но Тэхён его как будто не слышал, в глубине души радуясь, что впервые смог рассказать свою историю. По какой-то причине он уверен, что Чонгук не осудит его. Аромат жасмина успокаивал и даже обволакивал внутреннего омегу. Тэхён сделал глубокий вдох, начиная приходить в себя.        — Тогда я понял, что выхода нет. Академия удерживает меня, как держала моего отца. Теперь его нет, но остались его долги, и кто-то должен за них расплачиваться.       Чонгук внимательно слушал, каждый миг этой истории заставлял его чувствовать себя ещё более виноватым за собственные попытки сбежать. Он вдруг осознал, что, возможно, даже не понимал всех последствий и того, насколько прочно академия связывала своих людей.       Тэхён замолчал, не отводя взгляда с Чонгука.       — Я говорю тебе это не для того, чтобы ты жалел меня, — его голос стал чуть более твёрдым. — Просто пойми: каждый из нас несёт свой крест.       В комнате повисла тишина.       — Могу я помочь Вам? — с надеждой в голосе спросил Чон. Ранее он никому и никогда не хотел помогать, понимая, что мог только разрушать, но никак не строить. Но с этим человеком хотелось большего... хотелось быть другим, лучшей версией себя, и, если бы Тэхён позволил, альфа готов пойти на это.        — Да, — легко кивнув, ответил Ким, отпуская чужие руки. Он встал со своего кресла и подошёл к окну. — Не сбегай раньше времени.        Чонгук, почувствовав неприятное покалывание после того, как отпустили его руки, встал с корточек и подошёл к Тэхёну, наблюдая за его реакцией.        — Раньше времени? — спросил тот, мысленно догадываясь, о чём его просят.        — Да, — кивнул Ким, игнорируя чужой взгляд. — Как я уже говорил: пока ты тут, мы получаем деньги, — он прикусил губу, мысленно обдумывая следующие слова. Затем, повернув голову к Чону, посмотрел на него с надеждой и чем-то ещё, отчего альфу пробило до дрожи. Этот взгляд не похож ни на что. Ранее на Чонгука никто так не смотрел, и это то, что повергло Чона в шок. — Если бы только один я зависел от этих денег, я бы отпустил тебя, Чонгук, — признался Тэхён, делая короткий шаг навстречу к альфе. — Но от этого зависит моя семья. Пожалуйста...       — Я сделаю это, — резко высказал Чонгук, но после того, как понял, что это не совсем то, что хотел услышать омега, пояснил: — То есть я останусь тут. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь... — выдохнул, нервно теребя волосы, обдумывая, что ещё можно сказать Тэхёну: — Я сбегу вместе с тобой, если потребуется.        Тэхён несколько мгновений хранил молчание, а затем отрицательно покачал головой, обхватив себя за плечи. Он уже пять лет мечтал о побеге, но, к сожалению, у него был только один вариант — остаться. Он не мог рисковать безопасностью папы и младшего брата ради собственной выгоды.       — Возвращайтесь в комнату, рядовой Чон, — скомандовал Ким строгим голосом, в котором уже не осталось ни капли эмоций, быстро смахнув последние слёзы.       — Есть, лейтенант, — отдав честь, Чонгук покинул кабинет.