Академия падших сердец

      Мин Юнги никогда не отличался излишней эмоциональностью. Когда он вывихнул плечевой сустав, то не стал отчаиваться, а начал копить деньги на операцию, чтобы восстановить здоровье и вернуться к любимому занятию. Даже когда его жизнь перевернулась с ног на голову, и он был пойман за кражей секретной военной информации, ему удалось сдержать всю ту боль, которая была готова вырваться наружу. Сумел справиться со всем этим, не проронив горькие слёзы.       Потеряв свободу, он поклялся, что больше никогда не будет считать, что способен на всё. Ведь его самонадеянность, связанная с попыткой взлома военной информационной базы, могла привести к серьёзным последствиям. К счастью, ему предложили стать военным программистом, и он согласился. Кто знал, как могла бы сложиться его судьба, если бы он отказался от этого предложения?       Но когда его сосед, с которым он знаком всего десять минут и чьего имени до сих пор не знал, попросил его о помощи в побеге, то Юнги не смог сдержать эмоций и начал громко хохотать.       «Как можно быть настолько наивным или самоуверенным, чтобы обращаться с подобной просьбой к первому встречному?»       — Ты серьёзно? — хрипло спросил Юнги, немного придя в себя после бурных эмоций.       Его сосед хмуро посмотрел на него, сложив руки на груди, и тут Мин впервые заметил, что правая рука этого альфы покрыта татуировками, значение которых известно только их обладателю. Мин заметил за собой, что не мог отвести взгляд от руки, которая выглядела как живой холст: в верхней части плеча имелся рисунок волка, чьи глаза, похожие на глаза обладателя тату, сверкали янтарным цветом. Ниже на предплечье располагались переплетённые ветви с цветущими лотосами, а далее — татуировки в виде абстрактных геометрических фигур — треугольников и кругов, но среди них можно заметить и более хаотичные линейные узоры.       Юнги с любопытством разглядывал рельефные мышцы плеча и предплечья, пытаясь разгадать значение загадочных символов, предполагая, что волк символизировал преданность, уверенность и силу, а цветок лотоса — гармонию и спокойствие.       Однако самым ярким фрагментом стала цитата, выписанная красивым каллиграфическим шрифтом на запястье: «Тот, кто рождён для свободы, не может быть скован». Мин ещё не знаком с этим человеком, но, по мнению альфы, эта цитата могла многое рассказать о личности её автора.       — А почему я должен быть несерьёзен? — голос соседа вырвал Юнги из своих мыслей, и он вновь обратил внимание на недовольное, но одновременно с тем красивое лицо. — Так ты поможешь?       — Кхм, — Юнги отложил ноутбук в сторону и встал с кровати, потому что, видимо, его сосед очень настойчив в своих желаниях и не отступится. — Во-первых, как тебя зовут?       — Чонгук.       — Во-вторых, — продолжил альфа, убирая салатовые пряди с лица. — Как ты можешь просить о помощи в побеге того, кого едва знаешь?       — Ты выглядишь довольно милым, и я думаю, тебе можно доверять.       — И в-третьих, — Мин нервно выдохнул. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так много говорил вслух, и это вызывало у него некоторое беспокойство. Ему не по себе. Он уже начинал сожалеть, что лейтенант Ким попросил сурдопереводчика покинуть комнату. Сейчас он был бы очень кстати. — Ни за что, — проговорил он жестами.       — Ты только что согласился? — с любопытством спросил Чон, подойдя к Юнги. — Это замечательно, потому что я…       — Нет, — выкрикнул Мин, выставляя вперёд руки. — Нет, нет и ещё раз нет! Я не буду этого делать, ясно?       — Почему? — недоумевал Чонгук и сложил руки на груди. Взгляд Юнги вновь заскользил по татуировкам альфы и заметил украшение на запястье, которое он не видел ранее.       — Матадор? — спросил тот и уже было потянулся, чтобы проверить свою теорию, но резко отдёрнул руку. Он не будет касаться альфы, не будет рассматривать его тело и украшения.       Не будет!       — Угу, — кивнул Чон и непроизвольно потеребил подвеску на руке. — Бывший парень подарил мне перед тем, как отправить сюда.       — Отправить? — хмурился Мин.       — Да, это долгая история, но самое важное — я не должен быть здесь! — выдохнул Чонгук и тоже начал нервно теребить волосы на затылке. — Так ты поможешь мне?       Юнги прищурился и вновь обратил свой взгляд на стоящего перед ним альфу. Что он знал о своём соседе? Этот несчастный альфа тоже оказался здесь не по своей воле. И действительно, не имело значения, что именно он натворил. Результат один — они оба находились в комнате, где им предстоит провести вместе два года.       Чонгук мог похвастаться крепким телосложением, в то время как Юнги, несмотря на свою альфью сущность, больше похож на омегу. Он худощав и не имел такого же высокого роста, как его сосед. Даже баскетбол не мог изменить его телосложение, которое осталось таким же, как в пятнадцать лет.       Мог бы он довериться человеку, которого не знал, чтобы помочь ему сбежать? Какова вероятность, что на самом деле Чонгук был послан каким-то начальником, чтобы проверить готовность Мина служить армии верой и правдой в течение двух лет? Возможно ли, что это всего лишь спектакль, цель которого — вывести Юнги на чистую воду и отправить его в тюрьму? Или же Чонгуку действительно нужна помощь в побеге, и это не какая-то хитрость?       Даже если бы он и захотел помочь, то вряд ли смог бы это сделать. Он не представлял, чем может быть полезен альфе.       Однако одна мысль не давала ему покоя: однажды он уже доверился человеку, который, как оказалось, сдал его офицерам, и те избили его. Сможет ли он снова пойти на риск? Ведь в случае неудачи он уже не отделается лёгким наказанием, его точно посадят в тюрьму. Подняв подбородок и грозно посмотрев на Чонгука снизу вверх, он произнёс твердый отказ и покинул комнату.

***

      Юнги решил прогуляться по территории академии, чтобы немного прийти в себя и успокоить бурные мысли, которые роились у него в голове. За последние несколько дней его жизнь перевернулась с ног на голову, и если в ближайшее время он не сможет найти что-то более крепкое, чем чай и кофе, то ему придётся срочно искать другой способ справиться с этим.       Не то чтобы он был человеком, злоупотребляющим алкоголем, но в последнее время бокал или два в день действительно помогали ему справляться с жизненными трудностями. Будь то вывих плеча, нападение военных, две с половиной недели в больнице или разговор с родителями о том, что ему придётся уехать из родного дома и стать военнослужащим.       До сих пор больно вспоминать слёзы папы. Как бы Юнги ни старался успокоить их, было очевидно, что без родного сына и без человека, способного слышать, они не смогут нормально жить. По крайней мере, жить так, как жили до отъезда сына. Им срочно нужен был переводчик, который смог бы компенсировать отсутствие слуха у обоих.       Перед отъездом Юнги нашёл такого человека. Но вот что случилось после? Смогли ли родители найти общий язык с ним? Этого альфа, к сожалению, не мог выяснить из-за отсутствия какой-либо связи с родными.       Хоть у него был ноутбук и телефон, командир роты строго-настрого запретил ему использовать эти средства связи в личных целях. Они предназначены исключительно на благо армии.       — Эй.       Юнги остановился, услышав знакомый голос за спиной. Он сразу же подумал о том, что его горе-сосед последовал за ним. Однако, обернувшись, он обнаружил своего «переводчика», который обещал ходить за ним по пятам.       «Какой идиот будет кричать “эй” глухому?» — удивился Юнги и тут же мысленно наругал себя: «Он же знает, что ты не глухой».       — Что тебе нужно? — спросил Мин на языке жестов. В глубине души он ликовал. Наконец-то он мог общаться с человеком так, как привык с детства, и это не могло не радовать его.       — Я же должен ходить за тобой повсюду.       — Не должен.       — Должен.       Юнги обречённо выдохнул, мотая головой, и, не обращая внимания на альфу, развернулся и пошёл куда глаза глядят. Он просто хотел насладиться свежим воздухом, забыть о людях, которые стали причиной его первых седых волос, и хотя бы на время отключиться от всего, что происходило в его жизни. Похоже, теперь покой ему будет только сниться.       — Куда идёшь?       Юнги, ускоряя шаг, не обратил внимания на очередной вопрос. Однако его собеседник почти два метра ростом, с невероятно длинными ногами, даже не заметил, как стремительно двигался Мин.       Это начинало злить Юнги, но он держался.       — Мне всё же кажется, что ты солгал мне, и у тебя действительно проблемы со слухом, — с усмешкой произнёс тот, взяв Мина под руку, заставляя остановиться. — Куда ты идёшь? — повторил вопрос альфа, глядя на Юнги сверху вниз.       — Это не твоё дело.       — Моё.       — Нет.       — Теперь я, Ким Намджун, твой переводчик...       — Мне он не нужен.       — Поэтому, — продолжил он, не обращая внимания на протесты Юнги. — Я должен знать, куда ты направляешься, потому что мне нужно идти в ту же сторону.       — Мне не нужен никакой, на хрен, переводчик! — прорычал Юнги.       — Ладно, что ж, хорошо, — выдохнул тот. — Кстати, полковник просил передать, что хочет видеть тебя для какого-то дела и…       И это альфа сказал ему только сейчас? Спустя пятнадцать минут их совместной прогулки?       — Когда?       — Чем раньше, тем лучше.       Чёрт.

***

      Кабинет полковника Ли — это просторное и строгое помещение, наполненное атмосферой дисциплины и порядка. Стены окрашены в спокойный серо-зелёный цвет и украшены картинами с военными подвигами — Юнги перестал считать награды после десятой.       Пол из тёмного дерева тщательно отполирован, а в углу — ковёр с военной символикой Южной Кореи. Центральное место занимал массивный дубовый стол, за которым сидел мужчина. Он жестом указал на стул напротив, предлагая первокурснику сесть. Намджун, как и любой другой переводчик, должен стоять напротив Мина и передавать ему всю услышанную информацию.       Юнги не понимал, зачем здесь Ким, но, честно говоря, ему всё равно, в какую игру тот играл. Мин просто хотел выполнять порученную ему работу в надежде заработать на операцию и, как можно скорее, забыть о том, при каких обстоятельствах оказался здесь.       — Добрый день ещё раз, — поздоровался полковник Ли, напоминая о том, что сегодня они уже могли встретиться на главной площади. Намджун, естественно, показал эту фразу на языке жестов. — Как у Вас дела? Всё ли устраивает?       Юнги, нахмурившись, вопросительно посмотрел на мужчину, не совсем понимая, о чём идёт речь. Увидев его реакцию, полковник решил объяснить:       — Я обязан спрашивать это у всех первокурсников. Получение обратной связи — это очень важно для нашего учебного заведения. В конце концов, мы здесь для того, чтобы обучить Вас и создать комфортные условия для этого.       Юнги кивнул и уже было открыл рот, чтобы ответить голосом и показать полковнику Ли, что он всё понимал и не нуждался в постоянном сопровождении своего «переводчика». Однако Намджун успел остановить его и продолжил говорить на языке жестов:       — Не говори ему, — просил Ким, украдкой поглядывая на полковника в надежде, что тот не заметил, как студенты обсуждали его.       — Почему? — незаметно спросил Мин, тоже наблюдая за полковником. Ему это не нравилось, но, к счастью, телефон Ли Минхо начал издавать противный звук, и полковник, извинившись, вышел из кабинета, чтобы ответить на звонок. — Так почему? — спросил Мин всё также на языке жестов.       — Потому что… — Намджун сделал глубокий вдох, и Юнги не мог понять, действительно ли он обеспокоен или просто хотел выдержать драматическую паузу. Как бы то ни было, Мин ждал, поджав губы, всем своим видом показывая, что ему не нравилась эта идея. — Как только полковник узнает, что ты слышишь, мои услуги больше не понадобятся, и я…       — Но ведь изначально они никому не были нужны! — настаивал Мин. — Я слышащий, — показал он слово «слышащий» по буквам, потому что глухие люди так выражали своё недовольство. Если бы они разговаривали голосом, то Мин, вероятно, уже рычал бы на весь кабинет, а так он просто активно жестикулировал, что не могло не радовать Кима.       — Пойми, как только они поймут, что я тебе не нужен…       — Ты мне не нужен.       — Они отправят меня обратно на учёбу, где я снова буду проводить по двадцать часов в сутки, занимаясь либо зубрёжкой, либо отработкой навыков рукопашного боя и стрельбы. А с тобой я смогу отдохнуть от всего этого, — пожимал плечами Ким. — Пожалуйста, я так устал от учёбы...       — Но ты всё равно вернёшься туда, — настойчиво сказал Мин, оглядываясь, чтобы посмотреть, где стоял полковник. Заметив, что мужчина всё ещё был спиной к стеклянной двери, альфа снова повернулся к Киму и продолжил: — Когда начнётся обучение второкурсников, я должен буду справляться один, потому что так сказал лейтенант Ким.       — Верно, — согласился Намджун, кивая. — А что, если мы скажем им, что тебе очень трудно общаться со слышащими?       — Но ведь лейтенант Ким знает, что я не глухой. Ты, между прочим, тоже был сегодня в нашей комнате и всё слышал.       Ким вновь угрюмо кивнул, теряя надежду.       — Кто ещё знает про это?       Юнги прищурился, вспоминая людей, которые тоже в курсе, что он на самом деле слышащий.       «И зачем только я занимаюсь этой ерундой?»       — Сосед, — начал он, загибая пальцы. — Лейтенант Ким, ты, — Намджун фыркнул, но Мин не обратил на это внимания. — И, возможно, несколько офицеров, которые заставили приехать сюда.       — Заставили? — удивлённо спросил Намджун. — Так что же, ты здесь не по собственной воле?       Юнги вновь нервно сжал губы. Он не планировал кого-то посвящать в свою биографию, тем более не собирался рассказывать о том, что нарушил закон и мог бы попасть в тюрьму. На самом деле военная академия — его спасение, и он рад, что тогда не отказался от этого предложения, и сейчас мог смотреть на небо не через решётку.       — Это неважно, — ушёл от темы Мин. — В любом случае, уже много людей в курсе моей… — Юнги пришлось остановить свою речь, так как полковник Ли зашёл в кабинет.       — Ну так что, как Вам здесь?       Мину понадобилось некоторое время, чтобы сначала посмотреть на Кима, затем на полковника, а потом снова на своего переводчика, который умоляюще смотрел на него, прося не выдавать его секрет: не говорить старшему, что он слышал. Мин пока не совсем понимал, зачем Намджуну это нужно, и, честно говоря, не совсем доверял ему, точнее, совсем не доверял, но где-то глубоко внутри он чувствовал, что должен выполнить просьбу Кима и соврать. Возможно, незнание других о том, что он не глухой, когда-нибудь сыграет ему на руку.       — Мне здесь очень нравится, — сказал он на языке жестов и заметил, как плечи Кима расслабились. Оправившись от удивления, Ким озвучил то, что ранее было передано Юнги с помощью жестов.       — Я рад, — улыбнулся Ли, громко хлопнув в ладоши. — А как Вам наш переводчик? — спросил и посмотрел на Намджуна. — Не обижает?       Юнги был готов рассмеяться в голос, но сдержался, чтобы не выдать себя. Ему пришлось сидеть с каменным лицом.       — Мы ещё не успели достаточно познакомиться, но, думаю, мы сработаемся, — сообщил Мин, глядя на альфу.       — Хорошо, — Ли Минхо достал из верхнего ящика стола какие-то бумаги и передал их Юнги. — Это Ваше задание. Для начала Вам нужно всю информацию, которая есть на этих бумажных носителях, перенести в нашу военную программу. Справитесь?       Неужели он действительно спрашивал об этом Юнги? Человека, который смог взломать военную базу, находясь в бесплатном интернет-кафе с низкой скоростью интернета всего лишь в 1,41 Мбит/с? Да эта военная академия похоже безнадёжна.       — Думаю, у меня всё получится, — подытожил Мин.       — Замечательно, — кивнул полковник и, повернувшись, обратился к Намджуну. — Через полтора часа у новобранцев будет медицинский осмотр, — кивнул, чтобы Ким смог передать эту информацию для Мина. — Сообщи ему, что нужно подойти с документами в третий корпус, где будет ждать лейтенант Ким.       Намджун кивнул и, понимая, что полковник не знал язык жестов, передал другую информацию:       — Стоит ли ему сказать, что невежливо общаться с глухими от третьего лица?       Мин, слегка улыбнувшись уголками губ, продолжил слушать.       — Останься после встречи, нужно будет обсудить один важный вопрос, — сказал полковник и попросил, чтобы эта информация осталась между ними.       Ким подозрительно посмотрел сначала на мужчину, затем на Юнги, который делал вид, что изучал документы, но он-то знал, что Мин подслушивал.       — Хорошо, сэр.       — Можете идти, — кивнул Ли, обращаясь к Юнги, и вновь натянул ослепительную улыбку. — Приятно было с Вами познакомиться.       Юнги несколько секунд с подозрением смотрел на него, но затем быстро скрыл все эмоции и, прижав стопку бумаг к груди, встал и поклонился полковнику.       — И мне, — показал тот и вышел из кабинета.       Намджун остался с полковником, чтобы обсудить один «важный» вопрос, и Мин соврет, если скажет, что ему совсем неинтересно, о чём они будут разговаривать один на один за закрытыми дверями.

***

      Раньше Юнги не испытывал страха перед медицинским персоналом, но, оказавшись в третьем корпусе, который был предназначен для диагностических, а также лечебных и профилактических процедур, он почувствовал, как его охватывало напряжение. В воздухе витал аромат антисептиков, а приглушённые шаги военных лишь усиливали это ощущение.       Когда подошла его очередь, Юнги сел на жёсткий деревянный стул и заметил, как холодный металл инструментов блестел в электрическом свете. Лейтенант Ким, высокий и строгий на вид омега, приступил к осмотру с холодной профессиональностью. Всё начиналось как обычно: измерение давления, проверка зрения, однако, как только лейтенант упомянул про анализ крови, внутри альфы появилась какая-то тревожность.       Его сердце билось так сильно, будто стремилось вырваться наружу, в ушах стоял шум, и каждый вдох давался с трудом.        — Вы в порядке? — спросил Ким, аккуратно обрабатывая спиртовой салфеткой кожу локтевого изгиба.       — М-м, — промычал альфа, невольно морщась от резкого запаха.       Он отвёл взгляд в сторону, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Разрисованные плакаты на стенах выглядели здесь чужеродными и совершенно неуместными.       Когда игла коснулась его кожи, альфа ощутил, как мир вокруг начал вращаться, медленно и неумолимо. Вена сдалась под давлением, и красная жидкость потекла в пробирку. Вдоль позвоночника Юнги пробежала капелька холодного пота, мышцы напряглись, и он едва удержался на стуле, чувствуя, как сознание начинало ускользать.       Лейтенант, заметив, как побледнел Юнги, быстро достал ватку, смоченную нашатырным спиртом, и дал её альфе.       — Дыши, солдат, — раздался глубокий голос омеги сквозь шум в ушах, и Юнги, сосредоточившись на дыхании, начал медленно возвращаться к реальности. — Посиди немного, а затем можешь продолжить медицинский осмотр, — сказал Ким и спустя время Юнги покинул его кабинет.       — Чёрт, сосед, — выйдя из помещения, Юнги вздрогнул, когда неожиданно раздался голос Чонгука. — Ты выглядишь плохо.       — А у нас что, конкурс «опиши, что видишь»? — фыркнул Мин, пытаясь отстраниться от Чона.       — Просто заметил, — пожал плечами он и последовал за своим соседом, чтобы продолжить осмотр у турникетов, где нужно было пройти проверку на физическую подготовку.       — Здравия желаю, — поздоровался лейтенант Ким, выйдя вслед за Юнги.       — Ага, — тихо буркнул Чон, кивая и засовывая руки в карманы военных брюк.       — Переоделись, — заметил тот, осматривая альфу с ног до головы.       — Вы умеете убеждать, — ответил Чон, ослепительно улыбнувшись.       — Будьте поосторожнее на турникетах, — обратился тот к Мину. — Из-за травмы плеча Вам могут снизить нормативы.       — Я в норме, — только и ответил Мин, продолжая идти.       Ким кивнул им и, убедившись, что Юнги в порядке — после сдачи анализа крови лейтенант не на шутку забеспокоился об альфе, — вернулся в корпус, где его ждали остальные первокурсники, у которых также нужно было взять кровь.       Начался второй этап проверки.       Поначалу подтягивания давались Мину легко — он выполнял их с такой грацией, словно это было чем-то совершенно обыденным. Офицеры наблюдали за ним, отмечая чистоту и технику его движений. Пять, десять подтягиваний… Но на пятнадцатом Чонгук заметил, как напряглись плечи Юнги, а его рука едва заметно задрожала, тем не менее он продолжал свои упражнения, его лицо оставалось спокойным и исполненным решимости. Двадцать, двадцать три… Наконец, он завершил последнее, двадцать пятое подтягивание и аккуратно спрыгнул на землю, слегка потирая ноющее плечо.       Окружающие были немного озадачены: откуда у этого хрупкого с виду парня такая невероятная сила?       — Ничего себе! — воскликнул один из офицеров, оглядывая альфу. — А так сразу и не скажешь, — хмыкнул тот, отмечая показатели альфы. — Чем занимался, Мин Юнги?       Альфа хотел ответить голосом, но тут откуда ни возьмись выбежал Намджун и перевёл сказанное для Юнги.       — Баскетболом, — ответил тот на языке жестов, нервно потирая больное ноющее плечо.       — Хорошо. Встань в строй, — приказал тот, и Мин, кивнув, сделал веленное.       — А что, в военной академии кровь на допинг не проверяют? — вопрос Чонгука вызвал лёгкий смешок среди других первокурсников и даже офицеров, на миг позволив всем забыть о серьёзности испытания.       Юнги обернулся к Чонгуку и, сжав губы в тонкую линию, грозно посмотрел на альфу, жалея, что тот не знал язык жестов.

***

      У Чонгука был чёткий план — как можно скорее, покинуть академию. Он активно работал над его осуществлением: отказался сдавать кровь, нагрубил офицеру, притворился, что не умел подтягиваться, отжиматься и бегать километр на время. Всё это давалось ему легко, и он не собирался отступать от своей цели.       Его представление продолжилось в кабинете психиатра, где первокурсники должны были пройти обследование на профпригодность. В кабинете стояла тишина, лишь изредка нарушаемая шелестом страниц. Чонгук сидел напротив врача, его взгляд был напряжённым и сосредоточенным.       Доктор, мужчина средних лет с добрым взглядом, поднял голову и с улыбкой спросил:       — Чон Чонгук, верно? — альфа кивнул. — Что-то беспокоит?       Чонгук натянуто улыбнулся и сделал вид, что нервничал, потирая сухие ладони о форменные штаны:       — Доктор, мне кажется, что мои мысли не принадлежат мне. Как будто кто-то другой говорит в моей голове.       Психиатр скептически приподнял бровь:       — Так… Интересно, и кто, по Вашему мнению, говорит у вас в голове?       Чонгук задумался на секунду, стараясь вспомнить все те странные случаи, о которых читал в книгах либо в учебниках по истории. Он хотел сказать что-то впечатляющее:       — Это голос Чхве Хон Хи. Он приказывает мне заниматься тхэквондо нагишом!       Доктор кивнул, делая заметки:       — Что ж, это серьёзное заявление. Когда Вы начали слышать эти голоса?       Альфа помедлил, стараясь выглядеть как можно более обеспокоенным:       — С тех пор, как я поступил в академию… Видимо, армейский дух здесь особенно силён.       Психиатр снова посмотрел на Чонгука, на этот раз с чуть заметной усмешкой:       — Армейский дух, говорите? — хмыкнул тот, делая пометки в блокноте. — Что-то ещё?       Чонгук вздохнул, делая вид, что тщательно обдумывал ответ:       — Иногда мне кажется, что вокруг меня маршируют призрачные фигуры, но когда я пытаюсь приблизиться к ним, то они исчезают.       Доктор отложил блокнот и посмотрел на Чонгука с интересом:       — Ну, что ж, это у нас уже что-то серьёзное, Чонгук. Думаю, нам нужно будет обсудить это с Вашим командиром. Для безопасности.       Чонгук внутренне ликовал, но старался сохранить спокойное выражение лица:       — Да, конечно. Думаю, это будет правильно. Мне ведь не место здесь, если я представляю опасность для других, правда?       Психиатр, заканчивая сессию, кивнул. Чонгук с надеждой вышел из кабинета, уверенный, что его план вот-вот воплотится в жизнь.

***

      Вечернее солнце, словно большое оранжевое пятно, медленно исчезало за горизонтом, заливая территорию академии мягким светом. В воздухе царила привычная тишина, изредка нарушаемая шагами студентов.       Когда ужин подошёл к концу, и солдаты начали расходиться по своим комнатам, Чонгук ощутил на себе чей-то взгляд. Он обернулся и встретился со строгим взором лейтенанта Кима. Сердце Чонгука сжалось — то ли от пытливого взгляда омеги, то ли от его красоты — но альфа понял, что сбежать ему не удастся.       — Чонгук, зайдите ко мне, — коротко приказал Ким, указывая в сторону своего кабинета.       Зайдя внутрь помещения, альфа сразу почувствовал, что здесь витала аура дисциплины и порядка. Тэхён, опершись о край своего стола, смотрел на первокурсника без тени улыбки.       — Ничего не выйдет, — просто начал Ким, ни на секунду не отводя взгляда, словно пытался прочесть каждую неизведанную эмоцию на чужом лице. — Уверен, ты понимаешь, что бежать из академии или доказать свою невменяемость — не самая мудрая идея.       — Не понимаю, о чём Вы, — начал Чон, но его перебили.       — Ты — не первый, кто пытался найти выход из академии таким образом. Но пойми — это не решение. Это только начало проблем, — голос Тэхёна был спокоен, почти дружеским, но в нём таилась жёсткая уверенность. — У тебя есть потенциал, и я здесь не для того, чтобы помешать тебе, а чтобы помочь. Позволь доказать себе и другим, что ты способен на большее, — эти слова, произнесённые лейтенантом, прозвучали как вызов и поддержка одновременно.       — Не собираюсь ничего доказывать, — сложив руки на груди, ответил альфа, чувствуя, как комнату начинал заполнять запах жасмина вперемешку с чем-то сладким. Это был новый аромат, который Чон никогда раньше не ощущал. Его внутренний альфа, словно хищник, готов был наброситься на этого омегу, чтобы узнать, чем тот пах.       «Успокойся», — приказал сам себе Чон, задержав на некоторое время дыхание.       — Твой отец заплатил нам значительную сумму, — спустя время признался Ким. — Он также пообещал ежемесячно выплачивать ту же сумму и дополнительно пятьсот тысяч вон, чтобы обеспечить твоё успешное завершение в академии.       — Что? — воскликнул альфа, широко раскрыв глаза. Он подошёл ближе к омеге, не обращая внимания на его аромат.       В его взгляде отчетливо читалось недоумение и злость на собственного отца.       — Так что, — пожал плечами Ким. — Даже если бы ты действительно оказался невменяемым, хотя мы оба знаем, что это не так, — с усмешкой добавил он. — Тебя бы всё равно держали здесь до конца срока.       — Срока… — глухо повторил альфа, мотая головой и не веря в услышанное.       — У тебя есть два пути, — продолжил лейтенант, повторяя позу Чонгука: скрещивая руки и делая короткий шаг назад. Препятствие позади в виде рабочего стола не позволило ему сделать шаг больше. — Ты можешь продуктивно использовать это время и научиться чему-то новому, либо, — он сделал паузу, чтобы убедиться, что его слушали, но в глазах напротив он не видел ничего, кроме злости или, возможно, испуга? — Либо ты проведёшь два года в своей комнате, не извлекая никакой пользы.       Не произнеся ни слова, погружённый в свои мысли альфа развернулся и покинул кабинет лейтенанта. Независимо оттого, сколько денег его отец каждый раз перечислял академии, Чон всё равно не видел других вариантов, кроме как уйти отсюда.

***

      Юнги, проведя целый день на медицинском осмотре, был очень уставшим и после ужина мечтал лишь об одном: оказаться в кровати и проспать ближайшие четырнадцать часов. Однако он понимал, что вторая часть его плана вряд ли осуществится, ведь сегодня утром на собрании было объявлено, что подъём каждый день будет в пять тридцать утра. Тем не менее, первая часть была вполне достижима. Ему нужно было лишь успеть добраться до кровати до того момента, как желание заснуть окончательно перевесит его разум, и он рухнет посреди коридора.       — Эй, — около двери в комнату его поджидал Намджун.       — Чего тебе? — без какого-либо энтузиазма спросил Мин, держась за ручку двери.       — Надо поговорить.       — Ну же, — с нетерпением ждал Мин, желая, чтобы альфа, наконец, перестал стоять на пути к долгожданному сну.       — Не здесь, — прошептал Ким, оглядываясь на проходящих мимо первокурсников, которые возвращались в свои комнаты.       — Ты можешь общаться со мной на языке жестов.       — Верно, — подтвердил Намджун, улыбаясь. — Сегодня, после нашей встречи с полковником, он попросил меня задержаться.       Хотя Юнги устал, у него никогда не было проблем с памятью, и он точно помнил, что произошло сегодня утром. Ничего не ответив, он лишь выгнул бровь и стал ждать продолжения, мысленно уже представляя, как нежился в своей кроватке.       — Он поручил мне разузнать всё о Чонгуке, — продолжил он на языке жестов.       — Что? — воскликнул Мин, мгновенно оживившись и забыв о своей усталости. Почему полковника так заинтересовал Чон?       «Это не твоё дело», — напоминал внутренний голос, и уставший мозг Мина был с ним полностью солидарен.       — Я не знаю, для чего ему нужно всё это, — пожал плечами Ким. — Но думаю, что тебе это будет интересно.       — Мне? — удивлённо спросил Мин. — С чего бы?       — Он — твой сосед, — констатировал очевидное Намджун. — А в нашей академии есть неписаное правило: присматривать за соседом. Ведь он станет твоим самым близким человеком на ближайшие два года.       «С учётом того, что этот близкий человек намерен покинуть академию, вряд ли».       — И что мне прикажешь делать? — его мозг совершенно отказывался логически мыслить, и альфа надеялся, что Ким объяснит ему смысл всего этого диалога.       — Нужно предупредить его, — предложил он, собираясь уходить, но остановился. — И ещё, я поговорил с лейтенантом, и он никому не расскажет о том, что ты действительно можешь слышать.       Юнги не обратил на это внимания, так как идея обмануть полковника была не его.       — То есть, — запоздало догадался Мин. — Мы сейчас предупредим Чонгука о том, что им кто-то заинтересовался, но взамен попросим не болтать о том, что я не глухой?       — Умница, — легко щёлкнул Ким того по кончику носа. — Спокойной ночи, — и от этого жеста у Юнги что-то затрепетало внутри, но альфа списал всё на усталость.

***

      — Соседушка, — как только Мин вошёл в свою комнату, то сразу услышал фальшивую радость в голосе его соседа.       Почти всю свою жизнь Мин провёл в уютном мирке, где были только он и его родители. В те времена он не задумывался о других людях и не испытывал никаких волнений по этому поводу. В их мирке не было секретов друг от друга. Каждый из них знал всё, что происходило с остальными, и было бы странно, если бы папа что-то скрывал от сына или мужа, или, наоборот, если бы Юнги что-то скрывал от своих родителей. Поскольку у него не было друзей, все насущные проблемы он обсуждал в кругу семьи — для него это было в порядке вещей.       Но когда его насильно увезли из родного дома и закинули в общество, Мин сразу замкнулся (пусть и без того был не особо болтливым), но после предупреждения Намджуна в груди как-то нервно затрепетало, и он действительно начал беспокоиться о Чонгуке.       Решив довериться своей интуиции, альфа поведал Чону о том, что только что услышал от Кима, в надежде, что это хоть как-то поможет Чонгуку. Пусть Мин сам не понимал, чем именно будет полезна данная информация, все же он верил в одно единственное правило: «Если ты обладаешь знаниями, ты обладаешь всем».       — Ещё раз? — подозрительно спросил Чон. Он вновь без спроса расслабленно сел на кровать к Юнги, болтая в воздухе правой ногой, и внимательно изучал соседа на любую смену эмоции, подозревая, что его обманывали.       — Это правда, — обречённо вздохнул Мин. Он уже пожалел о том, что кому-то раскрылся. Оказалось, это очень сильно выматывало. — Он обратился к Намджуну, видимо, второкурснику тот доверял больше, чем мне, — Чонгук кивнул, потому что для него это тоже очевидно.       — Намджун прав, — согласился Чонгук и прижал колени к груди. — Всё-таки есть плюс в том, чтобы все считали тебя глухим. Осталось только…       — Лейтенант Ким предупреждён, — перебил его Мин, увидев в чужих глазах зажжённые искорки.       — Да я даже не хотел, — соврал Чон, надеясь, что никак себя в этом не выдал.       — А что ты хотел?       Чонгук нервно сжал губы в тонкую линию и спустя пару секунд поражено цокнул.       — Ладно, — выставил руки вверх в знак поражения. — Я действительно хотел сам поговорить с лейтенантом и попросить того не разглашать факт твоих рабочих ушей.       — Звучит омерзительно, — фыркнул Мин, складывая руки на груди. — Но он подчинённый, а полковник — его начальник. Если тот спросит, то лейтенанту придётся сказать правду.       — Можно ли ему доверять? Сохранит ли твою тайну? Что, если он расскажет всё Ли? Вас исключат за обман?       Чон хмурился и кусал губу. Юнги зеркалил его движения. Мину не нравилась мысль о том, что кто-то мог поймать его на лжи и когда все узнают об этом, он попрощается со своим будущим, но следующие слова Чонгука заставили отложить свои страхи в дальний ящик:       — Так что полковнику нужно от меня?       Мин пожал плечами. Он понятия не имел, что ответить на это.       — Может быть, он хочет разобраться с тобой после всех тех фразочек, что ты кричал на собрании?       Чонгук громко засмеялся, запрокидывая голову.       — Ха, как ты понял, что это я?       Мин посмотрел на альфу с поднятой бровью, будто спрашивая: «Ты серьёзно?»       — Ладно, — сдался Чонгук. Вопрос был риторическим, — может, действительно хочет отчитать меня за ту выходку, а может, в очередной раз напомнить о том, что сбежать не получится.       — В смысле?       — Со мной разговаривал лейтенант Ким, и именно это он мне сказал, мол старик башляет академии неплохие деньги, и они продержат меня здесь столько, сколько отцу будет нужно.       Мин молча кивнул и на некоторое время замолчал. Затем он снова сел на кровать и с нетерпением посмотрел на своего соседа снизу-вверх. Он заметил, как тот достал вещи из портфеля и переоделся в повседневную одежду, готовясь ко сну.       — Так почему ты хочешь сбежать?       Чонгук нехотя рассказал о своих злоключениях, начиная с угона автобуса и заканчивая тем, как он оказался в этой комнате. Он нервно теребил свою цепочку с матадором, вспоминая, как обидел Чимина своими словами и прогнал его, хотя тот действительно хотел помочь. Альфа понял, что должен извиниться перед Чимином. Возможно, ему не удастся вернуть романтические отношения — как бы он ни хотел, но, вероятно, он никогда не сможет полностью довериться этому человеку, однако он мог попытаться снова стать с ним друзьями.       — Ого, — подытожил Мин, не веря своим ушам. — Ты действительно угнал его?       — Эй, — обиженно воскликнул Чон. — Это же весело, это делает жизнь разноцветной!       — Ну, что ж, теперь твоя жизнь ограничивается только оттенками зелёного и коричневого.       — Это ненадолго, — бубнил Чонгук, присаживаясь на край своей кровати, и Юнги расслабленно выдохнул. Он уж было подумал, что Чонгук специально игнорировал существование своей половины комнаты и спать тоже ляжет к Юнги.       Просто потому, что сработала мышечная память.       — Ты всё ещё хочешь сбежать, даже с учётом новой информации? — поинтересовался Мин, напоминая про разговор лейтенанта с Чоном.       — Я должен попробовать, — склонив голову, прошептал Чон.       — Ладно, — кивнул Мин и тоже начал переодеваться.       — Ты согласен помочь?       Мин нахмурился.       — А почему ты не спрашиваешь у меня историю того, как я попал сюда?       — Я бы никогда не стал настаивать, — пожал плечами Чон. — Если ты хочешь рассказать, я с радостью выслушаю.       — Нет.       — Так, — не отставал Чонгук с надеждой в голосе. — Ты согласен мне помочь, или я зря открылся тебе?       — Я согласен, но с одним условием: ты должен взять на себя всю ответственность за «успех», — предупредил Юнги.       — Есть, капитан! — смеялся Чонгук, отдавая честь.       — К пустой голове руку не прикладывают, — подшутил над ним Мин. Переодевшись, он, наконец, заснул, укрывшись тёплым одеялом, погружаясь в мир сновидений.

***

      Это был вечер, наполненный радостным предвкушением и энтузиазмом. В зале царила атмосфера веселья и оживлённых бесед. Тэхён, одетый в безупречно выглаженную форму, шагнул на фуршет, организованный в честь начала нового учебного года в военной академии.       — Господин Ким, спасибо, что почтили нас своим присутствием.       Тэхён улыбнулся проходящему мимо офицеру и, для убедительности кивнув, направился к фуршетному столу, где в изобилии были представлены алкогольные напитки. За свою недолгую девятнадцатилетнюю жизнь омега никогда прежде не пробовал алкоголь, но сейчас ему было необходимо занять чем-то руки, чтобы скрыть в них дрожь.       Хотя атмосфера праздника и приветливые лица офицеров вокруг были радостными, уже через час он почувствовал, как его охватывало необъяснимое чувство тревоги. Тэхён старался улыбаться и поддерживать разговор, но его мысли были далеко от происходящего. Ему было тяжело оставаться на мероприятии. Непрочитанные сообщения, которые, казалось, обжигали его бедро даже через одежду, вызывали дискомфорт и внутреннее беспокойство.       Одно из них настойчиво повторяло: «Я помог тебе, когда ты больше всего в этом нуждался». Хотя Тэхён и не читал эти сообщения, он догадывался, что этот человек мог написать ему.       «Я помог тебе поступить в академию, предоставил возможность учиться и стать лейтенантом в столь юном возрасте!».       Тэхён знал их наизусть, потому что сотни раз получал одни и те же сообщения. Он мог с уверенностью сказать, какое сообщение последует за предыдущим, даже не глядя на телефон.       «Я нарушил закон, чтобы у тебя была крыша над головой!»       И заключительное сообщение, которое могло стать последним толчком, способным прорвать плотину из силы воли и ложной уверенности и выпустить наружу всю боль и слёзы.       «Пришло время вернуть долг».       В глубине души он рыдал от несправедливости. Почему в этом мире всё решали деньги? Почему жизнь так несправедлива к нему? Почему всё происходило именно так, а не иначе?       Почему в четырнадцать лет он должен был забыть о своём детстве и начать обеспечивать семью? Почему Вселенная решила, что им будет лучше без отца, и забрала единственного кормильца? Почему всё так?       На все эти вопросы омега не мог найти ответа. Сколько бы он ни поднимал голову к небу, задавая их, в ответ слышал лишь тихий шум ветра, от прохлады которого по телу пробегали неприятные мурашки.       Жизнь порой казалась несправедливой. Почему у одних было всё, а у других — ничего? Где же это пресловутое распределение благ? Почему Тэхёну никто не сообщил о той очереди, которую он пропустил, чтобы вести полноценную жизнь, а не просто существовать?       Возможно, в прошлой жизни он был тем, кто развязал Вторую мировую войну, и теперь в этой жизни ему нужно искупить свою вину.       Омега не знал.       Осознав, что не мог игнорировать свои чувства, Тэхён решил уйти по-английски, незаметно, чтобы никого не разочаровать своим отсутствием. Он тихо извинился перед ближайшими коллегами, сославшись на усталость после долгого рабочего дня, и направился к выходу.       Однако, как только он вышел из академии, небо словно раскололось, оглушительно громыхнув, и начался ливень. Сентябрьский дождь лил с неутомимой силой, и в считанные секунды он промок до нитки. Тэхён, словно в немом согласии с внезапностью происходящего, медленно побрёл домой, позволяя холодным каплям орошать всё его тело сквозь военную форму.       — Тэхён-и, — взволнованный голос папы доносился с кухни, когда омега переступил порог дома. — Там же такой ливень! Ты же можешь заболеть! Почему ты не остался в академии? — спросил он, зная, что сотрудникам предоставляли комнату для отдыха.       Тэхён решил умолчать о том, что снова получил сообщения с угрозой от него, зная, что папа будет переживать по этому поводу. Он не хотел ещё больше волновать родителя, потому что старшего нужно было беречь, впрочем, как и его эмоциональный фон.       — Я скучал по вам, — в его словах была доля правды. Ким действительно давно не видел свою семью, и он решил воспользоваться этим свободным вечером, чтобы провести его с близкими, понимая, что в ближайшее время у него не будет такой возможности из-за начала нового учебного года, ведь предстояло много работы.       — Проходи, проходи, — тараторил папа, снимая с сына всю мокрую одежду и провожая того в ванную под струи тёплой воды. — Я принесу тебе сухую одежду и полотенца, — обещал тот, выходя из маленького помещения два на два метра.       Тщательно вымыв и высушив волосы, чтобы не рассердить отца — он знал, что тот будет недовольным, когда увидит его с мокрой головой, — Тэхён прошёл по узкому коридору и оказался в тесной кухне. Там его уже ждали отец и младший брат.       — Я так лад, что ты плиехал, Тин-и, — ворковал он своим детским голоском, присаживаясь омеге на колени и обнимая старшего брата. — Ты останешься? — с надеждой в голосе спросил тот, и от такого пытливого взгляда больших карих глаз у Тэхёна нервно сжалось сердце.       — Завтра нужно будет вернуться на работу, Ён-и, — с горечью в голосе ответил Ким и проморгался. Он обнял младшего брата настолько крепко, что тот начал хихикать от нехватки воздуха, и по просьбе папы Тэхён отпустил ребенка. — Но на сегодня я весь твой, — пообещал Ким и усадил Ён Хо на ближайший к себе стул. — Как дела в садике?       — Номально, — ответил тот, взяв большую ложку для супа.       — Ты уже умеешь самостоятельно есть? — удивился Тэхён, нежно касаясь светлых волос своего младшего брата. Он умилялся тому, насколько Ён Хо похож на него: те же пушистые светлые волосы, которые забавно торчали в разные стороны, те же разные глаза — один с нависшим веком, другой без, и та же маленькая родинка на кончике носа. Не в силах сдержать эмоции, Тэхён поцеловал брата в эту очаровательную точку на носу и начал щекотать, наслаждаясь его детским смехом.       — Ти, я уже взлослый и сам куфаю, — сквозь смех выдавил ребенок, елозя на деревянной табуретке.       — Хватит, мальчики, — попросил папа и поставил две тарелки супа на стол. — Расскажи, Тэ, как дела на работе.       Тэхён, крепко сжимая ложку, чтобы не уронить её, попытался избежать прямого ответа и перевёл разговор на другую тему.       — Я могу завтра проводить Ён-и в садик сам? — с мольбой в голосе спросил он у старшего.       — Конечно, — обрадовался родитель. — Я как раз хотел взять раннюю смену на скорой...       — Пап, — перебил его Тэхён. — Я же сказал, что тебе не нужно работать. Я сам о вас позабочусь.       Старший глубоко вздохнул и нервно потёр свой морщинистый лоб.       — Это родители должны заботиться о своих детях, Тэ, а не наоборот, — сказал он.       — Но, когда один из них уже умер, а другой болен, у детей нет выбора, — пожал плечами младший, продолжая есть.       — Тэ… — начал тот.       — Вопрос закрыт, — перебил его Тэхён строгим голосом, который он перенял на работе.       Некоторое время они молча ели суп. Затем Ён Хо, разлив половину еды на пол, встал из-за стола и, взяв брата за руку, повёл его в единственную комнату в квартире.       — Почитаешь мне сказку?       Омега улыбнулся, глядя на брата, и подумал про себя о том, что этот "уже взрослый" ребёнок попросил его прочитать сказку на ночь и выглядел до чёртиков мило. Поэтому Тэхён просто не мог отказать такой простой просьбе и, взъерошив волосы, согласился.       Переодев мальчика в пижаму, он уложил его на двуспальную кровать и лёг рядом, взяв с пола старую детскую книжку, которую ещё в детстве читал Тэхёну папа.       А теперь он читал её младшему братику. На новую книгу у них денег нет, и Тэхён старался об этом не думать, продолжая читать выученную наизусть книгу, делая вид, что впервые видел текст.       Вскоре Ён Хо заснул. Тэхён нежно поцеловал его в лоб, укрыл одеялом почти до самого носика и, поднявшись с кровати, вернулся к папе, который всё ещё сидел на кухне, глядя в окно на ливень.       Тэхён взял старое рваное полотенце и начал убирать весь беспорядок, который оставил после себя Ён Хо, но грустный голос папы остановил его и заставил отложить уборку на потом.       — Ты согласишься? — осторожно спросил Дэ Вон, и младший омега присел напротив, не понимая, о чём шла речь. Тогда папа решил пояснить: — Выйти за него замуж?       Тэхён поджимает губы.       — Есть другие варианты? — с недоверием спросит Тэхён, словно защищаясь. Он знал, что его папа не виноват в том, что их отец оставил многомиллионный долг, а затем умер. Тэхён понимал, что сам делал всё возможное, чтобы вернуть этот долг и обеспечить своей семье всё необходимое для жизни.       Он также понимал, что этих денег не хватит, чтобы погасить долг перед Ли Минхо, и ему придётся принять предложение.       — Я заработаю, — начал Дэ Вон, но Тэхён прервал его, резко вставая со стула, отчего родитель заметно дёрнулся.       — Что заработаешь? — прорычал младший, с трудом сдерживая слёзы. — Заработаешь себе очередную болезнь, на лечение которой у нас не хватит денег? Что, пап? Ты не виноват, что твой бывший муж был таким подлецом! Он ушёл от тебя, оставив двух сыновей и огромный долг, а потом умер, чтобы ты сам всё это оплачивал!       Тэхён вытер слезы и, немного успокоившись, снова сел на стул, склонив голову. Его дыхание стало частым, а сердце стучало в груди как бешеное. Ким понимал, что вот-вот начнётся обострение, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, но это не помогало, и он вновь начинал задыхаться.       — Где лекарства? — Дэ резко поднялся с места и поспешил к сыну. — Тэ?       — В портфеле, — ответил он, тяжело дыша, и указал на коридор, где оставил свои вещи.       Старший омега быстро вернулся с ингалятором и передал его сыну. Тэхён сделал несколько вдохов, задерживая дыхание между дозами, чтобы лекарство попало в лёгкие. Спустя некоторое время он пришёл в себя.       — Когда всё закончится, мне придётся выйти за него, — решительно сказал он, ставя ингалятор на стол. — Нравится мне это или нет.