Dark Academia

      Выходные прошли как-то слишком быстро. Точнее, не прошли, а пролетели. Возможно, это потому что Валери проспала большую их часть. В субботу она с девчонками проснулась лишь к ужину. И они даже почти опоздали в столовую, но были там не единственными, когда столовка почти опустела. Растрепанные и сонные Чимин и Тэхён уже сидели за столами, но ещё не успели притронуться к еде, в то время как все остальные уже расходились, косясь на них и на только прибывших девчонок. Чимин хоть и резко отличался от привычного себя, выглядел намного свежее и здоровее, чем ночью, что не могло не радовать. Кажется, старания Тэ и Розэ окупились. А вот Тэ…даже будучи растрёпанным, все ещё оставался безупречным. Чонгука в тот вечер Валери не застала.       Режим сна пошёл коту под хвост, и чтобы не терять время зря, после ужина девушка засела за уроки, посвятив им чуть ли не всю следующую ночь. Снова легла спать на рассвете, скорее боясь увидеть обрывки воспоминаний во снах и дожидаясь, пока ночь полностью не растворится в утренних лучах. Вновь проспала до полудня.       Остаток воскресенья Валери провела, блуждая по коридорам академии в попытках отыскать Чонгука или хотя бы Юнги. И если для второго пропадать из виду было абсолютной нормой, то обычно следующий за ней тенью Чонгук создавал своим отсутствием невыносимое чувство пустоты. Она заглядывала в мастерскую, но та была пуста. Попыталась найти следы присутствия колдуна, но холсты были нетронуты. Никаких новых картин. В тренировочном зале тоже было пусто. По правде сказать, Валери хотела столкнуться с ним якобы случайно, чтобы узнать, как он… после всего, что приключилось. И особенно после слов Кан Минджуна. А идти к нему в комнату, о местоположении которой она, к слову, не знала, было бы наверняка перебором.       То же самое касалось и Юнги. Его не было в тех местах, где он обычно ошивался и иногда тайком курил. Искать его комнату и вламываться к парню Валери тоже тактично не стала. Она даже пару раз проходила мимо библиотеки, надеясь через входной проём завидеть Тэхёна, ведь он частенько захаживал туда на выходных ради «легкого чтения» вроде «пыток средневековой Англии». Но даже его нигде не было. И потому, также как и в субботу, Валери нырнула в домашнюю работу с головой.       Конечно, они все увиделись в понедельник на парах. Но девушка остро чувствовала перемены, происходящие с друзьями. Видимо, все они всё ещё переваривали свою вылазку в шепчущую лощину, и каждый справлялся по-своему. И без того неразговорчивый Чонгук теперь же был мрачнее октябрьского неба, нависшего над академией.       Поник и болтливый и вечно острящий сарказмом Чимин. Он хоть и выглядел безупречно: вновь облачался в искрящиеся пиджаки и накидки, украшал уши и пальцы дорогими украшениями, улыбка больше не сияла на его лице. Молодой человек выглядел очень сосредоточенным и частенько прикасался к рёбрам, и Валери начала подозревать, что хоть Розэ и Тэ хорошо постарались, подлатали они его не на отлично. Одно радовало - они на пару с Чонгуком сбавили свой пыл и оставили Валери в покое. И даже на парах сидели с ней по очереди, никак это не объясняя.       Розэ целиком и полностью ушла в себя. Подругу что-то явно беспокоило, но делиться она этим не хотела. Обычно бойкая и шустрая Лиса теперь всецело была поглощена Джином, хоть и старалась соблюдать осторожность и не переходить черту, чтобы никто не заподозрил молодого преподавателя в связи со студенткой. Джин же выглядел так, будто его застала какая-то серьёзная хворь - слишком бледный, слишком уставший, он больше не сыпал искрометными шутками на своих парах. А они были чуть ли не единственными весёлыми занятиями среди остальных предметов.       И только Тэ-Тэ оставался прежним: на губах загадочная улыбка, стеклянный взгляд, скрывающий мысли, понятные только ему, осторожные жесты и тепло. Правда, дополнительные занятия по вечерам в библиотеке он отменил. Выглядя очень виноватым он рассказал Валери о своих дополнительных эллективах по какому-то безумно сложному предмету четвёртого курса. Но девушка поспешила его заверить, что всё в полном порядке, хоть ей и не хватало тепла и уюта их совместных библиотечных вечеров. Тэхён будто это чувствовал, и пытаясь загладить вину, заваливал Валери вкусняшками, попутно стараясь помогать с тестами и заданиями во время занятий.       Дженни. На первую пару в понедельник она пришла точно королева, выигравшая войну. Она ликовала и выглядела даже красивей, чем обычно. Чёрные волосы блестели с ещё большей силой, кожа сияла, лицо скрашивала улыбка. Даже оделась она более вычурно, чем обычно. Завидев её Валери испытала приступ холодной ярости, пальцы тут же начали неметь, а в глазах будто пылал холодный огонь. «Как было бы чудесно, если бы эта сучка сгорела в том огне, который сотворил для нас Джин». Но старший брат, видимо, ограничился лишь одной воспитательной беседой, потому что после спесь Дженни слегка поубавилась, и ничем, кроме как презрительных взглядов, новенькую она не удостаивала.       Мин так и не появился. Как и не появлялся все последующие дни. Валери уже подумывала найти его комнату и проведать его, но Тэ говорил, что парню просто надо полностью восстановиться.       В целом, всё вернулось в привычное русло. Но кое-что внутри всех них изменилось навсегда. Пережитый ужас не покидал рассудок, всё ещё заставляя тело цепенеть время от времени. Нахождение в лощине не ощущалось каким-то захватывающим приключением из книжек про волшебство. Оно было сродни фильму ужасов, в котором никто в здравом уме не захотел бы оказаться. И друзья даже не догадывались, что испытывают практически одни и те же эмоции, не знали как разделить их друг с другом. Валери же в душе надеялась, что со временем это пройдёт.       Кроме того, университетская жизнь не давала скучать - близился ОКТИ, или же «осенний концерт тёмных искусств», приуроченный к Хэллоуину. Все творческие кружки активизировали свою работу, и теперь Валери пропадала с Розэ на вечерних занятиях вокала. Их кружок пока не думал над номером, но они активно оттачивали своё мастерство. Валери даже была довольна прогрессом, который сделала благодаря помощи Розэ: она уже могла брать определённые ноты без фальши.       Лиса тоже ушла в это с головой. Она возвращалась с танцевальных тренировок не раньше часа ночи. Или же она возвращалась так поздно от Сокджина… никто не знал. Девушка просто падала на кровать без сил, не говоря и слова.       Ко всему прочему, в академии произошел маленький переполох. В утро среды Валери застала в коридоре четырех кошек, бегущих друг за другом цепочкой, и сначала ей подумалось, что это галлюцинации от чрезмерного психического напряжения. Но спустившись в холл она обнаружила многочисленные клетки и переноски с разными видами домашних животных. Среди привычных кошек и собачек были и совсем необычные - скорпионы и огромные пауки в контейнерах, от которых мурашки шли по коже, совы и неясыти, лемуры, змеи и даже вараны. Холл превратился в настоящий мини-зоопарк и наполнился мяуканьем, лаем, шипением, шумом крыльев и прочими звуками.       На вопрос Валери “что здесь, черт возьми, происходит?!”, Розэ лишь буднично ответила       – А, это фамильяров привезли. Наконец-то.       – Типа… настоящих фамильяров? Они существуют?! – Валери вспомнила все увиденные ей фильмы с упоминанием волшебных помощников ведьм.       – Ну да… Мы обычно их привозим с собой, но в этом году у академии были какие-то проблемы с лицензией на живность… после того случая, когда одна из кошек Ли Минхо со второго курса откусила четыре пальца одному несчастному, который ему не понравился. Но видимо, департамент это как-то разрулил.       – А этот Ли Минхо - жесткий парень…       – Ты бы тоже нашла себе кого-нибудь… В смысле фамильяра. – Розэ осеклась. – Спала бы спокойней…       Валери тут же сделалось как-то неловко. После возвращения из лощины её и вправду мучили кошмары - ей снилось, будто она снова там. Правда, сюжеты постоянно менялись - то она прячется от незрячих сестёр, то бежит от погони, вновь и вновь попадая на опушку жуткой ведьмы. Хуже всего были кошмары с участием друзей - Чонгук, накидывающий пеньковую петлю себе на шею, истекающий кровью Чимин, которого терзает демон-они. Валери кричала во сне, пыталась звать на помощь, но никто на помощь не приходил, а тело цепенело, голос стихал на нет сам собой. Оказывается, кричала она не только во сне, но и наяву. Но самой худшей была другая картинка. Юнги и Лиса с руками по локоть в крови пожирают бездыханные тела Розэ, Чимина и Чонгука, а затем и самой Валери. Их глаза блестят желтым огнем в темноте, и хотя оба в обличии людей, от людей в них совсем ничего не было. И даже пожирали они свою добычу совсем по-звериному, пока кровь стекала по их подбородкам. Валери всегда просыпалась в поту, а днем частенько шарахалась от Лисы, будто та действительно могла накинуться на подругу в любой момент. О том, что Валери видела ее превращение в лису, они так и не говорили.       – И как бы фамильяр мне помог справиться с кошмарами?       – На то они и помощники, чтобы помогать. Оберегают от болезней, сглазов, порч, проклятий и даже ночных кошмаров. Подумай об этом.       После этого эпизода про кошмары Валери каким-то образом узнал Чимин. Спустя неделю он уже значительно оправился, и их с Валери общение вернулось в прежнее русло - наполовину дружба, наполовину флирт. Чимин вновь был в духе для заигрываний и потихоньку пускал в ход своё очарование. На одной паре он протянул Валери сверток крафтовой бумаги прямо под партой. Девушка конечно удивилась, но сверток приняла, осторожно его разворачивая. В пальцах тут же оказался причудливый предмет - круг, покрытый льняной ниткой, внутри него - узор из белых шелковых ниток с вкраплением стеклянных бусин. На нитях свисающих вниз красуются мягкие перья и прозрачные кристаллики. Увидев настолько изящный ловец снов Валери ахнула.       – Ты тоже неважно спишь? – Валери кинула злобный взгляд в сторону Розэ, подумав, что это она проболталась кузену. С другой стороны, он мог это понять по лиловым синякам, залегшим под её глазами. – Это должно помочь. Просто повесь над кроватью, и никаких больше кошмаров.       Колдун подмигнул и вернулся к конспектированию лекции. Валери совету Чимина последовала, и кошмары и вправду отступили, сменяясь удивительно приятными снами. Содержания она не помнила, но спала хорошо, а просыпалась с легкой головой.

***

Листья давно поменяли свой цвет с желтого на красный, почти алый, как кровь, и готовились к тому, чтобы в скором времени совсем оголить деревья. Валери вдыхает холодный воздух, и он щекочет ей нос. Листок за листком падает ей под ноги. Сейчас она в одном из редких моментов - сидит на лавочке в тупиковом квадрате садового лабиринта. Если внутренний двор представлял из себя площадь с фонтаном, статуями и дорожками между строениями, то внешний мог похвастаться лабиринтом из живой изгороди, которая чудесным образом оставалась вечнозеленой. Лабиринт был небольшим и невысоким, и заблудиться в нём было невозможно. Зато найти здесь уединение и покой было легко: почти на каждом шагу стояли изящные скамейки и статуи то ангелов с закрытыми глазами или обрубленными крыльями, то богов и богинь. Вот и сейчас взгляд Валери устремился к каменному изваянию девушки в легкой накидке и мантии на фоне темнеющего неба и академии. Её глаза, как и у большинства статуй, завязаны. Одна её рука поднимает весы с чашами, другая держит меч. Камень потемнел от старости и кое-где потрескался, отчего богиня выглядела ещё более грозно, сурово.       – А, пришла в гости к старой подруге Фемиде? – Почти в ухо шепчет низкий голос.       Тэхён. Валери уже привыкла к его внезапным появлениям и даже не дрогнула. Хотя голос его приятно разлился в сознании, точно мёд, смешиваясь с тихим вечерним стрекотом сверчков.       Парень опирается локтями о спинку скамейки, оказавшись у девушки за спиной. И у нее возникает безумная идея того, что Тэ прошел сквозь живую изгородь, раз она не видела, как он заходит в тупичок лабиринта. Хотя конечно, она могла и засмотреться на статую.       – Фемида? – Переспрашивает она.       – Богиня справедливости. – Тэ быстро присаживается на скамейку рядом с девушкой. Он подтверждает ее догадку: внутри было чувство, будто статуя олицетворяет собой закон.       Тэхён тоже осматривает статую мечтательно-задумчивым взглядом, который так нравится Валери. На нем чёрная накидка с цветочным узором, весьма ненадёжная для холодной погоды. А волосы отблёскивали вишнево-красным, в цвет листьев, которые ещё не спешили опасть. Валери старалась сдержать удивление, ведь к частым переменам во внешности Тэ пора бы уже привыкнуть. Но учитывая то, что сегодня на парах его волосы были каштановыми, а сейчас уже горели красным, не удивляться было сложно.       – Мне идёт, да? – Тэ проводит по волосам рукой, замечая удивление подруги, и продолжает свой рассказ, – На весах она взвешивает добро и зло, совершенные людьми. Строгость правосудия предполагает точное взвешивание деяний.       Валери чертовски хотелось взвалить на чашу весов поступки Дженни, её низкий шантаж и осознанное намерение избавиться от назойливой новенькой. Насколько же всё произошедшее было правильно? Правомерно? Видимо она ушла слишком глубоко в свои мысли, потому стрекот сверчков затянулся, перекликаясь с далеким воем диких собак, которые блуждали в горах за академией. Затем Тэ заговорил вновь –       – Посмотри, меч обоюдоострый, поскольку закон не только карает, но и предупреждает. Это символ воздаяния, возмездия.        Валери всем сердцем желает посмотреть, как затем дева из камня заносит свой меч справедливости над хорошенькой черноволосой головой Дженни и рубит наотмашь.       – Мантия - ритуальное одеяние для свершения церемонии правосудия. А повязка…       – Дай угадаю. Беспристрастие? - Догадаться было несложно. Хороший судья - непредвзятый судья, для него все равны.       – Беспристрастие все равно что холод… - Тэ вновь загадочно улыбается одним лишь уголком губ, а затем заговорщицки шепчет, – Я знаю о чем ты думаешь. Выстраиваешь хладнокровный план мести?       И только сейчас Валери понимает, что всю прошедшую неделю она действительно неосознанно пыталась придумать всевозможные способы отомстить Дженни. Наконец поставить стервозную принцессу на место. Но до этого момента она делала это лишь неосознанно. И ничего толкового в голову не шло.       – Не совсем.       – Но думаешь ведь? – Глаза парня лукаво смотрят. Валери вновь подмечает, что они у него немного разные - левый более округлой формы с выраженным двойным веком, правый - немного вытянутый, типично-азиатский. Это было совсем незаметно невооружённым взглядом, но Валери эту особенность подмечала и считала абсолютно обворожительной.       Валери ничего не ответила. А Тэхен словно из ниоткуда вытянул небольшой фрукт насыщенного оранжевого цвета, протянул его девушке. Снова таскает вкусняшки. В его духе.       – Хурма? – С удивленным вздохом говорит она. Её действительно иногда удивляло, откуда Тэ всё это достает. Столовая академии была далеко не бедной и предлагала широкий выбор, но очень многих вещей здесь всё же нельзя было достать. Тэхён или имел целый тайник с вкусностями, или же имел дилера, который ему эти вкусности поставляет.       – «Пища богов». Или по-другому «божественный огонь». Символично да? – Сегодня Тэхен в особом расположении духа: так и блещет своими познаниями. – Осенний фрукт. Сейчас самый сезон.       И вправду, осенний. Оранжевый цвет так напоминал опавшие листья, горящие алым огнём. Фрукт мягкий на ощупь, и Валери хочется проверить, насколько же он сладкий.       – Она немного неспелая. Может вязать во рту.       Стоило Валери сделать ещё несколько укусов, как сладкая мякоть оставила после себя вязкое ощущение во рту. Таким же вязким и тягучим было и надоедливое желание отомстить Дженни, правда, в отличии от хурмы, сохранялось оно вот уже неделю.       – Даже если и думаю… - Внезапно начала Валери. – Вариантов немного. Что я могу? Наслать на неё ещё одну пургу? Моя пурга против ее порчи - цветочки. Я ещё пару дней потом кровью харкалась…       – Знаешь почему меня зовут Ви? – Тэхен загадочней обычного. Валери впервые видит его таким весёлым. Что же касается прозвища, она и вправду слышала, как друга частенько называли «Ви», но не придавала этому особого значения и даже не думала, что за этим кроется какая-то история.       – Ну не знаю… твоё второе имя «Винсент»? – Валери сделала глупую попытку.       – Винсент… – Тэхен поглаживает подбородок длинными пальцами, задумывается. – Мне нравится… но нет.       Тэ шепчет с неким детским восторгом на лице –       –V - значит «вендетта». И я лучший в академии по части планов мести.       – Так… я слушаю. – Валери наконец расправилась с хурмой, пытаясь найти обо что вытереть руки.       Тэхен тут же выуживает из внутреннего кармана салфетку и заботливо вытирает сок с холодных пальцев девушки. Она пытается скрыть смущение, чувствуя себя неаккуратным ребёнком. На деле же она так и не привыкла ни к внезапным переменам в цвете волос Тэхена, ни к его беззастенчивой тактильности.       Небольшая капля сока стекает с ее руки на его указательный палец. Тэхен подносит его губам, и не задумываясь, отправляет в рот, слизывая эту капельку. С одной стороны абсолютно невинный жест, с другой он заставляет Валери выпасть из реальности на пару секунд.       – Что ты знаешь о Дженни? – Спрашивает он, комкая салфетку.       – Красивая. Богатая. Злобная. Сука. С претензией на звание королевы. Хотя, кажется, этот статус по праву ее.       – В точку. - Тэ довольно улыбается. – Неспроста первым ты сказала «красивая». Второй важный компонент - статус королевы академии. Дженни сделает все, чтобы быть безупречной. Она трясётся над своей красотой и популярностью, как над святыней. И сделает все, чтобы оставаться на троне школьной иерархии.       – Ну и…? - Валери пока не понимала, к чему клонит Тэхен.       – А теперь добавим в наше уравнение ОКТИ. Ты, должно быть, заметила невообразимый энтузиазм и переполох вокруг этого события? Для студентов академии - это негласный шанс… как бы это сказать… показать, кто на что горазд. Шанс выделиться и получить первенство.       – Но призов-то всё равно никаких нет… Так и смысл дёргаться?       – Валери, Валери, Валери… – Тэ качает красноволосой макушкой. – Ты ещё не поняла? В этом месте нет награды лучше, чем авторитет. И особенно для Дженни. Она убить готова за звание королевы “кровавой ночи”. Так мы про себя называем ОКТИ. Потому что за первое место все дерутся не на жизнь, а на смерть.       – Предлагаешь мне выиграть этот дурацкий конкурс и утереть нос Дженни? – Валери даже становится смешно. Тэхён не мог действительно иметь это в виду. Но он внезапно делается слишком серьёзным и выговаривает –       – Именно.       И без того слегка распухший язык немеет, то ли от вязкой хурмы, то ли от мысли обойти Дженни.       – Каким образом?       Тэ немного молчит. Он какое-то время смотрит на девушку, а затем наконец отводит взгляд. Перед глазами что-то мелькает. Что-то маленькое и белое. Маленькая бабочка опускается на листья живой изгороди. По её крыльям тянется дымчатая окантовка, а по центру красуются два оранжевых пятнышка, будто кто-то брызнул на белый холст каплю краски. Увидеть бабочку в такой холод - что-то невероятное.       – Бабочка тоже не видит своих крыльев. – От этих слов что-то в области сердца дергается. Но Валери закрывает на это ощущение глаза, пропускает мимо себя, мимо ушей. – Зато их видят другие. Дженни вот видит твои. Поэтому даже готова тебя убить.       Убить. Страшное слово звучит с полной серьезностью, эхом звуча в голове.       – Как мне выиграть?       На губах Тэ появляется мимолётная улыбка. Он сейчас - точно дьявол, подбивающий девушку к греху.       – Решение этого вопроса одновременно является и вторым, сокрушительным ударом для Дженни. Подумай, кому она навредила больше, чем тебе?       В голове всплывает душещипательный рассказ Розэ про девушку, пытавшуюся выкрасть звёздную пыль профессора Юна, следуя указаниям Дженни. Но всё пошло не по плану, и она жутко повредила не только тело, но и глаза.       – … Джису… Но причём здесь она? - Шепчет Валери.       – Ким Джису. Слышал, она неплохо поживает. Почти полностью оправилась и учится на дизайнера одежды. Её талант был поразителен. И она бы могла взять первое место в ОКТИ… если бы, конечно, не пробила собой стеклянную крышу теплиц…       – Ну и?       – Она и поможет тебе выиграть. Кроме того, её возвращение здорово пошатнет Дженни.       Наконец Тэ выложил все свои карты. Но они всё ещё не складывались в единую комбинацию.       – Окей, и как ты себе это представляешь? Позвоню ей и скажу: “ты меня не знаешь, но я классная девчонка, помоги мне размазать Дженни по стенке, потому что она донимает меня так же, как донимала тебя”?       – Ну да... как-то так. Правда, вместо звонка лучше встретиться лично. По телефону она и слушать не станет. По счастливой случайности, один мой знакомый учится вместе с ней в одной группе и он великодушно поделился их расписанием… и адресом универа, естественно. – У Валери от такой предусмотрительности и продуманности расширились глаза. – К тому же, ты что-нибудь придумаешь. А точнее, Джису придумает… просто доверься мне.       – Это безумие. Предлагаешь мне смотаться в Сеул? Прямо сейчас? Каким чудесным образом? На метле? – Валери знала, что без разрешения покидать академию студентам строго воспрещалось. Поэтому вызвать такси она не могла. Попросить об этом тетю - тоже не самая лучшая идея: она бы начала задавать лишние вопросы, и даже могла бы забрать Валери из школы, узнав про издевательства со стороны Дженни. А этого Валери совсем не хотела.       Взгляд Тэхена вновь где-то блуждал.       – Ну вообще… есть тут одна идейка… У Юнги вблизи академии припрятан мот… И думаю, он бы не отказался от вылазки в Сеул. – Чёрт, Тэхён действительно продумал всё до мелочей. Это поражало и восхищало Валери одновременно.

***

      Валери неуверенно шла по незнакомому узкому коридору. Она надеялась, что не заблудилась, хотя пока все повороты и двери совпадали с маршрутом Тэхена. Уверенности прибавилось, когда Валери услышала тихую и очень отдаленную мелодию старого пианино. «Свернёшь за лестницей направо, а дальше иди на звук - не ошибёшься» - так сказал Тэхен. И ноги сами понесли ее к огромной арочной двери в конце коридора.       Чем больше Валери приближалась к запертой двери, тем отчётливей становилась мелодия. Ноты складно сменяли друг друга, создавая невероятно нежную и сентиментальную симфонию, и как же жаль, что они растворялись в забытом всеми и опустелом коридоре, не имели слушателей. Девушка и не подозревала, что Юнги обладает столь прекрасным талантом, которому оставалось только завидовать. И если бы не Тэ, то она, наверное, так бы и не узнала, чем же занимается четверокурсник в укромных уголках академии помимо перекуров.       Рука замирает перед тем, как толкнуть дверь. Она почти неделю не видела Юнги. С той самой ночи, когда его кости ломались с оглушительным треском, а глаза горели желтым огнём. На секунду ее сердце замерло, ведь Валери боялась увидеть эти глаза из своих кошмаров вновь. Кошмаров, в которых он терзал ее в клочья острыми зубами.       «Что за черт, это же Юнги, в конце концов». Валери кивнула самой себе, а затем толкнула тяжелую дверь. Звуки клавиш тут же стихли.       Она шагнула в огромный зал с высоким купольным потолком. Под ним тяжелые хрустальные люстры, обвитые паутиной. Света нет. Точнее, закатные лучи холодного октябрьского солнца падают на паркет из высоких круглых окон, украшенных витражом. Свет преломляется и благодаря стеклу окрашивается в разные оттенки, цветной мозаикой разливаясь по залу. Лучи падают и на бледное и исхудавшее лицо Юнги. Парень, ссутулившись, сидит не за пианино, как думала Валери, а за настоящим роялем. На нем рубашка, украшенная россыпью страз, и они под лучами света отбрасывают тысячи солнечных зайчиков на стены. Руки пианиста неподвижно покоятся на клавишах. Он очень похудел. Волосы заметно отросли: взлохмачены и падают на лоб. В глазах ни намёка на желтый блеск. В них лишь изумление.       – Почему остановился? – Голос Валери тихий, но по залу проносится слабое эхо. Ее слова без препятствий долетают до молодого человека.       Юнги замер. Создавалось впечатление, будто он призрака увидел. Видимо юноша не ожидал, что кто-то найдёт его тайную обитель.       – Ты как здесь…? – Голос слегка охрипший, но все такой же тёплый, медовый. У Валери в груди растекается радость, как только она его слышит. Перед ней прежний Юнги, худой и уставший, но прежний. Хоть они и не были особо близки, ей нравились те редкие и спокойные минуты, которые они проводили вместе, слоняясь по академии. И она по ним изголодалась.       – Просто гуляла и услышала звук. – Что-то подсказывало ей, что выдавать Тэхена - не лучшая идея.       – В это крыло обычно никто не забредает. Оно сто лет как закрыто. - Юнги прочищает горло, избавляясь от остатков удивления. А Валери решила пустить в ход то, что называют «женским очарованием», слегка улыбнулась и уверенно прошагала к пыльному роялю.       – Не ты ли мне показывал все потаенные местечки академии?       – Это не показывал. – Юнги звучал немного грубо, будто хотел, чтобы она сейчас же ушла. Но Валери и не собиралась этого делать. От волнения не знает куда девать руки, и проводит тонким пальчиком по пыльной лакированной крышке.       – Я волновалась. После того, что…– Девушка сглатывает комок, образовавшийся в горле при мыслях о своих кошмарах. - … случилось в лощине.       – Вот ты и знаешь мой маленький секрет… сильно напугалась? - Юнги выглядит поникшим: об этом говорят и опущенные плечи, покрытые искрящейся накидкой. Кажется, факт того, что Валери посвящена в эту тайну, его расстраивал.       – Разве не все мы здесь… не такие как все? – Валери пытается подобрать слова. Она боится задеть или обидеть ни с того ни с сего чувствительного Юнги. И вспоминает, как сама остаток лета принимала свою “непохожесть” на других, обычных людей, сживалась с ней.       – Если все здесь - отродье сатаны… то я, выходит, выродок в квадрате. – Парень улыбается, но в улыбке ни капли радости, лишь терпкая горечь. По его бледному лицу скользит золотистый луч, забирая с собой и улыбку. Валери не знает, что сказать. Ясно одно - её приятель переживает не лучшие времена, как в общем-то и все, кто побывал в лощине, но если остальные хоть как-то держались вместе, то Юнги предпочитал полное одиночество, изливая свои переживания в ноты...       Девушка не нашла решения лучше, чем бесцеремонно плюхнуться на продолговатую банкетку рядом с Юнги. Благо, места хватало обоим, и парень не свалился на пол. Правда присесть пришлось очень тесно к нему, настолько, что их бедра соприкоснулись, а в нос ударил запах его парфюма: приятный, не приторный, но и не резкий, как большинство мужского парфюма, с морскими нотками. Ох, Юнги знал толк в парфюме.       – Сыграй то, что играл. – Торопливо говорит Валери, чтобы поскорее разрушить молчаливую неловкость.       Молодой человек какое-то время медлит, а затем его пальцы опускаются на чёрно-белые клавиши. И творят самую настоящую магию. Такую, какой не учат на парах. Из под его тонких пальцев вылетают чистейшие звуки. Сначала они следуют друг за другом, складываются в неторопливую мелодию, которую Валери слышала из-за тяжелых дверей. А затем, Юнги усложняет ее: играет двумя руками, складывает аккорды. Мелодия полна нежных и быстрых перепадов, словно трепещущие вверх-вниз крылья бабочки. И Валери невольно думает о той, что она увидела сегодня. Музыка заставляет ее забыть обо всем на свете, а парящие по клавишам пальцы пианиста гипнотизируют, поглощают все внимание. Валери даже почти не помнит, зачем она здесь, для чего. Сейчас существует лишь просторный зал, наполненный закатными лучами, солнечными зайчиками от накидки Юнги и звуками пыльного рояля. Валери кажется, что за огромными дверями зала больше нет ничего. Вся академия сжалась до этого забытого богом помещения.       И она будто выныривает из сна, когда мелодия обрывается. Ей бы хотелось, чтобы этот момент не заканчивался никогда. Слишком спокойным и волшебным он был. Но вместе со звуками клавиш рассеялась и его магия. И лишь ее остатки все ещё искрились в виде пыли, танцующей в преломленных лучах.       – Давно это с тобой? – Валери думает, что это поможет ей понять друга лучше. Он запускает пятерню в волосы и пожимает плечами –       – Ликантропия? Да уж сколько себя помню. Оборотнем не становятся от укуса. Мы такими рождаемся. – Мин вздыхает. – Но от этого не легче.       – Почему? – Валери едва шевелит губами. Слишком заворожена узором света на его исхудавшем лице.       – Из-за страха. – Юнги наконец смотрит прямо, будто пытаясь напомнить Валери о желтом огне, освещающем мрак, о своей истинной натуре – В твоих глазах. В глазах Чимина, Лисы, Розэ, Чонгука… даже Тэхена, которого нихрена не берет. И этот страх полностью оправдан. Обычно в полнолуния я запираюсь в подземелье… но в тот вечер...       – Ты из-за этого переживал? – Девушка осторожно касается костяшек его пальцев, накрывая своей ладонью. А в душе ей становится совестно, за то, что она и вправду видит кошмары с его участием. Но говорит совершенно другое, – Ты ведь нас не растерзал…       Мин задумчиво смотрит на её руку, лежащую на его левой руке, но Валери не торопится её убирать.       – А мог.       – Знаешь, тут конечно круто… - Валери окидывает взглядом высокий купольный потолок, витражные окна, старый паркет, – Но не хочешь уже выбраться отсюда?       Мин смекает, что девушка пришла сюда не просто так. Он лишь вопросительно поднимает бровь.       – Слышала, ты можешь подкинуть до Сеула?

***

      Два силуэта быстрым шагом пересекают внутренний двор академии. На головах капюшоны, руки в карманах курток. Оба оглядываются, чтобы не дай бог попасться кому-то на глаза. Уже наступили сумерки, что заметно облегчает задачу и скрывает их в полумраке.       Затем они обходят кое-какие старые пристройки и оказываются у каменной ограды замка. Стена довольно толстая и высокая. Спереди он был ограждён кованным готическим забором, а вот сзади сохранил старые стены. В этой стене зияет огромная расщелина, и оба без труда ныряют в неё, а затем скользят вниз по склону через промозглый лес. Валери приходится хвататься за каждое дерево, чтобы не упасть, и попутно молиться, чтобы ветки не выкололи ей глаза. Сумерки очень затрудняли обзор. А вот Юнги чувствовал себя прекрасно, уверенно виляя между деревьев. Из-за деревьев слышались звуки машин: где-то поблизости трасса. Валери следует за спиной парня, и вскоре они оказываются у старого сарайчика с покосившимися стенами. На дверях, покрытых плесенью висит тяжёлый ржавый замок. Юнги извлекает из кармана ключ, открывает замок и распахивает двери. Из глубины сарайчика на Валери глядит мотоциклетная фара. Двухколесный монстр опасно отблескивает металлом. На баке белым пропечатано “Kawasaki”. Это далеко не массивный и устойчивый байкерский круизер, а настоящий спортивный мот, что вселяло не так много энтузиазма, ведь выглядел он очень ненадежно. Валери не сильно разбиралась в транспорте этого типа, но наверняка знала, что такой мотоцикл гонял на запредельных скоростях. А ещё она наверняка точно знала, что стоил такой запредельно дорого. Юнги горделиво улыбается, наблюдая за реакцией Валери. – Я на это не сяду. – Робко говорит она. – Тебе по-моему позарез нужно было в Сеул. И я даже не задавал лишних вопросов, лишь бы посмотреть на то, как ты залазишь на байк. Честно, до сих пор думаю, рискнешь ли? – В хитрых глазах вызов. Валери прикусывает губу, думая, стоит ли весь этот план мести потенциально размазанного по асфальту лица. К сожалению, своего, а не лица Дженни. Но она уже была здесь. Юнги ухватился за ручки, выжидающе глядя на девушку. А мотоцикл хоть и выглядел устрашающе, в то же время и маняще, подначивая хоть на пару часов вырваться из академии. Валери взвешивает все “за” и “против”, а затем всё же бросает что-то вроде: “да пойдём уже”, и Юнги выкатывает мотоцикл из хлипенькой постройки, направляясь к просвету между деревьев. Они выходят на обочину трассы, где парень надевает и на себя и на Валери шлемы, всё ещё победно ухмыляясь, а затем садится на мотоцикл и заводит его. Девушка немного колеблется, но не заставляет себя долго ждать и вскарабкивается на второе сидение. Не найдя другой опоры для рук она неуверенно обхватывает кожаную куртку Юнги. А тот безнадежно качает головой и, не церемонясь, крепче прижимает её руки к себе, заставляя обхватить сильнее. Но в этом и не было необходимости, ведь когда мотоцикл срывается с места, Валери вцепляется в талию парня с невероятной силой. А он наверняка ухмыляется. Они пересекают черту Сеула меньше чем за час благодаря бешеной скорости, на которой летит Юнги. Быстрее разве что только сердце девушки. Кровь в венах стынет, но совсем не так как в лощине. Этот адреналин… с каким-то сладким привкусом. Или возможно, так на Валери действует близость Юнги, и ей мерещится запах его духов и кожаной куртки. За этот час она даже привыкает к быстрой езде, постоянным уклонам мотоцикла, пролетающим мимо полосам света и чувствует удовольствие. Или всё же так успокаивающе на неё действует тепло чьей-то спины? Сеул встречает их блеском небоскрёбов, гулом машин, многочисленными прохожими, похожих на муравьев. Тут кипит другая - городская жизнь, о существовании которой Валери почти забыла. И неудивительно, ведь всем её миром вдруг резко стали старые и холодные стены средневекового замка. Юнги уверенно петляет по улицам Сеула, будто знает их все, пока не выезжает на площадь с фонтаном. Там он глушит мот чуть ли не у самого крыльца высокого бело-мраморного здания. Быстро расстегивает все ремешки своего шлема, затем расправляется со шлемом Валери. Волосы растрепаны, в глазах искры, на ногах еле стоит. – Ну, каково? – Спрашивает Юнги. Он и сам будто наконец вернулся к жизни, глотнул долгожданной свободы и пустил все мысли по ветру, бьющему в лицо. Ну или точнее, стекло шлема. Девушка приходит в себя, а затем лишь часто кивает, не в силах подобрать слов. Парня это только забавляет. А затем он окидывает взглядом высокие мраморные колонны, подпирающие крышу университета. – А теперь рассказывай, какого чёрта мы делаем у университета Кёнхи? – Как выглядит Ким Джису знаешь? – Валери пытается отыскать в телефоне чужое университетское расписание. Они как раз успели к окончанию вечерних пар. Студенты кучками сыпятся с крыльца, и Валери даже переживала, что Джису уже могла уйти. – Конечно. Она прямо сейчас вышла из дверей. В красном пальто. – Парень в замешательстве кивает на главный вход университета. Двери и вправду захлопываются за девушкой в насыщенном бордовом пальто и, несмотря на полное отсутствие солнечного света, темных очках. – Какую игру ты задумала, Валери Янг? – Юнги, подождёшь меня? Я потом всё объясню. Я тебя наберу, когда освобожусь, ладно? - Валери срывается с места и мчится к мраморным ступенькам, боясь упустить девушку в изысканном одеянии. Она окликает брюнетку, и должно быть, выглядит как сумасшедшая. Джису замирает, словно статуя. Лицо остаётся непроницаемым. Глаза скрывают очки. Джису ждёт, пока незнакомка продолжит. – Ты меня не знаешь, но… я из Академии. – Видимо это было ошибкой. Роковой. Потому что острые каблуки замшевых ботфортов тут же быстро и уверенно застучали. Девушка махнула длинными волосами и поспешила удалиться. Но Валери не думала отступать и поспешила за ней. – Извини, если потревожила... – Новая шестёрка Дженни? Приехала, чтобы поглумиться надо мной? – Бросает через плечо Джису. Голос холодный как лёд. Она не сбавляет шаг, и Валери удивляется, как ей удаётся так быстро передвигаться на таких каблуках. – Вовсе нет! Но думаю, что знаю Дженни с той же стороны… что и ты. – Джису мгновенно останавливается, и Валери даже жалеет, что глаза девушки скрывают очки, и она не может видеть её эмоции, и для пущей красочности добавляет, – А ещё её порчу на крови в действии. – Тут рядом есть неплохая кофейня. Пойдём. – Бесцветным тоном говорит Джису, и Валери, боясь того, что собеседница может передумать, спешит за ней. Кофейня, рассчитанная на студентов, и вправду неплохая. Тут уютно, и уже практически не людно. Модная минималистичная мебель, лампочные гирлянды, свисающие с потолка, и головокружительный запах кофе. Хотя кофеин - это последнее, что нужно Валери после всплеска адреналина. Она жалеет своё бедное сердце и заказывает земляничный чай. Джису - двойной латте. Валери не очень уютно вести диалог с кем-то, чьих глаз она не видит. Никаких эмоций. Никаких мыслей. Ей тяжело давалось читать стеклянный взгляд Тэхёна, а тут… нужно каким-то образом пробиваться через чёрные линзы. – Итак. – Требовательно говорит Джису. – Я слышала, что произошло в прошлом году. – Осторожно говорит Валери, отпивая из чашки горячий, ароматный чай. Губы Джису идеально ровно накрашены подобранной идеально в тон пальто помадой. Спина прямая. Блестящие чёрные волосы тоже. Она выглядит точно картинка из журнала VOGUE. Слишком идеальна. И Валери сложно поверить, что год назад Джису упала с невообразимой высоты, переломав почти все кости. – Жаль, что не видела. Раны затянулись, кости срослись, шрамы истончились. Но кое-что осталось непоправимо уродливым. – Джису чеканит каждое слово ледяным голосом. А затем бордовые ноготки сдвигают на кончик носа оправу очков. И Валери пытается сдержать изумленный вздох: один глаз девушки - карий, с тоненьким и почти незаметным шрамом на веке, а вот другой - белесый, окружён целой паутиной глубоких и безобразных шрамов, тянущихся почти до самой брови. – Чёрт… мне так жаль. – Выдыхает девушка, поджав губы. Ей действительно повезло, по сравнению с Джису. Или же с Кан Минджуном. Джису ухмыляется и возвращает очки на переносицу. – Порча на крови - это ещё цветочки. – Она отправила меня в шепчущую лощину. Между девушками повисает тишина. Джису не шевелиться, и у Валери нет абсолютно никаких догадок о её реакции. – Как? – Коротко спрашивает она, вертя в пальцах большой стеклянный стакан. Отпивает. – Что как? – Как ты выбралась оттуда живой? И на вид… целой? – И хотя голос Джису звучал бесстрастно, Валери знала, что девушка очень удивилась. – Я была не одна. Меня нашли. И помогли выбраться. – Кто? Джису хочет, чтобы Валери рассказала ей всё. Выбраться из этого места невозможно, и Джису это знала. – Лиса и Розэ... На ровных губах мелькает подобие ухмылки. – Чимин… – Надо же… он может думать о ком-то кроме себя? – Мин Юнги… – Каждое новое имя рождает более продолжительную паузу со стороны Джису. Кажется, Валери нашла способ читать её эмоции. Это не позволяют сделать глаза, зато позволяют интонации и паузы. – Тэхён… – Одна бровь Джису поднимается за пределы чёрной оправы. И Валери выдыхает последнее имя, почти беззвучно, – Чонгук. – Удивительно. – Джису делает ещё один глоток, скрывая удивление. – Удивительно, каких друзей ты смогла собрать вокруг себя. Хоть, Лиса и Розэ тоже были моими подругами, они вот меня не уберегли. Валери молчит. Не знает, что сказать. – Я их не виню. – Тут же добавляет девушка. – Это всецело было моей виной. Я была слабой и жалкой. И позволяла Дженни обращаться с собой как с куском дерьма. В голосе презрение. Видимо, Джису претерпела немалые перемены после того инцидента. Сейчас, глядя на неё, Валери бы ни за что не сказала, что такая девушка может пойти у кого-то на поводу. – И это вина Дженни… – Она постукивает ногтями по бокалу, глядя куда-то во тьму за окном, – Её вина в том, что она конечная сука. – Желание отомстить не просыпается? – Валери решает не рассказывать про опаляющую лёгкие боль и про то, как она залила кафельный пол душевых кровью, про низкий шантаж, про нечеловеческий страх, накативший на неё в лесу, про то, как бесконечно там тянулись минуты, про почти состоявшееся самоубийство Чонгука, хруст рёбер Чимина и затем её собственных. Валери решает перейти сразу к делу. Джису долго молчит. Почти опустошает бокал с латте. Как и глаза Фемиды, её глаза скрыты. Но Валери и не нужно их видеть, чтобы знать, что сейчас Джису взвешивает на чашах весов свои мысли. – Когда полгода лежишь на больничной койке, у тебя появляется так много времени для размышлений. Я долго думала… обо всём, что случилось. О Дженни. И о том, что маленькая мисс-королева-академии останется на своём пьедестале, а кто-то навсегда покинет эти злосчастные стены… и желательно бы на своих двоих, а не в инвалидном кресле. – И ты бы оставила всё, как есть? – Прежняя Джису - да. Нынешняя - нет. Давай обменяемся номерами, и я подумаю, что можно сделать. Валери быстро вбивает в телефон девушки свой номер. В душе она ликует, хоть Джису ещё и не сказала своего окончательного решения. Валери знает, что та его уже так или иначе приняла. И теперь, на её стороне оказался ещё один человек.

***

Юнги уже ждёт её за окнами кафе. Он присел на сидение байка, который стоял на подножке. Руки скрещены на груди. Валери слегка кланяется напоследок Джису, та сдержанно кивает сначала Валери, а потом приветственно Юнги. Мин тоже быстро кивает и провожает взглядом удаляющуюся девушку. Когда цокот её ботфортов растворяется в шумах улицы, Юнги разводит руками, как бы спрашивая: “Ну и какого хрена это было?!” – Я всё объясню… но позже… а теперь давай надевай мне эту штуку на голову, и погнали. – Валери было вцепилась в чёрный шлем, но рука Мина её остановила. – Так, то есть ты просишь меня подкинуть тебя до Сеула, чтобы мило поболтать за чашечкой кофе с Ким Джису? Я определенно имею право знать причины. Валери вновь вспоминает про существование такой вещи, как девичье очарование, быстро поправляет волосы и мило улыбается. Сейчас лишние вопросы ей ни к чему, пусть даже от Юнги, и проще включить дурочку. – Юнги, я правда устала. Давай скорее поедем обратно? – Хлопает глазами, и Мин немного помедлив, под умоляющим взглядом всё же сдаётся. Уже и вправду был поздний вечер: через час в академии объявят отбой. Он забирает из рук девушки шлем, водружает ей на голову, а затем ловкими пальцами затягивает ремешки. Они садятся на байк, Юнги поворачивает ключ зажигания, и металлический монстр с низким рёвом оживает. На обратном пути их застала мелкая морось, которая вскоре сменилась настоящим дождём, из-за чего Юнги пришлось сбросить скорость. Холодные капли неприятно заползали за ворот куртки, а штанины джинс насквозь промокли. И даже тепло, исходящее от Юнги не спасало от промозглого холода. Впрочем, этот холод - единственное, что не давало Валери уснуть на плече Юнги. Юнги тормозит, глушит мотор, они сходят с трассы и спешат в лес. Загоняют мот в хлипенький сарайчик, закрывают двери, а затем спешат в академию тем же путём, которым и ушли. Дождь лишь усиливается, делая подъем по холму в разы тяжелее. Дорогу усложняет и кромешная тьма, в которой Мин ориентировался прекрасно, а вот Валери пришлось включить вспышку телефона. Проскальзывают сквозь узкую расщелину в старой стене, а затем рысцой бегут к какой-то служебной постройке. Через коридоры, о существовании которых Валери и не подозревала, они наконец оказываются в жилом крыле. Дойдя до двери в комнату Валери они останавливаются. Девушка думает, что пришла пора прощаться, но Мин не торопиться уходить. Вместо этого он внимательно прислушивается…к тишине, точно пытается уловить каждый шорох, происходящий за дверью. Валери не успевает спросить, в чём дело, как Мин бесцеремонно толкает дверь. В коридор тут же врывается негромкая музыка, и парень скорее пихает Валери внутрь, торопясь закрыть за собой двери. – А здесь-то, блядь, что творится? Они окидывают взглядом гостиную, свет в которой был выключен, но зато на полу горела парочка красных ламп, окрашивая стены в алый. Журнальный столик из антикварного стекла завален стаканами и бутылками с алкоголем. И Валери удивляется, почему из-за дверей комнаты не было слышно и намёка на импровизированную вечеринку. Юнги и Валери - не единственные люди в комнате: на диванчике разместились Лиса и Джин, на полу вокруг журнального столика сидели Тэхён, Розэ, Чимин, и кажется Намджун - староста третьего курса и их группы. Промокшие до нитки, они чувствовали себя незваными гостями. – А вот и они! – Тэхён в ещё более приподнятом настроении, чем был при их последней встрече. Возможно, это благодаря прозрачной жидкости, отблескивающей в его стакане. – Вы где оба пропадали? – Чимин косится на их одежду и промокшие волосы. Мин мимолётно смотрит на Валери, а затем формулирует краткий ответ – – Катались. – Под дождём? Хуёвая идея. – С подоконника, куда красный свет ламп падал лишь отчасти, на них с Юнги исподлобья смотрел Чонгук. Валери не сразу заметила, что он тоже здесь. – Зато я нихуёвый водитель. – Отрезает Юнги, шмыгая носом. – Валери, мы тут решили… что всем бы не помешало немного расслабиться… По сути, эта вечеринка организовывалась для тебя, но тебя долго не было, и мы уже начали беспокоиться, что Дженни снова затащила тебя в лощину. – Розэ как всегда сияет. Впервые за неделю Валери видит, как подруга не обременена тяжёлыми мыслями. – Ты ведь не против? При упоминании лощины Валери передёргивает. Или же это от холодной одежды, липнувшей к телу? – Гм, вовсе нет. – Девушка прочищает горло. Под сверлящим взглядом Чонгука ей становится как-то не по себе. Всё выглядит так, будто у них с Юнги было чуть ли свидание. Хотя какое Чону до этого дело? Даже если бы они и вправду просто катались, что с того? Даже если бы у них с Юнги и было свидание, она ведь ничего ему не должна? – Я только переоденусь. И присоединюсь. Ты останешься? Валери смотрит на Юнги, пересиливая чонгуков взгляд. – Я слишком стар для этого дерьма… – Бурчит он. – Кто бы говорил? – Джин опрокидывает стопку предположительно с соджу и смеётся, – Смени мокрые подштанники на сухие и дуй к нам, а то ещё какой-нибудь цистит заработаешь, дедуля… Мин снова ворчит, но послушно скрывается за дверьми гостиной. Валери направляется к себе, где быстро переодевается в сухую одежду. Она не видит смысла принаряжаться для домашней вечеринки: хоть остальные и были одеты в свои привычные вычурные наряды из дорогих тканей и блёсток, Валери слишком устала, чтобы изменить уютной футболке на пару размеров больше её и белым спортивным штанам. Так определенно лучше. Мокрые волосы она быстро вытирает полотенцем и позволяет прядям рассыпаться по её спине. Кинув на себя быстрый взгляд в зеркало девушка проскальзывает обратно в гостиную и опускается на пол рядом с Чимином. Юнги уже здесь, тоже в сухой одежде и с влажными волосами. – Ну, как покатались? – Тэ заговорщицки улыбается. Его и без того яркие волосы будто пылают в свете красных ламп. – Вы бы видели, как она взбиралась на байк… Точно это дракон, готовый её сожрать… – Юнги слегка смеётся и вылавливает со столика баночку соджу. Та открывается с характерным шипением. – А как потом в меня вцепилась… я думал, мне ребра сломает. Чимин молча протягивает соджу и Валери. Девушка невольно чувствует какое-то напряжение, исходящее от него. Чимин даже не смотрит на подругу: обиделся. Обиделся или на Юнги за упоминание сломанных рёбер, или за то, что тот трепался про крепкую хватку девушки. Когда дуется, Чимин становится этаким капризным принцем: подбородок вздёрнут, губы напряжены, взгляд гуляет где-угодно, но только не по обидчику. Валери это веселит, и она прячет улыбку, опуская голову. – Кстати о рёбрах. – Тэ указывает на Чимина, не разжимая бокала. – Как твои? Уже лучше? – Да. Регенерация наконец завершилась. Не думал, что сращивать кости - так болезненно. – Друзья говорят об этом как о чём-то абсолютно обыденном. Валери чувствует в воздухе близящийся разговор про лощину и то, что там случилось. Все хоть и пили расслабляющие напитки, но заметно напряглись. – И как вам вообще мозгов хватило туда пойти… всем вместе? Это же настоящее самоубийство, психи вы недоделанные. – Разговор начинает Намджун. Валери не была с ним тесно знакома, а его присутствию на вечеринке и вовсе была удивлена. – На секунду вас нельзя оставить… – Джун у нас кто-то вроде папочки. – Тэ играет жидкостью в своём бокале. Что-то подсказывает Валери, что это был далеко не первый. – Неустанно следит за непослушными детишками. – И отец из меня довольно хреновый, учитывая сколько времени я посвящаю работе… или точнее, обязанностям старосты курса. Детишки совсем распоясались. – Это многое объясняет. Видимо Джун раньше был неотъемлемой частью компании, но новые заботы брали своё. Валери и сама зашивалась по учебе, и даже не могла представить как же был завален Намджун. – Детишки тебя любят и всё равно прощают. – Розэ улыбалась самой милой своей улыбкой. Она буквально светилась, то ли от восторга, то ли от количества выпитого. Намджун смущённо потупил взгляд и решил занять себя потягиванием соджу. – А если серьёзно… – Лиса, несмотря на расслабленный взгляд, выглядит серьёзной, – почему ты пошла туда? Но перед тем как мы начнём говорить про это дерьмо, мне нужна трава. Не могу я… на трезвую это вспоминать. Чимин? Парень лезет во внутренний карман расшитого пиджака и достаёт небольшой серебряный портсигар. Протягивает его девушке, и та тонкими пальчиками изымает из него косяк. Джин тоже не отказывается. Как и Юнги. И Чонгук. Валери, Розэ и Намджун отказываются, и портсигар возвращается к Чимину. Он достает косяк и себе, а потом убирает серебристую коробочку обратно в карман пиджака. Комнату заполняет не слишком приятный запах каннабиса и белый дым. Валери окидывает взглядом своих друзей, и ей тут же становится немного неловко, ведь именно из-за подобных поступков у Дженни и был на них компромат, которым она умело шантажировала Валери. – Ну так? – Лиса затягивается и выпускает изо рта облако дыма. Её голова падает на широкое плечо Джина. – Мы ведь сказали тебе не вестись на её провокации. – Дженни вломилась ко мне в душ той ночью. – Интересное начало… – Чимин всё же соизваливает что-то сказать. – Чтобы навести порчу на крови… – Кровавая ведьма, чтоб её. – Лиса чертыхается и морщит носик.       – Разве наш клан не запретил эту технику? – Тэ вглядывается в пустоту. – Когда она поняла, что это бесполезно… Она сказала, что если я не соглашусь, она донесет на всех вас. – Интересно, что же? – Джин почти смеялся. Ему не верилось, что какая-то выскочка может попереть против него.       А Валери вновь окинула взглядом комнату, понимая, что у Дженни действительно было на что доносить: оседающий на пол дым травки, преподаватель, обнимающий студентку, алкоголь, льющийся рекой, магическое очарование Розэ. Ей хотелось прикусить язык, чтобы не звучать порицающе, но все в компании обратились в слух, ожидая деталей. Выбора не было.       – Сказала, что расскажет директору о вас с Лисой. – Джин даже давится воздухом от возмущения, ставя стакан с громким звоном на столик. – Ей бы в жизни смелости не хватило. Кишка тонка. – Думаешь? – Тэ задумчиво улыбается, – Мне кажется, сестренка плевать хотела на запрет на внутриклановую вражду… Если учитывать ситуацию с Джису… Её она не пожалела, несмотря на то, что та тоже Ким. – Дженни ходит по очень тонкому льду… И такими успехами только отдалит себя от желанного титула представителя клана. Что ещё она припасла в рукаве? – Розэ могли бы исключить за злоупотребление даром фей… а точнее, за оценки, полученные благодаря ему. – Щеки Валери краснеют: говорить о пороках друзей не так-то и легко. А вот Розэ лишь смеется своим серебристым смехом. – Чимина… за травку.       Наследники клана Пак действительно смеются, а Валери не понимает над чем.       – Абсурд… у Розэ титул принцессы фей. Я тоже являюсь членом королевской семьи… – Валери смотрит на безупречный профиль Чимина. Он откидывает голову назад, сильно затянувшись.       – Дженни сказала, что феи для директора - «не более, чем букашки на стекле кабинета».       Чимин даже кашляет, от того что вдохнул дым «не в то горло» пока смеялся.       – Клан фей…или точнее, бизнес-монополия Паков - богатейшая в магическом сообществе… если не во всем Сеуле. Департамент всегда высоко ценил королевские крови побочных сообществ. И его, и академию содержит наш клан… но Дженни видимо не в курсе, что все довольно резко изменилось, и теперь Кимы и Чоны далеко не господствующие кланы. – В голосе парня слышен холодок и надменность… и даже флегматичное превосходство. –Могущественные? Да. Уважаемые? Несомненно. Богатейшие? Нет. Директор бы никогда не выгнал двух наследников клана, ведь академия фактически существует на деньги Паков.       – Не тяжела ли корона? Кимы и Чоны все ещё у руля. – Джин громким голосом врывается в дискуссию.       – А можно хотя бы сейчас коронами не мериться? Тошнит от ваших великосветских разговоров и титулов. – Лиса косится на Сокджина. Кажется, для неё это была больная тема, и Джин сразу замолкает. А Валери и подавно чувствовала себя абсолютно лишней в клубе «крутых детишек», – Как насчёт игры? Чимин, ты принёс?       От обиды в его глазах не остаётся и следа, они вспыхивают дьявольскими огоньками, и Валери видит прежнего обольстительного колдуна. Он облизывает губы и из того же кармана извлекает небольшую колоду карт.       – Голая правда? – Протягивает с таким же пусанским акцентом, который она частенько слышала от Чонгука. Компания оживилась, а вот Намджун обрёл страдальческий вид –       – О нет, я уже все карты наизусть знаю… Может придумаем что-нибудь новое?       – Это потому что ты не умеешь надираться, дубина. – Чимин умело тасует карты. – Сколько бы ни выпил, остаётся трезвым как стёклышко. Для меня вот каждый раз как первый, я эти карты вообще не запоминаю. Да и какая разница, если смысл в том, чтобы напиться и творить дичь?       Юнги смеётся и дружески бьет Намджуна в плечо, а вот он мрачнеет – – В прошлый раз, когда ты играл в эту игру, мы тебя снимали голого с ивы в дендрарии. И неудивительно…       – Что ещё за «голая правда»? – Валери впервые подаёт голос, чем привлекает всеобщее внимание.       – Новенькая ещё не играла. Будет веселее, чем обычно. – Чон покидает подоконник и присаживается справа от Валери. Во взгляде любопытство… и некая надменность. Чимин бросает в Чонгука испепеляющие взгляды. Она снова между двух огней. Пора бы и привыкнуть.       – Это что-то типа правды или действия. Выбираешь одно из двух, тянешь карту, выполняешь. И да, ты не можешь выбирать два раза правду или действие. И ещё… в последнее время игра нам немного приелась, и потому мы ввели новое правило - если правда или действие кажутся кому-то скучными другим игрокам, они в праве придумать свои вопросы или действия. – Розэ хлопает в ладоши от восторга.       Валери вспоминает те немногочисленные школьные тусовки, на которых она была и содержание подобных игр: все были чертовски пошлыми, а название “голая правда” говорило само за себя. И Валери начала искать возможные пути отхода. С уст рвётся вопрос –       – А если ты отказываешься говорить правду или выполнять действие? Штрафные шоты?       – Штраф за не сказанную правду - всегда действие с этой же карточки. А вот штраф за пропущенное действие - алкоголь… Но это слишком скучно… – Лиса качает головой, блуждая в своих мыслях, – Давайте-ка играть по-серьёзному. Один отказ - одно выполнение домашнего задания за кого-то другого из присутствующих здесь.       Лиса знала, за какие рычаги дёргать. Валери хотелось застрелиться от мысли о том, что, может быть, ей придётся делать домашнее задание за кого-то. Но все единодушно согласились, радостно предвкушая игру.       – То есть вместо правды я могу выбрать действие, а наоборот нельзя?       – Нельзя. Новенькие вперёд. Правда или действие? Тяни уже. – Чимин ухмыляется и протягивает колоду карт. Под градусом алкоголя градус обаятельности парня лишь растёт.       Такой подставы от друга она конечно не ожидала, но так Чимин по всей видимости отыгрывается за поездку с Юнги. Валери уже опустошила пол баночки соджу и потому без всякого волнения вытянула карточку.       – Правда. – Девушке переворачивает карту, которая делится на две части и зачитывает верхнюю – Есть в твоём круге друзей кто-то, с кем ты мечтаешь переспать?       Мозг будто пронизывают разряды электричества, и она остро чувствует запах одеколона Чонгука, сидящего рядом. Ей даже не нужно смотреть на парня, чтобы чувствовать каждой своей клеточкой его присутствие.       Да, игра точно будет не детской. Взгляд также скользит по нижней части карточки - действия «поцелуй кого-нибудь на твой выбор». Она невольно обегает глазами всех присутствующих.       – Давай колись уже. – Чимин не отводит хитрых глаз. Пухлые губы расплываются в ухмылке. – Это ведь я, да?       В мозгах огромные горящие буквы складывают имя «Чонгук», мигают, почти кричат. Точно так же, как и картинки жарких вечеров в спортзале и библиотеке, которые Валери старательно прятала от самой себя в укромных уголках своего сознания.       Назвать имя Чонгука или сразу поцеловать Чонгука? Сердце пропускает удар –       – Нет. – Ложь. Она бессовестно врет друзьям и краем глаза видит едва заметную едкую ухмылку Чона. «Лгунья».       – Быть не может! Ты разбиваешь мне сердце, Валери. – Чимин наиграно прижал ладонь к груди и скорчил гримасу боли.       – Его тебе с радостью починят первокурсницы. – Фыркает Розэ.       – Маленькая врушка, не поверю что ни с кем. – Лиса наверняка припоминает засосы на шее подруги, и Валери чувствует в каком шатком положении она оказывается. Но Лиса ведь не посмеет её так подставить?       – Слышал, у Юнги настолько острый слух, что он может слышать чужое сердцебиение. Неровное сердцебиение выдает ложь. Каким оно было, Юнги? – Чонгук говорит сквозь ухмылку. «Черт. Какой же он черт».       Все смотрят на Юнги, но тот лишь добивает свой стакан (парень уже перешёл на виски), и говорит –       – Да отстаньте вы от неё. Сказала ни с кем, значит ни с кем. Так что да, Чимин, тебе лучше поскорее смириться с осознанием того, что не все девчонки от тебя текут. – И так Юнги становится свидетелем её маленькой лжи.       – Действие. – Чимин следующим тянет карточку, – Станцуй для игрока слева.       По комнате проходится одобрительный гул, которому Чимин лишь ухмыляется, кажется его вполне устраивает выпавшее действие. Юнги, который находился слева от Чимина лишь прикрывает лицо рукой. – Ну наконец-то, а то я уже всю задницу отсидел. Врубите что-нибудь. – Полуфей поднимается с пола и скидывает с себя блескучий пиджак. Из usb-колонки льётся тягучая и замедленная мелодия Рианны - rude boy. И когда Чимин начинает танцевать, челюсть Валери падает на пол: о таком таланте друга она и не подозревала. Тело парня удивительно пластично, ноги будто парят над землей, хотя он не слишком расходится: пространство не позволяет. Его бедра плавно попадают в каждый бит. Температура в комнате резко возрастает, когда Чимин задирает белую футболку, оголяя накаченный пресс. Он чертовски хорош. Чертовски хорошо двигается. А когда он делает поворот и опускается на пол перед Юнги, танец приобретает явный эротический оттенок. Чимин поднимает бёдра, одна его рука служит опорой, другая бесстыдно ложится на промежность, он проводит ей вверх одновременно сводя ноги и при этом двигая бедрами вверх-вниз. “Что он творит, боже?!”       Юнги дурашливо машет головой и лишь отмахивается. Никто ничуть не поражен выходкой Чимина, все лишь аплодируют и присвистывают, когда он занимает своё место рядом с Валери. А вот она своего удивления скрыть не в силах.       – Я и для тебя станцевать могу, если хочешь. – Он играет бровями, довольствуясь изумленной мордашкой подруги.       – Побереги от своего разврата ещё неокрепшую детскую психику. – Бросает Чонгук практически над ухом Валери. “Детскую?!” Будто он сам был намного старше.       Хотя, Валери довольно сильно удивилась, узнав, что её одногруппникам уже стукнуло по двадцать одному, в то время, как ей было всего восемнадцать. Возрастные стандарты распределения по курсам давно изменились, но видимо её тётя была не в курсе, когда пристраивала её аж на третий курс. И теперь, Валери чувствовала себя в неком проигрыше по сравнению с другими. Особенно, когда этим пользовался Чонгук, чтобы так бессовестно её подкалывать.       – Правда или действие? – Спрашивает Чимин, протягивая колоду Юнги.       – Правда. – Тот приканчивает очередной стакан и тут же восполняет его, одновременно читая карточку. – Расскажи про тип девушки/парня, который тебя привлекает.       Юнги делает пару глотков и ненадолго задумывается. – Длинные волосы. Необычная внешность, лучше всего иностранка. Среднего роста. – Мин бесстыдно смотрит в упор на Валери. И ей на секунду кажется, что он описывает её. – Но главное, что у человека внутри. Чтобы по духу мне подходил. – Да, да, можешь завалить всю эту херню про внутренний мир. А то я подумаю, что все девчонки, которых ты цепляешь на тусовках исключительно натуры с тонкой душевной организацией, а не просто симпатичные куклы. – Язвительно говорит Чимин, на что Юнги показывает ему фак и одними губами говорит: “отвали”. Парень протягивает колоду дальше по кругу - Намджуну. – Правда. – Говорит тот и переворачивает карточку. Он тут же роняет голову на ладони, явно негодуя – Я так и знал… мне всегда выпадает эта херова карта! Всегда… “Расскажи про самый свой неловкий секс”. – Щас снова будет отжиматься… – Чимин закатывает глаза. Ему эта игра, кажется, нравилась больше всех, и парня очень раздражало то, что Намджун хотел перейти на штрафное действие. – Расскажи уже всем, как ты проебался, и всё… – Ну уж нет. Я лучше в лишний раз отожмусь. Розэ? Девушка весело вспорхнула с пола и обойдя компанию, опустилась рядом с Намджуном. Она, смущенно улыбается, ложится на лопатки, пока Намджун зависает над ней. Валери совсем не понимает, что происходит, но всё становится на свои места, когда Чимин с хитрой улыбкой показывает ей намджунову карту “отожмись десять раз над человеком противоположного пола на твой выбор”. И без того накаченные бицепсы парня начинают играть, когда он опускается над лицом девушки.       – Сильно не прижимайся. Она всё-таки моя сестра. – Чимин строит из себя этакого старшего брата, прикрывая глаза, пока Намджун делает штрафные отжимания над хрупким и маленьким телом Розэ. Та лишь весело хихикает.       Затем колода переходит в длинные пальцы Тэ.       – Правда. “С кем был твой первый поцелуй”... – Его губы трогает лёгкая улыбка, взгляд опущен. Ему досталась довольно невинная карта, и Валери даже завидует, боясь, как бы ей не выпала какая-нибудь жесть типа эротического танца, ведь во второй раз загадать правду и солгать она не сможет.       – Слишком скучно. – Говорит Лиса, и все переводят взгляды на неё. Девушка выглядит слишком серьёзной и собранной, несмотря на количество выпитого и выкуренный косяк. – У меня свой вопрос. Тогда, в лощине, ты одним мановением руки спалил Кубирэ-они, того демона висельников, дотла. Демонов не может уничтожить обычный огонь, так? Из чего следует вывод, что пламя было адским. Таким же, какое для нас вызвал Джин. Но вот Сокджину, правда, это стоило непосильных трудов и недели в кровати… а ты сделал это как ни в чём не бывало.       Валери пока не понимала, к чему клонит Лиса, но подвох определенно чувствовала. – И ещё эта твоя фраза: “У меня нет души”... Не думаешь, что надо бы объясниться?       В воздухе витало напряжение, но Тэхён был абсолютно спокоен. Он подпер подбородок ладонью и задумчиво смотрел на Лису.       – У меня к тебе встречный вопрос. Когда я брёл через лощину, краем глаза застал вашу стычку с они. Точнее, её конец. И самым удивительным была даже не сплочённая работа фейских наследничков, а лисица, бегающая рядом. Удивительным скорее было то, что у неё было аж восемь хвостов. Подумать только, восемь. – Тэхен обводит взглядом потолок, всё так же слабо улыбаясь. А вот Лиса напрягается всем телом.       – Мои познания о кицунэ не слишком велики, но насколько я знаю, лиса получает новый хвост за каждую прожитую сотню лет. Только вот, по тебе не скажешь, что ты уже не первый десяток лет ходишь по земле. Это, очевидно, твоя первая жизнь. Другим способом, получить новый хвост и вместе с тем силу и могущество - можно через убийство кровных братьев и сестёр своей стаи. Так и как же ты соизволишь объяснить наличие целых восьми хвостов у молодой кицунэ?       Лиса задыхается от возмущения: Тэхен загнал девушку в угол без особого труда.       – Карту тянул ты, а не я. Ты не можешь вот так брать и менять правила игры. Так будь добр ответить на вопрос.       Губы Тэ расплываются лишь в ещё более явной улыбке-сердечке, и как ни в чём не бывало он отвечает -       – Это была Дженни. Мой первый поцелуй был с ней.       – Блядь, ты что сестру поцеловал?! – На лице Чимина шок, он кажется и не следил за только что развернувшейся перепалкой.       – Чья бы корова мычала, вас с Розэ почти что помолвили.       – Но не помолвили же в итоге! К тому же я бы никогда не смог свою сестру…       – Нам было по девять, Чимин. – Тэ сдерживает смех, – Мы мало что понимали, и редко виделись, чтобы постоянно держать в голове многочисленные родственные связи Кимов. Зато мы оба были очень любопытными…       – Ну и мерзость… – Чимин кривится и залпом выпивает шот соджу.       – Вопрос звучал по-другому. – Раздраженно напоминает Лиса.       – По какому предмету ты хочешь, чтобы я сделал домашку? – Стеклянная радужка глаз Тэхёна непроницаема. Он явно не собирался отвечать на вопрос девушки, а та лишь закипала от такой наглости.       – Мы играем или что? – Джин спешит вытащить карту из колоды, быстро называя “действие” или же спеша потушить искры разногласий, витающие между Лисой и Тэхёном. – Слижи дорожку соли с живота игрока, который тебе нравится.       Молодой учитель улыбается и затуманенным взором смотрит на Лису.       – Тащите соль. Я видел где-то рядом с текилой завалялась солонка. И текилы плесните заодно. – Парень сползает с диванчика, давая Лисе возможность развалиться на нём. Девушка задирает футболку, оголяя плоский животик, и Сокджин высыпает на него дорожку соли. Лиса хохочет от щекотки, совсем забывая, что минуту назад требовательным тоном следователя добивалась от Тэхена ответов на свои вопросы. Джин опрокидывает шот текилы и под всеобщие крики влажным языком слизывает соль с кожи Лисы, провоцируя новый приступ щекотки.       Когда улюлюканье стихает, она тянет карточку следующей. Лиса выбирает действие, и ей выпадает: “читай каждое уведомление вслух, а на каждый звонок отвечай по громкой связи”. Девушка с легкостью выключает бесшумный режим на своём телефоне и кладет его на журнальный столик.       Розэ выбирает правду –       – Целовалась ли я когда-нибудь с человеком своего пола? – Она вновь серебристо смеётся. Розэ вообще становилась довольно шумной под алкоголем.       – Я таких подробностей знать не хочу! – Чимин вновь включает режим строгого брата. Но остальным не терпится узнать ответ.       – Нет, но…! – Розэ выставляет указательный пальчик, – Но мы с Валери почти поцеловались после пряток.       Девушка вновь заливается пьяным смехом, а парни оживляются.       – Не с одним Паком, так с другим, да? – Чимин хищно облизывает губы, рождая в затуманенной памяти Валери картинки дендрария, залитого лунным светом, капель воды, стекающих с его кожи и их несостоявшегося поцелуя.       – Да иди ты. Я просто показывала ей, как твои феромоны работают. – Розэ отмахивается и передаёт колоду Чонгуку.       Парень выбирает действие. Он тянет карту и сначала читает текст про себя. Но пауза слишком затягивается, и Розэ толкает его в плечо.       – “Поцелуй игрока слева от тебя”. – Глухо читает он и сглатывает. По левое плечо от парня сидит Валери. Она на секунду встречается взглядом с черными омутами, и с кончиков пальцев будто искры сыплются. По спине ползут мурашки… или же новый чернильный узор?       – Скучно. Новое действие. – Чимин выдергивает обоих из некого наваждения. Делает это нарочно. Ревнивый взгляд прячет за хитрой улыбкой. – Станцуй со мной на ОКТИ. Замутим совместный номер?       – Это что-то новенькое… – Ворчит Лиса, – Хотите меня без победы в танцевальном номере оставить? – Подруга, твои шансы и так были малы, но если ко мне присоединится Гук-и, то они улетят в ноль, если не в минус. – А, чёрт с тобой. Я всё равно ещё не парился над этими номерами… Только давай без твоей похабщины. – Бросает Чонгук, и Валери не может понять, рад ли он так же, как и она, что их поцелуй украли или нет. – Ничего не обещаю. – Ухмыляется блондин и играет бровями.       Колода оказывается перед Валери. Вот и до неё очередь дошла. Во второй раз нельзя она не могла выбрать правду, оставалось только действие. Переворачивая карточку девушка молилась, чтобы ей не попалось ничего, что выходило бы за рамки приличия. Всё-таки, даже баночка соджу не совсем её раскрепостила. Но вселенная будто насмехается над ней. Глаза отчаянно бегают по строчкам, надеясь увидеть что-то другое. Но буквы остаются неизменными и заплетающийся язык еле произносит задание: “игроки справа и слева ставят на твоей шее засосы”. Ещё немного, и Чимин расплавится, точно масло на сковороде. Он торжествует. Это видно по дьяволятам, танцующим в его глазах. Чонгук… он сверлит своими чёрными глазами сначала Чимина, а затем Валери. Девушка пытается найти спасительный оплот в этой комнате, но зацепиться не за что, или точнее, не за кого: опьяневшие девчонки хихикают, Джин и Намджун хитро улыбаются, Тэхён… его взгляд такой же непроницаемый, но вот на губах больше нет лёгкой улыбки. Юнги опрокидывает очередной стакан залпом и крепко жмурится. – М..могу я выбрать домашнее задание? – Запинаясь спрашивает Валери. – Мне тут по эликсирам задали дополнительное - написать эссе по смертельным ядам на двадцать страниц… от руки, – Без запинки отвечает Чимин, – Было бы конечно неплохо… если бы кто-то сделал это за меня, но насколько я знаю, ты в этой области не сильна… А портить мой табель успеваемости и подставлять меня не станешь, так ведь? Чимин припирает её к стенке: ситуация безвыходная, и никто не может ей помочь. Она с надеждой смотрит на Чонгука, но тот бросает испепеляющий взгляд на Чимина и сквозь зубы процеживает, обращаясь скорее к нему – – Игра есть игра, да?       – Просто сделайте уже это! – Вопит Лиса, отпивая текилы прямо из горла бутылки.       Чертовски неловко. Неловко под изучающим взглядом Тэхёна: его пальцы всё ещё удерживают подбородок, голова слегка наклонена. Неловко от того, что оба парня сразу коснутся её кожи не самым невинным образом. Неловко от того, что на только что зажившей шее вновь расцветут лиловые цветы.              Чимин откидывает ещё слегка влажные прядки волос за спину. Мысли дурманит его аромат. Валери слышит, как парень быстро смачивает губы.       – Просто закрой глаза и расслабься. – Шепчет он в самое ухо.       Валери слушается, и друзья, и комната, наполненная красным светом, меркнут во тьме. Мягкие и тёплые губы Чимина тут же накрывают участок тонкой кожи. Такая нежная ласка вкупе со сладким запахом парфюма и его кожи выбивают из мыслей всё остальное, утягивают в туманный водоворот. Валери задыхается от этой нежности. Окончательно забыться не дают новые прикосновения: кожу с правой стороны шеи быстро обдает горячим дыханием. Требовательные губы сильно, почти болезненно сминают её. Чонгук не скупится и на мимолётные укусы, тут же зализывая их и вновь накрывая истерзанную кожу губами. Хочется шипеть. Шипеть от этой грубости справа и невероятной сладости и нежности слева. Губы и языки парней слишком сильно контрастируют, и от этого контраста девушка забывает как дышать. Она даже не слышит ни гула друзей, ни звуков музыки, ничего… руки холодеют, будто она опустила их в таз с ледяной водой… а вот между ног слишком горячо и предательски влажно. Откровенно говоря, она течёт. Течёт и ничего не может с этим поделать. То что происходит сейчас в этой комнате - настоящее бесстыдство. А от осознания того, что происходит это под пристальными взглядами друзей становится вдвойне стыдно. Валери с головой вязнет в грехах, захлёбывается в этой грешной игре, которую они, чёрт возьми, ведут.       Она часто дышит, и с каждой секундой всё больше перестает чувствовать свое тело - трясётся, как осиновый лист, который вот-вот улетит. Считает секунды этой пытки и с каждой всё больше кислорода покидает её легкие. Наконец парни отстраняются, и мир возвращается на свою орбиту. Комната вновь наполняется красным светом и музыкой, в легкие возвращается воздух. Но голова всё ещё кружится, и она быстро добивает свою банку соджу большими глотками: во рту чудовищно пересохло.       Чимин ещё пару мгновений смотрит на результат своей работы - то, как бледная кожа покрывается красными следами, а затем тянет свою карточку.       – Правда. Самый долгий период без мастурбации. – Он смеётся, – Вот чёрт.       – Небось и дня прожить не можешь. – Тут же подкалывает его Юнги, заставляя всех прыснуть от смеха. Под действием алкоголя и всеобщего смеха неловкость постепенно покидает тело Валери.       – Иди к чёрту. – Чимин быстро хлопает глазами, вновь превращаясь в дерзкую булочку.       – Он прямо передо мной. Отвечай уже и передавай карты.       – Неделю. – Бурчит блондин и послушно протягивает колоду Юнги.       Тот называет действие, и ему выпадает провести языком по шее игрока слева. По шее Чимина.       – Ну иди сюда, чёрт. – По комнате вновь проносится гул. – А вы что думали? Я ни за кого домашку делать не буду.       – Что с нами делает эта игра… – Чимин обреченно запрокидывает голову на бок, подставляя шею Юнги. – Только сделай это быстро, хён, прошу.       – Не ты ли выплясывал передо мной несколько минут назад? А теперь сторонишься? – Тот хватается за плечи Чимина, нависая над бледной мужской шеей, и под выкрики девчонок проходится влажным языком по его коже. Затем легко отталкивает парня и смеётся на пару с ним.       Очередь Намджуна. В этот раз он должен выбрать действие, и карточка гласит показать альбом “скрытое” в фотогалерее. Парень без промедления достаёт свой телефон и светит экраном в лица друзей. В альбоме пустота, и парень ликует.       – А я подготовился!       – Хоть чему-то тебя жизнь научила… в прошлый раз ему пришлось демонстрировать всем коллекцию порнухи… – Без комментариев Чимина эта игра была бы явно не такой весёлой. Он заходится в по-настоящему лисьем смехе.       Тэхён снова тянет карточку. Насколько помнил опьяневший мозг Валери, в этот раз ему должно выпасть действие. Парень бегает глазами по тексту, а потом, в его стеклянных радужках мелькает удивление, которое он пытается скрыть. Он смотрит в упор на Валери, и на секунду выглядит так, будто его молния прошибла.       – Сыграй в гляделки с человеком напротив. Если в течении двух минут кто-то отведёт взгляд, целуй. – Не глядя на карту тихим голосом произносит он. Если от Тэхёна провести прямую линию вперёд, она упрётся прямо в Валери. Ну это уже слишком. В комнате становится слишком жарко. Душно. Не моргать на протяжении двух минут? Как это вообще, чёрт возьми, возможно?! Тэхён вот в целом редко моргал, а она в таких играх всегда лажала. – Не дрейфь, разноглазка. Я в гляделках хорош. – Парень подсаживается поближе к столику, заставленному бутылками.       “А вот я не очень...”. Валери под взглядами друзей тоже пододвигается к столу. Расстояние между их лицами меньше пятидесяти сантиметров. Так близко они ещё не были. Исключением является разве что целебные почти касания его пальцев к ее рёбрам неделю назад в душевых. Вновь чудовищно близко, но в то же время на расстоянии. По лицу Тэ пляшут красные блики ламп. А за стеклянными глазами - недоступные мысли.       – Моргнёшь, и я тебя ударю, Тэ. – Чимин грозится, а Тэхён лишь ему подмигивает. Лиса засекает секундомер, и Валери кажется, что парень ей едва улыбается… одним лишь уголком губ. Если мгновение назад её руки были ледяными, то сейчас же они безбожно потеют. В янтарных глазах напротив красные огни, горят вовсе не опасным светом, а тёплым, успокаивающим. Тэхён прекрасно преодолевает испытание, а вот глаза Валери уже порядком начинают пощипывать, и она пытается их прищурить. Так становится значительно легче, и к концу первой минуты она даже думает что сможет продержаться так до конца. Правда, уже через мгновения глаза будто покрывает жгучая пелена. Кажется, она даже задержала дыхание… впрочем, как и все остальные в комнате: становится как-то слишком тихо.       – Ребята, почти! Осталось десять секунд. – Кричит Лиса, и они с Розэ начинают отсчёт до десяти.       «Четыре» - из правого уголка глаза по щеке девушки бежит слезинка, зубы сжимаются.       «Пять» - Тэхён, ни один мускул которого не дрогнул на протяжении почти двух минут, прищуривает глаза.       «Шесть» - Валери делает вдох облегчения, почти оказавшись у финиша.       «Семь» - Тэхён сводит брови, сопротивляясь рефлексу изо всех сил. «Восемь» - «Никаких поцелуев с лучшими друзьями». «Девять» - Янтарные глаза закатываются будто в замедленной съемке, а веки смыкаются. – Может хватит уже этих игр на сегодня? – Чонгук говорит одновременно с сигналом таймера. Все лица поворачиваются на него в недоумении. А Тэхён переводит взгляд с девушки на друга, и слабо улыбается. Чонгук смотрит прямо… исподлобья. – Разве Тэхён не моргнул? Я точно видела… – Розэ что-то лепечет, но её прерывает красноволосый колдун – – Чонгук-щи прав… Уже довольно поздно. Пора расходиться?       С прежней улыбкой на губах он поднимается на ноги, и прихватив свой бокал со столика, поднимает его – – Было весело. – Подмигивает Валери и осушает бокал одним глотком. Остальные тоже медленно поднимаются со своих мест, пытаются немного прибраться, разбирают алкоголь и начинают расходиться. Вечеринка окончена.

***

      Голова всё ещё идёт кругом: то ли от количества выпитой соджу, то ли от накала страстей минувшего вечера. В её комнате темно и душно. Глаза наконец расслабляются и отдыхают от малинового света. Девушка открывает окно и подставляет лицо ночному осеннему ветру. Воздух свежий, пахнет дождём. Её любимый запах.       Валери вдруг расплывается в улыбке. Сама не знает чему улыбается: пока что складывающемуся плану мести, про который она уже почти забыла, или же маленькой вечеринке, устроенной её друзьями или приятной пустоте и алкогольной дымке в своей голове… Она и не подозревала, насколько сильно опьянела. Эта неделя была такой одинокой, а её конец - глотком свежего воздуха: она увиделась с Юнги, а затем они все вместе выпивали в гостиной, смеялись и дурачились. Дурачились. Вот чего ей так не хватало. Слишком много переживаний, тяжелых мыслей и усталости она испытала за последний месяц. И наконец, всё это… отступило, ускользнуло, будто ночной ветер.       Девушка захлопывает окно и падает на кровать прямо в одежде. Не проходит и минуты, как она проваливается в сон. В приятную черноту. Её тело расслабляется, а на языке всё ещё сладкий привкус рисовой водки.       Глубокий сон нарушает странное ощущение: что-то мокрое и теплое приятно касается шеи. Приятно настолько, что Валери даже мычит сквозь сон. Поцелуи. Это поцелуи. Такие невесомые и горячие. Легкие и трепетные как бабочки. Тёплые руки обвивают её талию, притягивают к себе. А затем она чувствует болезненное покалывание: истерзанную ранее кожу снова покусывают в том же месте и бесцеремонно сминают. Эти губы ещё более горячие и влажные. Другие руки скользят по её телу и тоже обхватывают за талию. Чьё-то твёрдое и горячее тело прижимается с другой стороны. Болезненное покалывание окончательно вырывает из сна.       Валери широко распахивает глаза, когда осознаёт, что плотно зажата между Чимином сзади и Чонгуком спереди. Оба бесстыдно прижимаются к ней, не оставляя и миллиметрового расстояния между телами. Причмокивания от поцелуев ласкают слух. И Валери уже слишком возбуждена, чтобы среагировать возмущением, вырваться из горячего плена мужских тел.       – Проснулась? – Сладко шепчет Чимин, – Мы решили закончить, то что начали.       Валери смотрит через плечо. В свете уличных фонарей, проникающем через окно она видит его затуманенный взгляд, видит, что под пиджаком у него ничего нет: из-за полов выглядывают тонкие ключицы и грудные мышцы.       Парень обхватывает её подбородок пальцами и утягивает в очень мягкий и тёплый поцелуй. Её рука сильнее прижимает её задницу к его бёдрам, и тело послушно следует этому движение. Другая - рука Чонгука - тут же грубо сжимает ягодицу, отчего Валери стонет прямо в поцелуй. Её шею не прекращает терзать Чон Чонгук.       Она всё ещё слишком пьяна, чтобы сообразить, что, черт возьми, сейчас происходит. Мозг будто не слушается, а тело и подавно. Оно готово буквально плясать под дудку этих двоих.       Чонгук перетягивает её лицо в свою сторону, властно перехватывая подбородок сильными пальцами. Тёплый и нежный поцелуй Чимина сменяется почти болезненным поцелуем Чонгука. Он кусает её губы чуть ли до крови, заставляет упереться в такую же как и у Чимина оголенную и прикрытую лишь одним пиджаком грудь.       Он до предела вжимается в неё бёдрами. В легких зарождается полустон-полукрик, но она изо всех сил его сдерживает… даётся это с трудом.       – Ты меня раздразнила… – Наконец разорвав поцелуй шепчет в губы Чонгук.       Только Валери вынырнула из одного водоворота, как её утаскивает на дно второй: Чимин продолжает покрывать шею своими трепетными поцелуями. – Спорим, ты уже мокрая? – Голос колдуна слаще сахара. Его язык заплетается, будто он всё ещё опьянен. “Ты даже не представляешь насколько...”. – Помнишь, как ты стонала, когда мои пальцы скользили в тебе тем вечером в библиотеке? А теперь представь… как наши пальцы входят в тебя одновременно… – Валери задыхается от сказанных Чонгуком слов, вспоминая те самые ощущения.       Ещё немного и от невыносимого напряжения из уголков глаз польются слёзы. От этой участи девушку спасает скрип двери. В проёме тут же возникает знакомый силуэт. – Веселитесь? – Низкий голос, от которого по телу бежит электрический разряд. Слишком знакомый. Слишком родной. – И без меня?       Валери даже не нужно было видеть лица внезапного гостя, чтобы безошибочно определить, что это был Тэхён.       – Ты какого хера тут творишь? – Розэ застаёт кузена у кровати Валери. В одной его руке ловец снов, другой он творит сон.       – А ты какого хера тут делаешь? – Чимин ничуть не удивлён, его пальцы продолжают плясать над паутиной нитей и творить пикантную иллюзию.       – Твою вонь за километр можно почувствовать. – Фея складывает руки на груди. Грозно смотрит на родственника, но его, кажется, ничего не смущает, – Тебе не кажется, что всё это слишком далеко зашло?       – Она мечется между двух огней. Я всего лишь даю ей возможность выбрать. Эмпирическим путём. – Хитро улыбается блондин.       – Именно поэтому ты подтасовал карты? Я видела щелчок твоих пальцев, перед тем, как она вытянула карточку с тем заданием. Чтобы дать ей возможность выбора? – Розэ почти шипит, не боясь разбудить и без того беспокойную подругу.       – Ну да… своего рода тест-драйв.       – А Тэхён там тоже для тест-драйва? Они с ним вообще просто друзья! – Возмущению принцессы нет придела.       – Он так.... для веселья… И не ори так, ты её разбудишь.       – Если ты сейчас же не свалишь, то я заору и действительно её разбужу. Про-ва-ли-вай. Сейчас! Фарфоровый пальчик указывает на дверь, глаза мечут молнии, и Чимин понимает, что сестрица не шутит. Он быстренько встаёт с края кровати и направляется к двери.

***

      На следующее утро Валери ждёт сюрприз: она просыпается от точечных надавливаний четырех пушистых лапок на свой живот. Розэ нависает над девушкой с лучезарной улыбкой, а ее лицо обнюхивает пушистая вдавленная мордочка. – Это ещё что такое? – Еле ворочает языком Валери. – Подарок… и твой фамильяр. Я сама его тебе выбрала. Надеюсь, ты не против? Теперь она будет охранять твой сон… Руки Валери сами обхватывают пушистого белого котёнка и затаскивают под одеяло. Глаза кошки такие же разные, как и у хозяйки, правда один - карий, а другой - голубой, а не зелёный. И Валери понимает, почему подруга выбрала именно эту живность.       – Как назовёшь? – Розэ убирает прядку золотых волос за ушко и присаживается на краешек кровати.       Валери собирает туманные мысли в кучку и выдавливает из себя первое, что приходит ей на ум – – Фемида.