Dark Academia

Turn your face towards the sun

Let the shadow fall behind you

      Конец учебный недели не завершился долгожданным сладким сном после горячего душа. Бросив горестный взгляд на застеленную кровать Валери натянула на голову капюшон толстовки, натянула ботинки, застегнула кожаную куртку и выскользнула из своей комнаты.       Как правило, в академии наступала полная тишина после одиннадцати. Студенты аккумулировали свою энергию, не пренебрегая сном, а те, кто сидел за уроками после отбоя, старались не шуметь и не высовываться. Время уже близилось к полуночи, и потому Валери выскользнула во внутренний двор незамеченной.       Холодный воздух неприятно обволок лицо. От того, что волосы под капюшоном были всё ещё влажными, девушке стало вдвойне холодно. Но она уверенно шагала в сторону восточного крыла, прямо к теплицам, превозмогая усталость и не обращая внимания на всё ещё стоящий во рту вкус крови. Валери была настолько вымотана, что сейчас она бы даже залезла по стенам восточной башни и выкрала бы у профессора Юна огромную модель луны, стоящую в центре класса, лишь бы Дженни от неё отстала, и лишь бы скорее воссоединиться со своей уютной кроватью.       У теплиц её уже ждут. Валери шагает по всё ещё не остывшей земле, и с каждым шагом отчетливее видит силуэт. Некто облачен в школьный фирменный плащ с огромным капюшоном, скрывающим лицо. Под ним виднеется лицо Сыльги — одной из ручных шавок Дженни. Валери останавливается чуть поодаль, ожидая, когда же из-за кустов и простенков высыпит вся академия, чтобы посмотреть очередное шоу с её участием. Что уже порядком раздражало.       Но Сыльги рушит все ожидания Валери одной фразой: «не здесь». И ведёт её к лесу тем же путём, которым профессор Кван водила их совсем недавно на поиски адамовой головы.       В лёгких, недавно охваченных дикой болью, теперь забилось неприятное волнение. И оно лишь нарастало по мере того, как густели тёмные деревья, и как девушки заходили всё дальше в лес.       Сыльги не произнесла ни слова, а Валери и не считала нужным спрашивать. Вскоре они прошли болота, на которых проходила пара по эликсирам и поднялись на холм, обычно простирающийся за академией. Она всё ещё была достаточно близко, чтобы сбежать вниз и оказаться у главных ворот. Но достаточно далеко, чтобы увидеть масштабный газон внутреннего двора, башни и огоньки света, мелькающие в витражных окнах.       Подниматься было тяжело: ботинки то и дело цеплялись за коряги и корни деревьев, вылезших из-под земли, а наклон был достаточно крутым. «Но вид того стоил» — подумала Валери, переминаясь с ноги на ногу и потирая замерзшие руки.       Видимо, они достигли места назначения, потому что Сыльги остановилась и растерянно осматривалась по сторонам. Валери показалось странным то, что сейчас она выглядела немного растерянной.       Но Дженни не заставила себя долго ждать. Вынырнула из-за широких дубов, одетая с иголочки и с ликующей улыбочкой на губах. Её кашемировое пальто с меховым воротником казалось совершенно неуместным для прогулок по лесу.       — Ну и? Что мне нужно сделать? — Громче чем нужно сказала Валери. Внутри закипала злость. Злость за низкий шантаж и угрозы друзьям. Девушка попалась Дженни на крючок, и никак не могла с него сорваться. — И где все?       — Ты так жаждешь внимания? Сегодня тебе его не хватило? — Дженни рассмеялась как-то высоко и мерзко, прямо как девчонки из дорам. Она вальяжно прошагала вперёд на своих каблуках. — Не переживай, все придут немного позже. Прямо сейчас они получают сообщения о подробностях твоего посвящения. Кроме того, всё документируется.       Дженни кивнула за спину, за которой Валери увидела нескольких её подружек с телефонами. Они вели видеозапись.       — Теперь о том, что тебе нужно сделать… повернись.       Валери поворачивается к ней спиной и всматривается во тьму. Или точнее густой белый туман, уходящий высоко в чёрные горы. Он простирается за пределами своеобразной арки, сооруженной из тысяч маленьких ветвей. Одинокая арка без изгороди кажется какой-то нелепой, абсурдной, но тем не менее, вызывает манящее желание войти.       — Это вход в шепчущую лощину. — - Шепчет Дженни из-за спины.       — Что ещё за «шепчущая лощина»? — Валери пытается согнать наваждение, вызванное желанием пройти сквозь арку.       — Местная легенда. Что-то типа страшилки. Но мы ведь слишком взрослые, чтобы верить в детские сказочки, да? — Дженни играет. Ликует. Предвкушает.       — Говорят, что за этим проходом блуждают тени. Где-то в той зоне наши миры истончаются и сталкиваются, отчего они беспрепятственно захаживают к нам. Туман слишком густой, чтобы сквозь него можно было хоть что-нибудь увидеть… но зато люди прекрасно слышат их шёпот.       Слова Дженни переполнены эйфорией, будто она рассказывает лучшую страшилку у лагерного огня. И от того, у Валери даже немного кровь стынет в венах.       — Страааашно? — Она снова сдержанно смеётся. — Это всего лишь школьная байка. Но хватит ли тебе духа войти в сонную лощину и не возвращаться обратно до первых лучей солнца?       Перспектива провести ночь в холодной и промозглой лесной чаще на склоне горы, а не в мягкой постели под зелёным пологом, совсем не радовала. Более того, вызывало предательскую слабость во всем теле.       — Я правильно понимаю, всё, что мне нужно сделать — это войти в эту чащу, не возвращаться до рассвета, и ты отстанешь от моих друзей и меня? Всё так просто?             — Валери до сих пор не понимала сути задания Дженни. Ей не нужно ничего искать, красть, приносить? — Просто бродить по лесу до рассвета?       — Да. Всё довольно просто. Иногда пересилить страх и переступить через себя гораздо сложнее… чем выполнить какое-то техническое задание. — Дженни вместе с Валери оглядывает манящую арку, за которой молочной пеленой простирается туман.       — Ладно. — Валери хочет закончить поскорее, и потому жмёт плечами и приближается к витиеватому проходу. — Я сделаю это. Но ты оставишь Лису, Розэ, Чимина, Тэ и даже Чонгука в покое. И меня, естественно, тоже. Никаких больше порч на крови.       — Идёт. — Дженни так же быстро соглашается на ответные требования. — Но помни, выйдешь раньше рассвета — ты проиграла. Судьба твоих друзей зависит от тебя.       Валери уверенно кивает и переносит тяжёлый ботинок за пределы арки. Делает второй шаг и исчезает в молочном тумане.       — Если, конечно, вообще вернёшься. — На безупречных алых губах Дженни расплывается ещё одна злорадная улыбка.

***

      Как только Валери сделала пару шагов в неизвестность, внутри зазвучала паника. Она нарастала волнами, несмотря на то, что девушка пыталась контролировать себя изо всех сил. Но желание удостовериться, что арка из веток ещё на месте, взяло верх, и Валери сделала пару малодушных шагов назад.       Но своеобразную дверь, указывающую путь домой, беспросветно заволокло туманом. Девушка попробовала пройти вперёд, надеясь выйти на подножие холма, с которого она и пришла, но туман не рассеивался. Не имело значения куда ты идёшь, если не видишь направления. Валери почувствовала себя слепым котёнком и окончательно запуталась с какой стороны она пришла. Она попыталась применить свои знания, полученные на природных энергиях и разогнать туман, но стоило ему хоть немного ослабнуть, как он тут же стягивался обратно. И вот тогда, волнение из маленьких прибрежных волн стремительно превратилось в цунами, ударяясь о лёгкие, сердце и мозг сразу. А затем Валери решила мыслить здраво. Ведь паника — ничто иное, как отсутствие здравомыслия. У неё все ещё есть телефон с системным приложением компаса и навигатором.       Но горящий дисплей телефона не унял страха Валери. Индикатор связи был на нуле, навигатор не располагал горными маршрутами, а компас сходил с ума, показывая все направления сразу, да и к тому же, она все равно не знала, как по нему ориентироваться. Валери оказалась совсем одна, без средств связи и ориентиров, в густом горном тумане.       Но одна здравая мысль все же пробилась сквозь мрак безнадежности. Сюда Валери шла вверх по холму, остановившись у пологой дубовой чащи, которую как раз и застилал туман. А за ней гора начинала резко подниматься. Значит ей всего лишь нужно было понять, в какой стороне склон идет вверх, а в какой — вниз. Кроме того, туман всегда скапливался на вершинах гор. Чем выше в гору ты идёшь — тем гуще становится туман, и наоборот. Осталось лишь пройти сквозь лощину, чтобы найти путь назад. И девушка неуверенно зашагала прямо. Но спустя пару десятков минут или даже час идея не казалась ей такой же замечательной. Под ногами была все ещё ровная поверхность, лощина не кончалась. Радовало одно — туман становился менее густым, открывая извивающиеся силуэты сухих деревьев. А значит, возможно, она движется в правильном направлении. Невозможность ориентироваться и ощущение потерянности пока были единственными факторами, которые пугали Валери, а точнее, вызывали животный страх. Инстинкты самосохранения выкрутились на максимум, рождая дискомфорт. Но когда девушка услышала тихий шёпот, будто из-за спины, по телу пробежал холодок, а ноги пошатнулись от прилива адреналина. Хотя Валери пыталась убедить себя, что от сильного напряжения и усталости ей всего лишь мерещится, но затем шёпот стал доноситься то справа, то слева, откуда-то издалека. А вслед за ним, между чернеющими деревьями замелькали силуэты. Сердце рухнуло в пятки. Валери могла бы подумать, что это Дженни и ее подружки, которые просто хотят ее припугнуть. Но хотя силуэты и походили на девичьи, они были слишком долговязыми, худыми, высокими. Первой мыслью было спрятаться. Особого выбора не было — из ближайших укрытий только поросшие мхом дубы. Девушка рванула за тот, что был ближе всего, и превозмогая леденящий ужас, осторожно выглядывала из-за него, чтобы понять насколько далеко или близко тени находятся. Ведь оставаться за деревом вечно — было невозможно. Валери насчитала три. Волосы, словно паутина развевались на ветру, вместо пальцев — длинные отростки, напоминающие сухие ветви, а глаза — два белых фонарика, слабо прорезающие туман. Но что действительно заставляло почувствовать девушку ужас на вкус, так это шёпот этих созданий. Точно монашки в стенах церкви, они бродили между деревьями и шептали свои тихие молитвы. Валери хотелось врасти в мокрый ствол дерева, стать его частью, лишь бы не слышать этот шёпот. И даже здравая мысль о том, что все это всего лишь идиотский розыгрыш Дженни, не успокаивали бешено бьющееся сердце. Шёпот звучал громче. Значит тени приближались. Подтверждать свою догадку Валери жутко не хотелось, и потому она, не долго думая, сорвалась из своего открытия и пустилась наутек, петляя между деревьями. Стук в ушах заглушал не только шёпот теней, но и звуки собственных шагов. Она бежала, не чувствуя ног. И потому не почувствовала и дубовый корень, выныривающий из-под земли прямо перед ее ногой. Валери не успела понять, что произошло. Ведь после того как она запнулась, девушка покатилась кубарем вниз по крутому склону, отбивая бока и царапая ладони о выступающие булыжники. Лёжа на промозглой земле она пыталась прийти в себя, ощущала, как саднит разодранная кожа. Во время своего спуска она успела расшибить ещё и голову, судя по тёплой и катящейся по щеке струйке крови. В ушах звенело. Но по крайней мере, шёпот прекратился. Сердце успокоилось. Валери рассеянно оглянулась. В низине туман был не такой густой, и видимость существенно увеличилась. И это радовало. Но вот дубовая роща здесь медленно переходила в чёрный еловый лес, через который ей придётся продираться, что не вселяло особого энтузиазма. А затем под ее рукой что-то зашевелилось. Валери вскочила на ноги, подавляя крик. Нечто продолжало шевелиться и при этом издавать слабый невнятный писк. Валери стояла как завороженная, даже задержав дыхание. Из-под земли показалась изогнутая рукоять зонта, которая постепенно приобретала форму деревянной ступни. А затем зонт будто оторвался от земли, и на чёрном полотне открылся огромный карий глаз. Из дыры в материале вывалился длинный фиолетовый язык, то и дело изгибающийся в разных формах. «Цукумогами» — подумала она — «Ожившие предметы из мультиков Миядзаки». Во плоти. Безобидные и иногда даже отзывчивые на помощь существа. Вот он, шанс Валери выбраться отсюда.       — Привет, малыш. — Начала она, опустившись на колени рядом со страннейшим существом, которое она только видела. — Я не знаю, как общаться с духами правильно… но мог бы ты мне показать, как выйти отсюда?       Огромный карий глаз изучающе осматривал Валери. Ей даже на секунду показалось, что он думает, стоит ему помогать чужаку или нет. Но много времени ему не понадобилось. Зонт уверенно поскакал на своей рукояти в сторону еловой стены. Валери еле поспевала за ним, не успевая прикрывать лицо от колючих веток. Они так же цепляли одежду. Но все это было неважно. Главное убраться отсюда. Валери уже тысячу раз пожалела, что пошла на всю эту авантюру. Цукумогами остановился. Прямо перед простирающийся опушкой. Белеющий туман даже поглощал ночь. Столетние ели уходили прямиком в небо. А среди них виднелась одинокая и кривенькая хижина, с накиданными на крышу еловыми ветвями. Ни один человек в здравом уме не пошёл бы туда. И это был самый очевидный закон всех фильмов ужасов — «не иди в стремный дом посреди леса и останешься живым», но Валери вновь слышала приближающийся шёпот. А зонт нетерпеливо прыгал на месте, всем видом показывая, что нужно торопиться. Поэтому между двух зол — пойти в жуткую хижину и спрятаться там или же остаться на растерзание жутким теням — Валери выбрала второе.

***

      Несмотря на то, что студенты академии очень дорожили своим сном, ведь его было так мало, после одиннадцати мало кто спал. Ведь веселье они любили куда больше и ради него могли даже пожертвовать своим драгоценным сном. А веселье им сулила массовая рассылка одного короткого смс: «В полночь».       И все, за исключением редких единиц, с предвкушением ожидали, пока экран телефона вновь осветит комнату новым оповещением. Новенькая решилась на посвящение. Оставалось дождаться подробностей.       А ровно в полночь почти всем пришло второе смс: «Холм у шепчущей лощины». И студенты тенями начал выскальзывать из своих комнат, бесшумно высыпаясь во внутренний двор, а оттуда взбирались вверх по холму.       Редкими единицами, не получившими смс, были те самые пять человек, компроматом на которых угрожала Дженни. Дженни не только позаботилась о том, чтобы друзья новенькой не узнали о грядущем шоу, но и идеально подсчитала время, чтобы вообще никто не смог помешать её плану. А потому смс все получили уже после того, как Валери нырнула в густой туман за ветвистой аркой. Но конечно общая, хоть и тихая, но всё же суета не обошла стороной и тех пятерых людей.       Услышав тихий топот многочисленных ног Лиса с Розэ выглянули в коридор. Студенты уже облачились в фирменные плащи-накидки и шурша полами спешили прочь из общежития. Девочки почти сразу поняли, что к чему.       И их дурное предчувствие только подтвердилось, когда сонный, но ошарашенный и спешащий им навстречу Чимин, рассказал, куда именно Дженни отправила их подругу. Он схватил девчонок за руки и потащил прочь из академии, всё же надеясь, что Валери ещё не успела сглупить. «Я её убью» — то и дело шептала Лиса, сломя голову, взбегая по холму. Казалось, что одно только это желание работало в качестве топлива, потому что бежала девушка быстрее всех.       — А ещё надеюсь, этот засранец Чонгук уже там, потому что если бы не он… — Бурчала под нос Лиса.       — Не слишком ли ты много но Чонгук-щи скидываешь? — Несмотря на то, что Чимин изрядно запыхался, даже сквозь сбитое дыхание слышался его дерзкий тон.       — Сам подумай, Дженни за ним с первого курса бегает. Если бы он не устроил весь этот цирк с поцелуем, она бы так не взбесилась.       — К тому же, разве ты теперь не ненавидишь Чонгука? Всю неделю ядом в него плевался. — Розэ не отставала ни на шаг.       — Это всего лишь дружеское соперничество, а не вражда. Сами же знаете как порой бесит этот мистер «я-совершенен-во-всём-и-лучше-всех-вас-лохов». Должен же кто-то ему утереть нос хоть раз! — Без укладки и привычного мейка парень сейчас походил скорее на агрессивную булочку, чем на привычно обольстительного колдуна.       — Это ты-то ему собрался нос утереть?! Скорее даже Тэ-Тэ это сделает, но явно не ты.       — Розэ не упускала возможности задеть кузена.       — Иди ты. Плевать на Чонгука. Сейчас у нас есть проблемы посерьезней. — Чимин ставит точку в этом диалоге, и они продолжают свой путь вместе с остальными студентами.       Только вот остальные приятно взбудоражены, а они — обеспокоены до чертиков и до дрожи в руках.       Надежда Лисы оправдана — Чонгук и вправду уже здесь, в самом центре толпы, напротив Дженни, и кажется, спорит с ней. А за ними — устрашающее сооружение из множества сухих веток, своеобразный проход в никуда.       Друзья протискиваются сквозь толпу, и Лиса даже не вникает в суть разговора Дженни и Чона, она сходу начинает яростно кричать, и чуть ли не рычать —       — Какого дьявола ты вытворяешь? Думаешь, бессмертная?! Так я тебе быстро докажу, что это не так, чёртова ты сука!       Розэ на всякий случай вцепилась в руку подруги, чтобы та случайно не перешла черту и не осуществила свою угрозу.       — Я только что рассказывала Чонгуку, что произошло! Это была всего лишь проверка, переступит ли она через дверь миров, но я не думала, что она реально это сделает! Мы всего лишь хотели взять её на слабо. — В голосе Дженни неподдельная паника, сквозь которую даже не слышны настоящие блаженство и удовольствие от происходящего.       — Она уже ушла? Она уже ушла туда?! — Чимин обращается к Чонгуку с блистающей в глазах надеждой.       Чон бледнее смерти. Чёрные пряди скрывают глаза. Ничего не говорит. Но его сжатых кулаков хватает, чтобы всё понять. И надежда в глаза Чимин тут же разбивается вдребезги. Он сотрясает воздух, чертыхается, и только тогда замечает Дженни.       — Ты просто больная бешеная сука. Я говорил тебе, напомни? Тебя не Лиса укокошит, а я, прямо вот этими руками. — Чимин выплескивает на девушку свои эмоции, приблизившись практически вплотную и поднеся руки к её тоненькой шее, только всё же останавливается, не в силах причинить ей реальный вред. Дженни даже и не шелохнулась.       — Я ведь не нарочно, Чимин-а. Смотри, как всё было на самом деле. — У Дженни глаза точно у оленёнка, в них плещется невинность, а в руке появляется смартфон. Она включает видео и тычет им в лицо новоприбывшим. На видео спина Валери, которая действительно исчезает в арке. Дженни тут же тянется за ней, будто пытаясь ухватить за куртку, но лишь машет рукой в пустоте.       — Ты будто не понимаешь, что натворила?! Нет разницы, действительно ли ты этого хотела или сделала это ненарочно. — Голос Чонгука повисает в тишине. Слова звучат глухо. Гул студентов тут же стихает, ведь шоу принимает новый оборот. — Шепчущая лощина — это не просто мрачный лес из школьных страшилок, Дженни. Это место, откуда не возвращаются. Никто.       — А я-то думала, это весело — посылать туда новеньких и смотреть, дотянут ли они до утра. Идея, правда, не нова. Я позаимствовал её у тебя, но ты и так это знаешь.       Дженни до последнего упивалась своей бесцельно-дерзкой выходкой, не понимая, как много студентов помимо Лисы, Розэ, Чимина и Чонгука были в таком же ужасе, как и они. Но для Дженни же это было не более чем забавой. И ещё забавней Дженни было наблюдать за полной беспомощностью всегда такого непробиваемого Чонгука.       — И тебе ли меня попрекать, Чон? Как там звали того паренька… Кан… Минджун? Лидж…       — Довольно. — Всю браваду девушки гасит низкий голос, взявшийся буквально из ниоткуда. Тэхён спокоен и даже безэмоционален. Он, очевидно, тоже только выбрался из постели — каштановые волосы в беспорядке, падают на глаза, вид заспанный, но одет безупречно — на плечах кашемировое пальто. Его глаза не метают молнии, как глаза Лисы. Лицо не обеспокоено, как лицо Розэ. Тэхёна не трясёт как Чимина. И не накрывает волна леденящего ужаса и злости, как Чонгука. Несмотря на сонный вид он полностью собран, и эта аура спокойствия передаётся всем обеспокоенным. А на Дженни и вовсе действует губительно. Её плечи вновь сжались, самодовольная ухмылочка пропала с лица.       — Я собираюсь пойти в шепчущую лощину. И ты пойдёшь со мной, сестрица. — Фраза звучит как приказ, не как просьба. И на лице Дженни рисуется безысходность вперемешку с ужасом. — Уже не такая смелая?       Все заворожены тем влиянием, которое имеет над Дженни Тэхён. Причём его авторитет ощущает не только строптивая девчонка, но почти все присутствующие, заглушающие свой шёпот. Но всеобщее наваждение нарушает реплика ещё одного присоединившегося —       — Какого хера стоит отойти от новенькой на шаг, как её тут же втягивают в какое-то дерьмо? — Голос недовольный. Мин смотрит исподлобья то на Дженни, то на Чона. И вид у него такой, что лучше не злить.       Если Тэ пугал ледяным спокойствием, то Юнги пугал даже больше сдерживаемой, но просачивающейся наружу агрессией.       — И ты туда же?! — Чимин вновь вспыхнул возмущением. Он хотел было добавить «Встань в очередь», но сдержался.       — С тобой я позже поговорю. — Мин кидает злобный взгляд в сторону притихнувшей Дженни, и расталкивая зевак, идёт к арке.       — Я тоже пойду. — Глухо говорит Чонгук. Он так и не поднял головы. До сих пор до побелевших костяшек сжимает руки.       — Неужели лишишь всю женскую половину академии предмета воздыхания? Можешь не напрягаться, ты уже достаточно сделал, Гук. — Мин как будто выплёвывает эти слова тому в лицо. И укор за тот роковой поцелуй действительно болезненно колет младшего. Все в курсе, что в нём и кроется причина поступков Дженни, ведь всей её истории не поверили даже с доказательствами.       — А с чего вдруг ты так печёшься? Суровый Мин Юнги превратился в шавку, на задних лапках бегающей за новенькой? Влюбился? — Чон будто выныривает из-под толщи воды. Подобное беспокойство Мина о Валери почему-то беспричинно злит.       — По-моему это ты ей прохода не даёшь. Настолько её с ума свели с Паком, что она и прятаться от вас двоих не знала где. А теперь ещё и эта сучка на ней отыгрывается за твоё желание присвоить себе всё, что плохо лежит. — Мин махнул в сторону Дженни. Кажется девушка медленно начинала осознавать, что часом ранее подписала одногруппнице смертный приговор.       — Мы с тобой оба можем не вернуться. Но если пойдём оба, шансы на то, что Валери выживет увеличатся вдвое. — Чон не намерен уступать старшему. В глазах, мелькнувших из-под чёлки, пылает огонь.       — Точно так же как и вероятность, что вы там оба подохнете. — Кажется, Чимин — один из немногих, кто действительно был на грани.       — Чонгук. — Голос же Тэ противоположно ровный. — Это ведь не попытка искупить старые грехи?       Чон немного мешкает, хмурится. Вопрос ему явно не понравился.       — Если ты мог заметить, Валери мне чуточку ближе, чем Кан Минджун. В этот раз можно и сходить. — Чон не знает, почему выбирает именно такую формулировку. С одной стороны, это неудачная попытка отмахнуться от предположения друга, а с другой — желание в лишний раз напомнить о своей с Валери близости, и даже большей, чем её с Тэхёном дружба.        — Да вы оба с ума посходили! — Лисе кажется, что она единственная, кто осознаёт, насколько эта идея пагубна.       Но её слова лишь раззадоривают парней. Юнги самодовольно улыбается.       — Тебе ли не знать, что у меня перед лощиной преимущество. Я её учую, и так же смогу выйти. А мелкий… так уж и быть, пусть на подхвате будет.       Тэ тоже слабо улыбается аккуратными уголками губ. А затем вытягивает из левого рукава пару красных шерстяных нитей, обвязывает их вокруг своего мизинца и протягивает сначала Чонгуку, а затем Юнги.       — Помните миф про Ариадну, Тесея и лабиринт Минотавра? * Прибегнем к тому же методу. Так вы вернётесь назад. А я буду ждать вас здесь.       Колдуны проделывают с нитями то же самое.       — И постарайтесь не умереть. Теперь линии наших сердец соединены. Умрёт кто-то один, умру и я. — Тэ пристально смотрит в глаза Чонгуку, будто подтверждая всю серьезность сказанного. Он фактически вверял свою жизнь в руки других людей. Делал это без колебаний. Зная, что Чон точно не подведёт. К тому же, если с ним ещё будет Юнги, то ничего не случится.       А затем они оба направляются к арке, за которой зияет белый туман. И оба исчезают в нём.       — Они ёбнутые… — Чимин всё ещё не верит глазам, глядя в затянувший спины друзей туман.       — Я за Джином. — Говорит Лиса и стремительным шагом направляется прочь с холма, обратно в академию.

***

      Валери, не помня себя, пересекает на удивление всё ещё зеленую лесную опушку. Она покрыта нежелтеющим мхом, а по краям утопает в зелёных елях. Онемевшими пальцами девушка толкает сырую деревянную дверь и осторожно шагает вглубь, на первый взгляд, пустой хижины. Даёт глазам привыкнуть к темноте. Из щелей между деревянными досками льётся слабый свет, отсвечивающий туманом. И это помогает Валери осмотреться. Хижина кажется заброшенной — в центре немного покосившийся стол, на полках пыльные банки и пузырьки. Над ними развешаны пучки сухих трав. Настоящий домик лесной ведьмы. Только вот Валери всем сердцем надеялась, что ведьма давным-давно отправилась к далекому океану погреть свои косточки.       -Интересно, ты продержишься дольше чем тот мальчик или нет? — От неожиданности Валери хочется кричать, но который раз она подавляет этот крик в легких, не позволяет ему вырваться наружу.       Она резко оборачивается и видит девчушку, сидящую на покосившемся столе. На вид лет пятнадцать, а может даже меньше. Готическое платье с кучей оборок и кружевов делало её похожей на девочку из какого-нибудь аниме. И Валери бы даже подумала, что это живой человек, если бы не паутина, свисающая с подола и пыль, покрывающая рукава с буфами. Перед ней был самый настоящий юрэй — призрак. Точно такой же, как те старик и юноша, увиденные ею на кладбище. Валери напомнила себе, что это не первый её опыт общения с умершими, а потому ей стало спокойнее.       — Какой ещё мальчик? — Валери попыталась продолжить нить её разговора. Юрэй вполне безобидные, если их не злить.       — Который пришёл сюда… года два что ли назад? Тоже ради дурацкого задания. — Юрэй отвечает как ни в чём не бывало, будто не понимая, как жутко это может звучать.       — И что же с ним случилось? — Валери прочистила горло, продолжая изучать собеседницу. По её наряду можно было понять, что девочка здесь очень и очень давно.       — Умер. Как и я когда-то. Как и ты… очень скоро умрёшь здесь. — На невинном личике расцветает какая-то слишком коварная улыбка. Это пугает до жути, аж дыхание спирает.       — С чего ты это взяла? — Валери чувствовала, что ходит по краю. Юрэй хоть и были безобидными, быстро могли впасть в немилость и здорово насолить обидчику. Поэтому она старалась звучать как можно более спокойно.       — Отсюда нет выхода. Я до сих пор его ищу… но всё как в тумане. — Эмоции менялись на бледном лице девочки слишком быстро. От злорадства до печали не прошло и минуты.       — И давно ты здесь? — Валери пыталась прикинуть сколько столетий прошло со смерти девочки, глядя на платье. Та нахмурилась, старательно раздумывая над ответом, но потом только и сказала —       — Не помню. Давно. — А затем её лицо вновь просветлело. — Кстати, спасибо, что вернула мне зонтик. Я его потеряла и всё никак не могла найти. — Девчушка подставила ладонь к огромной дыре на сложенном зонте, а точнее к безобразному длинному языку, который оттуда высовывался. И зонт, подобно щенку, облизал маленькую ладошку хозяйки. — С ним здесь не так одиноко.       — Как тебя зовут? — Валери хотела расспросить, что это за место такое, но подумала что сначала было бы вежливее узнать имя собеседницы. К тому же, Юрэй очень не любили неуважение к себе. Та вновь сдвинула прямые брови и нахмурила лоб. Она очень долго думала, но потом снова сказала лишь «не помню».       — Могу я тогда называть тебя каким-нибудь другим именем?       — Это было бы чудесно! — Юрэй захлопала в ладоши, впадая почти в детский восторг.       — Какое имя ты бы хотела взять? — Валери подумала, что задобрив духа, она заручится его поддержкой и выведает об этом месте побольше информации. — Намного интереснее какое ты выберешь для меня! — Девочка захлопала удивительно большими карими глазами, словно ожидая подарок. — Но мне всегда нравились иностранные! Как в книжках! Только вот… ни одного не припомню.       Валери предполагает, что девочка читала английские романы восемнадцатого века. В голове проскакивают «Гордость и предубеждение» и «Джейн Эйр».       — Как насчёт… Джейн? — Девочка была слишком милой. В этом платьице и туфлях она была больше похожей на куклу, и имя ей хотелось дать тоже кукольное. Она захлопала в ладоши от восторга       — Ужас как мне нравится! Джейн! Как здорово звучит! — Она настолько зашлась в радости, что Валери начала беспокоиться, не услышат ли их прочие существа лощины.       — И много здесь вас таких, Джейн? — Голос Валери от волнения перешёл на шёпот.       — Нет… Уже нет. — Джейн играла оборочками на своём платье и раскачивала ногами от скуки. — Раньше приходить в лощину и уничтожать тени было нашим вступительным экзаменом в академию. Очень многие не справлялись, а попадали туда лишь единицы. Поэтому сначала нас было много… Но незрячие сёстры почти всех выкосили.       — Что ещё за незрячие сёстры?       — Такие долговязые, мерзкие, вместо глаз бельмо, и шепчут постоянно как старухи. — Валери поняла, что Лу имеет в виду именно тех сущностей, от которых она здесь и пряталась.       — Джейн… а ты не хочешь поискать выход вместе? — С одной стороны это безумная идея. Но Валери даже не знает, что безумнее — бродить по жуткому лесу одной и шарахаться каждой тени, или же бродить здесь… пусть даже и с призраком давно умершей девочки. По крайней мере, она не выглядела жуткой. Ну, может, только лишь слегка.       — Это бессмысленно. Я много раз пыталась. Больше не хочу. — В голове Джейн скучающее безразличие, она рассматривает тонкие ноготки на своих руках. А затем обращается в слух. Валери вновь цепенеет, слыша мягкую поступь снаружи. Шаги довольно тяжёлые, но тонут в мягком мхе. Дверь хижины вот-вот отворится, а Валери не может и с места сдвинуться.       Девчушка, округлив и без того большие чёрные глаза, медленно показывает на оконце за ней. Валери понимает, что больше шанса не будет, и одновременно с тем, как открывается дверь, выпрыгивает из небольшого проёма. Хижина невысокая, порядком просевшая в податливую землю, и потому приземляется она мягко, цепляясь ладонями за влажную деревянную стену. Пригибается и прислушивается, моля о том, чтобы вошедший не выглянул в окно. Боковым зрением она видит что Юрэй…. А точнее Джейн уже здесь. Также облокачивается о прогнившую древесину, хотя наверняка не ощущает никакого дискомфорта.       — Это дом ведьмы. — Тихо проговаривает она. А Валери не в силах ответить, не в силах спросить что-либо, и даже пошевелиться. Она лишь слышит шебуршание и звон склянок. — Она тут уже лет сто живёт. И это единственная живая душа тут. Правда, я уже не уверена, сколько души в ней осталось.       Про себя Валери просила Джейн замолчать, боясь, что их услышит та самая «ведьма». Джейн уже было нечего терять, а вот Валери — очень даже было что, и сейчас она действительно была не очень-то рада хоть и миловидному, но беспордонному духу.       Постукивание и старческое ворчание резко перекрутилось. Валери с ужасом слушала тяжелое дыхание, раздающееся над ее макушкой.       — Ой-ей… — только и послышалось слева, перед тем как дух девушки исчез, оставляя Валери с жутким существом наедине.       — Так-так… Свежая плоть… — Голос такой же скрипучий, как у профессора Квона. Слышится сильный японский акцент. — И как же ты сюда попала, прелестное дитя?       Сквозь страх Валери подняла голову, натыкаясь взглядом на безобразное старушечье лицо. В глазах-щелках белизна, ведьма была незрячей. Но непропорционально большой для азиатского типа внешности нос шумно втягивал воздух, что говорило об отличном обонянии. Валери не привыкла разговаривать с настоящими лесными ведьмами каждый день, а потому и слова не могла выговорить. Ночь напоминала бесконечный кошмар, эпизоды и образы которого становились один хуже другого.       — Отвечай! — Голос стал нечеловеческим, будто вместо одного человека говорили несколько. И Валери поняла, что бабку лучше не злить. — Это всё испытание, мне нужно продержаться тут до утра… но я просто хочу вернуться, хочу уйти отсюда. — Последние слова Валери говорила скорее для себя, чуть ли не плача. Она сдавалась и позволяла страху заполнять своё сознание. — Пожалуйста, помогите мне.       Но ведьма только скрипуче рассмеялась.       — Агнец.* Детишки из академии всё никак не научатся уму-разуму. Отсюда нет выхода. — Сердце Валери рухнуло вниз от безнадёжности. Неужели ей предстоит, как и этой ведьме, прожить всю свою жизнь в нескончаемом кошмаре? Если она вообще продлится хотя бы чуть дольше рассвета.       — А ты такая славная! Посмотри-ка на меня, хочу увидеть твои глазки. — И тут Валери вспомнила лекции Квона. Тени и прочие существа из иного мира были охочи до человеческих глаз. Именно по ним они обнаруживали желанную им душу, ведь глаза — её зеркало. Но девушка слишком поздно это поняла, глядя ведьме в лицо.       — Разные. Дьявольское отродье. — Проворчала она, рассматривая то карий глаз девушки, то тот, что был с зелёным пятном. — А руки… Отродье рода Ян. Мда. Может, ты продержишься здесь чуть дольше, чем я думала.       Незрячий взгляд ведьмы блуждал по бледным кистям девушки, вцепившимся в мокрый мох. Из-под рукавов куртки по коже тянутся чернильные цветы, обвивая пальцы настолько плотно, что те почти полностью чёрного цвета.       — К.к-к-как? — Голос дрожал, но девушке было необходимо получить любую информацию, которая могла бы ей помочь.       — Тебе помогут деревья. И твои руки. А теперь катись с моей опушки. По твою душу уже пришли, а мне не очень приятно общество… этих. — Старуха кивнула куда-то вдаль, и у самого края опушки, у еловой стены Валери смогла разглядеть женский силуэт, облачённый в белые одежды. Он почти сливался с туманом, уходящим вглубь леса. Но даже туман не помешал Валери увидеть то, что голова призрачной женщины будто парила в сантиметрах двадцати от тела. И хотя она не видела ее лица, ее глаз, девушка абсолютно точно чувствовала, что тень ее выжидает. Уже выбрала свою жертву, а теперь подобно хищнику выжидает момента напасть. Сердце быстро забилось, и Валери попыталась подготовить себя к ещё одному забегу.       — Катись! Или твои прелестные глаза достанутся мне. — Снова нечеловеческий голос. Он будто окатывает Валери ледяной водой, и та подрывается с холодной земли, и обегая избушку, бежит в противоположную сторону прочь от жуткой тени, лесной ведьмы и чертовой опушки. К черту от них всех.       Валери скрывается среди высоких елей, бежит, сбивая дыхание, перепрыгивая пеньки и корни, отталкиваясь от грубых стволов. Она затылком чувствует погоню. Да что уж там, она затылком чувствует чужое дыхание, не в силах повернуться. Всем нутром ощущает, что останавливаться нельзя. Пальцы онемели до полного бесчувствия. А ноги — тем более, но не прекращают свой бег.       Боковым зрением Валери все же видит некий мельтешащий рядом с ней объект. Спустя секунды с ужасом она понимает, что объект имеет лицо, бледное, улыбающееся, что-то хрипящее. Чёрные волосы лентами развиваются за ним. Девушка изо всех сил старается смотреть только прямо, на едва прорисовывающиеся в тумане кочки и пни, лишь бы не видеть потустороннее и ужасающее существо, практически идущее с ней вровень.       Валери не теряет надежды оторваться и находит в себе силы сделать рывок. Бежит, пока лёгкие не начинают гореть огнём, а сердце болезненно колет. Но она больше не видит мельтешения, не слышит чьих-то хрипов. Тем не менее, понимает, что не может даже вдохнуть. Изо рта вырывается кашель. Она пробежала еловую полосу, и теперь вновь бежала через лощину.       Валери видит перед собой старый иссохший дуб и забегает за него, в надежде хотя бы на минуту укрыться и отдышаться. Так плохо физически ей не было ещё никогда. А морально — ещё хуже. Особенно, когда она слышит хрипение, блуждающее между чёрными деревьями, в поисках своей жертвы. Ее трясёт от страха, а из глаз холодными ручьями текут слёзы. Она не может даже вдохнуть, зная, что это вызовет приступ кашля, и потому просто обессиленного хватается за кору дерева, пытаясь не упасть. Зажмуривается. Она бы все сейчас отдала, чтобы этот кошмар наяву закончился. Чтобы он и не начинался.       Исчезнуть. Она хочет исчезнуть, рухнуть во мрак. И даже думает о том, чтобы сдаться и позволить тени растерзать себя, поскорее закончить эту пытку.       А затем она чувствует уже привычное покалывание в предплечьях, кистях. Руки будто покрывает тугая оболочка, и запястья врастают в сухую кору. Сначала Валери думает, что это всего лишь прилив адреналина, но затем слышит треск дерева, ее спина медленно проваливается назад. Девушка делает шаг назад и оказывается в пологом проеме дерева, будто в глубокой расщелине. Оно с таким же терском затягивается обратно, но не полностью, давая Валери возможность наблюдать за головой, оторванной от тела и преследующей ее. Та парит в воздухе, тщетно виляет между стволами деревьев, и Валери ещё долго слушает ее хрипы, тяжелое дыхание и своё дико бьющееся сердце.

***

      — Чувствуешь что-нибудь?       Туман тут же скрыл арку и сборище народа за спинами молодых людей. Молочная белизна дезориентировала, сбивала с толку. Чонгук сразу же напрягся, и лишь красная нить не позволяла забыть направление, из которого он с Мином продвигались. Теперь вся надежда была на него.       — Надеюсь, девицы в твоей постели того же самого не слышат… — Проворчал Юнги, пытаясь уловить знакомый запах девушки. Если Чонгука с толку сбивал туман, то Юнги — полное отсутствие запахов и звуков. Ни птиц, ни ветра, ни шума мертвых листьев.       — Мне обычно как-то не до разговоров. Слишком занят, слушая их стоны. — Чон не упускает возможности сострить. Так они обычно с Мином и общались, хотя и были довольно близки. Юнги для младшего был как старший брат, строгий и частенько подъебывал, но все же брат. — Ну так что? Куда нам…?       — Черт ногу здесь сломит… Нихера не чувствую. Даже не слышу.       — А как же знаменитый шёпот теней, сводящий с ума? Пока не очень-то здесь и страшно. — Чонгук как всегда блещет своим бесстрашием и бравадой.       — Все твари, скорее всего, убрались вглубь чащи. Зови своих ворон. Я пока бессилен. — Юнги самого злило своё бессилие. Новенькая уже почти два часа, как вошла в лощину, и секунды неумолимо увеличивали это время, и возможно, сокращали ее жизнь.       — Толку от тебя… — Младший только подлил масло в огонь, но Юнги сдержал порыв гнева, рвущийся наружу.       Чонгук все же проделал привычный старшему трюк, он прикрыл глаза, будто погружаясь в транс. Через минут пять, не больше, на его вытянутую руку опустился чёрный ворон, любопытно разглядывая хозяина.       — Всего один?! Мы так целую вечность будем ее искать. Тут как минимум нужно десять пар глаз, не считая наши. — Мин опешил. Но Чонгук проигнорировал его ворчание, любовно поглаживая птицу.       — Он и один справится. Остальных я только приучаю, они ещё не готовы. — Спокойно говорит он, а затем обращается к ворону. — Сам знаешь, кого надо найти. Взлетай. И открой свой взор.       Черноперый ворон беззвучно взмыл в воздух, после чего Чонгук снова погрузился в своего рода медитацию. Так он «сонастраивался» со своим питомцем, чтобы видеть все, что видит тот, и Юнги уже прекрасно знал, как это работает, надеясь, что птица все же отыщет своим «взором» новенькую.       Господи, насколько же она глупа и наивна. Невыносимо. А ещё глупее он сам, раз не уследил и позволил ей впутаться в такое дерьмо. Мин чувствовал определённую ответственность за просвещение Валери во все подробности и секреты их скрытого мира, не представляя, какие опасности этот мир может принести девушке. Тогда, летом, поделиться всеми секретами — казалось довольно забавной идеей. А о том, что жизнь этого кого-то может повернуться на сто восемьдесят градусов он и не подумал.       — Идём. — Юнги и не заметил, как младший вышел из своего транса, и теперь вытягивал из размышлений его самого.       И они зашагали в густой туман, проминая сухие листья подошвами ботинок. Двигались осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Юнги наконец начал ощущать запахи леса — мокрой земли, мха, древесины. Молочная пелена начинала рассеиваться, и теперь они хотя бы видели крючковатые ветви, паутиной оплетающие белый купол тумана.       Вместе с запахами появился и тихий шёпот. Оба колдуна чувствовали присутствие иных и старались идти ещё тише, чтобы не привлекать их внимание.       Ворон Чонгука, кажется, точно знал, в каком направлении им нужно идти, паря где-то в облаках тумана. Чонгук же сейчас смотрел на мир двумя парами глаз, и Юнги надеялся, что он видел Валери.       Остановиться их заставил тихий рокот, разносящийся из-за кустов. По шумному, почти животному дыханию оба поняли, что совсем поблизости их поджидает óни — довольно большой человекоподобный и очень злобный демон с клыками и обычно красной, голубой или чёрной кожей. Что-то вроде беса. Мин с Чоном переглянулись, понимая, что их ожидает.       Старший одним лишь поднятием бровей задал беззвучный вопрос: «оружие при себе?», на что Чон утвердительно кивнул, отодвигая полы куртки и демонстрируя два небольших серебряных кинжала.       Чон тоже кивнул, задавая тот же вопрос. Он прекрасно знал, как пагубно для Юнги серебро, с которым он никогда даже не тренировался. На что парень показательно поднял обе руки. Даже во мраке Чон увидел, как ногти товарища стремительно растут, превращаются в настоящие когти. Глаза его тут же блеснули желтым огнём. Полнолуние было как нельзя кстати, хоть сквозь густой туман его и не было видно. Это значительно умаляло способности Юнги, но было достаточно, чтобы нанести серьёзный урон.       Из-за желтеющих кустов шёл пар, точно от горячего дыхания. Если это действительно был óни, то уничтожить его — задачка не из лёгких. Демон довольно могущественный, его раны могли быстро затягиваться, а отрубленные части прирастать обратно. А времени на то, чтобы продумать стратегию совсем не было. Тут могли бы пригодиться силы Чимина, сведущего в травах, растениях… ядах. Обворожительный фей мог бы сжечь монстра кислотой, и бровью не поведя. Но сейчас его рядом не было. Два маленьких серебряных кинжала и когти не были серьёзным оружием против демона. И лучшим решением было прокрасться мимо, молясь, чтобы тот их не заметил.       Что они и сделали, стараясь даже не дышать. Но шелест листьев под ногами выдавал их с головой, о чем сигнализировал злобный рев. И даже по спинам парней пробежал холодок. Ко встречи с таким противником их в академии не готовили, да и они даже не догадывались, что такую тварь может занести на землю.       В головах одновременно возникает одна и та же идея — разделиться. Идея не самая лучшая, но у обоих есть преимущества — у одного всевидящий ворон и отточенные магические навыки, у второго — усиленный нюх и физическая мощь. Так шансы уйти от демона хотя бы одному из них и найти Валери возрастали.       Поэтому не медля парни кинулись в две противоположные стороны, слыша тяжелый топот за их спинами. Юнги всем сердцем надеялся, что эти шаги последуют за ним, ведь по сравнению с Чонгуком, его преимущество куда весомей. Чудовище против чудовища. К тому же, он бы не перенёс, если бы с мелким что-нибудь случилось.

***

      — Дерьмо. — Джин не скупится на ругательства. Мало того что учителя выдернули из кровати, в то время как вся академия стояла на ушах, так ещё и его студенты (и по совместительству друзья) ещё и решили покончить с жизнью весьма эксцентричным способом — сгинув в шепчущей лощине.       — Что нам делать, чёрт возьми? — В голосе Лисы тревога, в глазах слёзы. Попутно она пытается осмотреться по сторонам, найти друзей и виновницу происходящего. — Сокджин, ты ведь вернёшь их? Где Розэ?! Где этот засранец Чимин?!       — Успокойся. Мы здесь. — Отпрыски рода Пак тут же вынырнули из толпы. Оба запыхались. Да и по вспотевшему лбу Чимина можно было догадаться, что они тоже куда-то отлучались. В руках обоих блестят пурпурные бутыльки, и до Лисы доходит, что эти оба задумали.       — Так, не психуй. — Розэ опережает подругу, кладёт ей руки на плечи. — Шансы Чонгука и Юнги мизерны. А мы с Чимином — феи и с лесом на «ты». И толку будет больше от двух фей… ну или точнее полторы… — Розэ, осекаясь, бросает взгляд на кузена.       — От того, что во мне лишь половина фейской крови, не значит, что я обладаю и половиной способностей. — Он лишь недовольно фыркает, не упускает шанса упомянуть Розэ, что в чём-то он её даже превосходит, демонстративно вертя пузырёк в руке.       — Заткнулись все. — Джин был хоть и сонный, но соображал здраво. Он устало потёр виски, глядя то на Паков, то на испуганную Лису, то на Тэхёна, держащего мизинцем красные нити, уходящие за пределы арки.       — То есть, вы, засранцы, реально думаете, что найти ту несчастную душу, туда ушедшую, вам по силам? На секундочку, даже профессор Квон не нашёл того парнишку два года назад. А он, хоть и хрыч тот ещё, но великий колдун. К тому же, вы все видели, что потом с ним случилось… Вы просто… кучка малолетних тупиц.       — Хён, но ведь и ты не намного старше. — Тэхён впервые подаёт голос. Он сосредоточенно вглядывается в беспросветный туман. Молодой человек почти не двигается, протягивая руку с нитями точно кукловод. — Но ты всё же не здесь.       — Нити судьбы… неплохая идея. Прибегаешь к семейным техникам. Но даже если они и смогут вернуться с их помощью обратно… пока они найдут друг друга слишком много времени пройдёт. Слишком.       Все прекрасно понимали, что жизнь за пределами арки измерялась в секундах. Особенно таких юных и неопытных колдунов, как Валери, и даже Юнги с Чонгуком.       — Если пойдёт больше людей, шансы возрастут. Квон не смог потому что был один. — В словах Чимина есть смысл, и они кажутся Джину даже логичными.        — Я тоже пойду. И тогда у нас будет ещё одно преимущество. — Лиса уверенно кивает, всматривается в арку. Глаза больше не блестят от страха. При мыслях о том, что сейчас переживает Валери, страх сам собой отходит на второй страх. К тому же, если они будут двигаться большой группой, у них есть все шансы.       — Так. Я ещё ничего не сказал. — Джин пытается остудить пыл юных ведьм и колдунов, но друзья настроены слишком решительно.        — Ты не сказал «нет». — Тэ лишь подливает масла в огонь.       Не дожидаясь ответа старшего он вытягивает из рукава пальто ещё три нити, привязывает к мизинцу правой руки. Розэ и Чимин в это время быстро вскрывают бутыльки с эликсиром из адамовой головы и опрокидывают их, точно бутылочки из мини-бара.       — Вы тут всё и без меня порешали отлично. Могу идти спать? — Джин было направился в сторону академии, но уловив Грозный взгляд Лисы, тут же остановился. — Чёрт с вами. Идите. Но если почувствуете опасность, бегом обратно. Тэхён, за нитки отвечаешь своей головой. А мне осталось всего лишь… рассеять туман адским пламенем. Всего лишь.       Все понимали, что туман и тени тесно взаимосвязаны. Иные отлично скрываются в непроходимом тумане, а без него попросту не смогут существовать в таком количестве на такой маленькой территории. И им не останется ничего кроме как сгинуть обратно в свой сумрачный мир.       — А тебе слабо? — Даже в темноте видно, как Тэхён улыбается. Будто бросает старшему вызов.       — Не слабо. — Со всей серьезностью отвечает Джин. Мальчишеские замашки резко пропали, и теперь их учитель выглядел очень даже зрелым и сосредоточенным. — Но для этого мне понадобится чертовски много времени. А потом неделя восстановления.       При упоминании адского пламени все неслабо удивляются. Они хоть и являются частью магического мира, сражаются с тенями, приходящими из сумрачного мира, но ад — совершенно самый недоступный из всех миров. И даже бесы исключительно редко прорываются из такой далекой глуши. А Джин собирался вот так взять и призвать огонь ада.       Лиса колеблется. Понимает, как это будет тяжело для молодого колдуна. Не рискует при всех кинуться на шею Сокжина (хотя очень хочется), но всё же осторожно приближается и шепчет так, чтобы никто не услышал —       — У тебя всё получится. — Хлопает большими глазами. Сокджин так близко, что его хочется поцеловать. Особенно не зная, вернётся ли она обратно или нет. В глазах Джина мелькает та же мысль. Мысль о том, что этот несостоявшийся поцелуй мог бы быть последним.       — Вернись ко мне. — Так же глухо шепчет он. Но кажется слова все же долетают до уха Тэ, потому он улыбается одним уголком рта.       Чимин, Розэ и Лиса обвязывают красные шерстяные нитки вокруг мизинцев, и Тэ делит своё сердце еще на три части, жалея, что одна его часть не принадлежит Валери.       А затем все трое друг за другом исчезают в ветвистой арке.

***

      Кажется, в ожидании проходят часы. Валери слушает размеренные удары своего сердца, закрыв глаза. Открывать их совсем не хочется. И тем более проверять, всё ли ещё жуткое существо выискивает её среди деревьев. Но уже довольно давно снаружи не доносится никаких звуков. Оглушительная тишина. А внутри сухого ствола дерева так спокойно, тепло, безопасно. Валери хочет дождаться момента, пока рассветные лучи не пробьются сквозь плохо затянувшийся проход и не осветят её лицо. Только тогда она сможет открыть глаза. Только тогда двигаться сквозь лес будет не так страшно. Ведь как правило, тени выходят лишь ночью. Хотя… туман в этом лесу мог так же прекрасно стоять и днём, что гарантировало теням комфортное пребывание в этом лесу не только ночью.       Ни дикая усталость, ни затёкшее тело сейчас не доставляют Валери особого дискомфорта. Лишь бы остаться здесь. Лишь бы не оказаться снаружи. И даже почти полностью заросшая расщелина, через которую она оказалась внутри полого дерева, не вызывала такой паники, как мысль о том, чтобы выйти наружу. Валери даже была готова стать этим чёртовым деревом, врасти в него.       Но затем её лицо действительно обдало светом. Но это точно был не рассвет. Скорее огонь. Свет костра пробивался сквозь сухую кору. И девушка всё же решилась разомкнуть тяжёлые веки.       Из своего открытия она видела лишь вспышки света, мелькающие мимо расщелины. Она дала своим глазам привыкнуть к яркому свету, прорезающему и тьму и белый туман, а затем увидела перья. Перья, горящие не только красным и оранжевым, но и чуть ли не всеми цветами радуги. Это точно была маленькая птичка, охваченная светом, и кажется, будто она требовательно ждала Валери. Птица не вызывала никаких дурных предчувствий и чувство опасности. Наоборот, она горела первым лучом надежды в беспросветной тьме.       И Валери даже подумалось, что птица покажет ей путь назад. Потому она немедля приложила ладошки к сухой древесине, прикрыла глаза, сосредоточилась, почувствовала привычное покалывание от плечей до кончиков пальцев. Дерево тихо затрещало, позволяя девушке покинуть своё укрытие.       — Покажешь мне путь отсюда? — Тихо спросила Валери, будто птица и вправду могла ответить. Но та лишь забила крыльями, устремляясь вперёд.       Не размяв тело девушка кинулась за своим лучиком надежды, жутко боясь его потерять.       — Только выведи меня. — почти без остановки повторяла про себя она.

***

      Просьба Юнги была услышана: бес действительно погнался за ним, а не за Чонгуком. И у парня появился стимул ускориться. Прежде неуязвимый, он впервые чувствовал опасность настолько реальной. Настолько близкой. Ноги несли его на всех скоростях по извилистым тропинкам, перепрыгивая кочки и лужи. Нечеловечески быстро. И даже óни было не угнаться за ним. Юнги старался как можно дальше отвести демона от мелкого, рассчитывая, что хотя бы тот отыщет новенькую. И когда они были уже достаточно далеко, чтобы запах Чонгука совсем ослаб, Юнги побежал пуще прежнего. С каждым новым шагом человеческого в нём осталось все меньше. Благо луна позволяла звериной натуре вырваться наружу. И в какой-то момент эйфория от полной свободы взяла верх над человеческой тревогой. Юнги даже хотелось выпустить вопль наружу, но это могло привлечь прочих сущностей, и потому приходилось сдерживаться. Парень ещё долго бежал без остановки, уже прилично оторвавшись от демона. Теперь же он пытался уловить знакомый девичий запах. Не то, что бы они с Валери были особо близки, но пары совместных прогулок по блуждающим коридорам академии вполне хватило, чтобы его запомнить. Ладно, возможно таких прогулок было гораздо больше, чем пара. И кажется, запах он все же уловил.       Эйфория все ещё настолько ярко бурлила в венах, что затуманивала разум. А усиливающийся запах её земляничного шампуня для волос лишь ещё больше дразнил.       Он чувствует себя потрясающе. Теперь не лес контролирует его чувства, его страх, его инстинкты. Он выше этого. Он найдёт Валери и отыщет выход. И даже соблаговолит прихватить с собой мелкого, если тот не будет выёбываться как обычно.       Юнги настолько глубоко уходит в мысли, что своим острым зрением не замечает горящего пятна, мелькающего между стволами деревьев, пока оно не вспыхивает прямо перед глазами, ослепляя парня.       Он больно врезается во что-то. Но не так больно, как если бы он врезался в дерево. Вероятней всего, на такой скорости, он бы его просто снес. По глухому удару, шумному выдоху и хрусту, парень понимает, что врезался он в чьё-то маленькое тело. А яркий земляничный запах шампуня позволяет воссоздать полную картину. Юнги таки нашёл Валери.

***

      Сначала ей кажется, что она на всей скорости влетела в дерево. И даже успела порадоваться, что не головой, иначе последствия были бы фатальны. Правда, дикая боль в грудной клетке ничем не лучше. Она даже хуже, чем боль от порчи на крови, насланной Дженни. Так вот, оказывается, каково это — когда рёбра ломаются. Валери понимает это, пока отлетает на несколько добрых метров, больно скользя по холодной земле, обдирая ладони в кровь. Она переворачивается несколько раз, и оказывается на груди, или скорее, и без того болящих рёбрах. В глазах искрится от боли. Девушка снова не может сделать вдох.       Но хуже всего, что она слышит рядом с собой присутствие кого-то ещё. Хруст веток, шаги, тяжёлое дыхание. А она в настолько проигрышном положении — даже не может пошевелиться, не говоря уже о том, чтоб убежать. А в следующий миг её рывком переворачивают на спину, и всё, что она видит перед собой — два горящих желтых глаза. Это глаза её смерти? Вот так все и закончится?       Из горящих лёгких рвётся вопль. И если бы не теплая ладонь, прикрывающая её рот, то вопль бы эхом разнесся по чаще. Жёлтый огонь в глазах напротив гаснет, и в отблеске горящих крыльев птицы (она всё ещё парила поблизости) Валери видит знакомого паренька. Юнги.       Но вместо облегчения девушка чувствует ещё больший ужас. Вероятней всего, это был вовсе не Юнги, а тень, принявшая его облик. Иначе, желтые глаза и нечеловеческую силу, с которой он её отшвырнул на землю по-другому и не объяснишь. И видеть перед собой демона с лицом друга было действительно жутко.       — Не бойся. Это я. — Низкий медовый голос звучит так же, как и из уст Юнги. Но девушка не поддаётся этой иллюзии, кусает его тёплую ладонь, желая причинить тени хоть какой-нибудь вред перед смертью. — С ума сошла?! Это же я! Юнги! Мин Юнги!       Парень отрывает руку от рта Валери и видит, как кровавый укус тут же затягивается. Девушка подскакивает и отползает от него, корчится от боли. Судя по характерному хрусту во время столкновения, пара её рёбер были сломаны.       — Докажи. — Шипит она. До Юнги доходит. Девушка не верит всему, что видит в шепчущей лощине.       — Мы встретились в баре, и в нашу первую встречу ты блевала, что пиздец.       Этих слов хватает, чтобы гнетущее отчаяние сменилось блаженным облегчением. Слёзы боли превращаются в слезы радости, и девушка глазам своим не верит, что перед ней действительно Юнги. Она тянется к нему, обхватывает его спину окровавленными и саднящими ладонями, утыкается в горячую шею, сопит, словно ребёнок. Она позволяет слезам течь по щекам, позволяет себе рыдать в голос. Он пришёл за ней, и она больше не одна.       Юнги немного мешкает, а затем обнимает хрупкое трясущееся тело. Делает это осторожно, боясь надавить на сломанные ребра, особенно сейчас, когда он не в ладу со своей физической силой. Он закрывает глаза, боясь представить, что испытала девушка, за проведённые здесь часы.       — Я с тобой. Успокойся. — Прошептал он, надеясь, что это хоть как-то умалит весь ужас, который она пережила.       А затем его взгляд взмыл вверх, к ослепившему его пятну света. Над ними порхала птица, крылья которой горели невообразимыми цветами. В памяти тут же всплыли страницы старых книжек. Юнги безошибочно узнал птицу.       — Герциния*. Тебе невероятно повезло её встретить.       — Она сама меня нашла. Что это за птица такая? — Просопела Валери куда-то парню в шею. Она вцепилась в него мёртвой хваткой и, кажется, не собиралась отпускать до самого рассвета.       — «Перья их так сильно сверкают в тени, что как бы ни была густа ночь, они всегда отражают свет, что поможет обозначить путь». Это птица, как я думал, из старых легенд. Но оказалось, что она очень даже реальна. Она сейчас растает.       Валери подняла затуманенный от боли и слёз взгляд. Птица и правда призрачно сияла, пульсировала светом, её перья стремительно опадали на землю, а сама она будто бы растекалась в люминесцентном дожде.       — Она выполнила своё дело, и больше ей незачем существовать. — Отвечая на беззвучный вопрос сказал Юнги.       Они ещё долго сидели так — на холодной земле, обнявшись, вцепившись друг в друга. Минуты в этой чащобе тянулись невыносимо медленно. Но Валери хотела, чтобы так и закончилась эта ночь — в тёплых и уютных объятиях Юнги. Вот бы так и было.       Но разве может она в этой чертовой лощине так просто получать желаемое? Первым на хруст веток реагирует Юнги. Он безошибочно определяет, из какой стороны доносится этот хруст. Шагает сразу несколько. Две пары ног — почти как человеческие, легкие. И четыре быстро перебирающих лапки.       Их с Валери сердца замирают, дыхание прекращается. Юнги пытается придумать стратегию на случай нападения, но времени на это не остаётся. Потому что из тернистых кустов выходят сразу два силуэта. От прилива адреналина он не сразу распознал знакомый и сшибающий с ног запах. Сейчас запах был усилен вдвойне.       Юнги не ошибся — перед ними оба представителя фейского рода Пак. И их тошнотворно приторные феромоны, от которых аж зубы сводило.       Валери широко распахивает глаза. В который раз она им не верит. Но спокойствие Юнги распространяется и на неё. За ними тут же выбегает небольшая лисица. От обычной её отличает лишь наличие ещё восьми пушистых хвостов. В темноте Валери видит, как зверёк меняет свою форму, превращаясь в нечто иное. И через секунду… перед ними предстаёт Лиса. Абсолютно обнаженная Лиса.       — Отвернитесь! Хер ли уставился, Мин?! — Она тут же скалится. Глаза горят таким же жёлтым огнём, как и у Юнги при их встречи.       Мин тут же отворачивается и утыкается в плечо Валери, которая все ещё держалась за его куртку. Девушка была не в силах отвести от подруги изумленный взгляд, правда вовсе не из-за того, что та была совсем обнажена. Розэ кинула девушке её школьный плащ, в который она тут же облачилась. А после обе кинулись к ней в объятия. Валери быстро, хоть и с дикой болью, поднялась с земли и позволила себя обнять. Она зашипела от боли, когда руки девочек обвили её талию.       — Полегче… Юнги мне рёбра сломал. Случайно. — Тут же поспешила добавить она. — Вы все тут… ради меня…       — А как иначе? — Глаза Розэ блестят даже во тьме. Кажется, она тоже плачет от счастья.       — Эй, а меня обнимаешь? — Голос Чимина звучит как-то слабо. Валери выглядывает из-за плеч девочек и пытается разглядеть Чимина.       — Обойдёшься. — Злобно шипит Лиса.       Но Валери не обращает на реплику никакого внимания. Она слишком обеспокоена состоянием Чимина. Прежде всегда безупречный полуфей полу-колдун выглядит совершенно измученным. Даже во мраке виден землистый цвет лица. По нему тянутся тёмные венки, просвечивающие через кожу, будто парень отравился сильным ядом. Челка мокрыми прядями повисла на лбу, а взгляд затуманен. Но больше всего Валери пугает окровавленная белая футболка, виднеющаяся из-за поло расстегнутой серой курточки.       — Боже, Чимин, тебе больно? — Она подлетает к другу, пытается поднять футболку и осмотреть рану.       — Нет, это ведь абсолютно нормально, когда кровь из рёбра идёт. — Он пытается звучать буднично, но язык заплетается. — Воу, давай отложим раздевания до возвращения в Академию?       — Что с вами произошло? — Мин также оглядывает друзей.       Розэ тоже бледна, по фарфоровому прежде лицу и шее тянутся такие же чёрные вены. Лиса — в ссадинах и грязи.В волосах ветки и листья.       — Óни с нами произошёл. — Фыркает она. Валери подмечает, что прежде человеческие резцы теперь стали более длинными и острыми.       Юнги делает предположение, что это тот самый бес, который гнался за ним.       — И как успехи? — Он чувствовал некую вину, что не прикончил его сам.       — Как видишь, мы живы. — Лиса была даже более раздражительной, чем обычно. От неё волнами исходил животный гнев.       — Что нельзя сказать про того демона. Я его… у-де-лал. — На бледном лице Чимина расплывается слабая победная улыбка. Парень еле стоял на ногах.       — Не в одиночку. — Милое личико Розэ становится суровым. Она подходит к кузену и вливает ему в рот жидкость из маленького прозрачного пузырька. Затем отпивает сама. Чёрные вены тут же светлеют.       — Как вы его прикончили? — Юнги не может скрыть искреннего интереса.       — Эти двое решили использовать меня в качестве маленькой пушистой приманки, пока пытались превратить тело демона в кислоту. — Вот и раскрылась причина недовольства Лисы. Кажется, ей тоже здорово досталось. Валери знала, что речь шла об одном из высших демонов, прибывших из мира, ближе всех расположенного к аду.       — Но с вами-то что? — Валери беспокоится, не ранил ли демон хрупкую Розэ и Чимина.       — С нами всё в порядке. Мы, феи, черпаем энергию от природы. Но не всегда можем её обуздать. Особенно, когда дело касается отравляющих веществ. А вот Чимин решил выпендриться, но подошёл к óни слишком близко, и получил… Подними футболку. — Розэ не раздумывая оторвала низ своей штанины. Хорошо, что трикотажная пижама легко рвалась. Девушка тут же туго обмотала окровавленный торс своего кузена, не давая Валери возможность осмотреть рану. Чимин скривился от боли, но сдержал болезненный стон.       — А где Чонгук? — Лиса осматривалась по сторонам. Произнесенное ей имя заставило Валери забыть как дышать без того больными легкими.       — Он тоже тут?! — Выпалила она.       — Тоже… — Лиса замирает, округляет глаза. Что-то явно произошло. Это чувствуют и Розэ, и Чимин, и Юнги. Некий слабый рывок, мизинец тянет вперёд, вибрация проходится волной по всей руке. А затем она безвольно повисает вдоль тела. Лиса судорожно тянет красную нить, боясь подтвердить свою догадку. А когда в пальцах оказывается распушенный кончик, девушка констатирует — Нити подрезали. Дерьмо.

***

      То же самое чувствует и Тэхён. То же натяжение, вибрация, рывок, и свободный конец нити остаётся лежать на земле. Ребята, несомненно целы, ведь его сердце всё еще бьется. А вот связь с ними разорвалась.       — Что произошло?! — Скоджин с неподдельным шоком смотрит на опустившиеся руки Тэхёена. Мгновение назад он напоминал кукловода, а сейчас все его нити безжизненно упали вниз.       — Кто-то обрезал нити. — Глухо говорит Тэ. Вместе с ними на землю упало и его сердце. А заодно и сердце Джина.       — Ёбтвою мать… Как будто проблем нам было мало. -Джин закидывает вспотевшее лицо к чёрному небу. Его руки и колени уже порядком затекли, ведь он держал их в одном положении уже второй час подряд. Ладони горели, соприкасаясь с землей. Вокруг молодого человека круги и символы, выложенные солью и могильной землёй.       — А ты скоро уже…? — Тэ понимал, что единственной надеждой сейчас на возвращение остальных было заклинание Сокджина. Парень старался изо всех сил, но адским огнём пока даже и не пахло. Хотя земля уже достаточно хорошо прогрелась. Ему нужно было ещё больше времени.       — Скоро. Но я не могу остановиться. И я даже не уверен, получится ли рассеять туман во всей чаще или только в определенном ее радиусе.       — Я пойду в лощину. И приведу их обратно к арке. — Тэ отвязывает нити со своих мизинцев, на лице не дрогнул ни мускул.       — Тэхён… — Джин окликает родственника, когда тот почти достигает двери в другой мир.       — Попытаешься остановить? Ты ведь знаешь о моих способностях, я даже тебя в кое-чём превос…       Но Джин и не думал противиться, он уже выглядит измученным. От жара, исходящего от земли, лицо вспотело, по лбу текли капельки капельки пота. Джин шепчет, но этот шёпот все же долетает до Тэхёна —       — Верни Лису.       Уголки губ Тэ снова едва заметно вздымаются вверх, и он, как и остальные, исчезает в пелене тумана.

***

      Чонгук почти сразу перестал слышать тяжёлые шаги за спиной. Как и звериное дыхание. Демон выбрал Юнги. И Чон надеялся, что у старшего действительно быстрые ноги. Если бы óни выбрал его, то их встреча была бы неминуема. И скорее всего, была бы непродолжительной. Да, старший достаточно быстр, чтобы убежать. Беспокоиться не о чем.       Колдун старался сосредоточиться на том, что видит ворон. Птица летела низко, петляла между деревьев, попутно заглядывая в низины. Смотреть его глазами и проделывать путь во мгле было чертовски сложно, и потому Чонгук прислонился к одному из деревьев, заодно надеясь отдышаться.       Парень сам не знает, сколько времени он провёл, сидя на холодной земле, но спина уже затекала, а ворон так ничего и не нашёл. Тревога начинала нарастать где-то в области затылка, переливалась к вискам, а единственное, что не давало ей полностью захлестнуть молодого человека — мягкая красная нить, обвивающая его мизинец, и ведущая из этого жуткого места обратно — домой. Вот бы у и новенькой такая была, и тогда бы эта тупица мола тоже вернуться. Вот бы и у Кан Минджун она была тоже. И тогда бы его смерть не висела на душе Чонгука тяжелым камнем вот уже третий год.       Он злится. Злится даже не на глупость Валери — поддаться манипуляциям капризной и жестокой королевы школы, злится не на то, что Кан Минджун здесь умер, а на самого себя. На свою собственную безалаберность. На то, что три года назад придумал это идиотское задание. На то, что ему хватило дерзости отправить сюда кого-то. И на то, что сам же и раздраконил Дженни тем чертовым поцелуем в столовой, подставляя Валери под прямой удар. Но о Дженни он даже и не думал, и тем более о её реакциях. Валери отказала ему прямо когда он был между её ног, целуя её на столе в мастерской, где так успокаивающе пахло масляными красками. Стен академии… просторные аудитории — сейчас все это казалось отголосками другой жизни. Лощина давила своей гнетущей тишиной, и один час здесь, казалось, тянулся десятилетия.       Она отказала.       Впервые за всю свою жизнь Чонгук слышал отказ. Ещё и в самом разгаре ласк. Пока его язык скользил по нежной шее, а губы терзали кожу. Этот отказ был словно пощёчина. Хлесткая звонкая пощёчина. Чон не мог поверить, что ему вообще кто-то мог отказать.       А потом в нем взыграла злоба. Желание отыграться. План возник сам собой. Он слишком привык получать то, что он хочет. И не собирался позволять этому закону меняться. Если он не заполучил этот гребанный поцелуй в мастерской, а его поражение засвидетельствовали лишь её стены, то пусть же поражение Валери увидит абсолютно каждая душа в этой чертовой академии. Именно так он думал.       А теперь жалел. Чертов идиот. Просто идиот.       На самом деле, мысли о девчонке позволяли отвлечься от более гнетущих и пугающих мыслей. Мыслей о Кан Минджуне.       Как бы то ни было, сидеть на холодной земле под углом 90 градусов было больше невозможно, и парень решил покинуть своё пристанище, последовать за вороном. Так он и сделал — побрел по узким тропинкам мимо причудливо изогнутых деревьев.       Тишина, повисшая в воздухе угнетала. Угнетала и слух и нервную систему. Её нарушал лишь шорох красных листьев, проминающихся под ногами. Но даже он не мог разрушить тяжелый пласт тишины, ложащийся на самое дно сердца.       С каждым шагом Чонгук погружался в какое-то невероятное отчаяние. Он больше не отыщет Юнги в этом бесконечном лабиринте деревьев. И тем более не найдёт Валери. Если она вообще жива. Перед глазами её лицо. Оно быстро бледнеет и приобретает трупный голубоватый оттенок, такой же, как и лицо Кан Минджуна. С каждым шагом тело наполняется тяжестью. Чону просто хочется лечь на землю и пролежать так до рассвета. Но природное упорство заставляет делать все новый и новый шаг, пока он не выходит на крутой обрыв, где гора будто резко обрывается. А у самого края раскинулось невероятных размеров старое дерево. Оно настолько велико, что старые корни, то и дело выныривающие из-под земли тянутся на долгие метры, достигая ботинок Чонгука и уходя вглубь лощины.       Парень запрокидывает голову, пытаясь увидеть верхушку дерева, но вместо неё в густом тумане прорисовываются очертания огромной головы, от макушки которой тянутся ветвистые рога. Лица не видно, но зато сквозь туман мутным огнём горят два глаза. Руки-ветви с жутким скрежетом шевелят своими пальцами. И Чонгук впервые замечает, как от них и к земле тянутся веревки. Они заканчиваются петлями вокруг шей многочисленных силуэтов.       И Чонгуком впервые в жизни овладевает нечеловеческий страх.       — Подойди… ближе… подойди ближе. — Едва различимый шёпот перерастает в громкий скрежет, обдавая парня ещё одной волной страха. Мозг противиться всеми силами, но нога сама делает шаг вперёд.       — Вот так… я ждал тебя. Твою душу. От неё пахнет отчаянием… и виной… Твоей порочной душой несёт за километры. Насколько же она черна и запятнана… твоя душа.       Чонгук безошибочно определяет — перед ним Кубтрэ-они — демон, питающийся отчаянием. Они убеждены, что попадут на небеса, если заставят как можно больше людей покончить с собой, а точнее очистить свои порочные души. Парню определенно стоило быть осторожней со своими мыслями, особенно в таком месте как это. Оно было способно слышать даже то, что происходит лишь в голове. Чон чувствовал себя отвратительно. Будто ему влезли в самую душу. И не слушать тяжелый голос было намного сложнее, чем кажется, ведь он проникал в самое существо, рождая невероятную слабость и тела, и души.       — Я знаю, что ты сделал. Знаю… Должно быть тяжело жить с такой ношей?       — Ни черта ты не знаешь, выродок. — Даже каждое слово давалось парню с великим трудом. Язык будто не слушался. Его невероятно клонило в сон.       — Молчи. Я покажу тебе кое-что. Источник твоих кошмаров и душевных мук… прямо здесь. — Хруст веток прорезает тишину. Они тянутся в Чонгуку, а вместе с ними к нему близится и силуэт, повисший на веревке. Прямо перед парнем возникает лицо, которое он много раз видел в своих снах. Отнюдь не сладких, а в жутких кошмарах. Только вот сейчас его кошмар стал явью — лицо Кан Минуджна искажено гримасой боли, кожа уже давно не привычного бежевого оттенка, она иссиня-фиолетовая. Из-под верёвки выглядывает безобразная красная полоса. Парень такой же юный, как и три года назад. Такой же беззащитный. И мертвый.       — Смотри, что ты натворил. Разве ты не заслуживаешь такой же смерти?

***

      — Черт, я прям в лужу вляпалась. — Розэ то и дело то запиналась, то цеплялась за ветви деревьев.       — Ты фея или кто? Это твоя природная среда так-то. — Несмотря на боль Чимин оставался верным себе и потому ворчал.       — Куда мы вообще идём? — Они с Розэ вообще были похожи. Одна бесконечно хныкала, второй ворчал.       Но Валери была даже рада слышать и то и другое. Ей также было абсолютно плевать куда они идут и правильно ли. Главное, что она больше не одна. Друзья рядом, и ей казалось, что теперь все точно будет хорошо. И потому даже сквозь боль в рёбрах она улыбалась.       Задачу ориентироваться и вести группу они доверили Юнги и Лисе. Те шли «на запах» Чонгука. Валери не до конца поняла истинную и ранее потаенную сущность своих друзей, но она точно знала, что оба обладали острым животным нюхом.       Внезапно они замерли, заставив остановиться и остальных. И Валери в душе молилась всем богам, чтобы это была не та же самая безголовая тень, которая ее преследовала.       — Ты слышишь? — Прошептала Лиса. Мин прислушивался. Их уши улавливали то, что было недоступно ни Валери, ни Пакам.       Валери на всякий случай готовила себя к очередной погоне. Правда со сломанными рёбрами сделать это будет непросто.       Но Юнги и Лиса расслабились ещё до того, как из тени деревьев к ним вышел знакомый силуэт. Пальто мужского кроя, широкие плечи и копна каштановых волос. Девушка узнала друга даже в беспросветной тьме.       — Тэхён? Ты то здесь зачем? — Голос Розэ звучал на несколько тонов тише чем обычно.       — Я здесь за вами. Кто-то оборвал нити. Не могли же мы с Джином вас тут бросить. — Его голос звучал как всегда спокойно. Будто он сейчас был на обычной прогулке по лесу. Ночной прогулке. По жуткому туманному лесу.       — Но как ты нас так быстро нашёл? Мы уже битый час ищем Чонгука. — Розэ недоумевала.       — Просто шёл на гундёж Чимина. Такое нельзя не услышать. — Он сейчас как ни в чем не бывало шутит, целый и невредимый, даже без единой царапины, улыбается, а Валери до жути хочется его обнять. До очередного хруста своих рёбер. Даже он сейчас здесь.       — На самом деле, время здесь течёт по другому. Кажется, что проходят часы, но на деле… минуты. Кроме того, туман заставляет вас ходить по кругу. Он одурачил даже вас, Лиса, Юнги. — Тэхен протягивает вперёд руку ладонью вниз, и на земле тут же загораются многочисленные следы. Одни тянутся вперёд, другие уходят назад. Они точно тут уже проходили несколько раз, только вот место казалось абсолютно новым.       -То есть… мы тут состаримся быстрее? — Розэ схватилась за перепачканное грязью личико тонкими пальцами.       Притихнуть всех заставляет тихий утробный рокот, скрежет зубов. Он едва слышен, но Валери точно знает, какому существу он принадлежит. Тело снова цепенеет.       — Это она. Тень с отдельной головой. Она преследует меня. — Валери шепчет.       — В смысле с отдельной? Башка летает сама по себе? Судя по звукам она так голодна… — Чимин все ещё не пришёл в себя, глаза затуманены.       — Да, сама по себе. Я смогла спрятаться, но кажется, она нас… учуяла. Разделимся. Она не сможет угнаться за всеми сразу. — Несмотря на своё состояние, Чимин генерирует идеи.       — Ты реально думаешь, что это хорошая идея? — Лиса намекает на то, с каким трудом они нашли друг друга в этом гребаном тумане. Им скорее даже чисто повезло.       — Неа.       — Хорошо, а то бы я начала сомневаться в твоих умственных способностях, если бы ты так считал. — Она фыркает, пока рокот неминуемо становится ближе.       — Это нукэкуби. Обычный мононоке-людоед. — Шепотом конституирует Тэ. — Чтобы его убить достаточно просто спрятать его тело. Голове некуда будет возвращаться, и демон сгинет.       — Ага, только как нам найти тело? Я ничего не чувствую. — Юнги остается таким же спокойным как Тэ не получилось. План звучал ещё более абсурдно, чем идея разделиться.       — У нас тут чистокровная фея. У них есть внутренняя способность сканировать лесную местность. Так ведь, Розэ?       Пять пар глаз уставились на хрупкую девушку. А ей под землю хотелось провалиться, потому что к восемнадцати годам она так и не овладела основной техникой своего клана. Феи действительно могли ориентироваться в лесу даже с завязанными глазами, полагаясь лишь на свои ноги, сканирующие землю, которой они касаются.       — А нельзя просто поймать эту голову? Нас шестеро. Шестеро против одной тени. — Розэ пыталась придумать другие решения.       — И провозиться с ней до утра?! Нукэкуби довольно сложно уничтожить в прямом бою. — Тэхен же стоял на своём. Но времени спорить не было. Кровожадный монстр в любую секунду мог обнаружить довольно большую компанию смертных. Чимин недовольно цокает, и даже не видя в темноте, Валери знает, что парень закатывает глаза.       — Сними ботинки. — Говорит он Розэ. — Так ты лучше почувствуешь землю.       — Ты думаешь, я не пыталась?! К тому же тебе-то откуда знать, ты ведь не чистокровный… — Кузены выбрали не самое удачное время для пререканий.       — Зато я много раз видел, как это делает отец. Снимай уже ботинки и успокойся. Я помогу тебе сосредоточиться.       Розэ все же расстегивает молнию ботинок, откидывает их на землю, и Валери ёжится при мыслях о том, как голые ноги подруги касаются мерзлой земли. Чимин кладёт руки на плечи сестры, и оба замолкают. Сосредотачиваются.       Розэ долго хмурится, не видя перед собой ничего кроме черноты. Эта идея кажется ей бесполезной, а жуткие хрипы тени лишь становятся громче.       — Я вижу! Чимин, я вижу! — Даже шепот пропитан восторгом. Розэ подскочила на месте, а затем схватила ботинки и кинулась вперед — между деревьев.       Остальные бросились за ней.       Валери очень боялась отстать от остальных. Она могла отличить мелькающий силуэт Розэ лишь по длинным развевающимся волосам. Чимин старался не отставать от сестры. Лиса и Юнги отличались невероятной выносливостью и скоростью. А вот Валери, благодаря своим сломанным ребрам, заметно сдала позиции. В глазах от боли искрилось даже когда она просто дышала. Что уж там говорить про бег…       Но другого выбора не было. Или беги, или умри. Но когда её руки коснулись холодные пальцы, её ладонь накрыла другая большая и уже знакомая ладонь, стало намного спокойней.       — Ты как, разноглазка? — Тихий успокаивающий голос.       — Ребра сломаны. — Прохрипела она, крепче сжимая холодную мужскую ладонь.       — Скоро все закончится. — Шепчет он. Валери до последнего ждала, когда же он упрекнет ее нарушенным обещанием, прошепчет что-то вроде: «ты соврала», но этого не происходит. Он лишь бежит рядом с ней, упрямо глядя вперёд.       Вскоре Розэ наконец останавливается. Они склоняются над безголовым женским телом.       — Ну и мерзость. — Заключает Чимин.       Тело привалено к дереву, будто немного устало и решило отдохнуть. И все бы ничего, если бы не отсутствующая голова.       — Что делать будем? — Спрашивает Юнги. А потом взгляды всех как-то синхронно переходят на чернеющее болото, и ответ напрашивается сам собой.       — Сотворите веревки. — Сказал Тэ. А затем его ладонь выскользнула из руки Валери.       По мановению его руки с крутого склона за болотом к ним подлетело несколько увесистых булыжников. Валери, завороженная этим жестом, даже не заметила, как её друзья в своих руках уже держали тонкие верёвки.       — Как, чёрт возьми, вязать?! — Ворчал Чимин. Остальные не тратили и секунды, пытаясь привязать один конец к конечностям тени, а другим обвязать камни.       — Предоставь это мне. Передохни пока. — Тэ занимает место раненого друга, присаживается на корточки, и Валери наблюдает, как его тонкие пальцы завязывают искусный узел. После парень проверяет каждое крепление, с которым возились Лиса, Розэ и Юнги.       — И давно ты у нас спец по связываниям? Да мы о тебе, оказывается, многого не знали. — Чимин присвистывает, а от взгляда Валери не укрывается легкая ухмылка Тэ.       Её вообще поражало его спокойствие. Поражали шутки и пререкания друзей. Чудесным образом они заставляли девушку забыть о том, что фактически блуждают по потустороннему миру, и прямо сейчас собираются утопить обезглавленное тело демона-людоеда.       Юнги и Тэ как раз взялись за него и потащили к болоту. Булыжники послушно волочились за ним по земле. А затем раздался характерный бульк, и Валери почти выдохнула. Впрочем, как и остальные. Оставалось дождаться второй части тела кровожадного существа и понять, сработает ли их план.       Все в напряжении ждут. Слышат уже знакомый рокот, который становится громче с каждой секундой. Валери малодушно закрывает глаза. Ей хочется нащупать руку Тэ и схватиться, но девушка боится показаться слишком беспомощной. Она и так практически ничего не сделала, пока друзья избавились от тела. Но Тэ будто прочитывает её мысль и вновь обхватывает маленькую ладонь своей. Рядом с ним спокойно. Безопасно. Даже несмотря на жуткий вопль, пробирающий до костей. Сердце все ещё отчаянно билось, но рядом был он, и даже если в следующий миг они все умрут, то она будет не одна. А умирать в одиночестве да и ещё и при таких жутких обстоятельствах было вдвойне страшно. Но не сейчас.       Самые жуткие секунды хоть и длятся долго, но заканчиваются быстро. Объект, издающий вопль, пролетает мимо них и с оглушительным всплеском исчезает в болоте. На мутной поверхности какое-то время всё ещё появляются пузырьки, но затем болото погружается в привычную тишину.       — С мононоке покончено. — Тэхён бросает взгляд на илистую гладь, удостоверившись в сказанном. А затем задает вопрос, мучивший его всё это время. — А где Чонгук?

***

      Отчаяние. Безнадежность. Бессмыслие. Вот что чувствует Чонгук, стоя перед старым деревом висельников. Он разделяет всю палитру чувств этих бедолаг. Он ощущает, с какой пустотой в душе они шли к этому дереву. С каким отчаянием завязывали петлю на шеях. И как не отыскав ни одного лучика надежды решались на этот шаг. Чонгук тоже не видел никаких лучиков надежды. Вокруг — беспросветный мрак, и он на самом его дне.       Он виноват. Даже не так, виновен. Он виновен в гибели невинного Кан Минджуна. Этот паренёк был таким же как и все они — первогодки Тёмной Академии. У него, как и Чонгука, были свои мечты, ожидания, цели и планы. К сожалению, таким же дерзким как Чонгук он не был. Да и из знатного клана не происходил. Иначе бы быстро поставил того на место. А затем, Чонгук всё это разрушил. Разрушил, желая выделиться и придумав это идиотское задание для новенького ученика.       И сейчас он заслуживал той же участи. Он заслуживал пережить то же самое, что и пугливый Минджун. Весь этот животный ужас и отчаяние от осознания того, что выхода отсюда нет.       — Подойди же. Ещё шажок. — Жуткий демонический голос звучит будто из-под воды. Нога Чонгука послушно повинуется, и он делает ещё один шаг во мрак. А затем голос будто читает самые потаённые чувства Чонгука.       — Зачем тебе жить? Ты ведь бесполезен. Даже в глазах своего отца… как бы ни старался, ты никогда не превзойдешь его ожиданий. Сын с клеймом убийцы… позор рода. — Изнывающее от вины сердце кровоточит от очередного удара. Сочится ядовитой неприязнью собственной семьи. И парень захлёбывается этой неприязнью, словно отборным ядом. И вправду, как такого выродка, как он ещё земля носит?       Чон делает ещё шаг. И ещё один. Поднимает взгляд на петлю, призывно опустившуюся перед ним.       — Закончи этот кошмар. — Этим словам хочется поддаться. Наконец сдаться… и возможно, начать заново. Но в изнывающем сердце все ещё почему-то слабо трепыхается сомнение. Сможет ли он это сделать?       — Чонгук! — Голос не похож на демонический. Он совсем тихий. Девичий. Звучит откуда-то издалека. Парень даже думает, что ему показалось, но затем голос становится громче. — Чонгук!       Крик путает его гнетущие мысли, будто оставляет круги на воде. Разгоняет их одну за другой. Но тело всё ещё обмякшее, непослушное. Даже если бы он и хотел последовать за этим тихим голосом, то всё равно бы не смог — ноги будто вросли в землю.       А затем он чувствует прикосновение. Будто кто-то тормошит его за плечо, а после чьи-то руки обхватывают его за талию со спины. Торс немеет. По ощущениям там, где находятся чужие ладони, тело горит. Будто те оставляют огромные ожоги. И боль плющом тянется по всему телу от этих эпицентров. Будто его обвивают раскаленные веревки. И от этой боли хочется кричать. Эта боль вытаскивает его из бездны отчаяния и дурных мыслей, в которых он потерялся.       Перед глазами возникает бледное лицо Валери. Все перепачкано в крови. Глаза огромные. Она что-то говорит, но рот лишь беззвучно открывается. Чонгуку все еще настолько охренительно больно, что он даже не может слышать ничего, кроме собственного дыхания.       Валери тащит его прочь от злосчастного дерева. Отрывает ладони. И только тогда невидимые путы ослабляют свою хватку. Мир вновь приобретает звуки. Ошарашенным взглядом он находит здесь всех — и Юнги, и Лису с Розэ, Чимина и даже Тэ. Все они встревожены до чертиков.       — Кто посмел забрать мою душу? Кто? — Два огромных горящих бледным огнем глаза озираются свысока. Демон пытается разглядеть виновников несостоявшегося суицида.       — Да захлопнись ты уже. — Тэ как всегда сосредоточен. Он раскидывает руки по обе стороны от себя, по всей видимости, готовясь к заклятию запечатывания. Подойди ближе.       — Я хочу… почувствовать на вкус твою душу… — Голос демона вновь звучит гипнотически, заставляет веки тяжелеть и повиноваться. И Чонгук бы поддался этому порыву, если бы не всё ещё раскаляющая сознание боль.       На Тэ кажется его голос не производит того же эффекта. Он полностью собран. Глаза ясны. На губах — самодовольная улыбка.       — Извини, у меня её нет. — Говорит он, а под его ладонями из-под земли пробивается алое пламя. Оно стремительно окружает дерево и поглощает его целиком. Огонь горит страшной силой, обдавая всех волной жара.       Через считанные секунды пламя угасает, не оставляя от дерева и горстки золы. А земля, на которой оно горело, стала белой. Постепенно мысли Чонгука приходили в порядок, а тело возвращалось в норму. Слабость и боль отступали.       — Чонгук-и… Ты как? — Его плеча коснулся Тэхен, тревожно осматривая лицо друга. — Всё в норме?       — Да. — Еле проговаривает он. Голос не слушается, как сразу после пробуждения. — Вы как нельзя кстати.       — Провозись мы с нукэкуби чуть дольше… и ты бы точно тот свет повидал. — Чимин как всегда в своём духе.       — А ты бы только этому и рад…       — И кого мне тогда подъёбывать весь оставшийся год? — Как никогда раньше Чонгук был рад слышать фирменные остроты этого засранца. Только сейчас к нему начала возвращаться способность смеяться.       — Рада, что вы, голубки, примирились. Но нам теперь надо как-то найти выход отсюда… — Лиса пыталась сориентироваться. Типичная командирша.       — Подними голову.       Семь пар глаз одновременно скользят по раскидистым ветвям деревьев, а потом натыкаются на белоснежные лилии, расцветшие опознавательными знаками прямо на голых ветках, мелькающие то на одном дереве, то на другом.       — Не один Тэ у нас такой умник. * Греческий миф о Тесее и Минотавре. Тесей — добровольно вызвался отправиться на Крит и убить Минотавра в его лабиринте. Ариадна, возлюбленная Тесея, обратилась за помощью к Дедалу — строителю лабиринта. По его совету она принесла Тесею меч и клубок ниток. Ариадна наказала привязать конец нити у входа в лабиринт и разматывать клубок, тогда по нити можно будет найти выход из лабиринта.