Гроза на фоне пылающего заката

— Всё готово?       Эи несколько раз обошла стенд со всех стороны, чтобы убедиться в том, что конструкция установлена хорошо и не улетит при первом же порыве ветра. Подготовка к открытию нового корпуса шла полным ходом. Её привлекли к этому мероприятию как одного из многочисленных кураторов студсовета. Ещё в недавние студенческие годы она сама была активным участником студсовета, но по части ведения университетского журнала. Теперь же ей предстояло руководить организацией различных университетских мероприятий и брать на себя ответственность в случае возможных проблем.       Конечно, быть куратором студсовета не входило в планы Эи, как и не входило туда начало преподавательской карьеры. Но отказывать старшим коллегам было совсем невежливо, они просили очень уверенно и смогли найти некоторые плюсы в становлении на подобную должность. На самом же деле в большинстве своём старшие коллеги просто скинули с себя ряд обязательств, поставив во главу студсовета более-менее молодых аспирантов, ещё недавно бывших студентами. — Отлично. Плакаты развешены, флаеры подготовлены. — Эи с некоторым удовлетворением смотрела на всю проделанную работу своими подопечными. Студсовет во многом был всего лишь галочкой, но она заглядывала туда периодически, чтобы лишний раз удостовериться в том, что дела шли хорошо.       Под мероприятие, посвящённое открытию новому корпусу, было выделено значительно много места. Студенты действительно постарались, подготавливая место к проведению: на фонарных столбах развесели световые консоли, которые к вечеру должны были зажечься яркими цветами, стенды, возведенные со всех сторон, киоски дополнительных курсов и различной внеучебной деятельности, с рекламными баннерами дополнительных клубовв, которые к вечеру должны были заполниться мерчом факультетов, также планировалось и проведение ярмарки с домашней выпечкой. — Оу, Эи, ты действительно хорошо постаралась. Твои учебные группы не отклонились от плана, пока ты была занята подготовкой? — Эи, погружённая в оценку промежуточных результатов, вздрогнула, услышав знакомый нежный голос где-то за спиной. — Лиза, вы меня напугали. — с облегчением выдохнула она, когда обернулась и увидела наставницу с мягкой улыбкой, не обращая внимания на колкую шутку. — Открытие нового корпуса значимое мероприятие для нашего университета. Но я не думала, что масштаб будет настолько внушительным. — Вы сегодня не в библиотеке, это удивляет. — Эи корпусом развернулась к Лизе. — Как я могу быть в библиотеке, когда на сегодня столько всего запланировано? Так воодушевленно я себя чувствовала только в школе при подготовке к спортивному фестивалю. — Лиза рассмеялась, а следом мечтательно закрыла глаза, мысленно отправляясь в те времена, когда была школьницей.       Эи чувствовала легкие покалывания на кончиках пальцев. Она нервничала и переживала насчёт того, что что-то могло пойти не так. Быть перфекционисткой значило держать под своим контролем множество маленьких нюансов, чётко следовать подготовленному плану и следить за тем, чтобы всё прошло максимально идеально, а в случае неудачи переживать более.

В 17:00 все желающие были приглашены на торжественное открытие нового корпуса. Мавуика не смогла не воспользоваться возможностью увидеть Эи лишний раз.

— Синь-Синь, смотри. Она стоит у края сцены с планшетом… Такая красивая. — Мавуика смотрела куда-то вдаль, Синь Янь пришлось напрячься, чтобы в движущейся толпе разглядеть Эи, действительно стоявшую у сцены с планшетом и что-то отмечавшую в нём. Она стояла у самого её края в узком пиджаке и белой рубашке с рукавами три четверти. — Я думала, ты уже отвлеклась. — немного разочарованно вздохнула Янь. Прошло некоторое время после разговора, в котором подруга честно призналась, что в этот раз всё будет серьёзно. И Янь хотела было поверить, но зная Мавуку уже достаточное время, она могла с уверенностью сказать, что «серьёзно» закончится через месяц. — В этот раз всё будет серьёзно, я слово тебе даю. — Мавуика демонстративно сжала кулак, повторив это вновь, а она закатила глаза.       С упрямого рассмотрения Эи, Мавуика постепенно переключилась на участие в мероприятиях, подготовленных студсоветом. Завладеть её вниманием было очень легко, следовало просто предложить какое-нибудь занятие, в каком нужно было говорить, и внимание было полностью переключено. — Следишь? — Эи вздрогнула, закрыв планшетом лицо и отворачиваясь от внезапно подошедшей Мико. — Напугала. — в темноте закулисья было видно, как немного покраснели её кончики ушей. — Ты следишь за ней. — Мико обошла её с другой стороны, пытаясь заглянуть в глаза. Она ещё перед самым началом поймала подругу за тем, как та из-за сцены высматривала огненно-красную макушку среди собравшихся студентов. — Нет, не слежу. — Эи вертелась и отворачивалась, чтобы не смотреть в глаза Мико, ведь тогда бы та сразу поняла, что происходило на самом деле, чего ей, конечно, не хотелось бы.       Наконец Мико надоело, и она поймала подругу за руку и заставила посмотреть на себя. Взгляд её был похож на пытающий взгляд дознавателя на этапе сбора показаний свидетелей и главного подозреваемого в отдельной камере с зеркалом-обманкой, за которым, конечно, сидели другие дознаватели и полицейские. Главным подозреваемым была, конечно, Эи. И Мико жутко начинало не нравиться то, с каким интересом её подруга тайно наблюдала за человеком, который подобно маньяку пытался выпытать у всех её контакты. — Мы всё уже обсудили, почему ты колеблешься? Ты даже не знаешь её. — Мико злилась, очень злилась, и Эи чувствовала на себе распирающие её эмоции. Очень хотелось ответить, что всё не так, ей просто показалось, что она не высматривала Мавуику в толпе и эти наблюдения за ней со стороны ничего не значат, но сказала она совершенно другое: — Мико… Я сама разберусь. Ладно? — Райдэн одёрнула руку и сделала шаг назад, чувствуя, как начинала злиться сама.       Безусловно, она понимала, что интерес, зарождающийся где-то в глубине, не был хорошим сигналом и что в дальнейшем он мог стать чем-то явно бóльшим. Только непреодолимая тяга к этому явно чему-то большему заставляла шаг за шагом незаметно для самой себя подкрадываться всё ближе и ближе, наблюдать за тем, как Мавуика оголетло пыталась найти любую возможность связаться с ней за стенами университета.       И если в аудитории она могла одним только строгим взглядом заставить Мавуику отступить, то за пределами учебной деятельности она могла смотреть за тем, как вопрос у очередного старшекурсника личной, — не корпоративной, просматриваемой, — почты или номера телефона оставался без ответа: он просто пожимал плечами и отрицательно качал головой. Это заставляло Эи мягко улыбаться и сдерживать хихиканье. После она, конечно, ловила себя на подобном непотребстве, одёргивалась и уходила в противоположном направлении, чтобы не дать Мавуике себя заметить и показать ей, что ситуация её крайне забавляла.       Ловить себя на мыслях о ней становилось привычнее. Эи почти каждое рутинное утро начинала с размышлений о том, а как выглядит это утро у Мавуики, чем она занимается сначала: чистит зубы и умывается или сначала умывается, а потом чистит зубы; что ест на завтрак и ест ли вообще; любит больше чай или кофе, — и множество других подобных вопросов. Почему вдруг начинала думать в таком ключе, ответить она себе не могла. Но мысли эти разъедали изнутри подобно червям-паразитам, живущим в домашнем скоте. И получалось так, что Эи могла чётко обозначить границу преподаватель-ученик и ждать, когда её нарушат, а потом злиться из-за того, что граница была нарушена.       Казалось бы, решение всех появившихся проблем было очень простым, нужно было просто дать номер телефона, возможно даже зарегистрироваться где-то и начать постепенно узнавать загадочную девушку, отчаянно пытавшуюся прорвать границу преподаватель-ученик, пойти на несколько встреч, — свиданий, конечно, — и дать интересу, зародившемуся по воле случая, перерасти в большее. Но поступить так Эи не могла. Она не могла так просто переступить через собственные принципы, которые она годами возводила на собственных нервах, потому оставалось только мучать саму себя бесчисленными вопросами «а что если».       Мико сделала два шага назад. Она годами пыталась достигнуть малейшего романтического расположения к себе: подбирала тщательно слова, заботилась, принося в термосе любимый чай Эи, когда та была настолько занята учебой, что не могла позаботиться о себе сама, допоздна оставалась с ней в университете, когда у самой давно закончились пары; приходила домой с лекарствами, ухаживала, когда заболевала, контролировала температуру и варила бульон, — ведь сама Эи готовила просто отвратительно, — а следовало всего-навсего переспать по-пьяни и делать вид, что ничего не случилось.       Возможно, поступи бы так однажды, Мико бы не пришлось со стороны наблюдать за тем, как наглая соперница украла её сокровище прямо перед носом. Но какими бы стали тогда отношения с Эи? Мико много лет убеждала себя в том, что быть рядом с Райдэн даже простым другом, значило для неё куда большее, чем быть её партнером. Мико годами врала себе, что не желала бы завладеть Эи полностью, заполнить собой всё пространство вокруг неё и делать так, чтобы успевшие стать родными губы шептали только её имя.       И, конечно, видя, как на предполагаемое свое заслуженное место пыталась встать другая, наглая и бесцеремонная девчонка, Мико понимала, что ей недостаточно быть просто лучшей подругой, знающей постыдные секреты Эи, ей недостаточно просто быть рядом. Но следом Яэ осознавала, что уже однажды потерпела серьёзную неудачу, и с трудом пересилила собственную гордость, перешагнула через боль и обиду, чтобы всё равно в будущем иметь возможность попробовать ещё в надежде, что Эи изменит свою позицию на её счет. — Сама разберёшься? Серьёзно? — Яэ усмехнулась, качая головой. С чем Райдэн собиралась разбираться сама, когда позволила нелепости вроде Мавуики случиться? Так ещё и заигрывать с подобным? Мико давным-давно выучила одно из главных негласных правил нелепых интрижек: забывать о них. Ничего хорошего построить на случайной связи не получится. Этот урок был болезненно усвоен ещё в ранние университетские годы. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. — Мико помахала рукой и поспешила скрыться за кулисами. Эи протянула руку ей вслед с приоткрытым от удивления ртом, но не успела что-либо ответить.

***

— Вау, это было что-то с чем-то. — Мавуика шла, постоянно петляя и задевая других студентов, размахивала руками и восхищалась церемонией закрытия: студенты с художественного направления вместе с факультетом кино и телевидения сняли небольшой короткометражный фильм об истории становления университета, а творческие ребята из клуба искусства поставили несколько зрелищных танцевальных номеров с акробатическими элементами. — Ребята, не расходитесь! Сразу после мы идём пи-и-ить! — на небольшом пригорке во всё горло кричал низкорослый парень, зазывая, — особенно первокурсников, — собраться в баре неподалёку и ещё раз хорошенько отметить. — О, как без этого. — буркнула Синь Янь, недовольно опустив голову. Алкогольные вечеринки ей никогда не нравились, они заставляли вспоминать Мавуику-дебоширку под своими окнами, да и вкус алкоголя ей никогда не нравился. — И все кураторы студсовета тоже приглашены! — Мавуика резко остановилась: — Синь-Синь… — Нет… — Да! Это мой шанс!       «Какой из?» — подумала про себя Синь Янь, но вслух говорить ничего не стала. Поддержать подругу в такой момент, конечно, было важнее. Если после всей официальной части Мавуика была готова бросаться в толпу и искать там Райдэн, чтобы поймать на том, что они не в официальной среде и могут спокойно пообщаться, ведь именно отговорка «официальная среда» играла каждый раз против неё, то сейчас она понимала, что отказаться от приглашения отметить столь грандиозное событие кураторам будет очень невежливо. — Встречаемся в баре через сорок минут! Ждем всех!       В бар постепенно стекались студенты. Первым делом туда пришли, конечно, кураторы студсовета, участвующие в организации открытия нового корпуса. Эи, пытавшаяся отказаться от участия, всё-таки была уговорена Лизой, которая в самый последний момент ушла, Мико сослалась на плохое самочувствие и необходимость участвовать в научной конференции, — после короткой перепалки они так и не смогли обменяться несколькими фразами: было непонятно, кто кого избегал больше, — так что она оставалась один на один с собственным опасением не суметь дать отпор Мавуике, — а она знала, что Мавуика непременно будет напирать.       Не ожидалось, что после придёт много желающих. Столики были забронированы для большего количества. И действительно, отмечать пришли в основном первокурсники и ребята, участвующие в организации всех торжественных мероприятий. Отдельный, самый дальний столик, был подготовлен для преподавателей. Эи как раз сидела в самом углу и вежливо-учтиво обсуждала с коллегами итоги проделанной работы; она обменивалась с ними какими-то дежурными фразами и кивала, пытаясь отказываться от выпивки. Но отказывать старшим было не принято.       Мавуика, подошедшая вместе с Синь Янь позднее, выбрала место так, чтобы видеть Райдэн издалека. Она видела, как активно её пытались споить и отвлечь бессвязными разговорами ни о чем. — Я, пожалуй, пойду покурить. — Мавиука пыталась несколько раз подойти к преподавательскому столу, но её постоянно что-то или кто-то отвлекали. То одногруппник выловит за руку и позовет говорить тост, то другие ребята с дурацкой игрой «правда или выпить». Мавуика устала.       Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью прохладный воздух ранней ночи, Мавуика медленно вытащила из кармана кожаной куртки слегка помятую пачку сигарет, она заглянула внутрь и с грустью пересчитала их: на свободный расход оставалось всего несколько штук, а значит, курить надо было меньше. Она стала искать зажигалку и никак не могла её найти.       В нервной возне Мавуика нашла зажигалку в заднем кармане джинс. Нервно она зажала сигарету зубами и зажгла её, сразу вдыхая дым и прикрывая глаза, чувствуя облегчение. Забавная ситуация, но она ненавидела курить. Ещё в школе её выворачивало от табачного дыма и воротило только от вкуса сигареты на своём языке.       Только быть своей в компании значило куда больше собственного уважения. Мавуике было намного комфортнее в компаниях парней, где они могли принять её только тогда, когда она делала ровно то, что делали они сами, так что ничего не оставалось как только брать с них пример, чтобы соответствовать. И если тогда было круто, — курить, — теперь это стало невыносимой привычкой.       Сделав вторую затяжку, Мавуика услышала звук открывшейся двери. Она не поднимала голову, думая, что вышел кто-то из одногруппников. Но шаги были слишком неуверенными. Мавуика подняла взгляд и вздрогнула, когда увидела Эи, тут же выкидывая сигарету в сторону и выдыхая дым в противоположную сторону. — Кхм. Вы не подумайте, я вас не преследую. — Почему ты выбросила сигарету? — немного несвязно спросила Эи. — Мы не в школе, преподаватели не будут отчитывать тебя за плохие привычки. — она облокотилась плечом на холодную бетонную стену. — Мавуика молчала.       Она так отчаянно бегала за Эи, так хотела с ней побыть с ней один на один, поговорить немного совсем неформально, что как только выпала такая возможность, все слова внезапно вылетело из головы. Как нужно было продолжить разговор? Что можно было спросить, что спрашивать было уместно? — Почему вы начали преподавать? — разорвала она нависшую неприятную тишину и проигнорировала вопрос Эи. — Почему? — задумчиво переспросила Эи. Взгляд её был устремлен куда-то в сторону, она тяжело вздохнула и повернулась к Мавуике. Действительно, почему? Наверное, потому, что в бешеной гонке за оценками и учебой она погрузилась во всё настолько сильно, что не смогла найти своё призвание, не смогла ответить для себя: чего хотела на самом деле, — и в итоге оставалось только следовать течению. Эи грустно улыбнулась и ответила: — Не знаю. Так получилось. — Мавуика удивленно раскрыла рот. — Вы потратили так много лет на учёбу, писали научные работы, защищали дипломы, сдавали много экзаменов просто потому, что так получилось? — она отказывалась верить в то, что выбор научной карьеры был случайным. Люди, выбирающие такие направления в своей жизни, никогда не рассуждают подобными категориями. — Ну да. А ты? Почему поступила? Образование — явно последнее, чего ты хочешь. — Эи усмехнулась. Видеть на её сдержанном всегда лице подобные эмоции было странно. — Ха? — Мавуика рассмеялась. — Это долгая история. У меня не было выбора. — Вот и у меня, можно сказать, его не было.       Они замолчали. Мавуика рассматривала лицо Райдэн, освещаемое светом уличных фонарей и едва видным кусочком новой луны, и думала о том, что она невероятная. Сдержанная и строгая, знающая себе цену, но в то же время беззащитная и одинокая. Короткий разговор и наблюдение за реакцией показали Мавуике, что она не была счастлива выбором карьеры. Мавиука вдруг поняла, что они на самом деле похожи друг с другом, ведь у неё самой тоже не было как такового выбора, хоть никто и не требовал становиться супер успешной. — Вечеринка становится скучной. Может, вы хотите пойти куда-нибудь? — с долей надежды спросила Мавуика. — Пойдем. — почти не задумываясь ответила Райдэн.       Куда и зачем не имело значения. Мавуика мысленно начинала праздновать победу, когда Эи отошла от стены и пошла вперёд, обернувшись, чтобы убедиться в том, что за ней шла Мавуика. Они молча пошли в неизвестном друг для друга направлении, шли вдоль улицы, упиравшейся в длинную набережную. Ветер у реки становился настойчивее и путал распущенные волосы Мавуики. Наконец Эи остановилась у чёрного поребрика. — Мы можем постоять так какое-то время? — сказала она, вглядываясь в отражающиеся от водной глади огни ночного города. Мавуика улыбнулась своим мыслям и встала рядом. — Что думаете о вечеринке? — Иногда такие мероприятия кажутся слишком поверхностными, — призналась Эи. — Но мне нравится быть здесь.       Эта простая фраза заставила сердце Мавуики забиться быстрее. Она сделала шаг ближе к Эи, ощущая легкое волнение. Что-то подобное случалось в её жизни впервые. Впервые она стояла так просто рядом с человеком, который ей безумно нравился, они говорили о каких-то несущественных вещах и совсем не чувствовалось напряжения. Мавуика могла с уверенностью сказать, что немного раскрепощённая выпитым алкоголем Эи открывалась. — Знаешь, я тоже чувствовала, что что-то не так. Но с тобой все иначе, — мягко ответила Мавуика, позволив себе перейти с формального на более откровенный стиль общения.       — Ты всегда такая серьезная, — заметила она, пытаясь разрядить напряжение. — Неужели у тебя нет никаких тайных желаний? — Эи повернулась к ней, а затем добавила: — Бывают, но их не так легко озвучить. — Попробуй. Я обещаю, что не засмеюсь, — с вызовом сказала Мавуика. Райдэн задумалась, и на ее лице появилось легкое смущение. — Ладно. Я мечтаю иногда просто сбежать от всех. Закрыться в комнате и никому не отвечать. Исчезнуть, будто меня никогда не существовало. Хочу жить не думая о том, что нужно делать и кому быть обязанной.       Мавуика приоткрыла рот от удивления. Она была поражена откровенностью Эи, а сама Эи не ожидала, что озвучит такому человеку как Мавуика то, что долгими годами грузом лежало на её сердце. — Я не знала, что ты так себя чувствуешь, — тихо сказала она. — Но все мы иногда нуждаемся в паузе. Порой это помогает понять, чего мы на самом деле хотим. — Эи встретила ее взгляд. — Мне всегда казалось, что я должна быть сильной и не поддаваться сомнениям. Но иногда это просто утомляет, — призналась Райдэн, сквозь пальцы пропуская ветер, словно искала в нем поддержку. — Быть уязвимой не значит быть слабой, — ответила Мавуика. — Это наоборот, очень смело. И если ты хочешь, чтобы кто-то просто послушал, я здесь.       Эи улыбнулась, но в глазах её по-прежнему оставалась тень сомнения. Довериться так просто. Смешно. Мавуика сделала шаг ближе. — Начни с маленьких шагов. Сначала одну вещь, а потом другую. Мы можем создать что-то, что сделает нас счастливыми. Я не подведу тебя… — пытаясь заглянуть глубже, сказала Мавуика. — Это нелепо. Что у нас вообще может получиться? — продолжала Эи. — Просто время, проведённое вместе, без ожиданий и обязательств. — Райдэн усмехнулась и покачала головой. Как глупо звучала Мавуика. — Ну, а ты? Какие тайные желания есть у тебя? — поддерживая разговор, спросила Эи. — О, их масса! — Мавуика засмеялась. — А если немного точнее? — Если точнее, то мне всегда хотелось бы оставить после себя что-то ценное, такое, чтобы меня вспоминали с улыбкой, — она внезапно стала серьёзной. Быть откровенной с Эи в ответ на её откровенность значило для неё слишком многое. — Ты знаешь, мы все рано или поздно умрем. И уйти без следа… Наверное, самая страшная участь. — Я понимаю. — тихо отозвалась Эи. — Давай ещё пройдемся. Пока погода хорошая…       Мавуика решилась проявить инициативу. Она легко коснулась руки Эи и хотела заглянуть в глаза. Эи повернулась корпусом к Мавуике и впервые в жизни решила отпустить все свои сомнения и довериться чувствам, внезапно вспыхнувшим где-то в глубине груди. Она ответила на неловкий жест Мавуики и аккуратно взяла её за руку, поведя в знакомую для них обеих сторону. Ответить на вопрос — что это для неё значило: кратковременное удовольствие или нечто большее, — Эи решила потом.