You are the only thing that’s holy to me/Ты — единственное святое для меня.

После их общей утренней лекции в понедельник, Кейтлин отвела Джейса в сторону. — Хочешь выпить кофе? — На самом деле, нет… — Ты хочешь выпить кофе, — твердо сказала Кейтлин и потащила его в кампусное кафе. Она заплатила за оба напитка и заняла пару кресел в дальнем углу. Джейс послушно сел. Кейтлин наблюдала, как он потягивает свой холодный кофе, и думала, о чем хочет поговорить. Джейс был интерном у ее матери в подростковом возрасте, используя стипендию Кирамман. Он был как старший брат для Кейтлин. Но не был таким консервативным, как ее родители, поэтому, возможно… . Но она же не могла просто сказать: «У меня есть сомнения насчет церкви, моих приоритетов и того, кто я как личность», поэтому она попыталась начать с чего-то более простого. — Ты вырос в церкви, верно? — Она уже знала ответ, но это было отправной точкой. Джейс выглядел удивленным вопросом. — Да, моя семья католики. Я проходил катехизацию и первое причастие и все такое. — Но ты больше не ходишь в церковь. — Наверное, нет. Я занят. —И никогда… ? Я имею в виду, ты не… ? Брови Джейса нахмурились. Кейтлин собралась с мыслями. — Меня удивляет, что твоя мать тебя за это не упрекает. Он рассмеялся. — О, упрекает. — Так ты больше не веришь или...? Это, казалось, оскорбило его. — Я верю в Бога и Библию и во все это. Очевидно. Боже. Хорошо, возможно, это был не лучший подход. Кейтлин изменила свою тактику. — Я, эээ, говорила с девушкой на моем уроке Остена, и она сказала, что не считает Библию безошибочной. — Девушкой на уроке Остена была Кейтлин. Кейтлин сомневалась в безошибочности, которую ей преподавали. И это ее ужасало. — Ну, это ошибки, которые внесли люди, — сказал Джейс. — Оригинальное Писание полностью вдохновлено Богом. — Верно, — извинилась Кейтлин. — Именно это я ей и сказала. — И что ещё она сказала? — спросил Джейс, но в его голосе было больше строгости, чем любопытства. Раз уж начала, то заканчивай. — Она сказала, что упоминания о гомосексуальности на самом деле относятся к культурным особенностям: храмовым проституткам и греческой педофилии, а не к здоровым отношениям между гомосексуалами. — Не существует такого понятия, как здоровые гомосексуальные-отношения, — сказал Джейс. Как говорила её мать. Как говорил пастор. Кейтлин заморгала, пытаясь справиться с жжением в глазах. Её живот сжался от волнения, и она прижала к нему руку. — Люди всегда будут пытаться заставить тебя сомневаться в истине, — сказал Джейс. — Ты должна стоять твёрдо. Кейтлин кивнула, но в горле у нее пересохло..Истина.Истина, что мир вращается вокруг христианской Библии. Истина, что все остальные ошибаются и отправятся в ад на вечные мучения. Истина, что любой гомосексуал живёт в грехе. Эта истина начала рушиться у неё на глазах. Будто её никогда и не было. Но если даже Джейс не был на её стороне, то кто будет?

***

Вай не хотела становиться предсказуемой, поэтому в тот день она вошла в корпус коммуникаций через другой вход, чтобы не столкнуться с Кейтлин и её компанией на пути в то самое место. А когда её собственное занятие подошло к концу, Вай первой вышла за дверь и направилась по коридору. Дверь открылась, и студенты начали расходиться, громко переговариваясь, — и среди них послышался знакомый женский голос, от которого сердце Вай замерло в груди. — ...и я бы узнала эту отсылку где угодно, так что это было совсем несло... Вай поймала Кейтлин на полуслове, когда та поворачивала за угол, и прижала её к стене. Она заблокировала её и только одна рука преграждала Кейтлин путь, так что она не была в ловушке, но, судя по тому, как её зрачки расширились, ей явно нравился сам намёк на это. Приятно это знать. — Скучала? — спросила Вай низким голосом, с самодовольной улыбкой. Кейтлин пыталась придумать ответ. Наконец ей удалось выдавить: — Думала, ты уже устала бегать за мной. Она звучала строго, но смотрела на губы Вай. Улыбка Вай стала шире. — Никогда. Губы Кейтлин чуть приоткрылись, дыхание стало чаще. Удовольствие вспыхнуло внутри Вай. Кейтлин не пыталась вырваться, поэтому Вай подняла другую руку, полностью удерживая ее. — Я тут подумала, — сказала она, — когда ты закончишь занятия, мы могли бы... — Кейтлин? — послышался голос из конца коридора. Мужской, но не Джейса. Кейтлин побледнела, а Вай сжала челюсти, готовая разобраться с тем, кто заставил Кейтлин так выглядеть. — Ты должна уйти, — быстро и тихо сказала Кейтлин. Надежда прорвалась в голосе Вай, когда она наклонилась ближе: — Увидимся вечером? Может, устроим свидание? — Я натуралка, — прошипела Кейтлин. — Ты же знаешь, что я натуралка. Её голос звучал так, будто она отчаянно хотела, чтобы это было правдой. Вай ей не поверила, но выпрямилась, готовая отступить, если это то, что нужно Кейтлин. Она не успела. Грубая рука схватила Вай за руку. Безупречный инстаграм-перенёк Кейтлин — Дэн? Дерек? как его там — оттащил её от Кейтлин. О, да, настоящий герой. Если бы Вай только могла сдержаться. Она сжала кулак и нанесла удар, быстрый апперкот. Придурок пошатнулся с криком, прижав руку к краснеющей челюсти. Он повернулся, чтобы бросить на Вай злобный взгляд, и она подумала, что на этом всё закончится. Всё-таки он из Пилтовера. Но затем его кулаки врезались ей в лицо, и Вай пошатнулась, чувствуя вкус крови. — Стойте! — закричала Кейтлин, но Вай уже бросилась на парня, который решил вмешаться. Она избивала его до тех пор, пока он не нанёс хороший удар, от которого её отбросило назад. Время и зрение расплывались, пока кто-то не разнял их. Вай сплюнула кровь, и она упала на её боевые ботинки. — Не смей трогать меня и не смей трогать её! — зарычала она на парня, у которого уже начала проявляться впечатляющая гематома под глазом. — Отвали от моей девушки! — прорычал он в ответ. У Вай внутри всё скрутилось, когда Кейтлин ничего не сказала. Когда она исчезла за углом, оставив Вай истекать кровью в одиночестве.

***

Кейтлин не могла перестать дрожать, пока её парень жаловался через лёд, приложенный к лицу, как близко Вай подошла к ней. Она оглядывалась туда, откуда они пришли, словно Вай могла последовать за ними, словно уже была в пути. Но Вай не было, а Дэвид всё продолжал ныть. Кейтлин не могла поверить, что её парень ударил Вай. Вай всего лишь флиртовала, это было её обычным поведением. Кто-то вроде неё никогда бы всерьёз не заинтересовался такой, как Кейтлин, несмотря на то, что она говорила, когда Кейтлин прижалась к стене. Дэвид всё продолжал говорить и говорить, но Кейтлин его уже не слушала, поэтому перебила: — Это было неприемлемо. Его челюсть отвисла: — Она к тебе приставала, а я виноват, что защищал тебя? Ты хочешь, чтобы люди начали говорить всякое? По спине Кейтлин пробежал холодок. Он звучал так возмущенно при мысли о том, что кто-то может подумать, будто Кейтлин — гомосексуал. А что бы он сказал, если бы…? Нет, об этом не могло быть и речи. — Я не хочу, чтобы люди обсуждали, как ты бьешь женщин, — сказала она резко, — что, по-моему, гораздо хуже. Дэвид нахмурился и поправил холодный компресс. Вскоре он ушёл, а Кейтлин вернулась в коридор, где произошла драка, надеясь застать Вай. Но, конечно, её уже там не было. С тяжёлым сердцем Кейтлин зашла в женский туалет и уперлась руками в раковину. Она посмотрела на своё отражение в зеркале и едва узнала себя. Она должна была быть идеальной консервативной христианкой, идеальной дочерью сенатора. Каждый день её давили ожидания окружающих. А теперь она подозревала… что? Что больше не верит в то, чему её учили с детства? Что ей могут нравиться женщины? Что всё рушится вокруг неё, а единственным надёжным местом остаётся женщина, которая получает удовольствие, дразня её в коридорах? — Чёрт, — раздался знакомый голос из кабинки. Кейтлин выпрямилась и пошла на звук. Вай сидела на полу, прислонившись к стене, с комком мокрых бумажных полотенец, прижатыми к лицу, с закрытыми глазами. — Вай? — прошептала Кейтлин. Вай открыла глаза. На этот раз они не зажглись при виде Кейтлин, и это ранило её сильнее, чем она ожидала. — Вот весь день так, — пробормотала Вай. Кейтлин опустилась перед ней на корточки. Боялась прикоснуться, но боялась и уйти. — Ты в порядке? Вай убрала полотенца. Её губа была разбита, скула опухла, а глаз начинал заплывать. — Лучше не бывает. — Боже мой. — Кейтлин потянулась к ней, мягко прикасаясь к не раненной стороне лица. Вай закрыла глаза и, казалось, утонула в этом прикосновении. — Ты можешь сказать "чёрт", — пробормотала Вай. — Мои бедные невинные ушки переживут. — Я не ругаюсь, — сказала Кейтлин. — По религиозным причинам. Хотя в этой ситуации, пожалуй, можно было бы сделать исключение. Вай рассмеялась: — Ого. Значит, выгляжу я действительно отвратительно. Кейтлин промолчала. Она действительно выглядела плохо. Наконец, Вай вздохнула и выпрямилась. Она посмотрела на Кейтлин, потом отвернулась: — Мне не стоило этого делать. Я имею в виду, бить его. Если из-за этого заберут мою стипендию, мне придётся уйти из Академии. Тревога поднялась у Кейтлин в горле, словно горечь: — Они не могут выгнать тебя за самооборону. — Если дело дойдёт до моего слова против слова этого пилтошки, они сделают всё, чтобы твоему парню было хорошо, — ответила Вай. Кейтлин нахмурилась: к сожалению, Вай была права. — Я буду твоим свидетелем. Вай снова сухо рассмеялась: — Ты меня не знаешь, — сказала она, повторяя слова, которые Кейтлин сказала ей в столовой в прошлую пятницу. — Может, я хочу узнать, — вырвалось у неё, прежде чем она успела остановиться. Но она не могла взять слова обратно. И они не были ложью. Взгляд Вай снова скользнул к Кейтлин, медленный, оценивающий. — Но он ведь твой парень, так? Её щёки загорелись от жара. Она хотела бы дать другой ответ. — Да. — Тогда почему ты не с ним? Почему не говоришь ему, что будешь его свидетелем? — То, что он сделал, непростительно, — с трудом проглотила Кейтлин. — Кроме того, в этом не было никакого смысла. Мы обе знаем, что ты не имела ничего такого. — А ты уверена? — тихо спросила Вай. Сердце Кейтлин забилось быстрее. Вай не могла подразумевать то, что Кейтлин подумала. Вай была... всем: дерзкой, отважной, доброй, а Кейтлин... просто Кейтлин. — Сегодня ты сказала мне, что ты гетеро, — продолжила Вай, когда Кейтлин не ответила. — И была в этом довольно убедительна. — Да. — Это твоё собственное мнение или опять «религиозные причины»? Потому что я оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь, но если это только то, что вбивали тебе в голову... Кейтлин никогда не спрашивали, гетеро ли она. Это всегда предполагалось само собой. Конечно, она должна быть гетеро. Но мысль о том, что Вай исчезнет,отдалось болью в грудь. — Я не хочу, чтобы ты уходила. А что касается остального… — Она запнулась. Она больше не знала, что правда. — Я не уверена. Вай посмотрела на неё, словно обдумывая что-то. — Хорошо, тогда давай поговорим. — О чём? — О сексе, — прямо сказала Вай. — Ты встречалась с парнями? — Да, — ответила Кейтлин, но губы у неё невольно скривились от неприязни. Вай заметила это. — Ты их не любишь? Или только его? — Я ничего особенного не чувствовала к парням, с которыми встречалась, — призналась Кейтлин. — Я всегда думала, что просто делала неудачный выбор. — А секс был нормальный? — Секса не было, — сказала Кейтлин. — Ре... — Религиозные причины, — закончила за неё Вай, но без насмешки. — Поняла. А ты хочешь секса? — Вообще? Да, — призналась Кейтлин. У неё был довольно высокий либидо, и она справлялась с этим самостоятельно, хотя церковь считала это грехом. Она с нетерпением ждала, когда кто-то другой сможет помочь ей в этом, но в рамках брака. Если она вообще ещё верила в необходимость ждать брака. — А конкретнее? Ты хочешь заниматься сексом с парнями? Кейтлин пожала плечами, подавляя гримасу. Её не привлекали мужские тела, но она никогда не рассматривала альтернативу. По крайней мере, до тех пор, пока в её жизни не появилась Вай. — У меня нет другого выбора, так что, наверное. Грозовые серые глаза Вай, казалось, видели слишком многое. — А если есть? Кейтлин снова задрожала, но теперь по другой причине. Если церковь узнает, о чём она думает, её выгонят. Родители могут лишить её семейных денег, а может, и вообще исключить из семьи. Она не могла этого сделать. Она подняла мокрые бумажные полотенца к синяку на лице Вай и больше ничего не сказала. Но когда Вай наконец поднялась, чтобы уйти, Кейтлин написала свой номер на её ладони.