You are the only thing that’s holy to me/Ты — единственное святое для меня.

Вай Вандер закинула рюкзак на плечо и протиснулась сквозь толпу в здании факультета коммуникаций, которое находилось в самом центре Университета Аркейн. Она бы с куда большим удовольствием провела этот день в спортивном зале, устанавливая новый личный рекорд на скамье для жима, но, к её несчастью, преподаватель "Основ письма 101" не отменил занятие (а по факту не похмелился), так что вот она здесь, пришла на занятие, как примерная студентка. Вай училась по стипендии — это был единственный способ позволить себе обучение в лучшем университете Пилтовера. У неё не было права на ошибку или неподобающее поведение. Пробиваясь через коридоры, она заметила, как толпа впереди начала расступаться, и на секунду подумала, что это из-за её порванных джинсов и больших пирсингов. Но потом она увидела... Святое дерьмо. Вай замерла на месте. Впереди, далеко по коридору, шла самая потрясающая женщина, которую она когда-либо видела. Она не улыбалась, но держала голову высоко, а люди просто… расступались перед ней. Узкие голубые глаза скользили по толпе. Гладкие тёмные волосы падали на ключицы. Ноги — будто бесконечные. Аккуратный пиджак, блузка, юбка и туфли. Она даже не шла — она, чёрт возьми, плыла. И теперь Вай стояла прямо у неё на пути. Женщина остановилась перед Вай, и только тогда Вай заметила её свиту. Мускулистый мужчина латинского происхождения слева, потрясающе красивая темнокожая женщина справа. Как будто такие богини вообще могли появляться в одиночку. — Пропустите нас, — сказал мужчина таким тоном, словно Вай должна была уже давно понять и освободить им дорогу. Вай вскинула подбородок и нахмурилась: — Мне в класс надо. — Нам тоже, — сказала темнокожая женщина с золотыми украшениями. Она выглядела потрясающе, но это была не она, на кого был устремлён взгляд Вай. — Тогда идите дальше. Кажется, очевидное решение. Толпа вокруг них замерла, наблюдая, ожидая "взрыва". А Вай ждала, когда заговорит сама "лидерша". — Ты не можешь просто обойти меня? — наконец сказала та, направляя свои слова прямо на Вай. Самая красивая женщина в мире сузила глаза, её ненакрашенные губы сложились в недовольную гримасу. Желание обожгло Вай где-то глубоко внутри. Она сделала шаг ближе, словно искала неприятностей. Её рост — пять футов девять дюймов (180 см) — был немаленьким, но эта женщина всё равно была выше на пару дюймов. Проклятье. Вай вдохнула мягкий аромат ванили, невольно облизала губы. Ей хотелось узнать, так ли приятна эта женщина на вкус, как она пахнет. Опасная мысль. Она не удержалась: находясь так близко, Вай быстро пробежалась взглядом, выискивая хоть какие-то намёки на то, что она может быть "своей". У самой Вай на любимой джинсовой куртке был большой значок с флагом лесбиянок (вместе с кучей значков ACAB и радуги), так что её ориентация была очевидна. А у этой женщины — ничего. Либо она натуралка, либо просто молчит об этом. И по тому, как она смотрела на Вай... Вай надеялась на второй вариант. — Нам сюда, — сказала женщина, указывая на дверь прямо за спиной Вай. — Если ты не против. Мозг Вай заглючил. Откуда в этом университете британский акцент? И почему он звучит так чертовски хорошо? Горячее желание накрывало её, а она даже не знала имени этой женщины. Это уже становилось опасным. Вай собиралась сказать: "Тогда проходите", но получилось: — Как тебя зовут? Все трое представителей пилтоверской элиты выглядели шокированными. Почему это кажется таким нелепым? Наконец мужчина рассмеялся. — Хорошая попытка. Судя по всему, он решил не продолжать спор и просто протиснулся мимо Вай, войдя в класс. Лёгкое движение заставило Вай немного сдвинуться в сторону, и этого хватило, чтобы темнокожая женщина и сама "богиня" прошли следом. Как идиотка, Вай смотрела им вслед, пока дверь не закрылась, а женщина даже не оглянулась. Не то чтобы Вай этого ожидала. Но всё же. Толпа снова пришла в движение, а Вай всё не могла собраться. Она опаздывала. Знакомое лицо вынырнуло из потока людей. Экко, один из друзей Вай ещё со школы. Сейчас он больше общался с её младшей сестрой Паудер, так как они обе учились на инженерном факультете, но Вай он нравился. — Хватит делать это лицо, — предупредил её Экко. Она резко встряхнулась: — Я не делаю никакого лица. — Делаешь, и у тебя нет шансов с ней. Щёки Вай вспыхнули. — Это Кейтлин Кирамман, — сказал Экко тихо. — Дочь сенатора-республиканца. Церковница. Это тебе ни о чём не говорит? Да, Вай слышала о ней. Знала, что дочь сенатора учится здесь, знала, что семья очень консервативная. Видимо, раньше их пути просто не пересекались. Вай бы её запомнила. — У тебя шансов меньше, чем у снежинки в аду, — сообщил ей Экко. — Забудь. Вай не было шансов попасть на национальные соревнования по боксу в школе. Не было шансов выиграть стипендию Аркейн. Не было шансов выбраться из своего родного города вообще. Но она не позволила этому её остановить. Не собиралась она останавливаться и сейчас. Направляясь на занятие, Вай открыла Instagram на своём телефоне и ввела имя. Первый результат: caitlynk, с серьёзным семейным портретом на аватаре. Фотографии были скучными, однообразными в духе «вежливо и уважительно». Почти никаких селфи. Ноль веселья. Но это была точно она. Подписаться.

***

Кейтлин Кирамман смотрела на закрытую дверь аудитории, не зная, чего она ждёт. Может быть, та женщина из коридора ворвётся сюда, может, даже выбьет дверь, а потом снова нахмурится прямо ей в лицо. Это было странно… "освежающе". — Кто это была? — тихо спросила она у Джейса и Мел, пока их профессор возился у кафедры. — В коридоре? Джейс скривился и пожал плечами: — Не думаю, что когда-либо видел её раньше. И не уверен, что хотел бы. Кейтлин нахмурилась, но промолчала. Та женщина занимала пространство беззастенчиво. Это было… ну, это было достойно восхищения. Конечно, она явно не была тем человеком, которого бы одобрила её мать-сенатор, но Кейтлин никак не могла выбросить её из головы. — Я её тоже не знаю, — призналась Мел. — Должна признать, я... Телефон Кейтлин завибрировал в её сумочке. Она бросила взгляд на уведомление. Instagram: vivivi подписалась на вас. Она узнала прядь розовых волос на крошечном фото профиля. Кейтлин почувствовала тепло. Вопреки здравому смыслу она нажала на фотографию и перешла к профилю пользователя. Наверху было написано: Vi Vander. Описание состояло всего из трёх сердечек: розового, белого и оранжевого — в той же цветовой гамме, что и центральный значок на её куртке. Кейтлин не должна была знать, что это флаг гордости лесбиянок. И уж точно не должна была продолжать прокручивать страницу, разглядывая массив ярких фотографий — живых, радостных и немного пугающих. Вечеринки. Клубы. Боксёрские матчи. Селфи с младшей девушкой с двумя голубыми косичками, которая была так похожа на неё, что это точно должна быть её сестра. Её звали Вай. Кейтлин не была странной. Она просто… была осторожной. Верно? Точно так же, как она была осторожна, когда нажимала кнопку Подписаться в ответ.

***

В те выходные Кейтлин сидела во втором ряду церкви: её мать была слева, отец — справа. Пастор пустился в разглагольствования о гомосексуальности, о том, что быть геем — это зло, это грех. О том, что лучше оставаться одиноким и безбрачным всю жизнь, чем состоять в гей-отношениях. Кейтлин не чувствовала, что это касается её. Ведь она не гей. Не могла быть. Для неё это просто не было вариантом. Она встречалась с парнем. Всегда встречалась с парнями. Ей не нравились ни проповедь, ни пастор, ни сама церковь, но она выросла здесь, и куда бы она пошла, если бы ушла отсюда? Её учили, что это единственная истина. Да и кто бы её принял, если бы она ушла? Ей хотелось проверить телефон, пролистать ленту в Instagram, чтобы увидеть, не выложила ли Вай Вандер что-нибудь новое. Но мать забрала бы телефон, если бы Кейтлин достала его во время службы, поэтому она оставила его в сумочке и просто уставилась на открытую в её руках Библию, желая оказаться где угодно, только не здесь. Где сейчас Вай? — ...гореть вечно в аду! Теперь он смотрел прямо на Кейтлин, ожидая от неё "Аминь". Она не смогла выдавить его из себя, хотя все вокруг хором ответили. Её правая нога задрожала. "Всё в порядке", — убеждала она себя, но сердце всё равно болезненно сжалось в груди. По дороге домой, сидя на заднем сиденье их бронированной машины, Кассандра Кирамман внимательно посмотрела на Кейтлин. — Ты выглядишь рассеянной. Кейтлин выпрямилась. — Прошу прощения. Я думала… о школе. Формально это было правдой. Вай Вандер была частью её школы. — Университет хороший, но помни, кто ты. За тобой всегда наблюдают. — Да, мама. — Люди следят за нами постоянно, — продолжила Кассандра. — Они ищут любой повод, чтобы использовать это против меня. Ты должна быть безупречной. Кейтлин и сама прекрасно это понимала. — Да, мама. Её отец, Тобиас, посмотрел на неё с сочувствием, но не стал возражать. Кассандра была права, и он это знал. Кейтлин откинулась на спинку сиденья и смотрела в окно, стараясь ни о ком не думать.