Неординарный: Язва моего сердца (Часть 1)

Danzel - Pump It Up

Willy William - Ego

-Ну всё, приехали! - счастливо затоптал ножками в ботинках Чонгук, как только Тэхён отключил навигатор, и остановил автомобиль у старой низкой калитки с обшарпанной тут и там краской белого цвета. Тэхён размял шею, неторопливо разглядывая местность вокруг. Уставший от долгой дороги и дразнящих поцелуев в шею от своего омеги, он уже мало что соображал ближе к концу пути, и просто ехал на автомате, неотрывно наблюдая за трассой. Но настоящая красота - она тут. Перед его глазами. Обычный, старый деревенский дом в два этажа, с небольшой верандой и окна старого формата. Наверняка жуть, какие скрипучие. Вряд ли у кого есть время их смазать, раз и на калитку минуты не нашлось. Но обилие пушистых китайских кур, снующих по двору, вполне себе всё объясняют. Вряд ли найдутся силы в конце рабочего дня в деревне, чтобы взять и решить калитку перекрасить. Тэхён улыбнулся слабо, наблюдая за тем, как Чонгук чуть ли в лобовое не выпрыгнул от радости. Сколько счастья ему приносит этот дом? Приносил ли Тэхёну хоть раз в жизни такое счастье его собственный? -Ну идём, идё-ём! - омега потянул его за рукав, словно ребёнок, отстегнув ремень безопасности и аккуратно застегнув ветровку. Вы глядите какая цаца. Никаких юбчонок даже в чемоданчик не сложил своими ручонками. Одни только скромные, почти что монашеские вещички. Тэхён улыбнулся широко, кивнув ему и выйдя из машины: что ж, он - хамелеон. Чонгук отлично знает местность, и вряд ли будет делать то, что ему может угрожать даже косвенно. -Я вытащу сумки, - хмыкнул он вслед Чонгуку, который уже полетел ласточкой в сторону дома, раскинув руки в стороны и вдыхая глубоко свежий деревенский воздух. Никто не вышел, чтобы встретить их. Видимо, Сокджин устал?Или он работает? А где работает деревенский омега? Тэхён опустил взгляд вниз, прочистив клыки и педантично перешагнув через глубокую ямку с грязной водой, оставшейся после недавнего ливня. Его коричневые кроссовки совершенно не вписываются в деревенский стиль, но что делать, если другого у него и не было? Не в классической ведь обуви ходить по деревне? Чем богат, тем и рад, знаете ли. Он вытащил четыре большие сумки, усмехнувшись нежно: в рюкзаке Чонгука, что уже перевешен через его плечо, лежит половина вещей омеги. В одной из сумок уместились вещи и Тэхёна и Чонгука. Чонгук сказал, что сам подберёт всё нужное, и альфа доверился ему, а оттого не знает , что ему предстоит носить тут ближайшие четыре дня. Радует одно: Тэхён хотя бы сам когда-то покупал эти вещи. Как-то краем глаза он заметил, что Чонгук, упаковывая вещи, трогательно прижал к груди развёрнутый глаженый свитер коричневого цвета, и уткнулся в его ворот носом, пытаясь урвать хотя бы немного запаха. С недовольным маленьким хныканьем , он тогда сложил аккуратно вещь альфы, и утрамбовал её в дорожную сумку, не найдя того, за чем охотился. А вот в остальных трёх сумках лежит всё нужное для дома в деревне. Чонгук, как оказалось, знает наизусть всё, что любит Сокджин. И хотя в деревне все продукты настоящие, всё же существуют некоторые вещи, которые хочется порой видеть в холодильнике. Какие-нибудь интересные, необычные варенья из фруктов, которые в местности не произрастают. Или вон, хорошие шампуни хочется Сокджину, но он стыдится и не говорит ничего. Чонгук, сгребая всё самое лучшее после фразы "бери всё, что хочешь, я оплачу", не подумал о себе в тот момент. Он лишь с горящими глазками бегал между стеллажей, и пальчиком водил по линии названий, в поисках качественных марок лосьонов для волос и шампуней. Потом, уже по дороге, он, подмяв под себя ножки, скрытые спортивными штанишками, поделился с Тэхёном воспоминаниями. Сокджин стыдился говорить, что ему что-то было нужно. После смерти супруга, он тянул всё хозяйство на своих плечах, чтобы у подрастающих омег была возможность учиться как можно больше, не размениваясь на коровник и кур. В погоне за спокойной жизнью омег, Сокджин забыл о себе. Красивый, но такой худенький, словно тростинка, он не позволял себе такую роскошь, как дорогой шампунь, или ещё лучше - крем для тела. Он использовал всё натуральное. На лицо какие-нибудь маски, по воскресеньям, с утра. Надо ведь было приучать младших к уходу за собой. Ну а вместо шампуня прекрасно подходило хозяйственное мыло. А Чонгуку и Хосоку хотелось, очень хотелось, чтобы он увидел эту жизнь под иным углом хоть раз после смерти супруга. Только возможности были не те. И вот, донеся все эти сумки с городскими находками на веранду, Тэхён остановился на месте, неловко нахмурив брови и не зная, что делать дальше. Чонгук ещё не вышел, а заходить в дом самому - как-то некрасиво. Без знакомства, без приглашения. От волнения, Тэхён даже не позволил себе присесть, и заходил кругами по скрипящим половицам из старого дуба, то и дело поглядывая на квочку, которая крайне основательно и вполне себе удобно устроилась на сене в аккуратном ящичке под крышей. Кудахчет, красавица, пёрышки свои расфуфырила в стороны, беспокойно ёрзает, подминается, старается укрыть все яйца под крылышками, а глазами Тэхёна сверлит так, что ему не по себе становится. Неужто и курица в этой деревне на него смотреть будет, словно на малохольного какого-то?! -Шо значит ему почти тридцатник?! Ты с ума двинул вообще?! Альфа встрепенулся, оглянувшись в сторону входной двери и сглотнув гулко. А вот это, похоже, был голос того самого Сокджина. Высокий, звонкий, словно колокольчик, а прозвучал, как гром среди ясного неба. Чонгук ему что, совсем о Тэхёне ничего не рассказывал?! Обернувшись в сторону курицы, Тэхён выдавил из себя пробную виноватую улыбку, которая оказалась даже по ощущениям чересчур вялой. Дверь скрипнула спустя три долгих минуты, и Тэхён, вдохнув поглубже, развернулся,словно солдат, поклонившись Сокджину ещё до того, как посмотрел ему в глаза. На веранде воцарила тишина, и Тэхён, от неловкости не знающий, стоит ли дождаться хоть какой-то реакции от старшего, остался с опущенной головой, пока не услышал тихий голос Сокджина, хмыкнувшего Чонгуку: -Он шо ещё и малость пришибленный у тебя, шо ле? -Э-э, - вяло отозвался Чонгук, обнажив оба ряда аккуратных зубов в виноватой улыбке, и подбежал к Тэхёну, похлопав его по плечу, чтобы тот выпрямил спину и тут же поспешив оправдать его, - Ну он пока с этими, с этикетками. -Здравствуйте, я извините. - сбивчиво произнёс Тэхён, взглянув в шоколадные раскосые глаза омеги перед собой и растерявшись вконец. Бровь Сокджина в крайне критикующем жесте поползла вверх, и Тэхён сглотнул тяжело, тряхнув головой: вот же идиот, -Я Тэхён. Я хотел сказать, я Ким Тэхён. Здравствуйте. Рука, протянутая омеге, осталась проигнорированной, и Тэхён, неловко сжавший ладонь в кулак, спрятал обе руки за спину, сцепив пальцы в замок, и поджав губы в ожидании ответа. -Я Чон Сокджин, - голос омеги вдруг стал мелодично-мягким,и Тэхён выдохнул с долей облегчения, закивав болванчиком, - У тебя шо, в холове вши? -Ч-что? -Шо трясёшь-то так, курку мою напухаешь - цыпушек не видать, - недовольно отметил омега, и Чонгук вжал голову в плечи, прибившись непривычно покладистым комочком к боку своего альфы и обняв обеими руками его руку: -Он не вшивый, я купа-ал. -Шо?! -Он пошутил!- Тут же занял оборонительную позицию Тэхён, выжидающе замерев на месте, и дождался выдоха Сокджина. Похоже, эти четыре дня обещают быть... колоритными? -Ну, шо стоишь как рог-хоз на болоте, в дом давай, чай хоть похлебаешь перед сном, а то тощий шо и кобель соседский не цапнет, - с ноткой сочувствия вздохнул омега, обойдя Тэхёна и поставив к квочке поближе мисочку с кристально-чистой водой. Тэхёну вдруг стало так завидно. Этой квочке немного больше любви показали сегодня , чем ему. Да и вообще, быть квочкой внезапно оказалось его мечтой: сидишь, кудахчешь, и ничего тебе делать не надо, кроме как сидеть, чтобы тебя эта семья любила. - Шо он встал, как башня в телевизоре? - Сокджин толкнул под локоть Чонгука, кивнув в сторону Тэхёна, ушедшего с головой в свои мысли,и омега приобнял своего воспитателя, поцеловав в плечо, куда достал: -Ну не будь с ним строгим, он немного тютю, когда переживает. Он хороший, правда-правда, Джинни. Джинни. Чонгук его так никогда не называл перед Тэхёном. Папуля кицуси, или Сокджинни-хён - это всегда было потолком. Но Джинни? Так по домашнему? Омега сменил цвет волос и глаз на цвет пальто Тэхёна, и Джин, тяжко и устало вздохнув в конце своего бесконечного рабочего дня, ладонью притянул его голову к себе, крепко поцеловав Чонгука в висок и хмыкнув: -Шо правда нормальный? -А то! - счастливо пискнул Чон, и Тэхён, выдавив из себя улыбку, полный надежды, поднял сумки, и шагнул в дом вслед за старшим, за которым хвостиком увился Чонгук, так и не отпустив его талию из загребущих пальчиков и зашагавший следом, словно утёнок. -Куда мне это поставить? - подал голос Тэхён,и Джин пожал плечами, дойдя до старенькой плиты, блестящей от чистоты. Включив её на третий раз, он обернулся к альфе всем корпусом, отцепив от себя Чонгука: -А куда хочешь, туда и поклади. Поклади. Тэхён сглотнул тяжёлый ком души преподавателя, улыбнувшись во все тридцать два под предупреждающе сверкнувшим взглядом Чонгука, явно понявшего, что привычка может вырваться наружу: -Я тут...оставлю. -Ку, шо там так мнохо? Ты ж в прошлый раз барсучкин жир притаранил банкой аж? - недовольно цыкнул омега,чьи щёки покрылись румянцем от стыда и благодарности. Это точно альфа оплатил всё, что Чонгук стал вытаскивать из сумки. Очевидно. У Чонгука таких денег нет пока, и...Глаза Сокджина налились слезами, а сам он ухватился за сердце, прижавшись к деревянной стене и распахнув рот. - К-ку?! -А? - Чонгук вытащил последнюю банку какого-то варенья, и обернулся в его сторону, тут же подскочив и подбежав ещё раньше Тэхёна, который уже был на полпути, когда Джин замахал руками в воздухе, как истеричная наседка на веранде: -Убери! Убери вон это всё из моего дома, как ты смеешь!!! -Да шо не так-то? - захлопал ресничками Чонгук, а Тэхён, тут же понявший в чём дело, округлил глаза, сделав уверенный шаг вперёд, но тут же отойдя назад вновь, чтобы соблюдать безопасную дистанцию: Сокджин уже ухватился за чугунную сковороду обеими руками, стискивая рукоять в ладонях, словно меч. - Джинни?! -Это не из-за денег, - тут же оправдался Тэхён, замотав головой, - Вы не подумайте, я бы никогда, я к Чонгуку действительно питаю нежные чувства, и он вовсе не из таких, Господи, вам ли не знать?! - вспыхнул альфа, встав на защиту Чонгука, который округлил глазки: он посмел повысить тон?! Выхватив сковороду из рук Сокджина, омега подкинул её, словно проверяя на прочность, и встал в позу воина, доводя ситуацию до абсурда: -Ты шо совсем ошалел на Джинни тявкать?! -Тявкать?!- оскорбился альфа, ахнув обиженно, и звучно захлопнув рот. Чонгук нахмурил брови, опустив взгляд на свои руки, и дрогнул губками в осознании: ладно, это не самое красивое знакомство, которое он рисовал себе в голове.Выдохнув глубоко, Тэхён упёрся ладонями в свои бока, медленно произнося, - Чонгук, я вообще-то тебя тут защищал. Потому что ты со мной не из-за денег. -Не из-за денюжки, конечно, - осторожно отставив сковороду подальше, Чонгук медленно повернулся к Сокджину, которого отпустило немного, и взял его за руки, заглядывая своими чёрными глазками прямиком в душу без пересадок, - Я его люблю. У меня колокольчики звенели. Правда-правда. -Ты уверен? - хмыкнул неуверенно Сокджин, окинув оценивающим взглядом Тэхёна, и альфа инстинктивно расправил плечи. - А начёрта тебе тридцатилетный хлыщ из Сеула-то? -Могу я поинтересоваться, что именно не так с моим возрастом? - не выдержал Тэхён, сделав всё же шаг вперёд, хотя и не зная, зачем. -А то шо ему восемнадцать, а между вами пропасть летов, как зазорина в калитке справа - это нишо не значит? - вскинул он бровь, и Тэхён, с трудом переваривая деревенский говор, терпеливо кивнул, мягко улыбнувшись Чонгуку, который посмотрел на него побитым щеночком: -Я тоже вначале так думал. Но у нас много общего, правда. -Шо ж у тебя с ним общего имеется? Количество костей в теле? -Вы так враждебно настроены, хотя не знаете меня, - отметил Тэхён, немного расслабившись. -А шо бы мне расслабляться кохда мне в подоле альфу притащили из Сеула, который ни бэ ни мэ ни кукареку, только в пальте своей стоит как конь, и на курку мою пялится, аки в судный день, прости хоспаде! Сгхлазить решил шоле? -Никого я не хотел сглазить, я просто кур таких красивых в жизни не видел, - нежно улыбнувшись, отметил Тэхён, кивнув в сторону газовой плиты,- Прошу прощения, но у вас там включено. -Я вижу, я разохреваю. -Ч-что? - опешил Тэхён, и Сокджин фыркнул устало: -Комнату. Можт, если ж я комнату-то прохрею, то и дурь из тебя выкурить выйдет, хто ж в курсе то? Чонгук поджал губки, сдерживая смех, рвущийся наружу, когда Тэхён удивлённо вскинул брови, и поднял тяжёлые банки с пола, чтобы поставить их на стол: -В любом случае, мы с Чонгуком вместе не потому, что он хочет от меня денег, а потому, что испытываем друг к другу нечто большее, чем просто взаимопонимание. Я искренне восхищён его целеустремлённостью и стремлением к саморазвитию. Чонгук, - Тэхён остановился на секунду с банкой варенья в руках, и улыбнулся счастливо, глянув на румяного омегу перед собой, - Мотивирует меня. -Слышь какими словами заумными заховорил, точно дурь выкуривается, - цыкнул довольно Сокджин, и подошёл к Тэхёну, рассматривая его с неподдельным интересом. Сощурив глаза, омега вынес вердикт, - Ладный доходяха. Тощий только, аж глазеть жаль. Выкормим. -Правда? - просиял Чонгук, подбежав ближе, и обняв из-за спины Тэхёна, который выдохнул с облегчением, положив ладони на ладошки омеги, оплетающие его торс поверх пальто. От вездесущего взгляда Сокджина это, естественно, не ускользнуло. -Правда уж, шо уж, если твоим колокольчикам трындеть то приспичило, - сдался омега, улыбнувшись приветливо Тэхёну, словно это не он пытался его сковородой отдубасить минуту назад. - Но дрыхнуть ты будешь наверху. Ку со мной будет, так-то. -Хорошо, - легко согласился Тэхён, и Чонгук на секунду даже обиделся. Он надеялся, что эти дни в деревне будут заканчиваться крепкими объятиями...ну, не с Сокджином. Но с Сокджином- тоже хорошо. Чонгук эти моменты ценит до дрожи в самой его щедрой душе. Потому что обнимать Сокджина - это словно мир целый обнимать для него. Он на Сокджина молился, молится , и молиться будет всю свою жизнь. -Иди вон руки вымой, я пока чай поставлю, - Джин кивнул ему в сторону коридора, и Тэхён отцепил ласково ладошки Чонгука от себя, что-то тихо прошептав, - И не шушкайся тут мне. Если ж шо и хочешь сказать моему хамелеончику, хромко шурши, или не надо тут, как мышь на чердаке, ясно? -Ясно, - улыбнулся альфа. Справедливости ради, к его возвращению на столе уже стояла большая ваза с фруктами и тарелка с печеньем и выпечкой Сокджина. По стареньким, потресканным чашкам, повидавшим виды, уже был налит чай. Долька лимона уже плавала на поверхности, заботливо заброшенная пальчиками Чонгука, когда Тэхён вошёл в комнату, сдержанно улыбнувшись и сев за общий стол на скрипнувший деревянный стул. Сокджин тут же придвинул к нему тарелку с узорами цветов по краю, кивнув в сторону выпечки: -Лопай давай, шоб ветром не сдуло. -Спасибо, - улыбнулся Тэхён, неуверенно глянув на горку свежих булочек и попытавшись хотя бы на вид определить, в какой будет меньше калорий. Чонгук, чья бровка взмыла вверх, долго не думал. Выцепив из-под верхних булок ту, которая оказалась крупней всех, он жеманно улыбнулся, разрезав её своим ножиком напополам и щедро намазав поверх начинки толстым слоем домашнего масла. Манерно двумя пальчиками положив орудие убийства на тарелку Тэхёна, омега принялся сёрбать свой чаёк, в который положил полбанки домашнего малинового варенья: пусть только попробует отказаться от еды. Сокджин его не примет ни в жизнь. Вздохнув терпеливо, мужчина натянул на лицо улыбку, словно только самые жирные булки всю жизнь и ест, и надкусил выпечку, нахмурив брови и покрутив остаток перед лицом с удивлением. -Шо такое? -Так вкусно? -Ещё б невкусно было, - усмехнулся крайне польщённый Сокджин, поведя худощавыми плечами, - Небось вы там в этом своём Сеуле один мархарин жрамши живёте. -Нет, масло-то едим, но это... это намного вкусней. -Оно настоящее, - улыбнулся довольно омега, под столом толкнув коленкой Чонгука, чтобы выразить своё удовлетворение. Чон заёрзал на стуле, отправив в свой капризный вредный ротик ещё одну ложку малины, что осела на дне чашки, и улыбнулся широко. - Я тебе в хород дам с собой. -Спасибо, - учтиво склонив голову, зарделся Тэхён, уставившись глупо на булку в своей руке и нахмурив брови. Будь он сейчас один в своей квартире, эта булка и не появилась бы в его доме ни за что. Никогда. Никак. Жирная, аппететно-сочная, щедро намазанная желтком и молоком снаружи, что придало ей приятный, аппетитный и сочный оранжево-коричневатый оттенок осени, она бы не вязалась с его расстройством пищевого поведения. Ей было бы не место там , в его одиночестве. Альфа медленно прикусил губу, прикрыв глаза, и вонзил клыки в мягкую булку, с которой так и норовила стечь по пальцам начинка из персикового варенья. Желтовато- красное, оно сочеталось до того эстетично и до того вкусно с пористым, белоснежным мякишем булки, что не съесть этот шедевр казалось бы даже ему расточительством, грехом, неисправимой ошибкой. Толстый слой масла, оказавшийся поверх варенья, солнечно-жёлтым цветом оттенил выгодно всю эту сладкую идиллию. Жидкость от варенья, медленно перетекавшая по маслу, словно по льду, не задерживалась надолго, скатываясь к краям булки, образовывая своеобразные речки и впитываясь мгновенно в белоснежный мякиш, которого ранее начинка не касалась. От укуса булка немного промялась, а толстый слой масла оставил на себе след ровных зубов, и Тэхён позабавленно рассмеялся, счастливый , что впервые за много лет, у него и в мыслях нет идеи о том, чтобы выплюнуть незаметно всё это добро, или выблевать за первым же углом. Он просто ест, и ему нравится. -Он шо вообще тютю? - шепнул в сторону Чонгука Джин, после чего кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание альфы, встрепенувшегося, выйдя из своих мыслей, - Я ещё напеку, коль уж нравится уж. Мне ж не жалко ж, ты лопай. -Спасибо, - Тэхён растаял на долю секунды, приподняв плечи и вжав в них шею. -А ты шо нибудь друхое говорить умеешь, или это всё? -Та ты шо-о, он ж всех Далей читал, и их родственников даже, а-ага, -уверенно, с гордостью закивал Чонгук, поведя плечиками. -Чонгук говорил, вы любите Шекспира? - оживился Тэхён, отложив булку на тарелку и отпив немного чая. К булке он ещё вернётся, но сейчас ему куда важней наладить связь с Сокджином, который покачал головой неуверенно и нахмурил бровки домиком: -Хто это? Тоже Сеульский какой-то, да? -Нет, э-эм,- кашлянул Ким,прикусив губу, - Чонгук сказал, он читал вам его сонеты, пока вы болели. -А, этот... - улыбнулся мечтательно Сокджин, - Этот да. Только он нового уже давно ничё не пишет шо то, шо там в Сеуле, может хоть в хазете его печатают? -Он...он умер, - кивнул неуверенно Тэхён с таким лицом, будто сообщил Сокджину о кончине родного человека. Джин распахнул рот в полном шоке, обернувшись к Чонгуку и посмотрев вновь на Тэхёна, схватившись за сердце: -Та ты шо-о! Как же, он же ж ещё ещё песню новую не выпустил, а я так в молодости любил, ай, как жалко-то! -Джинни, то был Тупак Шакур, - еле слышно прошептал Чонгук, и Тэхён обнажил оба ряда клыков в крайне неловком жесте, прикусив губу и ошарашив Сокджина очередной горестной новостью: -К сожалению, Тупак Шакур уже тоже не с нами. Джин на секунду выпятил потрескавшуюся нижнюю губу, закивав молчаливо и вдумчиво, после чего отпил чай из чашки, цыкнув обречённо: -Шо ж делается-то в мире...Все мрут, как клещ без кровушки... Ну ты то ж не собираешься пока? -Я? - удивлённо вскинул брови Тэхён, схватившись за булку и уверенно мотнув головой, как только откусил её, улыбнувшись Чонгуку, зарумянившемуся от намёка на желание жить, - Что вы, я намерен жить долго! -А ну и ладно, - махнул ладошкой старший омега, оживившись и воспряв духом, - Шо как тебе тут? Не холодно? Ты не молчи, если шо, я тебе одеялов дам с овечкиной шёрсткой. А то кости просквозишь. -Буду благодарен, - тут же согласился Тэхён. Он слишком привык к тяжёлой и плюшевой ножке одного манерного омежки, который встал из-за стола, чтобы прибрать кухню. Эта ножка его каждую ночь греет, придавливая своим весом так удобно мягко, а сам Чонгук так сладко сопит и иногда даже похрапывает ему в грудь из-за выраженной перегородки на носу, что Тэхён не совсем уверен , что знает, как именно будет жить ближайшие три ночи без всего этого. Без перетянутого одеяла, без сладких поцелуев в плечо, без бормотания во сне и желания притереться комочком поближе. Один раз привыкнув к такому тесному контакту с этим омегой, Тэхён уже не хочет отлипать от него, но слишком стыдится и уважает Сокджина, чтобы промышлять подобным у него под носом. Встав из-за стола, он взял свою тарелку с собой, чему Сокджин удивился: -Ты шо делаешь? -За собой убираю, а что? -Альфа, и за собой убирает? - отпрянул омега, сощурившись и обернувшись в сторону Чонгука, стоящего к ним спиной и гремящего чёрной сковородой, на которой пеклись в дровяной печи булки. Отмывая её железной сеткой, омега растянул губки в улыбке, сверкнув глазками, но природу не обманешь: волосы его тут же сменили цвет на цвет тарелки Тэхёна, который усмехнулся добродушно одновременно с Сокджином, - Шо, ещё и посуду мыть умеешь? -Умею. -А корову доить умеешь? -Пока не пробовал, но надеюсь, что вы научите, - Тэхён улыбнулся довольно, наблюдая за Сокджином, что горделиво расправил плечики, растянув губы в ухмылочке: -Ку, ты шо за клад откочебрякал из Сеула? Повернув лишь голову и продолжив начищать сковороду, Чон хитренько сверкнул глазками: -Берём же ж? -А как же ж не возьмём? -Если у вас есть краска, я мог бы покрасить калитку, если вы не против, - осмелился сказать Тэхён, когда они уже всё убрали,и Сокджин вручил ему тёплое одеяло, заведя в спальню наверху. -А ты с лопатой управишься? -Вполне. -Ну тогда поможешь завтра Чонгуку на заднем дворе. Бурёну и козочек потом уж доить научу. Отдохни первый денёк. Ты уж прости, но тут жизнь иная, - мягко подчеркнул Сокджин, стыдливо намекая на то, что запряг Тэхёна с порога. Ласково, по отцовски огладив его плечо, он кивнул мужчине, - Ты осторожней с моим малышиком, он у меня ранимый шо сил нет. Если уж колокольчики-то отбрынчали, он тебя точно полюбил. -Я буду беречь его, - уверенно закивал Тэхён, чувствуя мягкосердечность строгого омеги, закалённого одиночеством, - Я обещаю. -Встаём в четыре утра, шоб петуха хрохнуть в суп пока не закукарекал. Осилишь? -П-петуха...г-грохнуть? - повторил, словно идиот, Тэхён, на что Сокджин выжидающе закивал, - В-видимо, осилю? -Та ты не боись, у нас же ж ещё шесть штук есть. Одного в суп, а друхие сколько влезет пусть хорланят поутру. Уж больно бесячий этот петух. -А мне его...как? -Топориком, а шо мы, звери шо ле руками придушивать? - удивился омега. -Нет, я просто..ну, я не в курсе, как обычно кур режут, просто...просто узнать хотел. - Ну всё, привет кошмары на ночь. -Там ещё козочка на зиму в стойле. Её тоже шлёхнуть надо бы, шоб мясо было. Осилишь? - Вот же оно. Чонгук предупреждал. Чувствуя, как кровь приливает к вискам, но сам он бледнеет вместо того, чтобы вспыхнуть от страха и волнения, Тэхён сглотнул тяжело, коротко кивнув и натянув на лицо кое-как совершенно индифферентное выражение. - Ну и молодец. Тогда спи спокойно, утром в дверку постучу. Спокойно?! Ему завтра петуха резать, а он - спи?! Мало того, он ещё и несчастное животное зарубить должен, а он - спи спокойно?! Тэхён зарылся лицом в тёплое одеяло, подавив свой скулёж трусости и страха, и выдохнул глубоко: на что он не пойдёт ради Чонгука, в конце концов? -Чего вошкаешься? Спи уже, - пробормотал Сокджин, когда Чонгук осторожно поднял торс с постели, пригнув голову, словно это сделает его невидимым. Открыв глаза, Джин сощурил их, как ястреб, посмотрев на старенькие часы на тумбочке из дуба: два часа ночи. И чего ему не спится-то? Хотя...ему ли говорить. Сокджин тоже молодым был. - Ты куда это? -П-писять захотелось, жуть как! - попытался уверить его Чонгук, округлив глазки и оживившись. Захлопав ресничками невинно, омега с трепетом в душе замер на месте в ожидании ответа. Джин оторвал голову от подушки, вздохнув терпеливо: -Ты ж темноты боишься, куда ты писять собрался, в окошко? -А я с фонариком! - ухватился за телефон Чонгук, выпучив глазки. Рухнув устало обратно на подушку, Джин развернулся лицом к двери, строго вынеся вердикт: -Если через пять минут не будешь лежать в постели прямо тут, я тебе писялку почекрыжу как овечку паршивую, я ясно выразился? Или ты писяться в спальне на втором этаже решил? Омега обиженно надул щёки, насупившись и дёрнув губками возмущённо. Шмыгнув носиком и сглотнув крошечный комочек обиды, он сдался, нырнув обратно под одеяло и прижавшись к его спине всем телом, виновато обняв его крепко и зарывшись носом в спину старшего, посмеявшегося в темноте добродушно: -Шо, прямо тут решил писяться на матрасике, как в пять лет? -Мне как-то перехотелось, - буркнул обиженно Чонгук, и Джин, не выдержав этого робкого голоса привычно бойкого омеги, улыбнулся тоскливо, разглядывая дубовую дверь перед собой и шепнув через плечо: -Иди уж, писяйся. Даю тебе ровно пять минут, и чтобы обратно кабанчиком метнулся. -Правда? - оживился Чонгук, чуть ли не подпрыгнув на постели, и Сокджин закивал устало, цыкнув в сторону часов: -Время пошло. -Ой, спасибо-спасибо, спасибо! - заверещал Чонгук, прижавшись к нему напоследок, и подскочив на постели так оживлённо, что чуть от радости не перевалился прямо через Сокджина , потому что так быстрей до двери. Одна секунда, и вот Чонгук, примерно и прилежно запахнувший на своих плюшевых пижамках махровый халат, как на десять замков, уже юркнул за дверь.

Писять.

На второй этаж.

Потому что это молодость.

И потому, что Сокджин молодым тоже был.