Прям по сюжету ебучей «Ловушки для родителей»

      У Ганнибала редко возникали трудности с организацией времени, но такими темпами ужин определённо грозил стать поздним. Эбигейл вместе с Дарко отправились покупать лыжную экипировку, так как через несколько недель они планировали посетить Германию, чтобы встретиться с новым поставщиком и заодно немного расслабиться. Дарко также упомянул, что они собираются заскочить в магазин кожаных изделий на ежегодную распродажу, и Ганнибал сказал Эбигейл, что у каждой девушки непременно обязана быть кожаная куртка. Дарко хорошо относился к Эбигейл, часто помогал ей с изучением румынского и всегда приносил для неё немного конфет или печенья, когда приходил, чтобы обсудить с Ганнибалом планы.       Да и сам Ганнибал за это время сблизился с Эбигейл гораздо сильнее. В данный момент он обучал её самым эффективным способам выпотрошить человека при помощи небольшого незаметного лезвия, и вечерами они вместе читали Данте. У неё был светлый ум, и она наконец-то стала достаточно уверенной в себе, чтобы отчасти не соглашаться с его трактовкой произведения. Спорить на философские темы без висящих в воздухе обвинений в смерти и предательстве оказалось довольно развлекательно.       Хоть Ганнибал и знал, что картофель на пару сам себя не приготовит, он тем не менее перечитал статью снова. В подаче материала Балтимор Сан была куда как сдержаннее, нежели Таттл Крайм — что, кстати, являлось одной из основных причин, по которым Ганнибал всегда предпочитал стиль неприкрытой вульгарности Фредди, — поэтому рассмотреть всё в мельчайших подробностях было весьма затруднительно. Но, даже несмотря на это, становилось предельно ясно, кто расправился с Фредди Лаундс.       В статье были только фотографии полицейской оградительной ленты и Фредди, взятые из общедоступных источников. Никто в Сан не осмелился бы проскользнуть за ленту и опубликовать фотографии, полученные незаконным путём. И всё же колумнисту удалось нарисовать перед читателями весьма яркую картинку. Тридцатипятилетняя Фредди Лаундс была найдена мёртвой в своей квартире рано утром. Обнаруживший её домовладелец подтвердил, что входная дверь была взломана. Перед тем, как подвесить её за шею, Фредди задушили руками. Под ногами были разбросаны серебряные монеты, а её язык был вырван.       Ганнибал в пятнадцатый раз перечитал описание. Он закрыл глаза, уже не впервые сожалея, что не обладает и малой толикой дара Уилла. Вместо этого он мог только догадываться… надеяться. В его воображении Уилл пинком вышиб дверь, застав Фредди врасплох за её столом. Она не попыталась сбежать, по крайней мере, не сразу, и это стало для неё роковой ошибкой. Ганнибалу всегда нравилось играть со своей едой, Уиллу же — нет. Никто не проронил ни слова, никто не пытался загнать другого в хитроумную ловушку, просто дикий безжалостный зверь ворвался в дверь в поисках своей новой добычи. Её задушили и подвесили быстро, серебро — бесспорно, тридцать сребреников — единственный намёк на театральность, который он оставил. Больше всего Ганнибала мучил вопрос: для чего Уилл забрал её язык, съел ли он его или просто хотел убедиться, что Фредди не сможет им пользоваться ни в одной из последующих жизней.       Ганнибалу очень хотелось взглянуть на фотографии с места преступления, чтобы своими глазами увидеть, как праведный гнев Уилла наконец-то вылился в убийство. Его жестокий мальчик выплеснул на неё столько ярости, что совсем забыл убраться на месте преступления. Газета идентифицировала его как единственного подозреваемого, ссылаясь на доказательства, найденные в квартире Фредди. Если бы только Ганнибал был рядом, чтобы направлять его руку, после него не осталось бы ничего столь небрежного, как какое-то там улики. Ганнибал облизнул губы, статья вновь разбудила это знакомое неуёмное желание, затаённое глубоко внутри него. Они с Уиллом по-прежнему были связаны, но чем дольше он вынужден был оставаться в стороне, тем быстрее истончалась эта связь, грозя истаять вовсе. Он обещал Эбигейл не преследовать Уилла, но, возможно, несколько трупов в Румынии смогли бы привести его к нему, как по следу из хлебных крошек.       Уилл отчаянно в нём нуждался, это было ясно как день. Убив Фредди, он искупил своё предательство и навсегда очернил своё имя перед миром. Это было ошеломляющее заявление. Заявление, на которое Ганнибал, несомненно, должен будет ответить. Вечером нужно будет обязательно написать Найджелу, чтобы узнать, имелись ли ещё какие-то подробности, о которых он не был осведомлён.       Резкий стук в дверь наконец отвлёк внимание Ганнибала от планшета. На Эбигейл было непохоже, она никогда не забывала свой ключ. Возможно, Георгий решил зайти, чтобы сделать ей сюрприз. Ганнибал отряхнул брюки, разглаживая складки, и направился к двери.       — Здравствуй, Геор… — кулак поздоровался с его подбородком раньше, чем он успел договорить, зубы с силой клацнули друг о друга. Отшатнувшись, Ганнибал упал навзничь, тут же заметив на полу за дверью Ивана. Любопытно, Уилл убил охранника или просто вырубил? Сперва он инстинктивно хотел откатиться в сторону, выбросив вперёд ногу, но не стал, с улыбкой оставшись лежать поверженным, когда Уилл набросился на него. Второй удар рассёк ему губу, и Ганнибал ухмыльнулся, почувствовав на зубах кровь, ледяные голубые глаза Уилла пригвоздили его к полу. — Решил возобновить терапию?       — Я нахожу крайне терапевтическим это, — прорычал Уилл, и его кулак с хрустом впечатался Ганнибалу в нос.       Ганнибал зарычал и толкнулся бёдрами вверх, выводя Уилла из равновесия. Он вскочил, сбросив с себя Уилла и повалив на пол. Уилл взревел и ткнул Ганнибала локтем под рёбра. Ганнибал улыбнулся Уиллу, кроваво оскалившись, когда тот снова прижал его к полу. Он позволил своим рукам безвольно упасть вдоль тела, в то время как руки Уилла сомкнулись на его горле и начали душить.       — Чувствуешь себя так же хорошо, как когда убивал Фредди Лаундс? — прохрипел Ганнибал. Уилл подался вперёд, наклоняясь ближе и лишая Ганнибала последних глотков воздуха. Краем начинающего затуманиваться сознания, он отметил, как явно эрегированный член Уилла упирается ему в бедро. Было ли это подлинным возбуждением или всего лишь реакцией на стресс? Ганнибал надеялся, что первое. Мысль о том, что с последним своим вдохом он вдохнёт и аромат возбуждения Уилла, казалась невероятно притягательной.       — Лучше, — прошептал Уилл. Пальцы его разжались ровно настолько, чтобы позволить Ганнибалу втянуть крохотную струйку воздуха. — Я мечтал об этом.       Уилл тяжело дышал, из пореза на щеке струилась кровь. Ганнибал смотрел, как её капли скользят по коже, цепляясь за колючую щетину. Уилл взглянул на него сверху вниз, глаза его казались такими яркими, что Ганнибал подумал, будто они и вправду могут светиться.       — Я тоже об этом мечтал.       Уилл накрыл его губы своими.       Ганнибал застонал, прижавшись сломанным носом к носу Уилла и вздрогнув от боли, стремительно переплетающейся с нарастающим удовольствием. Он чувствовал себя диким, необузданность Уилла рвала его самообладание в клочья. Почувствовав, как зубы Уилла впились в его нижнюю губу, Ганнибал огрызнулся.       Сильные руки схватили Уилла за волосы, резко отдёргивая назад. Уилл попытался ринуться вперёд, но Ганнибал заблокировал атаку локтем, разбив Уиллу губу. Уилл снова взревел. Ганнибал отшвырнул его на пол и, забравшись сверху, прижал попытавшегося вырваться Уилла всем весом.       — Чудовище, — оскалившись прошипел Уилл, но руки, яростно бившие Ганнибала в грудь, не отпихивали его, а рвали на нём одежду. Едва ладони Уилла коснулись кожи, они тут же смягчились, скользя по груди Ганнибала и нежно задевая ногтями соски. Ганнибал почувствовал, как его собственные руки слабеют. Он подался навстречу прикосновениям, отдаваясь во власть Уилла.       — Убийца, — прошептал Ганнибал Уиллу на ухо. Тот застонал, обвив ногами бёдра Ганнибала.       Они снова сцепились, скалясь и тяжело дыша друг другу в рот, пока катались по полу. Ни один не закрыл глаза, сверля другого взглядом, испытывая. Ганнибал вглядывался в бушующе-серые радужки Уилла, видя, как в них свирепствует неутихающий шторм, он словно очутился на пляже, наблюдая за огромной, грозящей вот-вот обрушиться на него волной.       — Я твой последний вариант, Уилл? — Ганнибал отвёл взгляд, грудь его тяжело вздымалась и опускалась.       Скользнув вверх, руки Уилла на мгновение обвились вокруг шеи Ганнибала, а затем продолжили свой путь к его волевой челюсти. Они легли идеально, обхватывая лицо Ганнибала и вынуждая его вновь взглянуть ему в глаза.       — Ты мой единственный вариант, — Уилл улыбнулся, обнажая окровавленные зубы и такие нежные губы. — Ты всегда был единственным вариантом, Ганнибал.       — Так ты поэтому умолял Джека спасти тебя? Пообещал Фредди эксклюзив? Кого ещё ты попросишь о помощи?       Улыбка Уилла померкла, шторм в его глазах становился лишь суровее. Затаив дыхание, Ганнибал ждал, когда волна наконец накроет его.       — Я вынужден просить помощи у других, разве нет? Тебя никогда нет рядом.       — Я всегда был рядом, чтобы помочь тебе в твоём…       — Сначала ты оставил меня вариться в собственном мозгу, как в ёбаной мультиварке, потом оставил гнить в тюрьме, всё ещё с привкусом уха нашей дочери на языке, а теперь оставил… чтобы набить на шее татуировку и поиграться в гангстера? Что ж, доктор Франкенштейн, ты сам создал этого монстра, и тебе придётся с ним считаться, — рука Уилла снова оказалась на горле Ганнибала, но не сжимая, а заявляя свои права. — У меня только что прорезались зубы, и если ты ещё раз сбежишь от меня, я разорву тебе глотку.       Ганнибал размазал кровь по нижней губе Уилла подушечкой большого пальца.       — Прорезывание зубов может оказаться весьма болезненным опытом.       — Так же, как и одиночество.       Большой палец Ганнибала скользнул Уиллу в рот, с силой надавив на острые резцы.       — Я выдержу твои зубы, Уилл, если ты выдержишь мои.       Уилл отпихнул от своего рта руку Ганнибала, при этом притягивая его лицо к своему.       — Прямо сейчас меня не интересуют твои чёртовы зубы, Ганнибал, — прорычал Уилл, сжимая их губы вместе. Поцелуй при всей своей ярости казался нежнее. Ганнибал вздохнул, когда Уилл пососал рассечённую губу, проведя языком по острым зубам. Уилл крепче сжал ногами талию Ганнибала, притягивая ниже и заставляя его потереться пахом о свой. Раздался тихий жалобный стон. Уилл усмехнулся, и Ганнибал с удивлением понял, что стон принадлежал ему самому. — Снимай штаны.       Ганнибал сел на пятки — колени его при этом хрустнули — и потянул за ремень. Уилл наблюдал за ним с той же хищнической ухмылкой, пока снимал с себя рубашку и расстёгивал пуговицы на джинсах. Ганнибал стянул оставшиеся от рубашки лохмотья, но резко остановился, когда рука Уилла выдернула ремень из его расстёгнутых брюк.       — Подбородок задери, — велел Уилл, и он покорно повиновался, ощущая, как его собственный ремень обернулся вокруг его горла. Уилл на мгновенье замер и постучал пальцем по шее Ганнибала. — Настоящая?       — Увы, — Уилл очертил кончиком пальца силуэт стриптизёрши, и Ганнибал не смог удержаться, прильнув к прикосновению.       — Вот чёрт… не думал, что меня угораздит запасть на татуировку на шее, — прошептал Уилл. — Но, с другой стороны, я так и не могу перестать удивляться себе, когда я с тобой…       Звук, с которым застегнулась пряжка ремня, сдавливающего его шею, заставил Ганнибала вздрогнуть.       — Собираешься задушить меня, Уилл?       Уилл потянул за ремень, наблюдая, как он впивается в горло Ганнибала.       — А ты собираешься мне это позволить?       — Да.       — Даже если умрёшь?       Ганнибал медленно моргнул, тело его расслабилось.       Уилл улыбнулся.       — Что ж, тогда давай выясним, что из этого выйдет.       Поднявшись на ноги, Уилл снял джинсы и нижнее бельё. Ганнибал остался стоять на коленях, с вожделением любуясь этим поистине великолепным созданием, лишающим его кислорода. Уилл был худым, но хорошо сложенным, с толстым членом и грудью, почти лишённой волос. Ганнибал подумал о Давиде Микеланджело, сжимающим в левой руке кожаный ремешок пращи. Как счастлив бы был Ганнибал послужить для Уилла тем самым триумфом, дарующим ему то, в чём он так отчаянно нуждался. С какой лёгкостью бы Ганнибал жил на коленях и распрощался с жизнью ради человека, стоящего сейчас перед ним.       — Встань.       Ганнибал встал, тяжело дыша. Уилл затянул ремень туже, и у Ганнибала перехватило дыхание. Свободной рукой Уилл стянул с него брюки вместе с боксерами.       — Буду откровенен с вами, доктор Лектер. Часть меня всё ещё думает, что я пришёл сюда, чтобы положить всему этому конец.       — Существует множество способов положить конец всему, Уилл, — Ганнибал улыбнулся. — Смерть, брак — и то, и другое знаменуют собой конец историй.       — Давай-ка начнём с маленькой смерти, а там посмотрим, к какому концу она нас приведёт, — Уилл дёрнул за ремень, заставляя Ганнибала сделать шаг к нему. Он переступил через брюки и бельё, не отрывая от Уилла восторженного взгляда. Честно говоря, он не был до конца уверен, убьёт ли его Уилл, но не сомневался, что всё, что произойдёт дальше, без сомнения будет прекрасно. — Спальня?       — Налево дальше по коридору.       Уилл потянул Ганнибала за собой, стараясь не сильно затягивать ремень, пока вёл его к спальне.

***

      Дарко взял у Эбигейл тяжёлый пакет с покупками, когда они поднимались по ступенькам. Малышка улыбнулась ему, одёргивая свою новую кожаную куртку. Ганнибал сказал ему, что через несколько недель собирается подарить ей на день рождения байк, поэтому Дарко также прикупил для неё мотоциклетную кожанку. Про себя он усмехнулся тому, как её возмутила сама мысль примерить кожаные штаны. Несмотря на всё то дерьмо, которое ей довелось повидать, она была ещё таким ребёнком.       Увидев валявшихся на полу охранников, Дарко моментально схватил Эбигейл, прижимая её к стене.       — Оставайся здесь.       — Но ведь Ганнибал! — она оттолкнула его, попытавшись подбежать к двери. — С ним же всё в порядке? Мне…       Дарко зажал ей рот ладонью.       — Не шуми и оставайся здесь.       Он перешагнул через тела. Оба были в отключке, но ещё дышали — а вот это уже интересно, выходит, действовали не профессионалы. Бесшумно ступая, он подобрался к двери. Дарко бывал у Найджела тысячу раз и точно знал, на какие половицы не следует наступать и как нужно слегка приподнять дверь, поворачивая ручку, чтобы петли не заскрипели.       Держа руку на пистолете, Дарко немного приоткрыл дверь и обнаружил голого окровавленного мужика, стоящего спиной к нему приблизительно в футе от дверного косяка. Ганнибал стоял к тому лицом с расквашенным носом, разбитой губой и ремнём вокруг шеи. У него также вовсю стояло, и Дарко уж точно прекрасно жил бы себе и дальше, вообще никогда не видя этого стояка.       И всё же глаза Ганнибала метнулись к Дарко, и он подмигнул. Всего каких-то полсекунды, но этого оказалось достаточно. Отступив назад, Дарко бесшумно закрыл за собой дверь и запер её.       — Что ж, я ошибался, он в точности как ёбаный Найджел, — пробормотал Дарко.       — Что там такое? С ним всё хорошо? Может, нам…       Дарко встал между Эбигейл и дверью.       — Нормально с ним всё. Поставь пакеты рядом с Иваном.       Эбигейл нахмурилась.       — Иван лежит без сознания на полу.       — Просто поставь уже эти сраные пакеты и пошли отсюда. Пропустим по стаканчику.       Сначала Эбигейл заколебалась, но потом бросила покупки.       — Что… что ты увидел?       — Говорю же, не парься об этом.       За дверью раздался громкий протяжный стон. Эбигейл округлила глаза.       — Тот, второй, у него были тёмные растрёпанные кудряшки?       Дарко кивнул.       — Ну замечательно. Уилл вернулся, — развернувшись на каблуках, Эбигейл решительно направилась вниз по лестнице. — Одним стаканчиком мы теперь точно не ограничимся.       Дарко вздохнул. Ну почему каждый его подельник рано или поздно начинал вести себя, как какой-то недотраханный секс-маньяк?       — Я позвоню в клуб, попрошу их открыть бар пораньше, — замерев, он поймал Эбигейл за предплечье. — Мне вообще стоит всерьёз опасаться этого Уилла?       По одному только взгляду на Эбигейл было заметно, что она и сама сомневалась.       — Не знаю.       — А тебе?       — Возможно…       Дарко притянул Эбигейл к себе, одной рукой приобняв за хрупкие плечи, а указательным пальцем другой приподнял её подбородок.       — Значит, поживёшь со мной, пока всё не устаканится. Захочешь потом — вернёшься.        Эбигейл улыбнулась ему, на мгновение прищурившись, и открыла рот, но Дарко её опередил:       — Георгий к тебе приходить может, но на ночь не останется, выставлю его ровно в десять, и дверь твоей комнаты будет открыта, пока он там.       — Ой, да ладно тебе!       — Хотите со своим парнем потрахаться — делайте это не на виду, как все нормальные дети.       — А вот Ганнибал бы мне разрешил…       Дарко выгнул бровь.       — Хочешь такие же отношения, как сейчас у Ганнибала?       Закусив губу, она покачала головой. Дарко любя притянул её ближе, и они соприкоснулись лбами.       — В жизни бывает не только кровь и ужасы.       — Иногда ещё и выпивка.       Дарко расхохотался.       — Абсолютно, блять, согласен. Отправь Георгию СМСку, напиши, чтобы встретил нас в клубе. Он может остаться до…       — До десяти. Помню я, помню, — Эбигейл вытащила из кармана телефон. Дарко ухмыльнулся, когда она взяла его за руку, другой набирая сообщение.

***

      Ганнибал позволил Уиллу за горло отвести его к кровати. Он не сопротивлялся, когда Уилл привязал ремень к изголовью, надёжно фиксируя Ганнибала на одном месте, и оседлал его бёдра.       — Если будешь лежать смирно, то, вероятнее всего, выживешь, — Уилл взял с тумбочки бутылку смазки. Он оскалился. — Для личного пользования или мне придётся составить список?       Ганнибал улыбнулся и с трудом попытался втянуть немного воздуха, чувствуя, как при этом краснеют его щёки.       — А ты бы расценил это как личное, если бы я использовал её, представляя твоё лицо?       — С этого момента я бы расценивал это как нечто само собой разумеющееся, — он бросил бутылку Ганнибалу на грудь. — Растяни меня.       Взяв её, Ганнибал обильно выдавил смазку себе на ладонь и потянулся к Уиллу. Угол был неудобным, он едва не придушил себя, пока ему удалось как следует дотянуться и начать поглаживать тугой анус дрожащими пальцами.       Уилл с недовольным рычанием возился с ремнём, отвязывая его от изголовья кровати. Ганнибал жадно втянул воздух, грудь его приподнялась навстречу подрагивающим бёдрам Уилла.       — Разве не великодушно с моей стороны, Ганнибал? — дыхание Уилла было почти таким же сбивчивым, как и у Ганнибала. Он заметил, как дёрнулся истекающий смазкой член Уилла, покачивающийся перед его лицом. Уилл уверенно и грубо прошёлся большим пальцем по губам Ганнибала, раздвигая их. — Не думаешь, что я кое-чего заслуживаю за свою доброту?       Ганнибал послушно открыл рот, проведя языком по подушечке пальца Уилла. Он держал его открытым, тяжело дыша и желая большего, пока Уилл не сводил с него глаз. Серые радужки вновь окрасились в цвет морской волны, Ганнибала снедало любопытство, какого ещё цвета они могли бы стать благодаря ему.       Подавшись бёдрами вперёд, Уилл скользнул членом в рот Ганнибала, одним движением загнав его на полную длину. Ганнибал не подавился, а лишь удовлетворённо замычал, сглатывая вокруг упиравшейся в горло головки. Уилл протяжно застонал, выгнув спину.       — БЛЯТЬ! Чёрт, так и знал, что с моим членом во рту ты будешь нравиться мне больше.       Ганнибал снова замычал, его собственные пальцы по-прежнему нежно скользили между ягодиц Уилла. Он наслаждался плавным движением, тем, как трепетали мышцы Уилла, каждый раз, когда пальцы касались ануса.       Уилл схватил Ганнибала за светлые крашенные волосы и потянул, заставляя посмотреть на него.       — Тебе бы лучше успеть растянуть меня к моменту, когда я буду готов кончить, Ганнибал.       Ганнибал с улыбкой протолкнул в него палец, поражаясь тому, насколько горячим Уилл оказался внутри. Уилл издал сдавленный стон, сильнее вбиваясь в его рот, даже когда его спина выгнулась дугой. Не отрывая взгляда от лица Уилла, Ганнибал оглаживал стенки, осторожно массируя узкий проход. Каждое движение, каждое поглаживание вырывали из Уилла новый стон, заставляя меняться в лице. Ганнибал ещё никогда в жизни не слышал такой восхитительной музыки.       Добавив ещё один палец, Ганнибал изумился тому, как Уилл, казалось, разрывается на части, словно тело его не знало, двигаться ли ему вперёд, навстречу жаждущему рту Ганнибала, или назад, насаживаясь на его длинные пальцы.       — Господи, блять… блять.       Ганнибал сглотнул снова, на этот раз сместив пальцы так, чтобы они касались простаты. Утробно застонав, Уилл резко опустился на его руку. Ганнибал оказался не готов к настолько быстрому рывку — язык не прикрывал зубы. Уилл взвыл, когда они прошлись по головке, радужки его широко распахнутых глаз вновь показались Ганнибалу серыми.       — Сделай так ещё раз.       Ганнибал широко раскрыл рот, обнажая зубы. Из груди Уилла вырвался судорожный вздох, прежде чем он снова толкнулся между ними. Уилл зашипел, ногти всё сильнее впивались в кожу головы Ганнибала, пока он трахал его в рот.       — Да-а-а. Дай мне почувствовать их, детка. Дай мне почувствовать эти зубы.       Продолжая растягивать его, Ганнибал старался подстроиться под быстрый грубый ритм и не кусаться, позволяя использовать себя, как нравилось Уиллу. Ганнибал и раньше видел облик этого зверя, дикого, необузданного создания, скрывающегося под нежной внешностью Уилла, но он никогда не смел и мечтал о такой невыразимой красоте. Глаза наполнились слезами, их заволокло туманом ярости и экстаза, пока Уилл брал его.       Через несколько долгих минут Уилл вытащил член из его рта.       — Готов?       — Да, безжалостное создание, — прошептал Ганнибал. Уилл улыбнулся, обнажив зубы, и, источая решимость, сполз вниз по телу Ганнибала.       — Мне так давно этого хотелось, — простонал Уилл, поднимая с кровати бутылку и размазывая смазку по члену Ганнибала. Он вздрогнул, даже этого прикосновения к его пульсирующей эрекции оказалось достаточно, чтобы пошатнуть его самоконтроль. — Ради этого я спалил свой мир дотла, так что лучше бы тебе того стоить.       Уилл снова оседлал его, подведя член Ганнибала к своему анусу. Ганнибал вскинул бёдра, с улыбкой наслаждаясь его вскриком.       — Я того стою.       Полностью опустившись на член Ганнибала, Уилл задал жёсткий темп. Пальцы Уилла царапали грудь Ганнибала, пока сам он впивался ногтями в его ягодицы. Это походило на спаривание двух свирепых хищников, но Ганнибал знал, что брачные игры диких животных часто могли показаться жестокими тем, кто давно позабыл истинную звериную природу человека.       Позже для нежности ещё найдётся время.       — Уилл, мой д… — горло Ганнибала болезненно сжалось. Уилл отклонился назад, натянув намотанный на руку ремень. Он дёрнул за ремень сильнее, заставляя Ганнибала со слезами на глазах пытаться рвано схватить ртом воздух. Без воздуха мозг мог прожить приблизительно четыре минуты, и это было всё время, которое Уилл выделил Ганнибалу, чтобы показать себя во всей красе.       С рыком сильнее впиваясь пальцами в Уилла, он начал трахать его жёстче, с каждым толчком попадая по простате. Уилл не ослаблял хватку на ремне, даже когда его веки затрепетали, а спина выгнулась от удовольствия. Ганнибал чувствовал, как в груди нарастает эйфория — сочетание приближающегося оргазма и возможной скорой смерти от удушья. Он приподнял подбородок, позволяя Уиллу затянуть ремень ещё туже. Для него было бы честью, если бы последним, что он увидел на этом свете, была эйфория Уилла Грэма. Зрение начало затуманиваться, всё вокруг заволокло белым, и он не видел ничего, кроме лица Уилла.       Дрожащей рукой Ганнибал нашёл член Уилла. Было нелегко ласкать его, пока тело изо всех сил пыталось урвать хоть глоток воздуха, но гортанные крики Уилла определённо стоили всех усилий.       Уилл кончил с именем Ганнибала на губах. Сокращений мышц его тела оказалось достаточно, чтобы вытянуть из Ганнибала оргазм, ощущение было настолько мощным и ошеломляющим, что он почувствовал его каждой клеточкой. Всё тело его трепетало, пока Уилл нависал над ним, торжествующе улыбаясь и пытаясь отдышаться.       Ремень не отпускал. Уилл смотрел на него ледяными голубыми глазами, крепко сжимая в руке полоску кожи. Ганнибал понимал. Ему был дарован редкий подарок, подарок, за который нужно было заплатить высокую цену, и Ганнибал, бесспорно, готов был её заплатить. Он улыбнулся Уиллу. Зрение то прояснялось, то меркло. Ганнибал и не ожидал, что последнее, что он увидит в своей жизни, будет столь прекрасным, всё равно что увидеть льва во всём его величии, перед тем, как он разорвёт тебя на куски.       С тихим вздохом Уилл наклонился к нему и ослабил пряжку ремня. Ганнибал сделал рваный вдох, и воздух почти болезненно заполнил его лёгкие. Он чувствовал, как ускользает от тепла тела Уилла, но охватившая его дрожь, скорее всего, была вызвана тем, что его тело успело впасть в шок. Уилл смотрел на него, и из его глаз на грудь Ганнибала капали слёзы. Ганнибал попытался поднять руку, чтобы вытереть их, но он, похоже, не мог пошевелиться. Пальцы Уилла нежно поглаживали его шею, чуть надавливая на синяки, которые, без сомнения, теперь украшали его горло. Он наклонился и с трепетом целомудренно поцеловал то место, где находилась эта отвратительная татуировка.       Когда к Ганнибалу наконец-то вернулось зрение, а дыхание его выровнялось, Уилл заговорил:       — Прости, — пробормотал Уилл. — Кажется, я немного не рассчитал свои силы.       — Буду безмерно счастлив помочь тебе с любыми дальнейшими расчётами, — улыбнулся Ганнибал, и улыбка стала только шире, когда Уилл, уронив голову, засмеялся сам.       — Нет. Я не хочу… — Уилл плюхнулся на край кровати, притянув Ганнибала к себе. — Не хочу, чтобы это всегда начиналось с драки.       — Мы не дерёмся сейчас.       — Нет, — Уилл нахмурился. — Но я не… не хочу, чтобы мы каждый раз, как два психопата, били по самым уязвимым местам друг друга, пока оба не погибнем.       — Ты боишься безумия, Уилл? Или того, что тебе не терпится погрузиться в его объятья?       — Я боюсь стать чьей-то погибелью.       — Когда я пригласил тебя на ужин, ты принёс мне вино. Ты сделал это, чтобы погубить меня? — Ганнибал провёл носом по уху Уилла. — Каким же потерянным и милым ты выглядел, когда обхватил руками бутылку, пытаясь скрыть своё волнение. Ты беспокоился, что я придам этому жесту слишком большое значение?       Уилл скорчил мину, Ганнибал заметил, как покраснели его уши.       — Я беспокоился, что бутылка была недостаточно хороша.       — Милейшее создание, — Ганнибал нежно поцеловал его в затылок. — Знаешь, что мне захотелось сделать, когда я увидел бутылку?       — Что?       — Распустить обслугу по домам и отменить ужин. Мне хотелось взять твои руки в свои и целовать, пока они не перестанут дрожать. Я никогда ничего не хотел сильнее, чем просто наслаждаться твоим присутствием в моём доме, — прошептал Ганнибал, и его дыхание заставило Уилла вздрогнуть. — Разве это звучит губительно?       — Ты губителен, — Уилл сглотнул. — Как и я. Меня тревожит то, к чему могут привести наши необузданные порывы.       — Ты так тревожишься за нашу судьбу или за судьбы других?       Уилл прочистил горло.       — Меня больше не волнует, насколько мы губительны для остального мира. Но мы, похоже, всё никак не можем перестать причинять боль друг другу… Мы уже потеряли дочь.       Ганнибал обиженно фыркнул. Уилл повернулся.       — Что?       — Возможно, у меня найдутся доказательства того, что я могу обуздать свои губительные порывы.       Уилл удивлённо округлил глаза.       — Не может быть. Её ухо… я… вся та кровь, которую они обнаружили…       Ганнибал кивнул на фотографию на прикроватной тумбочке. Уилл наклонился ближе, внимательно уставившись на неё. Фотография была сделана в Королевском дворце — Эбигейл Хоббс широко улыбаясь вместе с Георгием стояла возле скульптуры Родена «Бронзовый век», оба подражали позе статуи. Они с Георгием так сильно хихикали, что запечатлеть этот момент оказалось непросто. Ганнибал пытался сделать снимок несколько раз, прежде чем ему наконец-то удалось поймать их обоих в правильном положении, а потом они разразились приступом заливистого смеха. Он счёл это глупым, но всё же отнёсся к парочке снисходительно.       Однако позже тем же вечером, просматривая изображение на своём телефоне, он понял, что улыбается. Невольно ему стало любопытно, сложилась бы его судьба с Мишей так же: любящий старший брат, потакающий хихикающей девочке, которая позирует для забавных фотографий рядом с великими произведениями искусства Европы. Он распечатал фотографию в двух экземплярах: одна стояла на тумбочке, а вторая — на его столе в офисе на складе, как маленькое напоминание о том, что ему удалось воссоздать.       — Где она?       — Сейчас? Они с Дарко пошли по магазинам. Он мой партнёр, чудесный человек и довольно неплохо готовит. Полагаю, в центре города проходит какая-то распродажа кожаных изделий, которую они хотели посетить.       Уилл взял фотографию трясущимися руками.       — У неё такая яркая улыбка.       — Ей нравится в Румынии. Нравится идея начать всё с самого начала. Нравится анонимность, — Ганнибал улыбнулся. — И мне кажется, она любит этого мальчика, просто пока об этом не говорила. Думаю, лучше подождать, пока она сама ко мне с этим не придёт.       Обводя пальцем силуэты в кадре, Уилл выглядел так, будто его выпотрошили.       — Вы счастливы. Вы оба здесь счастливы без…       Забрав фотографию, Ганнибал перегнулся через Уилла и поставил её обратно на тумбочку.       — Меня нет на фотографии, Уилл. Я провёл то утро, читая последнюю статью Фредди Лаундс о тебе, и согласился пойти с ними, только когда Эбигейл начала меня умолять. Я сделал снимок, думая о людях, которых я хотел бы на нём видеть.       — Значит, на следующей фотографии… — тон Уилла смягчился.       — …мы можем быть запечатлены все втроём, если захочешь, — Ганнибал потупил взгляд, когда Уилл взял его за руку.       Уилл нахмурившись уставился на их переплетённые руки.       — Может… может, только мы вдвоём для начала?        — Думаю, мы сможем что-нибудь предпринять по этому поводу, — заметив встревоженный взгляд Уилла, Ганнибал улыбнулся. — Эбигейл вольна проводить своё время, как ей вздумается. Я более не намерен быть её тюремщиком.       — Семьи бывают разными, — пробормотал Уилл. — А если ты снова почувствуешь желание разорвать нашу семью на куски?       Ганнибал взял с кровати ремень и звонко шлёпнул им Уилла по бедру.       — Полагаю, отныне тебе придётся держать меня на коротком поводке.       Уилл засмеялся.       — Ну, или я просто могу заставить тебя до посинения смотреть «Ловушку для родителей».       Глаза Ганнибала расширились.       — Пожалуйста, лучше просто убей меня.       — Найджел сказал, что тебе понравилось, — ухмыльнулся Уилл, намереваясь прижать Ганнибала к кровати.       — Найджел — патологический лжец с секущимися кончиками.       Уилл толкнул Ганнибала на простыни, улыбаясь, когда тот позволил ему навалиться сверху, уперевшись руками по обе стороны от его головы.       — Да ладно тебе, Ганнибал, не так уж этот фильм и плох. Песенка прилипчивая.       Ганнибал замер, настороженно прищурившись и напрягшись всем телом.       — Даже не смей…       — Let’s get together, yeah, yeah, ye… — так и не допев, Уилл пронзительно вскрикнул, когда Ганнибал, перекатив их по кровати, сомкнул зубы на его горле. Несмотря на озвученную угрозу, укуса не последовало. Ганнибал вполне удовлетворился слизыванием смеха с тела Уилла.

***

      Найджел заканчивал рисовать мистера Престански с хуем вместо носа в своём блокноте. Особенно удачно получились волосатые яйца, они же усы. Телефон запищал, и Найджел отложил карандаш.       К сообщению была прикреплена фотка — улыбающийся Ганнибал с разбитым носом и окровавленными губами лежал в обнимку с Уиллом Грэмом, у которого, похоже, тоже была рассечена губа, а на шее виднелся засос. Видок у обоих был, как у рыскающих по лесам чудищ из румынских народных сказок. Вокруг горла Ганнибала тянулся широкий красный след. Найджел заинтересованно вскинул брови. Выходит, этот выёбистый гондон был не так-то прост в постели, как считал Найджел.       Он прочитал текст под фоткой:       «Спасибо за сюрприз, Найджел. Мне понравилось».       Найджел фыркнул, печатая ответ:       «Уж не проеби его в этот раз. И не присылай мне больше фоток, где ты голый, я и так знаю, что у меня больше».       Открыв голосовую почту, Найджел проиграл сообщение, пришедшее на рабочий номер, закрывая карту пациента.       — З-здравствуйте, доктор Лектер. Меня зовут Адам Раки. Меня направила к вам мисс Фрателли, которая и посоветовала мне вам позвонить. Мне сложно влиться в новый коллектив в «Northrop Grumman», и она надеялась, что у вас найдутся какие-нибудь способы, чтобы я перестал называть людей тупыми, когда они высказывают… неразумные предложения. Я надеялся, что вы могли бы проводить со мной сеансы по четвергам около шести вечера, но к вам на приём нельзя записаться онлайн, что неудобно. Я сказал мисс Фрателли, что сам найду для себя более квалифицированного специалиста, к которому можно записаться через интернет, но она настояла, чтобы я позвонил вам и записался на приём по телефону, что я нахожу крайне глупым. На сайте «Найди себе психиатра точка ком» есть несколько специалистов с тем же рейтингом, что и у вас. Надеюсь, вы ответите в течение двенадцати часов. До свидания.       Найджел улыбнулся про себя, переписывая в блокнот номер с экрана телефона. Возможно, вся эта мозгоправская хуйня была не так уж и плоха — Адам Раки казался охуительно интересным.