Прям по сюжету ебучей «Ловушки для родителей»

      В среду в три часа дня в баре заведения «Gunther & Co» было немноголюдно. Однако Ганнибал всё равно выбрал место подальше, предпочтя надёжно укрыться от любопытных глаз в коконе из кирпичных стен и тусклого света, заняв барный стул возле кухонной двери. Выбор напитков в баре был вполне сносным, как и еда, но Ганнибал пришёл сюда лишь потому, что никому из его окружения и в голову бы не пришло искать его в таком модном, молодёжном заведении. Ему не хватало… элегантности. Все эти голые кирпичные стены и винтажные лампы Эдисона под потолком, ненавязчиво отвлекающие от роскошных блюд. Наслаждайтесь своей копчёной в чае утиной грудкой, но не стоит винить себя за потворствование своим слабостям, ведь у подавшего её официанта длинная неопрятная борода.       Ганнибал никогда не чувствовал необходимости скрывать свою экстравагантность за ложной скромностью. Но сегодня ему нужно было немного уединения. Ощущать себя уязвимым и таким ранимым было… странно. Привычка избавляться от любых проблем посредством убийств имела весьма приятный побочный эффект — в большинстве случаев Ганнибал был твёрдо уверен в собственной неуязвимости. Но стоило ему уловить слабый отголосок зловонных духов Фредди Лаундс, и Ганнибал внезапно осознал, как же сильно он заблуждался.       Особенно, когда дело касалось Уилла Грэма.       Он улыбнулся про себя. Уиллу бы здесь понравилось. Понравилось бы такое желанное для него потворствование своим слабостям, и видимость простоты, за которую он всё ещё цеплялся. На миг Ганнибалу стало любопытно, не потому ли его выбор пал сегодня именно на это заведение.       Ганнибал заказал бокал темпранильо у миловидной девушки со светлыми волосами, ближе к кончикам окрашенными в пурпурный цвет. Он позволил сладкому вину осесть на языке подобно гнили, прежде чем проглотить. Фредди Лаундс была жива, и Уилл виделся с ней. Все их беседы, весь прогресс, которого удалось добиться Ганнибалу, оказались лишь иллюзией. Жирным червяком, извивающимся на конце острого изогнутого рыболовного крючка.       Что ж, Эбигейл придётся умереть, это было ясно как день. За те несколько недель, что они провели вместе в уединении, Ганнибал успел привязаться к девочке и испытывал к ней исключительно тёплые чувства. Она обладала острым умом и приятным нравом — качествами, которые он с лёгкостью мог бы отточить до совершенства, превратив Эбигейл в нечто поистине впечатляющее. Но Ганнибалу было нужно, чтобы Уилл в полной мере осознал, что теряет. И коль скоро стало понятно, что Уилл не испытывает к нему никаких ответных чувств, возможно, он почувствует хоть что-то к вновь обретённой и потерянной навсегда дочери.       Уиллу, вероятно, придётся умереть тоже. Ганнибал поморщился, делая ещё глоток вина. Нет, только не Уилл. Уилл останется в живых и будет жить в постоянном сожалении, израненный, вспоротый и истекающий кровью. Раз уж Ганнибалу не дано было обладать им так, как он того жаждал, он, по крайней мере, мог утешить себя мыслью, что им обоим суждено остаться выпотрошенными, хромая по своей новой жизни, навсегда изменившейся за время, проведённое вместе.       Поистине, горький финал, но не лишённый поэтичности.       Ганнибал провёл языком по кончикам резцов, представляя, где это должно произойти. Спальня бы чересчур предвосхищала события. В кабинете это смотрелось бы слишком невзрачно. Но вот кухня… да, это должно произойти на кухне, в самом сердце дома Ганнибала. Именно там он разобьёт сердце Уиллу, чтобы отныне оно соответствовало его собственному.       — Привет, красотуля.       Ганнибал нахмурился, переводя взгляд со своего вина на человека, устроившегося на барном стуле прямо рядом с ним.       — Прошу прощения?       — Просто не смог удержаться от комплимента твоей внешности, дорогуша, — тот улыбнулся и откинул волосы назад, убирая с лица светлые пряди. Поразительного сходства отрицать было нельзя. Если бы Ганнибал прекратил свои еженощные процедуры по уходу за кожей, принялся злоупотреблять кондиционером и купил рубашку с вырвиглазным принтом в том магазине, куда его затащила Алана, то стал бы очень похож на этого по-прежнему ухмылявшегося ему человека. — Меня зовут Найджел.       У Ганнибала и без того был довольно непростой день. Он потерял Уилла. А вскоре ему предстояло потерять ещё и Эбигейл, не говоря уже о доме. Ганнибал не был уверен, что в нём осталась хоть крупица желания разбираться с каким-то мерзавцем по имени Найджел с достойной лишь сожаления татуировкой на шее, пусть и обладающим выдающимся телосложением.       — Я правда не заинте…       Найджел рассмеялся, нахально и громко.       — Я не клеиться к тебе пытаюсь. Если б мне так приспичило себя трахнуть, я б мог просто подрочить перед зеркалом.       — Что, простите? — глаза Ганнибала слегка расширились. Он проверил, не смотрит ли в их сторону бармен. В рукаве у него был припрятан скальпель, которым он мог бы воспользоваться, отвлекись она.       — Да блять, ты не видишь, что ли? — мозолистая рука схватила Ганнибала за подбородок, наклоняя его голову влево-вправо. — Мы могли бы быть близнецами.       — Нет у меня близнеца, — Ганнибал перехватил руку Найджела за запястье и отпихнул её от своего подбородка. Он надменно усмехнулся: — И ванну я принимаю регулярно.       — Ну вот что ты за ебучая нежная фиалочка? — Найджел провёл обеими руками по волосам. Невольно Ганнибалу стало любопытно, пользовался ли тот когда-нибудь хорошим очищающим шампунем. — Короче, поебать мне теперь на твоё разбитое сердечко.       Ганнибал открыл было рот, чтобы ответить, но его перебили:       — Ваш брат желает что-нибудь выпить? — бармен улыбнулась, глядя на них обоих. Найджел ухмыльнулся.       Ганнибал мысленно прикинул шансы. После ужина с Джеком ему, вероятно, в любом случае придётся бежать из страны, и, если сейчас он посреди бела дня убьёт двух человек в баре в Балтиморе, это лишь немного приблизит неизбежное.       — А что это за штуковина такая причудливая с розовыми цветочками? — Найджел указал на официанта, выходящего из бара с подносом.       — О! Это наш коктейль «Розовый фламинго». В его состав входит джин «Shot Tower» от «Baltimore Spirit Co», яичный белок, а также засахаренный в сиропе с пряностями цветок гибискуса.       — Она сладкая?       — Да.       — И цветочек я могу съесть? — Ганнибал приподнял бровь, увидев в какой восторг она пришла при одном только упоминании об этом.       — Да!       — Беру два, красавица, — Найджел подмигнул, и бармен залилась румянцем. Не переставая хихикать, она бросилась готовить напитки. — Ну а теперь, когда она наконец-то занята делом, почему бы тебе не поведать мне свою печальную историю?       Ганнибал допил вино.       — Нет.       — Что ж, кто-то точно разбил твоё сердечко.       — А вы, кажется, очень в этом уверены.       — Знаю я это выражение. У самого на роже раз или два красовалось, — Найджел склонил голову набок, чёлка упала ему на лицо, обнажая небольшой шрам у края линии волос. — Любовь, красотуля, она чуток сводит меня с ума.       Ганнибал задумался. Убийство их с Уиллом суррогатной дочери не было бы чем-то безумным, скорее уж драматичным. Представляло ли когда-нибудь его неухоженное зеркальное отражение себя на месте Медеи?       — И что же ты сделал, когда у тебя на лице в последний раз возникло подобное выражение?       — Позволил своему интересу к дешёвым пёздам и дорогущему коксу меня отвлечь, — Найджел пожал плечами так, будто признался в том, что по выходным спит до обеда. — Чуток позволил себе лишнего с оружием. Несколько группировок румынской мафии из-за этого пиздец, как сильно на меня взъелись, но я б со всем этим справился, если б не Габи, мать её…       — Твоя любовница?       — Жена — пока злоебучая смерть не разлучит нас. Ну, по крайней мере, я так думал. Считал её любовью всей своей жизни, а эта сука бросила меня ради америкашки с рыбьими губёшками и клочковатой бородёнкой. Можешь, блять, в это поверить? Ебучие америкашки, вечно они всё портят! Ну, короче, собирался я его грохнуть, но так зациклился на этом мелком подпиздыше, что забыл про свиней. Пуля угодила мне прямо вот сюда, — Найджел постучал указательным пальцем по тонкой полоске зарубцевавшейся кожи. — На моё счастье, черепушка у меня крепкая. Эта хуйня тут же и отскочила, всего-то девять швов наложили.       — Уж в это я поверить могу…       Найджел ухмыльнулся.       — Так что, чо б там с тобой ни приключилось, вряд ли это может быть хуже моей истории развода, ага.       Ганнибал посмотрел на Найджела. Тот, бесспорно, был силён, но импульсивен. Выманить его на стоянку, а после — избавиться от него будет не так уж и сложно. После такого непростого изматывающего дня Ганнибал заслуживал немного расслабляющей болтовни по душам.       — Он говорил мне, что видел меня, — Ганнибал замолчал, с улыбкой кивнув, когда бармен поставила перед ними напитки. Найджел выудил из своего бокала покрытый сладким сиропом цветок и, подмигнув ей, с хрустом отправил в рот. Ганнибал старался не морщиться, пока Найджел слизывал со своих пальцев сироп. — Он… заставил меня поверить, что разделяет мои вкусы, но всё это было лишь тщательно продуманным предательством.       — Весьма специфичные? Не по душе, когда кончают внутрь, а? — Найджел рассмеялся над убийственным выражением лица Ганнибала, примирительно подняв руки. — Шучу, дорогуша, ты б расслабляться научился, что ли.       Оба погрузились в молчание. Найджел поставил второй розовый напиток перед Ганнибалом, и тот сделал глоток. Как мог он пасть так низко? Сидит в баре и пьёт цветочный коктейль с сиропом, страдая по человеку, явно не питающему к нему никакого уважения.       Он всего-то хотел немного погрустить в одиночестве, но теперь, когда незнакомец рядом с ним внимательно следил за каждым его движением, это было невозможно.       Найджел облизнул губы.       — Эти твои вкусы… после них обычно требуется хорошая химчистка?..       Ганнибал приподнял бровь.       Найджел пожал плечами.       — Та же рожа, я просто подумал, что и вкусы у нас могут быть схожие…       — Опера?       — Кровь, — Найджел слегка улыбаясь пригубил свой розовый напиток. — Вот взять меня, я кровь не больно-то и люблю. Это ж так, побочный продукт гнева. Но мне в своё время пришлось разобраться с несколькими проблемками и оставить их покоиться на дне озера.       Ганнибал хмыкнул, внимательно наблюдая за человеком перед ним.       — Что касается тебя, — Найджел склонил голову, и глаза его скользнули по фигуре Ганнибала. — В тебе же это тоже есть, ведь так, дорогуша? Кровь… насилие… ты так собран, так тщательно контролируешь каждый дюйм своего тела. Держишь себя на коротком поводке, но, готов поспорить, когда ты всё же позволяешь себе расслабиться, наружу вырывается нечто просто, блять, охуительно опасное.       Ганнибал не смог сдержать лёгкой улыбки.       — Что заставляет тебя так говорить?       — Шмотки у тебя дурацкие. Да и сам ты как шут гороховый, — Найджел осушил свой бокал, похрустывая несколькими кусочками льда. — Ходячая карикатура. Чопорный слабый бизнесменишка, мол, в жизни в драку не вступал, максимум угрожал по электронке. Вот только всё это — овечья шкура. Я прав, красотуля? Руки-то у тебя нежные, ухоженные, да на костяшках есть небольшие шрамы. Каждый раз, когда делаешь глоток, к стакану своему ты прикасаешься в одном и том же конкретном месте, будто беспокоишься об отпечатках пальцев. Держишь рожу кирпичом, но с тех пор, как я за тобой наблюдаю, ты каждые секунд пятнадцать внимательно сканируешь всё, что происходит в баре. Ты точно знаешь, сколько здесь сейчас народу, и как бы ты избавился от каждого из них, скажи же.       Внутри у Ганнибала всё болезненно скрутило. Ему так не хватало Уилла.       — У меня определённо есть некоторые идеи на твой счёт.       Найджела, по-прежнему похрустывающего льдом, похоже, совершенно не пугала потенциально нависшая над ним смертельная угроза.       — Сечёшь теперь, именно такое вот отношение людей-то и отталкивает, — он вытер рот тыльной стороной ладони, прежде чем с ярко выраженным сожалением втянуть воздух через зубы. — Уж мне ли не знать, я свой крохотный кусочек рая тоже проебал.       — В жизни бы не поверил…       Найджел фыркнул.       — Ты всё держишь в себе, у меня душа нараспашку, а на деле оба мы в глубокой жопе, — Найджел пожал плечами. — Чем на жизнь зарабатываешь? Финансы?       Ганнибал открыл было рот, но Найджел упреждающе поднял руку:       — Не, погодь, не вяжется. Недостаточно рискованно. А тебе ж и рыбку съесть, и на хуй сесть, ага. Я б сказал, ты… врач.       — Психиатр.       Найджел засмеялся.       — Ебать меня. И этот твой мелкий сердцеед один из твоих пациентов?       — Мы с ним просто беседовали.       — С хуями наголо?       — Там были замешаны трупы, — фыркнул Ганнибал, допивая розовый коктейль, и отодвинул от себя пустой бокал. — Но, вероятно, когда дело дошло до неприкрытой провокации, ФБР неожиданно дало слабину.       — ФБР? — Найджел разразился приступом хохота. Он погрузил пальцы в бокал Ганнибала, выудил цветок и с удовольствием его съел. Он жестом подозвал бармена. — Нам с братом ещё по порции этой маленькой розовой прелести. Спасибо, моя дорогая.       — Конечно, сэр! — практически промурлыкала бармен. Ганнибал нахмурился, наблюдая за столь прискорбным зрелищем, когда даже такое существо могло вызвать влечение буквально у кого угодно.       Найджел повернулся к нему, подперев подбородок, несомненно, липкими пальцами.       — Ебать меня, мой охуительно-прекрасный друг, да ты втрескался в агента ФБР.       — В специального агента, — поправил Ганнибал, повинуясь необъяснимому порыву защитить Уилла. — Его не допустили до полевых работ, слишком психически нестабилен.       — Всё лучше и лучше.       — В какой-то момент я действительно предал его доверие, — признал Ганнибал. Пальцы невольно дёрнулись, едва он вспомнил Уилла в камере. — Но я думал, мы прошли этот этап, после того, как он свершил свою месть.       Щёлкнув запонкой, Ганнибал задрал рукав рубашки и пальто, обнажив яркие шрамы на запястьях. Найджел провёл по одному из них пальцем, тихо присвистнув.       — Ну точно любовь.       — Что?       Найджел постучал себя пальцем по голове.       — Когда Габи заехала мне по башке раскалённой сковородкой, а я её за это не пришиб, я знал, что это любовь, мать её. Я сделал ей предложение, пока доктор накладывал швы.       — Это едва ли сравнимо. Когда я подослал к Уиллу Рэндалла, и он в ответ принёс мне его тело, я… — Ганнибал насупился. — Я думал, что он наконец-то увидел, наконец-то принял…       Ганнибал вежливо улыбнулся, когда бармен вернулась и поставила перед ними розовые напитки. Он поблагодарил её и дождался, пока Найджел не перестанет с ней перемигиваться. Когда она наконец-то ушла, Ганнибал вытащил из своего коктейля цветок, наблюдая за ручейками сладкого сиропа, стекающими по его большому пальцу. Он протянул его Найджелу, и тот с широкой улыбкой взял цветок зубами, не обращая внимания на сироп, струящийся по его подбородку. Вздохнув, Ганнибал вытер пальцы салфеткой.       — Сейчас это едва ли имеет значение. Очевидно, он действительно видел меня, но не счёл достойным.       — Так тебя типа скоро арестуют?       Ганнибал вздохнул.       — Они явно что-то планируют. Со всей присущей Джеку элегантностью это, вероятно, произойдёт на ужине, который я устраиваю.       — У них на тебя есть хоть что-то, помимо этой продинамившей тебя пиздёнки?       — Нет, — вытащив из кармана влажную салфетку, Ганнибал принялся вытирать липкие пальцы. — Я весьма педантичен, как ты можешь себе представить.       Найджел многозначительно хмыкнул, приканчивая второй свой «Розовый фламинго».       — А знаешь, мы ведь оба можем извлечь из этого выгоду…       — Это как же?       В тусклом свете ламп Эдисона ухмылка Найджела казалась поистине волчьей.       — Да это ж всё прям по сюжету ебучей «Ловушки для родителей».       — По сюжету чего?       Найджел нахмурился.       — «Ловушки для родителей».       — Это книга?       Найджел с ужасом смерил Ганнибала недоумевающим взглядом.       — Это настоящий, ебать его в рот, шедевр кинематографа! Его ж, блять, всё время крутили по телеку. Ну же? Хейли Миллс. Близнецы, разлучённые при рождении?       Ганнибал покачал головой.       — Боюсь, я не знаком ни с мисс Миллс, ни с её фильмом.       — Хейли, мать её, Миллс круче всех! — проворчал Найджел. — Тебе бы лучше, блять, это запомнить.       — Приму к сведению.       — Короче, кино про двух девчонок, которые встречаются в летнем лагере. Они выглядят совершенно одинаково, но никогда прежде не виделись. И они выясняют, что их родители расстались и при разводе разлучили близнецов…       Ганнибал прищурился.       — Почему бы им просто было не оформить совместную опеку?       — Завали нахуй ебало и пей свой фламинго, — Найджел подтолкнул бокал к Ганнибалу. — Ну и вот, значит, выясняют они, что каждый родитель забрал себе одного из младенцев. Так что им, естественно, становится интересно больше узнать…       — …о патологии, заставившей родителей отказаться от одного ребёнка, а другого воспитать во лжи?       — Не херь мне тут ебучую магию кино! В общем… девчонки меняются местами, — Найджел ухмыльнулся. — Они проводят всё лето, обучая друг друга, как правильно и правдоподобно себя изображать.       — Для того, чтобы убить родителей?       — Лишнее подтверждение тому, какая просто охуительная у здешних дерьмовых свиней профпригодность, раз никто из них до сих пор не раскусил в тебе убийцу.       Ганнибал пригубил свой «Розовый фламинго».       — Ты предлагаешь мне возглавить румынскую мафию?       Найджел фыркнул.       — Да хуй там. Не всю, может, частично. Но тебе придётся работать с Дарко и не грохнуть его, блять, при этом. Он, конечно, тот ещё уёбок, но мне — как брат. Мы с ним, короче, по большей-то части наркотой барыжим, и нас эти жалкие разборки банд не больно интересуют.       — Как любопытно, — Ганнибал сделал глоток уже поувереннее, коктейль действительно пошёл лучше. — А ты, значит, жаждешь попробовать свои силы в психиатрии?       — Ну а хули бы и нет? Чо я, случайно могу навредить твоим драгоценным пациентам больше, чем ты это делаешь нарочно?       Поджав губы, Ганнибал кивнул. Найджел отчасти был прав.       — А как же насчёт Уилла и ФБР?       Найджел пожал плечами.       — А чо насчёт них? Я отменю этот твой большой ужин, и ФБР может попытаться построить дело на основе только косвенных улик и домыслов, не имея никаких вещественных доказательств, — Найджел приподнял бровь. — У тебя ведь найдётся крутой адвокат, услугами которого я смогу воспользоваться, так?       — И даже несколько, — Ганнибал допил коктейль. — Тебе придётся посещать и светские мероприятия, к примеру, оперу.       — Моя сука-жена была виолончелисткой, я, блять, живу оперой, — Ганнибал вскинул брови, Найджел пожал плечами. — Чо? У меня так-то, блять, есть интересы помимо пёзд и кокса.       — Итак, я бросаю свою прежнюю жизнь здесь и становлюсь опасным румынским наркобароном, а ты начинаешь свою жизнь заново в качестве выдающегося психиатра?       — Ну, или ты можешь и дальше сидеть тут, бухать и пиздострадать по этому, как его… Уиллу?       — Его ты не сможешь одурачить, знаешь ли.       — А с хуя ли вообще должен? Чо он мне сделает?       Ганнибал не нашёл, что ответить. И правда, что же предпримет Уилл? Убьёт Найджела и наконец-то предстанет во всём своём великолепии, став тем, кем и должен был быть всегда? Сойдёт с ума, твердя Джеку, что место доброго доктора занял самозванец, пока его снова не упекут под злостную опеку Фредерика Чилтона? Или… возможно, Уилл проведёт остаток своих дней в поисках улик, которые Ганнибал старательно оставит для него по всему миру. Непрерывная игра в кошки-мышки, раз уж в семью они более играть не намерены. Ганнибал улыбнулся и, повернувшись на стуле, протянул руку.       — Доктор Ганнибал Лектер, мне чрезвычайно приятно познакомиться с тобой, Найджел, — Найджел охотно пожал ему руку, широко улыбаясь. — Приступим, пожалуй.