Reset the world, imagine home

Кондиционер исправно шумел, покрывая комнату прохладным воздухом. Тхури лениво слезла с дивана и, не переставая обмахиваться веером, побрела к своей девушке. Арэдель, взобравшись на стул с ногами, сосредоточенно смотрела на мольберт, не отрывая от него глаз. Она ещë раз взглянула на фото с телефона и сделала пару мазков. На еë руках уже успела засохнуть краска, которую она к тому же размазала по лицу. В открытое окно просачивался утренний свет, исчерчивая тёмное дерево пола яркими полосами. На улице уже вовсю гуляли люди, и слышен был гул машин. Снаружи донёсся звук велосипедного звонка, людская речь была, словно фоновый шум, неразборчивой, но надоедливой, как жужжание насекомых. — Ну, как тебе? Тхури нагнулась к холсту, зевая. — Да, норм. Арэдель обессиленно застонала, и на её лице отразилась вся вымученность, которую она чувствовала. — Мне нужно не «норм», а «вау». Я уже не знаю, что я делаю не так. — У тебя портрет не дышит. — Ага, ещë скажи, что… — эльфийка осеклась, с недоумением взглянув на партнëршу. — А ты откуда художественные приколы знаешь? — Да так, рассказал кто-то. — Ладно. Арэдель встала и потянулась до хруста в спине, которая теперь ныла от нахождения в одном положении несколько часов. Девушка плюхнулась на диван и умиротворенно прикрыла глаза, а Тхури села на подлокотник рядом. — А я говорила, что надо было раньше рисовать. — А я что делала? — Смотрела на мольберт. Арэдель махнула рукой и сложила ладони на животе, посматривая одним глазом на свою девушку. — Давай отвлечëмся, я этот портрет просто ненавижу уже. И почему дракона так тяжело рисовать? Как ни мазну, получается душно и плоско. Тхури ещë раз окинула холст взглядом и убедилась, что на нëм всë также изображëн ухмыляющийся вала с маленьким Глаурунгом на плече. Не денется же он никуда. «А ты думал, он с тобой весь день будет?» — пронеслась в голове у девушки фраза из одного из любимых фильмов. Но всё же портрет красивый. Даже не так, он отражает всю силу и всë величие тëмного вала, и при этом не возводит его до небес, а скорее показывает его, как обычного человека, уверенного в своей правоте, прекрасного в самобытном бунте. Но всë равно чего-то не хватало. — А что, если цветов разных добавить? Мне кажется, будет интересно. — Думаешь? Цветов в смысле, растения? — Не, Мелькор их не любит. — А-а, ты про цвета. Не знаю. Арэдель нерешительно повела плечами. — Ну не убьëт же тебя Мелькор за какие-то ещё цвета, кроме тëмных и холодных, Ириссэ! — Я подумаю… – задумчиво проговорила она, глядя на злосчастный подарок.

***

День рождения Мелькора близился, и постепенно Майрон начинал немного сходить с ума. Как говорил Ирмо, начала подтекать крыша. Майрон собрал всех близких друзей в гостиной и взял на руки кошку. — Итак, товарищи, сегодня день рождения Мелькора и его последний рабочий день перед отпуском, поэтому сейчас перед нами стоит задача устроить ему лучший праздник. Жду ваших отчëтов. — Ого, Майрон, ты сейчас себя как рыба в воде чувствуешь, — усмехнулся Ирмо. — Я купил шарики на сайте, как ты и говорил, прозрачные с золотыми блëстками. — Алкоголь на месте, — кивнул Намо. — Мы принесли все продукты из списка, — Тхури указала на объемные пакеты из супермаркета. Майрон опустил на пол кошку и сцепил руки в замок. — Отлично, Готмог собирает торт, Шелоб покормлена, можно начинать последние приготовления. Все были при деле: Готмог принëс с собой готовые полуфабрикаты для торта и неспешно его собирал, девочки вешали лампочки и прочие украшения, Намо помогал резать салаты и сервировал стол, а Майрон был весь как на иголках и вечно критиковал работу других, вмешиваясь в процесс и переделывая всë по много раз. И только Шелоб безмятежно дремала на диване, сев в позу буханочки. Майрон строго оглядел торт, перевёл взгляд на ленточки с надписями и критично оглядел всех присутствующих. Среди гостей были: его дочь со своей девушкой, Готмог и феантури. Небольшой кружок друзей, как Мелькор и хотел, но точно ли всë было идеально? Он подошëл к гирляндам и перевëл их в немигающий режим, затем сменил цвет на красный, потом на синий, а после дрожащими руками и вовсе вернул всë как было. Ирмо подал ему бокал с шампанским и ободряюще похлопал по спине. — Май, успокойся, выпей лучше, а то не доживёшь до праздника. — Я должен быть уверен, что Мелькору всë понравится. — Ему нравится всë, что ты делаешь. Сегодня ты достоин похвалы, как и всегда. Расслабленная улыбка вала снов заставила тревогу майа стихнуть, и Майрон залпом выпил шампанское, ощутив на языке невыносимый кислый привкус. Он поморщился и прикрыл рот рукой. — Ужасное шампанское. — Намо покупал, достану лучше вино. Это убрать? Вместо ответа Майрон кивнул. Тхури и Арэдель всë ещë развешивали гирлянды и ленточки, Ниэнна раскладывала столовые приборы. И видя это, Майрон принялся их выравнивать, попутно давая всем указания, на что Тхури недовольно вскинула бровь. — Пап, Мелькору не нужен идеальный праздник, его это не волнует, ему нужен праздник, который организовал ты. Майрон тяжело вдохнул. Он знает. Но он же самый свой заклятый враг, внутренний критик всегда будет чем-то недоволен, всегда он найдëт в своей же работе новый изъян, особенно, когда это касается Мелькора. Как вдруг, гирлянды погасли. Как и весь свет в доме. Майрон щëлкнул пару раз по выключателю и осознал, что свет отключили. — Что это. Стальной голос заставил всех с ужасом обернуться. — Май, ты только не волнуйся… Майрон медленно обернулся к Ирмо, и тот заметил, как у майа дёргается глаз. Все поняли, что ничего хорошего из этого не выйдет. Квартиру объял липкий холод, будто принуждающий всех замереть на месте, в то время как Намо осторожно подошëл к Майрону и взглянул в безразличные глаза. — И правда, не волнуйся, давай подойдëм к решению рационально. — Я не волнуюсь. Он достал телефон дрожащими руками и кого-то набрал, уйдя в другую комнату. Гости могли слышать, как Майрон всеми силами сначала пытался с кем-то договориться, затем угрожал, а после чуть ли не слëзно умолял. Но, видимо, переговоры не увенчались успехом, потому как майа вернулся на кухню с холодным и безразличным выражением, которое появлялось на его лице всякий раз, когда им овладевали бурные эмоции. — Я сейчас кого-нибудь убью. — Май, дыши, главное дыши, у нас ещë полно времени до прихода Мелькора, – Готмог начал гладить Майрона по плечу, но тот только скинул руку и обдал его таким взглядом, что балрог отошёл в дальний угол комнаты. — Пап, мы сейчас что-нибудь придумаем… — У них какие-то работы, что-то там случилось. Мелькор вернëтся через два часа. Майрон осел на диван и схватился за голову, думая, что можно сделать, пока друзья пытались как-то утешить его, а дочь приобнимала за плечи. Но ему не нужна чужая жалость, она не поможет ему добиться желаемого результата. Это конец, осталось так мало времени до возвращения Мелькора, но вдруг, он вскочил с места, и, никому ничего не говоря, ушëл в спальню. Вскоре он вернулся с внушительных размеров плетëной коробкой, в которой было множество свечей разных форм и размеров. Тхури тут же всë поняла и достала из столешницы спички. — В темпе вальса только, и экономнее давайте, спичек не так много. И снова в квартире закипела работа: айнур жгли свечи, заставляя фитили вспыхивать, если не при помощи магии, то хотя бы при помощи силы чистой химии. Тхурингветиль и Арэдель вместе расставляли свечи, пока Готмог наливал Майрону вино. И тут внутри майа всë похолодело, когда он услышал звук поворачивающегося ключа в замке входной двери. Мелькор поднял на руки Шелоб и пришëл с ней на кухню, с недоумением смотря на то, как друзья столпились вокруг его мужа со свечами в руках. В тëмную комнату через окно проникали рыжие полоски закатного света, и больше ничего не было, кроме тени, которая почти легла на кухню тонким слоем. И в это же время комнату освещало множество свечей, источавших вместе невероятный сладковатый аромат. Майрон жалобно приподнял брови и сжал губы в плотную полоску. — Сюрприз… Мелькор несколько секунд стоял, держа Шелоб на ручках, и оценивал обстановку. — Вы что, для меня это сделали? — Нет, блин, для меня, – закатил глаза Намо, – убирайся отсюда. Мелькор опустил кошку на пол, сел на диван рядом с Майроном, ничего не говоря, и обнял его, зарываясь лицом в густые рыжие волосы. Майа недоумевающе взглянул на Тхурингветиль, которая показала ему большой палец и улыбнулась, обнимая свою девушку. — Я тебя люблю. Спасибо, Майрон. Майрон обнял его в ответ, глупо улыбаясь, как молодой наивный майа, создавший впервые что-то своë, совершенно новое и невероятное. И хотя, по сути, он просто заменил настоящим огнëм электрический, но даже так эта маленькая победа казалась очень личным достижением. — Полагаю, с днëм рождения, – пожал плечами Намо. В этот момент Ирмо достал хлопушку и выстрелил вверх. Разноцветные куски пластика плавно оседали на пол под бурные аплодисменты гостей, пока Мелькор, разомкнувший объятия, поглаживал руку майа. Мелькор коснулся губами щеки Майрона, и тот положил свою голову ему на плечо. — Коллективные обнимашки? – Готмог, нарушая столь личный момент, сжал обоих в объятиях. – Мужики, вы лучшие. Мелькор покачал головой, а Майрон тяжело вздохнул. Все эти телячьи нежности были до сих пор ему непривычны, но он всë же похлопал друга по спине. — Да, Готмог, мы тоже тебя очень любим. Спасибо за столь внезапный приступ… чего бы там ни было. Наконец-то Готмог отстранился, и Майрон вручил мужу внушительных размеров коробку, завёрнутую в крафтовую бумагу. Мелькор тут же положил еë на диван и принялся аккуратно, насколько это возможно, распаковывать подарок. — Я решил первым подарить тебе проигрыватель, потому что держать дома одни пластинки – это не дело. Тхури вручила ему часы, Готмог подарил зëрна кофе, феантури преподнесли целый пакет с книгами, которые хотел прочесть Мелькор, а Арэдель протянула ему картину, которую сама нарисовала маслом. Мелькор приобнял дочь за плечи, сияя от радости. Впервые за столько лет всë было идеально, и все друзья собрались вместе, а Майрон поймал себя на мысли о том, что он наконец-то доволен. В груди росло чувство, заставляющее уголки губ ползти вверх, такое невероятное ощущение полной удовлетворённости, которое возникало всякий раз, как он заканчивал изделие. А взгляд Мелькора, полный благодарности и радости был выше всяких похвал.

***

Когда подарки были подарены, торт съеден, а вино выпито, друзья отправились в гостиную, чтобы насладиться новым сезоном любимого сериала Тхури про вампиров. Майрон, завернувшись в плед, устроился на коленях Мелькора, рядом сидели Тхури, Арэдель и Готмог, а на мягком пуфе и тëплом ковре разместились феантури. Последние свечи догорели, свет вернут ещё не скоро, но, по крайней мере, мобильный интернет позволял спокойно посмотреть целый сезон в компании чипсов и газировки. В городе наступила ночь, свет от фонарных столбов еле заметно проникал в тëмную комнату. И Майрону было как никогда хорошо – все кошмары прошли, все дети вернулись домой, а он, будучи везде чужим, там, где и должен быть, подле своего возлюбленного и тех, кто не осудит, тех, кто принимает со всеми недостатками. Вдруг, входная дверь открылась, и через несколько мгновений в дверном проëме появился Манвэ, несущий в комнату ещë один торт. — Ребята, я п-почти закончил перевозить вещи! Мелькор жестом подозвал его сесть рядом.