Rescue me

       — Мэйбл! — Стэн вернулся в горящий дом в поисках своей племянницы. Он слышал ее крик наверху, но с тех пор вёл себя ужасающе тихо.        Он чувствовал, как дым наполнял его лёгкие, и его зрение затуманивалось. Но это не имело значения. Он не уедет без Мэйбл. Он либо вытащит ее, либо умрет здесь вместе с ней. Стэн попытался еще раз прокричать имя Мэйбл, но все, что вышло, было приглушенным кашлем. Он нигде не мог ее найти. У него не хватало времени.        Наконец он заметил маленькую фигуру Мэйбл среди дыма и пламени. Она лежала на земле и не двигалась. В панике Стэн побежал к ней так быстро, как только мог. Он встал на колени рядом с ней и поднял ее обмякшее тело.        — Мейбл! Давай, детка! Открой свои глаза!        Но Мэйбл не ответила, и ее глаза оставались закрытыми. Стэн прижался ухом к груди Мэйбл, чтобы прислушаться к ее сердцу.        Но он ничего не слышал… ничего, кроме длинного бесконечного сигнала кардиомонитора, указывающего на то, что сердце, к которому он был привязан, умерло.        Стэн проснулся в поту и тяжело дышал. На его глазах выступили слезы. Он оглядел комнату, чтобы убедиться, что дети в безопасности и спят.        Он увидел, как Форд нежно гладил Мэйбл по волосам с выражением глубокого сожаления на лице. Форд повернулся и грустно посмотрел на брата. Ему было ясно, что Стэн очнулся от ужасного кошмара, и ему не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем он.        — С ней все в порядке, Стэнли. Смотри, она в порядке, понимаешь? — Форд кивнул в сторону кардиомонитора: злейший враг Стэна, но и величайший друг в этом кризисе.        Стэн быстро вытер глаза, пытаясь уберечь Форда от беспокойства и сохранить хоть какое-то лицо после кошмара.        — Я знаю это, Шестопал. Сейчас твоя очередь поспать.        Форд на мгновение остался на месте и продолжил гладить девушку по волосам. Стэн сочувственно посмотрел на своего брата, понимая, что то, что он сказал Форду о сердце Мэйбл, должно быть тяжело для него.        — Эй, Шестопал… как ты и сказал, она в порядке. Мы останемся с детьми, так что у тебя будет достаточно времени, чтобы оставить с ней прекрасные воспоминания.        Стэн улыбнулся, и Форд сумел улыбнуться в ответ. Он наклонился и нежно поцеловал Мэйбл в лоб, прежде чем откинуться на спинку стула и заснуть.        Стэн внезапно почувствовал сжатие его руки. Он посмотрел вниз и увидел обеспокоенную Мэйбл. Он собирался разбудить её, когда глаза девушки широко раскрылись.        — Дядя Стэн… вода, — прошептала Мэйбл, когда ее голос стал ломаться, и она начала кашлять.        Стэн встал, взял с тумбочки кувшин с водой, небольшой бумажный стаканчик и наполнил его водой. Он осторожно снял кислородную маску с ее лица и взял Мейбл за голову, чтобы она могла сделать глоток.        — Держи, милая.        Она сделала небольшой глоток и покачала головой, показывая, что больше не хочет. У нее на уме были более важные дела.        — Все в порядке?        Вот она, тяжело раненная после того, как чуть не погибла, и в первую очередь думала о своей семье. Стэн мог плакать.        — Все в порядке, милая. Мы все нормально вышли. Диппер и Форд прямо здесь, рядом с тобой.        Мэйбл огляделась, чтобы получить визуальное подтверждение, что с ее братом и дядей все в порядке. Казалось, она беспокоилась о другом, но Стэн уже знал, что это было.        — С Ваддлзом тоже всё хорошо. Он живет с твоей подругой Грендой.        Мэйбл выглядела удовлетворенной и облегченно улыбнулась. Стэн был счастлив видеть ее улыбку.        Пока она не задала свой следующий вопрос:        — Хижина…?        Стэн ничего не сказал, но в этом и не было необходимости. Она могла прочитать печаль в его глазах, как раскрытую книгу.        — О нет… Дядя Стэн… мне так жаль.        — Мэйбл, это не твоя вина.        — Нет, ты не понимаешь, Дядя Стэн. Это действительно была моя вина… Я встала сегодня вечером за водой. Я хотела разбудить тебя, чтобы ты мог пойти со мной, но ты выглядел таким мирным… Я не могла… — глаза Мейбл скользили по повязкам на теле её дяди, покрывающим гневные красные ожоги. Из-за этого очи наполнились слезами, когда она изо всех сил пыталась отдышаться. — Я была тем, кто открыл заднюю дверь… Я почувствовала запах дыма, я открыла дверь и увидела мальчиков, которые развели огонь. Я причина твоей боли. Это моя вина, что вы все пострадали, и… и мы потеряли лачугу, — сказала Мэйбл, когда слезы потекли по ее обожженным щекам.        — Нет, нет, нет, милая, пожалуйста, не… — умолял Стэн. — Это не твоя вина, пожалуйста, не думай ни на секунду, что это твоя вина.        Мэйбл на мгновение помолчала, прежде чем она наконец заговорила и сказала что-то, что разорвало Стэна на куски:        — Хотела бы я умереть вместо мамы и папы.        На мгновение Стэн не мог дышать. Как будто те ужасные слова, которые только что произнесла его племянница, буквально выбили из него дух. А Мэйбл даже не закончила:        — Диппер нуждается в маме и папе больше, чем во мне. Вы с прадядей Фордом могли бы путешествовать по миру, но вы отказались от своей мечты, чтобы позаботиться о нас. А теперь ты тоже потерял хижину, — сказала она, пытаясь отдышаться.        — Мэйбл… — Стэна показалось, что его стошнит.        — Может быть… может быть, было бы лучше, если бы Брэд прикончил меня той ночью.        — Стоп! Стой, Мэйбл… пожалуйста, остановись, — умолял Стэн, как будто он был замученным человеком, умоляющим своего похитителя о пощаде. — Мэйбл, ради бога, никогда больше не говори ничего подобного.        Стэн обнял ее лицо и осторожно вытер слезы с ее глаз, не забывая о ее чувствительной коже.        — Неужели ты думала, что какая-то дурацкая захламленная свалка-ловушка для туристов важнее для меня, чем твоя жизнь? Если мне придется выбирать между тобой или тем местом, я сам сожгу эту чертову штуку дотла.        Мейбл только сильнее заплакала, тронутая непоколебимой любовью дяди к ней, несмотря на то, что она была ему обязана.        — Послушай меня, Мэйбл. Это не конец света. Мы все исправим. Я не был бы шокирован, если бы он снова заработал к Дню Благодарения, — Стэн улыбнулся, пытаясь вселить немного оптимизма в молодую девушку, которая всегда старалась вселить оптимизм в других.        Мэйбл долгое время молчала.        — Дядя Стэн, я знаю, это прозвучит безумно, но… я виделась с мамой и папой сегодня вечером.        Раньше Стэн просто предполагал, что у Мэйбл были галлюцинации, но он вспомнил, как Мэйбл называла его «папа» в машине скорой помощи. Он подумал, что она просто запуталась, но теперь подумал, может быть, она видела не Стэна.        — Я верю тебе, милая.        — Я… я хотела остаться с ними. Там было безопасно. Мне не было больно. Я чувствовала себя далекой от Брэда и всего, что могло причинить мне боль. Папа… Папа крепко обнял меня и сказал, что я должна уйти от них… но я не хотела, — Мэйбл трясло. Стэн тоже думал, что племяннице придется выбирать между жизнью и смертью, и почти выбрал последнее. — Почему мы не можем быть вместе?        Стэн не знал, что сказать. Она не должна была находиться в положении, когда ей приходилось выбирать между людьми, которых она любила, она не должна была чувствовать радость места, свободного от боли и страданий, только для того, чтобы вернуться в него. Но в то же время Стэн не мог вынести мысли о продолжении жизни, если Мэйбл больше не будет в ней.        — Я не знаю, милая. Может быть, твои родители знали, как сильно мы нуждаемся в тебе.        — Нуждаетесь во мне? — смущенно спросила Мэйбл.        — Конечно, тыковка. Не сомневайся в том, насколько ты нам нужна. Ты и твой брат принесли нам больше радости, чем что-либо на свете.        — А как насчет кругосветного плавания? Это была мечта твоя и дядюшки Форда с детства.        — Мы нашли лучшую мечту, когда вы, два гремлина, вошли в нашу жизнь, — Стэн осторожно взъерошил девушке волосы.        — Я не сделала этого, потому что… я бы скучала по вам, ребята, если бы я осталась с мамой и папой.        — Не так сильно, как мы бы скучали по тебе, тыковка, — Стэн крепко обнял ее, но тут же остановился, когда она вздрогнула от боли.        — Это так больно, дядя Стэн, — бедная Мэйбл никогда не жаловалась, поэтому Стэн знал, что боль, должно быть, для нее невыносима. Ее лекарства, вероятно, подействовали, и она почувствовала бы всю силу своих травм, если бы не получила их в ближайшее время.        — Прости меня, малыш. Я не хотел тебя обидеть. Подожди, я позову медсестру, мы принесем тебе еще лекарства, — сказал Стэн, нажимая кнопку вызова медсестры, прежде чем Мэйбл остановила его.        — Нет! Мне не нужна медсестра. Мне не нужны лекарства, — сказала Мэйбл, хотя ее лицо скривилось от боли.        — Я не понимаю, детка. Тебе не больно?        — Да… да, это больно, — прошептала Мэйбл надломленным и болезненным голосом. Стэн снова потянулся к вызывной станции медсестры, пока она не сказала тихим испуганным голосом: — Что, если они уложат меня спать и… я не проснусь?        Тот факт, что у этой тринадцатилетней девочки был этот страх, был достаточным, чтобы сломить Стэна. Никто в ее возрасте не должен бояться такого, когда закрывает глаза. И хуже всего было то, что ее опасения были обоснованы.        — Ты проснешься, милая, потому что я буду здесь всю ночь, чтобы убедиться, что ты проснешься, я обещаю.        Мэйбл слегка улыбнулась, доверяя Стэну присматривать за ней. Итак, она ничего не сказала, когда вошла медсестра, накачавшая ей лекарство внутривенно. Тем не менее, ее пугала перспектива закрыть глаза.        Стэн знал, что ему нужно делать. Он так же знал, что это нарушит все правила больницы, но, честно говоря, ему было все равно (в лучшие дни его не волновали правила). Он осторожно убрал провода и трубки, чтобы он мог физически лечь рядом со своей племянницей и обнять ее. Медсестра выглядела так, будто хотела что-то сказать, но, уловив угрожающий взгляд старика, она передумала.        Стэн чуть не упал с кровати, но он не возражал. Он не хотел устраиваться поудобнее. Кроме того, его племянница на руках — физическое подтверждение того, что она жива, было для него достаточным утешением.        Мэйбл прижалась к его груди, когда лекарство подействовало. Как только Стэн убедился, что она спала, он притянул ее к себе, крепко прижимая. Он сказал ей тихим шепотом:        — Папа здесь. Папа тебя нашёл.